– Хорошо, – шатенка согласно кивнула и, достав множество специальных инструментов, принялась за свою работу.
Я была уже в предвкушении.
<center>*** </center>
На улице уже совсем стемнело, так как бал был назначен на семь часов вечера.
Я уже успела вернуться из парикмахерской и стояла напротив зеркала, в своей комнате, оглядывая результат с ног до головы. Шикарное платье открывало напоказ мои чуть загорелые, еще с лета, ноги, волосы же каскадной волной струились по левому плечу, а бежевые туфли на высоком каблуке делали меня еще выше, чем я была на самом деле. Красная помада делала образ намного ярче. Я едва заметно улыбнулась своему отражению.
– Антону бы понравилось, – повторяя слова Архиповой, с толикой грусти, я присела на краешек кровати, ожидая звонка или короткого смс от Ромы, который пригласил меня на этот бал. Он звонил мне еще с утра, но обещал оповестить меня о том, когда заедет за мной. – Отлично.
В этот момент, как по закону жанра, мой телефон разразился громкой трелью, оповещая о приходе нового сообщения:
«Я уже в пути. Через пару минут можешь выходить», – гласила смс, присланная Стрельцовым.
«Хорошо. Я уже выхожу», – кратко ответила я, направляясь в прихожую в целях надеть плащ. Я не думала, что замерзну, так как меня подвезет Рома, а выходить на улицу в течение мероприятия я не собиралась, да и времени особо не будет.
Напевая себе под нос песню, которую я выбрала в качестве номера на бис, как говорится, я подошла к уже знакомой мне серой «ауди» и аккуратно села в уже прогретый салон.
– Вот это да, – громко присвистнул парень, оценивающе на меня посмотрев. – И я с такой красавицей иду… Мне просто повезло.
– Да ладно, – отмахнулась я, но все равно мне было приятно, что хоть кто-то меня считает красивой. Но не от него я хотела услышать эти несколько слов. Увы. – Поехали, иначе Ирина Геннадьевна нас на фарш пустит, на пару с Офелией Алексеевной. Мы же с тобой танец открываем.
– Черт, точно, – Стрельцов усмехнулся и повернул ключ зажигания, а затем тронулся с места с приличной скоростью. – Только давай, пристегнись, хорошо?
– Ой, прости, – я неловко затянула ремень безопасности на себе и откинулась на теплую спинку сидения.
Надеюсь, вечер все-таки оправдает мои ожидания, и никто его не испортит. Хотя…
Пустые надежды, скорее всего. Этому я уже была научена и этим закалена. Не иначе.
<i>Платье Лики: http://vk.com/ariana_lee?z=photo85730771_305539542%2Fwall-48269766_321</i>
========== Глава 19. Осенний бал. Часть 2. ==========
Спортивный зал, который в этот вечер являлся главным «пристанищем» сего мероприятия, встретил нас громкой музыкой, чуть приглушенным светом, различными платьями женской половины и идеально отглаженных смокингов – мужской. Странно было лицезреть старшие классы в подобных одеяниях, так как глаза привыкли к совершенно иному.
Все ученики и учителя, а также отдельный персонал, практически уже были в сборе и поэтому одиннадцатые классы плавно двигались из главного зала за дверь, готовиться к предстоящему выходу коим являлся традиционный школьный танец – вальс.
– Все движения помнишь? – одернул меня Роман и, слегка улыбнувшись, взял мою руку в свою. Я перевела взгляд с его лица на наши сцепленные ладони и покраснела, что в темном коридоре, где выключили свет, было совсем не заметно.
Все это было более чем странным и непривычным, но мне почему-то все равно было тепло от его прикосновений, так не похожих на прикосновения Антона. С ним, мне казалось, никто не сравнится. Никогда.
– Определенно, – бодрым голосом проговорила я, раскачиваясь из стороны в сторону на высоких каблуках в предвкушении. – Всё, вплоть до самого крошечного поворота и наклона. Так что не бойся, не опозоримся, – я действительно всё помнила.
– Да я и не боюсь, – брюнет потер левый глаз, где красовалось едва заметное желтоватое пятно – след удара, что тогда ему нанес Прокопов. – И еще, пожалуйста, не отходи от меня сегодня ни на шаг, договорились?
– Это еще почему? – моему удивлению не было предела, но я воздержалась, дабы не повысить голос и не обидеть своего спутника. – Что случилось?
– Пока ничего, – твердо ответил он, взяв меня за руку и протащив в начало колонны, которую образовали наши одноклассники, а также параллель. – Просто делай то, что я говорю, – этот разговор начинал меня напрягать, а это его слово «пока» не внушало особого доверия, но я не собиралась поддаваться панике раньше времени, поэтому решила перевести сей диалог в другое русло.
– Вы с Антоном поссорились ведь, да? – меня это, конечно, не особо волновало, но я решила все равно спросить. Взгляд Стрельцова помрачнел в одну минуту. – Если не хочешь, не отвечай. Я не настаиваю, – поспешила ретироваться я, отмахиваясь свободной ладонью.
– Нет, – четко ответил парень, чуть кашлянув. – Все нормально. У нас подобные вещи довольно часто происходят, так что не удивляйся, – и он шутливо щелкнул меня по носу, широко улыбнувшись. Странный он, однако.
– Стрельцов и Розанова! – раздался откуда-то из конца колонны обеспокоенный голос Офелии Алексеевны. – Вы здесь?
– Да, – хором ответили мы, пытаясь найти учительницу в этой непроходимой толпе, что росла с каждым новым учеником. – Мы стоим на своем месте, в начале, – громко закончила я и помахала ей рукой.
– Отлично, – через мгновение она стояла напротив и оценивающе нас оглядывала с ног до головы. Сегодня Офелия Алексеевна была одета не в свой привычный спортивный костюм, а в черное облегающее платье, чуть выше колен и в черные босоножки на скале, которые стройнили и до того стройные ноги учительницы. – Наденьте вот это, – женщина протянула нам две атласные розы бордового оттенка, одна из которых крепилась на запястье, а другая всовывалась в кармашек на пиджаке. Мы с Ромой сразу разобрали, где и чья есть. – И не подведите меня, поняли? – она улыбнулась.
– Ноги мне не отдави, Розанова, – подмигнул брюнет, а через пару минут заиграла медленная мелодия Фредерика Шопена – «Осенний вальс», и мы с Романом, едва переглянувшись, вышли в зал и закружились в красивом танце.
Когда Стрельцов повел мое податливое, в данный момент, что было не более чем обязательно, тело вправо, в дальнем углу зала я увидела Антона, одетого в черный смокинг, будто сшитый по нему, насквозь сверлящего меня проникновенным взглядом и чуть ухмыляющегося своей сексуальной, так мною полюбившейся, ухмылкой плохого мальчика.
Странно, но он был один. Без Юлии.
В горле пересохло, и я едва не наступила на ногу своему партнеру, когда тот закружил меня в последнем повороте и сделал «чистый» выпад, являющийся его импровизацией.
Мелодия стихла и свет в зале полностью погас, а через минуту нас уже там не было.
– Все круто, – прошептал мне на ухо Роман, похлопав при этом по оголенному плечу. – Получилось намного лучше, чем за всё время репетиций.
– Ага, – ответила я, направляясь в сторону, где стояла импровизированная сцена с микрофоном и прочей аппаратурой. – Мне нужно идти. После речи Ирины Геннадьевны я выступаю.
– В смысле? – недоумевая, о чём я говорю, парень схватил меня за талию и прижал к себе, что было полной неожиданностью с его стороны. – Прости, я не специально, – и он тут же отпрянул от меня на безопасное расстояние. Я облегченно выдохнула.
– Увидишь, – не обращая внимания на его подобные «движения», я поспешила скрыться за сценой.
<center>*** </center>
– … И поэтому я глубоко надеюсь, что наши дорогие одиннадцатые классы достойно напишут предстоящее ЕГЭ и достигнут тех высот, которые они запланировали еще с самого начала обучения в старшей школе. Поступят в не менее престижный ВУЗ и будут радовать своими успехами в течение всего этого года нашу гимназию, – громко проговорила директриса, завершая свою торжественную речь. – А теперь прошу приветствовать Алику Розанову, ученицу 11 «Б» класса, – закончила она и спустилась в зал под громкие аплодисменты.
Из колонок полилась мягкая мелодия, сопровождаемая легким аккомпанементом фортепиано со стороны Логинова Матвея, моего одноклассника. Мы договорились с ним об этом еще пару недель назад, и тот с радостью согласился мне помочь. От этого музыка становилась более чувственной, чем есть на самом деле.
Я глубоко вздохнула и, утерев мокрые ладони о подол юбки, вышла на сцену, к микрофону, чуть прикрыв глаза. Песню я выбрала более чем подходящую под моё настроение в последнее время, да и к тому же она была моей любимой:
«Not a stranger
I am yours
crippled anger
tears that still drip sore
fragile flame aged
misery
when our hearts meet
know you see».
По сцене пустили легкий дым, о чем меня даже и не предупредили, а свет в помещении совсем погас, оставшись лишь легкими бликами вокруг меня.
«I do not want to be afraid
do not want to die inside just to breathe in
'm tired of feeling so numb
exists I find it when
am cut».
В один момент я почувствовала на себе чей-то взгляд и, открыв глаза, встретилась с золотисто-карими глазами Антона. Он все также продолжал стоять на том месте и наблюдать за мной. Отчего-то я улыбнулась.
«I may seem crazy
painfully shy
these scars wouldn't be so hidden
you would just look me in the eye
feel alone here and cold here
I don't want to die
the only anesthetic that makes
feel anything kills inside».
Прокопов не отрывался от меня ни на секунду, и от этого по телу разливалось какое-то приятное тепло. Я чувствовала, что он не охладел ко мне, как говорил об этом ранее. И моему подсознанию казалось, что это всего лишь маска, которую он не желает снимать. Только я не понимала, почему.
«I do not want to be afraid
do not want to die inside just to breathe in
'm tired of feeling so numb
exists I find it when
am cut
am not alone.
am not alone».
Мой взор затуманился внезапно нахлынувшими слезами, и я слегка отвернулась, сделав небольшую паузу. Воспоминания не давали покоя.
«I'm not a stranger
I am yours
crippled anger
tears that still drip sore
I do not want to be afraid
do not want to die inside just to breathe in
'm tired of feeling so numb
exists I found it when
was cut.
was cut.
was cut.
was cut».*
Последний аккорд оповестил о том, что песня закончилась, а я все продолжала стоять и смотреть на парня, который не желает быть со мной, зная о том, что неистово хочет этого.
Зал разразился, на удивление громкими аплодисментами, и я сошла со сцены, направляясь в уборную. Успокоиться и привести себя в должный порядок, ведь до конца вечера еще оставалось не менее двух часов.
<center>*** </center>
В школьных коридорах так и не удосужились включить свет, а от того, что зима близилась с каждым новым днем, по вечерам уже было довольно-таки темно, поэтому я старалась идти как можно аккуратнее, дабы не оступиться и не сломать себе ноги.
Вытирая тыльной стороной ладони мокрую дорожку, все-таки успевшую скатиться по моей щеке, я услышала за своей спиной какой-то шорох и, видимо, чьи-то шаги.
Я обернулась.
– Кто здесь? – тихо произнесла я, отчего мои слова эхом отразились от стен. Музыка отдаленно играла на третьем этаже, а второй же полностью пустовал. Мне становилось не по себе, но я до самого конца старалась не поддаваться панике.
Я сняла с ног неудобные туфли и, взяв те в руки, быстрыми шагами пошла в сторону лестничного пролета, старательно не обращая внимания на многочисленные шорохи. Сзади, откуда я и пришла.
И тут неожиданно меня кто-то схватил за плечо, при этом закрывая крупной влажной ладонью рот, и затащил в близ лежащий класс. Дверь с грохотом захлопнулась, и я почувствовала запах мужского одеколона и сигаретного дыма.
– Красиво поёшь, принцесса, – проговорил незнакомый мне до этого голос, затем его обладатель дотронулся до моей талии, обдавая шею горячим дыханием. Я вздрогнула. – Так возбуждает…
– Отпустите, – всхлипнув, пробормотала себе под нос я и попыталась вывернуться из крепких мужских объятий, но ко мне прижался еще кто-то спереди, видимо, второй похититель, и вот тогда страх сковал все мое тело, так же, как и его руки. – Что вам нужно от меня? Я ничего вам не сделала.
– Как раз таки и сделала, – проурчал мне на ухо мужчина, постепенно задирая кверху подол платья. Слезы уже водопадом текли из моих глаз, и я понимала, к чему приведет это «похищение». – Только не нам, а кое-кому другому, принцесса, – их лиц я не видела, так как в помещении было так же темно, как и в коридоре, к тому же я не могла сказать, сколько здесь было людей, и от этого было еще страшнее.
– Не трогайте меня, прошу… – платье с характерным треском резко стянули с моего тела, и я оказалась в одном нижнем белье. – Нет! Не трогайте…
– Будешь орать, – к моему горлу приставили что-то холодное и, по-видимому, острое, – перережу твою тоненькую шейку, поняла? – мужчина повалил меня на стол, после чего я услышала звук открываемой ширинки.
– Нет, пожалуйста… – тело меня совершенно не слушалось, а потом я начала чувствовать, как чужие ладони путешествует по телу, а чужие губы впиваются в мои, с напором кусая. До крови. – Нет… – не думала, что подобное может произойти в стенах школы. Я старалась не появляться на улице темными вечерами и обходить стороной захолустные дворы, но, получается, все это не спасло меня от такой вот участи…
От слез я уже не видела, как дверь с грохотом распахнулась. Как яркий свет осветил все помещение. Как кто-то оттолкнул от меня этих насильников, и как кто-то притянул мое вздрагивающее, полуобнаженное тело к себе.
– Тише, ты в безопасности, – прошептал мягкий голос мне на ухо. Я узнала его и широко распахнула опухшие от слез глаза. Это был он, глядящий на меня с неприкрытой нежностью и нотами сожаления.
– Антон… – просипела я и уткнулась носом ему в плечо, пытаясь предотвратить эти треклятые рыдания. Блондин стянул с себя пиджак и укутал меня в него, при этом все также не отпуская мое тело из своих рук. – Ты пришёл…
– Да, всё будет хорошо, – ответил он, передавая меня кому-то на руки. – Ром, отвези её ко мне домой, ни в коем случай не к ней. Её отец с ума сойдет, – Антон кинул ключи своему другу. – А я пока разберусь, что это за ублюдки пытались её изнасиловать. И если я узнаю, что это рук дело Чеховой, ты не сможешь мне помешать сделать то, что я хочу с ней сделать, – жестко проговорил Прокопов, разминая костяшки. – И, пожалуйста, будь с ней аккуратнее и внимательнее. Она еще не до конца пришла в себя. Эти уроды что-то вкололи ей, скорее всего, снотворное... – это было последнее, что я от него услышала, погрузившись в липкую темноту небытия.
<i>*Слова песни Plumb – «Cut».</i>
========== Глава 20. Ярость. ==========
Первым, что я почувствовала, когда очнулась, это дикую боль в каждой мышце моего тела. Было такое ощущение, будто я весь день занималась тяжелыми физическими нагрузками, а после этого еще и по магазинам пробежалась. Трижды. Да еще и в квадрате, ну а легкая сонливость все же одолевала меня, но я пыталась всеми силами это игнорировать. Что и получалось довольно-таки неплохо.
Я медленно открыла глаза и оценила окружающую меня обстановку, которая была мне смутно, но все же знакома, да и царящий в помещении полумрак, разбавляемый лишь тусклым светом настольной лампы и тонкой серебристой дорожкой полной луны, растекшейся по вишневому паркету, не давали этого досконально точно сделать.
Через мгновение, все более или менее осознав и? наконец, рассмотрев, я резко вскочила с кровати, на которой я почему-то лежала но, слегка покачнувшись, села обратно. Голова гудела, кровь стучала тяжелыми толчками в висках, а губы были такими же сухими, как и полость всего рта.
Это была комната Антона. Я была в этом уверена, несмотря на свое состояние в данный момент. Так почему же самого хозяина нигде не видно, и я нахожусь совершенно одна? Да и вообще, какого черта я здесь забыла? Ибо мой мозг категорически не желал вспоминать все то, что произошло до этого самого момента.
– Черт, – тихо прошептала я, попутно оглядывая себя в зеркальной дверце шкафа, который стоял напротив кровати: растрепанные волосы какими-то непонятными несуразными прядями располагались на голове, от былых кудрей и следа не осталось. Вместо платья на мне была мужская рубашка с завернутыми рукавами, доходившая до середины бедра, а лицо было испачкано тенями и остатками туши. Было такое ощущение, будто я плакала и тут… Я все вспомнила. Довольно четко, чего совершенно не хотелось. – Не может быть… – я снова вскочила и, заранее облокотившись на спинку, чуть переведя дыхание, помчалась из комнаты по коридору.
Застала я Прокопова в гостиной, сидевшего в кожаном кресле спиной ко мне. Он потягивал виски прямо из горла бутылки, практически залпом, а в другой же руке, между средним и указательным пальцем, была зажата тлеющая сигарета.
Мне не особо хотелось его отвлекать от подобного рода занятий, но это пришлось сделать, так как, во-первых, я хотела узнать, что здесь, на данный момент, происходит, а во-вторых, поблагодарить его. Да, именно сказать спасибо за то, что он спас меня от тех озабоченных ублюдков. Если бы не он, я даже не знаю, что бы со мной сейчас было… И осталась бы я вообще жива…
– Антон, – чуть хрипловатым ото сна голосом позвала его я, переминаясь с ноги на ногу в проеме дверей.
Парень резко обернулся, с широко распахнутыми, пусть и захмелевшими карими глазами, попутно затушив сигарету в пепельнице. Его губы тронула чуть заметная улыбка.
– Уже очнулась? – он неспешно поднялся из кресла, направляясь в мою сторону. Он был просто воплощением мужской красоты сегодня: растрепанные светлые волосы, находившееся в творческом беспорядке, а также легкая щетина на щеках и подбородке. Низко сидящие, на бедрах, синие джинсы и белая майка-алкоголичка, открывавшая обзор на его рельефные руки, одна из которых была наполовину украшена затейливой татуировкой. Также он был босым, и его шаги прекрасно были мне слышны. – Не думал, что это произойдет так рано.
– Что происходит? – я пошла напролом, оперевшись спиной на деревянный косяк, перекрещивая ноги в лодыжках. – Я не совсем понимаю. Как я у тебя оказалась? – я действительно этого не знала.
– Когда я нашел тебя в том классе, полуголую, в окружении троих взрослых мужиков, – руки Антона самопроизвольно сжались в кулаки, и только тогда я заметила, что на костяшках «красуются» свежие раны и выбоины. Я вздрогнула от той мысли, что он мог сделать с теми придурками. Но потом успокоилась, так как они заслуживали все то, что с ними сделал этот парень. – Я хотел их убить, Лика. Понимаешь? Из-за тебя.
– Но ты не сделал этого, – я медленными шагами приблизилась к блондину, рассматривая его перекошенное от гнева лицо. Он все равно был прекрасен, несмотря на все это. – И спасибо тебе. Если бы не ты, то я…
– Не заканчивай, – ладонь парня легла мне на губы. Такая теплая, что я даже улыбнулась этому легкому телодвижению с его стороны. – Рома привез тебя ко мне, а я разобрался с этими хуесосами. Твоему отцу позвонили и сказали, что мы всем классом идем в клуб. Он согласился и просил передать тебе, что уехал на три дня в командировку, а также сказал, чтобы ты ему позвонила, как только сможешь.
– Как всегда, – шепотом закончила я. – И, кстати, почему я себя так плохо чувствую? Я что, напилась что ли? Скажи мне, что это неправда, – в моем голосе проскользнули нотки ужаса.
– Нет, – Антон легко дотронулся до моей руки, но его лицо было серьезным как никогда. – Это всё та хрень, которую тебе вкололи эти уроды. Что-то типа снотворного, скорее всего.
– Но зачем это было им делать? – в прямом смысле недоумевала я. – Я же никому ничего не сделала…
– Ты уверена в этом? – судя по разговору парня, он знал что-то, чего не знала я. И это немного напрягало, ибо я хотела знать правду, но потом до меня начало доходить, и от безысходности я опустилась на подлокотник дивана, закрывая лицо ладонями. – Юля…
– Я тоже так думаю, – Прокопов сел рядом со мной, что я всем телом ощущала его прикосновение. Он обнял меня за плечи, а я уткнулась ему носом в шею. – Она все равно заплатит за это. Я тебе обещаю.
– Ты же с ней. Забыл? Она твоя девушка, тогда какого черта ты сейчас нянькаешься со мной? – в мгновение ока мои глаза налились кровью, да и пережитое сегодня событие не давало мне покоя. Я разозлилась и наотмашь ударила блондина в плечо. Кулаком. При этом на всех парах выбегая из комнаты куда подальше, лишь бы не видеть его лица. Какая же я идиотка. Опять поверила ему.
– Стой! – громко закричал Антон, бросаясь за мной, а я все бежала и бежала, только не зная куда. – Лика! Твою мать… Стой, говорю! – неожиданно руки парня сошлись кольцом на моей талии, и я, споткнувшись о порог спальни, приземлилась на пол, утягивая Антона вслед за собой. Он оказался сверху, но не придавил меня своим весом, как ожидалось. Я зажмурила глаза. – Попалась, чертовка, – и тут руки блондина оказались по обе стороны от моей головы.
– Отпусти меня, – я начала брыкаться ногами, но он моментально прижал их своими ногами, отчего я оказалась в невыгодном для себя положении. – Что ты творишь? Совсем оборзел? Отпусти меня, ненормальный!
– Я сам не знаю, что творю и, возможно, это станет ошибкой, но я не хочу так просто тебя отпускать. Я слишком долго ждал, а сейчас не могу сдержаться. Еще три месяца я просто не вынесу. Прости… – и сразу после этих слов его губы накрыли мои, и в тот же момент его язык проник в мой рот. От неожиданности я распахнула глаза, но постепенно начала отвечать с зарождающимся от подобных действий желанием. – Я не могу без тебя. Я люблю тебя… Да, черт возьми, я люблю тебя! – он прошептал мне все это прямо в ухо, оторвавшись от поцелуя и словно пробуя на вкус новые слова и чувства.
– Что ты сказал сейчас? – шокировано, не веря, но в то же время с невероятной радостью пробормотала я, запуская свои пальцы в его мягкие, словно шелк, волосы.
– Я люблю тебя, – снова повторил он, прикусывая мочку моего уха. Из легких послышался томный стон, а его руки не находили покоя. Было ощущение, будто он изголодался по мне, хотя так оно, возможно, и было.
– Я тоже тебя люблю. Ты просто не представляешь насколько, – я толкнула Антона в грудь, отчего тот плавно перекатился на спину, подыгрывая мне. Я оседлала парня сверху, впиваясь в его губы с новой порцией поцелуев, при этом ощущая его явное возбуждение под своими ягодицами. Он хотел меня. Точно. Без сомнений, точно так, как и я его.
– Ты тот еще дурак, Прокопов, – рассмеялась я, стягивая с его тела эту сексуальную майку. – Я жду от тебя объяснений, – страсть затуманила мой разум, и я напрочь забыла обо всех обидах и невзгодах.
– Они будут, только позже, – промурлыкал он, помогая уже мне избавиться от его же рубашки. – Чертовы пуговицы… – Антон резко дернул по шву, и дорогая, вероятно, ткань разошлась практически пополам, а маленькие пуговицы с характерным для них стуком раскатились по полу, ну а я осталась в одном нижнем белье, что меня далеко уже не смущало.
Застежка бюстгальтера щелкнула, а ранее упомянутый предмет полетел куда-то в сторону. Я снова оказалась под невероятным телом Антона, уже довольно ярко ощущая все прикосновения. В данный момент я чувствовала себя оголенным нервом. Не менее. А прохладный пол приятно охлаждал разгоряченную кожу спины.
Мы закончили все разговоры, а вернее, забыли про них, давая полную волю всем чувствам и самым сокровенным желаниям, покоившимся в наших душах и телах все это долгое время. Наконец-то мы вместе, и пусть это продлится всего лишь одну ночь. Я не боялась этого. Я хотела этого. Давно хотела.
Мои размышления прервало новое ощущение, неизведанное ранее: мягкие губы блондина сомкнулись на моем соске, слегка покусывая его, а свободная рука стянула с моих бедер последний предмет одежды. Я оказалась полностью обнаженной.
– О, Господи… – я громко всхлипнула, когда он ввел в меня сразу два пальца, попутно нажимая большим пальцем на чуть припухший от подобных ласк клитор. – Это не честно.
– Что «не честно»? – дразня, спросил Прокопов, ускоряя темп своих движений. Я уже ничего не осознавала от нахлынувшего возбуждения. – Ты… все еще одет… – слова получались немного не связными, но он, видимо, меня прекрасно понял и, на секунду оторвавшись от меня, стянул джинсы на пару с боксерами, открывая вид на свое прелестное тело. О, Боги, как же все-таки он прекрасен.
И снова эти яркие, будто выполненные только в ярких красках, ощущения.
Он вошел в меня одним резким толчком. До упора, и начал двигаться, ну а я уже ничего не понимала, лишь слегка покачивала бедрами. Поцелуи становились все более яростными, а зубы больно стукались друг о друга, но мы не придавали этому пустяку значения. Нам было хорошо, и больше ничего не волновало. Весь мир отступил на шаг назад. А проблемы… Проблемы ушли на второй план. Да, мы вспомним о них, но только завтра. Не сейчас и не в ближайшие пару-тройку часов. Есть только он и я… И больше ничего не надо.
<center>*** </center>
Машина резко затормозила около главных ворот гимназии.
– Ну, и что будем делать? – тихо спросила я, повернувшись к Антону лицом. Он чуть приоткрыл окно и закурил сигарету, выдыхая едко-серый дым на улицу.
– Ничего, – просто ответил он, одаривая меня нежным взглядом. – Я думал, мы все решили. Еще вчера, поэтому и не беспокоюсь по этому поводу.
– Ты же хотел подождать до Нового года, верно? – я отстегнула ремень безопасности и перебралась к нему на колени. Аккуратно. Не задевая аппаратуру. – Я тоже буду ждать, если потребуется.
– Знаешь, что, – парень выкинул недокуренную сигарету в окно, при этом заключая мое тело в свои теплые объятия. – Не нужно этого делать. Мы всем покажем, что мы вместе, и плевать я хотел на эту шизофреничку. Я буду всегда рядом с тобой, обещаю и защищу тебя ото всех. И пусть кто-то попробует тебя обидеть. Убью.
– Я не совсем понимаю твоей логики, Прокопов, – я прислонила палец к своей верхней губе, явно о чем-то задумываясь. – А ты не мог этого мне раньше сказать? Еще тогда, в кинотеатре?
– Все повернулось иначе, это во-первых, – серьезно проговорил Антон, – а во-вторых, я был полным идиотом, если так думал. Мне не хватало тебя. Очень сильно, – он уткнулся носом в мою шею, вызывая бунт приятных мурашек и ощущений, а свободной рукой гладил по спине.
– У нас все будет хорошо, и никто не сможет разрушить все это заново, – будто уверяя саму себя, ответила я, скользнув ладонью по его волосам. – Мне тоже тебя не хватало. И еще, я очень-очень люблю тебя, – его губы нашли мои и, одарив меня легким, даже целомудренным поцелуем, совсем несвойственным Прокопову, отпустили. Все было понятно без единого слова с его стороны.
Он поставил автомобиль на сигнализацию, и мы, держась за руки, направились на уроки.
Но даже тогда, когда все начинает налаживаться, все равно что-то будет мешать, и этим чем-то оказалось невероятное сообщение, пришедшее мне на сотовый телефон с неизвестного номера, ровно в девять утра:
«Вот оно, доказательство. Педофилизм на лицо. Теперь понятно, почему наша всеми любимая директриса усыновила Антона. Вероятно, чтобы удовлетворять себя в собственной нужде». А ко всему этому была прикреплена фотография Антона и его матери, целующимися в его кровати. Да и к тому же обнаженными.
Даже не вооруженным глазом видно было, что это голимый фотошоп, но одноклассники, да и к тому же вся школа думали иначе. И мне стало настолько плохо, когда я увидела выражение лица Антона. Он с яростью сжал в руке свой телефон, видимо, сообщение стояло на рассылке, и кинул тот в стену. Даже не удостоив меня взглядом, он схватил свой портфель и ринулся прочь из кабинета информатики под смешки собственных одноклассников и друзей. И вся его популярность покатилась вниз, разрушаясь с каждым новым сообщением.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 46 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |