Чип и Дэйл играют влюбленных 83 страница

Вот так вот они и стали общаться — два совершенно разных мальчика. Постепенно Дима узнавал о новом друге все новее и новые факты, но они не отталкивали его от Кларского, потому что в первую очередь Чащин всегда ценил кое-что другое. Человеческие качества, и этому его с детства учила мать. А Никита ценил то, что ценят его самого.

Сейчас, правда, Ник больше всего на свете хотел убить урода Чащина. Да и Ольгу заодно. Сделать так, чтобы им обоим было дико больно. Он собирался устроить этим двоим два маленьких персональных ада. Ника видела, как он что-то сказал Оле, они со своим парнем синхронно обернулись. Кажется, увидеть Кларского они здесь совершенно и не ожидали. Димка резко отпустил девушку, и, как только он сделал это, Никита буквально швырнул его на землю и наступил ему ногой на грудь.

Двор в это время был совершенно пустым, и никто не мог помешать Нику Кларскому.

Ольга быстрым нервным шагом покинула ресторанный комплекс и подлетела к первому же такси. Быстро уселась на заднее сидение и, не спрашивая цены, назвала свой адрес. Водитель оказался понятливым, кивнул и быстро отъехал прочь от этого места. Только в машине Оля позволила себе расслабиться и прекратить "играть" роль узнавшей правду о своем парне девушки. Водитель был весьма удивлен, увидев, что миленькая девушка с жутко расстроенным лицом, по которому едва не катились слезы отчаяния, вдруг за минуту успокоилась и стала сосредоточенной и спокойной. Еще больше он удивился, увидев на лице пассажирки победную улыбку. Словно она только что выиграла сражение. Важное, но трудное. Водитель, конечно, промолчал, но подумал, что девушка явно или не в себе, или покурила травки. Но он, конечно же, промолчал.

Светло-желтое такси отъехало с парковки как раз в тот момент, когда к ней подбежал Никита, тащивший за собой Нику, но Князева этого уже не видела. Она набирала ослабевшими пальцами номер телефона Димки, который знала наизусть — из-за Ника она не решалась хранить его в записной книжке мобильника.

Чащин, кажется, совершенно не ждал звонка Ольги, но трубку взял быстро. Он был на школьном совершенно пустом стадионе, где бежал уже который круг. Физические нагрузки всегда помогали ему морально расслабиться и забыть не некоторое время о проблемах.

— Ты? — удивился парень, ведь они договорились какое-то время не общаться. Оля слышала его тяжелое дыхание, и от этого ей внезапно захотелось обнять его, и чтобы дыхание Димы щекотало ей шею и плечи.

— Дима, привет, — торопливо сказала девушка. — Слушай, тут кое-что произошло.

— Что же?

— Никита. Я с ним порвала. — Коротко объяснила она.

— Что? — удивился Чащин. — Как? Ты, наконец, просто подошла к нему и сказала, что хочешь расстаться с ним? Но где ты его нашла?

Он, зная, что Ольга боится Никиту, давно предлагал ей этот вариант. Понимал, что любимой девушке его друг ничего не сделает, даже если она ударит его. При всех своих недостатках Кларский — не садист, как его брат. А еще Дмитрий несколько раз предлагал самому все объяснить Никите ситуацию. Только Оля, слыша это, начинала жутко нервничать — боялась, что Ник что-нибудь сделает Диме. Он, кстати, тоже это знал, правда, это его мало пугало. Отношения с Ольгой он скрывал из-за Маши. Все надеялся, что если будет свободен, она когда-нибудь обратит на него свое внимание. А то, что его друг вклинился в их с Ольгой сложные дурацкие отношения — было виной самого Кларского и его идиотской концепции Судьбы. И все это как-то переплелось между собой, что Чащин просто-напросто запутался. И с каждым днем дамоклов над ним становился все туже и туже.

— Нет, там другое. В общем, я встретила его с другой. На вечере.

— С другой? — Димка не знал о том, что Никита общается с Никой в целях защитить Ольгу от собственного брата. — И на каком еще вечере? Брось, тебе показалось. Он реально от тебя… без ума.

— Он просто безумный, — отозвалась Оля. — Дим?

— Что? — все еще пребывал под впечатлением тот. Она решила проблему с Ником? Как? И что еще у него за другая? Кларский реально с ума сошел? А как же его песни о Судьбе?

— Что? — спросил он.

— Дим, пожалуйста, давай встретимся? Я обо всем тебе расскажу. — Вдруг попросила Оля, чувствуя холод дующего через приоткрытое окно ветерка. Сразу же вспомнились горячие руки и предплечья парня. Атомный генератор ее личного тепла мощностью в пару тысяч тераватт.

— Оля, зачем? — устало спросил он, усаживаясь на турник, прижав мобильник плечом к уху. Димка так и ничего еще не решил. Точно знал, что с Машей ему не быть, хотя и помнил вкус ее губ — никогда не думал, что будет, как мальчишка из любовных фильмов вспоминать какой-то поцелуй, но нет же! Вкус ее губ, горьковатый и чем-то напоминающий привкус кедровых орехов, запечатлелся у него в том отделе головного мозга, который отвечал за память. Чащин тут же попытался вспомнить вкус губ Ольги, и как-то внезапно осознал, что у нее губы совершенно другие. Не хуже, не лучше, а просто — совершенно другие. А еще они — привычнее. Она вся привычнее: и губы, и руки, и тело, и даже голос. Привычная, но нелюбимая? Так что ли? А что такое любовь? И что такое привычка?

— Дима! — позвала его девушка, и в голосе ее парень уловил если не мольбу, то настойчивую просьбу. — Мне плохо без тебя.

Ему тоже было плохо. Только вот без кого? Без нее? Без Маши? Без Маши-то он привык быть всегда. Если, конечно, не считать того, что ни с ней — друзья.

— Дима, я уехала оттуда. Я буду дома, одна. Ну давай встретимся? Поговорим.

— Хорошо, — решился он. — Поговорим. Но если все закончиться так, как и всегда, я буду думать, что ты хотела только этого.

Он знал, о чем говорит. Почти каждая их встреча заканчивалась тем, что они засыпали вместе. За парой исключений. Раза два в его квартиру кто-то совершенно не вовремя приходил. Тогда, когда у Ольги умерла собака, и Дима приехал к ней после звонка, у них ничего не было.

Почему она тогда позвонила именно ему, девушка и сама не знала. Наверное, интуитивно искала защиты у Чащина. А где ее искать, как не у любимого человека? К тому же Дима стал ей действительно близким. Рядом с ним девушка чувствовала себя комфортно, и ей не хотелось быть кем-то, кроме как самою собой. То же самое чувствовал и Денис, когда находился рядом с Машей — он как-то обронил пару слов об этом это при Князевой, а она запомнила эти слова, потому что рядом с Чащиным чувствовала себя именно так — свободно, легко и как-то по-особенному вдохновенно, как художник рядом с любимой картиной. Нет, вернее, как созданное художником изящное и беззащитное творение, полностью зависящее от создателя и безмерно любящее его и принимающее таким, каков он есть.

А еще с Димой можно было говорить и даже философствовать на любые темы. И сам Чащин мог быть как и прекрасным слушателем, так и хорошим рассказчиком — он знал кучу анекдотов и забавных случаев, вел себя весело, раскованно, но не по-хамски, и довольно-таки артистично — не зря постоянно участвовал в КВНах.

Впервые за пару лет Ольга именно с ним поиграла в давно забытые детские догонялки, и это принесло ей массу удовольствия, хотя она и вела себя, как ребенок, подумать только! Тогда Дима носился за ней по всей квартире, делал вид, что не может поймать, разрешал убегать, а чуть позже все же поймав, легонько укусил за Олю щеку, поцеловал в нос и долго щекотал, заставив девушку не просто смеяться, а хохотать и вновь пытаться сбежать от него. Тем же вечером, когда за окном было совсем темно, а на небе повисла замечательный мечтательный полумесяц, похожий на лимонную дольку, окутанную туманом, по детской площадке уже сама Ольга гонялась за смеющимся парнем — он нагло украл у нее мобильный телефон. Конечно, минут через десять он поддался, и Оля поймала Диму и тут же обняла. В качестве наказания он усадил ее на один из турников, подтянувшись, с легкостью уселся рядом, и они долго-долго болтали — просто так, обо всем.

Это было всего лишь за пару дней, как умерла любимая Олина собака. Она, найдя бездыханное тело пса в коридоре и заплакав от неожиданности, потери и страха перед смертью, еще блуждающей где-то по квартире, тут же позвонила Чащину. Не подругам с универа, не Дэну, не родственникам, а именно Диме. А он бросил все и помчался к Ольге, не смотря на то, что рядом находилась Маша, которую наедине со Смерчинским ему ой как не хотелось оставлять. Но по-другому парень поступить просто не мог — и ревность была через силу смята им, как листок бумаги, и выкинута в ближайшую мусорку.

Ольга встретила Диму на пороге, заплаканная, растрепанная и почему-то невероятно хорошенькая, и Чащин, не испугавшись женских слез, уже совершенно привычно обнял ее, стал шептать слова утешения и сумел найти такие, которые действительно смогли Олю немного успокоить.

Отец девушки был в длительном отъезде, вечно занятая мама не стала бы заморачиваться и вызвала бы специальную службу, бабушка гостила у родственницы, а сама она была не в силах даже смотреть на неподвижное тело любимца. Поэтому заснувшую вечным сном собаку они похоронили вместе, за городом, на невысоком холме, который со стороны трассы выглядел, словно обитый зеленым бархатом — такая мягкая, густая и ровная трава росла на нем.

Дима обо всем позаботился сам. Попросил у двоюродного брата машину — тот приехал и отдал ключи, и вместе парни перенесли мертвую овчарку в багажник. После Чащин сел в авто, заехал к себе домой за лопатой и за чем-то еще, затем в магазин, а потом повез вновь заплакавшую девушку за город. Там, на опаленном солнцем холме, под сенью единственного на нем дерева, непонятно как попавшего в это место, сам выкопал яму, осторожно положил в нее собаку, и забросал ее землей. Овчарку Князевых он видел всего лишь несколько раз, но успел к ней привыкнуть, да и вообще парень любил животных. Ольга нарвала какие-то совсем простенькие светлые цветы и положила их на основание маленького холмик, на который падала тень большого дерева. Молча они долго еще сидели на траве — Димка обнял Олю одной рукой, а второй то гладил ее по руке, то играл с ее мягкими волосами, то просто показывал в небо на очередное красивое облако. Кстати именно тогда Ольга, вдруг возревновавшая его к Маше, занесла ее номер в черный список его сотового телефона. Она и сама понимала, что поступает глупо, но ей так хотелось, чтобы Дима был только ее!

Глядя на Олю в последнее время, Димка все больше и больше понимал, что своим отношением обижает ее больше и больше. И не только ее — все-таки он предает своего друга, хорошего друга, нужно сказать, старого, проверено, правда, не такого хорошего, каким он казался всем остальным. Диме нужно было время, чтобы подумать, как вести себя дальше, но ничего дельного в голову ему не приходило. Он просто-напросто замкнулся в сложной ситуации, выжидая, что все рассосется само собой, но при этом понимая, что совершает неправильный поступок.

— Я, правда, очень хочу тебя видеть. — Сказала девушка, поднося микрофон телефона близко к губам — так, что они касались их.

— Хорошо, я скоро буду. Подъезду к твоему дому минут через десять. Друг одолжил байк. — С этими словами Чащин положил трубку. Он не сказал, что тоже очень хотел увидеть девушку.

Когда Ольга оказалась около своего подъезда, не подозревая о том, кто аккуратно едет следом за ней, Дима уже ждал ее, сидя на заборе, облаченный в спортивный костюм — не иначе, как снова бегал. Из-за переизбытка чувств девушка, дико скучавшая по любимому человеку, почти подбежала к нему и не спрашивая, можно или нет, обняла. Не обнять ее в ответ парень не смог. Наверное, это получилось бы по-свински, а Чащин и так чувствовал себя реальной свиньей.

— Дииима, — прошептала Оля и пару раз легонько ударила его по груди ладонью, сжатой в кулак. Ее переполняла непонятная радость.

— Оль, что случилось? Ты зачем подстриглась? — растеряно спросил он у девушки, гладя по спине и оглядывая ее прическу.

— Просто так. — Почти счастливо улыбнулась она. — Тебе не нравится?

— Нравиться… Просто непривычно. Я тебя не понимаю.

— Я так по тебе соскучилась. — Прошептала она и потерлась носом о его щеку. — Без тебя плохо. Дим, — Оля подняла голову, — Дим, я свободна от Никиты.

И она быстро рассказала парню суть того, что произошло буквально полчаса назад. Голубые глаза ее горели восторгом, а вот темные глаза Димы все больше и больше расширялись. Он не понимал логики и действий друга.

— Ты так изменилась. — Произнес парень растерянно. — Где та нетрезвая мажорка, которую я встретил в клубе?

— Пропала. — Рассмеялась Ольга, вновь и вновь гладя его по щеке. — Хотя нет. Изменилась. Невероятно — но факт. Знаешь, раньше я ценила красоту, а потом стала ценить душу.

— Ты так тонко намекаешь, что я урод? — с невеселым смехом спросил Димка

— Нет, ты симпатичный, очень, — она дотронулась до его плеча, как до самого величайшего сокровища мира.

— А твои волосы? Зачем так коротко, Оль? — Димке вдруг вспомнился его сон, и от неожиданности он вздрогнул, проведя по короткому ежику ладонью. — Ты всегда любила свои волосы. Считала их красивыми.

— Теперь мне безразлично. Я же сказала тебе: мне все равно на внешнюю эстетику. Когда я подстриглась, я поняла кое-что. Я никогда не могла рисовать картин, потому что я не видела их сущности.

— Оля, ты ненормальная. А я слабак. Не знаю, зачем ты со мной общаешься. — Прошептал он, чувствуя стыд — нет, даже утопическую вину — за все происходящее.

— Не говори так. — Вдруг смело подняла глаза на парня Оля. — Я впервые поняла свою сестру. И ее чувства к Денису. Хотя считала их большой совместной иллюзией. Но, оказывается, Инна была права — эта глупая любовь существует. Понимаешь, существует! — Она отошла от Чащина на шаг, закрыла глаза и сказала твердо. — Я люблю тебя…. Я люблю тебя. Я люблю тебя!

— Оля.

— Сколько раз мне надо повторить тебе это, чтоб ты поверил мне? Сколько? Я не могу без тебя. Без тебя холодно, поверишь? Нет. Пусть. Ладно, не верь.

— Верю я. — Парень привлек девушку к себе, поцеловал в лоб, и опять крепко обнял. Дима так и не мог сказать ей, что им лучше всего вообще больше не видеться. Чтобы не мучить друг друга.

— Я люблю тебя, — как какое-то древнее заклинание, повторила девушка, тая в его руках — от его близости даже голова кружилась. И почему она его раньше не замечала? Те годы, пока они вместе учились? Почему, как и Машу Бурундукову, считала обычным неперспективным дураком?

— Я люблю тебя. Как трогательно. Если бы я был пастырем, я бы обязательно вас обвенчал. Прямо на месте. — Раздалось внезапно за их спинами, и Дима с Олей почти одновременно повернулись назад. На них, прищурившись, смотрел Никита. Сейчас даже элегантный костюм и часы из белого золота на руке не делали внезапно появившегося тут Кларского похожим на воспитанного и хорошего мальчика. Его истинное лицо проявилось настолько четко, что Оля за пару секунд ощутила, что и Никита умеет играть свою роль также хорошо, как и она сама. Правда, эти мысли в ее голове тут же перекрылись железной планкой страха. Тайное — то тайное, что она так яро скрывала — стало явным!

Чащин резко отпустил девушку и загородил ее спиной. От ужаса у Оли сдавило виски. Откуда этот монстр здесь? Что ему надо?!

— Не ждали? — хмуро спросил Ник.

— Не ждали, — смело отозвался Димка, засовывая руки в карманы. — Что хотел?

— Что хотел? — срывающимся от ярости голосом спросил Кларский. — Мимо просто так проходил. Хамишь, сученок?

— По делу спрашиваю.

Этого ответа Никита не выдержал и резко ударил друга в лицо рукой, на которой не было кастета, а после бросил на землю. Это оказалось легко — Дима не сопротивлялся. Ник с силой поставил ногу ему на грудь, так, что Чащин закашлялся, и наклонился к нему, яростно осклабившись. Он, наконец, дал волю своим эмоциям. Трещина на гранитной темно-бордовой с синими прожилками скале, носящей его имя, умудрилась расколоть ее на две части. Посредине теперь мерцала тусклым темно-янтарным огнем сердцевина скалы, до этого ранее бережно хранимая гранитными твердынями.

— Да ты настоящий друг, Nзапрещено цензуройN, — прошипел Никита. — Ты знаешь, что я с тобой сделаю сейчас?

— Знаю, — сдавленно ответил Димка. Он, действительно, знал. Знал, но не боялся. Ник убрал ногу, давай возможность Чащину подняться. Поверженных противников ему бить не нравилось. Парень поднялся на ноги, понимая, что с трудом может совершать глубокие вдохи и выдохи, и что в районе его солнечного сплетения пульсирует тупая, пока еще приглушенная боль, готовая вот-вот взорваться болевым взрывом, и тут же получил еще пару ударов: по лицу и по корпусу. Блокировать смог только один — такая хорошая реакция и скорость была у его противника. За многие годы Кларский действительно научился прекрасно драться. Оля от новой порции ужаса — в этот момент ее мог понять только тот, кто видел своими глазами, как его близкому человеку причиняют боль — закрыла рот руками. Ника, сидевшая в машине, и точно с таким е ужасом наблюдавшая за происходящим, хватилась за волосы. Парня ей было жалко, но больше всего она боялась, что Укроп сейчас натворит таких дел, о которых в последствии будет жалеть!

— И давно вы вместе? — взял Димку за волосы Никита.

— Давно. Мы познакомились раньше, дебил, — хрипло отвечал тот, чувствуя холодный металл крови во рту.

Ник выругался. Дима попытался пару раз ударить его в лицо, но удары вышли по боковой, смазанными, не в полную силу. А Кларский словно вообще их не замечал. Миг — и Чащин снова оказался на земле, сплевывая кровь.

— Падаль! Поднимайся! Давай, поднимайся! Опробуем кастет. — Усмехнулся Ник, и никто не увидел в этой усмешке боль от предательства. И друг, и девушка. Красиво все провернули за его спиной!

Он почти с удовольствием занес руку над Димой.

— Никита! Не трогай его! Не надо! — вдруг кинулась ему наперерез Ольга, закрывая собой Диму.

И Ник едва не ударил девушку, но вовремя смог остановиться, хотя, если честно, в какой-то момент ему хотелось проломить ей голову — ей, а не другу.

— Пошла вон, — грубо велел ей он, тяжело дыша от гнева и обиды. — Пошла вон, Nзапрещено цензуройN. Пошла, я сказал!

— Не трогай его, пожалуйста, — по-настоящему заплакала Ольга, и ее слезы, которых Никита прежде никогда не видел, охладили его пыл. Он совсем опустил руку.

— Оля, отойди! — крикнул Дима сквозь боль, понимая, что в порыве злости его друг (или уже бывший друг?) может навредить девушке. — Пожалуйста, отойди!

Ольга отходить не желала. Она, напротив, близко подошла к Никите, глядя глазами, переполненными слезами в его жесткие глаза и вцепилась пальцами в рукав его пиджака.

— Не надо, не трогай Диму, не надо, не надо, — дрожащим голосом говорила она. — Прошу тебя, ради Бога, отпусти его.

— Я его сейчас убью. — Пообещал Ник почти радостно. Пусть страдает, дура. Ей полезно.

— Эй! Успокойся уже! — раздался пугливый женский голос. Это Ника все-таки выбежала следом за Никитой. И теперь перед парнем стояли уже две девушки, со страхом на него взирающие. Как будто бы он был каким-то чудовищем. Чудовищем! А не вершил правосудие!

— Никита, — дрожащим голосом проговорила Ника, — успокойся, ладно?

Ник с легкостью оттолкнул испуганную Нику и безмолвно плачущую Ольгу и вновь подошел к Диме.

— Готов к смерти, придурок. Две бабы тебя защищают. Хреново, да? Может, ты и сам баба?

Тот просто послал друга, за что получил ногой по животу.

Ника, беря за руку рыдающую от ужаса Ольгу — на этот раз она не смогла закрыть свои эмоции на замок, только судорожно вздохнула.

А Никита наклонился к Чащину и зашептал:

— Твоего дружка Смерчинского отделывали сразу пятеро. А я уделаю тебя один. А потом уделю немного внимания и твоей Машеньке. — Ник специально сказал это, чтобы позлить своего поверженного друга-врага, хотя и обещал Димке, что не станет ничего делать его любимой девочке.

— Скотина! Ты же сказал, что не будешь ее трогать! — закричал сквозь новую порцию боли Димка. Он словно зарядившись алой энергией агрессии, вновь поднялся и двинулся на Ника со сжатыми кулаками.

— Молодец, — подбодрил его Ник. — И не только Машеньку. Наша общая девочка, — теперь он кивнул на Князеву, — по имени Оленька тоже получит немного моего внимания. И не только моего. У Марта много быков, которым бывает скучно.

Дима, услышав это и словно поймав едва уловимое второе дыхание, дерзко обругал Ника. Сдаваться он не был намерен — хотя бы ради Маши и Оли. Парень понимал, что Никита не шутит. И может сделать все, что угодно.

— Эй, перестань! — едва ли не повисла на Димке осмелевшая Ника. — Ребята, вы чего?! Да перестаньте, я реально сейчас милицию вызову! Хватит!

От расправы Ника Димку спас телефонный звонок. Мобильник Никиты в кармане его элегантного темно-серого пиджака дерзко разрывался. Такая мелодия в его телефоне могла играть только тогда, когда звонил "любимы" старший брат. Видать, не дождался. Прагматика подсказывала Нику, что если он не ответит сейчас, Андрей будет очень недоволен. К тому же чисто психологически ему все же было сложно причинять боль тому, кого Кларский считал другом много лет.

— Черррт, как не вовремя. Подожди. — Велел Никита Димке. — Подожди. Я сделаю из тебя инвалида через минуту.

— Попытайся, — ухмыльнулся Дима, вытирая кровь с разбитой губы. Искры в его глазах словно забыли о страхе, они неторопливо пританцовывали из стороны в сторону, не смотря на то, что половина из них уже вышла из строя и лежала где-то за зрачками.

— Дима, пожалуйста, давай я вызову милицию, — зашептала Ольга ему на ухо, с ужасом глядя на его кровь — с таким же ужасом Ника смотрела на кровь Димы, оставшуюся на костяшках пальцев Никиты. — Дима, он тебя убьет! Никита, пожалуйста! — крикнула она почти без перехода. — Не трогай его!

— А ты замолчи! — Рявкнул на нее Кларский, доставая телефон. — Заткнитесь все! Да? — раздраженно проговорил он в трубку. — Да, я тебя слушаю!

— Олень, — раздался хриплый, срывающийся полушепот Андрея. — Олень, ты меня слышишь?

— Слышу. — Отозвался Никита, не сводя прищуренного взгляда с соперника. Димка тоже не отрывал глаз от него, и по его сосредоточенному лицу и сжатым кулакам было видно, что этот парень будет стоять на ногах до последнего.

— Хорошо, что слышишь. Сваливай из города, — велел Март тем временем все тем же странным срывающимся полушепотом. — Сваливай и… И делай все так, как я тебе говорил. Ты помнишь? Помнишь?

— Что произошло? — спросил озлобленно Ник. Он никогда не слышал такого голоса у старшего брата. Он пьяный? Наркотой стал баловаться? Или что с этим психом еще случилось на этом гребанном вечере?

— Ты все мои указания помнишь, щенок? — не торопился отвечать на вопросы парня Андрей. Его голос становился все тише и тише.

— Ты объяснишь мне, что за проблема?

— Ты помнишь?! — закричал вдруг торопливо Андрей, правда, его крик был похож больше на охрипший стон. — Ты помнишь?

— Помню! Что ты орешь? Что происходит?! — закричал и его брат, чувствуя кожей, что случилось что-то плохое.

— Менты, суки, чуть не взяли. На Nзапрещено цензуройN балу. — Прерывисто дыша, словно из-за боли, проговорил Март вновь очень тихо. — Серого с Ирбисом нет, а меня да… Очередь и до них дойдет… Крыса… Появилась крыса и сдала всех. Убирайся из города и делай все, чему я тебя учил. Понял меня?

— Понял.

— Ну, пока… братишка, может, свидимся, — отозвался Андрей с большим трудом — его голос почти пропал.

— Эй! Ты где? Ты ранен? — неожиданно забыл о Димке и Ольге Ник. До него только что дошел смысл сказанного. — Говори где ты, я приеду за тобой! Ты в том ресторане? Там? Ты еще там?

Ответ Андрея он расслышал с трудом.

— Приедешь — убью. Делай… из города… ноги, брат. Пережди и проваливай.

— Андрей! — закричал вновь Никита. — Андрей, твою мать, что с тобой?

Тот больше ему не отвечал. В телефоне неожиданно послышался шум, треск чьи-то суровые выкрики, протяжный стон и маты, а потом связь и вовсе прервалась. Никита, не мигая, глядел на свой аппарат сотовой связи, а потом резко вытащил из него сим-карту, разломил надвое и выбросил под ноги. Чтобы менты не смогли отследить, где он находиться.

— Тебе повезло, — бросил он Диме. — Молись за меня, скотина.

— Что случилось? — спросил Чащин, с опаской подходя ближе. Он хромал, но не обращал на это никакого внимания, как и на кровь на лице. — С твоим братом что-то?

За несколько лет дружбы Чащин успел изучить друга довольно хорошо, и, не смотря ни на что, тревожился за Никиту. В глубине души он всегда знал, что рано или поздно и Никита, и Андрей Март попадутся. И, кажется, его опасения были не напрасными. Что-то случилось. Только что.

— Менты взяли. — Коротко сообщил Кларский. — Сейчас и моя очередь. Рад?

— Нет.

— Рад. Рад.

Он замолчал, словно впервые в жизни разглядывая свой кастет. Так и не ударил им Чащина. А ведь тот заслужил того, чтобы этим кастетом ему раздробили челюсть!

Парень вновь сжал свое простое, но грозное оружие.

— Не время выяснять отношения, придурок! — крикнул Дима Нику, чувствуя, что боль в ребрах становиться все сильнее и сильнее. — Потом убьешь меня! Сваливай из города! Возьми мой байк.

И он кивнул в сторону красно-черного гордого красавца, в котором Оля тут же признала железного коня Смерча.

— Денис общался с тобой? — широко открыла глаза Оля, узнав "Выфер". — А где он сейчас?

— Уехал. Оля, давай сейчас не будем говорить о нем, хорошо? — Дима вновь обратился к другу. — Ник, да, признаю, я скотина и урод, и я от тебя заслуживаю много чего. Но сейчас просто сматывайся. Сваливай из города! — проговорил Дима и закашлялся от боли, а Князева с тревогой на него посмотрела. Она, испуганно косясь на Кларского, держалась за руку Димки и стоя чуть позади него. Слезы непроизвольно текли по ее лицу уже вместе с тушью. Даже Ника чувствовала себя погано — ее мучитель так серьезно влип, что даже прекратил драку??

Никита же молча глядел на Чащина. Он не верил, что Андрея взяли. Да как это вообще возможно? У него все было просчитано. У него везде свои люди. У него деньги. Это возможно, если только его кто-то подставил. Но кто это сделал? Какая тварь? Кто крыса?

— Бери байк и сваливай, — велел Нику Димка, пытаясь дышать ровно, и кинул тому ключи от "Выфера" — тот ловко поймал их одной рукой. — Свою тачку не свети. Тебе есть куда уехать?

— Есть. — Медленно кивнул Никита, все еще не веря в происходящее. Март — почти всемогущий! Он не могу так глупо попасться! — Мне надо выбраться из города и попасть к человеку брата. У него поддельные документы и еще… кое-что.

— Тогда ты поезжай, — решительно сказал Димка. — А твою машину я перегоню в другое место.

— Не могу. Менты наверняка объявили "Перехват", — отозвался Кларский. — Надо переждать. А, ну да. Ты же будешь рад, урод, если я попадусь им.

— У меня засветишься. — Поморщился вновь от боли Чащин, словно не слыша слов Ника. — У друзей — тоже. Домой тебе соваться не стоит.

— Без тебя найду, где переждать. — Огрызнулся Ник — он неожиданно, как по щелчку пальцев, пришел в себя. Гранитная скала начала восстанавливаться. — Не делай вид, что беспокоишься, урод.

На миг у Дмитрия окаменело лицо — словно Кларский вновь ударил его. Терять дружбу с этим придурком парню было страшно. Может быть, эта была еще одна причина того, что Дима предпочитал все сохранить в тайне. Он боялся не самого Никиту, а его реакции.

— Я знаю, где тебе можно спрятаться, — вмешалась вдруг бледная Ника, доставая из клатча связку ключей. — Подруга бабушки уехала в Сочи к дочери, я захожу к ней иногда поливать цветы. Так что ее квартира свободна. Никита, поехали туда, а? Никита? Никита!

Она вдруг правда озаботилась тем, чтобы Укропа не поймали. Ей совсем не хотелось, чтобы он очутился в тюрьме, даже если Никита и заслужил это! А тот словно почувствовал это, внимательно посмотрел на девушку и едва заметно вздохнул. Опять он ее куда-то впутывает. Но Ника сама предложила помощь, а он не в том положении, чтобы отказываться.

— Езжай, придурок, — сказал Дима. — Езжай. У тебя деньги есть?

— Есть. И я же сказал — хватит делать вид, что заботишься.

— Я не делаю вид. Давай ключи от своей тачки, перегоню.

— Не думай, что я буду твоим должником, ублюдок, — ответил Никита, кидая теперь ключи Чащину, и повернулся к Нике. — Хорошо. Поехали. Говори адрес.

Когда уже они оказались на мотоцикле, Никита повернулся к Димке и сказал медленно, без злобы или ярости, скорее для формы:

— Я с тобой еще расплачусь.

— Звони, кретин. — Отмахнулся тот. — Звони и говори, что с тобой и где ты.

— Не дождешься. — Хмыкнул Никки, глядя то на друга, то на бывшую любимую девушку. В отличие от брата он мало смыслил в психологии, особенно в женской, а сейчас поймал себя на мысли, что Оля смотрит на Димку по-особенному — не так, как на него самого. Он снова выругался про себя, помянув дьявола.

Ольга ничего не сказала, а спряталась за спиной своего любимого. Она не хотела видеть лицо Кларского, к тому же ей было дико стыдно перед ним и перед Димой. И даже перед этой посторонней девчонкой в черном платье, хотя ее Князева видела впервые в жизни.

Парень завел мотоцикл и, велев Нике крепко держаться, без оглядки уехал в темноту.

Ольга молча поцеловала Димку в щеку, не боясь запачкаться в его еще не застывшей крови, размазанной по лицу, а тот молча погладил ее по коротким волосам. Они оба очень сильно устали, у нее дико болела голова, а у парня, кажется, было сломано ребро. Но сейчас и он, и она отчетливо осознали, что, кажется, все позади. Вот только того, что ждет их впереди, они не знали.

Дата добавления: 2015-10-21