Чип и Дэйл играют влюбленных 55 страница

— Сам живи настоящим. Я в вашем всеобщем представлении — ребенок, так что буду жить будущем. Но, в принципе, давай жить настоящим. Пока что оно очень прикольное. Пойдем уже из этого парка? Идиотские дети. Видел, они теперь на нас из кустов пялятся? В шпионах, видать, играют.

— Глупая.

— А теперь опять куда-то бегут.

— Хочешь, я за тобой тоже побегаю? — вежливо спросил Смерч, как бы невзначай беря меня за руку.

— Нет.

— А ты помнишь, я говорил тебе одну важную вещь?

— Какую же?

— Та сегодня новая и необыкновенная. Умеешь быть разной, и мне это очень нравиться. — Слова Смерча согрели тысячу маленьких сердечек моих мыслей. — Колючий, подросток, девочка-свой-парень, фея, дарящая тепло, романтическая принцесса, стервозная леди. Я сделаю все, чтобы ты меня точно-точно простила. Веришь?

— Верю, — я хотела проворчать эти слова, но, вспомнив, что я вроде как еще и якобы стервозная леди, с независимым видом надела стильные черные очки и сказала это слово довольно-таки ехидно.

Уже около выхода из парка, когда мы почти дошли до брошенного байка, Смерч вдруг задал глупый вопрос:

— А если бы я предложил жить не настоящим, а будущим, что бы ты тогда сказала?

— Сказала бы, что будущим живут только коммунисты, а мы должны жить настоящим. — Было ему ответом. — Короче, Смерч, давай уже просто жить?

— Давай. — Согласился он, подпрыгнул на ходу и сорвал с близ растущей цветущей сирени светло-фиолетовую пышную веточку.

Мелкие знакомые олухи, которые облили нас, вернее, Дэна (спасибо, милые детки! Если я узнаю ваши имена, то обязательно назову в честь вас своих сына или дочку, честно-честно!) уже бегали вокруг соседнего дерева.

— Если найдешь не четыре, а пять лепестков на сирени, — важно вещала девочка парнишке, — загадай желание и съешь его — тогда желание исполниться!

— Точно?

— Точно-точно. — С видом независимого эксперта покивала головой девочка с косичками, активно просматривая ветки сирени. —

— О, кстати, тема, — вспомнилась мне тут же детская забава. — Я тоже искала раньше сирень с пятью лепестками!

Дэн задумался, пригляделся к своей веточке, что держал в пальцах, вдруг улыбнулся и, осторожно сорвав цветочек с пресловутыми пятью лепестками, протянул его мне.

— Ешь.

— Эй! Как ты умудрился найти его так быстро? — жутко удивилась я. — Они же очень редкие!!

— На сцене Лаки бой, Чип, — подмигнул Денис и умудрился одним движением запихать мне цветочек в рот, взял за руку и повел за собой, довольный-предовольный. Он даже что-то там проговорил насчет того, что таким образом в меня можно будет и капусту впихивать.

Возмутиться я не успела. Потому что лихорадочно загадывала желание, и потому что вслед нам пронеслось:

— Егор, Марта, немедленно домой! Быстро!!

Шальных детей усиленно искала девушка-подросток с африканскими косичками. А теперь они дружно сбегали от нее.

"Нууу, теперь ты знаешь, как назвать своих детей?", — ехидно сообщили мне головастики, фиксируя этот памятный момент в своих рукописях. Чтобы потомки могли прочесть об этом.

Дав себе установку весело провести время, я все время улыбалась, смеялась и шутила. Дэнни вел себя очень мило и нежно. Ничего необычного он, слава Богу, не затеял, хот и обещал сделать свидание особенным. Но на самом деле с ним было бы прикольно проводить время даже сидя в подвале.

Сначала мы гуляли и ждали, когда его многострадальная футболка высохнет. Смерч хотел купить себе новую (как раз на пути нам попался нехилый мужской бутик), но я не разрешила — под предлогом того, что транжирить деньги — не дело. А на деле все время на него пялилась, как озабоченный сталкер на жертву.

Потом он долго катал меня на "Выфере", по которому я уже соскучилась, все время следя за тем, чтобы я была в шлеме. Мы изредка останавливались около наших местных достопримечательностей, обнимались, или смеялись, или покупали что-нибудь, или разговаривали обо всем на свете, и фотографировались вместе. Пару раз Дениса встречали дружки и знакомые, они весло приветствовали его и махали мне. А около открытого скейтпарка, в котором гремела громкая задорная музыка, и собиралось множество народа (тут мы оказались совершенно случайно), я сама встретила сегодняшнего случайного знакомого.

— Привет! — приземлился около меня парень, в котором я тут же узнала одного из тех, кого я видела сегодня в магазине украшений. — Ну что, подошло?

— О, привет! Не знаю. — Кольцо Смерчу я еще не вручила. Сначала злилась и вообще хотела выкинуть, а потом забыла.

— Это кто? — тут же спросил Дэн, желающий быть в курсе всего. Глядел он на молодого человека доброжелательно, но его рука тут же оказались у меня на талии и даже как-то слегка подвинула меня назад. Вроде как он здесь главный, а не я.

— Знакомый, — застеснялась я — не самого парня, и не факта наше встречи, а того, что покупала Смерчу подарок.

— Ааа, ты ее парень, да? — скейтер был человеком с открытой душой и совсем без комплексов. Поэтом и задавал дурацкие вопросы. Он хлопнул Дэна по плечу и заявил:

— У тебя клевая девчонка!

— Я знаю. А ты имеешь на нее планы?

— Не-а! Это она на меня сегодня их имела. — Выдал парень.

— Ты сегодня его имела, Маша? — задумчиво спросил у меня Смерчинский, со зловещим видом наклоняясь к моему лицу, и его пальцы чуть сильнее сжали меня, — да ты никак можешь быть очень плохой девочкой?

— Сам ты плохой мальчик. Кто о чем, а вшивый…

— Она сегодня полмагазина заставила перемерить кольца, — заржал в голос парень со скейтом. — Пришла покупать своему чуваку кольцо, а размер не знала! Вот все и мерили. И я тоже. Тебе оно понравилось?

— А я его еще не видел. Так ты купила мне подарок? Как мило, — звонко расхохотался Дэн, оглядел меня, понял, что в карманах у меня подарка нет (для верности он еще и нагло залез в них, заслужив от меня недобрый взгляд), а потом залез и в сумку, где в два счета нашел коробочку с кольцом.

— Маша, — тут же заявил он, заглянув в нее и улыбнувшись, — я, так и быть, женюсь на тебе. Надень сама? — и протянул мне ладонь.

— Умник, я замуж не хочу, — покачала я головой, но была "уломана" его просящим взглядом и наигранно закушенной губой, и кольцо на его палец все же надела, правда, на указательный. Оно подошло идеально. Не зря я так старалась в магазине вместе с продавцом…

— Когда женятся, то на безымянный надевают, — заметил скейтер тут же, хотя его никто не спрашивал. — Ну вы, ребята, улетные!

Дэн согласился, что мы такие и мигом переодел серебряный подарок на безымянный палец, взял меня ладонями за щеки и тихим шепотом поблагодарил.

— Откуда ты знала, как сделать мен приятное, а? Читала мои мысли? Ты нашла кольцо с ящеркой, ты просто плутовка. — Он коснулся губами моего носа. — Спасибо. Бурундучок подарила мне пару лишних тысяч тонн хорошего настроения. Да… У меня для тебя тоже кое-что есть. Ты просила это давно, а я сделал только сейчас. — С этими словами он очень аккуратно достал из рюкзака, перекинутого сейчас за плечи, а не оставленного на байке, небольшого пегаса из плотной светло-розовой бумаги.

Скейтер присвистнул.

Ничего особенного, но на миг у меня перехватило дыхание, к тому же еще я знала, что губы у меня слегка приоткрылись, а между бровей появилась морщинка — потому что я стала серьезной, польщенной и удивленной одновременно, а мимика не замедлил сообщить об этом всему свету.

— Это мне? Пегасик? Денис, спасибо, какой он прикольный, — я обрадовалась не меньше, чем он. Оригами в виде крылатого гордого коня пришлось мне по сердцу и поселилось там, наверное, навечно. Кажется, у орла появилась мечта — купить упряжку или открытую карету. Чтобы впрясть в нее бумажного красавца и взлететь в небо уже без помощи своих крыльев. Ведь в мире орла пегас был вовсе не бумажным и неподвижным, а настоящим, резвым и очень красивым волшебным конем.

— Ты — чудо, — сказали мы вдруг и сами удивились того, что одни и те же слова сорвались с наших губ почти одновременно. А потом так же вместе засмеялись.

— Черт, я аж умилен! Я умилен, держите меня семеро и убирайте прочь всех красивых девушек! — испортил романтику весельчак-скейтер, все еще крутивший рядом и разговаривая, по-моему, со всеми подряд. А людей вокруг, кстати, становилось все больше и больше, особенно подростков: старшеклассников и студентов в неформальной одежде, хотя были тут и те, кому можно было дать под тридцатник и даже больше, и компании глазастых любопытных пацанов по лет десять. Все они спешили к скейпарку, создавая кучу шума. У многих были скейты.

Я закатила глаза.

— О, кстать, у нас сегодня кульный контест скоро начнется, хотите посмотреть? — предложил вдруг компанейский скейтер,

— Crash June Jam? — заинтересовался вдруг Дэн, явно что-то знавший о мире скейтбордистов. Как потом оказалось, один из его тех самых близких друзей, отсутствующих в городе, увлекался именно скейтбордом.

— Он самый. Последний этап. — Подтвердил наш новый назойливый знакомый.

— Отлично. Чип, желаешь взглянуть?

Чип желала.

— А я в джэме участвую, — хвастливо заявил скейтер. — Болейте за меня, и я стану про! Когда-нибудь… Но точно! И, да, меня зовут Джимми!

Он вскочил на ярко-красную доску и, оглядываясь на нас, повел к месту проведения соревнований. Crash June Jam являлся самым крупным состязанием скейткультуры не только в городе, но и в округе. Его финансировали какие-то крутые компании-спонсоры. Как сказал Джимми, Crash June Jam — предвестник летнего фестиваля неформальной музыки Crash-bym, который в этом году, совсем скоро, пройдет около нашего города.

Мы болели, как и просил господин Джимми, и еще добрых полтора часа смотрели на джэм-сессию — первую дисциплину соревнований, в которой скейтеров разбили на группу по 4 человека. По расчерченной граффити площадке катались настоящие профи, у которых доска явно была третей ногой, а не спортивным инвентарем. Я не знала, как называются все эти трюки, что они выполняли под громкий панк-рок, но была в восторге. Свидание в скейтпарке, на лучших соревнованиях года, в ореоле заряда позитива, драйва, веселья и желания победы во что бы то ни стало — что может быть круче? Вообще-то много чего, но в это время я так не думала. Просто наслаждалась моментом, стоя около радостного идиота, подарившего мне что-то вроде любви.

Джимми, непонятно с чего решивший, что я и Дэн стали его лучшими друзьями, занял в джэме второе место, набрал какие-то там баллы в личном рейтинге и, кажется, в рейтинге своей команды, и был счастливым-престчастливым. После оглашения результатов вдовольпообнимаолся со всеми друзьями, с Дэном, дал пять мне и пригласил нас "на мега-пати", обменявшись аськами и телефонами, и исчез в неизвестном направлении — смотреть дальше вторую дисциплину, где участвовали его друзья. Я тоже хотела смотреть дальше, к тому же должны были выступать и девчонки, но Смерчинский уверенно увел меня из скейтпарка. Иногда он посматривал на часы и поднимал голову вверх, как будто бы ждал оттуда падения гуманитарной помощи.

— Я тоже теперь хочу скейт! — восторженно блестели у меня глаза. — Я буду кататься!

— Да не за что. — Спокойно ответил Денис. — Я тебе не разрешаю.

— А я тебя и не спрашиваю. — Мигом рассердилась я.

— Боюсь, после того, как ты захотела за меня выйти и вручила кольцо, мне придется о тебе заботиться с большой силой. По-моему, ты из тех людей, которые влипают в неприятности, Чип, да?

— Балда. Ты у меня сам его забрал, кольцо! Эй, может быть, еще вернемся туда, еще посмотрим? — и я кивнула в сторону скейтпарка, где по-прежнему бушевала музыка и вопли зрителей.

Денис, сегодня решивший явно стать самым ласковым (вина, наверное, давала о себе знать), обнял меня, чмокнул в щеку и, отстранившись, посмотрел картинно на часы.

— Знаешь, кажется, пора по домам.

— Что? — не поверила я, потому что время было далеко еще не позднее, а расставаться с парнем я не планировала ближайшие несколько часов. — Уже??

— Ну да.

— И это все наше свидание, про которое ты говорил, что оно запомниться мне на всю жизнь? Не, скейтпарк — это, конечно, классно, очень классно, но нас туда вообще случайно позвали…

— Ага. А не ты ли просила меня по телефону ничего экстраординарного не предпринимать? — невозмутимость с лица Смерча никак не хотела убираться, а глаза нагло ржали — будь у них ноги, они бы ими от смеха точно задрыгали! — Или ты все-таки хочешь что-нибудь необычное?

— Ну да. Было бы неплохо. Ты и банальность — вещи несовместимые.

— Прости, я ничего не придумал. Я отвезу тебя домой. — И парень подал мне шлем.

— Не хочу домой. — Надулась я и сложила руки на груди.

— Уже поздно, скоро начнет темнеть. — Тоном заботливой мамочки сообщил Смерчик.

— И что? Или ты забыл о том, что вообще-то я на тебя злюсь?

— Ах, точно, — хлопнул парень себя по лбу. — Ладно. Ты меня уговорила. Чип, тебе все равно придется ехать со мной, так что надевай, — и он все равно вручил мне черный интеграл. — Приедем как раз к назначенному времени.

— Что еще за назначенное время? Куда мы?

— Это сюрприз. Садись и крепко держись.

Следующие пару часов головастики дружно восклицали "яххххоу!" и больше ничего не могли вымолвить от восторга.

Мы вновь оказались на мотоцикле (держаться за человека, который тебе небезразличен — это клево, нереально клево! Потому что знаешь, что сейчас держаться за него нужно не только в фигуральном психологическом смысле — чтобы не потерять, но и в физическом — чтобы не грохнуться наземь!) и уехали за город, туда, где, оказывается, располагался частный аэродром. Я не знаю, откуда Дэн брал свои гениальные идеи о том, как сделать свидание необычными, но у его задумки всегда получались яркими. Воистину, у него котелок варит не так, как у большинства.

Когда мы оказались на территории аэродрома, где то и дело слышался в отдалении шум моторов то ли вертолетов, то ли самолетов, я только головой вертела, не понимая, что задумал парень. Увидела ветроуказатель и заулыбалась — так было приятно и неожиданно.

— Мы что, с парашютом будем прыгать? — спросила я, глядя на диспетчерскую будку. С парашютом я не прыгала никогда, только хотела и знала, что когда-нибудь я сделаю это. Точно также я с детства мечтала прыгнуть с тарзанки, и моя мечта исполнилась — между прочим, прошлой осенью. Мы с одногруппниками специально поехали ее исполнять в один из парков, в котором был специальный кран, располагающийся над небольшим водоемом. Лида прыгать отказалась, но согласилась Маринка, и после этого стала сильно бояться высоты. Димка тоже прыгал, а потом, кажется, еще пару раз ездил в это место с какими-то друзьями. Меня с собой брать отказывался, балбес, хотя я была бы не прочь еще раз совершить это маленькое безумство… Да, прыжок с тарзанки в 35 метров — мой единственный экстремальный поступок, который заставил мои надпочечники выработать годовую норму адреналина за несколько минут.

— Нет, — отозвался Дэн. — Не с парашютами прыгать.

— Без них? Извини, парень, я еще не настолько безумно влюбилась в тебя, чтобы совершить совместное самоубийство в знак нашей вечных неземных чувств. — Тут же отказалась я. — Ну, так что мы будем делать?

— Сейчас узнаешь, Чип. Потерпи, девочка.

И мы пошли дальше вслед за улыбчивыми сотрудниками аэродрома.

"Что он задумал??", — строчил на пергаменте салатовый в крапинку головастик, страдающий избыточным любопытством. Его собратья лишь пожимали плечами. Они пока только догадывались.

Оказалось, Дэн заказал вертолет для обзорной экскурсии над городом и озерами. Когда я узнала это, мне захотелось отдать ему все, что у меня было, включая одежду и волосы.

— Это что? — задала я очень глупый вопрос, когда издалека увидела аэродром, с которого в небо взлетала компактная желто-синяя машина.

— Вертолет. — Выступил в роли кэпа Дэнв.

— Какой?

— "Робинсон R-44".

— Ты что, пилотом будешь? — разинула я пасть от неожиданности.

— Нет, — зачарованно глядя на вертолет, отозвался Смерч. — Я не умею пилотировать.

— Не умеешь? Бог мой, ты хоть что-то не умеешь! — Обрадовалась я. — Да ты не идеальный!

— Это моя небольшая мечта — научиться управлять им. — Признался брюнет, и его друг ветер тут же встрепал ему волосы, мне, впрочем, тоже.

— Маша сейчас отдаст Богу душу. Маша в восторге…

Вежливые, доброжелательные дяденьки, сопровождающие нас, с улыбкой посмотрели на счастливые рожи дурачков Чипа и Дэйла. Наша реакция им явно нравилась. Для них мы явно выступали в роли психбольных, которых впервые вывели на прогулку и показали настоящее дерево.

После вертолетной прогулки это стало и моей мечтой тоже… Скейт, вертолет и Смерч — что может быть хуже для такой милой барышни, как я?

Головастики ответа не знали, а у орла спросить не могли по причине его отсутствия.

Через полчаса, пройдя обязательный предполетный инструктаж, на котором рассказывали, как нужно правильно застегивать ремень безопасности и что не нужно делать во время полета, чтобы вдруг "случайно не выпасть куда-нибудь в лес" (это так пилот пошутил), мы оказались на самой вертолетной площадке. И вдвоем с одинаковым интересом уставились на черного с белой полосой посредине красавца, который издали смотрелся, как игрушка, а вблизи оказался мощной машиной, как потом выяснилось, очень маневренной и комфортабельной.

— Прошу, молодые люди, — пригласил нас на борт своего железного воздушного коня пилот — крепкий с виду коренастый мужчина с басовитым уверенным голосом. — Закат увидим. Так что ждите ярких впечатлений!

— Дэн у нас как раз по ярким впечатлениям спец, — с замиранием сердца произнесла я.

— Так, застегивайте ремни, надевайте наушники и удобно устраивайтесь. — Продолжал пилот и еще раз напомнил. — Как вы уже знаете, экскурсия займет около получаса в одну сторону. Полет будет выполняться по левому берегу реки, далее мы направимся по руслу на юго-запад, пролетим заповедник и…, - пилот назвал пару населенных пунктов и достопримечательностей, — а потом рванем покружить над озерами. Приземлимся на аэродроме "Озерный", там вас будет ждать глинтвейн и вечерняя прогулка.

Если бы в это время рядом оказался орел, он бы потирал крылышки, готовясь к полету, а монстрик приплясывал от нетерпения, похлопывая перепончатыми крыльями по бокам, но, увы, никого из них рядом не было. Кажется, полупрозрачный Дэн и протянувшая ему тонкую, но надежную руку помощи фея остались где-то в небе, словно заранее знали, что Маша и Денни поднимутся туда.

Мы оба, предвкушая полет, расположились позади пилота (между передними и задними сидениями не было перегородки). Места в вертолете было мало, и мы сидели вплотную друг ко другу, крепко застегнутые на ремни безопасности, которые просто-таки приклеивали к сидению. Сердце замирало от того, что сейчас мы прорвемся через силу притяжения и окажемся в обители ветров.

— Боишься? — спросил Смерч, перед тем, как мы взлетели. Его голос непривычно раздался в закрытых наушниках, защищающих уши от гула двигателя и создающих полнейшую тишину.

— Нет, конечно. Ты же рядом, сверхчеловек, спасешь, если что. — Ответила я, все же волнуясь, как перед праздником.

— Точно. — Он улыбнулся.

— Готовы? — весело спросил пилот. — Поехали!

Я думала, взлет будет долгим, но всего лишь пара секунд — и мы оказались на высоте, постепенно набирая и набирая ее, и, кажется, все ближе приближаясь к небу, начинающему играть предзакатными цветами и прощающемуся с солнцем.

Город все уменьшался и уменьшался, и выглядел аккуратной игрушкой, которую хотелось взять в руки — мы поднялись на высоту 100 метров, а потом и еще выше. Кварталы, парки, дороги, река, мост МВД, корпуса родного университета — все проносилось над нами очень быстро, и все казалось необычным, словно я увидела свой город в первый раз!

Скорость тоже все увеличивалась, и через пару минут мне показалось, что мы летим со скоростью света, но голос пилота, раздавшийся в наушниках, тут же любезно сообщил, что со скоростью 200 км\час.

Смерч кайфовал. Я видела в его глазах едва ли не экстаз, и была рада, что ему хорошо.

А я восторженно глядела вниз, замирая от пейзажей, на которых железная дорога казалась игрушечной, поля — совершенно бескрайними, уходящими за горизонт, а город и расположенные на нашем пути населенные пункты — ненастоящими.

Дэн был восхищен не меньше, и на его красивом лице, на которое почему-то то и дело попадали последние косые лучи бронзового солнца, как будто бы оно было обрадовано появлением этого парня на небе, вблизи своих владений, появлялись то восторг, то удивление, то наслаждение от полета и от увиденных красот.

— Свобода! — прокричал он, уже устав фотографировать.

Тут же раздался голос пилота, который, кстати говоря, почти все время тоном профессионального экскурсовода рассказывал интересные факты о местных достопримечательностях:

— Дело говоришь! Небо — это свобода. И если ты человек воздуха — то сможешь расслабиться только тогда, когда покинешь тяжелую землю!

Как оказалось, дяденька увлекался эзотерическими представлениями о стихиях.

Я, на секунду убрав мобильник, на котором тоже делала фотографии, чтобы не забыть потом об этом прекрасном полете, вновь внимательно посмотрела на Смерча. А ведь действительно, на "Робинсоне" он спокоен и расслаблен, как будто бы груз его пока что неведомых мне проблем, остался где-то на земле.

— Точно, — прокричала я в микрофон, — Дэн у нас человек воздуха. Он к нам прямо с неба свалился!

Пилот засмеялся:

— А крылья прячет что ли, раз с неба упал?

Смерчинский ничего нам не ответил, только улыбнулся счастливо, и я погладила его по щеке.

— А я кто? — спросила я разговорчивого пилота веселым тоном, — я ведь не человек воздуха, хотя в воздухе мне круто!

— Ты, наверное, огненная леди, — тут же сказал наш небесный водитель, — огонь и воздух — родственные стихии, поэтому тебе хорошо в небе! Воздух разжигает тебя и дает кислород! Смотри только, чтобы воздуха не было много — под его напором иногда огонь еще и угасает.

— Спасибо за совет, — отозвалась я. — А мне что, чтобы почувствовать себя свободной, нужно к жерлу вулкана опуститься?

— Не думаю. Просто дать волю своему внутреннему огню, — было мне ответом.

И мы продолжали лететь дальше.

Закат, который я увидела в этот день, был самым памятным за всю мою жизнь. Потому что он был не надо мной, а передо мной: яркий, играющий сначала голубыми, перламутровыми и розовыми цветами, а потом фиолетовыми, золотистыми и темно-синими с вкраплениями брызг бордо. С земли закаты не казались такими красивыми. И это чувство было сродни тому, если бы ты всю жизнь смотрел спектакли в театре откуда-нибудь с галерки, а потом резко оказался в ложе.

— Я бы пару дней подряд смотрела на этот закат. — Сказала я, не отрывая взгляда от величественного неба. — Жаль, топлива не хватит.

— Ничего, — весело отозвался пилот, — если что, сгоняем до бензоколонки, заправимся и опять рванем в небо, ребята!

— В смысле в бензоколонке?

— "Робинсон" может заправляться простым Аи-95, на заправке, — тут же пояснил Дэнни и добавил что-то про двигатели и карбюратор, удивив пилота.

Через полчаса мы подлетали к озерам, расположенным в километрах шестидесяти от города. С неба они казались синими блюдцами с ровными краями, вокруг которых располагались поселки, домики для отдыхающих, санатории, пока еще пустующие пляжи, готовых через неделю-две, когда вода совсем прогреется, принимать первых туристов.

Мы довольно плавно приземлились на небольшом местном аэродроме и, оставаясь под впечатлением от вертолетной экскурсии, были препровождены в местное кафе. Оно располагалось около большого, чьи берега не было видно, бархатного спокойного озера. Там нам, слегка замерзшим от полета, подали вкусный горячий глинтвейн и горячий шоколад. Сначала бармен думал, что шоколад предназначается для меня, а глинтвейн — для Смерча, и изрядно удивился, когда выяснилось, что шоколад заказал Дэнни.

Я и Дэн пили горячие ароматные напитки, грея о бокалы ладони, и болтали. Хотя, в основном это делала я, потому что во мне после полета проснулось столько эмоций и впечатлений, умолчать о которых было для меня чревато разрывом мозга. Я говорила, Дэн слушал, кивал мне и вновь улыбался, только не своей широкой улыбкой, а уголками губ, спокойно и с пониманием.

Затем оказалось, что до обратно отлета в нашем распоряжении есть еще полчаса, и Смерч повел меня на пристань к озеру, около которого находилось наше кафе. Там нас ждала двухместная темно-коричневая прогулочная лодка с веслами.

Головастики совсем обалдели и начали писать благодарственное письмо своим коллегам, проживающим в голове Дениса. Правда, ее обитатели для головастиков были сродни загадочным инопланетянам. Но разноцветные мысли все равно жутко желали познакомиться с ними.

Писцом назначили ярко-сиреневого, с бабочкой-галстуком и отменных каллиграфическим почерком. Этот головастик имел слегка дурной характер, и никак не желал учить Марию умению красиво писать — оттого ее подчерк был неразборчивым и неровным, зато этот парень от всего сердца одарил девушку подозрительностью и любовью перечить.

Сиреневому диктовали, а он писал на дорогой гербовой надушенной бумаге.

"Добросердечные милорды!"

*а не слишком ли это пафосно, друже?*

— Садись, Маша, — сказал мне Сморчок, помог взобраться на лодку, и через пять минут мы были довольно далеко от берега. Я теперь молчала. Я была поражена. Я пару часов назад хотела разорвать его на куски — от злости и обиды, теперь тоже хочу это сделать — от подаренного счастья.

*пиши дальше, балбес!*

*да кто из нас балбес! Пишите сами!*

"Спешим поприветствовать вас, как истинных джентльменов, и желаем представиться вам…"

— Ты сам все это придумал? — спросила я, гладя на воду. В этих местах была пару раз, но давно. Теперь просто наслаждалась, устав удивляться. Водная гладь вокруг казалась спокойной, и только круги от весел нашей лодки беспокоили ее. Мне даже стало страшновато на открытом водном пространстве.

— Конечно, — улыбнулся он и перестал грести, опустил весла и потянулся.

— Ух ты, ну у тебя и голова. Ты нереальный тип. Ты с Плутона! — выдала я.

— Я с Урана. А ты с Юпитера.

"Вы показали себя с воистину самой прекрасной вашей стороны, разрушив все наши стереотипы о современных юношах…"

*Я еще никого с Урана не встречал, Боже правый… Я его боюсь!*

*Пиши, умник!! Не расстраивай хозяйку!*

— Дааа? — протянула я с приятнейшей улыбкой санитара, который манил пальчиком сбежавшего больного. — Ну, не знаю… насчет тебя я и не сомневалась. У тебя явно какие-то инопланетные гены есть, Дэн. И у родственников твоих тоже. — Мне вспомнился супермолодящийся крутой дедушка, владелец ночного клуба, утонченно-жесткий Гарри в дорогом костюме и сумасбродная Инга. — А вот я с Земли — это точно. Короче, придумать такое… Не каждому дано. Тебе бы организатором вечеринок быть и праздников. Смерчинский, ты готовая тамада. Что ты смеешься? Ты, правда, классный.

— Не хочу быть тамадой. Мне это неинтересно. — Отказался он от моего предложение. — Одно дело — готовить что-то для близкого человека, а другое — для посторонних личностей.

— То есть, ты все делаешь… как это говориться, по вдохновению?

— Да. И только тогда, когда я этого действительно хочу. — Признался он.

— А я для тебя — близкий человек? — спросила я, затаив на всякий случай дыхание.

— Мне трудно это признать — но да. — Ответил он уже с печальным взглядом умудренного взглядом главврача все той же клиники, у которого на приеме сидели не менее печальные родственники больного, готовящиеся услышать печальную правду. Дэну только очков на носу не хватало. — А я для тебя?

— Ты так неожиданно вломился в мою жизнь и привнес в нее сколько глупостей и шума, что, пожалуй, я могу читать тебя близким, — отозвалась я, опуская руку в прохладную воду. Только те, кто нам дороги могут сделать нашу жизнь чокнутой.

— Отлично. — Непонятно зачем сказал он. — А я чокнутый?

— Есть в тебе такое качество, Смерч.

"Вы, благородные судари…"

*зачеркни, дурак, мы придерживаемся английской традиции!*

"…милорды, доставили нам массу удивительных мгновений, которые навечно останутся в нашей памяти…"

— Я рад этому. Однажды я слышал поговорку: "в шторм — любая гавань — спасение". Это про тебя.

— Когда это я стала тебе гаванью? — подняла я взгляд ан его сосредоточенное лицо.

— Когда я назвал тебя другом.

— Понятно. Ты отличный друг. И тебя эксплуатируют по полной.

— Нет, кажется, эксплуатирую всех.

Мы замолчали.

"И если когда-нибудь наша подопечная в той или иной форме приносила вам беспокойство, мы самым искренним образом просим у вас прощения и кланяемся…"

*я не буду кланяться! Чего этот вдруг мне… Эй, отдайте мне перо!! Да буду, буду я кланяться, видите??*

"…бьем челобитную…"

*неправдоподобно.*

"…встаем на колени…"

*хорошо-хорошо, я не буду подлизываться, остановлюсь просто на "кланяемся"!*

"… ибо, если вы нас не простите, не будет нам покаяния…вечного никакого покаяния не будет"

— А когда я стал тебе другом? — Спросил зачем-то Дэн.

Дата добавления: 2015-10-21