«Музыкальный приворот. Книга 1» 28 страница

Кстати, моя младшая сестричка сидела не просто в социальной сети, а в группе, посвященной ее родной школе, а еще точнее, в теме под животрепещущим названием:

«Кто сегодня видел в школе Кея из «На краю»?! Делимся впечатлениями!»

Увидев это, я слегка прибалдела.

Ого, не успела детвора прийти домой, как уже решила поделиться друг с другом такой новостью. Даже опрос устроила, чтобы точное количество счастливчиков выяснить. Сумасшествие какое-то.

А ответов уже было предостаточно. Можно подумать, едва ли не каждый из тех, кто лицезрел солиста известной группы, спешил поделиться этим радостным событием с окружающими. Естественно, школьники почти повально сожалели, что Кей так и не спел, и винили в этом почему-то директора, который якобы всех обманул и подставил. Самого солиста «НК» никто и ни в чем не обвинял. Ему, напротив, писали дифирамбы: девчонки о его внешности, парни – о его музыке. Те, кто в этот день школу не посещал, очень сожалели о том, что не лицезрели воочию своего кумира, и только немногие смели писать сообщения обвинительного плана, мол, зачем этот блондинчик приперся в родное учебное заведение – только всем нервы попортил, уроки задержал, да еще и Помидорка из-за него жутко ругался. Ненавистников «На краю», как оказалось, очень дружно и бурно ругали, поэтому они и оставались в меньшинстве. Одного из немногих антифанатов «На краю» после длительной приятной беседы даже пригласили на встречу под милым названием «стрелка», ласково пообещав «переломать ребра».

Если бы Келла и Кей это видели, они бы прыгали от радости, держась руками друг за друга. Какая популярность, вы только посмотрите!

– Вот это маты, вот это детки, – шмыгая носом, проговорила я вслух, читая дальше яростный спор любителей и ненавистников «На краю».

Но это были еще цветочки. Ягодками стал тот факт, что кое-кто не мог смириться с тем, что в школу Кей заявился с девушкой, то есть со мной.

Школьницы явно невзлюбили таинственную спутницу своего кумира, и не только проклинали бедную Катрину, но и придумывали для нее способы пыток и казни. «Молот ведьм», что ли, перечитали? Не дети, а кровожадные инквизиторы.

Дурацкий Кей! Все из-за него! И даже сестра моя родная с ума сошла.

Ее комментарий, который затерялся среди десятков похожих, привел меня в особый восторг. Самое доброе, что там говорилось о моей скромной персоне, было: «Та, кто приишачила с Кеечкой, – шваль изодранная».

Я вздохнула и закрыла страницу. Зачем-то зашла на официальный сайт «На краю», немного полазила по нему, еще раз полюбовалась мордашками музыкантов, искаженными великим фотошопом. Высказала Кею еще раз все, что я о нем, придурке, думаю, и погрозила кулаком Келле. Интересно, а трое остальных участника группы такие же шизофреники, как эти двое, или нормальные люди?

Задумчиво похмыкала, сама себе напоминая ежика в тумане, и ушла бродить по просторам Интернета, а потом и вовсе переместилась в дневник, где вновь окунулась в мир нормальных людей, как бы ни парадоксально это не звучало. В мир людей, которые старательно прятали своих тараканов.

А вечером я была вынуждена слушать вопли сестренки. Сначала про то, как к ним в школу зашел «сам Кей-сама!!!», который, в общешкольной интерпретации, хотел спеть прямо в актовом зале, но наглый Помидорыч не дал ему этого сделать, и Кей вынужден был уйти. Сестра так радовалась, что от избытка чувств она даже прыгала, как маленький ребенок. Про то, что ее кумир притащил с собой какую-то девушку, она тоже говорила очень долго, продолжая обзывать ее, то есть на самом деле меня, нехорошими ругательствами, используя как и родную лексику, так и заимствования из японского языка.

– Ой, Кать, а ты же в школу приходила, да? – уже поздним вечером поинтересовалась у меня сестра, вспомнившая, что вообще-то мы должны были встретиться в ее учебном заведении.

– Нет, прости, – ответила я, опасаясь поднимать эту тему. Вдруг Нелька поймет, что я с Кеем и приходила, хотя это маловероятно. Не каждый способен поверить в то, что его ближайший родственник общается со звездой, которую ты обожаешь.

– Ты не держишь своего слова, оне-тян! Но ладно, я прощу тебя, потому что из-за Кея я забыла, что ты припрешься, – великодушно заявила девочка. – Хотя ты знаешь, можешь уже не приходить.

– Почему?

– Завуч, мы зовем ее Выдрой, подошла ко мне и сказала, что все в порядке, мои родители могут не приходить в школу. Сугой[18]! – с радостной улыбкой сообщила сестричка. – Кстати, наши, из школы, на официальном сайте «На краю» вопрос задали, зачем Кейка-сама приходил в школу к нам!

– И что, он ответил? – опасливо спросила я.

– Пока нет, – отвечала Нелли, жуя конфету. – Многие думают, что у нас учится его девушка, та кретинка, которую он закрыл. А некоторые говорят, что это его сестра. Катька, наверное, кавайно быть сестричкой такого парня, да? И возлюбленной тоже… Прямо как в сёдзе-манге[19]…

Прослушав целую поучительную лекцию о том, что же это за таинственная манга такая (а у Нельки получается промывать мозги не хуже, чем у Томаса), после которой сестра вдруг решила приготовить «что-нибудь вкусненькое», я направилась в свою комнату, размышляя о таинственном обещании беловолосого дурака Кея. Не хочу я и завтрашний день на него тратить! С чего он решил вдруг, что в 11 часов я выползу из дома и попрусь, как овечка, к нему на поклон?

– Оне-тян, возьми телефон! – заорала из кухни сестричка. – У меня руки грязные, я делаю торт!

Представляю, что за торт сотворит Нелька. Но телефонную трубку я все же взяла.

– Да?

– Почему не подходишь к мобильному? – раздался сердитый голос Кея, едва слышный из-за громкой-громкой музыки.

– А что ты хотел?

– Не забыла? – услышала я тут же. – Завтра. В одиннадцать. Я заеду за тобой.

И не слушая меня, наглец бросил трубку.

– Вот же тупица, – злобно и каркающе произнес мой голос. – Держи карман шире, пятачок немытый.

Я уже, было, отправилась обратно в комнату, как домашний телефон вновь зазвонил. Опять он! Надоел же уже!

– Что надо? Никуда не пойду, хоть убей! – выпалила я, совершенно обозлившись. – С какой это стати я должна ходить туда-сюда? Может, мне тебе еще и в ноженьки поклониться? Ты себя кем считаешь? И в это время, что ты назначаешь, я буду спать, а не бегать к тебе, как савраска, только потому что этого хочешь ты. Все понятно? – Я перевела дух.

– Более чем, – раздалось из трубки грубоватое женское контральто с какими-то истерическими нотками. – Это квартира Радовых?

– А? – как-то сразу затухла моя воинственность. – Да…

– Я новая классная руководительница Нелли Радовой, – сухо произнесла женщина. – И я хотела бы пригласить родителей Нелли завтра в школу, поскольку я так до сих пор и не видела никого из них. Вы ждали моего звонка, поэтому так яро принялись возражать?

– А? Да нет, что вы, просто я подумала, что это один мой знакомый… – заговорила я смущенно. Представляю, что эта тетка подумала про меня.

– И не могли бы вы больше не называть меня так фамильярно, на «ты». Я все-таки преподаватель и не привыкла к такому тесному общению между мной и родителями моих учеников, – неприятным тоном сказала тетка.

– Простите, это недоразумение!

– Прощу. Вы в школу придете?

– Но… – я растерялась, – директор и завуч говорили, что мы можем не приходить. Они сказали, что все вопросы с Нелли решили.

– Это они так сказали. А я ничего не решила, – еще более неприятным тоном ответила учительница. – В нашей школе очень и очень либеральный директор, и его либеральность перетекает в беспечность. Я до сих пор хочу увидеться с родителями Радовой, то есть с вами. Надеюсь, воскресный завтрашний день у вас будет свободным и вы придете в школу, наконец.

– Что? Но директор…

– Я не согласна с политикой директора, госпожа Радова, – отрезала женщина. – Завтра, в одиннадцать часов, жду вас в школе, мы о многом должны поговорить, мама Нелли. До свидания, – и с этими словам преподша повесила трубку. А я закашлялась – меня назвали Нелькиной мамой? Мне что, по голосу можно дать сорок лет?! Вот же блин! И почему эта училка директора не слушается? Кошмар какой-то, а не школа. Я – мама… с ума сойти.

И я направилась к сестричке, судя по звукам, бомбившей кухню. Там меня ждал «торт».

– Это тортик в честь прихода Кея-самы в нашу школу, – горделиво сообщила девочка мне, показывая рукой на большую кучу темно-коричневого цвета, возлежавшую на большой круглой тарелке. – Это моя версия торта «Муравейник». Состоит из печенья, вареной сгущенки, масла, шоколада и какао.

– Да? – скептически поглядела я на угощение.

Весь пол был усеян крошками, стол измазан сгущенкой, а руки сестрички выглядели так, будто бы она копалась в канализации.

– Чи? Тебе не нравится? Я же старалась, – надулась сестра. – Хочешь кусочек?

– Ну… давай.

На удивление, непрезентабельный тортик оказался вполне съедобным и даже вкусным. Во время чаепития я как раз и сообщила младшей сестре о том, что звонила ее классная. Нелли, естественно, завозмущалась, но потом, жалостливо поглядев на меня, умоляющим тоном произнесла:

– Сходи, пожалуйста, наша классная помешанная, честное слово… А директора она не любит, потому что сама на его место хочет и муж у нее в гороно работает… Ы-ы-ы, почему у меня такая плохая жизнь?

В результате в воскресенье я вновь вынуждена была топать в школу, в которую едва ли не поклялась больше никогда не приходить. Что не сделаешь из любви к ближнему?

– Кей, дорогой мой мальчик… – излишне ласково обратился к парню менеджер группы.

– Что еще? – обернулся на голос Андрея лидер «На краю». Репетиция только что закончилась, и Кей, порядком уставший, но довольный, выплеснувший всю свою тяжелую энергетику в музыке, стоял на подземной стоянке около своей машины. Ждал вместе с Рэном Фила, чтобы забросить близнецов и самого себя в одно местечко.

– Что ты делал сегодня в школе? – все тем же нежным голосом поинтересовался мужчина. Темноволосый гитарист поднял бровь и с большим интересом уставился на Кея.

Тот только хмуро взглянул на менеджера и промолчал. Хорошее настроение блондина улетучилось, хлопая огромными черными крыльями без перьев.

– Ну что же? Ты же был там?

– Что из этого?

– Ничего, совсем почти ничего, – Андрей вздохнул. Подопечные постоянно прибавляли ему проблем, словно изощряясь в том, как бы его, Коверина, половчее достать. – Почти ничего. Просто куча ребяток видели тебя сегодня в какой-то школе. Не одного, а в компании с девушкой, которую ты, Кей, заботливо обнимал. Об этом уже знает весь Рунет. Видео с телефонов появилось на паре хороших сайтов и на наших официальных ресурсах. Теперь всего-навсего пара десятков тысяч человек интересуются, что за герлфренд у тебя появилась. Скоро десятки перерастут в сотни. Не объяснишь, что случилось?

– Объяснить? Нет, пожалуй, не смогу, – отозвался Кей. – Но мне жаль, что так получилось.

«Ни хрена тебе не жаль», – устало подумал Андрей, но опять только улыбнулся.

Рэн с большим изумлением взглянул на друга. Парням из «НК» крайне не рекомендовалось бывать в одиночку в людных местах, тем более в компании с девушками. И о своем посещении среднего учебного заведения Кей никому не рассказывал: просто приехал довольный откуда-то на репетицию и вел себя, словно ангел.

– Чувак, – в шутку ткнул его кулаком в плечо гитарист. – Что за делишки в школе у тебя?

– Колеса там продаю, новую точку торжественно открывал, – ухмыльнулся приятелю Кей. Но веселым оставался недолго. – Я не подумал, что меня могут узнать, Андрей. Серьезно, – он задумчиво посмотрел на менеджера. – Пусть на нашем сайте дадут официальный ответ, что я приезжал к родственнице. Забрать ее из школы. Лица девушки не должно быть видно. Я ее прикрыл.

– Это уже сделано. Ты приезжал за троюродной сестренкой. Опубликовано от твоего имени. Фанаты вроде бы успокоились, но… Не делай так больше, хорошо? И послушай меня, Кей. Мне безразлично, с какими девушками ты встречаешься, – тоном профессионального адвоката начал Андрей, внимательно глядя на подопечного, – и что ты с ними делаешь. Это только твое дело. Твое и только твое. Но тебе следует помнить, что связи с несовершеннолетними в нашей стране – вне закона. Если тебе нравятся школьницы, встречайся с ними тайно. Хорошо?

Рэн от неожиданности заржал. Кей же внимательно посмотрел на мужчину чересчур взрослым взглядом, словно был человеком, прожившим не один десяток лет и повидавшим множество удивительных и страшных вещей.

– Я не встречаюсь со школьницами, – он ухмыльнулся. – Мне детки не нравятся, не переживай. И скажи, Андрей, если меня увидят на кладбище и заснимут на камеры, то тоже поползут слухи, что я встречаюсь, скажем, с его обитателями?

– Не думаю. Хотя твои фаны могут выкинуть все что угодно. А образ маньяка – черного романтика тебе очень идет, – по взгляду светловолосого молодого человека менеджер быстро понял, что можно не волноваться, а ведь он достаточного хорошо изучил Кея – это пришлось сделать, чтобы по максимуму эффективно организовать работу группы.

– А если я и правда черный романтик?

– Это твой выбор, – отозвася менеджер. – А ты и правда такой.

Эти трое еще пару минут поговорили, и Андрей ушел в студию – сегодня он там еще не был, а теперь желал встретится с продюсером. А парни почти синхронно сели в машину.

– У нее был? – коротко поинтересовался Рэн, открывая банку пива. – У хорошей девочки?

– Да. Ее занесло в эту чертову школу. Эти дети… Они бешеные.

– Ну-ка, – заинтересовался гитарист, – они тебя чуть не разодрали на сувениры?

– Примерно. Хотя это все-таки было забавно. Пришлось ее обнимать и закрывать ей личико. А она все же милашка. Жаль, мы не смогли уединиться.

– О да, понимаю. Держись, – преувеличенно сочувственно похлопал Кея по спине Рэн. – Продолжаешь до конца?

– Я вообще не привык отступать от своих слов. До конца, – равнодушно отозвался Кей. – Где твой брат?

– Да вон он, идет. Заводи тачку.

И действительно, из-за угла вышел Филипп с гитарным чехлом за спиной.

Через пару минут синее авто мчалось по полутемным улицам.

В существование родственницы поверили далеко не все поклонники «На краю», но вскоре они все же успокоились.

Я вышла из дома в половине одиннадцатого, точно зная, что в это время не встречу идиота Кея.

И действительно, около дома я его не обнаружила, что меня несказанно обрадовало. Так как до «долгожданной» встречи с прекрасной классной руководительницей, которую, кстати, звали Еленой Петровной, было еще полчаса, я решила медленно прогуляться по улице, купила себе мороженое и шагала по тротуару, наслаждаясь теплыми солнечными лучами. Кажется, выглядела я сегодня хорошо, и ветерок мило развевал мои чуть вьющиеся после применения какого-то Лешиного бальзама волосы, потому что молодые люди, встречающиеся мне на пути, улыбались, а около самой школы один из них, миленький брюнет с шикарной улыбкой, даже подмигнул и подошел с намерением узнать номер моего телефончика.

Однако не успела я ему ничего ответить, как около нас затормозила быстрая машина, и из нее вылез господин Кей во всей своей красе. Одет он был все в том же стиле, что и вчера. Только вместо куртки на нем было легкое короткое черное пальто с большим количеством карманов и странными нашивками на рукавах.

– Почему тебя в школу тянет, малышка? – спросил он, с подозрением глядя на брюнета, переставшего мне улыбаться.

– Опять ты!

– О да, это я. А ты кто? – спросил белобрысый у парня.

Тот, вероятно, не узнавая нашего крутого музыканта, только хмыкнул, еще раз подмигнул мне и ушел.

– И кто это? – теперь уже у меня решил поинтересоваться этот придурок.

– Откуда я знаю кто! А ты что тут делаешь?

– Я позвонил тебе домой и узнал, что ты снова пошла в школу, детка. Ты что, плохо помнишь, что сегодня мы с тобой встречаемся? Я ведь специально звонил тебе вчера и предупреждал, – Кей свел брови к переносице.

Все-таки он красивее, чем только что ушедший брюнет.

– Я иду на встречу с классным руководителем сестры. Извини, сегодня мы не сможем встретиться, – твердо ответила я.

– Тебе больше нравится проводить время с учительницей, чем со мной? Странный выбор. Ладно, я оставлю машину тут. Пошли вместе, киска.

– Но я…

– Молчи.

И сколько бы я ни возмущалась, сколько бы ни отказывалась от этого «почетного» предложения, лидер «На краю» был непреклонен. Вчерашняя встреча с фанатами его ничему не научила. Единственно, что меня успокаивало, это то, что в воскресенье в школе учеников не будет, и это существенно облегчает мою задачу – встретиться со странной учительницей.

Я и блондин зашли в школьное здание, печально знакомое, но такое тихое, даже почти умиротворенное, и сразу же встретили бабушку-охранницу, явно скучающую.

– Опять вы, – произнесла она укоризненно, моментально узнав нас. – Чевой надо-то опять?

– Нам к Елене Петровне, – печально отвечала я.

– А-а-а, – протянула охранница. – Предупреждала она меня, что прийти к ней должны. Идите тогда. А ты, паренек, хоть и ладный да красивый, но шебутной больно. Наших детишек просто на уши поставил вчера, – выдала свое суждение старушка и вдруг добавила. – Но тебе, девка, повезло с ним.

Я волком посмотрела на Кея, сияющего, словно начищенный медный пятак, и зашагала вверх по лестнице. Судя по объяснениям сестры, прийти мне нужно было на второй этаж и попасть в кабинет 215. Кей увязался за мной.

– Может быть, я хотя бы к учительнице зайду одна? – сердито обернулась я на парня, когда мы оказались около нужного класса.

Он улыбнулся довольно-таки тепло, легонько щелкнул меня по носу и первым открыл дверь.

Сказать, что я опешила, – ничего не сказать. Он решил выдать себя за Эдгара, что ли? Вот дурак, честное слово, творческие люди такие непредсказуемые! А может быть, в этом и есть их своеобразная прелесть?

Я шагнула в ярко освещенный утренним солнцем класс вслед за молодым человеком и через пару секунд уже имела честь лицезреть новую классную руководительницу младшей сестры. Грозная с виду женщина, тщательно накрашенная и имеющая короткие, хорошо уложенные волосы, бюст которой явно превышал пятый размер, восседала за громоздким учительским столом. Вещи, книги и тетради на нем были расставлены и разложены с той самой аккуратностью и тщательностью, которой никогда не хватало в нашей семье.

– Здравствуйте, – явно ничего не стесняясь, хорошо поставленным деловым голосом произнес Кей.

– Здравствуйте, – подозрительно посмотрела на нас учительница. – Вы ко мне?

– Вы Елена Петровна? – спросила я, выглядывая из-за спины музыканта.

– Да, она самая. Что вы хотели, молодые люди? Если вы на курсы английского языка, то вам на третий этаж.

– Нет, мы по поводу Нелли Радовой, – вышла я вперед.

Ухоженная преподавательница удивленно посмотрела на нас и произнесла все тем же контральто с истеричными нотками:

– По поводу Радовой? И кто вы, позвольте узнать? Я вообще-то ждала маму Нелли, а не вас, молодые люди. Не хотите же вы сказать, что вы, – она перевела взгляд на меня, – что вы ее родная мать?

– Не хочу, – замахала я руками. – Вы вчера все не так поняли!

– Я вчера разговаривала с вами? – уточнила учительница, оглядывая меня.

– Да.

– Хм, странно, я думала, что между усыновленными детьми и родителями должна быть разница в возрасте около пятнадцати лет.

– Нелли моя сестра! – внесла я ясность.

– Садитесь, пожалуйста. А вы ее брат, так? – внимательно посмотрела на Кея преподавательница. Взгляд ее не обещал ничего хорошего.

– Нет, не брат, – первым уселся тот прямо на парту.

– Сядьте на стул, – волком взглянула на него Елена Петровна.

– Не хочу, – лениво отозвался тот. Я тут же дернула его за руку – вдруг эта женщина совсем обозлится на нас? – Кей, сядь, пожалуйста, на стул.

– А ты меня поцелуешь, мисс?

Вот дурак!

– Малышка, иди ко мне на руки? – явно издевался он.

– Молодой человек, вам здесь не дом встреч! Сидите друг у друга на руках в других местах.

– Кей, пожалуйста, слезь, – тихо, но твердо проговорила я.

Он, убрав волосы со лба, вытащил стул из-за парты, поставил его в проход и все же сел, тут же вытянув длинные ноги. Преподавательница смерила его тяжелые кожаные ботинки на шнуровке неодобрительным взглядом и сказала, словно невзначай:

– У нас в школе не одобряют неформальную одежду. И кем же вы приходитесь Нелли Радовой?

– Я не силен во всей это родственной терминологии… Я ее жених, – кивнул на опешившую меня Кей. – Поэтому буду присутствовать при разговоре с вами как заинтересованное лицо.

– Что ж, присутствуйте. Вижу, вы, молодой человек, не обременены манерами. Да и у вас что-то не то с психикой, – взглянула на меня учительница. – Вы вчера так орали по телефону, что я сначала подумала, что вы не в порядке. Итак. Я – Елена Петровна, новый классный руководитель Нелли.

– Я Катя, ее сестра, – отозвалась я спешно.

– Прекрасно. А вы, молодой человек, представитесь? – спросила учительница.

– Кей, – небрежно отозвался он.

– Просто Кей? – сощурилась женщина.

– Конкретно для вас – да. Не могли бы вы быстрее провести свою беседу? Я и моя девушка очень торопимся.

Вот же кретин! Какая я ему девушка? Приколист несчастный.

– Хм. Сначала бы мне хотелось узнать, почему родители Нелли не приходят в школу, а посылают вас?

– Наш папа очень занят, – отозвалась я.

– У многих детей очень занятые родители. Но они находят время, чтобы посетить школу, тем более когда их дети ведут себя так же ужасно, как Нелли.

– Томас, то есть папа, – он творческий человек. У него правда, очень мало времени, – приврала я, – и сейчас он уехал в командировку.

– Куда же?

– В Амстердам.

Кей хмыкнул. Учительница покачала головой.

– Хорошее место для командировки. – Видимо, с этим городом у женщины были определенного рода неприличные ассоциации. – Ладно, а где мама Нелли?

– В США, но конкретно сейчас, кажется, на Филиппинах, – печально отозвалась я.

– Неужели тоже в командировке? – явно не поверила Елена Петровна.

– Нет, она там живет, – «обрадовала» я Нелькину классную.

– И давно? – неожиданно заинтересовалась женщина.

– Лет десять точно, – припомнила я.

– Значит, ваша мама живет в Америке и в данное время пребывает на Филиппинах, я правильно поняла?

– Моя мама в Индии, – окончательно, по-моему, сбила я с толку не только учительницу, но и Кея, склонившего светловолосую голову и слушающего меня. Как все было просто с прежней классной руководительницей Нелли! Она была в курсе всех наших семейных странностей.

– Вы же только что про США и Филиппины говорили! – всплеснула руками Елена Петровна. – Определитесь уже!

Я вздохнула и поводила пальцем по парте.

– Просто ваши родители не хотят идти в нашу школу, а вы уже и не помните, что наврали! – Искренне посчитала меня лгуньей учительница. – А я все думала, в кого Нелли такая. Хорошо… А бабушка у вас есть или дедушка?

– Я не наврала, – возмутилась я. – А бабушка сейчас у нас в Эстонии. Гостит у своей подруги.

– Надо же, какая у вас семья интернациональная, – ехидно сказала классная руководительница. – Ладно, оставим бабушку и Эстонию. Так все-таки ваша мама в Индии или в Америке?

– Лично моя – в Индии, – стало раздражать меня такое отношение учительницы. – Она там, знаете ли, работает в консульстве, а я и мой брат живем с Томасом.

– А кто такой Томас? – потерла виски женщина.

– Мой папа.

– И что же вы его по имени называете?

– Он сам захотел.

– Это он вам из Амстердама сообщил?

Я устало поглядела на учительницу.

– Нет, это он сообщил мне в России, много лет назад. Когда поменял имя с Тимофея на Томаса.

Я отдувалась, а Кей в открытую улыбался. Изредка классная сестры поворачивалась к нему, видела его улыбочку и начинала все сильнее думать о том, что я издеваюсь над ней, рассказывая всякую чушь.

– С ума сойти, какая у вас жизнь сложная. Такое чувство, что все ваши родственники постоянно в Амстердам ездят, – с явным намеком произнесла она.

– Никуда мы не ездим.

– Ладно, я все же хочу, Екатерина…

– Я Катрина, – зачем-то поправила я учительницу, хотя сама обычно любила, чтобы меня называли Екатериной.

– Как-как?

– Катрина.

– Полное имя – Екатерина. У меня так старшую дочь зовут, – со знанием дела поправила меня Елена Петровна.

– А я именно Катрина, а не Екатерина, – заело меня.

– Не врите мне! – покраснела от гнева преподавательница. – Нет такого имени!

– Есть! – неизвестно зачем стала спорить я, понимая, что разговор превращается в фарс. – У меня в паспорте так записано.

Вот же дура эта Елена Петровна.

– Покажите паспорт, – хищно потребовала она.

– У меня его собой нет.

– Простите, что вмешиваюсь в такой увлекательный диалог, но не могли бы вы закончить выяснять всякую чушь и перейти к делу. Я спешу, – вмешался Кей.

– А вы вообще помолчите… Кей! Вы что, и в паспорте тоже Кеем записаны? – перенесла свой гнев на парня Елена Петровна, которой по ходу казалось, что мы ее дурачим.

– Чтобы узнать мое настоящее имя, журналисты готовы заплатить большую сумму, – самодовольно отозвался блондин, покачивая ногой. – Если вы перебьете их цену, то, может быть, увидите мой паспорт, окей?

Кей-окей, а звучит же.

– Хам! Я теперь понимаю, почему ваша сестра выросла такой беспризорной и наглой девочкой.

– Почему беспризорной? – начала злиться и я. – За ней всегда присматривали.

– Кто? Мама из Индии приезжала, что ли, и кушать готовила? – гневно посмотрела на меня классная руководительница Нелли.

– Кушать готовит Алексей.

– А это что еще за персонаж? – тут же заинтересовалась женщина.

И почему все знать хочет? Я уже так от нее устала…

– Это дядя.

Кей в это время встал со своего места и задумчиво начал проходить вдоль доски, увешанной сверху небольшими плакатами с какими-то правилами.

– Дядя, значит? – внимательно следила за его передвижениями хозяйка класса. – При чем здесь какой-то ваш дядя, если я хочу знать, отчего ваши родители не приходят в школу, когда я их вызываю?

– Папа занят, он художник!

– Теперь он художник! А я думала, он в Амстердаме.

– Одно другому не мешает, – рассудительно ответила я. Мне начал нравиться процесс издевательства над этой теткой.

– Забудем про папу. Отцы вообще, как правило, безответственны. Почему мама Нелли не приходит в школу, когда приезжает домой из Индии?

– Мама Нелли живет в Америке, отдыхает сейчас на Филиппинах, а в Россию ее не пускают.

– Кто? – подняла тонкие брови учительница, явно устав от моего общества.

– Эмиграционная служба, – пожала я плечами. Не-а, это реально забавно вот так вот с ней разговаривать.

– С чего это вдруг? – постоянно оборачивалась на Кея учительница – теперь он с самым серьезным видом читал настенную газету.

– У нее американское гражданство, – пояснила я. И что там парня заинтересовало?

– А в Индию ее, значит, пускают, – сделала совершенно неправильные выводы она.

– Она никогда не была в Индии.

– Вы же утверждали, Екатерина, что она консул в Индии! – заорала басом женщина.

– Это моя мама работает в индийском консульстве! – закричала и я. – А Нелькина живет в Америке! Поймите уже, наконец, что у нас разные матери!

– Разные, значит? – сощурила тщательно накрашенные глаза Елена Петровна.

Она стала еще краснее.

– Да.

И мне пришлось долго объяснять этой женщине, что моя и Эдгарова родительница после развода с Томасом по определенным причинам вынуждена была оставить нас у бывшего мужа, то есть у папы, и заняться карьерой. Так сложилось, что она стала работать в консульстве Индии, потому что знала хинди. Она до сих пор работает там, и должность у нее не самая маленькая. И приезжает к нам очень редко, это, конечно, напрягает, но мы давно привыкли. Мама хотела, чтобы мы жили вместе с ней в Индии, но ни я, ни брат, ни папа не дали на это согласия. Единственно, целых три раза я бывала в этой стране вместе с братом и сестрой. Нелли, кстати, к моей маме относится лучше, чем к своей собственной. А я просто привыкла, что ее нет.

Ее родная мама, которая с Томасом в законном браке и даже в гражданском никогда не состояла, оставила Нелли Томасу в то время, когда сестричке не было еще и года, и уехала в Штаты, в командировку, по работе. Там она познакомилась со своим нынешним мужем, вышла за него, получила американское гражданство и хотела забрать Нелли, но Томас, а также наша бабушка воспротивились и не дали ей этого сделать. Из принципа девочка никогда не приезжала в Америку, а ее мама не могла приезжать в Россию – в посольстве ей каждый раз отказывали во въездной визе. Почему – загадка. Возможно, потому, что первое ее гражданство было не российским, а латвийским.

– Мда, – только и оставалось сказать Елене Петровне. – Дурдом, право.

Кей, разглядывающий теперь портреты деятелей науки, один из которых сохранял на себе темные, плохо оттертые отметины пририсованной чьей-то шаловливой ученической рукой бороды, пятака и рогов, опять хмыкнул. Забавляется, гад. А я не могу все нормально объяснить этой властной женщине, постоянно перебивающей меня, особенности нашей семьи.

Придя в себя, Елена Петровна начала читать нотации относительно жуткого поведения Нельки. С ее слов выходило, что у меня сестра – самая настоящая бандитка с вывернутыми наизнанку мозгами, которая обижала всех и вся, дралась, материлась и «обзывалась не по-русски».

Дата добавления: 2015-10-21