«Музыкальный приворот. Книга 1» 15 страница

– Я так дышу, – несколько зло отозвалась я.

– Тогда у тебя гайморит, – ответил он тут же, и мне нечего было сказать в ответ.

Ух, надменный хрен.

Я стала светить экраном телефона, экономя энергию, в сторону. Нет-нет да и падал мой взгляд на впереди стоящего Кея, опершегося на стену лифта около щитка с кнопками. А у Нинки все же губа не дура. Милый молодой человек. С таким не стыдно и перед обществом показаться. Наверняка этому павлину все девушки вслед смотрят. И, может быть, даже некоторые парни. Ну и почему вы, Катрина Томасовна, не можете найти себе приличного молодого человека уже пару лет? А родственники теперь думают, будто мой парень – это чмо в смешных очках.

Да, такая я невезучая. Единственный раз в жизни я влюбилась, и то отношения кончились весьма трагично. Но об этом как-нибудь в другой раз. Не слишком хочется вспоминать такие печальные истории. Лучше думать о хорошем. И попытаться, например, найти плюсы в таком вот соседстве по лифту. Как-никак, я тут не с бомжами застряла. Будет потом что рассказать подружкам в универе. Или им лучше не рассказывать? По-моему, они меня засмеют, что я даже и не разговаривала с известными музыкантами.

У меня вдруг возникла идея. У меня же в сумке есть диктофон. Запишу-ка я голоса Кея и Келлы на диктофон. Ну хотя бы для того, чтобы Нинке показать, – пусть помучается от зависти!

– Ребята, а как вы песни пишете? – скомканно произнесла я, нажимая на нужную кнопку.

– Как и все, – тут же отреагировал Келла.

– А это как? – полюбопытствовала я.

– А зачем тебе? Тоже, что ли, хочешь музыкой заняться?

– Да нет, просто мне интересно. Ну как к вам идеи песен приходят? – не сдавалась я.

– У него спроси, – посоветовал барабанщик, – наш неотразимый фронтмен придумывает все тексты, я же говорил, девочка. Я занимаюсь музыкой.

– Я Катя, а не девочка.

– Ага.

– Кей, – обратилась я к блондину, чуть подумав, – как у вас песни получаются такие… э-э-э… какими они получаются?

– Обыкновенно.

– Обыкновенно?

– Да.

Обыкновенно получаются необыкновенными. О да, мило. Не завязывается у нас нормальный разговор. Я со вздохом опустилась на корточки. Плюнуть, что ли, на начищенные ботинки солиста? Нет, я не Нинка, не должна делать пакости. Кстати, о моей подруге. Что-то я не видела у нее той самой сумки, коварно похищенной барабанщиком группы «На краю».

– А где сумочка, кстати? – вкрадчиво спросила я.

– Какая сумочка? – они оба не поняли, о чем я повела речь.

– Нинкина.

– А, в клубе, – отмахнулся Келла.

– У Нинки, между прочим, там кредитки лежат, – невзначай заметила я.

– Да верну я ей все, – рассерженно проговорил тот, – чего ты такая мелочная? И вообще напомнила бы раньше про эту сумку.

– Да мне-то что, сумка не моя. А Нинка вполне может Папе пожаловаться, – развела я руками, – она ведь его как раз ради сумки попросила приехать.

– Не беспокойся, – чуть-чуть задрожал голос у храброго парня, – в лучшем виде верну ей все в целости и сохранности.

– Верни, – откинула я голову вверх, стараясь рассмотреть в темноте очертания Кея. Не получалось.

– У тебя парень есть? – поинтересовался вдруг Келла. Наверное, хотел тему сменить. Теперь его голос звучал откуда-то сбоку.

Ага, сейчас, так я тебе и признаюсь, что нет. Вы ведь наверняка начнете интересоваться почему и вообще всячески подкалывать.

– Есть, – хмуро ответила я не моргая, глядя в темноту.

– Откуда? – так удивился Келла, как будто бы мое лицо победило на всемирном конкурсе «Ужас Вселенной» и у меня по определению не могло быть собственного молодого человека.

– От верблюда.

– И какой он, твой парень? – поинтересовался сверху Кей.

А им-то какая разница?

– А вы что, отбить его у меня захотели? – удивленно ответила я. – Нормальный у меня парень.

Услужливая память тут же подкинула мне картинку, на которой вся моя семья расписывала некого Антона, дизайнера то ли из Москвы, то ли из Питера. Я нечаянно расхохоталась.

– Странная реакция, – с насмешкой сказал Келла, – ты угораешь просто так или над своим чуваком?

Угорают в огне, а чувак – это бык кастрированный.

– Просто вспомнила кое-что, – уклончиво ответила я.

– Часто в цирк ходите, наверное? – задал крайне странный вопрос Кей почти одновременно с другом.

– Нет, – ответила я правду, растерявшись.

– Странно. Я уже думал, что твой парень – клоун.

– Он – дизайнер! – запальчиво воскликнула я. Быстро придумывать неправду у меня не получается, поэтому я подсознательно решила пользоваться «заготовкой-вракой» своих родственников.

– По клоунскому прикиду? – опять развеселился синеволосый и пожаловался, что ему надоело держать Нинку.

– Это же твоя королева, терпи, – не пожалел его друг.

Хорошо, что они перевели тему…

– У меня все ноги затекли, – стал опять надоедать Келла, – ну почему я сижу тут, а не с парнями в каком-нибудь крутом месте? Я хочу курить, а сигареты в машине. Я пить хочу. Я есть хочу.

А в туалет ты не хочешь? Дите малое.

Про туалет я подумала не одна. Но я-то промолчала, а вот Кей эту мысль озвучил.

– Иди ты, – отмахнулся барабанщик.

– Куда? – зевнул солист.

Синеволосый, уже не стесняясь меня, озвучил предполагаемое место, куда мог бы пропутешествовать его друг.

– Тут же дамы. Как тебе не стыдно, – похоже, Кей решил немного поиздеваться над другом.

– Стыдно, когда видно, – огрызнулся тот, – ясно?

Пока я задумалась над тем, что имеет в виду парень, произошло чудо.

Лифт опять зашелся железным кашлем, а потом, поразмышляв, какую бы нам бяку еще устроить, вдруг резко поднялся на несколько метров. Я немного не удержалась на ногах и вынуждена была схватиться за стену кабины, чтобы не упасть. Стена оказалась мягкой и довольно теплой. К тому же у нее были руки, мгновенно поймавшие меня. Ну, подумаешь, в темноте я перепутала лифт и предплечье Кея. Но он точно подумает, что я это специально делаю! А я не желаю, чтобы обо мне думали так же, как и о прочих фанатках, безмерно влюбленных в своих кумиров.

– Аккуратней, – тихо сказал мне светловолосый обладатель целой кучи пирсингов в ушах и еще неизвестно где.

– Извини, – так же тихо произнесла я.

– Не ударилась?

– Об тебя точно нет.

– Хорошо.

– Поехал!!! Вашу мать! – радостно заорал в это время Келла, вскакивая вместе с Нинкой на руках.

Услышав неподдельную радость в голосе молодого человека, лифт тут же остановился, пару раз крякнув.

– Ты на него плохо действуешь, – услышала я в темноте голос Кея.

– Лифтик, лифт, я тебя умоляю, выпусти нас!

И противный лифт внял просьбам синеволосого.

Когда створки распахнулись, я поняла, что чувствуют души, перед которыми открылись ворота в рай после долгих мытарств по чистилищу.

Восторг и неописуемая радость! Чувство свободы и неуемное желание улыбаться! Хорошо еще, что лифт продержал нас в себе не так долго. В прошлом году папа застрял в нем на целых шесть часов и своими россказнями об искусстве довел интеллигентного соседа с пятого этажа до белого каления.

– Сорок минут в гребаном лифте, – тут же переменил мнение о средстве подъема людей на этажи Келла, – чтоб ты, тварь, сломался навеки!

– Не надо нашему лифту такое говорить, – попросила я возмущенно, оглядываясь и понимая, что мы всего-навсего на третьем этаже, – мне, между прочим, тут жить и жить!

Оставшийся путь мы проделали пешком, причем Кей все же решил взять Нинку на руки, ибо его приятель уже порядочно устал. Моя подруга будет в диком восторге, когда проснется!

К моему удивлению, именно на нашем этаже не горел свет. Ах да, это же наша очередь менять лампочки, а никто не озаботился этим… Теперь в темноте дверь открывать.

– Проходите, – завозилась я над замком, – в гости.

– В гости? – почему-то заинтересовался Келла. – А вдруг у тебя сломается замок и мы навечно будем заперты в твоей квартире?

– У нас тут хороший замок, – ответила я, тыкая ключом куда-то в дверь, потому что в темноте не могла попасть им в замочную скважину.

– Я вижу, какой у вас тут замок, – услышала я от Кея.

И недовольно на него оглянулась. Шутник.

– Давай посвечу, – решил помочь барабанщик, доставая свой телефон. Какие мы вежливые, – а то ты ключом дырку продолбишь.

Наконец, промучившись с непривычки еще минуты три, я открыла входную дверь. Надеюсь, ни папа, ни Леша еще не вернулись, иначе вопросов не избежать.

– Прошу, – устало пригласила я музыкантов, включая свет.

Тут же раздалось любимое:

– Кто меня потревожил? Убью на хре-е-е-ен!

А одновременно с этим звуком, от которого синеволосый музыкант так вздрогнул, словно услышал о внезапном вторжении инопланетян в наш мир, раздался нехороший вопль:

– Стоять, ворье!

В коридор навстречу мне, Келле, Кею и Нинке спешили два натуральных идиота в длинных простынях. Моя сестрица, которую я узнала даже под белоснежной тканью с прорезями для глаз, трясла кухонными ножами, а братец, почему-то выставив вперед картину с Чуней, металлическим голосом проорал:

– Мы уже вызвали милицию!

– Это что? Это кто? – зачарованно взирал синеволосый на бесплатное представление. Одновременно он оглядывался на дверь, словно бы желая удостовериться, что в любой момент сможет выбежать из квартиры. На его месте я бы вообще сразу смылась из такого домика.

– Ангелочки, – вдруг четко проговорила Нинка, открывая глаза, чтобы через секунду вновь их закрыть и забыться сладким сном.

На ангелов эти две нелепые фигуры в белых простынях, что застыли перед нами живописными статуями, ни капельки не походили. Чуня в нетвердых руках брата тихонько покачивался в разные стороны. Ножи в каком-то странном ритме клацали друг о друга.

– Мы дверью ошиблись, или ты с ними знакома? – с неподдельным интересом разглядывал сестру и брата Келла. – Может, нам пора отсюда смываться, пока менты не приехали?

– Это моя квартира… – тихо-тихо проговорила я, готовая провалиться сквозь землю.

– Может быть, они под кайфом? – выдвинул новое предположение парень.

Нелька протестующе взвыла. Эдгару тоже такое предположение пришлось не по душе, и он замахал Чуней.

– А мы не зря сюда зашли, – в тон другу произнес Кей, которому барабанщик передал эстафету по держанию почти что бездыханного Нинкиного тела, – здесь, наверное, точка распространения дури местная.

– Извините, – пришлось вновь извиняться мне, – это небольшое недоразумение. Мои брат и сестра.

– Да ничего, – махнул рукой Келла, – за такое не нужно извиняться.

– Мы, наоборот, очень тебе сочувствуем, – услышала я смех в негромком голосе Кея.

Во время нашего маленького диалога Эдгар и Нелли молчали, только затравленно на нас взирали.

– Овощи, – медленно произнесла я, обращаясь к родственникам и чувствуя, как во мне разгорается злоба – ну почему я опять попала в идиотское положение? – овощи, прекратите, пожалуйста, превращать эту квартиру в филиал главной городской психиатрической больницы.

– Ка… ка… катя? – услышала я из-под ткани голос Нелли.

– Ка-ка-катя, – передразнила я ее, продолжая щуриться от яркого света, – а что вы тут собственно устроили? Какое еще ворье? Вы в своем уме?

– Там кто-то скребся в замочной скважине… мы и подумали, что это жулики, – очень неуверенно произнес брат, продолжая прикрываться картиной.

– Жулики? – метнула я в него гневный взгляд. – Ты что, Карлсона пересмотрел и решил в привидения поиграть?

– Почему Карлсона? – жалобно спросила Нелька, не забывая своими хитрыми глазками осматривать моих гостей.

Всевышний сжалился надо мной, и сонная Нелли не узнавала музыкантов. Наверное, то, что родная сестра может притащить в дом сразу двух кумиров молодежи, никак не укладывалось в ее голове.

– Ты еще спрашиваешь почему? Потому что он тоже воров в виде привидения встречал, – прошипела я и обратила гневный взор на брата, – а ты немедленно повесь Чуню на место! И марш оба в свою комнату!

– В какую свою? – впилась взглядом в Кея самая младшая из Радовых, – у нас же разные комнаты.

– В Эдгарову! Быстро. И не дай Бог, вы действительно вызвали милицию! – совсем не хотелось мне оставшиеся полночи разбираться с дяденьками в форме, которым совсем не понравится, что вызов был ложным.

– Мы не успели ментов вызвать, – сознался брат.

– Молодцы, – с силой выдохнула я, слыша, как за моей спиной едва ли не во весь голос смеются Келла и Кей, – в комнату, овощи.

Наверное, в моем голосе было что-то такое, что заставило сестру и брата, так и не повесившего картину с Чуней на свое законное место, покинуть, оглядываясь, коридор и пройти в одну из спален.

– Стоять, – грозно окликнула я Эдгара, – картина!

Он оглянулся и принялся вешать картину на место, недовольно пыхтя. А нечего было ее со стены снимать! Распыхтелся он теперь! И кто из нас старше, а?

– Вау, – насмешливо поглядел на меня Келла, когда я, утирая лоб, повернулась к гостям, – я же говорил, что у вас в квартире будет весело.

Оглядевшись, он одобрительно добавил:

– У вас не домик, а прямо царство авангарда. Теперь я понимаю, почему ты и твои родственники такие… странные. Но картины у вас улет! Не каждый нарик такие глюки увидит!

– Заткнись, ты в гостях, – сказал Кей другу. – Но здесь реально… весело.

Я проглотила эти слова и, преувеличенно дружелюбно улыбаясь, произнесла, кивая в сторону пустующей папиной комнаты.

– Извините, проходите, пожалуйста, сюда, располагайтесь, я сейчас приду!

– Наверное, тоже за дозой пошла, – излишне громко шепнул другу синеволосый, разуваясь и вновь принимая на руки Нинку.

Девушка приоткрыла глаза, обвила его шею руками и, почему-то запечатлев на его лбу смачный поцелуй, заснула тем же самым беспробудным сном. Вот же нервы у человека! Или моя подруга не человек, а действительно кто-то вроде демона?

– Ну, рассказывайте, – плотно захлопнула я дверь в комнату брата, – как вы докатились до жизни такой?

Папа говорит, что, когда я действительно злюсь, он меня слегка пугается. Очень надеюсь, что эти шалопаи меня сейчас тоже будут бояться.

Провинившиеся сидели на диванчике, скромно поджав ноги. Боялись, наверное. Нелька качала головой туда-сюда, словно обдумывая, как бы мне все это преподнести. Эдгар просто пожимал плечами.

– Быстрее, – поторопила я эту парочку прирожденных идиотов, – я, между прочим, не одна пришла. Вы вообще понимаете, в какое вы меня положение своей тупой выходкой поставили?

– Катечка, – подала голос Нелли, – ты только не нервничай, мы же не думали, что ты с парнями придешь…

– Значит, если бы я пришла одна, – возмутилась я, – то можно было этот балаган устраивать? Это новый способ издевательств надо мной, что ли?

В моем голосе зазвенел металл. Как же я была зла, как зла!

– Ну, мы не специально, Катюшечка! – заюлила девочка, оглядываясь на брата, и, вздохнув, поведала воистину душещипательную историю.

Этим вечером они, Нелька и Эдгар, остались в квартире одни. Брату этот факт был абсолютно параллелен, он вообще имел удивительную особенность не замечать присутствия или отсутствия домашних, а вот младшая сестренка обрадовалась – целый вечер и, если повезет, ночь, никто не будет ей указывать, читать нотации, гундеть насчет невыполненного домашнего задания, заставлять мыть посуду или делать любимую джей-рок-музыку тише. Да и телевизор с DVD-плеером будут целиком и полностью ее – Неллин. Свобода!

Сестра позвала в гости подружек, и они вместе занимались всяческой ерундой, в том числе и просмотром новых аниме, до позднего вечера. Кроме того, девицы устроили драку подушками, а потом решили поиграть во что-то, отдаленно напоминающее косплей привидений. Недрогнувшей рукой юные идиотки вытащили пару новых простыней из дорогого постельного комплекта, привезенного хозяйственным Лешей откуда-то из заграницы, и даже пододеяльником не погнушались. В таком виде они носились по дому, визжали, пели песни, торчали на балконе, пугая прохожих. Кстати говоря, на следующий день целых трое соседей умудрились пожаловаться папе на поведение Нелли. Похоже, все большее количество людей: как жильцов нашего дома, так и окрестных, убеждалось, что мы – сектанты. У кого еще на балконе будут разгуливать люди в белых балахонах и махать руками во все стороны, крича замысловатые фразы (девочки орали на японском, который многим совершенно неизвестен).

После бурного веселья, сопровождающегося громкой японской же рок-музыкой, девчонок заставили идти домой рассерженные мамы, а сама хозяйка принялась в гордом одиночестве пересматривать какой-то любимый японский сериал – на этот раз уже с живыми актерами. За просмотром восьмой серии, во втором часу ночи, ей очень захотелось спать, и девочка пошла сдаваться в плен Морфею.

Разбудили девочку какие-то неясные шорохи и глухой металлический скрежет. Сначала она прислушивалась, думая, что это кто-то из родственников решил вернуться домой. Но потом вдруг до сонной Нельки дошло, что ни отец, ни дядя, ни сестра не будут ковыряться около двери так долго.

«Воры!» – пронеслось в юном мозгу, и через пару мгновений его обладательница стояла около входной двери, чтобы удостовериться в своей правоте. К своему вящему ужасу, он смогла разобрать за дверью несколько мужских голосов.

– Я вижу, какой у вас тут замок… – произнес какой-то незнакомец.

– Давай посвечу, – вторил ему его подельник (по крайней мере так подумала моя сестра), – а то ты ключом дырку продолбишь.

И опять послышался какой-то странный металлический скрежет в замке. На пару секунд Нелли оцепенела, а потом принялась за самые активные действия. Во-первых, она пулей влетела в комнату старшего брата, который, высунув кончик языка, с усердием играл в какую-то очередную компьютерную игру-стратегию.

Нелли, заламывая руки, испуганной скороговоркой поделилась с братом, что в их квартиру кто-то ломится. Эдгар, который в это время играл не во что иное, как в игру, посвященную Гильдии воров, так проникся словами сестры, что вскочил и заорал:

– Надо что-то делать! Что-то делать! Это воры из гильдии… – тут он осекся и поправился, – домушники это… Что делать?

Он не до конца еще отошел от виртуальной реальности, и парню повсюду теперь мерещились воры и мошенники.

– Ты же старший брат! – завопила девочка в ответ, – я думала, ты что-нибудь сделаешь!

Ее голова стала лихорадочно соображать, что им предпринять, чтобы сохранить в целости и сохранности имущество, нажитое непосильным трудом старшего поколения. Про то, что существует такая полезная штука, как телефон, оба родственника благополучно забыли. И про милицию вспомнили, только увидев незваных гостей. А Нелли не придумала ничего умнее, как облачиться в то, что еще недавно было новыми и мягкими простынями. На мой закономерный вопрос! «Зачем?» она лишь пожала плечами. По пути сестра умудрилась схватить пару тупых ножей, которые Томас и Леша все время забывали поточить, а ошеломленный Эдгар решил отпугнуть наглых воров устрашающей картиной-тотемом. Про милицию он не вспоминал, наверное, потому, что действие в его компьютерной игрушке происходило в фэнтезийном мире, где царствовало что-то вроде анархии. В общем, брат решил обороняться картиной. Наверняка Чуня был против такого странного использования себя, любимого, но противостоять вандальским действиям моего братика не смог.

Каково же было их облегчение и удивление, когда вместо воров эти ослы увидели родную сестру, сопровождаемую незнакомыми парнями, один из которых держал на руках Ниночку.

Как говорит бабушка, цитируя фольклорную мудрость: «Дураков не сеют, не жнут, они сами растут». В этом я была полностью согласна насчет Эдгара и Нелли. А если бы это были настоящие воры, эти двое ненормальных рассчитывали, что преступники умрут со смеху, поэтому ограбление не состоится? Так, что ли?

Но я выслушала этот бред воистину с ангельским терпением, решив отложить расправу над братишкой и сестренкой на потом. Нечего музыкантам «На краю» становиться свидетелями кровавого убийства. Не думаю, что они захотят вывозить чьи-то трупы…

– Значит, так, дорогие мои, – произнесла я, обращаясь к притихшим Радовым. – Ко мне пришли гости. Один раз вы уже опозорили меня перед ними. Поэтому сейчас делайте что угодно, но не показывайтесь им и мне на глаза. Ясно? Второго такого позора мне не пережить. И вам тоже.

Брат кивнул, жадно глядя на мерцающий в темноте экран компьютера. Все, теперь для него существует только этот зомбирующий ящик.

Сестра печально вздохнула и кивнула, не забыв спросить:

– А это кто? Ваши новые мальчики?

– Да! – рявкнула я, собираясь как раз проведать «новых мальчиков». Кто их знает, на что они способны в чужом доме? Иногда вот приходят такие гости со странными волосами и в странных костюмах, а потом у честных людей серебряные ложки пропадают. – И не смей показываться мне на глаза этой ночью! Поняла?

– Да поняла, поняла, что же тут непонятного, – буркнула Нелли и почему-то смерила меня презрительным взглядом, – ты плохо поступаешь с Антоном. Он хороший вроде, а эти парни хоть и круто, кавайно выглядят, но…

– Нелли, – прервала я ее, стараясь копировать Нинкины жесткие интонации, – дорогая моя, пожалуйста, помолчи. Вы и так виноваты в том, что я себя полноценным дауном ощущаю. И, похоже, буду ощущать еще долго.

– Позерка, – почему-то было ответом мне, – все равно ты с Антоном плохо поступаешь.

Силы небесные, вот же привязалась!

– Нормально я с ним поступаю. И не смейте мне сегодня мешать.

– Угу, – ответил вяло Эдгар, как пиявка вновь присосавшийся к компьютеру.

Интересно, белый друг его подпитывает какой-то особенной энергией?

Когда я выходила из комнаты, то думала, что сестренка прожжет на моей спине самую настоящую дыру. Нашла кого жалеть – этого чудика Антона! Если ей он так нравится, то пусть сама с ним и общается, вот же пара будет – малолетняя девица с заскоками и чудо-юдо в перьях. Над ними полгорода потешаться будет.

Когда я вернулась к Келле и Кею, они вообще обо мне забыли. Синеволосый вальяжно сидел на круглом диванчике (второй был занят телом подруги), а Кей осматривал одну из последних недоделанных папиных работ, которую он принялся писать в приступе вдохновения буквально за пару часов до ухода в клуб. На квадратном холсте сидело двухголовое существо, обхватившее костистыми и перепончатыми пальцами электрогитару.

– А, вот и ты, – приветствовал меня Келла, – добрая хозяйка! Успокоила своих зависимых?

Я нехотя кивнула. И когда эти прелестные молодые люди намерены будут покинуть мое более чем скромное жилище?

– Теперь накорми нас, – очень наглым тоном попросил ударник. – Пока я нес королеву, которая, между прочим, является твоей подругой, я устал и у меня кончились все жизненные силы.

Ввиду определенного воспитания я не могла им сказать «убирайтесь», поэтому с неестественной улыбкой пригласила на кухню.

– А тут лучше! Не похоже на ад, ха-ха-ха! – заметил Келла, углядел на подоконнике забытые Лешей сигареты и тут же их схватил.

Не успела я и глазом моргнуть, как гость завладел зажигалкой, лежащей там же, и прикурил, с огромным удовольствием начав дымить.

– Круто, наконец покурю!

Ну, Алексей! Не мог взять свое добро с собой! А я тут сиди и задыхайся в дыму. И все из-за того, что он, Леша, никак не может бросить курить. Какой-то неизвестный ни мне, ни папе, ни бабушке хрен дернул дядю начать увлекаться табаком еще в классе десятом. С тех пор прошло уже немало лет, дядя, наконец, понял всю опасность курения, вроде бы как бросил, но иногда ему все же хотелось «полечить нервы сигаретами». Хорошо, что курил он очень редко и только на балконе – в нашей семье дым очень не любят. Даже папа своим табакозависимым друзьям не разрешает смолить папиросы в квартире и выгоняет их на лестничную площадку или на балкон. Только в подъезде много не накуришь – пенсионерский отряд такое не прощает…

– Будешь? – предложил Кею чужие сигареты Келла. Тот покачал головой.

– А, ты же у нас куришь, только если сильно нервничаешь. Ну ладно, мне больше достанется.

Я злобно покосилась на идиота. Хорошо еще, что Кей не увлекается этим делом, но ему, похоже, все равно, чем занят его шебутной дружок, и дым белобрысому ничуть не мешает.

Чтобы дышать было немного легче, я открыла окно и встала около него, чувствуя, как в спину бьется ночной прохладный ветерок.

– Так ты накормишь нас? – с таким наслаждением выпустил очередную струю дыма синеволосый, словно не курил не пару часов, а по меньшей мере лет восемь.

– А что вы хотите на… э-э-э… ранний завтрак? – осторожно спросила я, соображая, что у нас осталось из Лешиных приготовлений. Несмотря на возраст, я готовлю плохо – об этом я уже упоминала – и спектр моих кулинарных услуг весьма и весьма скуден.

– А что у нас есть? – положил длинные ноги на соседнюю табуретку Келла.

Ты еще их на стол закинь. Или сразу одногруппнику на голову. Вон с каким скучающим выражением тот сидит, прямо так и просит красивое раскрашенное личико получить пяткой в глаз. А лучше – в оба.

– Это сложный вопрос, – стала по очереди открывать я шкафчики, в которых либо ничего не было, либо лежала какая-нибудь дрянь вроде приправ, подсолнечного масла или использованной коробки от суши-набора.

Барабанщик внимательно смотрел за моими действиями и качал головой.

– И что ты предлагаешь? – спросил он у меня очень укоризненным тоном.

Я предлагаю не курить и свалить из моей квартиры – я спать хочу!

– Она предлагает своим гостям самим себе что-нибудь приготовить, – как-то иронически отвечал обладатель янтарных глазок.

Интересно, парню в линзах постоянно находиться комфортно или не очень?

– Самим? – осведомился Келла.

Пришлось развести руками и признаться в том, что ничего путного, тем более вкусного, я приготовить не в состоянии.

– И ты будущая хранительница семейного очага, – развеселился синеволосый, – ты заморишь свою семью голодом. Детишки будут голодать, муж будет слезно просить тебя приготовить ему хоть что-нибудь… хоть похлебку!

– Какую еще похлебку?

– Чесночную. Такую Папа Карло Буратино готовил, – проявил недюжинные познания в литературе ударник.

Естественно, Кея это развеселило.

– Когда муж появится, тогда готовить и научусь, – хмуро отвечала я двум весельчакам, которые, кажется, хотели сделать меня своей рабыней.

– Точно ничего нет? – решил самостоятельно обшарить холодильник и шкафчики Келла.

Вот что называется, воспитания – ноль.

– Приготовленного ничего… – Если за ближайшие пару часов эти ребята заставят меня почувствовать стыд еще за что-либо, я умру. Сколько можно меня шпынять?

– Точный адрес назови? – задал странный вопрос, который больше напоминал мне требование, Кей совсем не в тему.

Я назвала, не понимая, зачем это ему надо. Правда, спустя секунду до меня все же дошло.

– Хорошая идея, чувак, – воскликнул Келла, как дракон, пуская в воздух дым.

– Закажем пиццу, – решил за всех его светловолосый дружок и не дожидаясь, пока я начну возражать, вытащил из кармана джинсов свой телефон (теперь я могла хорошо его разглядеть и поняла, что в руках Кея был крутой смартфон не менее крутой фирмы) и позвонил в круглосуточную службу доставки пиццы.

Пока он что-то заказывал, Келла крутился рядом и выкрикивал что-то вроде «побольше бери!» или «хочу с грибами!». А как только лидер группы «На краю» положил смартфон на кухонный стол, ударник привязался к другу с одним-единственным вопросом:

– Скоро они там приедут? Когда они будут? Я жрать хочу!

Я почти что с умилением посмотрела на дурачка. Если вдруг какое-нибудь вселенское чудо соединит его с Нинкой, то из них получится просто отменная пара: они вместе будут уничтожать огромные запасы еды, а также взращивать чувство собственного достоинства, чтобы оно становилось все больше и больше. Да и общее количество головных тараканов эти двое смогут увеличить, просто общаясь друг с другом.

– Слушай, – смерил его усталым взглядом Кей, – сиди тихо.

Вот именно, у меня, между прочим, брат и сестра спят. Наверное. А может быть, подслушивают, но это уже не важно. Главное, чтобы не подглядывали. Не хочу, чтобы Нелли узнала в этих ребятах известных музыкантов, которым она со своими друзьями собственноручно устроила «стену памяти» в нашем подъезде.

– Я не могу тихо, я голодный! Если пиццу не привезут через минут десять, я съем ее, – схватил меня за плечо барабанщик и слегка потряс.

Вот у него ладони горячие, как печка, – их в этом смысле обычными назвать нельзя, не то что у некоторых. Я помотала головой – я что, теперь людей по температуре их рук буду различать?

– Отпусти ее, – зевнул Кей, – у тебя королева есть. Это мой завтрак.

– Да, точно. Ну, где моя еда?

А почему бы им не устроить завтрак где-нибудь у себя в квартирах? Чем им мой дом так понравился? Или им просто нравится изводить меня? А может быть, они дожидаются того счастливого момента, когда проснется Нинка? Все музыканты со странностями, это точно!

Пока мы ждали эту чертову пиццу, Келла опять успел закурить, а Кей заставил меня сварить ему в кофеварке кофе. Мне как гостеприимной хозяйке пришлось подчиниться. Он, наверное, думает: спас меня один раз, так теперь командовать мною можно будет всю вечность. А я ведь не Нинка, возражать не стала. Ну как моей подруге может нравиться такой противный, надменный Буратино с волосами неизвестно сколько раз крашенными-перекрашенными? И звездной болезнью он все-таки страдает, даже если и сделал вид, что надпись-признание в любви группе «На краю» его не заинтересовала, но меня-то не обманешь!

Дата добавления: 2015-10-21