— Какой? — прошептал Драко, лихорадочно ища и не находя слова, чтобы остановить этот поток логики.
— То, о чем ты вспомнил, пугает тебя. Ты боишься Люциуса — и поэтому не можешь заставить себя вернуться в имение. Малфой, я помню, как ты говорил мне — всегда в первую очередь слизеринец заботится о самом себе. Раз ты отказываешься возвращаться к Люциусу и собираешься рисковать собственной шкурой, скрываясь от него, значит, то, что ждет тебя в поместье, угрожает тебе еще сильнее. Малфой, я не могу представить, что могло напугать тебя настолько, чтобы ты согласился пойти против своих.
Драко оцепенело молчал, уставившись на Гарри.
— Ты только что обозвал меня трусом? — спросил он наконец.
— Я только что сказал, что даже вообразить не могу, чем тебя можно было так напугать. По-моему, это не означает «трус». Вроде бы, скорее — наоборот.
Драко криво улыбнулся, отводя взгляд.
— И на том спасибо, — хмыкнул он.
— Малфой, не уходи, — Гарри протянул руку, хватая его за плечо.
— Я здесь, — пожал плечами Драко.
— Ты прячешься. Ты что, даже меня теперь боишься?
Драко, как мог, изобразил возмущение.
— Я же слышу, — мягко сказал Гарри. — Ты не хочешь, чтобы я узнал, что опять вытворил твой сволочной папаша, хорошо, я не спрашиваю тебя об этом. Но не заставляй меня извиняться за понимание того, что он умудрился запугать тебя.
Драко опустил голову на руки и вздохнул.
— Поттер, — медленно сказал он. — Ты единственный человек в этом чертовом мире, которому, возможно, я смог бы об этом рассказать. Потом, не сейчас. Не торопи меня. Я пока не могу… вообще об этом говорить. Даже думать. И видеть его не могу. Я, наверное, с ума сойду, если еще раз когда-нибудь окажусь с ним рядом…
Гарри осторожно взял его пальцы в свои.
— Ты уже решил, что будешь делать? — помолчав, спросил он.
Драко отрицательно покачал головой.
— Не вздумай соваться в Орден, — тихо и четко произнес Гарри. — Это я тебе как представитель ИХ лагеря говорю.
— Почему? — спросил Малфой, поднимая на него усталый взгляд.
— Потому что они даже своих разменивают, как пешек. Что уж говорить о тебе.
Драко горько улыбнулся.
— У меня еще будет время решить, что делать дальше, — мягко сказал он.
— У нас обоих, — спокойно поправил Гарри, выдерживая его взгляд. — Я не брошу тебя.
На дне глаз Малфоя затеплились серебристые огоньки.
— Ты все перепутал, Поттер, — негромко сказал он. — Это тебя невозможно оставить одного. До сих пор не понимаю, как ты при такой рассеянности и таком количестве недремлющих врагов все еще жив.
— А я везучий, — хмыкнул Гарри, перебирая его пальцы. — И еще обо мне всегда кто-нибудь заботится. Создает группу поддержки и все такое. Это называется «популярность», Малфой, если тебе знакомо истинное значение этого слова.
— Да где уж слизеринцу добиться таких высот, — улыбнувшись, ответил Драко, и сжал его ладонь. — Давай спать, Поттер. Утро все покажет. Может, это и правда был только сон.
Гарри, помрачнев, вздохнул, откинулся на подушку и закрыл лицо руками.
— Как было бы здорово, если бы утро дурных новостей никогда не наступало, — прошептал он. — Малфой, это уже невыносимо. Мне кажется, что я теперь смотрю на любого человека и машинально прикидываю, сколько он еще проживет. Увижу ли я его еще раз.
Ладонь Драко успокаивающе прикоснулась к его плечу. Потом осторожно скользнула выше, к виску, пальцы запутались в волосах. Гарри почувствовал его легкое, невесомое дыхание. Повернувшись на бок, он прислонился лбом к плечу Малфоя. Тот спокойно вытянул руку ему под голову, ложась на спину. Его пальцы медленно вычерчивали узоры на затылке гриффиндорца.
— Спи, Поттер, — прошептал он. — И, ради Мерлина, пусть тебе сегодня больше ничего не приснится.
Улыбнувшись, Гарри подумал, что, несмотря на все ужасы последних часов, наверное, единственное, что могло бы заставить его сейчас уснуть, не сойдя с ума, это именно это ощущение тихого, родного тепла, которое, снова перестав закрываться, дарил ему Драко. Тепла, от которого безумной истомой наливалось все тело, и хотелось только одного — чтобы эта ночь длилась вечно. Чтобы можно было лежать вот так, чувствуя прикосновения тонких пальцев Малфоя, вдыхая едва уловимый запах его тела, зарываясь в его волосы, и знать, что, пока он рядом, все остальное будет терпеливо ждать в стороне, не решаясь их потревожить.
Драко лежал, обнимая его за плечи, кусал губы и разрывался на части, предельно ясно понимая, что после всего, случившегося сегодня, их время закончилось навсегда. Поттер проснется полностью сформировавшимся огненным магом — и отвернется от него. Уйдет в неизвестность, хлопнув дверью. Он пытался запомнить изо всех сил всю горькую ласку и тепло этой ночи, растянуть, потеряться в ней, чувствуя, как Поттер засыпает, прильнув к его плечу. Закрыв глаза, он, почти захлебываясь, тонул в его теплом, обволакивающем дыхании, в прикосновении его ладони к своей груди. Он мечтал только об одном — чтобы эта ночь никогда не закончилась.
Глава 7. Огненный маг.
Утро прокралось в подземелья Слизерина. Тихонько растворило полумрак спален, расползлось лучиками по каменным плитам полов и стен. Бесшумные пятна света прочертили себе путь по комнатам через скомканные одеяла, разметавшиеся волосы, спокойные лица. Зайчики блеснули на гранях забытых кубков.
Драко вынырнул из сна мгновенно, словно кто-то повернул в его голове невидимый рычажок. И потом долго, пристально рассматривал собственную спальню, знакомую до мельчайших черточек, пытаясь понять, действительно ли в ней что-то не так — или ему это кажется.
Да все не так, признался он сам себе. Светло. И тепло. В Слизерин пришло солнце. Неужели так было каждое утро все эти семь лет. И он просто не замечал?
А еще — сейчас он был уверен — это была первая ночь с момента его посвящения, не наполненная пронизывающим свистом ветра. Ветра, от которого холодело что-то внутри, замораживая сердце. Он впервые за последние месяцы проснулся с чувством, что всю ночь просто спал. Как раньше. Как человек. Это был необъяснимый подарок, но необъяснимость не делала его менее ценным. На одну ночь вспомнить, каково это — просто жить, не являясь выходным отверстием для рвущейся через тебя наружу стихии.
Драко опустил взгляд. Растрепанные, черные, как смоль, волосы. Губы, почти уткнувшиеся в его шею — Малфой ощущал скользящее по ней ровное, горячее дыхание. Пальцы, сжимающие его руку. И отливающий золотом, теплый даже на взгляд, солнечный луч, завораживающе медленно движущийся по смуглому плечу, лежащему на его груди.
Драко лежал, не шевелясь, затаившись… Зачем торопить то, что и так все равно неизбежно наступит?
Гарри на его плече едва слышно вздохнул, слегка сжав объятия.
— Поттер… — прошептал Драко.
— М-м-м…
Не поднимая головы, Гарри протянул правую руку, пытаясь что-то нащупать в воздухе. Драко не удержался и фыркнул.
— Поттер, — улыбаясь, негромко сказал он. — В моей спальне тумбочка находится с ТОЙ стороны.
Рука Гарри бессильно упала на плечо Драко.
— И тебе тоже доброе утро, Малфой, — пробормотал он и перевернулся на спину.
Закинув руки за голову, он некоторое время лежал и пристально разглядывал потолок над кроватью.
— Спасибо, — прошептал он, наконец.
— Приходите еще, — пожал плечами Драко.
Гарри вздохнул, потянувшись, надел очки и сел, ища глазами свою одежду.
— Полагаю, ты раздевался в ванной, — сказал Малфой, глядя на его спину. — Так и быть, могу разрешить тебе воспользоваться ею еще раз.
Гарри рассеянно кивнул и встал. Не оглядываясь, спокойно прошествовал в указанном направлении, прикрыв за собой дверь.
Драко сел, скрестил ноги, опустил голову на руки и задумался. Что-то было не так. Все. Не так, неправильно.
Поттер сейчас не в себе, и это понятно. Он уверен, что Уизли погибли — все, включая Рона. Не будь посвящения, можно было бы ожидать от него очередного припадка самобичевания. Но что он выкинет теперь — неизвестно. Да и что он сейчас чувствует, по большому счету — тоже.
Огонь он чувствует, с горечью признался сам себе Драко. Выгорает изнутри, как пергамент. Только понять этого еще не может. Хотя, станет ли ему легче, если он сможет назвать происходящее своими именами? И стоит ли ему их подсказывать?
Стоит, тут же пришел однозначный ответ. Причем, сейчас, пока Поттер еще не ощущает свое новое состояние, как проблему. И окружающие его люди — тоже. Они — тем более.
— Извини, что доставил столько хлопот, — сказал Гарри, касаясь его руки. Он сидел, одетый, на корточках рядом с кроватью, глядя на Малфоя снизу вверх.
Драко вздрогнул, оборачиваясь.
— Напугал, — констатировал он. — Зачем подкрадываться к сонному человеку?
— Я тут уже пару минут сижу, — пожал плечами Гарри. — Это ничего, Малфой, я, бывает, тоже задумываюсь так, что ничего не слышу.
Драко тяжело вздохнул, не отводя взгляда. «Кошачья походка», или умение подбираться бесшумно, — еще один забавный признак огненных магов, которым, кстати, вовсю пользуется Снейп во время дежурств по школе.
— Мне надо поговорить с тобой, — кусая губы, сказал Драко.
— Не сейчас, ладно? — устало ответил Гарри. — Я должен идти.
— Поттер, еще рано. Сегодня суббота, все радостно дрыхнут по своим постелям. Пожалуйста, выслушай меня.
Гарри упрямо мотнул головой. Когда-то светившиеся жизнью изумрудные глаза сейчас смотрели на слизеринца, как сквозь непроницаемое матовое стекло.
— Малфой, я должен, — повторил он. — Хочешь, встретимся чуть позже и поговорим. Не могу я сидеть и гадать, что случилось.
Драко снова вздохнул и уронил голову на руки.
— Поттер, — позвал он.
— Что? — откликнулся тот, остановившись у двери.
— Не уходи, — тихо, почти не слыша сам себя, одними губами прошептал Драко после долгого молчания.
— Я вернусь, — бросил через плечо Гарри, заворачиваясь в мантию-невидимку и открывая дверь.
Драко с тоской посмотрел, как она захлопывается. Потом укрылся одеялом с головой и лег, свернувшись калачиком. Ему было некуда спешить. И незачем. А ждать неизбежности можно и лежа.
Вскоре гостиная за стеной начала наполняться чьими-то голосами, топотом десятков ног и перекрывающим все радостным гоготом Крэбба. Хмыкнув, Драко встал и поплелся в ванную — проснувшиеся и радостно ощутившие выходной однокурсники не способствовали расслабленным валяниям в постели. Даже если никто из них так и не решится постучать в его спальню, тишины все равно уже не дождаться, так что — лучше подниматься и попытаться занять свои мозги насущными заботами.
Стоя под душем, Драко перебирал в уме события последних суток. Даже если отбросить Уизли. Даже если вечерний кошмар со шрамом — всего лишь видоизмененный инициацией обычный поттеровский «кошмар со шрамом» — все равно, оставалось что-то еще. Например, то, как он выглядел вчера весь день. И этот стихийный сон — возможно, насланный. Три подобных сна — и Поттер больше не проснется разумным человеком. Вот только как можно было умудриться это на него спроецировать?
Наскоро вытеревшись и одевшись, Драко вернулся в комнату и уселся в кресло, подперев голову руками. Сны невозможно контролировать через связующего мага. Связь должна быть статичной. Но для этого… для этого нужно, чтобы зачарованный предмет воздействия находился у обеих сторон. А откуда ему взяться здесь, рядом с Поттером? Навести чары на расстоянии невозможно, да и предмет должен быть все-таки один, раздвоенный. Так что остается только один вариант — провести Ритуал Раздвоения и потом тайком протащить один элемент предмета в Хогвартс.
Да нет, все равно не состыковывается. Посылки из Лондона запрещены. Походы в Хогсмит с недавнего времени — тоже. Связь с внешним миром — только через камин в кабинете Дамблдора, да и то лишь при его участии. Не так просто передать в замок что-то незаметно. Разве что… разве что приехать сюда самому.
Драко похолодел. Люциус. О, черт. Черт, черт, черт…
Вскочив, он заметался по комнате. Где можно было успеть что-то оставить? Где? Да еще так, чтобы Драко ничего не заметил? Взгляд лихорадочно обшаривал привычную обстановку. Как же здесь много вещей! Разве можно среди них что-нибудь найти? Тем более, что размеры элемента совершенно не важны, но он должен быть прозрачным. Это главное.
Тут его осенило. Вино. Отец никогда не стал бы пить с ним просто так. Если бы это не было ему для чего-то нужно.
В два прыжка преодолев расстояние до шкафа, Драко распахнул дверцу и стал вытаскивать бутылки, шаря за ними рукой. Должно быть, что-то обязательно должно там быть…
Он на мгновение перестал дышать, когда его пальцы внезапно наткнулись на острые холодные грани. Боясь поверить, он схватил неизвестный предмет, вытянул его наружу и остолбенел.
На его ладони стояла маленькая, в палец высотой, изящная хрустальная пирамидка. Изнутри она отчетливо наливалась пульсирующим ярко-оранжевым светом.
Кусая губы, Драко опустился на ковер, держа в руке очередное проклятие Поттера. Светится. Черт возьми, она уже светится! Конечно, раз почти двое суток тут простояла. Да, впрочем, какая разница уже, сколько именно. Для установления контакта достаточно было первой ночи. Сейчас эту дрянь можно даже расколотить, и это уже ничего не изменит. Потому что разбивать надо не ее. Эта — всего лишь результат раздвоения. Настоящий элемент находится где-то в другом месте. Там, откуда ведут воздействие.
Закрыв глаза, Драко размеренно дышал, стараясь успокоиться и начать рассуждать логически. Оранжевый свет — достаточное доказательство того, что целью является огненный маг. Таковых здесь теперь целых два. Снейп и Поттер. В теории стоит исходить из того, что пытаться убить могут любого из них. Хотя что-то внутри Драко, сходившего с ума от ярости, утверждало, что гадать тут не о чем. Им нужен Поттер. Поттер, которого иначе не достать. Поттер, которому совершенно точно не собираются позволить дожить до выпуска.
Поттер, которого я им не отдам, неожиданно для самого себя со злостью подумал Драко.
Опустив пирамидку в карман, он встал, поднял с кресла мантию и, захлопнув за собой дверь спальни, решительно зашагал по коридорам к лаборатории Алхимии. Даже если Снейп совершенно не желает быть в этом замешанным, сегодня ему придется переступить через свои принципы.
— Профессор? — Драко не сомневался, что даже субботним утром в такую рань Снейп все равно торчит у себя и возится с очередными экспериментами.
— Драко? — удивленно приподнятая бровь.
— Мне нужно с вами поговорить.
— Сейчас? Драко, еще нет и восьми, и я…
В ответ слизеринец молча вытащил из кармана хрустальную пирамидку и поставил ее на кафедру.
* * *
Меньше всего Гарри хотелось думать о том, что именно сейчас говорить Гермионе. И говорить ли ей что-нибудь вообще. Малфой был прав, если сегодня ночью и впрямь что-то случилось, это станет ясно и без него. Почему-то мысль о чужих переживаниях вызывала стойкую тоску и отвращение. Устал он от истерик. Равно как — и от всего остального.
Войдя в гостиную Гриффиндора, он скомкал мантию-невидимку и направился к спальне Рона. Дверь поддалась простой «Аллохоморе», и, как и ожидалось, за ней никого не оказалось. Заправленная кровать наводила на простейший вывод — сегодня на ней никто не спал. Мрачные предчувствия усилились.
Что ж, оставался последний вариант. Рон же, вроде как, теперь ее жених? Значит, вполне может проводить ночи не у себя в постели.
Гарри покрутил головой, прикидывая, как миновать охранное заклятье у двери женской спальни. Потом усмехнулся и вернулся в комнату Рона. Так и есть — у гобелена наблюдался почти не замаскированный проход в соседнее помещение. Взмахнув палочкой, Гарри перешагнул через порог и оказался в спальне Гермионы.
Девушка, завернувшись в пушистый халат, сидела на кровати, четкими движениями расчесывая волосы.
— Ты! — задохнулась она, резко обернувшись и сверля его яростным взглядом.
— Ты одна? — спросил Гарри.
— Ты… ты… что ты себе позволяешь! — выпалила Гермиона.
— Герм, извини, что вломился, но… — Гарри примиряюще выставил вперед ладони.
В них стукнулась брошенная со всего маху расческа.
— Иди ты к черту со своими извинениями! — заорала она.— Вон из моей спальни!
— Я…
— Вон!
Сжав губы, Гарри развернулся и вышел. В конце концов, ответ на свой вопрос он получил и так. Рона в ее комнате не было.
Вздохнув, он прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Наверное, все, что он мог почувствовать по этому поводу, выгорело в нем еще ночью. Сейчас внутри оставалась только глухая, надрывная пустота. Он не мог, не хотел думать о том, что Рон мертв. Мертв, как и все Уизли. Все, кроме Перси и Джинни, которых там не было.
Он вспомнил, какую сильную боль причинило ему известие о смерти Римуса. Вспомнил, как сходил с ума, сбежав ото всех в башню, как невыносимо было смириться с этой потерей… Малфой, снова подумал он. Малфой спас меня тогда, спас от меня самого, просто поговорив со мной, выслушав меня. Может, и сегодня боль так и не дошла до моего сердца только потому, что этой ночью Малфой был рядом?
Гарри снова и снова вспоминал вчерашний вечер. Безупречно-прекрасное, совершенное тело Драко в полумраке спальни, его руки, нежность его тонких пальцев, тихо и настойчиво погружающая в спасительный сон. Малфой — это больше, чем близкий человек. Он способен снять любые переживания, просто посмотрев в глаза Гарри, он — целитель его умирающей души.
Плевать, что сейчас я стою здесь и ничего не чувствую, подумал Гарри. Это лучше, чем чувствовать все подряд и при этом ощущать, что твое сознание не способно выдержать все это. Не способно это переварить. И в итоге чувства отравляют тебя, медленно, постепенно убивают. Сводят на нет.
Малфой — это моя жизнь, горько подумал он. Если он уйдет, я сойду с ума.
Он опустился на пол, закрыв лицо руками, и судорожно вздохнул.
«Ты променял нас на него», — раздался у него в голове голос Гермионы. — «Твой лучший друг мертв, а ты стоишь здесь и думаешь о ночи, проведенной рядом с Малфоем. Ты предал нас, Гарри».
Гермиона Грэйнджер — глас моей совести, усмехнулся он. Совести, которая тоже когда-то умерла. Возможно, у нее были на то причины, но факт непреложен — Гарри Поттер превратился в бессовестного, бесчувственного чурбана. По отношению ко всем, кроме Малфоя.
— Гарри! — Гермиона, наконец, одевшись, вылетела следом за ним в спальню Рона. — Надеюсь, ты объяснишь мне, по какому праву ты вламываешься рано утром в мою комнату?
Тон не оставлял надежд на диалог. По сценарию это будет монолог, в конце предусмотрена сцена с распятием.
Гарри медленно поднял голову и посмотрел на нее снизу вверх. Она была хороша, этим прекрасным субботним утром. Какая-то часть его восхищалась ею. Ее решительностью, ее целеустремленностью. Амазонка Гриффиндора.
Гарри встал и направился к выходу, махнув ей рукой. Если и разговаривать, то в гостиной. Не здесь — в комнате мертвеца.
Взбешенная Гермиона быстрыми шагами последовала за ним, догнала у двери и рванула к себе за плечо.
— Гарри!
Он молча взял ее за локоть и почти выволок из спальни.
— Гермиона! Вот ты где! — тут же услышали они радостный вопль Дэниса Криви. — А я тебя везде ищу!
— И зачем ты меня ищешь рано утром в субботу? — выдернув руку, спросила девушка.
— Дамблдор просил! — возвестил Дэнис. — Просил найти тебя и сказать, что он хочет тебя видеть! Прямо сейчас.
Гарри сжал зубы и выдохнул. Началось.
— Я пойду с тобой, — сообщил он, обходя Гермиону и беря ее за руку.
— Тебя туда не звали, — процедила она, снова пытаясь выдернуть ладонь из его пальцев.
— Меня туда давно уже не зовут, — спокойно ответил Гарри. — Но, я думаю, иногда нам все же стоит видеться. Пойдем, я хочу услышать, как он тебе это скажет.
— Ты знаешь, о чем он хочет сказать? — Гермиона остановилась, подозрительно глядя на него.
Самым противным было ощущение, что, на самом деле, ей вовсе не любопытно узнать заранее, что именно хочет сообщить ей Дамблдор. Это прежнюю Гермиону интересовали бы подобные вещи. Нынешняя прикидывает, откуда идет утечка информации — и какую дырку стоит получше заткнуть, чтобы вездесущий Гарри Поттер не лез не в свои дела.
— Надеюсь, что я окажусь неправ, — пожал плечами Гарри, таща ее за собой. — Мы пришли. Пароль знаешь?
Девушка с минуту молчала, пристально изучая его лицо. Гарри чуть не захохотал в голос, когда до него дошло, что она не хочет произносить пароль при нем. Чтобы Надежда Магического Мира не получила право доступа к главе Ордена Феникса. И не начала его доставать своими психозами.
— Ничего, называй, он его сразу сменит, как меня увидит, — успокоил он Гермиону.
Та вспыхнула и отвернулась.
— Лимонная долька, — пробормотала она.
— Я знаю, Герм, что я скотина, — он положил руку ей на плечо, поднимаясь следом за ней по лестнице. — Просто я честная скотина, а Орден Феникса состоит из лживых.
Плечо напряглось и резко сбросило его ладонь. Гарри хмыкнул и отвел руку.
Кабинет Дамблдора за последние годы ничуть не изменился. Чего не скажешь о самом директоре. Перешагнув через порог, Гарри вдохнул коктейль его чувств. Сосредоточенность. Власть. Сила. И неуверенность. Последней волной — даже испуг. Почему ему когда-то казалось, что Дамблдор незыблем и непогрешим? Что он знает ответы на все вопросы, и основное свойство этих ответов — правильность?
Проходя к креслу у окна, Гарри усмехнулся сам себе. Вряд ли старик изменился. Скорее уж, наконец-то вырос глупый наивный Гарри Поттер.
Заняв свое место, он сложил руки на груди и вежливо улыбнулся.
— Доброе утро, профессор, — сказал он. — Я тут подумал… То, что вы собираетесь сказать Гермионе, вы вполне можете сказать и мне. Мы ведь друзья, вы же понимаете, она все равно мне все расскажет.
Наблюдать за ними было бы почти удовольствием, если бы не было так противно. Смотреть, как Гермиона слегка разводит руками, как тяжелеет в ответ взгляд директора.
Дамблдор, улыбнувшись, кивнул ему и повертел в пальцах перо. Он еще не успел открыть рот, как Гарри почувствовал, что его захлестывает ярость.
— Может, вы все-таки скажете именно то, что собирались сказать? — спросил он, сжимая подлокотники кресла и не отводя взгляда от его лица.
От Гермионы полыхнуло возмущенным испугом. От Дамблдора — оцепенелым удивлением. Гарри был почти уверен, что старик изо всех сил пытается прощупать его сознание — и не может пробиться в него. Он не знал, почему, но чувствовал, как это пугает главу Ордена. И ощущение этого страха доставляло Гарри какое-то мрачное удовлетворение.
— К тому же, я все равно знаю, о чем речь, — добавил он, глядя в светлые глаза Дамблдора. — Вы хотите, чтобы я сообщил ей об этом сам?
Профессор долго молчал, не отводя взгляда. Потом посмотрел на Гермиону и, вздохнув, бросил перо на стол.
— Сегодня ночью Пожиратели Смерти напали на дом мистера Уизли, — сказал он, сцепляя руки в замок.
Гермиона сдавленно охнула. Гарри показалось, что она вдохнула и забыла выдохнуть.
— Как там оказался Рон? — спросил он у директора, перебивая шепот девушки. — Я видел его вчера вечером, он был на ужине. Как, черт возьми, он мог оказаться в Норе этой ночью?
— Я дал ему разрешение воспользоваться моим камином, — ответил Дамблдор, бросив на него укоризненный взгляд.
— И зачем, интересно знать, вы его дали? Если у нас тут, вроде как, военное положение, и все эти беспрецедентные меры безопасности…
— Гарри! — перебил его Дамблдор. Игра в доброго волшебника таяла на глазах.
— Это ВЫ виновны в его смерти, — процедил Гарри, не отводя взгляда. — Вы не разглядели предателя в Ордене. Вы отпустили Рона домой, хотя вся его чертова помолвка и яйца выеденного не стоила, чтобы из-за нее мчаться в Лондон — что-то решать и обсуждать.
— Гарри! — выкрикнула Гермиона. — Что ты несешь?!
— О, заговорила, — Гарри холодно перевел взгляд в ее сторону. — Быстро же закончилась скорбь несостоявшейся невесты.
Дамблдор медленно встал, нависая над столом. Гарри не успел заметить, когда в его руках появилась палочка.
— Finite Incantatem, — устало произнес он, нацелив палочку ему в грудь.
Гарри с удивлением отметил, как из палочки вырвался серебристый луч. Раньше он был уверен, что различимые глазом лучи бывают лишь у некоторых заклинаний, и это в их число не входит.
А дальше было еще непонятнее. Луч почти мгновенно достиг его груди и растворился в каком-то дрожащем в воздухе мареве, совсем чуть-чуть не коснувшись мантии. Марево окружало Гарри со всех сторон, проявляясь все отчетливее. Четкой такой, ярко-оранжевой оболочкой.
Глаза Дамблдора выражали что угодно, только не понимание.
— Теперь что сделаете? — спросил Гарри.
Одна его часть клокотала от ярости, что на него подняли палочку, другая же с каким-то истерическим удовольствием кричала, что вот она, правда, вылезла из них наружу, и что — еще немного, и все они наконец-то окончательно снимут маски. Он, не отрываясь, смотрел в голубые глаза директора, чувствуя, как его захватывает восхитительное чувство безнаказанности. Марево вокруг него постепенно исчезало.
Выражение глаз напротив сменилось на ужас. И горечь.
— Кто это сделал, Гарри? — тихо, но очень отчетливо спросил он.
— Сделал что? — переспросил тот.
Дамблдор молчал, глядя на него. И Гарри понял, что он видит в этом взгляде. Так смотрят на любимую, самую дорогую, самую ценную и самую важную вещь, когда понимают, что она непоправимо испорчена.
— Кто инициировал тебя? — спросил Дамблдор с такой безнадежной тоской, что Гарри почувствовал, как что-то обрывается у него внутри.
— Профессор… — подала голос Гермиона. Прошептала из своего угла.
Тот перевел на нее угрюмый взгляд.
— Мы проиграли эту войну, девочка, — с бесконечным спокойствием сказал он. Гарри почувствовал, что он сам еще до конца не верит в то, что говорит. — Гарри Поттер мертв.
Гарри оцепенел.
— То есть, как… — прошептала Гермиона.
— Кто это сделал? — раздельно повторил Дамблдор, снова повернувшись к Гарри. — Я хочу знать, кто. И ты скажешь мне это.
— Скажу, если вы объясните мне, что происходит, — ответил Гарри. — Я пока ни слова не понял.
Дамблдор некоторое время молча пристально смотрел на него. Потом он заговорил, обращаясь к Гермионе.
— Ты должна была заметить, девочка. Изменения в нем — уже некоторое время. Возможно, несколько недель или чуть меньше. Он стал грубым и прямолинейным. Стал язвить и говорить болезненные для тебя вещи. Стал избегать всех, с кем он общался раньше.
— Я заметила, — кивнула Гермиона. — Я же говорила вам.
Дамблдор горько усмехнулся. Гарри оцепенело молчал. Он, конечно, подозревал, что она шпионит за ним не просто из личного беспокойства, а по просьбе Ордена, но ее откровенное признание в этом все равно прозвучало как-то слишком… слишком резанув по ушам.
— Насколько я знаю, Гарри, — он снова повернулся к нему. — Инициация стихийного мага — процесс, затрагивающий обоих участников.
Гарри задохнулся, не веря своим ушам. Инициация стихийного мага?
— Судя по тому, что ты все еще жив, тот, кто провел посвящение, все это время был рядом с тобой. Защищал тебя. И себя, естественно. Взращивал себе подобное чудовище. Кто это был, Гарри?
Воздух внезапно стал горячим и тягучим. Он разъедал легкие, как кислота.
— Он не мог быть далеко от тебя. Вы должны были регулярно общаться. Проводить время вместе. Иначе тому, кто втянул тебя в это, могло сильно не поздоровиться. Стихия не позволяет шутить с собой.
— Насколько… сильно? — прошептал Гарри. Он все еще не мог заставить себя дышать.
Дамблдор пожал плечами.
— Скорее всего, он бы просто умер. Твой рассудок в этом случае тоже бы пострадал, но у тебя оставался бы хоть какой-то шанс. Теперь у тебя его нет. Уже слишком поздно, Гарри.
Он стоял и смотрел на него, словно все еще не мог поверить в то, что говорил сам. А Гарри сидел и слушал, чувствуя, как слова гулко отдаются у него в голове. Ему очень хотелось отмотать время чуть-чуть назад и не пойти в этот чертов кабинет. Остаться в гостиной или уйти на завтрак. Только бы не слышать всего этого.
— Я знаю! — выкрикнула Гермиона. Глаза ее пылали. — Профессор, я знаю, кто это! Это Малфой!
Дамблдор перевел на нее взгляд и медленно кивнул.
— Да, это может быть он. Насколько я знаю, он… у него есть возможность совершать подобные вещи.
— Он что, тоже стихийный маг? Как и Гарри? — Гермиона вцепилась в подлокотники своего кресла. На Гарри она предпочитала не смотреть. Он как-то отстраненно подумал, что, возможно, девушка сейчас хлопнется в обморок.
— Да, — вздохнул Дамблдор. — Гарри, ты подтверждаешь, что это он инициировал тебя? Он говорил с тобой об этом? Вы действительно много общались в последнее время?
Гарри молчал, тяжело дыша, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.
— Он говорил с ним об этом, — отозвалась Гермиона. — Гарри меня недавно спрашивал о стихийной магии. Не думаю, что ему просто приснилось это слово.
— Это ложь, — внезапно тихо проговорил Гарри. — Все, что вы говорите — ложь. Вы всегда лжете. Почему я вдруг должен вам верить?
— Но, Гарри, — мягко сказал Дамблдор. — Откуда же иначе у тебя взяться огненной защите? И каким образом ты вдруг стал таким чутким эмпатом? И почему я больше не могу услышать твой разум? Поверь мне, ты — полностью сформировавшийся стихийный маг, принадлежащий к клану Огня. Неужели он инициировал тебя, не сказав тебе об этом ни слова?
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |