Старик с двумя сыновьями и еще двумя помощниками пасли в этих краях стадо из шестисот яков. Яки хороши тем, что даже зимой могут добыть себе корм из-под снега. Однако с появлением волков приходилось загонять молодняк в загоны и кормить их вручную до весны, а это просто каторжная работа для пяти человек.
Не откладывая дело в долгий ящик, Пятрас отправился на разведку. Решено было найти убитого волками яка и накрыть стаю за пиршеством.
Обнаружить зарезанного волками яка легко – смотри, где кружатся над поверженной тушей грифы и быстрей езжай туда.
Но в этот и следующий день волки, как будто почуяв опасность, никого не тронули. Только горные орлы изредка нарушали небесный покой своим парением…
Единственной добычей в тот день был убитый Володей «большой еж», это так он его назвал, кинувшись вдруг с ружьем к одной из гор. Пятрас, оставшийся на месте, долго недоумевал, откуда зимой на Памире водятся ежи, почему они большие и зачем их надо убивать.
Это был дикобраз.
На другое утро была замечена стая грифов, усевшихся на далекой скале в ожидании трапезы. Охотники верхами направились туда. Подрезанный як одиноко лежал в ущелье.
Волки, испугавшись появления охотников, загодя разбежались. И только смелая и хитрая лисица трапезничала, никого не боясь.
Решено было организовать ночную засаду, ведь волки не доели и еще вернутся.
Устроив себе лежбища на деревьях из набитых мешков с сеном, наклеив на кончик ствола кусочки белой материи для лучшей видимости в темноте, истребители волков замерли в тревожном ожидании.
Терпение и ночной труд были скоро вознаграждены. Две черные точки, отчетливо видимые на белом снегу, приближались к недоеденной добыче.
Бравые охотники, уставшие от долгого кукования на деревьях, выстрелили почти одновременно. И оба попали в цель. Результатом успешной охоты на волков были две шикарные черно-бурые лисицы. Оно и не мудрено спутать их в темноте.
Волки, спугнутые выстрелами, в эту ночь так и не подошли, а, как оказалось утром, нашли себе другого вкусного яка.
Пастухи почему-то восторгов Пятраса и Володи по поводу убитых ими лис не разделяли. А, наоборот, посетовали на то, что теперь волки к убитому яку не подойдут никогда и, ворча что-то себе под нос, поехали к месту охоты, чтобы притащить животное ближе к жилью и отрезать голову. (Не из каких-то якоедских обычаев, а просто для учета, контроля и отчетности. Ведь это, читатель, были времена социалистические, и стадо колхозное, а не свое. Так что за потерянного быка можно было и срок схлопотать)
В общем, ситуация складывалась аховая: незастреленные волки бегали на свободе и жировали за колхозный счет, а вера во всемогущество охотников падала. Необходимо было срочно спасать положение.
И вновь около убитого яка устроили следующую ночную засаду. Деревья выбрали недалеко, чтобы ночью ясно и четко видеть, в кого стреляешь.
Залегли. Подкравшуюся лисицу трогать не стали, чтобы не спугнуть более крупного зверя.
Зверь вскоре и появился, осторожненько приближаясь, принюхиваясь. Приблизился, раздался ясноразличимый в ночной тишине хруст костей. Но теперь сделать выстрел было невозможно, так как тело волка и туша яка слились в одно целое. В кого стрелять неясно…
Наконец, насытившийся хищник отполз от лакомства. Пятрас выстрелил первым. Волк рванул в сторону дерева, где в засаде сидел Володя. Снова выстрел - это напарник добил волка…
Удача в эту ночь улыбнулась охотникам. Крупный сильный волчара лежал на снегу. Оба стрелка не промахнулись - Пятрас попал в печень, а Володя в голову…
Волк был торжественно принесен и показан пастухам. Репутация была спасена.
Однако, Володя, очевидно вдохновленный почином, увенчанный лаврами победителя, не захотел дальше испытывать охотничью судьбу и в тот же день, сославшись на неотложные дела, уехал в Фергану.
Пятрас, оставшись один, решил продолжать сафари, внося в него элементы творчества. Чтобы сохранить количество яков и не идти на поводу у волков, а самому завладеть стратегической инициативой в охоте, он попросил у старика-киргиза лошадь в качестве приманки. Мол, привяжет лошадку к дереву в зимнем лесу, а сам рядом в секрете, и долби волков!
Старика новая идея Пятраса не вдохновила. Лошадь после такого нервного стресса (ночь в лесу, волки воют, Пятрас шмаляет) никакой психотерапевт не вылечит. Она после этого от каждого чиха будет шарахаться, так что ее придется пристрелить. Этак никаких лошадей не напасешься, не проще ли вместо бедной лошадки Пятраса пристрелить, чтоб сам не мучался и скотину не пугал.
В общем, сговорились на старого ишака – жирный, и не сильно жалко. Пятрас, втираясь в доверие к ничего не подозревающему животному, кормил его перед испытанием хлебом. Усыпив ишачью бдительность, Пятрас верхом на нем поехал к месту предполагаемой охоты.
Привязав за шею свою жертву и взгромоздясь на дерево, стал ждать. Через некоторое время ишак, наверное, осознавший свою участь, начал нервно нарезать круги вокруг дерева, кляня на ишачьем языке свою доверчивость. Пятрас пытался его увещевать, успокоить ласковым голосом, но ишак, потерявший веру в людей, все больше нервничал.
Наконец, видимо, учуяв приближение волков, он взревел благим матом. В какой-то момент, совсем обезумев от страха, он поскользнулся и начал съезжать по склону, затягивая на своей шее петлю.
Пятрасу пришлось срочно спрыгивать с дерева и спасать беднягу. На сегодня охота была закончена, от такого шума зверье, наверное, разбежалось в ту ночь до границ Китая. Да и ишак, громко стеная, бежал из леса к жилью.
Пятрас догнал его у самой кромки и попытался успокоить животное. Но добился неожидаемого эффекта. Ишак, тая обиду, уперся, как осел и ни в какую не хотел идти рядом с коварным предателем. Так и вернулись они в ту ночь порознь.
На следующий день мудрый ишак, наученный горьким опытом, ни за какие коврижки не шел в сторону леса, а кружил вокруг становища, веселя пастухов и раздражая седока Пятраса.
Следующей жертвой своих охотничьих экспериментов Пятрас избрал яка. Верхом на мягкошкуром быке Пятрас в свое удовольствие добрался до очередного облюбованного им дерева. Зафиксированный як остался внизу на съедение волкам, а доблестный охотник влез на дерево, сверху охраняя приманку от хищнических посягательств.
Через некоторое время привязанный внизу як, почуяв волков, начал проявлять инициативу. Сначала он просто рыл копытами землю и хрипел. Но по мере приближения волков як перешел к более активным действиям, выразившимся в яростных метаниях из стороны в сторону.
Волки были уже в пределах видимости, и можно было стрелять, если бы не одно обстоятельство. Як - это не ишак, весит много, да и сил у него немеряно. Так что дерево вместе с Пятрасом при попытках яка освободиться раскачивалось, как при хорошем урагане. Тут не то что прицелиться, а удержаться бы.
А як тряс дерево так, как будто хотел вместо себя предложить волкам отступное - скинутого с дерева Пятраса.
Выстрел, сделанный при такой тряске, конечно, никого не задел, но волков отпугнул, и як немного успокоился. Можно было слезать и ехать домой. Охота в эту ночь не задалась.
Настоящий мужчина ни при каких обстоятельствах духом не падает, ибо успех - это конечный пункт на пути от одной неудачи до другой. Не надеясь уже на парнокопытных помощников, наш герой решил действовать в одиночку.
Притащив под горестные причитания пастухов очередного полусъеденного яка поближе к жилищу, он раскидал куски мяса у дерева и устроился на следующую ночь совсем невдалеке от жилья.
Матерый волчище не заставил себя долго ждать. Меткий выстрел, и Пятрас уже с радостью победы бежит осматривать добычу. Хороший волчара, старый, уже со сломанным зубом и почему-то без хвоста… Н-да…теперь вместо волка пострадала пастушечья овчарка.
По местным обычаям убийство собаки большой грех, но животноводы, узнав об этом, почему-то не сильно удивились. Наверное, ожидали от такого охотника беды и похуже, чем смерть собаки.
Пятрас, дабы не мозолить им глаза, тут же выехал в горы.
Очередного недоеденного волками яка нашел быстро, в горном ущелье на берегу речки, а рядом волчья тропа. Хорошее место и для засады, и для установки капканов.
В первую очередь необходимо было подготовить капканы. Их надо хорошенько выварить в отваре из местных трав, чтобы отбить запах человечины и металла. После варки для закрепления эффекта капканы помещаются в мешок с конским навозом.
Подготовив капканы и приладив их к деревянным корягам, валявшимся вокруг, Пятрас отправился домой.
Следующее утро принесло долгожданную добычу. Сразу два капкана прищемили ноги молодой здоровой волчице. Пытаясь спастись, она проволочила их до самых кустов и, застряв в зарослях, смотрела на приближающегося Пятраса с тоской и злостью.
Пятрас впервые видел так близко живого волка. Он с интересом наблюдал за прекрасным зверем. Мелькнула шальная мысль - приручить хищницу, сделав ее своей помощницей на охоте. Осуществляя свое намерение, Пятрас изготовил рогатину и, пригвоздив волчью морду к земле, быстро и споро связал все четыре израненные лапы, а на пасть надел изготовленный из веревки намордник. Освобожденные от капканов лапы слегка кровоточили, но кости были целы.
Приехав со странной ношей на стоянку, Пятрас еще сильней удивил пастухов своим нестандартным поведением. Все в один голос убеждали его убить зверя, только старый аксакал сморел на связанную волчицу, ничего не говоря и лишь качая головой.
С трудом отбившись от желающих убийства, Пятрас уединился в своей юрте с прекрасной пленницей. И еще долго проговорил с волчицей в ту ночь, успокаивая ее тихим ласковым голосом и нежными поглаживаниями.
Но в этот раз желания приручить волка не осуществилось. Уже утром он обнаружил свою волчицу мертвой, задушенной кем-то из суеверных киргизов.
Несмотря на охотничий опыт, в этот раз смерть зверя не понравилась Пятрасу. Он ощущал себя предателем, виноватым перед живым существом, обнадеженным им и не убереженным.
Смерть этой волчицы вывела его из прежнего душевного равновесия и, возможно, определила во многом дальнейшую судьбу.
Волки, потревоженные пятросовой охотой, недели на две пропали из этих мест. Но к середине зимы появились вновь крупными стаями.
Прекрасно, величественнно и завораживающе звучит волчий вой в зимнем лесу или в горах при чистом звездном небе и полной луне. Вначале звонкую ночную тишину прорезает одинокий, протяжный клич. Долгий, удивительно живой – он, как игла, принизывает душу. К нему присоединяется второй, третий… и вот уже окрестные горы поют грозным эхом.
И ты стоишь на морозе, завороженный их звериной боевой песней, и голова непроизвольно вытягивается к звездам, и приоткрывается слегка рот. И хочется завыть с ними единым хором, прося взять и тебя в их грозную стаю, чтобы скользить вместе по снегу и рвать острыми зубами горячее мясо.
Однажды такой лунной ночью Пятрас, схоронившийся на дереве у порезанного яка, увидел стаю из четырех волков, подбиравшихся к добыче. Двое из них пополнили список его трофеев, да еще убитая чернобурка.
Это была самая удачливая на добычу ночь.
В конце зимы волки обычно делятся на пары и уходят в горы справлять свои свадьбы. Опасность для ячьих стад не так велика, и можно было заняться собственными похождениями.
ЗНАКИ.
Путешествуя по окрестным горам в поисках мелкой дичи, Пятрас как-то набрел у слияния двух рек на местное капище.
Это было строение из камня с крытой ветками крышей. Над дверью перед входом красовался рогатый череп горного козла и висел лошадиный хвост. Внутри был каменный жертвенник и старый котел.
По рассказам местных Пятрас знал, что порой мужчины из многих селений уходят в горы в такие места. Там они совершают сакральные обряды - нечто среднее между мусульманским намазом и шаманским камланием, молятся, приносят жертвы духам гор. А потом варят плов и пируют, делясь между собой новостями, байками и легендами.
Пятрас решил там переночевать, и в полночь он увидел на другом берегу реки странную картину.
Там резвилась лиса. И не просто резвилась, а как будто исполняла какой-то магический завораживающий танец. Ее движения были не хаотичны, а имели одной ей понятную внутреннюю логику. Она то вставала на задние лапы, то приседала, то стремительно неслась по берегу, то замирала, как бы прислушиваясь или сверяя свои движения с внутренним ритмом.
Пятрас решил спугнуть ее выстрелом (слишком далеко она, не попадешь). Лиса пропала, но через какое-то время опять появилась на сцене берега и продолжала свой волшебный танец.
По памирским поверьям лиса может украсть человечью душу, и тогда обкраденный человек становится неживым, быстро угасает. А чтоб отнять назад свою душу, надо поймать лису и сильно бить.
Танец лисы повторялся неоднократно, как будто и впрямь она наводила чары.
Почти зачарованный и одновременно слегка ошарашенный таким поведением лисы, Пятрас, хоть и не сильно испугался, но на всякий случай, не дожидаясь рассвета, покинул это место.
Кто знает, что это было? Приворот ли лисы, а, может, просто местные духи, недовольные ночевкой в святом для них месте, пригрозили Пятрасу лисьим хвостом - не шали, тут тебе не спальня, а священное место.
Пятрас не оставил желания поймать и приручить волка. С этой целью он отправился выше в горы, где в глуши волки выращивают и дрессируют своих щенков. Пятрас хотел выследить их и похитить одного малыша.
Вопрос с питанием решался у него просто - путем отлова сусликов. Может быть, читатель, разбалованный французской кулинарией, и посчитает такую еду не совсем изысканной… Мясо жестковато и имеет земельный привкус, однако Пятрас был человеком привычным, да и шкурки были ничем не хуже лисьих и тоже годились на продажу.
Однажды утром он был разбужен громким тревожным свистом зверьков. Высунувшись из палатки, он увидел изумительную картину - охоту волков на сусликов.
Волк и волчица окружили поселение сусликов с двух сторон. Пока один всячески привлекал внимание грызунов шумом, рыком и ковырянием нор, другой, притаившись в кустах, ждал. Как только неосторожный суслик высовывался из норки поблизости от засады, волк стремительно кидался на него и проглатывал. Потом волки менялись ролями.
Пятрас решил проследить за волками и установить месторасположение их логова. Он выскользнул из палатки и начал приближаться к месту их охоты.
Волки направились как раз в его сторону. В какой-то момент между волком и Пятрасом расстояние стало совсем небольшим. Пятрас высунулся из своего укрытия и встретился взглядом с волком. Так они на некоторое время замерли, глядя в глаза друг другу.
Не знаю как ты, читатель, а я в аналогичной ситуации однажды испытал изумительное чувство. Не было ни страха, ни злости - ни в моем, ни в его взгляде. А было ЧТО-ТО… Это что-то навсегда изменило мое отношение к жизни. Дай БОГ и тебе испытать подобное.
Пятрас выстрелил, но не в волка, а в воздух. Серых охотников как ветром сдуло.
А на следующий день они решили поквитаться за испорченную охоту. Ночью Пятрас был разбужен сильным шумом. Выскочив из палатки, он увидел несколько яков, на полном ходу несущихся прямо на место его ночевки.
Яков целенаправленно гнали на него трое волков.
Пришлось выстрелить. Волки убежали. Однако испуганные яки добежали таки до палатки и еще долго, пока не успокоились, месили своими ногами пятрасово имущество.
Потом, бродя по горам, Пятрас нашел заброшенное логово волков. Предусмотрительная волчица перенесла свой помет в более безопасное место.
Однажды в капкан попалась красивая молодая рысь. Она не смогла уйти далеко и запуталась в кустах. Пятрас хотел ее освободить, но, разъяренная, она шипела и не подпускала его к себе. Пришлось ее пристрелить, ибо она все равно не смогла бы охотиться и была обречена с такой ношей на ноге.
Как-то в горах он встретил знакомых охотников. Те долго сидели у его костра, попивая чай и делясь новостями из города. В ту же ночь ему приснился сон, похожий на легендарный сон Гедеминаса, растолкованный литовским волхвом Лиздейкой. Большой волк сидел на камне и скалил в улыбке свои клыки.
Посчитав это знаками, Пятрас, договорившись с пастухами о сохранности своего имущества, отправился в знойную Фергану.
ЛИВНИ ЛИТВЫ.
Верная Оля с радостью встретила своего охотника и страстно отогревала его ночами от зимних холодов.
Однако, наш герой не обрел вожделенного покоя.
По ночам ему начала сниться далекая Литва. Сны были яркими, цветными, со вкусом и запахом. В них были прохладные дожди, промокшие леса дышали белым туманом, по напоенной дождями земле ползли дождевые черви, и алмазная росинка стекала с сосновых иголок.
Пятрас просто заболел дождливой ностальгией и сходил с ума от контраста дневной жары и ночной влаги.
Наконец, он не выдержал и, убедив себя в том, что он едет в последний раз проститься с Литвой, чтобы навсегда осесть в этой горной стране, стал собираться в путь. Безропотная Оля проводила его на поезд.
Гостеприимная родина встретила Пятраса стендом «Их разыскивает милиция» с чуть поблекшей на солнце его фотографией. «Значить, все еще в розыске», - подумал он. – «Придется опять скрываться».
Глубокой ночью он осмелился постучаться в родной дом. Обрадованная приездом, уже похоронившая его родня, щедро накормила. Но оставаться было нельзя, и Пятрас той же ночью ушел опять в свои скитания.
Странное чувство охватывает человека, после длительной отлучки возвратившегося в страну своего детства. Все то, что когда-то казалось тебе большим и значительным, при взрослом взгляде уменьшается в размерах. И, хоть душа и испытывает состояние детских радостей и восторгов, разум понимает, что прошлого уже не вернуть. Пятрас ходил по дорогам детства, по-новому ощущая давно знакомые места.
Он бродил по полевым дорогам и запущенным садам, вдыхая милый с детства аромат родного края.
Как-то раз забрел он в опустевшую, давно покинутую хозяевами заброшенную усадьбу.
Тоска и запустение царили в ней. Только изношенная одежда в сундуке да старые фотографии, разбросанные по полу, напоминали о былой жизни, когда-то бившей животворным ключом в этих стенах.
Решив заночевать здесь, Пятрас прилег на старую скрипучую дубовую постель. Задремал. Проснулся он ночью от мнимых шагов и шорохов. Это духи дома ожили от его присутствия и напоминали о себе неясными голосами и стуком ветки о стену дома. Атмосфера уныния настолько пропитала весь этот дом от крыши до подпола, что Пятрас не выдержал настроения общего уныния и ушел из него в ночь.
Пройдя немного по лесным дорогам, он вдруг был ослеплен светом фар. Сразу же раздался выстрел, и заряд просвистел у правого уха.
Пятрас кинулся на землю и замер. Различил голоса, далеко слышимые в ночном лесу. Это были браконьеры, под покровом темноты занимавшиеся своим преступным промыслом. Они приняли его за зверя и поэтому стреляли.
Пятрас еще долго лежал на земле, пока шум охоты не стих вдалеке. Утром, бродя по лесу, он нашел убитую и незамеченную браконьерами лань и пополнил ею свои съестные запасы.
Живший больше по законам природы, чем по человечьим, он даже сделал себе логово в земной яме. Натаскал туда тряпья из брошенных домов и замаскировал ветками и дерном.
Однажды ночью он набрел на старый курган, удобно расположился на нем, любуясь звездным небом, и вдруг провалился в иное время и измерение. Вокруг прямо из воздуха возникали дивные картины: рыцари в сияющих доспехах с пышными плюмажами на шлемах, люди, одетые в звериные шкуры с коваными мечами за поясом, пшеничноволосые служители древних культов.
Это духи предков и защитников земли литовской, потревоженные Пятрасом, вставали из прошлого во всей своей красе. Хотелось встать рядом с ними в единый строй, почувствовать себя одним целым с ними, восстановить утерянную во времени родовую связь.
Пятрас распластался на вершине кургана, приник всем телом к родной земле и почувствовал невообразимое единение. И мощь, сила, могущество земли, соединяясь с мудростью и отвагой предков, вливались в него, наполняя каждую клеточку тела любовью, спокойствием и мудростью.
Духи все чаще и чаще давали о себе знать, проявляясь то здесь, то там. Лесные - то медленно скользящие, как туман, то узловато-корявые, как корни старого дуба. Болотные - похожие на клубок шевелящихся ужей. Они жили своей параллельной с ним жизнью, не вступали в контакт и не пугали, а просто проявлялись то здесь, то там. Просто приняли его за своего. Такое же проявление Великого Духа Вселенной, живущего рядом.
Однажды, когда Пятрас ночевал в своей берлоге, уютно устроившись в земляном лоне, сама Мать Сыра Земля явилась ему. Переливаясь всеми цветами, ласково улыбаясь, она рапростерла свои объятия и вмиг успокоила, залечила все душевные раны, наполнив сердце любовью и нежностью.
После этого мгновения можно было и умирать.
Так и жил после этого Пятрас сегодняшним мигом, так как никому неведомо, когда наступит завтра и наступит ли вообще. Истинность бытия в том и есть, что нет у человека ничего, кроме нынешнего мига и нынешнего вздоха. Цени это, читатель, возможно, они последние в череде твоего бытия.
Бродил он по родным местам, прощаясь с милой родной стороной, жадно все примечая и запоминая, будто хотел навсегда до мельчайших подробностей запечатлеть в своем сердце и сознании все, что так дорого.
Вот тринадцать лип возле его школы. Если войти в их круг, стать в центр, прижавшись головой к стволу одной, упершись ногами в другую, то ощутишь себя, словно в храме. Купол в виде чистого неб, а липы, как заботливые служаночки, обволокут тебя вниманием, уютом и прохладой.
Вот старая избушка бабушки, намоленная непрерывными молитвами за всю родню. Кажется, что еще не выветрился из нее дух вкуснейшего сливового варенья - любимого лакомства детства.
Как-то раз в сосняке по лесной дороге проезжали на телеге два подгулявших селянина. Пятрас не сдержался и подшутил над ними, громко по-звериному зарычал на весь лес. Присмиревшие гуляки понеслись во весь опор и рассказывали потом всем, как еле убереглись от громадного медведя.
Приближалась осень, клинья диких гусей и журавлей потянулись на юг, зверье линяло, готовясь к зиме. Пятрас решил возвращаться в горы.
Перед отъездом он решил набить пушного зверя, чтобы, продав его, иметь деньги на обратную дорогу и прикупить литовских гостинцев друзьям и Ольге.
Сезон охоты был уже открыт, и другие охотники тоже промышляли. Приходилось охотиться с предельной осторожностью, чтобы не быть замеченным посторонними.
Как-то раз он уходил от облавы с волчьей стаей, так же, как они, гонимый людьми, скрывался по кустам и украдкой перебегал дорогу после проехавшей машины.
Однажды ночью его разбудил волчий вой, столь тоскливый и заунывный, что сердце сжималось от острой боли. Хотелось так же завыть в унисон от тоски и одиночества. Сон как рукой сняло, и Пятрас пошел по лесу. Во время этого блуждания он наткнулся на убитую волчицу и понял, что это выл ее супруг.
Такая верность и любовь растрогали Пятраса до глубины души. Он без всякой похвальбы и героизма вспомнил многочисленных волков, убитых им прошлой зимой, и чувство вины и стыда еще долго не давало ему покоя.
Издревле волк считался самой желанной добычей, престижным трофеем для всякого охотника. Множество легенд, сказок и преданий связано с волками и волколаками – оборотнями, умеющими перекинуться из волка в человека. Народной молвой им приписываются чрезмерная жестокость, коварство, безжалостность.
Однако за тысячи лет волки так и не были истреблены поголовно. Все в природе сотворено мудро и взаимосвязано. Волки как часть любой экосистемы гармонично вписаны в этот мир. Они просто другие: сильные, благородные, свободные, верные. Они - механизм поддержания естественного баланса. Охотятся только для пропитания, истребляют, прежде всего, больных и слабых, не способных убежать. На то и волк в лесу, чтобы зверье не забывало бегать для собственного здоровья.
И мудрые духи оберегают волчье племя от поголовного истребления.
Волк - не человек и лишнего себе не возьмет. Смешно себе представить логово волка, набитое мясом на десять лет вперед и увешанное шкурами и головами трофеев, убитых ради забавы.
Приближался праздник Всех Святых - день и ночь поминовения усопших. Кладбища в Литве в этот день выглядят особенно торжественно и печально. И днем, когда многочисленная родня приходит помянуть предков, читая молитвы и распевая заунывные погребальные песни. И, особенно, ночью, когда могилы в темноте освещены тысячами свечей в разноцветных стеклянных фонариках, оберегающих пламя свечи от ветра и позволяющих гореть всю ночь.
В такую ночь идешь по погосту, как по освещенному городу мертвых, и в бликах свечных огоньков чудятся тени усопших, которые по древней традиции приходят в этот день навестить потомков.
В эту ночь, дождавшись, когда кладбища опустеют, Пятрас пришел к могилам своей родни. Поговорил с отцом и дедом, поделился планами и на всякий случай попрощался навсегда. Свечи дружелюбно колыхались в кладбищенской темноте, благословляя его и вселяя в душу тихую радость и уверенность в своих силах.
В тот же день он зашел в родной дом и попрощался с близкими. Мать уговаривала его остаться на ночь, но Пятрас, что-то интуитивно чувствуя, быстро распрощался и уехал на вокзал.
Как оказалось, сделал он это не зря. Буквально через пару часов после его ухода отчий дом посетили представители правоохранительных органов.
Чутье волка вновь не подвело.
Привычная уже дорога без приключений. И вот снова гостеприимная, жаркая и сытная Фергана встречает его плодами и красотами золотой осени.
НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ - НОВЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ.
Эту зиму Пятрас решил провести в тепле и уюте, отогреваясь на Олином ложе от странствий.
Деньги были, и, отъедаясь и отсыпаясь, Пятрас, чтобы совсем не впасть в зимнюю спячку, налег на спорт. Часами вместе с Володей пропадал в тренировочном зале, как будто хотел нагрузками выбить из себя все лишнее и ненужное, скопившееся в душе.
Самой счастливой была в эту зиму Оля. Оно и понятно - муж дома, еда есть, что еще нужно женщине для душевного покоя?
Ближе к весне до Пятраса дошли слухи о том, что приехал в Фергану какой-то человек из Прибалтики и что-то ищет в округе. Пятрас неоднократно предупреждал Володю не распространяться без нужды о нем и его месторасположении. Володя, как верный друг, его выслушал и, естественно, поступил с точностью до наоборот.
Однажды вечером Пятрас зашел к нему домой и, не застав, уже уходил, когда встретил Володю с каким-то незнакомым человеком, владельцем большого носа.
Сделав вид, что они не знакомы, Пятрас попытался пройти стороной, но Володя с радостным криком: «На ловца и зверь бежит!», - остановил его и представил незнакомцу.
Это оказался как раз тот самый человек из Прибалтики. НОС - будем его теперь так называть в своем повествовании - был сотрудником КГБ из Риги, а в Фергане находился по служебным делам, связанным с расследованием деятельности наркомафии.
Несмотря на профессию, Нос понравился Пятрасу, и, быстро сдружившись, они даже договорились о совместном походе в горы.
Экипировавшись на местном базаре для дальнего похода, они с Носом отправились в горы, прихватив с собой верного Шарика.
Нос, бывший в горах впервые, рюкзак себе набил под завязку. Тут были и запас сигарет года на два, и куча разнообразной одежды, и масса припасов.
Однако через несколько часов лазанья по горам, Нос стал стенать, задыхаться и отставать. Пришлось для продолжения пути значительно облегчить Носов рюкзак, выкинув из него множество хлама и сигареты. Пусть приучается к здоровому образу жизни и дышит свежим горным воздухом.
Прошли дней пять и нашли удобное урочище, где расположились и занялись ловлей сусликов.
Нос оставался в лагере за повара, а Пятрас целый день расставлял капканы, ловил сусликов, свежевал их. Мясо он отдавал Носу, а шкурки сушил на деревянных растяжках.
Нос же целыми днями возился с мясом, варил его полными ведрами и съедал сам большую часть, периодически страдая расстройством желудка.
Через недельку такая диета им обоим надоела, и Пятрас послал Носа вниз в долину к пастухам прикупить у них лепешек для разнообразия меню.
Прошел день, а Носа все не было.
Пятрас уже начал беспокоиться о его судьбе, когда, наконец, на закате дня Нос появился, но без лепешек.
Лепешки он днем взял у пастухов и, довольный, уже возврашался назад, но был настигнут сворой пастушьих овчарок-волкодавов. Спасаясь от разъяренной своры, он взобрался на большой камень. Собаки окружили его и неведомо для чего стерегли. Нос решил откупиться от них, кинув им одну лепешку.
Лепешка собакам понравилась. Нос кинул вторую, третью, четвертую…и так скормил им все. Довольные овчарки, хоть и насытились недельным запасом лепешек, уходить от столь заботливого Носа не собирались.
Только под вечер он был освобожден из плена хозяевами псов и отпущен с миром на волю.
Вообще отношения у Носа с собаками не складывались. Он периодически ругался с Шариком - то выгонял замерзшую псину из своей палатки, то никак не мог поделить с ним сусликовое мясо.
Однажды в переходе к новым местам охоты пес так достал Носа, что тот швырнул в него своим рюкзаком. Ловкий Шарик увернулся от летящего в него снаряда, и рюкзак стремительно изчез в глубокой расщелине. Пришлось Пятрасу спускаться вниз за амуницией.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |