Первая волна сбивает тебя с ног, 24 страница

– Ты так и не сказал мне, какие еще выходы существуют? – робко заметил я.

– Верно. Именно это я и собираюсь сделать, – согласился Варабайба. – Есть еще один выход, который, возможно, понравится тебе больше. Понимаешь, Ронхул, можно все отменить. Вообще все!

– Как это? – ахнул я.

– Я могу отменить некоторые события, которые произошли не слишком давно, – невозмутимо объяснил он. – Тебе повезло: Таонкрахт не так уж давно прочитал свое роковое заклинание. Моего могущества хватит, чтобы вычеркнуть это событие из его жизни – и из твоей, разумеется. Ты откроешь глаза и увидишь, что сидишь в своем кресле, как и мгновение назад, а потом за тобой зайдет твоя подружка, и вы отправитесь на прогулку…

– И в этом случае я тоже забуду все, что здесь со мной случилось? – нерешительно спросил я. Если честно, этот пунктик казался мне той самой ложкой дегтя, которая способна внушить отвращение к меду даже Винни-Пуху.

– Нет, Ронхул Маггот, ты не забудешь. Тебе и забывать-то будет нечего. После моего вмешательства окажется, что Таонкрахт в тот день выпил больше обычного и завалился спать, не читая никаких заклинаний, а ты пошел гулять со своей подружкой, так что ничего не было – и все тут!

– Жутковато как-то, – честно сказал я. – Но все равно соблазнительно…

– Не сомневаюсь, – кивнул он. – Впрочем, тут есть одна опасность: я не смогу помешать Таонкрахту прочитать то же самое заклинание на следующий день, или через два года – какая разница?! Так что в один прекрасный день ты снова окажешься в его замке. Несомненно, тебе покажется, что это случилось впервые – в каком-то смысле так оно и будет… И разумеется, ты снова предашься отчаянию, а потом, возможно, опять отправишься на поиски тех, кто сможет помочь тебе вернуться обратно – и кто знает, как все сложится?

– В лучшем случае я снова доберусь до тебя, и ты будешь так же добр, как сегодня, и захочешь мне помочь, и я снова соблазнюсь возможностью оказаться дома, как ни в чем не бывало, и потом опять настанет день, когда неугомонный Таонкрахт призовет меня в свой камин… Ужас какой! – искренне сказал я. – А ведь может оказаться, что мы с тобой уже вели этот диалог – раз десять, или на протяжении целой вечности…

– Все может быть, – согласился Варабайба, и я содрогнулся, увидев, что он вполне допускает такую бредовую возможность.

– А есть еще какой-нибудь выход? Ты же говорил, что их несколько, а два – это не несколько, а всего лишь два…

– Не нужно так волноваться, – успокоил меня он. – Разумеется, есть еще вариант. Но он потребует времени и усилий – не от меня, а от тебя. Впрочем, это к лучшему: когда сам варишь для себя суп, можешь быть уверен, что в нем окажется ровно столько соли, сколько тебе требуется!

– Ты говоришь так, словно тебе периодически приходится варить себе суп! – невольно улыбнулся я.

– Почему бы и нет? – невозмутимо отозвался Варабайба. – Я же бог. Что хочу, то и делаю!

– Ладно, скажи: что за суп мне предстоит сварить?

– Ты должен вернуться к Таонкрахту. И потребовать, чтобы он прочитал нужное тебе заклинание – что же еще?!

– Я заранее могу предсказать, чем это закончится, – невесело ухмыльнулся я.– Он снова начнет ныть, что сначала я должен даровать ему могущество и бессмертие, и только потом он меня отпустит, за хорошее поведение!

– Очень может быть. Но ты должен не попросить, а именно потребовать! Потребовать так, чтобы его замок задрожал до основания! Знаешь, в чем была твоя большая ошибка, с самого начала? Если уж тебя призвали в этот мир в качестве демона, ты должен вести себя как демон, а не как мальчишка, заблудившийся в темном лесу! Не жаловаться, не просить о помощи, а брать свое железной рукой.

– Для того, чтобы вести себя как демон, надо им быть, – буркнул я.

– Это один способ. А есть и другой: чтобы быть демоном, надо вести себя, как демон, – ответил Варабайба. – Понимаю, что ты не уверен в своих силах, и это – еще одна роковая ошибка, которая может стоить тебе жизни.

– Не пугай меня, мне и так страшно, – попросил я.

– А я тебя не пугаю. Просто хочу, чтобы ты перестал ныть и взялся за дело как следует. У тебя отличная ситуация, Ронхул: терять тебе нечего, поскольку все уже и так потеряно, поэтому ты можешь позволить себе роскошь быть безоглядно мужественным… В то же время на твоей стороне играет самый древний ветер этого мира – тот самый, который никогда не заглядывает на мой остров. Попроси его помочь тебе как следует поразвлечься, и увидишь, что будет! Ветер Хугайда тоскует в этом мире, который населен либо существами, настолько могущественными, что им не требуется его помощь, либо тупыми болванами, которые даже не подозревают о его существовании. Неудивительно, что он так к тебе привязался!

– А он ко мне привязался? – растерянно уточнил я.

– Ну а как ты думаешь? Стал бы он, в противном случае, трудиться, чтобы удерживать твое неуклюжее тело на рее пиратского корабля! Стал бы этот волшебный ветер навещать тебя при любой возможности – и это при том, что ты сам не знаешь, зачем его зовешь, просто повторяешь его имя, как капризный ребенок, который все время зовет свою няньку, даже когда не хочет ни есть, ни пить, ни на горшок…

– А если я попрошу, он мне поможет? – восхитился я.

– Попробуй, – пожал плечами Варабайба. – Мне почему-то кажется, что ты не разочаруешься!

– Значит ты говоришь, я должен вернуться к Таонкрахту и устроить там светопреставление? – задумчиво резюмировал я. – Думаешь, у меня действительно есть шансы на успех?

– Шансы?! Вот дурень! Когда разбушевавшегося демона нельзя угомонить, от него стараются избавиться, – заверил меня он. – Впрочем, если даже Таонкрахт окажется слишком крепким орешком… Альганцев много, Ронхул. И все они пришли в мир Хомана тем же путем, что и Таонкрахт – во всяком случае, старшее поколение. А это значит, что все они обладают теми же знаниями, что и Таонкрахт. Так что на упрямом альганском Рандане свет клином не сошелся! Что бы он там не говорил, а отпустить тебя может любой, кто знает нужное заклинание, а не только он сам, поверь мне!

– Но в таком случае получается, что это можешь сделать и ты! – неуверенно заметил я.

– Мог бы – если бы знал это проклятое заклинание. Но я никогда не был силен в альганской магии: она слишком чужая и какая-то… нечистая. Кажется, альганская магия – это единственное, от чего у меня может разыграться самая настоящая мигрень!

– Получается, что боги могут не все? – я окончательно сник.

– Конечно не все! – согласился Варабайба. – Боги – это всего лишь боги. Мы отличаемся от людей вроде тебя примерно так же, как человек Мараха от хурмангара: если поставить их рядом, преимущества первого очевидны, но это не значит, что он всемогущ. Просто немного более удачная конструкция…

– Ясно, – вздохнул я.

Мы немного помолчали.

– Ты уже принял решение? – наконец спросил Варабайба.

– Больше всего на свете мне хочется сказать тебе: плевать на все, хочу домой прямо сейчас, отмени все к черту, лучше синица в руках, чем саночки возить… Ладно, ладно, я и сам понимаю, что это минута слабости, за которую мне, возможно, придется слишком дорого заплатить, да еще и в такие времена, когда платить будет нечем… Я сделаю так, как ты советуешь. Я вернусь в замок Таонкрахта, скупая все души на своем пути и сжигая хижины их несчастных обитателей, и вытрясу это дурацкое заклинание – из него, или из кого-то другого…

– Я рад, что ты принял такое решение, – торжественно сказал он. – Что бы ты там не думал, Ронхул, но я очень хочу тебе помочь. Проблема в том, что у тебя самого это может получиться лучше, чем у меня.

– Я уже не раз убеждался, что не родился с серебряной ложкой во рту, и холява мне не светит ни при каких обстоятельствах, – печально согласился я.

– Не прибедняйся, – сурово возразил Варабайба, – встречал я людей, куда менее удачливых, чем ты, и нет им числа… – и великодушно добавил: – Я собираюсь сделать тебе подарок. Специально для грядущей встречи с Таонкрахтом. Хорошее бунабское оружие, словно нарочно созданное для грозного демона, каким тебе придется прикидываться!

Он вручил мне тяжеленную палицу из красного металла, украшенную не то короткими рогами, не то клыками какого-то неизвестного мне представителя местной фауны.

– Гуки-драбаки, – улыбнулся я, вспомнив его уроки бунабского языка.

– Правильно, – одобрительно кивнул Варабайба. – Ты был очень способным учеником. Жаль, что Хой, в сущности, довольно маленький остров – будь он побольше, и сегодня ты вполне мог бы говорить со мной по-бунабски.

– Ну, для этого нам бы понадобилось совершить как минимум кругосветное путешествие, – смущенно возразил я. И не удержался от вопроса: – А твоя палица – это волшебная вещь?

– Еще бы! Это оружие – не просто хорошая палица, – назидательно сказал Варабайба. – У него есть одно свойство, очень полезное для такого неопытного бойца, как ты: когда противник увидит у тебя в руках эту штуку, он непременно испугается, да так, что может в штаны наделать! Скорее всего, он просто убежит, чтобы не иметь с тобой дела. Или согласится выполнить любое твое требование, что весьма полезно для предстоящей тебе встречи с Таонкрахтом… На худой конец, если ничего не выйдет, уйдешь в лес и станешь самым крутым разбойником в Земле Нао!

– Здорово! – ядовито подхватил я. – Такая головокружительная карьера! Буду отбирать дерьмоедов у своего приятеля Мэсэна – он и пикнуть не посмеет… Плохо одно: я никогда в жизни не держал в руках палицу…

– Действительно плохо, – нахмурился Варабайба. – Оружие у меня, конечно, волшебное, но ты должен уметь хоть что-то! Скажи воинам своего приятеля, Ламна-ку-аку Кекта, что я велел им научить тебя управляться с гуки-драбаки. У вас не так уж много времени на тренировки, но, во всяком случае, хоть чему-то научишься – все лучше, чем ничего!

– Ладно, – согласился я.

– А теперь иди, – неожиданно решил Варабайба. – Не так уж я тебе и помог, правда?

– Не знаю, – честно сказал я, поднимаясь на ноги, чтобы начать долгий спуск вниз. – Конечно, я надеялся, что попаду домой прямо отсюда, но в глубине души подозревал, что не все так просто, поэтому я даже не разочарован… Зато впервые с тех пор, как я попал сюда, я точно знаю, что надо делать: ты дал мне четкие инструкции. Теперь все зависит от того, сумею ли я их выполнить.

– А куда ты денешься! – сурово сказал Варабайба. И поспешно добавил мне вслед: – И напомни своему приятелю, Хэхэльфу Кромкелету, что он проспорил мне агибубу: я действительно собственноручно выдолбил ступеньки на некоторых участках подъема… Подниматься не обязательно, пусть оставит ее у подножия, я потом заберу.

– Я уверен, что так он и сделает, – улыбнулся я. – Скажу тебе больше: когда ламна-ку-аку Кект узнает, КОМУ Хэхэльф проиграл спор, он оставит у подножия скалы все свои агибубы.

– Возможно, – согласился Варабайба. – Но скажи ему, что этого делать не нужно. Что мое – то мое, а излишества мне ни к чему.

Я уже совсем было собрался спускаться, но не смог удержаться от парочки вопросов напоследок:

– Скажи, а каково оно – быть богом? И как ты выглядишь на самом деле? – разумеется, я тут же смутился и забормотал какие-то извинения: дескать, я понимаю, что не мое это собачье дело, но когда еще представится шанс узнать такие тайны из первых рук….

– Да ладно тебе оправдываться! На самом деле я выгляжу примерно так же, как и сейчас, – насмешливо ответствовал Варабайба. – Другое дело, что я могу выглядеть и иначе – если очень захочу… А вот каково быть богом – странный вопрос. Мне, знаешь ли, не с чем сравнивать! Могу сказать только, что мне нравится… Ладно, Ронхул, не теряй время на пустяки. Беги вниз, скажи своим приятелям, чтобы они собирались в обратный путь. И желаю тебе хорошо повеселиться в Альгане!

– Да уж, веселье будет то еще, могу себе представить! – мрачно протянул я.

Я спустился довольно быстро: вниз всегда идти легче, поэтому часа через два я уже был в лагере. К моему величайшему облегчению паники там не было. Меня никто не искал. Мои попутчики сидели на траве и завтракали, с толком и с расстановкой – до сих пор с такой торжественной неторопливостью проходили только ужины. Они так увлеклись каким-то кулинарным шедевром, что не заметили мое появление.

– Дадите кусочек усталому паломнику? – весело спросил я Хэхэльфа. Все тут же прекратили жевать и уставились на меня – испытующе и с надеждой, словно я вернулся с последнего приемного экзамена в какой-нибудь местный университет.

– Ну как? – нетерпеливо спросил меня Хэхэльф. – До чего вы договорились?

– Самая главная новость – ты все-таки проиграл агибубу, – усмехнулся я, запихивая в рот первый попавшийся кусок: все эти прогулки по горам разбудили во мне голодного зверя. Потом до меня кое-что дошло, и я изумленно уставился на Хэхэльфа: – Слушай, ты так спрашиваешь – можно подумать, что ты уже все знаешь: куда я ходил, и зачем…

– Знаю, – невозмутимо кивнул Хэхэльф. – Сначала мы тебя немного поискали, а потом проснулся пага Пикипых, и сказал, что мы спятили: несколько дней кряду находиться рядом с Варабайбой, и не догадаться…

– А он-то сам сразу догадался? – с набитым ртом осведомился я.

– Ну да, как только увидел, кого ты привел с собой из леса. На то он и жрец.

– А почему молчал? – наивно удивился я.

– Ну ты даешь! – почти возмущенно воскликнул Хэхэльф. – Чтобы жрец выдал секрет своего бога… Как ты это себе представляешь? – и нетерпеливо добавил: – Ты лучше рассказывай, что у вас там вышло, везунчик!… Или не везунчик? – внезапно встревожился он.

– Сам не знаю, – вздохнул я. – Скорее да, чем нет. Мы неплохо поладили, и Варабайба дал мне кучу полезных советов. Но иногда я позволял себе надеяться на большее…

– Понимаю, – кивнул Хэхэльф. – Я и сам вижу, что вышло не совсем так, как ты рассчитывал. Если бы все было по-твоему, ты бы уже не вернулся. Мы как раз начали было спорить, сколько времени нам следует тебя ждать, когда ты заявился…

Ламна-ку-аку Кект уже давно дергал Хэхэльфа за рукав: жаждал информации. Тот быстренько перевел ему наш разговор и снова повернулся ко мне.

– Кект спрашивает: а ты тоже сразу догадался, что Кугайна – не простой человек, а сам Варабайба? Он говорит, что теперь ясно, почему ты так его обхаживал…

– Скажи ему, что я не настолько мудрый, – вздохнул я. – Если бы я догадался, кто он такой, я бы вряд ли с ним так носился: зачем богу моя помощь? Я думал, что Кугайна – одинокий путник, такой же, каким недавно был я сам, пока ты не взял меня под свою опеку.

– С тобой все ясно, Ронхул, – усмехнулся Хэхэльф. – Хороший ты мужик, но для демона явно недостаточно проницателен. Знаешь, пожалуй я все-таки скажу Кекту, что у тебя были некие смутные подозрения: пусть думает, что ты умнее, чем на самом деле.

– Пусть думает. Говори, что хочешь, мне не жалко, – миролюбиво согласился я, впиваясь зубами в очередной кусок дичи.

– Ладно, а теперь рассказывай, что нам с тобой предстоит, – сказал Хэхэльф.

– Так здорово, что ты говоришь не тебе, а нам с тобой! – благодарно улыбнулся я. – Мне предстоит брать штурмом замок Таонкрахта, а такие вещи лучше делать в хорошей компании – сам понимаешь!

– Это правда, – серьезно кивнул Хэхэльф. – А подробнее можно?

– Конечно, – и я пересказал ему содержание наших с Варабайбой переговоров.

– Вот оно как, – задумчиво протянул Хэхэльф. – Ладно. По мне, так даже лучше. Теперь у меня есть такой хороший предлог для визита в Альган – лучше не бывает! Никто и спрашивать не станет, какие у меня могут быть дела в Альгане, а если даже спросят, ответ готов: Я тут вам вашего демона привез – и все!

– А действительно, какие у тебя дела в Альгане? – полюбопытствовал я. – Или это такая страшная тайна, что…

– Вот именно, что тайна. И вполне страшная, – спокойно согласился он. И добавил заговорщическим шепотом, почти не размыкая губ: – Я тебе все расскажу, Ронхул. Как только вернемся на корабль, сразу и расскажу. Не хочу язык распускать, пока мы на Хое. Мои друзья бунаба хоть и твердят наперебой, что ни слова на кунхє не понимают, а кто их знает… Все они умеют притворяться не хуже, чем их бог Варабайба, на том и стоят!

Я понимающе кивнул и спросил:

– А мы сейчас поедем обратно? Или у меня есть пара часов, чтобы поспать? Я устал, как… ох, сам не знаю, как кто! Ты когда-нибудь бегал по горам наперегонки с богом?

– Ну так иди в шатер и ложись, – сочувственно сказал Хэхэльф. – Подозреваю, что у тебя есть не два часа, а гораздо больше. Если уж ребята добрались до великой скалы Агибубы, их так быстро отсюда домой не утащишь.

– Это самая лучшая новость за последние две тысячи лет! – восхитился я.

– Слушай, ты что, действительно живешь так долго? – растерянно спросил он.

– Нет, – невозмутимо ответил я. – Но я читал книги, в которых подробно рассказывается о событиях, которые произошли до моего рождения… – и я поспешно скрылся в шатре, поскольку у меня не было сил продолжать беседу.

Глава 11

Возвращение на Мурбангон

У меня не оказалось сил даже на то, чтобы заснуть: на это ушло не меньше часа. Мне мешало абсолютно все: тяжелое круглое одеяло, тоненький лучик солнечного света, проникающий сквозь крошечную щель, шелестящие голоса моих спутников снаружи, собственные руки, которые внезапно стали чертовски длинными и твердыми, так что мне никак не удавалось уложить их по-человечески. В конце концов мне все-таки удалось подманить к себе первую волну сладкой темноты, а дальше все пошло уже само собой, без моего вмешательства. К счастью, меня никто не пытался разбудить. Я проснулся совершенно самостоятельно, уже в сумерках. Некоторое время тряс головой, пытаясь привести себя в порядок и сообразить, что происходит. Потом вылез наружу и огляделся. В лагере было пусто, только рабы в мини-юбках околачивались возле корзин с продовольствием. Среди них был и мой личный денщик, смешной длинноносый парень по имени Вєха. В кои-то веки мне действительно потребовалась его помощь. Я подозвал его и попытался объяснить, что хочу умыться, по мере сил разбавляя свою сбивчивую речь бунабскими словами. С третьей попытки затея удалась: Вєха принес кувшин с водой и старательно лил ее мне на руки. Вид у него при этом был настолько смурной, что я почувствовал себя проклятым эксплуататором.

Потом я самостоятельно нашел кувшин с кисловатым соком каких-то местных ягод, с удовольствием сделал несколько глотков, устроился у только что разведенного костра и – не то, чтобы пригорюнился, но мое тогда настроение нельзя назвать радужным. Моему путешествию конца не было видно – а ведь я так надеялся, что встреча с Варабайбой станет последней страницей этой долгой, как тяжелый сон, истории…

– Ты чего грустишь, Ронхул? – бодро спросил Хэхэльф – я так и не заметил, откуда он появился. – Все так славно устроилось!

– Я не грущу, я тренируюсь, – нашелся я. – Надо же мне когда-то прекращать улыбаться!

– Уже ни к чему, – беззаботно отозвался он. – Через несколько дней будем на моем корабле – а там можешь ржать хоть с утра до ночи, я не против… Вряд ли тебе предстоит еще когда-нибудь вернуться на Хой – насколько я понял, это не входит в твои планы.

– У меня больше нет планов, – печально усмехнулся я. – Бесполезно! Я уже убедился, что планы приносят только разочарования. Так что я решил просто жить как живется – и все.

– Какой ты стал мудрый! Сразу видно, что с Варабайбой время проводил, – хмыкнул Хэхэльф. И сочувственно спросил: – Ты надеялся, что сразу вернешься домой, да?

– Конечно, – признался я. – Именно так я себе все и представлял. Знаешь, когда приходишь к богу, с которым вроде бы успел подружиться, и просишь его о помощи… Может быть, я идиот, но я думал, что для бога нет ничего невозможного!

– Не горюй, Ронхул! – Хэхэльф положил мне руку на плечо. – Конечно, ты немного разочаровался, но ты еще убедишься, что все к лучшему. Ты сейчас даже представить себе не можешь, как мы повеселимся! Насколько я успел тебя изучить, уверен, что тебе понравится.

– Предпочитаю поверить тебе на слово, поскольку у меня просто нет другого выхода, – улыбнулся я.

– Наверное хорошее место этот твой мир, если ты так спешишь туда вернуться, – мечтательно заметил Хэхэльф.

– Да, хорошее, – согласился я. – Наверное дело в том, что я только-только успел его как следует полюбить. Если бы это была моя родина, которая успела мне порядком осточертеть, я бы наверное вообще не рыпался: поселился бы в этом замечательном домике в Сбо, который ты для меня выменял… хотя нет: в любом случае мне пришлось бы хорошенько пошевелить задницей, чтобы отсюда выбраться, поскольку в конце года…

– Ну да, ну да, – покивал Хэхэльф. – Эти твои гнєзда химер… Жуть какая! Хорошо, что я не демон! Ничего, Ронхул, до конца года мы точно управимся, иначе и быть не может.

– Думаешь? – с надеждой спросил я.

– Уверен, – невозмутимо кивнул он. – Если бы я не был уверен, я бы сам присоветовал тебе снова идти к Варабайбе и соглашаться на все, что угодно, лишь бы убраться отсюда как можно скорее!

– Ладно, тогда я прекращаю ныть раз и навсегда, – пообещал я.

– Ну, если очень припечет, можешь как-нибудь еще поныть, – великодушно разрешил Хэхэльф. – Для хорошего человека ничего не жалко!

– А где наши бунабские друзья? – спросил я. – Наслаждаются близостью священного места? Небось, решили все-таки наверх прогуляться?

– А как же! – усмехнулся Хэхэльф. – Если уж они сюда добрались, глупо было бы уходить назад, не попытавшись повидаться с Варабайбой. Твое дело, конечно, уладилось само собой, но был бы Варабайба, а о чем с ним поговорить – всегда найдется! Когда нет никакого личного дела, всегда можно побеседовать о будущем ежегодном празднике.

– А что это за ежегодный праздник такой? – заинтересовался я.

– О, это надо видеть! – мечтательно вздохнул Хэхэльф. – Я сам был на таком празднике всего один раз: все-таки я не бунаба, а простой заложник… Но однажды дядя Анабан взял меня с собой. У него уже тогда были большие планы на мой счет, и он делал все для того, чтобы я вырос настоящим патриотом Хоя и полюбил здешние обычаи. Надо отдать ему должное: ему это удалось – я до сих пор смотрю на своих земляков свысока. поскольку твердо уверен, что вырос среди людей, которые выше их на несколько голов!

– По крайней мере, на высоту одной агибубы! – ехидно вставил я.

Хэхэльф укоризненно покачал головой, потом и сам улыбнулся краешком рта и продолжил:

– На бунабском языке этот праздник называется Исма-Иба. Раз в год, когда начинает дуть веселый ветер Агимэу, придающий людям такую бодрость, что никому даже спать не хочется в течение тех десяти дней, пока он дует, сюда, на скалу Агибубу съезжаются чуть ли не все жители Хоя. Дома остаются только старики, которым уже не хочется путешествовать, маленькие дети, которые еще не настолько сообразительны, чтобы принимать участие в празднике, и некоторые рабы, чтобы ухаживать за теми и за другими и поддерживать порядок в доме. В свое время Варабайба придумал этот праздник после того, как окончательно убедился, что люди его народа чрезвычайно воинственны. По крайней мере, теперь у него есть гарантия, что любая война, которая может завязаться на острове, не продлится больше года: в назначенное время враги спрячут оружие в кладовые и начнут собираться на Исма-Иба. Если бы не этот праздник, ветер взбодрил бы враждующих, и война могла бы вспыхнуть с новой силой. Само собой разумеется, что во время Исма-Иба воевать никто не будет, а в ходе праздника враги обычно успевают помириться – если они не сделают это добровольно, Варабайба им непременно поможет…

– Просто Олимпийские игры какие-то! – усмехнулся я. – Извини, Хэхэльф. Продолжай, пожалуйста.

– Ничего страшного, в отличие от моих приятелей бунаба, я не стану развязывать войну из-за такого пустяка, – невозмутимо откликнулся он.

– А чем они здесь занимаются? – с любопытством спросил я. – Просто пируют и слушают музыку?

– И это тоже, конечно, – кивнул Хэхэльф. – Какой же праздник без пира и музыкантов?! Но это далеко не все. Самый большой ежегодный торг тоже происходит здесь. И собрание Бубафэров – выборных старейшин всего Хоя. Их всегда выбирают исключительно из зажиточных хозяев Куса-баса, поскольку считается, что в отличие от ндана-акус и прочей знати, Куса-баса – люди солидные и с правильным мнением – то есть прагматичные и миролюбивые и никогда не станут поднимать шум из-за ерунды… И еще здесь происходит множество состязаний: Варабайба решил, что если уж его людям так хочется все время выяснять, кто лучше, следует делать это во время игры, а не на поле боя…

Точно Олимпийские игры! – подумал я. – Наверняка этот Варабайба был дружен с Пьером де Кубертеном… или, чего доброго, с его античными предшественниками!

– А что это за соревнования? – спросил я, уже ожидая услышать: кулачный бой, бег, фехтование… Но действительность превзошла мои ожидания!

– Всего не упомнишь, конечно, – Хэхэльф наморщил лоб, вспоминая. – Ну вот, например игра Кедыбау – это бег наперегонки вниз с горы, причем очень важно, чтобы с бегуна не свалилась его агибуба… Потом, Фейзы – состязание певцов. Это, скажу я тебе, воистину замечательное событие, тот концерт на пиру у ндана-акусы ни в какое сравнение не идет! Хотя он тоже был на редкость хорош… Ну, еще есть прыжки через абубылов – зря смеешься, Ронхул, не так уж это просто: сам видишь, какие они большие и толстые! – еще припоминаю, была особого рода игра с агибубами, с очень сложными правилами, я и сам не понял, что там к чему… И еще есть соревнование – кто первым съест большую умалу. Замечу, что умала, если ее не срывать, может вымахать размером с самого толстого кырба-ате, а для праздника только такую и выращивают!

– Какой замечательный вид спорта! – вырвалось у меня. – А еще?

– Ну, всякие воинские состязания – со специальным праздничным оружием, которое не может нанести противнику серьезного ущерба – разве что синяки да шишки, которые быстро заживают… Мужские состязания называются Акумагэу, а женские – Ажмуна.

– А женщины здесь тоже воюют? – удивился я.

– Еще как! – Хэхэльф удивленно покачал головой. – А с чего ты решил, что женщины не воюют?

– Но ведь среди воинов, которые сопровождают наш отряд, нет женщин, – растерянно объяснил я. – Поэтому я подумал…

– Конечно нет. Сейчас же мирное время. А женщине в мирное время лучше оружие в руки не давать – а то она быстро позаботится, чтобы война поскорее началась. Думаешь, почему мужчины и женщины состязаются отдельно? Никто не захочет иметь дело с бунабской женщиной, впавшей в боевую ярость! Они, конечно, не такие сильные, как мужчины, но очень ловкие и, что самое главное, совершенно беспощадные, даже на праздничных состязаниях! Перед каждым праздником Варабайба сам говорит с женщинами, чтобы напомнить им, что все собрались здесь повеселиться, а не убивать друг друга голыми руками… Все равно смотреть страшно!

– Хорошо, что они считают меня уродливым, – усмехнулся я. – Так спокойнее!

– А то! – с энтузиазмом подхватил Хэхэльф. – Думаешь, почему я так и не женился?!

Наши спутники вернулись поздней ночью, вдохновленные общением с Варабайбой. Ламна-ку-аку и его слуги сразу отправились спать, толстый жрец подошел к нам и некоторое время с любопытством меня рассматривал. Потом сказал несколько слов Хэхэльфу и торжественно удалился.

– Говорит, дескать, не так ты прост, как ему казалось, – усмехнулся Хэхэльф. – Теперь ты надолго станешь героем многочисленных историй, которые так любят рассказывать друг другу бунаба долгими дождливыми вечерами… И я буду героем этих историй – дескать, вот какого парня привез на Хой Хэхэльф из Инильбы… И ндана-акуса Анабан – вот, мол, как хорошо воспитал ндана-акуса Анабан своего приемыша Хэхэльфа, что однажды Хэхэльф привез на Хой человека, который сумел подружиться с Варабайбой… Ну и наши спутники, разумеется, теперь прославятся на весь Хой, поскольку Варабайба несколько дней ехал рядом с ними и ел их пищу – хоть и оставался неузнанным. Все мы вошли в историю, дружище. Забавно, да?

– Забавно, – рассеянно согласился я. Посмотрел на его сонную физиономию и добавил: – Иди спать, Хэхэльф. Тебе же хочется.

– Хочется, – согласился он. – Просто я боюсь, что ты останешься один и снова загрустишь.

– Спасибо, – улыбнулся я. – Но я больше не буду грустить. В любом случае, делу это не поможет. Что мне сейчас действительно требуется, так это вбить в свою башку, что нам предстоит замечательное путешествие и множество веселых приключений… Этим я и займусь.

– Договорились, – серьезно кивнул Хэхэльф, поднимаясь. чтобы идти в шатер. – И попробуй немного подремать, хоть на рассвете: завтра целый день ехать…

– Попробую, – пообещал я.

Он пошел спать, а я остался сидеть у костра. Смотрел на огонь, время от времени подкармливал его сухими ветками… Незадолго до рассвета мы с судьбой пришли к джентльменскому соглашению: я с ней, так и быть, смиряюсь – поскольку что еще мне остается! – а она постарается вести себя более-менее прилично – поскольку нельзя же быть такой редкостной стервой и даже не краснеть!

Я действительно умудрился задремать на рассвете, рядом с угасающим костром. Все-таки мне здорово повезло со спутниками: чего бунаба терпеть не могут – так это вскакивать ни свет ни заря! Поэтому я проспал несколько часов кряду – более чем достаточно, если учесть, что вчера я дрых большую часть дня. Мы отправились в путь, и я искренне наслаждался лесными просторами Хоя и пестрым светом маленьких солнышек, проникающим сквозь темную густую листву высоких деревьев, и отрывистой ритмичной речью своих спутников, в которой теперь то и дело узнавал знакомые слова…

Дата добавления: 2015-10-21