Алина Александровна Борисова 28 страница

А за тобой он долго бегал?

Вообще не бегал. Я ж не ты. Я с первого взгляда в него влюбилась. И готова была - на все и сразу, лишь бы любил. Я вообще не понимаю, как ты можешь смотреть на него - и не любить.

Он убивал при тебе?

Да.

И как ты можешь - с убийцей?

Не сложно. Сложней с убитым.

??

Это когда тебя на лодочке с вашей новой знакомой выкатывают, она щебечет о чем-то миленько, а ты ей улыбаешься, и не знаешь, она утром из вашей постели сама встанет, или он еще ночью ее мертвое тело на пол скинет, чтоб место не занимало.

Вот даже так...

А если ему любви хочется, а меня пить нельзя, я еще после прошлого раза не восстановилась? - пожимает плечами Инга. - Привыкаешь. Так ко многому привыкаешь.

Я не смогу...

Вот и мне так когда-то казалось. А теперь вот сижу и думаю: как мне дальше-то жить? Без него. Я уже и не помню, как они живут, просто люди. Хорошо вот ты заглянула, я хоть поговорить о нем могу. Об Анхене, а не о светлейшем кураторе. Кому еще я смогу рассказать такое? Может, прав Гоэрэ: надо убивать?

Прекрати! Анхен сказал, ты ему обещала!

Обещала. Сам детей не заводит, а я должна. Пятеро детей, десять внуков...

А почему он...ну, не женится, детей не заводит?

Не знаю. Не говорит.

Мы все пьем и пьем чай. На душе от этого разговора муторно, подозреваю, и у Инги тоже. Но она ведь права. С кем еще мы можем поговорить о том, о ком не думать не можем. Ни она. Ни я. От себя не уйти.

Инга, ну вот ты мне объясни, - наконец не выдерживаю я, и пытаюсь сформулировать то, что давно меня мучает. - Ну вот если ты говоришь, что я ему интересна... ну, интересую как-то... Ну почему он мне не врет? Зачем все это показывает? И тогда, с Гоэрэ, и в больнице та еще была сценка... Ведь не может не понимать, что меня все это от него отталкивает... Он что, не хочет меня? Ну, крови моей, плоти? Зачем он делает все, чтоб я его боялась и не могла согласиться?

Инга долго на меня смотрит, и я краснею под ее взглядом. Что я сейчас наговорила? Я что, действительно жалуюсь на то, что вампир не создал мне условий ему отдаться?

Я думала, ты знаешь, - наконец отвечает Инга. - он просто боится.

Чего боится?

Очень спокойно она расстегивает пуговицы на манжетах. Тяжелые пуговички тянут легкие рукава вниз, обнажая запястья. Перечеркнутые тонкой бледно-розовой линией.

"А я помню не розы" - сказал мне тогда куратор... А я думала, она умерла...и в Новый Год еще тогда наговорила... Как раз, когда он просил Ингу его не обижать... А он ее, оказывается, и сам...

Ты мне расскажешь? - прошу ее я.

Если хочешь, - она вновь застегивает манжеты, пряча страшные шрамы. - Простая, в общем, история. Про красивого вампира. Совсем как ты мечтаешь. Я влюбилась в него с первого взгляда, а он носил меня на руках, и называл единственной и неповторимой, - Инга мечтательно улыбается, вспоминая то счастливое время. - Длилось где-то неделю. А потом к нему зашел Гоэрэ, и мне объяснили, что такая у них традиция. Молча заходишь в кабинет, молча делаешь, что велят. Чашки с чаем, они ведь не разговаривают. Я не хотела, плакала... А он сам меня на него...ему...в общем, держал. И присоединился... А потом я нашла у него скальпель. Вытянула из чемоданчика с инструментами. Дождалась, пока он уедет. Даже сходила на первую пару. Потом пошла в то крыло, где у вечерников нет занятий. Надеялась, до утра никто не заглянет. Заглянули. Говорят, все равно уже было поздно, и скорая бы не успела, но кто-то сообщил декану, а она дозвонилась до Анхена. И он успел. Вынес своей машиной окно в ближайшей аудитории, припарковался прямо там, вышиб двери, которые какой-то дурак закрыл. Захватил по дороге двух девиц из любопытных, тренированным вампирским нюхом определив, что их кровь подходит. Прямо там на месте они с Евой и раны зашили, и кровь мне влили. Ева мне потом рассказывала, она у него спрашивает: "ты у студенток-то согласие спросил?" А он ей: "завтра спрошу. Не отвлекайся". Нет, им потом, конечно, грамоты дали, премии, путевки в санаторий. Но спрашивают вампиры, действительно, только если у них время есть на разговоры и надо паузу заполнить... Ну а меня он тоже увез... в санаторий. Взял отпуск на два месяца, ни на минуту не оставлял одну, рассказывал, как сильно меня любит. Одевал, раздевал, кормил-поил с ложечки, даже в туалет водил. У меня ж пальцы не шевелились, совсем ничего делать сама не могла. Мог бы сиделку нанять. Выхаживал сам. И одновременно учил. Всему, что должна мочь и уметь его девочка. И с людьми, и с вампирами. С кем прикажет, когда прикажет, сколько прикажет. Благо у меня был стресс, шок, и полная беспомощность. И у него получилось. Я стала такой, какой он хотел. Я забыла, чему меня мама в детстве учила, что хорошо, что плохо, что такое ценность жизни, что такое цена. Я просто была его. Такой, какая ему нужна. А вот теперь... надо как-то возвращаться назад. А я уже не очень помню, как оно, если по-человечески.

Мне вспомнилось, как она танцевала в Майский День. Как смеялась, даря всем тепло своей улыбки. Как звенели колокольчики на браслетах. А под браслетами, значит...вот так. Цена любви вампира.

Мне так не сплясать, я неуклюжая. Ис-крен-ня-я. На том и поймали.

Я так не смогу. Я не смогу, Инга. Что же мне делать?

Да не переживай так. Сейчас же лето. Живи, радуйся. Целое лето впереди. А потом - да просто прими ты уже его таким, какой он есть. И его не мучай, и сама не мучайся. И ошибок моих не повторяй. Ты спрашиваешь меня только о самом плохом. Но ведь было же хорошее! Знаешь, сколько было у нас хорошего? Такого, что ни с кем другим и никогда уже?.. Целая жизнь! Эти пять лет для меня - целая отдельная жизнь, и никогда и ни с кем уже моя жизнь не будет так насыщена и прекрасна.

Мы сидели с ней долго. Очень долго, но я так ничего и не решила. Она что-то рассказывала мне - о полетах среди гор, поездках верхом, путешествиях в другие города, и везде он был с ней - заботливый, внимательный, умный. И я опять ей завидовала и начинала ревновать. И мне вновь начинало хотеться, чтобы все это было со мной. Вот только хочу ли я знать, с каким стуком падает на пол мертвое тело? Хочу ли я отключаться в его объятиях, каждый раз не зная, удастся ли очнуться?

Но зачем заходить так далеко? Разве должность секретарши автоматически делает меня его любовницей? Разве нельзя сохранить дистанцию? Я спросила у Инги. Она не знала. Она никогда не думала об этом. Она просто делала так, как хотел он. Если бы он просил ее умереть - она бы умерла. Но он просил ее жить, и она собиралась выполнить его просьбу.

Но я же не она, твердила я себе, я же не она. У меня другая история. Но все никак не могла уйти от нее, словно была в мире истина, которую она могла бы мне поведать. Наверное, просидели бы и до ночи, но мне надо было идти на курсы, на которые меня один вампир пристроил. Осваивать смежную профессию. Если университет все же придется бросить, должна пригодиться.

После последнего экзамена наши решили отмечать окончание первого курса. Широко, с размахом. А я не пошла. Ну и пусть думают, что зазналась. Мне хватило месяца их любви и года нелюбви. Пока я была одной из них, я не особо их интересовала. Теперь - меня все меньше интересовали они. С сентября у меня будут совсем другие однокурсники. Ну а праздновать... Во-первых, у нас еще почти месяц практика. Ну а во-вторых, вот лично мне - что праздновать-то?

Отстав и "потерявшись", я бродила одна по летним улицам. Светило солнце, было довольно жарко. Мои курсы располагались неподалеку от Городской Управы, в одном из переулков, что сетью оплетали центр города. Путь туда был неблизкий, но автобус ходил исправно... Да только не поехала я на автобусе. Я любила бродить по родному городу пешком и не боялась расстояний. И заблудиться я не боялась тоже. Я вообще не понимала, как это можно - не прийти туда, куда ты изначально задумывал. Всегда нутром чуяла - где оно, то самое "туда".

И вот сейчас неспешно брела улицами и переулками, порой срезая дворами, знакомыми и незнакомыми, безошибочно угадывая по поведению прохожих, где может быть "короткий путь". Будучи ужасно стеснительной с детства, я до сих пор ненавидела обращаться к посторонним людям с вопросами, вроде "а как пройти", "а где находится", "а когда начнется". И научилась находить ответы сама. Я даже "вы сейчас выходите" в переполненном автобусе никогда не спрашивала. Это же видно и так: готовится человек к выходу, или нет - жест, взгляд, движение... Я любила свой город. Я любила бродить по нему, никуда не спеша. Подозреваю, что я любила сам город даже больше, чем людей, что в нем жили. Или мне это кажется сейчас.

Этим странным бесконечным летом, когда моя жизнь, казалось, была подвешена на тончайшей нити прямо над Бездной, и не понять, куда дунет ветер: к людям? К вампирам? Когда мне уже не о чем было говорить с людьми, а все знакомые мне вампиры вызывали безотчетный страх. Когда только каменные стены домов, да асфальт тротуара и остались неизменными. Когда лишь солнце, ласкающее меня с небес, я могла подозревать в бескорыстии. Я любила лишь этот город. Такой красивый и гармоничный. Такой родной и надежный. Такой с детства каждым камушком мой.

Я вышла к Управе. До начала занятий была еще куча времени. И я решительно направилась в парк. Прошла по главной аллее, прямой, как стрела, и оказалась у Большого пруда. Здесь было шумно и многолюдно. Ожидаемо, впрочем. Коляски, велосипеды, пони, люди. Идущую параллельно пруду аллею пересекла, словно оживленную магистраль. Миновала батуты, карусели и детские площадки. Обошла призывно дымящие шатры забегаловок. Старательно глядя под ноги, пересекла широкую зеленую лужайку, сплошь устланную разноцветными покрывалами с загорающими на них людьми. И вышла, наконец, на берег.

Здесь был не слишком-то удобный сход к воде: шаг вниз со склизкой кочки на топкий пятачок, жутко илистое дно, еще и поросшее у берега осокой. Так что купались в этом месте разве что самые ленивые. Для всех же прочих немного левее были сделаны широкие деревянные настилы, спускающиеся к воде ярусами, и ступени, позволявшие зайти в воду по плечи, так и не коснувшись ногами илистого дна. Оттуда до меня доносились веселые крики, шум, плеск. Вся радость жизни, всё солнце лета.

А здесь я стояла сейчас одна, и меня это абсолютно устраивало. Безмолвная водная гладь расстилалась передо мной, и я смотрела на нее, и пыталась понять, что же я чувствую.

В Майский День мне казалось, что никогда в жизни я не смогу уже смотреть на эту воду. Что призраки утонувших мальчишек будут взирать на меня из глубин, сковывая душу ужасом, напоминая о вампирской жестокости и безразличии. Что только под пыткой меня можно будет заставить прикоснуться к этой воде, отравленной страхом неминуемой смерти и гнилостным запахом трупного разложения. Что никогда и ни за что...

Я склонилась к воде, опустила туда ладони и смотрела, как она течет меж них - чистая, спокойная. Разве можно испачкать воду? Все осядет на дно, все вберет в себя склизкий ил. А она все так же будет течь - прозрачная, прохладная, неспешная.

Месяц назад здесь плыли пьяные злобные придурки. Виновата ли в их смерти вода? Виноват ли в их смерти вампир? Должна ли я всю жизнь горевать по тем, кто чуть не перерезал мне горло?

Может быть, они были просто слишком сильно пьяны. Может быть, они просто пошутили. Но воде все равно, а вампир... Что ж, вампиров не выбирают.

Нас всегда учили, что мы - коллектив. Что мы, люди, сильны своим единством и взаимовыручкой. Что попавшему в беду надо помочь, а оступившегося - перевоспитать. Наверное, это правильно, я не спорю.

Но правильно и другое. Неважно, что сделали "они", и кто там в чем виноват. Важно, что сделаешь ты. В тех обстоятельствах, которые тебе предложены. Это моя жизнь, мой город, моя страна. Я никуда не побегу и никого не стану бояться.

Есть история Лизы, она коротка и усыпана лепестками роз. Есть история Инги, и я не знаю, какие цветы подходят для нее, но подозреваю, что не зря все стены в приемной украшают кашпо с комнатными растениями. А есть история Ларисы, и она еще далеко не закончена. И я не готова ее заканчивать, и не побоюсь ее продолжить.

Да, он вампир, и я уже знала, что вампиры несут в нашу жизнь не так уж много добра. Зла, боли и смерти они несут нам куда больше. А при воспоминании об иных нормах вампирской морали меня перекашивало даже сильнее, чем от осознания того факта, что убийство человека для него - пустяк, рядовой случай. И все же - я решила попытаться. Попытаться выжить рядом с ним и выдержать, и не сломаться. Не превратиться в Ингу. Не превратиться в Лизу. Потому что - что? Да, наверное, не только желание доучиться в выбранном учебном заведении по выбранной специальности. Но еще и желание быть рядом с ним. Вера в то, что несмотря на все то зло, что он порою творит, есть в нем и светлые стороны. Его стремление помочь и защитить - разве оно было таким уж неискренним? Да и его отношение ко мне, даже несмотря на тот чудовищный срыв зимой, разве оно было таким уж... Самое смешное - ведь он был добр ко мне. По своему, по-вампирски - но он не желал мне зла, в отличие от тех же деятелей Общественного Совета. С ним было сложно. Сложно понять, сложно решиться. Анхен виделся мне таким сгустком противоречий: добро, зло, свет, тьма... Но я все же надеялась, что свет в нем есть, он мне не померещился. И этого света мне хватит, чтобы выжить возле.

Я отошла чуть выше, нашла незанятый пятачок травы, бросила сумку и разделась. Кто сказал, что я без купальника? Вот такой у меня купальник - белый. А кто стесняется, пусть не смотрит. Шрамов на спине, вопреки заявлениям вампира, практически не осталось. Все же вампирская кровь - она лечит не только от дифтерии. Нет, если сильно приглядеться - то слабые блеклые следы на месте некогда страшных шрамов все еще можно разглядеть. Я иногда приглядывалась - перед зеркалом - чтобы не забывать. Ну а вы - решайте сами. Хотите - разглядывайте, хотите - нет.

Я решительно вошла в прохладную воду, прочавкала несколько шагов по приставучему илу, затем легла на воду и поплыла. Нашла взглядом небольшой домик с лесенкой до воды, где мы сидели с ним прошлой осенью, и он рассказывал мне о море. И о заколке. Той самой, что была сейчас у меня в волосах. Кому-то, возможно, казалось, что до того берега слишком уж далеко. Да нет, не слишком. Я доплыву. Я не говорила? У меня первый юношеский.

Конец первой части.

Примечания

Ольга Кочеткова. Дом.

М. Цветаева. "Дневниковая проза. Письмо в тетрадку". Неточная цитата.

"Олаф и эльфа". Средневековая баллада. Пер. с датского А. Шараповой.

"Олаф и эльфа". Средневековая баллада. Пер. с датского А. Шараповой.

Е.С.

Е.С.

Е.С.

Е.С.

Дата добавления: 2015-10-21