— Если вы думаете, что за три месяца на Карибах мне не надоели орхидеи, то жестоко ошибаетесь. Хотите поужинать со мной, мисс Тайлер? Подадут нечто изысканное. — Он поморщился. — Правда, я не знаю, что именно. Непростительное упущение. Придется поверить мне на слово. — Он поставил опустевший стакан на стойку и предложил Линде руку. — Ну же?
Она не двинулась с места.
— Я не ем после шести. Спасибо, мистер Мэтьюс, но нет.
— Хм. — Он смотрел на нее со все возрастающим интересом. — Вы хотите от меня чего-то особенного?
— Это вы от меня чего-то хотите. А я сижу и пью «пинаколаду».
— Черт, надо возвращать себе форму, — весело сказал Тони. — Курорты расслабляют, я отвык от неприступных нью-йоркских девушек. Хорошо, раз вы не будете ужинать, то, возможно, пожелаете прокатиться со мной? Здесь слишком шумно.
— Пожалуй, — протянула Линда.
Этот человек слишком стремителен. Тони знает цену времени и не привык тратить его на долгие уговоры. Если она откажется сейчас, он найдет более сговорчивую женщину, а это никак не входило в ее планы.
— Отлично, мисс Тайлер. Вы возьмете меня под руку? Здесь скользкий пол, а ваши туфельки имеют весьма впечатляющий каблук.
— С этой тростью вы выглядите как «крестный отец», я испорчу свою репутацию. — Линда встала, обнаружила, что на каблуках ненамного ниже Мэтьюса, и положила ладонь ему на рукав. Парочка медленно двинулась к выходу.
…Тони улыбался. Так просто. Это всегда очень просто. Только следовало позаботиться о бытовых вещах. Он хотел коснуться гарнитуры, чтобы вызвать Оливию, но обнаружил, что помощница идет за ним, отставая на полшага.
— Ви, — вполголоса позвал Тони, — смени наблюдение на скрытое. И все как обычно.
— Только не смей садиться за руль.
— Я не вожу лимузин, а машина дома.
— Слава богу, — пробормотала Оливия. — Все на месте, Тони, как ты любишь.
Он кивнул. На мгновение ему вдруг сделалось нестерпимо скучно. Одно и то же, всегда одно и то же. Идущая рядом девушка в красном платье, как и все остальные, видит в нем денежный мешок и рассчитывает хорошо провести время. Он оправдает ее надежды, однако… Впрочем, что толку задумываться об этом сейчас?
В салоне лимузина можно было тайно перевезти с десяток цинковых гробов. В первый момент Линде показалось, что она попала в кусок комнаты, отпиленный от дома и водруженный на колеса. Мягкие диваны, столик, на котором позвякивала в серебряном ведерке бутылка ледяного шампанского, встроенный бар, стереосистема, телевизор… Последний работал, по его экрану ползли буквы и цифры: котировки акций. Тони прищурился, внимательно вглядываясь в бегущие строки, но быстро спохватился и щелкнул пультом.
Ассистентка Мэтьюса, знаменитая Оливия Хедж, с ними не поехала. Как деликатно. Телохранителей тоже не заметно — все для комфорта владельца этого роскошного транспортного средства. Как странно: сидя рядом с Тони на диване, который язык не поворачивался назвать сиденьем, Линда не ощущала никакого трепета. Деньги, которыми распоряжается он, огромны. Но он человек, человек из плоти и крови, его можно коснуться и…
— Вы так странно смотрите на меня, мисс Тайлер. — Тони откупорил шампанское и наполнил бокал Линды. Сам он снова предпочел виски. — Как будто хотите убить. Вы случайно не прячете кинжал за подвязкой чулка?
— Нет.
— Нет — и все? Не слишком подробный ответ. Ладно, давайте выпьем… за нас.
Линда осторожно коснулась своим бокалом стакана Тони. Шампанское оказалось обжигающе ледяным и очень вкусным. Мэтьюс откинулся на подушки, положил руки на спинку сиденья.
— Куда вы хотите поехать, Линда? — Он, не спрашивая, начал называть ее по имени.
Кажется, для него все просто. Как она и рассчитывала… Впрочем, предсказуемость его реакций отчего-то не радовала. Линда сама себе не хотела признаться в том, что немного разочарована. Мэтьюс казался настолько одиозной личностью, а на деле обычный человек, которому осточертело собственное богатство и вседозволенность. Он даже не прилагает особых усилий и так знает, что девушка будет его.
— Можем немного покататься по городу, а потом отвезите меня домой, — попросила она.
— К вам? — Он приподнял брови, и Линда заметила, что на лбу у него несколько глубоких морщин. — Может быть, сократим маршрут и поедем ко мне?
— Вы не так меня поняли… Тони. — Если он отбросил церемонии, то почему она должна им следовать? — Я согласилась проехаться с вами в этой машине, потому что меня разобрало любопытство. Ничего больше.
— Вот как? Ничего больше? — Кажется, ей удалось его удивить. — Как мило с вашей стороны. Немедленно прекратите пить мое шампанское.
Линде потребовалась пара секунд, чтобы по его прищуренным глазам догадаться, что он шутит.
— И не подумаю. — Она сбросила туфли и с наслаждением пошевелила пальцами. — Вы не обеднеете, если я выпью бокал-другой. Даже если все ваше состояние ушло на эту бутылку, акции «Майкрософта» у вас остались, это я точно знаю.
— Хотите, подарю их вам?
— Нет, спасибо. Хотя я так и знала, что в вас отсутствует романтизм. Предлагать женщине, которую катаете в лимузине, в подарок акции все равно что преподнести ребенку сберегательные облигации на Рождество. Полезно, но немного разочаровывает.
— Отлично, в следующий раз я позабочусь о трехколесном велосипеде для вас. Или хотя бы о «Сони плейстейшн». — Он продолжал говорить с убийственно серьезным видом. Линде не удалось сдержать смешок. — Хотя половина из тех женщин, которых я катал в этом лимузине, с радостью ухватилась бы за мое предложение.
— А я-то думала, что единственная и неповторимая.
— Вы такая, — произнес Тони. Кажется, теперь он не шутил. Он поставил стакан с виски на мягко покачивающийся столик и немного придвинулся. — Послушайте, Линда, откуда вы взялись на этой вечеринке?
— Меня пригласил Ричард Сноу. — К счастью, чистая правда. — Мы с ним старые школьные друзья. Я призналась ему, что намерена скучать вечером, и он привел меня в «Тропический рай».
— Сноу — редактор отдела криминальной хроники, — проявил осведомленность Мэтьюс.
— Вы всех своих сотрудников знаете по именам?
— Конечно нет. Только тех, кто занимает руководящие должности.
— Но это все равно уйма народу.
— Действительно, — пожал плечами Тони. — Да и черт бы с ними. Линда, я не хочу говорить с вами о моих сотрудниках, я хочу говорить о вас.
— Тони, вы уже использовали часть методов из своего арсенала. Они не действуют, честное слово. Мы можем кататься и говорить о чем угодно, если вам действительно хочется — обо мне, но я не настаиваю на данной теме.
— Все финансисты так занудны? — Он отодвинулся, в глазах у него снова мелькнула смешинка. — Почему бы вам не принять комплименты как должное? Вы просто обязаны пару раз хлопнуть ресницами так, чтобы поднялся ветер, и пролепетать: «Ах, Тони, вы само очарование!».
— Приятно, что вам не чужда самоирония.
— Тем и спасаюсь. — Он дотянулся до стакана. — Так что, вы будете хлопать ресницами или я не дождусь?
Линда часто-часто заморгала.
— Отлично, — одобрил Мэтьюс. — Будем считать, что официальная программа пройдена. А теперь объясните мне, Линда Тайлер, зачем вы здесь?
Голос Тони изменился, стал более жестким и деловым. Линда заметила вдруг, что этот человек предельно собран. Конечно, он привык жить в мире, полном хищников, он сам хищник. На такую реакцию она не рассчитывала. В ее планы входило заинтриговать его, разобраться, что на самом деле скрывается под маской вечного плейбоя, и попробовать подобраться поближе к нему. Заставить расслабиться и наговорить лишнего, особенно когда он нетрезв. Но Мэтьюс, видимо, обладает исключительно разнообразным опытом и хорошей устойчивостью к алкоголю, и в чем-то поведение Линды показалось ему подозрительным. Нужно срочно исправлять ситуацию.
— Сама не знаю, — произнесла Линда своим наиболее честным голосом. — Тони, поверьте, я не привыкла вот так просто подцеплять мужчин в барах, и мужчине точно так же сложно подцепить меня. И не скажу, что ничего о вас не знаю и что меня интересует лишь, сколько нынче нулей у суммы на вашем банковском счете.
Тони молча смотрел на нее, ожидая продолжения.
— Я обычный финансовый консультант. Серая мышь. Мне просто стало любопытно. Если вы считаете, что мое поведение недопустимо, остановите машину, я выйду и мы никогда более не увидимся.
Тони потер двумя пальцами переносицу и вдруг спросил:
— Кембридж?
— Лондонская школа экономики, — улыбнулась Линда. — Моя мать англичанка, в Нью-Йорк я переехала после ее смерти.
— Я узнал английский акцент. И это архаичное построение предложений — вы словно читаете вслух Шарлотту Бронте или Джейн Остин. Что случилось с вашей матерью?
— Как вы прямо спросили об этом… Автокатастрофа. Мама любила большие скорости. Она сочла бы ниже своего достоинства передвигаться с той скоростью, с которой едет этот лимузин.
— Я могу велеть шоферу ехать быстрее, но колымага на это не рассчитана. — Мэтьюс допил виски. — Если вы примете мое приглашение как-нибудь прокатиться на другой моей машине…
— Не думаю, — отозвалась Линда. Несколько секунд Тони непонимающе смотрел на нее, потом произнес:
— Ах да.
Он не сделал попытки извиниться за бестактность, но подлил Линде еще шампанского. Она старалась пить шипучку очень осторожно. Шампанское — коварная вещь.
— Линда, хотите фруктов? — Тони нажал кнопку на панели рядом с собой, и дверцы бара распахнулись. Половину внушительного шкафчика занимала коллекция разнообразных бутылок, а вторая половина была уставлена тарелками с нарезанными фруктами и сыром. — Я запомнил, что вы не едите после шести, но при вашей фигуре об этом можно не беспокоиться.
— Вы непревзойденный знаток женских фигур, Тони. Наверное, вам можно верить. — Линда дотянулась до ближайшей тарелки и взяла ломтик папайи.
— Не жалуюсь на однообразие.
— Вам вообще грешно жаловаться.
— Я атеист, Линда. Грехи — это не ко мне.
— Именно потому вы так часто чертыхаетесь?
— Да, черт возьми.
— Ну и будете гореть в геенне огненной.
— Я понял. Вы из этих безумных сектанток. Сейчас начнете говорить о спасении души и предлагать мне религиозную литературу, изданную на серой бумаге?
Тони Мэтьюс ее смешил. Линда вдруг поймала себя на том, что улыбается ему совершенно искренне. Мужчины уже давно не заставляли ее вот так улыбаться, и то, что за десять минут разговора это удалось Мэтьюсу, настораживало. Линда постаралась сосредоточиться.
— Нет, я всего лишь пела в церковном хоре. Давно.
— Детские травмы, понятно, — сочувственно протянул Тони. — Суровый пастор, жесткие скамейки. Вам определенно нужна расслабляющая терапия. Вы заинтересовали меня, Линда, и это обещает быть любопытным. Возможно, вы перемените свое мнение и мы поедем ко мне? Я люблю Нью-Йорк, но бесконечно колесить по улицам после длительного перелета не мое хобби.
Линда бросила взгляд за окно и неожиданно для самой себя ответила совершенно искренне:
— Если я сейчас соглашусь и мы отправимся к вам, то совершенно точно перестану вас интересовать раньше, чем выйду из этой машины.
Мэтьюс снова прищурился.
— А вы так хотите меня заинтересовать? Только не говорите, что вы из охотниц за богатством.
— А если это так?
— Я немедленно дам знак водителю ехать ко мне, а наутро все же подарю вам эти акции «Майкрософта». Мне не жалко, вы обрадуетесь…
— Боюсь, я сейчас окончательно разочарую вас, Тони. — Линда поставила полупустой бокал на столик. — Мне было очень любопытно, что вы за человек, и ваши деньги не имеют к этому касательства, — покривила она душой.
Пару раз за вечер можно и соврать. Тони незачем знать, что Линду сюда привели действительно его деньги и то, как он ими распоряжается, только совсем не в том смысле, который он склонен подозревать.
— И вы уже разгадали, что я за человек? — насмешливо осведомился Тони.
— Вы человек, который всегда делает то, что ему хочется.
— Вовсе нет, — произнес он даже с какой-то грустью.
— Вы сейчас не делаете того, что хочется? — удивилась Линда.
— Предположим, я хочу вас поцеловать. Но вы ведь не позволите.
— Вряд ли. Продолжайте, это ведь не единственное ваше желание.
— А вы даете мне полную свободу в дальнейшем? — В глазах Тони вспыхнули очень опасные огоньки.
— Может быть, — осторожно кивнула Линда.
— Отлично. — Тони нажал на другую кнопку на панели. — Джон, сворачивай сейчас на Пятьдесят девятую. Остановись у «Макдоналдса».
— Да, сэр, — послышался из интеркома голос водителя.
Линда смотрела на Мэтьюса во все глаза.
— Это ведь не серьезно? Вы не пойдете в «Макдоналдс»? После тропических рыбок из аквариума, которых зажарили специально для вас?
— Мисс Тайлер, — вздохнул Тони, — скажу вам честно: как американский патриот, я люблю «Макдоналдс». После карибских развлечений ничто не может так поднять мне настроение, как бигмак и большая порция картошки фри. К тому же вы ужинать отказались, но я ваших принципов не придерживаюсь, поэтому наконец поем.
Бедный миллиардер, подумала Линда. Он так занят, что не успевает ужинать. То деньги нужно зарабатывать, то девушек соблазнять — чрезвычайно насыщенный график.
В «Макдоналдсе» на них, конечно, смотрели все: и посетители, и обслуживающий персонал. Уборщица перестала елозить шваброй по зеркальному полу и, приоткрыв рот, созерцала дивное зрелище: мужчина в стильном костюме и темных очках увлеченно заказывает половину ассортимента, рядом с ненатуральной полуулыбкой стоит женщина в вечернем платье, а неподалеку застыли два телохранителя с мордами кирпичом. Кажется, присутствие последних слегка раздражало Тони. Он изо всех сил пытался выглядеть обычным человеком. Несколько запоздалое желание, на взгляд Линды: перед визитом сюда ему следовало бы переодеться в футболку и обычные джинсы, тогда на него никто бы и внимания не обратил.
Сама Линда не испытывала совершенно никакой неловкости, стоя в шикарном платье посреди забегаловки. В своей жизни она попадала в гораздо более нелепые ситуации, а эта ее даже позабавила. Трогательный Тони Мэтьюс, кажется, действительно хотел есть, и Линда, минуту подумав, взяла себе молочный коктейль, чтобы составить ему компанию. Она думала, что при расплате возникнет заминка — вряд ли тут принимают платиновую «Визу», — но Мэтьюс совершенно спокойно извлек из кармана бумажник и рассчитался мелкими купюрами. Весьма дальновидный человек. Или он и вправду так часто ходит в «Макдоналдс»? В досье об этом не было ни слова.
Тони поставил поднос на угловой столик, пододвинул Линде стул, телохранители устроились неподалеку и мрачно оглядывали зал. Мэтьюс, не особо заботясь об имидже, взял с подноса бигмак, развернул упаковку и впился в еду зубами.
— Божественно, — пробубнил он с набитым ртом. — Нам не достались тропические рыбки, но это к лучшему. Вы точно не хотите картошки? Угощайтесь. — Он подвинул к Линде упаковку. — Соус вон там.
— Спасибо. — Линда взяла немного картошки — гулять так гулять. То ли шампанское так подействовало, то ли Мэтьюс обладал поистине гипнотическим влиянием на окружающих, но ей было весело и хорошо. Подумать только! Она по-разному представляла себе этот вечер, однако и предположить не могла, что будет сидеть с Тони Мэтьюсом здесь.
Он покончил с бигмаком, вытер губы салфеткой и принялся за картошку.
— Приятно видеть, что вам не чужды обычные человеческие радости, — заметила Линда.
— А вы полагаете, что я питаюсь исключительно лангустами в вине? Так и желудок можно испортить.
— Фастфудом его можно испортить ничуть не меньше.
— Точно! Главное, все правильно сочетать.
Линда улыбнулась и промолчала.
— Я должен был повести вас в ресторан, верно? — Тони задумчиво обмакнул ломтик картошки в кетчуп. — Накормить черной икрой, велеть официантам устроить шоу с консумацией?
— Вы совершенно ничего мне не должны.
— Вы непритязательная, это хорошо, — одобрил Тони.
— Хорошо — для чего?
— Для продолжения знакомства, разумеется. Или вы хотите сказать, что уже удовлетворили свое любопытство и после сегодняшнего вечера я никогда вас больше не увижу?
Линда пожала плечами.
Как просто получилось познакомиться с Тони Мэтьюсом и как трудно его, оказывается, понять! У этого человека обнаружилась целая коллекция масок. За которой из них скрывается настоящий Тони — загадка. А Линде необходимо это понять, чтобы стать к нему ближе и выяснить то, что ее интересует.
— Ладно, раз вы в отличие от меня не понимаете точно, что вам нужно, дам вам время на размышление. — Тони доел картошку и бросил испачканную салфетку на стол.
— А вы сами всегда точно знаете, чего хотите?
— Конечно. — Кажется, он искренне удивился. — Как можно не знать себя?
— Скрытые желания, нереализованные возможности…
— Я не вижу в этом смысла. Практически все свои желания я могу реализовать.
— Но есть что-то, что за деньги купить нельзя. Любовь, дружба.
— Странно, что вы заговорили о любви.
— Почему?
— Потому что вы, черт возьми, уехали со мной с этой вечеринки после пяти минут разговора!
— Я поняла. — Линда встала. — Доброй ночи, мистер Мэтьюс.
— Подождите. — Он тоже поднялся. — Я устал и порю чушь. Давайте я отвезу вас домой, как мы и договорились, и по дороге вы меня простите.
— Вы так хорошо все решили за меня, что я не имею смелости отказаться.
— Вот и отлично, — повеселел Тони. — Вашу машину подгонят от «Тропического рая» по указанному адресу.
Линда зашла в квартиру, сбросила туфли и, не зажигая света, прошла в гостиную. Отодвинув плотную занавеску, выглянула в окно — улица была пуста, лимузин Мэтьюса уже уехал.
Вздохнув, Линда отошла от окна и щелкнула выключателем. Комнату залил яркий свет. Она не любила полутьму, от сумерек у нее начинали болеть глаза и портиться настроение. Поэтому в квартире было полно разнообразных осветительных приборов.
Линда приобрела и обставила квартиру всего полгода назад и еще не могла привыкнуть к тому, что это все принадлежит ей, что она здесь полноправная хозяйка. Когда она приехала в Нью-Йорк несколько лет назад, только окончив Лондонскую школу экономики, ей пришлось снимать квартиру на окраине города, в районе Сто десятой улицы, где начинался Гарлем. Работа требовала не высовываться, но Линда копила деньги и год назад взбунтовалась: она хотела жить в приличных условиях. Начальство — не то, что в «Майкрософте», тем было все равно, — настоящее начальство посовещалось и разрешило. И Линда приобрела себе жилье, где все устроила по своему вкусу.
Она прошла на просторную кухню и включила кофемашину. Заснуть все равно сразу не удастся, значит, надо поработать. Линда переоделась, сменив вечернее платье на уютную пижаму, открыла ноутбук, поставила рядом чашку с дымящимся эспрессо, села и поняла, что не понимает ни единого слова.
Подумав, Линда встала, подошла к шкафчику, искусно спрятанному за картиной, и извлекла из его недр толстенную папку. На обложке значилось имя Тони Мэтьюса, и, открыв папку, Линда столкнулась с ним взглядом. Снимок профессионального фотографа все равно не передавал того очарования, каким он обладал в жизни. И тем не менее Линда долго смотрела в его смеющиеся глаза, прежде чем перевернуть страницу.
Она вспомнила, что нужно позвонить Алексу, и дотянулась до мобильника.
— Да? — Алекс откликнулся сразу — видимо, тоже до сих пор не спал. — Это ты? Как все прошло?
— Я с ним познакомилась. — Линда глотнула кофе. — Он даже катал меня на лимузине.
— О, какой прогресс. Отлично. Что можешь о нем сказать?
— О лимузине? — хмыкнула Линда. — Здоровенный черный шкаф на колесах.
— Хватит шутить. Ты на часы смотрела?
— Ага. — Линда постаралась собраться, но настроение, которым заразил ее Тони Мэтьюс, не отпускало. — Чрезвычайно противоречивый человек. Я так и не смогла понять, шутит он или серьезен.
— Это ты знала и до знакомства с ним, — перебил ее Алекс. — Линда, мне нужен как можно более точный психологический портрет. Надо понять, делал он все это дерьмо или нет, надо попробовать разузнать, как он с Карибов рулил этими суммами. Эксперты установили, что трансфер был оформлен по всем правилам и одобрен им. Но мы не можем вот просто так взять и прижать Мэтьюса, любимца американской публики, это все равно, что попытаться арестовать Билла Гейтса. Люди скоро комиксы с ним рисовать начнут. Пока мы не вычислим его точно…
— Алекс, я все это знаю, — прервала его Линда. — Кажется, он мною заинтересовался, во всяком случае надежду на продолжение знакомства выразил.
— Ты дала ему свой телефон?
— Зачем? — фыркнула Линда. — Он знал обо мне базовые сведения еще до того, как подошел. Не сомневаюсь, что завтра ему сообщат номер моей банковской карты и размер груди, стоит ему только потребовать. Во многом его люди ничуть не уступают нам.
— Да, извини, сглупил. Вторые сутки не сплю. — Алекс засопел в трубку. — Ладно, ты молодец, крошка. Постарайся закрепить успех.
— Не учи ученую. — Линда постучала карандашом по фотографии Тони и захлопнула папку. — Вы отследили его перемещения? Он точно прилетел сегодня?
— Да, его самолет приземлился в аэропорту Нью-Йорка в восемь, и Мэтьюс в нем был. И летел он с Антигуа, не придерешься.
— Понятно.
— Спокойной ночи, Линда. Жду отчет завтра.
Она отключилась, снова открыла папку — искушение было слишком сильным — и уставилась на фотографию Мэтьюса. Он улыбался.
Тони ей понравился. Слишком понравился — и это проблема. Потому что человек, который тратит миллионы на торговлю наркотиками и оружием, не может вызывать симпатию.
Особенно у агента секретной службы.
Линда Тайлер родилась в Соединенных Штатах, однако, когда девочке исполнилось восемь лет и ее отец испарился в неизвестном направлении, мать-англичанка подхватила дорогую крошку и уехала на старое место жительства, в Англию. Линда едва не взбунтовалась, но права голоса еще не имела, и ей пришлось смириться со сменой друзей и школы — новые приятели на американку смотрели свысока.
Мать всю жизнь жила, как будто каждый день последний. Она не отказывала себе в экстремальных развлечениях, благо зарабатывала немало, и колесила по стране в компании таких же отчаянных людей, как и она сама. Линда видела ее в лучшем случае раз в неделю. Окончив школу, девушка хотела уехать обратно в Америку, но мать всеми правдами и неправдами убедила ее остаться. Казалось, Мардж Тайлер образумилась и возмечтала о семье и тихом уюте. Как бы не так: стоило Линде окончить первый курс Лондонской школы экономики по специальности «Финансы и учет», как матушка взялась за старое. Бросать учебное заведение, куда она поступила, приложив немало усилий, и где училась на отлично, Линда не захотела, хотя это означало — остаться в Англии еще на несколько лет.
Когда Линда писала дипломную работу, мать разбилась вместе с двумя нетрезвыми друзьями. То, что осталось от их машины, долго показывали в местных новостях в назидание другим. Линда достойно держалась: с Мардж они никогда не были достаточно близки. Несмотря на горе, она отлично защитила диплом и после празднования сего эпохального события взяла билет на первый же рейс до Нью-Йорка.
Город ее детства встретил Линду неприветливо: жилье удалось снять так себе, бешеные цены могли отпугнуть кого угодно, а предложенное место в заштатной компании не окупало всех трат. Пришлось искать местечко получше, хотя и тяжело было это делать без опыта. Линде чрезвычайно повезло: она увидела объявление о вакансии в «Майкрософте» и одной из первых пришла на конкурс. Ее образование, личное обаяние и превосходные знания в финансовой области вдохновили кадровый отдел, и Линду взяли на работу. С этого момента дела пошли на лад.
Линда была достаточно замкнутой, и к ней непросто было найти подход. Близких друзей она так и не приобрела, но через полгода службы в «Майкрософте» к ней подошел один из вышестоящих сотрудников и поинтересовался, не хочет ли она поработать на правительство.
Секретная служба США — кроме предотвращения подделки американских денег, долговых обязательств, прочих ценных документов, охраны президента и других значимых лиц — занималась еще и отслеживанием незаконной финансовой деятельности и краж личных данных. Джеймс — так звали сотрудника — обещал отличные перспективы роста и дополнительную (и немалую) зарплату. Линда согласилась: перспектива выбраться из убогой квартирки на задворках Нью-Йорка грела ей душу. Она полагала, что речь идет о работе с бумагами, которые надлежит анализировать в рамках строжайшей секретности. Именно этим она и занималась первый год: чистая работа с цифрами, блестящие успехи. За ней следили, ее поощряли и продвигали.
Линда не видела ничего плохого в том, чтобы работать на правительство. Наоборот, после многих лет жизни в Англии она, вернувшись, полюбила Америку еще сильнее. Здесь был ее дом, и дом следовало убирать, а те, кем интересовалась федеральная служба, были тараканами. Какая хозяйка потерпит живность у себя на кухне?
Линда самозабвенно отдавалась работе. Работа стала ее смыслом жизни. Она была очень разборчива в связях, и серьезный роман у нее случился только с одним человеком — с тем самым Джеймсом, который сделал ей столь выгодное предложение. Дело шло к свадьбе, Линда собиралась переезжать в дом жениха, когда однажды среди ночи в ее квартире раздался звонок. Алекс Томсетт, ее непосредственный начальник, стараясь выдерживать официальный тон, сообщил ей, что Джеймс убит при выполнении задания.
Тогда помертвевшая от горя Линда узнала о другой стороне своей работы, о которой до сих пор не задумывалась: многие из сотрудников секретной службы занимаются оперативной деятельностью, и Джеймс был из таких. Не всегда люди, попадавшие в поле зрения секретной службы, бывали этим довольны. Вернее, практически никогда. Только кто-то призывал адвокатов, требовал справедливого суда и, огрызаясь, платил огромные компенсации, а кто-то брался за оружие. Бывали и мирные граждане, укрывавшиеся от налогов, но попадались и крупные птицы, нажившие состояние на торговле оружием и наркотиками и финансировании терактов. Таких прижать было очень и очень сложно. Ими занималось и ФБР в целом, но там не хватало агентов для всех дел, так что секретная служба имела свой штат оперативников.
Линда не сразу оправилась после смерти Джеймса. Мало кто знал, насколько они были близки — и духовно и физически. Джеймс был умным, нежным, он был прекрасным любовником и боготворил Линду, а она отвечала ему взаимностью. Настоящая любовь немногословна, и о том, насколько глубокие чувства эти двое испытывают друг к другу, знали всего несколько человек. Линде дали бессрочный отпуск, однако она сама пожелала вернуться к работе уже через пару недель. Ею двигало желание прищучить того типа, чьи прихвостни убили Джеймса. Мерзавец стоял очень высоко, его состояние, нажитое на нелегальном ввозе мексиканских рабочих и наркотиках, исчислялось миллионами. Линда сама попросилась в агенты, и Алекс не стал ей отказывать. Она по-прежнему легально работала в «Майкрософте», только иногда брала отпуск за свой счет. Ее ценили и разрешали работать на дому. А тем временем Алекс начал готовить ее в оперативные агенты.
Линде пришлось очень многому научиться — она узнала о таких вещах, о которых и не подозревала раньше, обзавелась новыми привычками. Для всех она оставалась Линдой Тайлер, отличным финансовым консультантом, никто и не подозревал о ее двойной жизни. Первым ее заданием стал сбор информации о том самом человеке, что стоял за убийством Джеймса. Дело, имевшее кодовое название «Дело о динозаврах», было раскрыто в рекордные сроки и получило широкую огласку. Имена агентов, впрочем, не раскрывались: федералы строго за этим следили.
Убийца оказался за решеткой надолго, и Линда думала, что избавится от тоски по Джеймсу, но тоска не отпускала ее. Чтобы заглушить горе, она взялась за работу с еще большим рвением. Она стала еще более замкнутой и собранной, но научилась общаться с людьми, чтобы успешно собирать информацию. Благодаря работе Линды было раскрыто еще шесть преступлений, ее отметили медалью, разрешили приобрести новую квартиру и велели оставаться на старом месте службы в «Майкрософте». И тут, как по заказу, возникло дело Тони Мэтьюса. Алекс позвонил Линде и сказал, что она нужна.
Утро было теплым и солнечным — июнь в Нью-Йорке в этом году радовал отличной погодой. Линда совершила пробежку по ближайшему парку и вернулась домой — как раз вовремя, чтобы взять трубку стационарного телефона. Звонили с работы, начальство просило просмотреть присланные по электронной почте документы и милостиво разрешило мисс Тайлер сегодня не приходить в офис. Очень удобно, она сможет еще раз пролистать дело Мэтьюса и подумать, как действовать дальше. Любопытно, удалось ли ей зацепить Тони настолько, что он появится сам, или же придется брать инициативу в свои руки?
Характеристика, составленная психологами секретной службы, пока что не подвела Линду. Только вот психологи сходились в том, что Мэтьюс крайне противоречивый и непредсказуемый тип, от которого можно ждать практически чего угодно. Разнообразие его вкусов не поддавалось анализу и систематизации. Он любил блондинок, брюнеток, худеньких и пухленьких, низких и высоких, не интересовался их профессиями, он просто заводил с женщинами романы, длившиеся максимум неделю, и расставался — в большинстве случаев полюбовно, однако при такой текучке кадров частенько случались бурные выяснения отношений. Репортеры скандальной хроники обожали Тони. Он был их хлебом насущным, он охотно кормил их информацией, — то шикарная поп-звезда надает ему пощечин при всем честном народе, то непрезентабельная официантка, подцепленная в ночном клубе, публично потребует денег в качестве моральной компенсации. Мэтьюсу все было нипочем: стоило ему начать шутить перед журналистами — и они ели у него из рук. Линда подозревала, что скандалы были частью тонко продуманной пиар-компании. Видимо, после того как Мэтьюс, получив от отца миллионное наследство, возглавил корпорацию, решено было не делать из него человека, радикально изменившегося под грузом ответственности. Массмедиа требовали соли и перца, и их владелец пожертвовал респектабельностью в угоду рейтингу.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |