Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru 1 страница

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Все книги автора

Эта же книга в других форматах

Приятного чтения!

Кто правит бал

Если пистолет снабжен глушителем,

вероятность его применения намного возрастает.

Милицейская примета

Пролог

Невзоров спустился в холл первого этажа и с минуту копошился в карманах легкой куртки. Со стороны он выглядел как человек, поглощенный поисками записной книжки, ключей или портмоне. Кроме него самого и охранника, в холле никого не было; ключи и деньги лежали на месте, а записной книжки он не имел — безопаснее хранить за пазухой килограмм динамита.

Накануне он пришел домой поздно вечером, предварительно два часа колесил по городу, проверяя, нет ли хвоста. Здесь он не появлялся уже несколько месяцев. Света на всякий случай не зажигал. Даже специально дождался, пока соседи отправятся на службу, чтобы ненароком не встретить кого, хотя это было излишне — все равно охранник видел его и узнал.

Продолжая ощупывать содержимое карманов, Невзоров изучал обстановку на улице перед подъездом. Прохожие спешат по своим делам, никто не подпирает фонарь, якобы почитывая газетку. Даже на лавочках пусто.

На противоположной стороне улицы стоит несколько автомобилей. Если кто-то за ним охотится, этот кто-то не стал бы устраивать засаду через дорогу. Интенсивное движение в обоих направлениях, толпа на тротуаре. Он сам точно выбрал бы другое место.

Его машина стояла там, где он оставил ее. Быстро открыв капот и не заметив ничего подозрительного, Невзоров уселся за руль. Из дома напротив выскочили двое в форме МВД, но сели не в милицейскую «пятерку», а в «БМВ».

Не придав особого значения случившемуся, он тронулся в путь. Проехав всего один квартал, он заметил, что «БМВ» развернулся с нарушением правил и двигается в тесном потоке на грани фола. Спустя несколько секунд он оказался уже в опасной близости от автомобиля с милицейским капитаном за рулем. «Я «Титаник», ты мой айсберг…» — проворчал Невзоров. Капитан слегка поддал под зад машине, шедшей слева от Невзорова. Водитель отчаянно вывернул руль, пытаясь уступить место ошалевшему представителю органов и одновременно самому по возможности ни в кого не врезаться.

«Они что думают, за километр вокруг ни у кого нет проблем поважнее?! У меня, например?» Выругавшись, Невзоров круто взял вправо, чтобы избежать участи соседа, уступая место дорожным хамам. Маневр оказался неожиданно удачным. Стараясь уберечь левую заднюю дверцу, он спас собственную голову: как раз в тот момент, когда он поворачивал баранку, пассажир «БМВ» в форме старшего лейтенанта милиции выстрелил ему в затылок. Пуля прошла в сантиметре от цели. Он обернулся и увидел в руках старлея отнюдь не табельный длинноствольный пистолет с глушителем. Глядя на ствол, направленный в его сторону, Невзоров не испугался: все происходило слишком быстро; мысли куда-то испарились, в мозгу застряла одна-единственная нелепая: почему именно сегодня?..

Так и не разрешив дилеммы, он вдавил тормоз в пол и стал разворачиваться через правую сторону. Правый глаз он закрыл, чтобы не видеть надвигающейся в лоб машины, если таковая имеется. Коль уж суждено погибнуть прямо здесь, сейчас, пусть это произойдет неожиданно, бац — и все. Но ему повезло — никто не смял его в лепешку, даже не поцарапал. Киллеры не смогли повторить смертельный трюк, и он потерял их из виду. «Только бы добраться, всего-то пятнадцать минут езды…»

За пятнадцать минут Невзоров оглянулся раз сто, но преследователи так и не объявились. Доехав до места, он обернулся сто первый раз, и это опять спасло ему жизнь — «БМВ», изрядно помятый, стоял у магазина «Детский мир», теперь в Невзорова стрелял капитан, но удача от него отвернулась, так же как от его коллеги четверть часа назад.

Невзоров выскочил на мостовую, на бегу соображая, где лучше укрыться от стрелков. До входа в заветное здание на Лубянке оставалось сто метров. Если рвануть через площадь, то не успеешь пробежать и десяти шагов, как превратишься в решето.

Люди шарахались от него, укрыться в толпе не получится. Капитан со своим подручным наверняка не испытывают никаких колебаний — продырявят десяток случайных прохожих и не покраснеют. Тем более что на них никто не обращает внимания: пистолеты с глушителями, в уличном шуме выстрелов не слышно. И пока у него не вылетят мозги на асфальт, никто не поймет, в чем дело.

Киллеры покинули свое укрытие, при этом они оказались в более выгодной позиции для стрельбы, но утратили важное преимущество — неприметность для окружающих, впрочем, они могли рассчитывать на милицейскую форму. В сложившейся обстановке выбора у Невзорова не осталось, он в несколько прыжков преодолел расстояние, отделявшее его от входа в «Детский мир» и заскочил в магазин, сбив с ног замешкавшуюся в дверях мамашу. Дебелая тетка подняла истошный крик, тщетно пытаясь встать, дрыгала ногами, до смерти испугав раскормленного сынишку лет шести.

Невзоров споткнулся на повороте и перелетел через прилавок, плюхнувшись под ноги молоденькой продавщице. Не вставая, он предъявил ей водительские права.

— Федеральнаяслужбабезопасности, — выпалил он одним духом.

Девушка открыла рот, но не нашла, что сказать. Он огляделся. В отделе были выставлены мягкие игрушки в человеческий рост и более. Невзоров остановил взгляд на гигантском костюме Микки Мауса.

— Временно реквизирую! — Не давая продавщице опомниться, он опрокинул на себя гипертрофированную куклу, расстегнул «молнию», вышвырнул каркас и забрался внутрь.

Капитан со старшим лейтенантом проскочили мимо. Микки Маус спокойно поднялся и направился к выходу. Проходя мимо двухметрового Карлсона, он сделал приветственный жест: спокойствие, только спокойствие!

Странное дело, но в своем новом облике он совершенно перестал интересовать публику. Детвора, ослепленная изобилием чудес вокруг, воспринимала его почти безучастно. Капитан обратил внимание на перепуганную продавщицу, застывшую с открытым ртом.

— Где этот человек?! — вопрошали менты, размахивая корочками.

Но она только неопределенно махнула рукой.

Невзоров шагал по тротуару. Его душил смех. Он нагнал недавно сбитую им мамашу, она на пару с сыном уплетала внушительный гамбургер. Он поклонился им, извиняясь таким образом за причиненные неудобства, и вдруг, как будто споткнувшись, рухнул к ногам мальчика.

— Микки, вставай. — Мальчик принялся тормошить его, кровь испачкала ему рубашку.

Мать не разобралась, в чем дело, и стала отчитывать чадо за то, что он облился соусом. Мальчишка не слушал ее упреков и повторял, дергая мать за руку и показывая пальцем на распластавшегося в трех шагах Невзорова:

— Мама, мама, Микки Мауса убили!

— Откройте, милиция.

Женщина посмотрела в окно на сгущающиеся сумерки, потом взглянула на часы: почти половина девятого — и с сомнением подошла поближе к двери. Что могло понадобиться от нее милиции на ночь глядя? На площадке, видимо, услышали ее движение, и настойчивый стук повторился.

— Да откройте же, это уголовный розыск!

Она, не снимая цепочки, приоткрыла дверь. В подъезде, как водится, темно, но можно было различить, что стояли двое, действительно в форме и фуражках. Один сквозь щель просунул ей свое удостоверение: «Капитан Храпунов… Московский уголовный розыск».

— Что вам угодно? — Она вернула корочку, открывая дверь и поплотнее запахивая халат.

Но вместо ответа шагнувший в квартиру капитан положил руку ей на лицо и не сильно, но со знанием дела стукнул затылком об угол стоявшего в прихожей шкафа. Сквозь его растопыренные пальцы она успела увидеть, как второй закрывает входную дверь и аккуратно навешивает цепочку на место. Затем она отключилась…

Она открыла глаза и закрыла их снова, надеясь досмотреть страшный сон до счастливого конца. Но чужое дыхание в двух шагах от нее доказывало, что никакой это не сон.

Ее руки были прикованы наручниками к трубе отопления за спиной, ноги нетуго связаны ее же кожаным ремнем, рот заклеен скотчем. Гости, сняв фуражки и натянув спецназовские шапочки с прорезями для глаз и рта, молча расположились у открытого окна спальни. Весь свет в квартире был потушен, за исключением ночника у кровати. Капитан положил на подоконник винтовку и разглядывал что-то в оптический прицел. Второй присел рядом и достал сигареты.

Она лежала в густой тени и не шевелилась. Гости не обращали на нее никакого внимания — возможно, считали, что она еще не пришла в себя. В свете ночника поблескивали звездочки на погонах: у одного четыре, у другого три. «Кажется, это значит, что он — старший лейтенант», — подумала она.

В тишине раздался скрип несмазанной пружины и один за другим девять приглушенных ударов. Капитан вздрогнул и оглянулся, но, сообразив, что это всего лишь часы, снова вернулся к наблюдению.

Девять вечера, значит, она почти полчаса была без сознания. Интересно, догадываются ли они, что их ждет небольшой сюрприз? Она стала считать минуты. Он почему-то опаздывал. А если совсем не придет?

Время тянулось очень медленно, гости поменялись местами: теперь лейтенант взялся за винтовку, а капитан растянулся прямо на полу с сигаретой.

У входной двери послышалось осторожное тихое постукивание: два раза, один, еще два. Гости напряглись и переглянулись. Стук повторился. Капитан загасил сигарету и осторожно, на цыпочках прошел в прихожую. Почти бесшумно в замочную скважину скользнул ключ, и дверь открылась на длину цепочки.

— Лидуньчик, это я, пусти.

Капитан молча впустил в квартиру крупногабаритного мужчину в адидасовском спортивном костюме с мусорным ведром.

— Чего свет не горит? Конспирация? Или темнота — друг молодежи? — Он поставил ведро у порога и, видимо, как всегда, раскрыл свои медвежьи объятия. Только вместо искомого Лидуньчика в них попал не склонный к подобным нежностям капитан, и незадачливый любовник с коротким стоном свалился на пол. При падении он опрокинул ведро, и пустые бутылки со звоном раскатились по прихожей. Капитан негромко ругнулся.

Хозяйка квартиры досадливо поморщилась. Думала, этот олух если не скрутит убийц, то хотя бы поднимет шум и спугнет их, а он — как теленок. По четырнадцать часов в неделю торчит на своих тренажерах, туша сто двадцать килограмм, а проку — ноль. Одно на уме — как бы побыстрей в койку, чтоб жена не заподозрила, что слишком долго он курит на свежем воздухе.

Капитан ловко спеленал обмякшее тело и пристроил его к стенке недалеко от женщины. Зажег фонарик и направил луч прямо ей в лицо.

— Еще кого-нибудь ждем? — спросил он шепотом.

Она, зажмурив глаза, помотала головой из стороны в сторону.

Лейтенант уступил капитану место у окна:

— Может, он и не придет сегодня?

— Должен.

Хозяйка квартиры теперь по-настоящему боялась. Они пришли кого-то убить и, разумеется, не станут оставлять в живых двух свидетелей. То, что они в масках, еще ничего не значит, она видела удостоверение и могла узнать хотя бы одного. То есть, конечно, не смогла бы — она вообще не взглянула на фотографию, почему-то зациклилась на изучении печатей, но они-то этого не знают — значит, ей крышка. И этому донжуану тоже. Правда, о безвременной кончине любовника она подумала без особого сожаления.

Оставалась последняя надежда. Может, жена этого Казановы, не дождавшись благоверного, пойдет его искать. А не найдя, звякнет все-таки в милицию. Если она не совсем дура, давно должна была бы догадаться, с чего это он каждый вечер минут по сорок курит у подъезда, когда весь день до того наполнял пепельницы в квартире. И кандидатка в соперницы у нее только одна. Не станет же этот изнеженный болван зажиматься в подъезде или на травке в парке. А тут такой удобный вариант: красавица вдова, без детей и престарелых родителей, да еще в том же подъезде.

Но прошло час, два… а обладательница развесистых рогов так и не появилась. Тихие стоны любовника перешли в мерное похрапывание, гости у окна не издавали ни звука, и женщина сама не заметила, как заснула.

А в это время обманутая жена действительно отправилась на поиски своей половины и, не обнаружив его во дворе, возвращалась домой обеспокоенная, но у двери вдовы обнаружила обертку от шоколада, выпавшую из переполненного ведра, и тут ее посетило страшное прозрение. Она прислушалась, но не уловила самозабвенных стонов любовников, хотя ожидать, что они станут заниматься этой мерзостью прямо у двери, и не приходилось. Она спустилась во двор и посмотрела на окна: свет нигде не горел. Она вернулась домой и, приготовив увесистую скалку, уселась ждать.

Женщина проснулась, когда уже совсем рассвело. Донжуан лежал на полу и бессмысленно хлопал глазами. Гости все еще были на посту — очевидно, мишень так и не появилась. Сколько придется терпеть это еще?

Время тянулось чудовищно медленно. Часы пробили половину девятого. Любовник замычал сквозь скотч и завозился на полу. Лейтенант подошел и присел рядом на корточки. Он оторвал липкую ленту и приложил палец к губам:

— Тихо.

Пленник с готовностью закивал и произнес шепотом:

— Мне бы на толчок… И мусор же…

Лейтенант оказался на удивление понимающим, он развязал любовнику ноги и повел его в туалет.

В этот момент раздался громкий и настойчивый стук в дверь.

Оскорбленная в лучших чувствах, жена Казановы провела бессонную ночь и решила действовать. Она спустилась на нужный этаж и, обнаружив обертку на том же месте, вернулась к себе и позвонила в милицию:

— В 56-й квартире пьяный дебош и женщина кричит, что ее убивают. — Она назвала адрес и уселась у окна в ожидании наряда.

Вдова услышала разговор у двери:

— Да, это я звонила, в этой квартире, точно.

Мужской голос ответил с сомнением:

— Я ничего не слышу, вы не ошиблись?

— Нет, точно здесь кричали, что убивают, и грохот стоял…

Настойчиво зазвонил звонок.

— Откройте, милиция!

Дежа вю, подумала хозяйка, такое уже было. Интересно, эти хоть настоящие? Из туалета раздался грохот падающих ведер и шум борьбы. Капитан у окна ловко отвинтил оптический прицел, разобрал винтовку и сложил в «дипломат». Лейтенант выскочил в прихожую, на ходу доставая пистолет.

— Откройте, или мы выломаем дверь. — И чуть тише: — Может, послать за слесарем?

— У слесарей сейчас самое время опохмеляться. Наддай плечом, она не железная.

Кто-то ударил в дверь, но она устояла. Капитан, осторожно сняв цепочку, прислушался. Невидимый страж порядка снова разбежался и с криком бросился на преграду, но в момент удара дверь открылась, и молодой участковый на всех парах влетел в квартиру, зацепившись за заботливо подставленную ногу. Ударившись головой о стенку, он сполз на пол, а гости стремительно рванули наружу и, разбросав на бегу второго милиционера и жену Казановы, сбежали вниз по лестнице.

— Стой, гады, стрелять буду!

Но убийцы уже выскочили из подъезда.

Заместитель генерального прокурора Меркулов кипел от бешенства. Что Турецкий себе позволяет?! И что он, собственно, о себе возомнил? Звонил ему двадцать раз за последние двадцать минут, не дозвонился — занято. У секретарши сходный результат, только гудки не короткие, а длинные. В итоге он вынужден был прийти лично, обуреваемый непреодолимым желанием устроить показательный, нет, образцово-показательный разнос.

Но из-за закрытой двери раздавались крики и стоны юной стажерки Турецкого, Маргариты — весьма недвусмысленного содержания:

— Ну же, левее, еще, выше, выше… — Дальше следовало бурное сопение Турецкого, и снова истерический вопль:

— Глубже, Сан Борисыч, он уже там… Еще, еще и опять налево.

Меркулов застыл как вкопанный. Все-таки он был человеком воспитанным и потому удержался от внезапного вторжения. Он негромко кашлянул, но никто не обратил на это внимания.

Сопоставив время, потраченное на тщетные попытки дозвониться плюс еще минуты три на ходьбу, минус отнюдь не юный возраст Турецкого, Меркулов решил, что вот-вот все закончится. Он собрался ретироваться и вернуться минут через пять, но следующие реплики заставили его передумать.

— Сан Борисыч, здоровье, патроны, лазер!

— Сам знаю! А-а-а!!! Он меня подстрелил! Ты видела?! Ну, Славка, я тебе устрою Вальпургиеву ночь!

— Варфоломеевскую.

— Один хрен!

Меркулов рывком распахнул дверь.

— Чем вы тут занимаетесь в рабочее время?!

— А, Константин Дмитрич, иди поприсутствуй при историческом моменте. — Турецкий даже не взглянул на грозное начальство. — Ща я Грязнова лазерным топором…

«Важняк» Турецкий вперился в экран монитора, от усердия прикусив кончик языка. Правой рукой он самозабвенно долбил кнопки мыши, левая, неестественно скрюченная, нависла над клавиатурой, одновременно контролируя восемнадцать управляющих клавиш. Рядом сидела Маргарита и, водя пальцем по распечатанной карте уровня, работала штурманом. Турецкий с Грязновым по сети играли в «Duke». Всех врагов они уже истребили и теперь воевали исключительно друг с другом.

— Генеральный вызывает. — Меркулов потянулся к кнопке «Reset», но Маргарита грудью закрыла заветную кнопку.

— Еще минуточку, Константин Дмитриевич, мы его почти сделали…

— Отключайся немедленно, — отрезал Меркулов.

Турецкий нажал паузу и отправил Грязнову сообщение: «Стой где стоишь, меня вызывает генеральный».

«Кончай лапшу грузить, сливай воду», — появилось на экране.

— Отвернись, — попросил Меркулов секретаршу и быстро настучал что-то на клавиатуре.

Ответ пришел незамедлительно: «Понял, отключаюсь и перезвоню».

Турецкий, наконец, оторвался от монитора и разминал одеревеневшие пальцы.

— Сегодня прямо на Лубянской площади убит сотрудник администрации Президента. Дело решено поручить тебе.

— А к генеральному-то зачем? — спросил Турецкий, все еще досадуя на несостоявшийся триумф. — Он что, желает похлопать меня по плечу?

— Жаждет!.. Вставить тебе лазерный клистир.

Генеральный прокурор Милютин был зол и многословен:

— Совершено наглое убийство. Даже в самом центре Москвы среди бела дня россияне не могут чувствовать себя в безопасности. Это безобразие. У вас, Турецкий, есть неделя, максимум две, чтобы раскрыть дело. Сам Президент взял расследование этого дела на контроль. — Он многозначительно ткнул пальцем в портрет Президента, висевший на стене у него за спиной. — Вам понятно?! Сам Президент.

Турецкий хмуро кивнул. Они с Меркуловым прямо в дверях попали под словесный обстрел генерального и так и стояли, как бедные родственники, им даже сесть не предложили. Милютин терзал свой «паркер» с вечным пером и разъяренно косился на красные лампочки, мигавшие на селекторе. У длиннющего стола для совещаний на кончике стула пристроился незнакомый мрачный мужчина в светло-сером костюме, который конспектировал в блокноте гневную речь и время от времени наливал себе из графина полстакана воды и выпивал залпом.

— Сегодня же подготовьте план оперативно-розыскных мероприятий и согласуйте его с Меркуловым. — Излив наболевшее, генеральный успокоился и кивнул в сторону незнакомца: — Знакомьтесь, Гарри Антонович Попов, генерал-майор, замначальника Следственного управления ФСБ. Он включен в группу по расследованию. Обсудите ваши планы вместе.

Попов слегка привстал и поклонился, руки не подал, ни слова не сказал, только помрачнел еще больше. Турецкий внимательно присмотрелся к «варягу». Лет сорока пяти, подтянутый, худощавый, лицо неглупое и надменное. Определенно подхалим — ловит каждое слово Милютина с открытым ртом, хотя и дураку понятно, что ничего интересного здесь не услышишь. Ничего, привыкли уже. Как громкое убийство, обязательно «варягов» подсовывают. Толку, как правило, никакого. Главное — чтобы под ногами не путался.

— Подключай Грязнова по полной программе, — распорядился Меркулов, когда они вместе с Поповым покинули кабинет генерального. — И я тебя по дружбе прошу, зарой пока свой лазерный топор.

— Лазерный что? — не понял Попов.

— Томагавк, — огрызнулся Турецкий.

Попов пожал плечами и на ходу записал что-то в своем блокноте.

— Я готов выслушать ваши предложения.

В кабинете Турецкого Попов уселся на колченогий, шатающийся стул, место которого было давно на свалке, но который Турецкий приберегал специально для неприятных посетителей. Обычно нежеланный гость вертится, поддерживает стул руками, чтобы тот не развалился, или суетливо ищет, куда бы пересесть. Попов как бы и не заметил дефектов сиденья — уверенная, непринужденная поза. Турецкого это раздражало. А когда Попов раскрыл свой блокнот и изобразил на мрачном лице полную готовность конспектировать умные и дельные мысли, раздражение переросло в тихую ярость.

Турецкий понял, что назревает острая необходимость выпить.

— Почему Управление собственной безопасности МВД? — поинтересовался он, с тоской поглядывая на сейф, где еще было.

— А вы уже ознакомились с материалами дела?

— Когда?!

— Если внимательно вчитаетесь в показания свидетелей с места происшествия, вам все станет ясно.

«Сволочь», — подумал Турецкий и еще раз с тоской взглянул на сейф.

Выпив стакан воды, Попов ушел, а Турецкий плюхнулся на злополучный стул, чтобы проверить, не починил ли его кто в недолгое отсутствие хозяина. Не починил — стул хрюкнул и разложился. Турецкий оказался на полу в весьма неприглядной позе.

— Сволочи, — с чувством произнес он, объединяя в данную группу и Попова, и изготовителей стула, и всех прочих, кто мешал ему спокойно существовать.

Потирая ушибленное место, он отправился к сейфу и удовлетворил-таки желание слегка промочить горло. Успокоившись, взялся за материалы.

«…Невзоров убит выстрелом в спину… калибр пули 7,62… в момент смерти на убитом был костюм Микки Мауса из искусственного меха…» (?!) Турецкий помотал головой, снова посмотрел на сейф, тяжело вздохнул и с сожалением продолжил чтение: «…костюм Микки Мауса из искусственного меха…»

Он что, подрабатывал клоуном или агитировал детей за советскую власть? Дальше, свидетели. Больше двадцати человек, редкий случай. Тра-та-та, тра-та-та. Бла-бла-бла. Мабл-мабл-мабл.

Подытоживаем — недалеко от убитого видели двух сотрудников милиции: один предположительно капитан, другой — лейтенант или старший лейтенант. Одни свидетели утверждают, что у них было оружие, другие — что не было. К моменту появления оперативной группы их на месте не оказалось.

Какие в этой хреновине могут быть варианты для начала?

1. Менты и стреляли.

2. Оказались там случайно и ничего не видели. Тогда почему ушли?

3. Видели убийцу и погнались за ним.

Тогда где они в настоящий момент, а, любезный Александр Борисович? А… находятся в состоянии погони. Гм, да…

Вообще, было бы недурно, если б менты киллера задержали на месте преступления, но это все равно что выиграть «Волгу» в лотерею, так не бывает.

4. Теперь понятно, причем тут Попов.

«…В карманах обнаружены служебное удостоверение, ключи, 545 рублей, носовой платок, шариковая ручка, початая пачка сигарет «Davidoff», зажигалка Zippo и билет на показ мод в Рахманиновском зале…»

Описание ментов расплывчатое и неопределенное: тот, который толстый и низкий, гораздо толще и ниже того, который высокий и худой. А тот, который высокий и худой… Просто Чехов какой-то.

Разумеется, народ увидел кровь и прикипел, роту нудистов бы не заметили, не то что особые приметы ментов, которые по идее были там очень даже к месту.

Картина ясна, Попов будет землю носом рыть, чтобы найти этих капитанов-лейтенантов. Ну и флаг ему в руки, большой и красный. А мне, А. Б. Турецкому, придется шляться по чиновникам и выяснять мотивы убийства. Неприятная работенка, однако списать ее не на кого.

Турецкий посмотрел на часы — было уже половина пятого, и ехать сегодня на Старую площадь не имело смысла, там наверняка уже все разъезжаются по домам, а также по иным злачным заведениям.

Он позвонил Грязнову и, кратко изложив суть проблемы, которая отвлекла их от столь приятного занятия, сообщил приятелю, что тот как врио начальника Московского уголовного розыска обязан участвовать в раскрытии убийства, и порекомендовал отнестись к этому серьезно, мотивируя это тем, что, чем скорее они с этим делом разберутся, тем быстрее у них появится легальная возможность продолжить виртуальную войну.

— Я готов оказать вам всяческое содействие, — заверил Корнилов — заместитель главы администрации Президента и, что не менее важно, непосредственный начальник Невзорова, вяло пожимая руку Турецкому. — Я, разумеется, осведомлен о том, что расследование на контроле у Президента. Чем скорее вы поймаете убийцу, тем лучше для всех нас. Коллег покойного, так сказать.

— Чем в последнее время занимался Невзоров? — не мудрствуя лукаво, начал Турецкий, разглядывая скромный, но просторный и даже мрачноватый кабинет: черная мебель, темно-серый ковер на полу, серые жалюзи и неизменный портрет Президента на стене. Президент на портрете тоже суровый и мрачный.

— Последние двадцать два дня он был в очередном отпуске, и я предполагал, что он вне Москвы, загорает где-нибудь.

— По трупу незаметно, чтобы он сильно загорел, — попросту брякнул Турецкий.

— Возможно. — Корнилов скривился, как от зубной боли.

— А чем он вообще занимался, как давно здесь работает, как себя проявил, чем интересовался, вообще, что был за человек?

— Работал в аналитическом отделе, занимался статистикой. — Несмотря на задекларированную готовность содействовать, заместитель главы администрации явно тяготился разговором и, хотя не произносил этого вслух, был погружен в другие проблемы.

— Статистикой чего? — удивленно переспросил Турецкий (до сих пор он наивно полагал, что в администрации Президента люди заняты серьезными, можно сказать, жизненно важными проблемами, а тут статистика).

— Статистикой в свете оптимизации работы аппарата Президента и соответствующих структур.

— То есть ходил с секундомером, подсчитывал человеко-часы, тонно-километры и грамм-эквиваленты?

— По-моему, вы несколько утрируете, Александр э-эээ… Борисович, но в целом приблизительно так оно и было.

— И его исследования влияли, например, на сокращение аппарата, распределение средств или…

— Не думаю, — прервал Корнилов, — что была прямая зависимость. Видите ли, этой работой занимается коллектив аналитического отдела в целом и, если вы полагаете, что уволенный за неслужебное использование транспорта шофер мог таким образом отомстить…

— А что, были такие шоферы?

— Вот уж не знаю.

— Чисто теоретический вопрос. Могла ли деятельность покойного войти в противоречие с интересами кого-либо в окружении Президента или в кабинете министров?.. Короче, мог он оказаться опасным для сильных мира сего? — Турецкий пер как танк.

— Нет. Разумеется, нет, — рассмеялся Корнилов без особого энтузиазма.

— Наверное, немало найдется людей, желающих работать в аппарате Президента. Простите, если я рассуждаю, как обыватель, но от должности Невзорова отдает явной синекурой.

Корнилов замялся, и по лицу аппаратчика невозможно было понять, то ли ему уже изрядно надоел не слишком деликатный следователь, то ли действительно тут есть что скрывать.

— Обычно в подобных ведомствах с приходом нового руководителя приходит и его команда…

— То есть Невзоров ваш человек?

— Нет, я пришел на этот пост недавно, и, поскольку Президент был доволен работой аналитического отдела, я не стал ничего менять.

— Тогда кто, собственно, рекомендовал Невзорова?

— Есть бумага, подписанная Президентом, и боюсь, больше мне нечего сказать.

— Выходит, лично Президент был заинтересован в Невзорове?

— Все может быть, — уклончиво ответил Корнилов.

— Могу я взглянуть на его рабочие записи?

— Дело в том, что это секретная информация. Необходимо оформить соответствующее разрешение, получить допуск.

— А на личное дело?

— Это в кадры, а вообще, поговорите с его коллегами, возможно, они больше расскажут вам о нем как о человеке. — И он с нажимом добавил: — На мой взгляд, мотивы его убийства лежат вне его служебной деятельности.

— А вам известны какие-либо факты о личной жизни Невзорова? — тут же ухватился Турецкий. — Ну, может быть, о нем ходили определенные слухи? Одним словом, на основании чего вы сделали свой вывод?

— Какие факты, какие слухи, господин Турецкий! — произнес Корнилов с видом оскорбленной чиновной невинности. — Не выводы, а мнение мое, — (очевидно, в администрации Президента эти понятия существенно различаются, подумал Турецкий), — основано на простом исключении. Служебная деятельность Олега Юрьевича не могла послужить причиной трагедии… — И после секундной паузы Корнилов уже с видимым облегчением добавил: — Чтобы упростить вам задачу, я попросил сотрудника службы безопасности… — Он нажал кнопку в столе, и через полминуты в кабинете появился серьезный плотный мужчина в бежевом костюме долларов за пятьсот. — Знакомьтесь, Белов. Он проводит вас в отдел кадров и к аналитикам. Если возникнут проблемы, обращайтесь прямо ко мне.

Сказать-то он это сказал, но во взгляде и интонациях открытым текстом читалось, что нехитрыми своими вопросами Турецкий его достал и что уж он постарается, чтобы эта беседа оказалась последней.

Личное дело Турецкому показали буквально издали на вытянутых руках, разумеется, с собой не дали и копию сделать тоже не позволили. Послужной список Невзорова был достаточно краток. Служил в армии, два высших образования: юрфак МГУ и заочно психологический, работал в ПЯ № 768 и с июля 96-го в администрации Президента. Что такое ПЯ № 768 Турецкий не знал, но спрашивать не пытался. Даже если знают, не скажут. Очевидно, какой-то закрытый НИИ или что-нибудь в этом роде.

Дата добавления: 2015-10-21