Часть 1.
В студии холодно... Сквозь приоткрытые окна в нее вместе с ветром проскальзывает запах осени, хотя до ее прихода еще два долгих месяца. Просто в последние дни этот город душила жара, она иссушила всю листву, и та, не имея сил сопротивляться, опала... Безжизненно опустилась на пыльные улицы, погибла под колесами безразличных автомобилей... А сегодня полил дождь, и его унылое сочетание с мертвой листвой погрузило мир в удручающую атмосферу сентября... Что окончательно нас всех доконало...
Очевидно, что никому не хотелось выходить из гостиницы по такой погоде, да еще и с похмелья. Мы выглядели так, как будто только что вернулись с войны. Опухшие лица, красные глаза, высохшие губы... И лично у меня - тотальная всепоглощающая слабость во всем теле...
Но идти на интервью все-таки пришлось... Я сейчас думаю, что можно было бы от него и откосить... Но как-то не хотелось вешать на себя ярлык самого безответственного в группе... Потом, в случае чего, я был бы во всем виноват... Неудачный концерт, низкие строчки в чартах - все повесили бы на меня. "А помнишь то интервью, на которое мы из-за тебя не пошли? Пьянь несчастная... Ты думаешь, все так просто, пиши себе песенки и купайся в лучах славы?.. а пиаром кто будет заниматься? С прессой кто будет общаться?.. Это тоже часть нашей общей работы, знаешь ли..." Вот что-то вроде этого они бы мне предъявили, хотя херово было однозначно всем, и были бы счастливы поспать еще пару-тройку часов абсолютно все...
К сожалению, не я один мыслю в перспективе... Крайним не захотел быть никто. И никто не предложил остаться и еще поспать... И вот мы, пять алкоголиков, один краше другого, продрогшие, голодные, сонные и злые, сидим, как идиоты, в этой кладбищенского типа студии, даем интервью какой-то провинциальной газетенке и размышляем о том, как бы нам хотелось друг друга предать долгой и мучительной смерти...
Рэй остервенело пожевывает зубочистку и рассматривает миловидную журналистку в короткой твидовой юбке, на коленях которой лежит блокнот с заготовками вопросов... Девушка явно нервничает, сразу видно, неопытная.
Боб щурится от вспышек фотокамер и пытается улыбаться в объектив. Если бы мне кто-то так улыбнулся на улице, я бы от страха напрудил.
Майки потирает глаза и отворачивается, пытаясь скрыть рвущийся наружу зевок...
Фрэнки, бесцеремонно развалившись на диване и грея руки о поднесенную ему чашку с горячим кофе, держится молодцом. Сидит спокойно, спрятав помятую физиономию за темными очками и натянутым до носа капюшоном.
А теперь, кто тот неудачник, которому приходится за всех отдуваться и отвечать на все вопросы?..
Твою ж мать!!!
Вот ведь непруха... Кроме меня, конечно, спасать ситуацию некому... И ни один потом спасибо не скажет... Скажут, что я самый отстойный фронтмэн тысячелетия, позор группы, нес какую-то околесицу, заставил всех краснеть... Все это плавно перейдет в то, что я и петь-то не умею, и не сцене себя держать не могу, и вообще им за меня стыдно...
Тем не менее, кому-то же отвечать надо... Вот я и говорю, в точности следующее:
- Когда не знающие жизни подростки решаются на самоубийство, все, что их волнует - это избавление от навалившихся проблем. По большей части надуманных... Решить их другим способом они не могут из-за отсутствия силы воли или опыта, - я не умничаю, не в этом дело... Просто если мне предлагают порассуждать на подобную тематику, я вроде как стараюсь говорить искренне... От сердца... Вдруг кому-то действительно поможет. Я почему-то верю в силу воздействия слов... Особенно если их произносит кто-то, кто тебе дорог и к чьему мнению ты прислушиваешься...
- Они ни на мгновение не задумываются о том хорошем, чего сами себя лишают. О любви, которая их ждет, о возможности познать радость, грусть, ревность, привязанность... Они не понимают, что даже в том, что им сейчас больно, есть что-то хорошее.. Это означает, что они еще не умерли внутри, что они еще могут чувствовать. Ведь мы живем по-настоящему только когда испытываем сильные эмоции, не важно какого рода.. Можете после этого опять заклеймить нас эмо-группой, но я говорю, что думаю...
Я с трудом себя останавливаю, понимая, что начинаю увлекаться. А вообще я бы мог еще долго рассуждать на эту тему. Вопрос не новый, нам его часто задают... Но я отвечаю каждый раз так, словно слышу его впервые. Может, потому, что я и сам однажды чуть не оказался на том свете.. Не знаю.. Просто смерть всегда настолько меня ужасала, что я просто не могу представить себе, как кто-то может наложить на себя руки... Это не укладывается в голове... Насколько же нужно потерять интерес к жизни?
Я молчу какое-то время, и все молчат... Смотрят на меня и ждут, что я скажу дальше... Четыре полуживых тела, разместившиеся по разные стороны от меня, разумеется, со всем согласны и ничего не хотят добавить... Стоит ли удивляться... Как-то здесь темно... И холодно... В этом заведении не предусмотрены обогреватели?..
Я уже ответил на вопрос, но продолжаю думать все о том же... И вот, как только я собираюсь добавить что-то, как мне кажется, очень важное, и уже открываю для этого рот... Резкий звук бьющейся посуды заставляет меня и всех, кто находится в помещении, подскочить на месте. Чашка с кофе, которая уже несколько минут опасно пошатывалась в руках Фрэнки, вырвалась, наконец, на свободу и, ударившись о каменный пол, разлетелась на мелкие кусочки... С самым омерзительным треском, какой только может сопровождать сие действо...
Все, как и положено, в удивлении уставились на этого... любителя привлечь к себе повышенное внимание.. Тогда как сам Фрэнки, услышав искомый звук, испуганно дернулся и принялся бессмысленно оглядываться по сторонам, как человек, которого только что разбудили...
Когда до меня, примерно в одно время со всеми, дошло, что он и в самом деле спал, прикрывшись темными очками... Мне захотелось поднять один из осколков и прирезать его к чертовой бабушке...
Он думает, я кайфую, сидя в этом склепе, выполненном под студию, в каком-то богом забытом городишке, повторяя в сотый раз одно и то же? Концертный тур вроде как и меня тоже выматывает... Наравне со всеми, а может и побольше... Тем не менее, все эти полчаса я один здесь подаю признаки жизни, ну и несчастная журналистка, которая, знаете ли, тоже ни в чем не виновата, и которой наверняка так же хочется домой, в теплую постель, на мягкую перину... Возможно ей и дела нет до меня и до того, что я говорю, на нашу фанатку она не похожа... Но мы двое, однако, добросовестно пашем... Она делает свою работу, я - свою... Мы сочувствуем друг другу, и это нас объединяет... В то время как кое-кто, не будем называть его по имени, уже больше месяца талантливо выполняет разве что роль бесплатного приложения... Раньше он хотя бы делал вид, что ему не так смертельно наскучило всем этим заниматься... А теперь он даже не утруждает себя прикинуться... Теперь он надвигает на нос черные очки и абстрагируется от реальности путем погружения в сон...
Мне что, больше всех надо?.. Остальных я еще могу понять... С ними такое редко случается... Ну да, хватили лишнего вчера, не рассчитали, бывает... Но они хотя бы пытаются присутствовать здесь не только физически... К тому же, они быстро отойдут после неудачного утра, и снова захотят работать, и снова будут увлеченно заниматься тем, что мы выбрали своей профессией, и начнут фонтанировать идеями, и с горящими глязами их обсуждать, и мечтать о новых проектах...
А Фрэнки в последнее время меня просто убивает своим абсолютным безразличием ко всему, что происходит в группе... Я не знаю, в каких облаках он витает, но думает явно не о том... Его ничего не интересует, он ни в чем не участвует, шляется где-то во время репетиций... Его все равно, что нет... Если бы это можно было объяснить депрессией или чем-то вроде черной полосы в жизни... Тогда мы бы это как-то перетерпели и все было бы хорошо... Но ведь он не выглядит несчастным, вот уж чего нет, так нет!.. Он развлекается, да так, что напрочь обо всем забывает...
Дело ведь не в том, что он уснул на интервью... С кем не бывает... Хотя что-то я не припомню, чтобы с кем-то такое случалось... Ну как бы то ни было, дело не столько в том, что он расслабился... Сколько в отношении... Тот плачевный факт, что от него никакой пользы, а одни сплошные убытки, его совершенно не колышит... Вот что меня раздражает... Так раздражает, что я, может, и в самом деле бы его прирезал, если бы вокруг не было стольких свидетелей...
В то время, как уборщики подметают пол и ликвидируют беспорядок, учиненный этим безответственным существом, существо с невинным выражением лица потягивается и устраивается поудобнее, принимая самую вальяжную позу, на какую только способно... Никаких признаков угрызений совести или прочих положительных вибраций с его стороны я не ощущаю... Теперь у меня такое чувство, что засыпать на интервью это нормально, а я просто ничего не понимаю и отстал от жизни...
Бедная журналистка нервно поправила твидовую юбочку и растянула кроваво-красного цвета губы в неестественную улыбку. Чтобы замять неловкую ситуацию, она сделала попытку включить Фрэнки в беседу, дав ему таким образом возможность реабилитироваться. Это не было одним из лучших решений в ее жизни.
- А вы что думаете по этому поводу? - спросила она у человека, который ментально отсутствовал в комнате около получаса и вообще не в курсе происходящего.
- Я?!
Фрэнки и сам офигел от такого поворота событий.. Вид у него сейчас по-настоящему обескураженный. Рэй не сдержал усмешки, да и Майки с Бобом, наверняка, про себя потешаются, только им слишком лень напрягаться и выражать свои чувства мимикой. Мне, кстати, тоже любопытно, как он выкрутится... Но пофигизм Фрэнки не знает границ.. Безо всякого стеснения, в отличие от Майки, потирая заспанные глаза и зевая, он говорит вот что:
- А что я могу думать? Я не думаю.. Дже обычно берет на себя эту тяжелую необходимость. Он у нас самый умный, думает за двоих.. Вон, покраснел весь от перенапряжения..
Не от перенапряжения... Он меня вынуждает... Когда-нибудь я ему врежу...
Тем временем журналистка сообразила, что мое блистательное выступление благополучно миновало уши моего друга. Тогда она собрала в себе остатки благородства и повторила для только что прибывших изначальный вопрос.
- И все таки, ваше мнение по поводу популярности самоубийств среди подростков?
Она явно плохо разбирается в детской психологии... Я вас умоляю, девушка... Посмотрите на него... Умственное развитие этого человека затормозилось на детсадовском уровне... Какое у него может быть мнение по поводу популярности самоубийств среди подростков? Звучит как попытка неудачно пошутить...
- А он что сказал? - Фрэнки тычет в меня пальцем, не глядя в мою сторону, как будто я какое-то низшее существо, которое не называют по имени, и к которому прямо не обращаются. - Что бы он ни сказал, я, скорее всего, думаю наоборот.
- То есть по-вашему это выход? - произносят красные губы.
- Ну уж точно не вход... Хотя... Это с какой стороны посмотреть...
Фрэнки изображает задумчивое выражение лица. Он видел по кабельному, на что это похоже, и теперь при желании может повторить. Но вот оценивать проблему с разных точек зрения для него уже нечто из области фантастики.
- Любой выход откуда-то, это, знаете, еще и вход, - открывает Фрэнки присутствующим глаза на жизнь. - Кажется, так.. Ваш вопрос не имеет смысла, барышня...
И он смотрит на нее, как на идиотку, докучающую его какой-то полнейшей нелепицей... Он просто издевается...
А несчастная девушка так растерялась, что не смогла придумать ничего остроумного в ответ. Помявшись с минуту, пытаясь сообразить, что ей теперь делать, она решила пойти безопасным путем и ограничиться теми стандартными вопросами, над которыми задумываться не приходится.
- Вам нравится у нас в городе? - спросили красные губы.
Либо я чего-то не понимаю, либо этот вопрос подразумевает два варианта ответа. А конкретно: Да или Нет. Зная Фрэнки, трудно предположить, что такой скудный выбор его устроит...
- А что это за город, простите? - выдает он и окончательно позорит нас в глазах собравшегося скромного общества, состоящего из служащих газеты... А заодно и в глазах тех наших фанатов, которых угораздило здесь родиться и вырасти, и которые в этом не виноваты, и которые явно не ожидают услышать такой ответ на простой вопрос... Все же прекрасно понимают, что любой город, в который мы заезжаем во время тура - "самый лучший", и фанаты в нем "самые гостеприимные"... И конечно, мы знаем, что это за город, и просто счастливы, что в нем побывали... Людям нравится это слышать... На такой вопрос не отвечают правду...
А Фрэнки с любопытством оглядывается по сторонам, кажется, всерьез заинтересовавшись своим местоположением в данный конкретный отрезок времени.. Он смотрит на всех по очереди, ожидая, что кто-нибудь его просветит... Но никто не спешит на помощь. Все пребывают в таком шоке, что и сказать ничего не могут...
Фрэнки может игнорировать вас, сколько ему того захочется... Но когда игнорируют ЕГО, он этого искренне не понимает и оскорбляется в лучших чувствах. Поэтому в ответ на всеобщее молчание он и взорвался:
- Ну и что вы на меня уставились?.. Ответ - НЕТ, мне здесь не нравится! Но могу я хотя бы поинтересоваться, где именно мне не нравится, чтобы больше сюда не приезжать?
Давно меня не окружала такая гробовая тишина, приправленная разве что тихим голоском журналистки, которая с трудом, но смогла выдавить из себя название города.
- Оаквилль...
И тут же громоподобный возглас Фрэнки, от которого все снова подпрыгнули:
- Да ладно?!
Ни с того ни с сего он начинает улыбаться до ушей и тычет меня локтем в бок.
- Прикинь? Мы в Оаквилле!
И ведь он всерьез полагает, что я разделю с ним эту детскую радость...
- Офигеть! - он все никак не может успокоиться. - Ну надо же!.. Всегда хотел побывать...
Молчание. И через несколько секунд, подумав:
- А здесь, оказывается, херово...
Однажды, человек, который всегда тебя только вдохновлял и восхищал, вдруг перестает быть особенным...
Все то хорошее, что было навеяно твоей к нему привязанностью, неожиданно испаряется... И остается только то, на что ты когда-то умел закрыть глаза... К такому перевороту невозможно подготовиться... Я до сих пор не понимаю, куда делись все те теплые чувства, которые я когда-то испытывал к Фрэнки... Когда-то я считал его безумно смешным, обаятельным, даже трогательным... В первые месяцы нашего знакомства он занимал все мое время и внимание... Притягивал к себе, как магнит... Я слушал его и смотрел на него и ничего не мог с собой поделать...
А потом вдруг так вышло, что в его остроумии я начал замечать самовлюбленность... В обаянии - желание выставить себя напоказ, выглядеть привлекательным, игнорируя чувства других людей... И это постепенно затмило все прежнее очарование... Теперь меня уже не тянет проводить с ним время... Потому что он как будто специально делает все, чтобы меня разозлить.. Когда я его не вижу, он для меня практически не существует, и мне спокойно. Я совсем о нем не думаю, меня не интересует, есть ли у него какие-то проблемы, все ли с ним в порядке... Вряд ли я еще могу назвать его другом.. Трудно считать другом того, кто тебе не просто безразличен, но еще и вызывает в тебе одно раздражение... И всегда умудряется сделать что-то, чтобы тебя взбесить... Независимость Фрэнки, которая мне раньше так нравилась, сейчас носит какой-то неприятный эгоистичный характер, который мне просто противен... Его самостоятельность и безразличие к чужому мнению раньше восхищали... Теперь они мне кажутся оскорбительными...
И совершено бесполезно пытаться на него повлиять... Не знаю, в чем тут дело... Я не хочу даже тратить время на поиски причины, мне все это надоело. Если я когда-нибудь узнаю, как можно его контролировать, я, может быть, еще смогу терпеть его рядом... А в настоящий момент я даже видеть его не хочу...
Но он как будто нарочно не дает мне времени остыть...
После этого идиотского интервью мне нужно-то было всего лишь побыть наедине с собой какое-то время и дать злобе пройти... По дороге домой я предоставил Майки, Рэю и Бобу возможность его отчитать, ни во что сам не вмешиваясь... Я знал, если бы мы начали сразу выяснять отношения тогда, ни к чему хорошему это бы не привело... Слушая, как он в одиночку отбивается от всеобщего наезда, я немного успокоился, и решил, что незачем сейчас поднимать опасный вопрос... Лучше потом, когда случится что-нибудь действительно серьезное...
Приняв решение, я поспешил скрыться в своем номере, чтобы наконец выспаться по-человечески и привести себя в божеский вид. Но, как только я собрался закрыть за собой дверь, Фрэнки вдруг материализовался откуда-то из воздуха и удержал ее рукой...
Я устало поднимаю на него глаза... Мне не хочется ничего обсуждать... Мне не хочется выяснять, кто прав, кто виноват, все, чего я хочу - это спать... А он удерживает эту треклятую дверь с такой бараньей решимостью развести меня на разговор, что меня это только еще больше заводит...
- Да ладно, что я такого сделал... Подумаешь...
Он так говорит, будто это я его преследую и что-то ему предъявляю. А я, между прочим, так ничего и не сказал по поводу произошедшего. Совсем ничего. Я был и остаюсь спокоен, как дуршлаг перед расстрелом. Чего еще он от меня хочет, я просто не понимаю.
Ну что мне с ним делать?..
Я вздыхаю и вглядываюсь в его детское лицо, такое живое и выразительное... Фрэнки, кажется, всерьез обеспокоен тем, что я вот так взял и проигнорировал его мелкую выходку... Предполагалось, что я начну читать ему мораль, тогда он бы назвал меня занудой и ушел бы со спокойной совестью поносить меня перед посторонними людьми в какой-нибудь бар... А я так устал от всех попыток как-то на него повлиять... Сил больше нет... Придется ему пойти доставать Боба... Он охотно возьмется его воспитывать...
- Я говорил серьезные вещи, Фрэнки... - спокойно и размеренно объясняю я. - Сотни детей себя убивают без малейшей на то причины, это не повод для шуток... Я пытаюсь донести до людей что-то важное, а ты превращаешь это в сраную комедию... Надоело...
- Так вот ты из-за чего завелся?
Чудеса да и только. Я, оказывается, завелся. Повторяю, если кто-то не обратил внимания - я говорил СПОКОЙНО и РАЗМЕРЕННО... Кажется, кому-то просто безумно хочется, чтобы я завелся...
- Я обломал твою речь? - это Фрэнки продолжает свой фантастический монолог. - Ну извини.. С твоей стороны, знаешь ли, вообще глупо думать, что кому-то интересно, что ты скажешь... Людям нужны твоя рожа и твой прибор, а не то, что ты думаешь, Дже.. Что бы ты ни сказал, все будет одинаково круто и хорошо.. Или ты действительно считаешь, что секрет нашей популярности в твоих гениальных песнях?..
- Как ни странно, но именно так мне всегда казалось.. - в другой раз я бы ему просто вмазал за такие слова... Но сейчас у меня нет сил даже руку поднять. - А с твоим отношением... Я вообще не понимаю, что ты забыл в группе... Все ради девочек-фанаток?..
Он опускает глаза и... что это? Неужели Фрэнки умеет краснеть?.. Стало быть, предположение оказалось верным. Какое-то время он молчит... А потом еле слышно шепчет:
- Если бы..
- Ладно, это не так важно... Дело ведь не в том, что ты запорол мою речь, Фрэнки... То, что было сегодня - это ерунда... Просто тебе в последнее время на все насрать, вот что нас беспокоит... Твое безразличие к тому, чего мы так добивались, ясно?
Я говорю это, а его лицо с каждым моим словом как будто тускнеет...
- Слушай, мне жаль, ОК? - в голосе и в самом деле звучит что-то вроде сожаления... Как будто он наконец понял, что сделал что-то не так... Но это ничего не значит... Он как ребенок, который боится наказания и со всем соглашается, что ему ни говори, а потом поступает еще хуже.
- И что мне делать с твоими сожалениями?.. На хлеб намазать?
- А чего ты еще хочешь? Мне написать извинительную записку в староанглийском стиле и посвятить остаток вечера самобичеванию?
- Было бы полезно.
- Псих... У тебя нервы больные...
...Кто спорит, это же я не пускаю тебя в твой номер...
- Ну так оставь меня в покое и дай их полечить, в твоем присутствии все болезни только прогрессируют..
Я сделал еще одну попытку закрыть дверь, но Фрэнки снова удалось ее задержать.
- Подожди, давай обсудим...
Голос жалостливо-испуганный... Если бы я его не знал так хорошо, я бы не смог сейчас спокойо смотреть в это лицо и эти детские глаза... Но я знаю - нельзя верить тому, что видишь. Только не в случае с Фрэнки, который пользуется своей непосредственностью, чтобы пить из тебя кровь.
- Что обсуждать? Методику лечения? Не волнуйся, я пойду помедитирую перед вентилятором, и все пройдет..
- Да нет, я серьезно, давай обсудим.. Если ты убедишь меня, что я не прав, я соглашусь, ты же знаешь..
- Для этого потребуются еще сутки, которые я могу потратить на что-нибудь более продуктивное. Так что лучше я буду не прав, но зато ты свалишь отсюда прямо сейчас. Этот вариант меня больше устраивает..
Фрэнки открывает рот, собираясь сказать что-нибудь эдакое... Но потом до него, наконец, доходит смысл сказанного мной (удивительно, что он вообще меня слушает), и он резко меняется в лице... Язвительно-эгоистичное выражение неожиданно переходит в беспомощно-жалкое... Вместо заготовленной едкой фразы у него лишь получается выдавить:
- Мне... Типа жаль... Правда...
- Убедил, - отвечаю я. - А я типа балерина... Правда, - и закрываю дверь, воспользовавшись его замешательством.
Все, меня это достало... Пора искать нового гитариста...
Часть 2
Вчера я поспорил с Рэем, что к утру смогу написать относительно неплохую песню о любви, в которой (внимание!):
А) никто не умирает и умирать не думает;
Б) никто никого не убивает и убивать не собирается;
В) никто не расстается;
Г) никто никому не изменяет;
Д) и вообще, у людей все хорошо, они живы, счастливы и ведут активную половую жизнь.
…И вот настало утро. И утро это озадачило меня следующим вопросом: КАКОГО ХРЕНА Я НА ЭТО ПОДПИСАЛСЯ?! Перехожу в режим воспоминаний… Внутреннее зрение фокусируется на бутылке водки, которую я держал в руке, с решительным видом соглашаясь на эти невыполнимые условия… Вот он, эпицентр вселенского зла! Причина, в которой кроются все мои неудачи! Сегодня я окончательно убедился в том, что алкоголь в моей жизни играет исключительно пагубную роль…
С мыслями о вреде пьянства я достаю из холодильника открытую бутылку пива и, порадовавшись тому, что в ней что-то осталось, приступаю к созданию заведомо душещипательного произведения… Успокаивает немного то, что Рэй вчера выпил куда больше меня... Это вселяет некую надежду, что он проснется еще нескоро. В лучшем случае, у меня есть еще часа три или четыре (за такое время я и название не успею придумать)… В худшем, этот злодей, ехидно посмеиваясь, уже направляется в сторону моего номера…
Хотя, я даже не вполне уверен, что он сейчас в отеле. Не могу утверждать того же и об остальных. С тех пор, как вчера мы десантировались в Чикаго и рассредоточились по территории, я никого не видел. Вполне возможно, что Рэй подцепил какую-нибудь фанатку и до сих пор с ней развлекается… Тогда у меня намного больше времени, чем я воображаю!.. Особенно учитывая тот факт, что Рэй у нас первый ловелас в группе и только тем и занимается, что окучивает фанаток… Вот просто хлебом не корми… Нет, это безнадежно… Хотя, есть еще вариант, что он продолжил пить после того, как мы разошлись… Тогда он вообще вряд ли что-то вспомнит с утра и это меня спасет.
Пора бы уже начать творить, Джерард, вместо того, чтобы мечтать о своем чудесном избавлении… Только вот в голову что-то ничего не идет…
Кстати, я вовсе не думаю, что любовь приносит одни мучения. Напротив, я искренне верю в то, что люди могут любить друг друга и быть счастливы, и их может ждать светлое будущее без каких-либо трагических поворотов сюжета (а началось все вчера именно с того, что Рэй окрестил меня пессимистом)… Просто об этом сложнее писать… Никакого конфликта… Я даже не знаю, с чего начать… А начать пора бы уже… Потому что в противном случае мне придется исполнять для Рэя серенаду под окнами его номера… Мать вашу, о чем я только думал?!
Однозначно завязываю с алкоголем… А то однажды соглашусь и на что-нибудь более унизительное…
Обреченно опускаюсь на незастеленную постель, освещенную чистым утренним светом и украшенную узорчатыми тенями от занавесок… Кладу перед собой блокнот, делаю попытку пригладить взъерошенные волосы и приступаю…
«Дорогому другу Рэю посвящается», - почему-то я решаю начать именно так… Хотя бы подойду к делу с юмором.
Но ничего другого, собственно, я так написать и не успеваю… Перина подо мной оказывается такой мягкой и теплой… Противостоять ей ну совершенно невозможно… Так и тянет зарыться в нее и укрыться с головой… Не могу себя контролировать… Пытаюсь думать о чашке горячего черного кофе… Не помогает… Еще немного, и мои глаза наливаются свинцом… Тогда я безжизненно опускаюсь на постель и засыпаю…
-------------
Будит меня громкий стук в дверь…
Блинский блин!!! Резко поднимаюсь и тут же чувствую, как темнеет в глазах… А когда головокружение проходит, с надеждой опускаю взгляд на заветный блокнот рядом с собой… Текста на нем за время моего относительного отсутствия магическим образом не прибавилось… Очень жаль… Теперь «дорогой друг Рэй» может праздновать законную победу… Чтоб его… Может, прикинуться спящим?.. Просто тупо не открывать… Тогда он тоже может подумать, что я вчера не возвращался в отель… Или что я облажался и ни черта не написал, но проигрывать не хочу и поэтому прикидываюсь спящим и не открываю… Что бы он там ни подумал, не выламывать же теперь дверь, правильно я рассуждаю? Таким образом, спор самоликвидируется…
Тем временем стук становится все настойчивее…
- Нет меня! - выкрикиваю я, когда становится ясно, что человек за дверью уходить не собирается.
- Открывай, Дже! - раздается из-за двери приказным тоном. - Я так себе все пальцы отобью! А мне еще на гитаре играть, в отличие от некоторых!
И голос этот принадлежит не Рэю, вот такая неожиданность…. Стоило догадаться. Кому еще приспичит доставать меня в такую рань…
- Фрэнки, я занят, давай в другой раз, - безнадежно говорю я… Но сам уже поднимаюсь с кровати и нехотя продвигаюсь к двери… Потому как игнорировать его бесполезно, и мы оба это прекрасно понимаем… Все равно он от меня не отстанет, пока не получит, что ему там нужно. Это чудовище паразитирует с таким завидным простодушием, какому никогда не перестаешь удивляться. Должным образом проигнорировав то, что я «занят», эгоистичная мелочь начинает изо всей силы ломиться в дверь и долбить по ней ногой. Вот бы он хоть иногда использовал свою энергию в созидательных целях…
- Да иду я, истеричка!
Повернув ручку, я открываю избитую дверь... И в ту же секунду совершенно неадекватный Фрэнки ураганом влетает в мою комнату, весь потрепанный и пропахший перегаром, нервный и явно ночевавший где-то далеко от отеля в какой-нибудь сомнительной компании…
Осторожно прикрыв дверь, я поворачиваюсь к нему лицом и вижу, что он бесцеремонно уселся на мои чистые простыни в своей убитой одежде, ничуть не переживая по этому поводу… Если честно, у меня такое ощущение, что он на колесах… По крайней мере, ведет он себя сейчас именно так… Весь какой-то дерганный… Не может даже сидеть спокойно… И взгляд бегает из стороны в сторону, ни на чем не останавливаясь и избегая меня…
Фрэнки отклоняется чуть назад, опираясь о мою кровать руками, и я теряю его лицо в слепящих лучах солнечного света. Смотреть на него становится больно, но я прищуриваю глаза и терплю… Я мог бы просто сесть рядом… Но он так меня раздражает в последние дни, что я даже подходить к нему не хочу… Кажется, он этого не понимает, потому что хлопает ладонью по месту рядом с собой и кивает в ту же сторону головой...
- Присаживайся, - любезно разрешает Фрэнки.
Как, однако, гостеприимно с его стороны…
- Чего тебе?.. - вздыхаю я и не двигаюсь с места.
Тогда он снова наклоняется вперед и его лицо выплывает из солнечного ореола. И я ясно вижу это нервно-неестественное выражение… Мутные глаза под опухшими веками… Сжатые в тонкую линию губы… И он весь дрожит и пребывает в каком-то возбужденно-шоковом состоянии, как будто его только что облили ведром ледяной воды… Вариантов здесь может быть не так много. Либо он чем-то очень сильно обеспокоен… Либо и в самом деле что-то принял…
- Ты чем наширялся, придурок?! - выпаливаю я, так как последний вариант в случае Фрэнки кажется куда более правдоподобным, если не единственно верным.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |