- Вы больше друг друга не любите? – замученным голосом спросил он.
- У нас пока еще испытательный срок перед разводом, - тихо ответила мать.
- Давно? С каких пор?
- Ох, я и не знаю… Это нам не известно, дорогой, - лгала женщина.
- Это случилось, когда меня сюда отправили, да? Не ври мне! – воскликнул мальчик, но мать затрясла головой.
- Да, Фрэнк. Мы подали на развод через месяц после твоего отъезда, - бесцеремонно заявил отец.
- Это из-за меня! – родители не ответили сразу, на что я так надеялся, - О, Господи, - застонал Фрэнк и закрыл лицо руками.
- Вот видишь, что ты наделал? – закричала мама.
- А, так это я виноват! Он ведь сам не хотел, чтобы мы ему лгали! Если ты хочешь и дальше возиться с ним, как с малым ребенком, давай, продолжай! Или ему не надо повзрослеть? – отец Фрэнка рассерженно ударил кулаком по столу.
- Как ты смеешь так говорить?! Как ты смеешь?
- Я плачу за лечение, поэтому я говорю то, что мне хочется! Если бы ты следила за людьми, с которыми болтается твой сын… - он не закончил предложение, но все и без того было ясно.
Я вдруг подумал, не валяется ли моя отпавшая нижняя челюсть на полу. Ну, не совсем буквально, однако, я был так ошарашен, что вероятность вполне была… Я не мог поверить тому, что вижу и слышу. Родители выясняли, кто виноват в том, что Фрэнка изнасиловали! Кто точно виноват, так это те больные сволочи, которые это и сделали! Но самые близкие люди даже не подумали объяснить это Фрэнку, сказать, почему они развелись, и утешить его… Я еще сильнее сжал карандаш в кулаке и стиснул зубы.
- А, так это моя вина? Я работала так же, как и ты! И ты так же ответственен, как и я!
- Вряд ли. Если бы ты не приучила его все время держаться за твою юбку, может быть, он бы и не сделался… - возмущенное восклицание матери оборвало его.
Фрэнк ударился в слезы, но родители этого даже не заметили. Они были слишком заняты, пребывая в своем маленьком мире, и не проявляли ни капли заботы. Теперь я понимал точно, почему они не сразу заметили странное поведение сына после того, как его изнасиловали. Они были слишком эгоистичны, чтобы думать еще и о ребенке. Таким людям нельзя иметь детей. Нельзя, потому что они не могут их растить, как полагается.
Карандаш в моей руке разломился пополам. Я с удивительно громким стуком швырнул части дерева с графитом на стол. Я знал, что мне нужно сделать. У меня не было выбора.
- ХВАТИТ! – заорал я и вскочил. Я знал также, что мне придется дорого заплатить за свои действия, но мне было наплевать. Я делал это ради Фрэнка.
Отец тоже поднялся.
- Я не знаю, кем ты возомнил себя, парень, но тебе лучше не лезть в чужие дела! – прорычал он, грозя мне пальцем.
Я вышел из-за стола, встав лицом к лицу с этим мужчиной. Хорошо хоть, мы с ним были одного роста.
- Убирайтесь, - приказал я, - убирайтесь отсюда. Сейчас же.
- ТЫ мне угрожаешь? – он сильно ткнул меня пальцем в грудь.
Я едва сдержался, чтобы не сломать ему этот палец. Я ведь мог сделать это. Я мог сломать ему руку. Одним быстрым движением я мог заставить его извиваться на полу от боли. Но я этого не сделал. Гнев, разливающийся по всему моему телу, от кончиков пальцев до лица, все усиливался, когда я смотрел на человека, заставившего Фрэнка страдать в день, когда он должен быть счастливым.
- Сейчас вы должны уйти. И вы не вернетесь, пока Фрэнк лично вас не пригласит. Вы уйдете и дадите сыну спокойно налаживать свою жизнь. Убирайтесь. Прямо сейчас. У вас нет права приходить сюда и расстраивать Фрэнка. В том, что с ним случилось, не виноват никто, кроме тех двух личностей, которые совершили этот кошмарный поступок. И не вы, и не ваша жена, и не сам Фрэнк. И того, что с ним произошло, нечего стыдиться… хотя, я уже понимаю, что все простые человеческие чувства у вас уже давно затмились жадностью и эгоистичностью. Надеюсь, что когда-нибудь вы все-таки очнетесь и осознаете, какой у вас замечательный сын!
Я заткнулся, чтобы перевести дух, и был готов уже выслушивать возражения, но их не последовало. Отец был скорее шокирован, чем рассержен. Он посмотрел на Фрэнка, взгляд которого был устремлен на нас обоих, и громко сглотнул. Глаза мальчика были наполнены слезами, и теперь папаша явно осознал, что это из-за него. Мужчина отступил на шаг назад и взглянул на свою жену. Без единого слова они ушли, подавленные и смущенные.
Как только они покинули помещение, я осмотрелся. На меня все пялились. Снова. В дополнение к этим взглядам я смекнул, что Бен и Зак стояли подозрительно близко к столу. Похоже, готовились, если что, прекращать драку. Неужто они на самом деле думали, что я могу подраться с отцом Фрэнка? Во всем кафетерии был только один человек, который двигался, и его-то я уже давненько не видел.
Джаспер петлял между столами, пробираясь ко мне. На его лице застыла маска испуга, и через каждые несколько шагов он оглядывался.
Я знал, кого он боялся увидеть.
Они пришли. И на этот раз Они до меня доберутся. Однажды я сумел от Них спастись, но вряд ли мне посчастливится сделать это теперь. Ужаснувшись, я зажал рот рукой и вперился взглядом в окно. Я уже в любой момент был готов увидеть Их пальцы, цепляющиеся за подоконник.
Слева кто-то зашевелился, и я повернулся, чтобы посмотреть. Фрэнк вскочил со своего места и бросился вон из кафетерия, по направлению к западному крылу. Джаспер подскочил ко мне и схватил за руку.
- Они все видели и знают о нем. Они пришли, чтобы забрать и его тоже!
На секунду меня охватил страх, когда я понял, что наделал. Мне нужно спасти его! Они хотят поймать меня, но будут использовать для этой цели Фрэнка. Я развернулся и побежал вслед за мальчиком, не обращая внимания на людей, которые пытались задержать меня, зовя по имени и протягивая руки. Ноги гудели от волны адреналина, нахлынувшей на меня, когда я подлетел к комнате Фрэнка и распахнул дверь настежь, настойчиво зовя мальчика по имени.
Но его комната оказалась пуста, и было только два варианта, почему. Один мелькнул в голове, и я силой воли заставил свой мозг не думать о другом. Поэтому решил действовать согласно первому и свернул за угол, туда, где находилась душевая, на пути молясь всем богам, чтобы я не ошибся, и Фрэнк был действительно там.
Не знаю, какой бог мне посодействовал, но это не имело значения. Все, о чем я думал, было тем, кого я увидел, открыв дверь. Фрэнк. Он, полностью одетый и дрожащий, стоял прямо под душем. Я вскочил в душевую, плотно закрыв дверь, которая, если и не остановила бы Их, то хотя бы задержала. Во всяком случае, я надеялся, что задержит.
Я подбежал к Фрэнку. Пока что Они его не заполучили. Это значит, что у меня еще есть шанс его защитить. Я бы сделал все, что угодно, лишь бы мальчик был в порядке. Я бы сам сдался, если бы только его оставили в покое! Сейчас слишком поздно сматываться. Придется прибегнуть к сделке: моя жизнь за жизнь Фрэнка. Я даже не стал это как-то обдумывать, просто знал, что сделаю, когда придется.
Включенная в душе вода оказалась просто ледяной, и через несколько секунд, что я находился под струей этой воды рядом с Фрэнком, я застучал зубами, а одежда прилипла к телу.
- Фрэнк, нам нужно отсюда уйти.
Тот посмотрел на меня, безразлично хлопая ресницами.
- Пожалуйста… Они идут…
Теперь мальчик отреагировал. Его лицо исказилось ужасом, и меня взбесило то, что я его напугал. Он схватил меня за руки, притягивая ближе к себе, и прикоснулся своими пальцами в мокрых насквозь перчатках к моим губам.
- Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, - снова и снова повторял он, - Зачем ты открыл рот, Джерард? Зачем ты это сделал?
Я хотел было ответить, но он не позволил.
- Ты хоть знаешь, что теперь будет? – звук падающей воды заглушал его голос, и я едва различал слова, - Не оставляй меня! – умолял Фрэнк.
Я не понимал его. Я никуда не собирался! Он что-то не так понял? Я ведь намеревался его защитить! Я тревожно оглядел комнату, но не заметил Их присутствия. Пока что.
- Неужели ты не понимаешь? – кричал мальчик, - Каждый раз, когда ты себя так ведешь, Маркман разлучает нас! Ну зачем же ты открыл рот? Все, что ты сделал – повод для Маркман, чтобы увести тебя от меня! Я не хочу, чтобы она тебя забирала! Ты нужен мне, Джерард!
Нет, я не догонял, о чем он говорит. Каждый раз, когда я как себя веду? Что он имеет в виду вообще? Я отошел немного от воды и опять осмотрел душевую. Испуганный вскрик сорвался с моих губ, когда я увидел темные тени, поднимающиеся за окном. Я попытался схватить Фрэнка, но он вырвался, и все, что мне удалось – это сорвать с его левой руки перчатку. Я яростно бросил ее оземь и повернулся к мальчику.
- Они здесь, - я умоляюще тянул к нему ладонь, надеясь, что он за нее возьмется.
Фрэнк шокировал меня, подступив ближе, обняв обеими руками и уткнувшись лицом в мое плечо.
- Джерард, они не реальны, - приглушенно проговорил он.
Я попытался отстраниться, но Фрэнк вцепился, как пиявка. Затем запрыгнул на меня, обхватив ногами за талию. Сперва мне показалось, что я не устою, но я одной рукой оперся о стену, а другой поддерживал Фрэнка. Я еще никогда не был к нему так близко, но сейчас не имел возможности наслаждаться этим. Сердце болезненно ухнуло в груди, когда я медленно поднял голову и обратил взор к окну.
Как только я увидел пальцы, хватающиеся за подоконник, я почувствовал приступы еще более тяжелого страха. Колени подгибались не только из-за веса Фрэнка, но и из-за ужаса, душащего меня. Я не думал, что Они будут действовать так. Я хотел бежать, но тело отказывалось меня слушаться, а Фрэнк только мешал.
Когда я заметил пальцы не только на подоконнике, но и на дверном косяке, из головы разом вылетели все мысли. Такое было только однажды, и это вывело меня из себя. У меня необыкновенный мозг, в нем всегда есть мысли! Иногда они даже не дают мне заснуть. Где они сейчас?
Я понял, что попал прямо под ужасающе холодную струю воды из душа. Фрэнк лишь еще крепче, до боли, схватился за меня. Свободной рукой я оттолкнулся от стены и попятился, а Они тем временем потоком лились в помещение через окно, проскальзывая подобно змеям, и целой процессией миновали дверной проем. Мои ноги заскользили на мокрой плитке, и я медленно шагнул обратно, прислоняясь спиной к стене. Фрэнк был мертвым грузом, держать который у меня не хватало сил. Носом и губами он прижимался к моей шее, я чувствовал это, как и то, что он весь трясется от холода. Если он не погибнет из-за Них сегодня, то, я уверен, подхватит воспаление легких. Но, в любом случае, это будет по моей вине.
Я учащенно дышал, а кислород ни за что не желал поступать в легкие, да и Фрэнк держал меня, как в тисках, настолько крепко, что я не мог вдохнуть. Они толпились вокруг, и все, что я видел – их силуэты. Я приглушенно всхлипнул, это все, что я мог сделать, потому что мне не хватало воздуха, а слезы ручьем бежали по щекам. Но я радовался, что Фрэнк спрятал лицо и не видел Их. Как и моих слез.
Их главарь выступил вперед из общей массы и вынул ружье. Лениво щелкнул предохранителем и взвел курок. А потом нацелился в затылок мальчика. Дуло было не более чем в футе от его головы, и… сейчас мозг Фрэнка мог разлететься по всей комнате. И попасть на меня тоже…
С криком умирающего животного я развернулся, чтобы стать спиной к Ним, но заслонить собой Фрэнка от выстрела. Я весь съежился, чувствуя, как дуло ружья прикасается к моей голове. Сейчас вся стена будет в моих мозгах, а Они тем временем соберут тайны с плитки. Я зажмурился, ожидая конца…
- Джерард, отпусти его.
- Джерард, ему больно. Отпусти. Пожалуйста. Эй, мне нужна помощь!
- Что ты наделал?! Отпусти брата! Он истекает кровью!
- Фрэнк, отпускай.
- Господи, Джерард, что же ты сотворил? Отпусти его! Боже, кто-нибудь, звоните 911!
- Джерард, все хорошо. Сейчас ты в безопасности, и никто не причинит тебе вреда. Сядь, пожалуйста. Фрэнку требуется помощь.
- Джерард, отпусти! Он ранен! Нам нужна «скорая»! Боже мой, их всех застрелили!
Паника по какой-то неизвестной причине начала стихать, и вернулась способность мыслить. Мужской голос эхом отдавался в моей голове, но я не понимал, чей это. В мои плечи вцеплялись руки, заставляющие меня приподняться, и, когда им это удалось, я смог опереться снова на стену, а зрение потихоньку восстанавливалось. Воду выключили, но весь пол был залит ею. Сейчас руки пытались разъединить нас с Фрэнком, но мы не делали никаких шагов навстречу.
Те, кому принадлежали руки, говорили со мной.
- Отпусти, Джерард. Отпусти, - просили они.
Я не мог отпустить. Они еще были способны навредить. Они ведь собирались выстрелить в него! А я хотел защитить…
- Джерард, тебе надо отпустить его. Пожалуйста, поверь мне, - Маркман села рядом на корточки, осторожно положив руку на мое плечо. В течение какой-то секунды я глядел на нее, но потом все же в очередной раз осмотрел комнату. Все, кто здесь был – работники учреждения. А Их я не видел. Наверное, это прикол… Мой взгляд обежал душевую снова, прежде чем вернуться к Маркман.
- Они ушли, - сказала она.
Я поверил. Я ей всегда доверял. И поэтому, несмотря на свои суждения, отпустил Фрэнка. Но даже тогда его не смогли от меня оторвать, он держался мертвой хваткой. Когда ему вкололи сильное успокоительное, он пробормотал мое имя и почти сразу весь обмяк, чему я нисколько не удивился: препарата в шприце было столько, что можно было бы усыпить даже слона. В висках стучало, и я не боролся, когда кто-то поднял Фрэнка с моих рук.
Я уже просто заледенел, и эти люди в комнате душили меня своим присутствием.
- Надо переодеться, ты можешь заболеть, тут так холодно! – Маркман потянула меня вверх, поднимая на ноги, и поддерживала, пока мы шли к лазарету. Затем удалилась, а медбрат тем временем стянул с меня сырые вещи и помог переодеться в сухое. Я все еще дрожал, хоть и был завернут в кучу одеял, которые мне дали, когда вернулась Маркман.
Я сел на край кровати, наблюдая за тенями, двигающимися за занавеской, что отделяла меня от Фрэнка.
- С ним все будет хорошо, - заверила меня доктор.
- Я пытался спасти его, - угрюмо проговорил я в ответ.
- Я знаю.
- Они были тут, но потом исчезли. Я клянусь, что Они были! Я не лгу!
- Я знаю.
- Я не понимаю…
- Завтра, - Маркман подала мне две голубые капсулы и стакан воды. Я не хотел принимать никаких лекарств, но она меня убедила. Я проглотил капсулы и даже ощутил, как они растворяются в желудке, - я все объясню завтра.
Я лег на кровать. Маркман оставалась рядом до тех пор, пока на меня не опустился мрак...
Не знаю, сколько я проспал под действием лекарств, но, когда проснулся, в лазарете было еще темно. Думаю, было около половины пятого утра. Я немного полежал в темноте, проверяя, все ли тайны находятся по-прежнему в моей голове. Да, все на месте. И я больше не мерз.
Я отбросил одеяла и подошел к занавеске, натянутой вокруг кровати Фрэнка. Скользнул за нее, но на миг задержался в тени, чтобы удостовериться, спит ли мальчик. Да, он спал, неподвижно лежа под горой одеял. Похоже, препараты, которыми его накачали, до сих пор бежали по его венам. Я на всякий случай оглянулся, а потом забрался на кровать и подполз к Фрэнку. Я лег рядом с ним, смотря, как его грудь понимается и опускается. Теперь, убедившись, что он жив, я успокоился и уставился на его лицо. Спящий, он выглядел таким умиротворенным…
Пока я смотрел на него, почувствовал, что заболело сердце. Хоть я и знал, что так делать нельзя, я наклонился над Фрэнком и убрал с его лица волосы. Затем прикоснулся губами к его виску и поцеловал. Он не прижался ко мне тут же, как делают в кино, однако, мне нравилось, что все происходит так, как сейчас. Я понимал, что это нечестно – трогать Фрэнка, но не мог остановиться. Я негодяй. Я настоящий негодяй.
Я лежал около мальчика, пока не начал засыпать. Я не намеревался этого делать, но с Фрэнком чувствовал себя в безопасности. А когда я чувствовал себя в безопасности, я спал хорошо.
- Джерард? – шепот Фрэнка разбудил меня, - Тебе холодно?
- Да, - я лежал, не накрывшись, и опять начинал дрожать.
- Иди сюда, - приказал мальчик и приподнял одеяла. Я забрался под них, и Фрэнк прильнул ко мне, что невероятно успокаивало.
- Джерард… Ой, Джерард! – зашипел вдруг он и сел. Я повернул голову, чтобы взглянуть на него, и он, приблизившись, ласково провел пальцами по моим влажным от слез щекам. И, без единого слова, лег обратно, обхватив меня руками, на которых больше не было перчаток. Он не обращал внимания на то, что соприкасается наша голая кожа.
- Я убил его, - прошептал я Фрэнку, и голос прозвучал еще ниже, чем шепот: я боялся, что кто-то услышит мое страшное признание, - Фрэнк… Я застрелил его. Я застрелил своего брата…
Я самый, самый настоящий негодяй.
Глава 11
- Мне так жаль, - пробормотал Фрэнк, не отрывая взгляда от пола: мальчик не мог даже посмотреть на меня, а я – на него.
Я не обратил внимания на то, что он извинился, и лишь поджал губы, протягивая руку за сырыми остатками своего любимого блокнота.
- Мне так жаль, - повторил Фрэнк.
Я вздохнул и аккуратно взял за уголок слипшиеся листочки. Даже несмотря на такое осторожное прикосновение они развалились, остался только кусочек бумаги размером с марку, который прилип к моим пальцам. Теперь я сдался: спасать блокнот было уже бесполезно. Все уничтожено, и моих работ больше нет.
- Прости…
Фрэнк обхватил себя руками, как будто в этом ища утешение от того, что я на него злился.
И да, я злился. Он этого заслужил? Нет. Конечно, нет! Но я в тот момент не имел возможности поразмыслить логически. На этих влажных страничках были месяцы невосполнимых трудов! Смыто все – и рисунки, и теории. Я целыми ночами записывал, как работает память и как сознание реагирует в случае невыносимой скуки. Пропали мои разговоры с Фрэнком и Маркман, тоже занесенные в блокнот…
Я был совершенно разбит. В тот роковой рождественский полдень, когда я бросился спасать жизнь Фрэнка, прыгнув к нему под душ, я даже не подумал о благосостоянии своего блокнота. Расходясь от безумного гнева, я схватил раскисшую массу и с чрезмерной силой запустил ее в металлическую урну для мусора рядом со своей кроватью. Из-за веса блокнота урна накренилась и с грохотом брякнулась на пол.
Фрэнк в ужасе отшатнулся.
- Ну прости! – воскликнул он.
- Хватит это повторять! – взорвался я, по-прежнему не поворачиваясь к нему.
Фрэнк резко выдохнул, когда я крикнул это. Мне стало противно, ведь я никогда не повышал на него голос раньше. И он не заслуживает того, чтобы я срывал на нем свою злость. То, что случилось – не его вина. Он не заставлял меня стоять с ним под душем, заговорить и привлечь Их... Он вообще меня ни к чему не принуждал!
Тогда почему я во всем стараюсь обвинить его?
- Да, конечно, но ты, Джерард, тоже не святой! – обиженно произнес мальчик. Прежде чем я успел возразить, он развернулся и широкими шагами вышел из моей комнаты.
Слова Фрэнка воткнулись в мое сердце, как лезвие ножа, а воздух застрял где-то в горле. Ужас, стыд и раскаяние, поселившиеся в животе, травили меня и тянули вниз своим свинцово-тяжелым весом. Фрэнк упомянул о кошмарном поступке, который я совершил, впервые с тех пор, как я сознался в нем той ночью в темноте лазарета. Должно быть, мальчик считал меня монстром. Я это знал. Пытаясь преодолеть тошноту, я согнулся вдвое и закрыл лицо руками.
Я – убийца.
Каждый раз, когда я об этом думал, меня разрывало на части изнутри. Я чувствовал себя песочным замком, который смывает волна. Так я и сидел, согнувшись и прокручивая в голове зловещие слова.
Джерард, отпусти! Он ранен! Нам нужна «скорая»! Боже мой, их всех застрелили!
Эта строчка повторялась снова и снова, как на испорченной пластинке.
Джерард, отпусти! Он ранен! Нам нужна «скорая»! Боже мой, их всех застрелили!
Джерард, отпусти! Он ранен! Нам нужна «скорая»! Боже мой, их всех застрелили!
Джерард, отпусти! Он ранен! Нам нужна «скорая»! Боже мой, их всех застрелили!
Джерард, отпусти! Он ранен! Нам нужна «скорая»! Боже мой, их всех застрелили!
Джерард, отпусти! Он ранен! Нам нужна «скорая»! Боже мой, их всех застрелили!
БОЖЕ МОЙ, ИХ ВСЕХ ЗАСТРЕЛИЛИ!
- Джерард?
Я втянул голову в плечи, пытаясь спрятать залитое слезами лицо от Бена.
- Пора на обед.
Я потряс головой. Я не хотел есть и даже не знал, смогу ли. Меня отравляла и давила собственная вина…
- Это не просьба, - безжалостно сказал охранник.
- Я не голоден, - пролепетал я в ответ.
- Ты все равно пойдешь и хотя бы сядешь там, где я смогу тебя видеть, - приказал Бен и попытался стащить меня с кровати.
- Ладно, я скоро приду, - простонал я, вырываясь.
- Две минуты, - после этого предостережения я был отпущен, а охранник покинул комнату.
Ровно две минуты мне понадобилось для того, чтобы умыться: я не хотел, чтобы кто-то видел, что я плакал, ведь это – признак слабости. Однажды я уже показал свою слабость Фрэнку, но не хочу повторения этого. Особенно после ссоры. Все-таки, я же бессердечный убийца, а бессердечные убийцы наверняка не плачут.
Подходя к кафетерию, я сразу заметил Фрэнка. Могу поклясться, у меня внутри установлен радиомаяк, который указывает на местоположение этого мальчишки. Кстати, сидел он не за нашим столом, а спиной к нему, за столом Рэя и Боба. Я опустился на стул, приметив, что Фрэнк сидит сжавшись и сложив руки на груди, точно защищаясь. Из-за того, что мы были порознь, в сердце возникла боль. Я прижал свои руки к животу в тщетной надежде на то, что это поможет мне справиться с тошнотой и чуть-чуть успокоит.
Я опустил подбородок на грудь и мысленно считал, чтобы отвлечься от дум о том, что наделал. Я уже добрался до цифры 603, когда увидел тень, упавшую на стол, и сбился. Мужчина, которому эта тень принадлежала, сел напротив, не спуская с меня глаз. Я проигнорировал его. Я не знал, кто он, и мне было на это наплевать.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать. Пятнадцать…
- Может, съешь хоть что-нибудь? – спросил незнакомец и подтолкнул ко мне поднос с едой.
Пошел ты! Я отпихнул этот поднос, от запаха пищи меня тошнило еще больше. Надо поглядеть, что это за идиот меня раздражает… Ему было около тридцати, а свои черные волосы он залил просто невероятным количеством лака. Он явно был доктором, судя по белому халату, но я его раньше не видел. Руки он держал на папке кремового цвета.
Но когда я зацепился за сию особую деталь, то неожиданно очень заинтересовался незнакомцем.
Его руки лежали на моей истории.
- Ты ничего не ел с прошлой ночи, - напомнил он и снова сунул мне поднос, но сильнее, чем требовалось бы.
Услышав это, я почувствовал, что по коже побежали мурашки. Видимо, этот человек наблюдал за мной весь день. Иначе он не знал бы, что я не ел с тех пор, как мне прошлой ночью практически влили в горло три ложки супа, да и то только по настоянию Фрэнка я позволил это сделать.
Я бросил в него уничтожающий взгляд, и он резко и оскорбленно вздернул подбородок в ответ на мое отвращение. Я обрадовался, увидев, что достал его… Не то что с Маркман! Я мог смотреть на нее, как угодно, но не получал никакой реакции.
Мужчина наклонился вперед и протянул мне руку.
- Я доктор Лето, - сообщил он.
Ааааа, все-таки доктор… Так я и знал. Но почему он здесь? Где Маркман? Она должна была по идее все мне рассказать. Я не обратил внимания на протянутую ладонь доктора и вдруг осознал, что не видел Маркман уже целых три дня. Я барахтался в своем раскаянии и даже не заметил ее отсутствия!
- Где доктор Маркман? – озвучил я свои мысли.
Смутившись, Лето убрал руку.
- Ей пришлось отлучиться на некоторое время по семейным обстоятельствам…
ЛОЖЬ!
Кто-то до нее добрался… Кто-то узнал, что она собирается мне все рассказать… Она ведь обещала объяснить, что происходит! Но кто-то не хотел, чтобы я узнал… Маркман мертва? Они убили ее? А я буду следующим? Или Фрэнк будет следующим? Он вообще в безопасности?
Я посмотрел на мальчика через плечо доктора Лето: нужно было убедиться, что он в порядке. Сглотнул, надеясь избавиться от очередного приступа тошноты. Мне конец… А что я могу поделать? Не осталось никого, кто мог бы помочь. Это тоже входило в часть Их плана, ведь они пытались схватить меня? О, Боже…
Доктор Лето обернулся, чтобы узнать, на кого я таращусь.
- Это твой друг? Как его зовут?
Я не ответил – мой мозг сейчас переваривал куда более важные вещи. Мне нужно уйти отсюда! Интересно, смогу ли я убедить Фрэнка сбежать вместе со мной? Тем временем доктор Лето открыл мою папку и начал листать странички, разыскивая что-то. Я услышал шелест бумаги и решил посмотреть, что же находится в моем личном деле… В течение какого-то мига я размышлял, смогу ли увидеть то ужасное, из-за чего Маркман не дает мне почитать историю. Может, сегодняшний день – именно тот, когда я все узнаю? Я быстро стрельнул глазами в сторону сидящего ко мне спиной Фрэнка… Нужно ли мне подойти к нему и поговорить?
- Фрэнк, - заявил доктор Лето, - твоего друга зовут Фрэнк. А почему он сидит не здесь? Вы поссорились?
Мое внимание вернулось вновь к этому нудному доктору. Я вздохнул, чувствуя нарастающее раздражение, и уставился на него. Почему бы ему просто не оставить меня в покое? Я опустил глаза, и прямо перед ними оказалась открытая папка…
Если бы я знал, что увижу, когда посмотрю туда, я бы ни за что этого не сделал. Клянусь, ни за что! Всего секунда мне понадобилась на то, чтобы понять, что я вижу – слегка выцветшую фотографию размером двенадцать на восемь дюймов. Следующих двух с половиной секунд хватило, чтобы осознать, что было на фотографии.
Как только эти две с половиной секунды прошли, я словно слетел с катушек. В неодолимом ужасе рванулся назад, чтобы оказаться подальше от фотографии, и шлепнулся на пол. Тут же, внезапно ослепнув, начал подниматься на ноги, а голова разрывалась от наполнявших ее непонятных голосов и воплей. Я помчался вон из кафетерия и едва успел завернуть за угол, прежде чем упал на колени, и меня стошнило водой, перемешанной с желчью: я ведь за весь день ничегошеньки не съел. Каждый раз, когда в голове возникало то, что я увидел на фотографии, рвотные позывы возвращались опять, и вскоре, когда желудок опустел, все, что мне оставалось – терпеть непрекращающиеся спазмы. Я завалился на спину, одной рукой хватаясь за грудь, а другой – за шею, и пытаясь заставить себя дышать. Возникло чувство, будто кто-то прижал к моему лицу толстенную тряпку, стараясь задушить. Горло болезненно сжималось, меня действительно точно намеревались удавить, но на самом деле никто ко мне даже не прикасался…
Изображение на фотографии горело перед глазами, и как только я опускал веки, я видел пугающе яркую красноту крови, натекшей с неподвижного тела человека, судорожно сжавшего ладони в кулаки. Я открыл глаза, боясь окружающего мрака; сердце билось чересчур быстро, а сам я весь оцепенел. Мне показалось, что я умираю. Все, что всплывало перед взглядом – труп на том фото, и только об этом я и думал. Факт, что я не мог дышать и совершенно не чувствовал собственных конечностей, помог мне понять – доктор Лето показал мне фотографию одного из тех невинных людей, которых я убил.
Сколько еще людей я прикончил? Почему я не помню?!
Я позволил и телу, и разуму отключиться в отчаянной надежде на то, что тогда смогу справиться. Вокруг раздавались голоса, а фигуры вились всюду, как привидения. Они кричали, призывая меня очнуться, но я не мог. Я хотел бы попросить помощи, однако, провалился в бессознание, где не имел возможности реагировать.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |