- Кто такой Перси?
Боб показал на пень.
- Вот Перси. Точнее, то, что от него осталось.
Я хотел уйти отсюда. Черт, что я здесь делаю среди этих людей?! Но я тут же вспомнил осуждающий взгляд Фрэнка… Может, я перестаю быть таким козлом по отношению к окружающим?
- Прости…
Опустившись на колени рядом с Бобом, я осторожно положил руку на Перси. Я не просил прощения у кого-то одного из них, наверное, это было адресовано обоим.
Боб кивнул и вручил мне пластыри. Я усмехнулся, увидев на них маленькие изображения Мистера Бина. В упаковке Боба на пластырях были нарисованы котята.
Брайар проверил, есть ли кто поблизости, и, шепнув, что он раздобыл кое-что еще, достал из кармана куртки тюбик антисептического крема. Выдавив немного на палец, он втер крем в участок на поверхности пня, куда я тут же приклеил пластырь. Боб, одобрив мои действия, принялся за следующий участок.
- Он был таким грустным…
Сердце бешено застучало, и я изумленно воззрился на Боба:
- Фрэнк?!
- Ему не объяснили, где ты. Все докладывал Рэй. Сперва он сказал, что тебя перевели. Когда ты и к концу недели не вернулся, все тоже поверили в это. Фрэнк был в бешенстве… Он думал, что ты бросил его. Джерард, тебя ведь так долго не было… Этим утром Фрэнк рассердился, потому что всегда сердится, когда ему действительно плохо.
Я думал, что у меня сейчас случится сердечный приступ.
- Но раз я вернулся, почему он не обрадовался?
Боб поджал губы.
- Я едва знаю Фрэнка. Может, тебе следует спросить его самого?
- Он меня теперь ненавидит…
Боб вскинул брови и покосился куда-то.
- Он не сводит с тебя глаз уже минут десять. Не думаю, что он ненавидит тебя.
Я завертел головой и увидел Фрэнка, сидевшего на краю площадки и бессмысленно крутившего в руках травинку. Сообразив, что он сейчас поднимет голову и заметит, что я на него смотрю, я поспешно отвел взгляд и ощутил, как начинаю покрываться испариной. Интересно, от предвкушения или от беспокойства?
Голос Боба вывел меня из этого странного состояния.
- Мать твою, ты давишь цветок! Она меня уже бесит!
Мимолетно глянув вниз, я действительно увидел под левой ногой расплющенный желтый цветок. Почему-то чувствуя себя виноватым, я отодвинулся.
- Да приклей ты ей пластырь на середину, пускай заткнется.
Я в шоке уставился на Боба. Тот спокойно подал мне пластырь с нарисованным котенком: свои пластыри я все израсходовал на нужды Перси. По-прежнему ошеломленный, я обернул цветок, а Брайар довольно заулыбался.
- Да, Джерард, не смотри так, я не сумасшедший, но я слышу голоса природы. Я слышу все… цветы, деревья траву, листья… Это дар, и я люблю свой дар. Однако цветы часто выводят из себя, они считают, что они самые прекрасные из всех растений. Все цветы – девочки, - недовольно заключил он.
Я стоял и не знал, идти ли мне самому к Фрэнку или ждать, пока он ко мне подойдет. Если я сделаю первый шаг, мальчик опять может рассердиться… а это уже не есть хорошо. Нет-нет, это просто ужасно! Поэтому я пошел к тому месту, что мне здесь особенно приглянулось – заросший травой участок около забора.
- Джерард? – окликнул меня Боб.
- Что?
- Легче ступай по траве!
Я криво заулыбался… но я ведь уже решил, что НЕ надо быть таким козлом по отношению к окружающим. Каждый день мы учимся чему-то новому. Кто бы мог подумать, что у природы есть голоса? Когда я размышлял об этом, то в самом деле пытался шагать аккуратнее, чтобы не мять траву сильно.
- Джерард! – судя по поведению, Фрэнк жаждал того, чтобы поговорить со мной.
И все мысли о траве мгновенно вылетели из моей головы.
- Фрэнк, - решительно произнес я, - я хочу, чтобы ты знал: я никогда, никогда не прикоснусь к тебе или сделаю с тобой что-то такое. Я…
- Знаю, - прошептал Фрэнк, - Я не хотел… Я думал, что ты ушел! Вся злость так долго копилась внутри… Я не хотел… - дрожащими губами повторил он.
- Я верю тебе, - даже если я и мучился и драматизировал целый день по поводу этого, теперь все разрешилось.
Надеюсь, что разрешилось.
- Я знаю, что ты не сделаешь ничего подобного. Ты хороший… Ты даже слишком хорош для меня. Ты просто хороший человек…
Фрэнк тяжело дышал, а его речь была быстрой и прерывистой. С ним явно происходило что-то не то, я чувствовал это еще сегодня утром. Что-то съедало Фрэнка изнутри, и необходимо было узнать, что именно. Я отвел мальчика к забору, где никто не мог нас видеть, хотя, и без того баскетбольная площадка пустовала.
- Фрэнк, что случилось?
Стоило мне это проговорить – и Фрэнк прямо-таки просиял, из-за чего сердце кольнуло щемящей болью. Я волновался.
- Пообещай мне.
- Что пообещать?
- Пообещай, что никому не расскажешь. Ни-ко-му. Вообще. Ты не напишешь это нигде и не будешь об этом говорить. Ни одной живой душе! Даже Маркман нельзя это знать! Ты должен пообещать, что умрешь, но ни слова ей не скажешь! Обещаешь, Джерард? Пообещай мне, пожалуйста!
Желудок поднялся куда-то к горлу.
- Это что-то очень плохое? А, Фрэнк? Почему Маркман нельзя это знать? Это, что ли, относится к ней?
- Джерард, ну пообещай! – вскричал Фрэнк, - Нельзя говорить Маркман! Она сообщит родителям, а если мой папа узнает это, то все, что он говорил обо мне, подтвердится! Ладно? Если он узнает, я буду виноват. Пожалуйста, пообещай, что ничего никому не расскажешь!
Я не мог слышать это отчаяние в голосе, поэтому кивнул.
- Обещаю.
Фрэнк сделал глубокий вдох и сильно потер глаза.
- Это очень плохо, Джерард. Я не знаю, что делать. Это грех. Но ты ведь не осудишь меня… Ты меня не осудишь?
- Я не осужу тебя, - я сел напротив Фрэнка, неотрывно глядя ему в глаза. Наши колени были в нескольких сантиметрах друг от друга.
Фрэнк сглотнул и вцепился пальцами себе в волосы.
- Это плохо… - простонал он.
- Расскажи мне, - ничего я не хотел так сильно, как хотел схватить Фрэнка и прижать к себе, обнять его изо всех сил, чтобы защитить. Чтобы он чувствовал себя в безопасности.
- Я не знаю, что делать! Это ведь все равно неправильно? – умолял мальчик.
- Ну говори же! – в свою очередь, просил его я. Что угодно, лишь бы он избавился от своей беды.
- Это плохо…
- Нет ничего настолько плохого, что ты не можешь об этом сказать.
- Я… я… я… - запинался он, - Я… мне кажется… - Фрэнк остановился, чтобы посмотреть мне в глаза, - Джерард, я не знаю, что мне делать. Но мне кажется… кажется…
Наступила болезненная тишина. Я снова вдруг поймал себя на том, что готов взорваться в любую секунду. Ждите розовый дымок…
- Мне кажется, я гей, - выпалил Фрэнк и опустил глаза, стыдясь того, что только что произнес.
Я замер, пытаясь переварить полученную информацию. Стойте, а что он сказал сначала?
«А если мой папа узнает это, то все, что он говорил обо мне, подтвердится! Ладно? Если он узнает, я буду виноват».
О Боже, Фрэнк думал, быть геем – значит, что насильники могут считаться оправданными? Ну да, если бы его папа это узнал, конечно, он бы обвинил во всем сына и пришел к выводу, что тот сам просил парней сделать это. Все уверены - изнасиловать мальчика невозможно. И, если я встречу тех подонков, которые такое сотворили с Фрэнком, я их убью. Клянусь.
Я все так же смотрел на Фрэнка, а тот запрокинул голову. Его глаза наполнялись слезами, и теперь, кажется, настала моя очередь жадно вдыхать кислород, которого вдруг стало катастрофически не хватать. Я осторожно прикоснулся кончиками пальцев к коленям Фрэнка. Он не отреагировал.
В какой-то момент поколебавшись, я все-таки заговорил.
- Думаю… - сказал я скорее его коленям, чем ему самому, - Думаю, тогда мы отправимся в Ад вместе, - и взглянул вверх, чтобы увидеть выражение лица мальчика.
Фрэнк слегка приоткрыл рот, но тут же закрыл его, а потом сомкнул веки, словно пытаясь успокоиться, что я использовал как возможность говорить дальше.
- Фрэнк, это не грех. Это не плохо. И никогда не оправдает их поступка.
Глаза Фрэнка распахнулись, и, признаюсь, я был на секунду ошеломлен, потому что в этом взгляде читалось такое облегчение! Как будто мальчик получил помилование, в котором так нуждался. Мы около минуты смотрели друг на друга, и я чувствовал, как напряженный взгляд Фрэнка просвечивает меня насквозь. Лучи этого света разрушали стену, которую я так долго сооружал вокруг себя. Фрэнк смотрел мне в самую душу.
Я – не из тех, кто любит всякую фигню вроде выражений «глаза – зеркало души» и прочего. Но сейчас это не казалось фигней. Кто бы это ни придумал – он гений. Должно быть, ему тоже здорово досталось от жизни. Но это нормально. Иногда просчеты – это даже хорошо.
И тут же, как по сигналу, небеса разверзлись, и хлынул дождь. Может быть, если у туч тоже есть слезы, они просто не смогли их сдержать.
Глава 7
Я не мог дышать. Я осознавал, что моя грудь быстро поднимается и опускается, но не чувствовал, как кислород заполняет легкие. Пальцы моей левой руки крепко сжимали металлический каркас кровати, причем так, что казалось, он вот-вот погнется. Правой рукой я схватился за грудь в отчаянной надежде, что это поможет мне сделать вдох.
Здоровенная медсестра, явно колеблясь, отступила назад, поглядывая то на меня, то на Бена. В ее руках болтался яркий жгут. Сквозь собственное дыхание я услышал слова:
- Может быть, нужно ввести успокоительное?
Успокоительное? Ни в коем случае!
Медсестра отвернулась и вытащила шприц. Я напряженно наблюдал за ней, в ужасе глядя, как она снимает с него пластиковый наконечник. А когда женщина шагнула в моем направлении, беспокойство увеличилось в несколько раз.
- Не прикасайтесь ко мне! – попытался выкрикнуть я; вспотевшая ладонь левой руки соскользнула с каркаса кровати, и я вдруг обнаружил, что машу этой рукой, не подпуская медсестру ближе. Не знаю, имело ли это действие хоть какое-то значение, но у меня не было возможности все хорошенько обдумать на тот момент. Чувствовалась боль в груди, сердце громко колотилось… просто удивительно, что оно еще не взорвалось совсем! Меня трясло, а к горлу подкатывала волна тошноты.
- Стойте! – я едва не задохнулся, стараясь вобрать в легкие воздух. Даже несмотря на то, что я неподвижно лежал, комната завертелась вокруг, и пришлось закрыть глаза, - Господи…
Джерард. Возьми. Себя. В руки.
Серьезно, мне казалось, что я сейчас или умру, или, по меньшей мере, отключусь. Еще секунду назад я был готов покориться своей ужасной судьбе, но вдруг мою ладонь обхватило что-то мягкое и теплое. Сперва я даже подумал, что это плюшевый мишка обнял мою руку.
Очевидно, в тот момент я хотя бы еще мог взвесить свои поступки.
Вздрогнув, я заставил себя открыть глаза, боясь того, что сейчас и в самом деле увижу мишку, но то, что я увидел, было гораздо лучше.
Фрэнк стоял рядом с кроватью, и, держа мою руку обеими своими, обнадеживающе улыбался.
- Джерард, успокойся и не думай об этом. Просто дыши. Молодец. Вдох-выдох, - он сам глубоко вдыхал и выдыхал воздух, и я неосознанно начал делать так же.
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Бешеное сердцебиение прекратилось, теперь темп ударов возвращался к нормальному ритму. Кислород поступал к мозгу нормально, и я сообразил, что Фрэнк был в перчатках. Так вот почему я почувствовал шерстяную теплоту, когда мальчик взял мою ладонь! На Фрэнке были синие перчатки, которые ему вчера подарил Рэй. Торо неожиданно подошел к нам и объявил, что Бог только что приказал ему дать Фрэнку перчатки, так как тому они понадобятся в ближайшем будущем.
Фрэнк милостиво принял дар и искренне поблагодарил Рэя. Я лишь только покачал головой и закатил глаза, как делал всегда, когда Рэй делился с нами своими посланиями. Знаете, почему? Да потому что фигня это все.
Как только я немного успокоился, рядом возникла медсестра.
- Ну как, попробуем еще разок? – спросила она, закатывая рукав моей толстовки.
- Нет! – вскрикнул я, отдергивая руку и прижимая ее к груди.
Ой, неужели я бы не заметил, что у меня уже брали этот чертов анализ?
- Джерард, - раздраженно проворчал Бен, и я зло уставился на него.
- Джерард, - мягко произнес Фрэнк. Его голос вырвал меня из этого странного состояния, и я поднял взгляд, встретившись им со взглядом мальчика, - ты же знаешь, что это совсем не больно! - убедительно добавил он.
- Д-да! Я знаю! – я пытался высказать хоть что-то в собственную защиту, - Я просто… не люблю иголки…
Иглы – мой величайший страх. Точнее, второй величайший страх, потому как первый – Они, и вы это знаете. Интересно, как бы я себя вел, поймай Они меня и начни пытать иголками… Я просто не выносил даже мысли о том, как металлический кончик воткнется в мою плоть! Одно только представление прикосновения иглы к коже уже вызывало тошноту. Боже, что ж будет, когда игла станет продвигаться слой за слоем через ткани, прежде чем достигнет мышцы!
- Все хорошо, мне сперва просто нужно найти вену, - дневной кошмар испарился, когда медсестра осторожно взяла меня за правую руку.
Я неохотно позволил женщине закатать мне рукав, в то же время готовясь отдернуть руку в нужный момент. Медсестра обмотала вокруг моего бицепса жгут (который был каким-то слишком уж коротким) и затянула его. Ее пальцы осторожно надавливали на внутреннюю поверхность моего локтя, женщина тратила время на то, чтобы найти вену. Но там никаких вен не было, уж я-то знал. Нет, ну, конечно, одна была, но она пряталась так глубоко, что я бы ни за что не позволил тыкать туда иглой, кровь ведь пойдет! Повторяю: ни за что!
Все-таки, секунду спустя, медсестра размотала жгут и обошла кровать, чтобы попытать счастья на моей левой руке. Фрэнка она прогнала, взяв мою трясущуюся ладонь из его рук, которые так вселяли в меня уверенность. Когда мальчик отпустил меня, мне на миг показалось, что обрезали мою линию жизни. Я чувствовал себя астронавтом, чей трос, соединяющий его с кораблем, был оторван, и который, одинокий и испуганный, двигается прочь, в бескрайнюю пустоту. Я был астронавтом, а Фрэнк – моим тросом. Я уже был на подступе к тому, чтобы закрыть глаза и провалиться опять в ту самую пустоту, где бродили мои мысли до того, как плюшевый мишка обхватил мою ладонь.
- Я не хочу быть астронавтом, - выпалил я и безумным, яростным движением вцепился в руку Фрэнка.
- Что? – Фрэнк повел бровью и наклонился ближе ко мне, словно не расслышал.
Смущенный, я затряс головой, бормоча:
- Не беспокойся, это так… глупость.
Фрэнк крепко сжал мою ладонь.
- Не думаю, что это глупость, - проговорил он.
Не знаю, может, вы замечали, что когда вы произносите слова с префиксом «th», такие, как «that» или «Thursday», кончик вашего языка на миг проскакивает между зубами. Я замечал много мелочей вроде этой… И мне ужасно нравилось видеть кончик языка Фрэнка, когда мальчик говорил слова, начинающиеся с «th». Да, понимаю, это не есть хорошо – то, что у меня просто привычка смотреть на губы Фрэнка, но на самом деле ничего такого в этом нет, поверьте.
- Вооо, - тихое восклицание медсестры заставило меня перевести взгляд от губ мальчика к своей руке, - какая тут хорошая, толстая вена!
Как бы мне хотелось, чтобы она не говорила о моих венах так, будто это были червяки! Этого я тоже здорово боялся, и после таких слов мне, естественно, казалось, что я воочию вижу огромных и жирных голубых червей, которых протыкают гигантские металлические копья. Я видел даже кровь, что выливалась из пронзенных этими копьями тел червей. Черт, как же противно…
Медсестра ослабила жгут, вынула из ящика стола, облокотившись о который, стоял Бен, несколько пакетиков, и открыла их. Сердце вновь учащенно забилось, когда я увидел, как была вскрыта упаковка с иглой.
- Джерард…
Я проигнорировал Фрэнка. Перед моими глазами маячила только эта игла.
- Джерард? – я прикусил губу и задрожал, видя, как женщина натягивает перчатки.
- Джерард, - наморщив нос, я наблюдал за медсестрой, которая протерла сгиб моего локтя ватным тампоном, смоченным спиртом, и, выбросив тампон, подняла шприц.
- Можете еще раз потереть мою руку? – быстро спросил я, и женщина изумленно воззрилась на меня.
- Конечно, - она медленно разорвала еще один пакетик и послушно сделала то, о чем я попросил.
- Можно еще раз, пожалуйста… - почти умолял я.
- Джерард! – сердито прикрикнул Бен, однако, я даже не удосужился на него посмотреть, боясь, что медсестра тут же всадит мне в вену иглу, как только я отвлекусь.
- Микробы, - я был непреклонен, - Можете еще разок?
Несмотря на мольбы, медсестра лишь крепче стянула жгут и, на всякий случай, пригрозила мне иглой, на которой была специальная бабочка. Когда она, будто в замедленной съемке, приблизилась к месту, которое должна была проколоть, что-то теплое прикоснулось к моей щеке. Свободной рукой Фрэнк осторожно повернул мою голову так, чтобы я смотрел на него.
- Не гляди туда, - ласково шепнул он.
- Но… - начал было я, но мальчик просто покачал головой, и этого хватило, чтобы я заткнулся.
На лице Фрэнка появилась едва заметная улыбка, и я, пока мы вот так смотрели друг на друга, почувствовал, что сердце начинает трепетать. Я не мог оторвать взгляд… и даже почти не обратил внимания на спокойное предостережение медсестры:
- Джерард, игла очень острая.
Я задержал дыхание и вцепился в руку Фрэнка, ощущая эту полую иглу, которая, проткнув кожу, вошла в вену. Фрэнк покачал головой, когда я сделал неловкую попытку взглянуть.
- Не смотри, - приказал он, шутливо глядя на меня. Я сглотнул и кротко кивнул. В следующую секунду раздался щелчок, повествующий о том, что медсестра поместила в адаптер, к которому была подключена «бабочка», пузырек. Теперь я почувствовал, как моя кровь побежала по пластиковой трубке.
Услышав зловещий стук капель крови, шлепающихся в пузырек, я до боли сжал руку Фрэнка, так, что крепче было уже невозможно. Капельки быстро падали на дно пузырька, и совершенно так же билось мое сердце. Мне стало совсем плохо.
- О, Боже… - застонал я, и, взглянув на Фрэнка, увидел, что тот состроил гримасу. Однако тут же улыбнулся, чтобы ободрить меня.
- Эмм… Джерард, ты сдаешь кровь, а не рожаешь…
- Что? – выдохнул я, не понимая, к чему он клонит.
- Ты цепляешься за мою руку так, будто у тебя схватки. Держись, пожалуйста, не так сильно, - извиняющимся тоном произнес он.
Мой возмущенный взгляд был, наверное, в то же время таким забавным, что Фрэнк хихикнул. Он так редко смеялся, что я ценил подобные моменты, когда на его лице появлялась радость, как нечто самое дорогое. Да, сейчас Фрэнк широко улыбался, демонстрируя мне весь ряд верхних зубов. Я многозначительно ослабил хватку и взялся за ладонь мальчика только двумя пальцами.
- Так лучше? – саркастически спросил я. Нет, это был не злой сарказм, я бы ни за что не позволил себе говорить с Фрэнком так.
Фрэнк манерно вздохнул.
- Да, - ответил он.
- Готово. Зажми тут, Джерард, - сперва я даже не понял, что происходит, но потом сообразил: слова медсестры адресованы мне. Я отпустил Фрэнка, поворачивая голову, чтобы взглянуть на руку. Иглу вытащили, и вместо нее медсестра прижимала к месту прокола вату.
- Зажимай, - повторила женщина, схватила мою вторую руку и подтолкнула, чтобы я сделал то, что нужно. Когда кровь прекратила сочиться, она быстро налепила мне на сгиб локтя пластырь.
Вот так. И на этом все закончилось.
Черт побери, какая же это пытка…
…
- Как видишь, это действительно очень ужасно, да? – хитро спросил Бен, намереваясь подразнить меня, когда мы выходили из лазарета.
Я тут же обозленно на него уставился.
- Иногда я тебя просто ненавижу, - все, что ему сказал я, прежде чем развернулся и пошагал прочь, надеясь, что Фрэнк пойдет за мной.
Конечно же, он пошел. Не знаю, почему я в этом иногда сомневался… И я бы пошел за ним. Я бы пошел за Фрэнком хоть на край света, но теперь был уверен, что он сделает то же самое ради меня. Знать вещи вроде этой – просто необыкновенное чувство… Оно согревает сердце. Каждый раз, когда я куда-то отправлялся, а Фрэнк, вместо того, чтобы смотреть фильм или заниматься еще какой-нибудь фигней, следовал за мной… я чувствовал себя так, что был просто готов взорваться от этого фантастического ощущения. Думаю, каждый должен бы хоть иногда чувствовать что-то подобное. И я ходил с Фрэнком, даже когда он хотел выйти на улицу или в кабинет статистики. Я всегда следовал за ним. Всегда. И я не лгу, говоря, что отправился бы с ним на край света.
В кафетерии мы, как обычно, сели за мой стол друг напротив друга. Я был страшно голоден. Сейчас, когда пытка анализом крови закончилась, я мог позволить себе думать о других вещах. Одной из них было то, что ел я в последний раз около 12 часов назад, а это, понимаете ли, не так уж и мало. Особенно если принять во внимание строгий распорядок дня в этом месте. Хорошо хоть, завтрак ждал на столе около дальней стены.
Нам с Фрэнком снова пришлось вставать и идти за пресловутым завтраком. Оповестив о приходе буфетчицу, я взял холодный тост и намазал на него слой арахисового масла. Фрэнк стоял позади и делал то же самое, но вместо масла использовал желе. Закончив, я решил подождать, пока парень тоже справится. Кстати, он не особо старался размазать желе, как следует, а вот я-то, наоборот, обращал на это самое пристальное внимание.
Пока мы ели, никто из нас не произнес ни слова, но тишина эта не вызывала никакого неудобства. Напротив, было приятно осознавать, что говорить нам вовсе не обязательно… что слова ничего не значат.
- Давай поменяемся? – вдруг предложил Фрэнк, протягивая мне кусок своего тоста.
- Давай, - я ничего не имел против этого предложения.
Однако когда Фрэнк сделал несколько необычный бутерброд, сложив половинки наших тостов вместе, я скривился: никогда не был большим поклонником желе и арахисового масла вместе. Фрэнк пожал плечами и откусил кусок своего творения, прекрасно зная, что мне оно не нравится… Впрочем, его вряд ли это волновало.
Глядя через плечо мальчика, я заметил, что к нам направляется Рэй, и раздраженно вздохнул. Интересно, что ему тут надо на этот раз? Может, небо собирается рухнуть? Или трава вдруг вымрет? Кому какая разница?
Фрэнк оглянулся и цокнул языком, завидев Торо.
- Не будь таким злюкой, - попросил он.
Я просто не мог заставить себя последовать этому совету, когда Рэй плюхнулся рядом с Фрэнком и радостно заухмылялся, а затем запустил пальцы в копну своих волос.
- У меня такая новость, - затараторил он, не в силах удержаться, - такая… Просто огромная! Такая огромная, что она вынесет вам мозг!
Я махнул рукой, показывая, что все это мне совершенно безразлично. Наверное, Фрэнка покоробила моя грубость, потому что он тут же притворился очень заинтересованным и спросил у Рэя, что за новость он нам принес.
Я взглянул на них. На самом деле, мне было интересно, но я бы ни за что не подал виду: не хочу, чтобы Рэй об этом узнал. Мне нравится слушать про его послания, они очень забавные… Торо же осмотрелся, убедился, что нас не подслушивают, и, явно будучи взволнованным, взъерошил волосы.
- Не здесь, - шепнул он, - только на улице, где нас никто не услышит. Я сейчас поднимусь и уйду, ладно? Только вы сразу за мной не идите! Через пять минут! Встретимся около Перси, - Рэй вскочил со стула и попытался спокойно идти к выходу. Я хмыкнул: старания Рэя не привлекать внимание сослужили совершенно обратную службу.
- Кто такой Перси? – озадаченно спросил Фрэнк.
Я вспомнил, что он ничего не слышал из истории Боба, что тот рассказывал около пня.
- Перси – это… аа… эээ… пень, - с трудом проговорил я.
- Пень? – видимо, не веря своим ушам, переспросил мальчик.
- Просто… пойми это, хорошо?
Фрэнк кивнул. Как же он был похож на меня! Он не задавал лишних вопросов по поводу сумасшествия людей в этой преисподней, а просто мирился с этим. В общем-то, это единственное, что остается делать…
- Пять минут уже прошло? – спросил Фрэнк, расправляясь с остатками тоста.
- Нет, пока только две с половиной.
- Как ты это узнал? – мальчик начал озираться вокруг в поисках часов.
- Я просто знаю.
Это был еще один случай, когда Фрэнк правильно сделал, что ни о чем меня больше не спросил. Он ведь мог бы поинтересоваться, откуда я все знаю, но не стал… Впрочем, я и сам не знал ничего об этом.
Когда мы уже шли по двору, Фрэнк пытался угадать, что Рэй нам поведает.
- Ты слишком много думаешь об этом, - сказал я ему.
Тот пожал плечами.
- Просто это прикольно, - наконец проговорил он, - Мне нравится Рэй… Неужели тебе он не нравится?
- Несомненно, он мне нравится, - поспешно ответил я, но солгал. Не чуть-чуть, не наполовину, а как есть. Вообще, у меня нет ненависти к Торо, я вовсе не отрицательно отношусь к нему… просто он – такой же, как и все остальные в учреждении: СУМАСШЕДШИЙ.
Поймите, я ведь не такой! Черт, я не знаю, что здесь делаю! По-видимому, есть причина, но причины этой я тоже не знаю. Хотя, теперь ко мне все чаще приходит мысль, что именно из-за Фрэнка. Я здесь, чтобы спасти его. Спасти в реальной жизни так же, как спасал, когда мы играли в водное поло в моих снах.
Только я до сих пор не имею даже предположения, как я должен буду это делать. Но я соображу. Я всегда додумываюсь до того, что нужно.
- Что с Рэем? – спросил Фрэнк, легонько подтолкнув меня локтем.
- Может, он умер? – едко ответил я.
- Джерард! – воскликнул мальчик, ужаснувшись отсутствию у меня хоть капли участия.
Да, вот какой я противный. Но я не люблю ходить на улицу! Почему-то, когда я выходил, мне казалось, что на моей спине - большая красная мишень. Но я не возражал, когда Фрэнк шел, потому что, как я уже говорил, я последую за ним даже на край света. Рэй – это уже совсем другая история, и он мог упустить свою удачу, когда требовал, чтобы мы слушали его россказни во дворе.
Рэй, раскинув руки, лежал на траве и смотрел в небо. Как только он заметил, что мы приближаемся, то прикрыл ладонью глаза и присел, приветствуя нас.
- Будьте проще, - низким голосом сказал он. Я-то думал, что и без того проще некуда, это Рэй вел себя, напротив, чересчур подозрительно, - Ложитесь, - и похлопал по траве по бокам от себя.
- Нет, - сразу отказался я. Я не мог лечь прямо на траву, и посмотрел на Фрэнка, надеясь на поддержку. Что самое удивительное, я ее получил.
- Рэй, я не хочу ложиться… Извини, просто тут довольно грязно, и… - пробормотал мальчик, нервно потирая руки, прежде чем засунуть их в карманы своей черной толстовки.
Рэю «бунт» точно не понравился. Он сел прямо, скрестив руки на груди, и вид его был таким удрученным…
- Может, вы тогда хотя бы сядете? А то маячите здесь… Нас увидят!
Я взглянул на Фрэнка. Что бы он ни стал сделать, я бы сделал то же самое. Фрэнк немного поморщился, и я почти слышал, как в его голове борются мысли. Мне было невыносимо тяжело видеть его таким… Все-таки он сел напротив Рэя, держа руки в карманах, чтобы не запачкать их. Тогда я сел тоже, но руками оперся на землю.
- Посмотрите на небеса, - выпалил Рэй, как только мы примостились рядом с ним.
Я задрал голову, но ничего не увидел, только несколько пушистых облачков причудливой формы. И чего необычного? Я, подняв бровь, вопросительно уставился на Рэя.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |