– Что… что это было? – наконец смог произнести жених.
– Андрей, ты тоже это чувствуешь? – повернулась к нему Маринка. На лице ее цвела замечательная улыбка.
– Это благословение – дар моей семьи, который передается из поколения в поколение. Большего, к сожалению, сказать не могу. Благословение лежит на вас, но его сила привязана к вашим кольцам. Помните об этом и берегите их. Мера, увы, вынужденная, обычно этого не требуется. Ваш первенец во чреве матери также осенен Светом. Это будет талантливый человек, удача будет сопутствовать ему в жизни.
– Боже мой! Маша, Данил, как мне благодарить вас?! – Маринка кинулась к нам, порывисто обняв по очереди каждого.
– Э-э, по-моему, обнимать вы должны своего супруга, – слегка опешил Дэн.
– Извините, это я от избытка чувств. – Невеста со счастливым смехом кинулась к жениху, тот раскрыл свои объятия, и молодые слились в страстном поцелуе, кружась по комнате. Маринка, не замечая нас, шептала: – Прости, прости меня, любимый. Как я могла забыть? Как могла усомниться?
С трудом оторвавшись друг от друга, счастливые влюбленные переглянулись и низко склонились перед королем. Честно говоря, меня это малость смутило, а Дэн ничего, спокойно подождал, пока они выпрямятся, и заговорил снова:
– Пусть вашей благодарностью мне будет молчание обо всем, что здесь произошло. Сами понимаете, что непосвященным этого лучше не знать. Особенно это касается вас, юная леди. Ни подругам, ни матери. Если совсем невмоготу будет, можете поговорить об этом с Машей. За нее я спокоен. Чужие тайны она хранить умеет. – Дэн с улыбкой взглянул на меня, потом вновь обратился к молодым: – Я могу рассчитывать на вас?
– Не знаю, что это было и как такое возможно, но наша вечная благодарность с вами. То, что мы сейчас чувствуем, словами не описать. Если вам когда-нибудь понадобится помощь, можете рассчитывать на нас, – серьезно заявил Андрей. Сбоку к нему прильнула Маринка, которую он бережно обнимал за плечи. Лица обоих сияли.
– Благодарю. Вряд ли вы чем-то сможете мне помочь, но отказываться не буду. Жизнь человеческая очень сложна. Никогда не знаешь, к чему придешь завтра. Сейчас нам пора вернуться к гостям, чтобы не возбудить ненужных подозрений.
В зале на молодых напали с вопросами, и они серьезно отвечали, что лучшего свадебного подарка и пожелать нельзя. Мы потихоньку выбрались из общей суматохи и направились к своему столу. Дэн оглянулся и вздохнул:
– Каждый раз завидую им – получившим королевское благословение. Король дарит счастье простым смертным, а кто подарит счастье ему? – Он окинул меня испытующим взглядом, и мы уселись, игнорируя вопросительные намеки. За столом он первым делом налил себе стопку водки, залпом выпил ее, закинул в рот ломтик огурца и откинулся на стуле: – Вот теперь можно расслабиться. И отдохнуть.
– Что вы там с ними сделали? – подсела Наташка. – Маринку прямо не узнать. Вся светится!
Ага, видела бы ты, как она перед тем светилась.
– Будешь замуж выходить, может, и тебе перепадет такой же подарок. Тогда узнаешь.
А что я еще ей могу сказать?
Наконец я услышала тот самый наказ молодым, после которого Ольга велела мне подтягиваться для исполнения нашей программы. Ух, что сейчас будет! Захотелось тоже тяпнуть водки – для храбрости. Все-таки давно я не выступала перед таким количеством народа.
– Час пробил. Мне пора! – объявила я. Наташка подбодрила меня взглядом, а Дэн начал устраиваться поудобнее:
– Жду с нетерпением.
Остальные за столом не поняли смысла наших действий. Хотя парни-одноклассники, Вовка и Славик, кажется, догадались.
Я пробралась между столами к месту тамады, где меня встретил сияющий Мишка (ой, не к добру он так предвкушающе улыбается) и хмурая Ольга:
– Начинаем с Алсу, смотрим на реакцию, если все пройдет, как задумано – продолжаем по порядку.
– Да не дергайся ты, Оля, мы помним, о чем договаривались, – влез Мишка.
Свидетельница тем временем зачитывала какой-то длинный список с перечнем прав и обязанностей новобрачных. Наверное, это было смешно, потому что все вокруг смеялись. Я же от волнения смысла совершенно не улавливала. Ой, руки дрожат. Микрофон же трястись будет. И что хуже всего – голос.
– Маш, ты чего, боишься? – приблизился ко мне Мишка. – Ну ты даешь! Совсем квалификацию растеряла. Да ты вспомни только, перед сколькими людьми мы выступали. Здешняя аудитория же просто тьфу!
– Я не из-за аудитории переживаю. Здесь Дэн сидит. Сейчас он будет на меня смотреть и слушать.
– Ах, Дэн! И чего ты его боишься? Помаши ему, вот так. – Мишка обернулся в сторону нашего стола, сделал ручкой и склонился ко мне, совершенно закрыв обзор. – Не трясись. Мы споем, как всегда, на отлично. По-другому просто не может быть. – Он взял меня за руки. – Ну-ка вспомни, что нам говорил Алексей Михалыч? «Нет никого и ничего. Только вы и песни». Все, прошел мандраж? – Я кивнула, хотя ничего у меня не прошло. – Тогда вперед, уже нас объявляют.
И впрямь о нас:
– …свадебный подарок. Для всех, кто помнит! Наш любимый дуэт: Мария Соколова и Михаил Орлов!
Ну да, фамилии у нас обоих птичьи. И за это мы тоже в школе страдали.
Дружные аплодисменты были ответом. И правда, помнят земляки. Приятно. От этой теплой мысли мне полегчало, и на сцену под первые аккорды я вышла уже спокойно.
Кинула взгляд на Дэна – непроницаемая маска на лице. Отчего? Неужели так плохо смотрюсь? При первых спетых мной строках его лицо начало проясняться. Ага, песня-то у нас подходящая:
Ты видишь сны о чудесах
И грезишь ими наяву…
Я улыбнулась шире, весь первый куплет с припевом – мои, могу смотреть на него. Знаю, что это неправильно, песня – прежде всего подарок жениху с невестой, но ничего не могу с собой поделать. Вот вступит Мишка, тогда буду честно делить внимание между ним и молодоженами. Так, Машка, кончай уже пялиться, Мишка вышел.
…Взгляд – досада – улыбка. Мы сработанный дуэт!
Маринка и Андрей, такие красивые в этот миг, держатся за руки и прижимаются друг к другу щеками. Глаза все еще сияют тем самым, божественным блеском. Неужели это счастье им – навсегда? Как я завидую!
…Поем в два голоса, и Мишка невзначай ловит мою руку. Это вне сценария, но приходится делать вид, что так и было задумано. И его глаза…
…Мелодия завораживает…
Зал, улыбаясь, смотрит на нас. Или нравится, или сейчас будут смеяться. Мои каблуки не смогли сгладить разницу в росте. Ловлю взгляд Дэна. Не пойму выражения лица. Вроде улыбается.
Дотягиваю последние ноты. Зал взрывается аплодисментами. Ольга делает знак – поем дальше. На следующей песне я не успеваю отступить, и Миша обнимает меня нежною рукою. И Дэн на это смотрит! В краткий миг, когда мы отворачиваемся от зрительного зала, я делаю страшные глаза и сжимаю кулак, а он в ответ расплывается в довольной улыбке. Поворот на сто восемьдесят градусов – и улыбающиеся Маша и Миша как ни в чем не бывало поют друг другу о любви.
Зрители в полном восторге.
Третья песня была шуточная, но все на ту же тему. «Зайка моя» была нашим хитом, еще когда мне было тринадцать лет. В конце, когда Киркоров пел: «Я для тебя сверну горы, ты Пугачева, но я ведь Киркоров», для нас придумали другую строку: «Я для тебя сверну горы, чтоб не завяли любви помидоры». Мы дружно угорали над этой композицией и оба ее любили. Сейчас этот паразит самовольно видоизменил концовку и, сияя как начищенный самовар, пропел: «Я для тебя принц из книжки. Ты моя Машка, а я ведь твой Мишка. Машка моя». А на последнем аккорде наклонился и быстрым движением поцеловал. В губы! Как я удержалась и не врезала ему микрофоном в лоб, сама не знаю. В зале аплодировали и свистели. Орали «Браво!» и «Бис!».
Кидаю взгляд в сторону Дэна. Лицо каменное. Наташка что-то жарко ему говорит.
С пылающими щеками я подскочила к Ольге. Громы и молнии! В смысле это мы так друг на друга посмотрели.
– Вы что устроили, вашу мать! Обнаглели вконец! – начала было она.
Я ее перебила:
– Разбирайтесь сами как хотите! Включай мою! Остальные я с ним петь не буду! Достал до самых печенок!
Резко развернувшись, улыбнулась зрителям и вежливым жестом показала, чтобы Миша проваливал со сцены. Несколько раз вдохнула и выдохнула. Честно говоря, не ожидала от него такой подлости. Ведь все продумал. Прекрасно знал, что бегать от него по сцене я не буду и прилюдно вырываться – тоже. Выступление на публике подразумевает, что личные отношения остаются вне сцены. Нам уже случалось выступать, разругавшись предварительно вдрызг. И никто этого даже не замечал. Потому что худрук хорошо вбил в наши головы, что звание профессионала накладывает серьезные обязательства.
Зазвучала нежная мелодия, и я выбросила из головы всю злость. Эту песню, которую в фильме «Чародеи» исполнял Абдулов, мы раньше тоже пели дуэтом. Но сегодня она только моя. И только для Дэна. Я нашла его глаза и взглядом попросила: «Послушай, что я хочу тебе сказать»:
Представь себе весь этот мир, огромный весь,
Таким, каким он есть, на самом деле есть,
С полями, птицами, цветами и людьми,
Но без любви, ты представляешь, без любви…
В каждую песню я всегда вкладываю частичку своей души. В этой песне сейчас была вся моя душа. Я верила каждому слову, мне действительно не нужен мир без него. И он поверил в мою песню. Это было в его глазах.
Так же синей ночью звезды в небе кружат,
Так же утром солнце светит с вышины.
Только для чего он и кому он нужен —
Мир, в котором люди друг другу не нужны?[1]
По окончании музыки я хотела поспешить к нему, пока не рассеялись чары, навеянные песней. Пока в его глазах я могу увидеть то, что постоянно жду.
Грубый и бессовестный облом! Народ затребовал спеть на бис. Я кинула взгляд на переругивающихся Ольгу с Мишкой. Похоже, у них конкретный семейный скандал. Спустилась со сцены, проходя мимо, хлопнула Ольгу по плечу:
– Иди, тамада, объяви, что кина больше не будет. Хватит с них живой музыки, – и пошла своей дорогой. Ага, разбежалась. К нам с разных сторон с изъявлениями восторга направлялся добрый десяток старых знакомых. А за ними и не очень знакомые подтягивались на огонек. Довольный Мишка придержал меня:
– Улыбаемся и машем. Видишь, людям понравилось. Дай высказаться.
– Маша, Миша, какие вы молодцы! Так и поете вместе? А как вы вместе смотритесь! Да вам жениться надо! Давайте-ка чтобы следующую свадьбу вашу гуляли! – налетели на нас поклонники таланта и просто «доброжелатели».
– Спасибо, спасибо, посмотрим, – раскланивался Мишка, попытавшись прихватить меня рукой. А вот фиг-то тебе, друг ситный. Ты сегодня лимит обниманий на пять лет вперед исчерпал.
– Это вряд ли, – вставила я свои пять копеек.
– А ты, Машенька, присмотрись получше, какой парень! – подошла Маринкина бабуля.
– Вам, ребята, надо в артисты податься. Сколько сейчас бездарей, а тут такие таланты пропадают!
Угу, в артисты… цирковые.
– Спойте еще, у вас же столько песен было!
– Маш, ну что ты дуешься, – прошипел мне на ухо Мишка. – Я же так, пошутил. Импровизировал. Ну что, первый раз, что ли?
Целоваться на сцене? По-моему, первый. И уж точно последний.
Ответом я его не удостоила, высматривая возможность сбежать. Среди людей мелькнул белый костюм. Дэн! Спаси меня отсюда!
– Позвольте и мне выразить восхищение замечательным талантом. – Тяжелый взгляд уперся в Мишку, потом переместился ко мне, губы парня тронула улыбка. – Маша, я восхищен! И ты скрывала такой голос?! – Дэн склонился, целуя мне руку. Я шагнула навстречу:
– Спасибо, Дэн. Я так рада, что тебе понравилось!
Он выпрямился и, глядя в глаза, тихо спросил:
– Мне вмешаться и поставить его на место?
Прикусив губу, я покачала головой:
– Не надо. Здесь куча народу. Пойдем?
Обернувшись, заметила, как сразу поскучнел Мишка. Народ, видя, что я твердо намерена уйти, зашумел, но расступился. Последняя услышанная мной фраза принадлежала добросердечной бабуле:
– Эх, Мишаня, что ж ты смотришь? Из-под носа увели.
Едва мы отошли, я встревоженно заглянула в лицо короля:
– Дэн, ты не думай. Это совершенно вне сценария! Я сама не ожидала от него. Честное слово, на репетициях даже разговора о таком не было!
– Я так и понял.
– Правда? Ты не сердишься?
– Маша, я уже хорошо знаю, когда и отчего ты краснеешь. Если бы заранее знала, то не убежала бы с таким лицом со сцены. Что касается его… похоже, вчера он тебя плохо понял. А способ, которым решил добиться взаимности… у меня нет слов. – Дэн взмахнул рукой, будто и впрямь все слова у него кончились. Мы помолчали, потом взглянули друг другу в глаза. – Пойдем куда-нибудь, где народу поменьше.
Крепко ухватившись за руку Дэна, я пыталась так же легко и непринужденно обходить препятствия в виде встречных людей. Получалось почему-то хуже. Вопрос: почему перед ним народ расступается, а передо мной как будто нарочно смыкается, образуя стену из локтей, плеч и других выступающих частей тела?
– Почему ты отстаешь? – нетерпеливо оглянулся на меня Дэн. А я как раз пыталась проскользнуть мимо двух теток, стоящих полу… хм, задом. – Уважаемые дамы! Разрешите нам пройти? – обратился к ним Дэн. Те от удивления отшатнулись, и я шмыгнула в образовавшийся проход. Ой, мама!
– Теть Люба, теть Вера. Здрасте!
Две тетки, родные сестры Маринкиной матери, расплылись в улыбках:
– Машенька! Какая ты сегодня красавица! А спела-то! И как у вас с Мишей все естественно выходит. Вы с ним так смотритесь!
Словоизвержение разговорчивой тети Любы было прекращено тычком могучего локтя сестры:
– Маша, ты нам своего кавалера не представишь?
– Знакомьтесь, это Данил, мой… друг. Данил, это Любовь… мм… Ивановна и Вера Ивановна, – с трудом сообразила, как их по отчеству, никогда же так не называла, – родные тети нашей невесты.
Я правильно соблюла порядок знакомства? Кого тут надо первым-то представлять?
– Рад знакомству, – склонился над ручками «дам» король. Ой, зря это он. Как ни странно, тетушки не выразили безмерного изумления, весело так переглянулись, и все.
– Какой галантный молодой человек. Что ж вы молодоженам подарили такое особое? Марину нашу прямо как подменили.
– Простите, я не могу сказать. Да и разве это важно? Главное – они счастливы.
– Да, это главное. Маша, матери привет-то передать? – подмигнула мне тетя Люба и многозначительно кивнула в сторону Дэна. Я совершенно растерялась и в замешательстве опустила глаза.
– Люба! Что ты ее смущаешь? Вижу, мы вас задерживаем? Так идите, ребятки.
Выбравшись наконец из толпы, Дэн потянул меня к выходу из зала.
– Мы куда?
– Там свободнее, можно спокойно поговорить. Ты не против?
– Пить очень хочется. Всегда после пения на полную мощность горло пересыхает.
– Прости, не подумал. Не хочу возвращаться к столу, можно в баре купить.
Мы вышли в предбанник, Дэн взял мне стакан сока, который я жадно выпила, не отходя от кассы:
– Спасибо, спас от обезвоживания, но все равно скажу: ты транжира и мот! Покупать сок втридорога, когда на столе бесплатный стоит, только ты и можешь.
– Какой есть, – рассмеялся Дэн, потом огляделся вокруг. – Пойдем там посидим.
В углах холла стояли диванчики, на один из которых мы и сели. За раскидистой пальмой.
– Маша, твоя песня, откуда она?
– Из одного фильма, под названием «Чародеи».
– Чародеи? – удивился он.
– Ага, так и называется, – улыбнулась я. – Там героиню околдовали и она забыла своего жениха, а он хотел снять чары и пел эту песню.
– У тебя потрясающий голос! Чистый, сильный, очень красивый! У меня просьба: споешь мне дома?
Спеть дома? Вот так, наедине?
– Дэн, я… не пою дома. Ну могу напеть мелодию за работой, но не во весь же голос.
– Маша, очень прошу. Я впечатлен! Твои песни задели меня за живое. Ты знаешь, я и так очень хорошо к тебе отношусь, но это… – Дэн нежно провел ладонью по моей щеке, а потом медленно склонился ко мне близко-близко…
– Ой! Тут занято, – раздался над нами голос. – Извините.
Дэн резко отпрянул от меня и выпрямился, глаза полыхнули синим огнем. Перед нами стояла парочка. Наверняка подумали, что мы тут… то самое. А мы и есть то самое! Он хотел меня поцеловать, а эти! Мои глаза, наверное, полыхнули не хуже Дэновых. Парочка поспешила ретироваться. Но момент был упущен! Король дернул щекой и вновь повернулся ко мне:
– Ну как, споешь мне дома?
– Спою! – решилась я. – Только в обмен.
– На что?
– На портрет, – склонила я голову. – Это будет честно: я тебе свой талант, ты мне – свой. Идет?
– Нужны краски, кисти, холст, мольберт – целое дело!
– Мне карандашного хватит, – настаивала я.
Дэн помедлил, прежде чем ответить, потом рассмеялся:
– В тебе есть деловая хватка. Обмен равноценный. Согласен. Но как тебя рисовать, я выберу сам. – Дэн протянул руку для скрепления договора, я неуверенно подала свою в ответ:
– Э-э, только чтобы все прилично.
Король вцепился в мою ладонь, сжал пальцы:
– Настоящее искусство, Маша, неприличным не бывает! – И поднес к своим губам. Ой, и на что я сейчас подписалась?
Дэн уже встал и потянул меня за руку:
– Вернемся за стол.
Едва открыв двери зала, мы услышали, как Ольга выкликает добровольцев, видимо на игру. Попытались незаметно пробраться на свои места, но тут нас настиг ее голос:
– Вот и первые желающие. Маша, Данил, прошу! Аплодисменты самым смелым!
Мы испуганно обернулись в сторону тамады, я замотала головой и замахала руками, но она уже подходила к нам, приглашая следовать за собой.
– Оля, Оля, мы не пойдем! – зашептала я.
– Давай, нечего отлынивать. Как раз Миша полюбуется – ему полезно, скотине!
– Ты не понимаешь! Данил, он…
– А что – Данил? – кинула она насмешливый взгляд на Дэна. – Очень скромный и боязливый? Мне он таким не показался.
– Дамы, может, хватит обсуждать меня в третьем лице? – недовольно скривился король. – Пойдем, Маша.
Наша процессия двинулась в центр зала. Удовлетворенная Ольга отправилась искать следующие жертвы, а я развернулась к Дэну:
– Зачем ты согласился?! Кто ее знает, что она задумала?
– Ну ты же сама говорила, что страшного ничего у вас не бывает. А играть я люблю.
Тамада нашла еще одну пару и начала объяснять правила. Все просто, как пять копеек: парням завязывают глаза, и в таком виде, на ощупь, они должны снять с девушек прищепки.
Не самая худшая игра, но как ее воспримет король? Я покосилась в его сторону. Дэн прикрыл глаза и сглотнул, когда услышал, что надо делать, но спокойно дал завязать себе платок на затылке, а потом криво улыбнулся. Ольга тем временем поставила меня на стул и под хихиканье зала цепляла прищепки. Волосы, бретелька на плече, грудь, спина, бок, зад, на подоле штуки три. Последнюю, под мое возмущенное шипение, приладила на ноге сзади, повыше коленки. Ага, под юбкой.
– Так нечестно! Как он ее найдет? – попыталась я возразить.
– Ниче-ниче, пусть старается.
– Ты мне колготки порвешь!
– Не порву, прищепки гладкие.
– Ну он порвет, когда снимать будет.
– Не бухти, порвет, скинемся тебе на новые колготки.
– Но это нечестно! У нее, – кивнула я на свою соперницу, – платье короткое.
– Не боись! Ей тоже прицеплю, радуйся, что оно у тебя длинное!
Ой! И впрямь надо радоваться. Потому что ей она приладила прищепку на заду, как и мне, только под юбкой.
На старт, внимание, марш! Дэн в секунду оказался рядом.
– Это ведь игра? – осведомился он с озорной улыбкой.
– Игра, – буркнула я.
– Ну тогда извини. – Жестом опытного мужчины он провел руками по моему телу. Наткнувшись на первую прищепку, ощупал ее. – Так, размер искомых предметов теперь известен.
После этого прикосновения стали более легкими, почти невесомыми. Разговаривать с партнером Ольга строго запретила, так что приходилось молча ждать и терпеть. Под хохот и поощрительные выкрики из зала парни активно лапали нас. Надо сказать, ощущения те еще. Мурашки бегают во всех направлениях – вслед за руками Дэна. Вот снято шесть, семь, восемь прищепок. Девятая, с попы, бережно передана мне в руки. На десятой оба парня споткнулись. Когда до Дэна дошло, что прищепка находится ПОД юбкой, он прикусил губу, но, не колеблясь, запустил руку мне под подол. Ползущая вверх по ноге рука вызвала у меня приступ тахикардии. Не дойдя до коленки, она остановилась, Дэн отпустил ногу и звонко щелкнул пальцами. Оп! И последняя прищепка продемонстрирована тамаде.
Бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овации. Народ-то готовенький. Это я трезвая, как стекло, а все уже душевно приняли не по разу и не по два.
Возвращаясь к столу, я сказала Дэну, что заметила, как он смухлевал в конце:
– Это не очень честно.
– Нечестно, это когда правила объясняют после того, как вызвали на игру. Радуйся, что я магическое зрение не включил. Иначе бы там вообще делать было нечего, подошел и молча снял. Но это же прежде всего забава для гостей, я решил, что не стоит ее портить. А у тебя тонкие чулки, не хотелось их повредить.
– Это не чулки, колготки.
– А, да, забыл.
– И как общие впечатления? Очень неприлично?
– Так, средне.
– Да?! – изумилась я. Думала, он скажет: стыд, срам и позор на венценосную голову до конца жизни.
– Ну как король я бы это не одобрил, но как мужчина скажу, что у моего народа есть гораздо более неприличные забавы. Я их видел и даже участвовал.
– Как интересно! И что за забавы?
– Например, игры с раздеванием. Прилюдные, вот так же, на празднике. Говорят, переняли их у эльфов. Только у Перворожденных это возведено в ранг высокого искусства, а люди, сама понимаешь, опошлили донельзя.
– И сильно раздеваются?
– Это как получится. Иногда донага.
– Ничего себе. А правила какие?
– Я тебе потом расскажу. Когда-нибудь. Может быть.
Свадебное веселье вокруг шло полным ходом. За столами звучали взрывы смеха, за нашим тоже дружно над чем-то хохотали. Крики «горько» то и дело перекатывались по залу.
– Хорошо выступили, – встретили нас.
– Так эротично, – выразительно приподняв брови, поведала Наташка. Уже хорошенькая. – Где вы были-то?
– Господа, да с нами за столом сидит звезда! А мы и не знали. За это надо выпить!
В общем, понеслось. Меня укорили, что я еще трезвая, и срочно велели догонять. Дэн, приметив, что на столе практически нет вина, стребовал оное с официанта, а когда принесли пару бутылок, покрутил обе в руках. Угу, значит, пить можно. Никого не допуская до ответственного дела, он сам подливал мне в бокал. Атмосфера была раскованная, и король, как ни странно, легко влился в компанию. Если какую-то шутку не понимал, то спрашивал у меня. В общем, было весело. Мы понаблюдали еще несколько игр, угорая над несчастными, попавшимися на коварство тамады. Запомнился мужской стриптиз со сниманием резинок под музыку. Жених, также танцевавший его, перещеголял всех, танцуя исключительно для своей невесты, за что удостоился особого одобрения и похвал со стороны гостей. Потом несколько пар танцевали разные танцы, каждая в одних огромных семейных трусах. Чего стоило одно влезание в эти трусы! От смеха все лежали. Дэн стряхивал слезы с глаз. Потом наши парни-одноклассники, перемигнувшись, пошли похищать туфлю невесты. Собрав несколько человек для отвлечения внимания, Вовка нырнул под стол. Ойкнула мать невесты, видимо попавшаяся на его извилистом пути среди ног гостей, еле сдержала улыбку Маринка. Але-гоп! Дело сделано. Выкуп туфли женихом стал отдельной комедией. А невесту так и не похитили. Жених не отходил от нее ни на шаг, а на все претензии, что так нечестно, заявлял, что никому ее отдавать не собирается. Кто сильно смелый и шустрый, пусть попробует сунуться.
Вернувшись из уборной, куда мы сопровождали Маринку (бедные невесты, доложу я вам, оказалось, это целое дело; а жених, не доверяя никому, караулил за дверью), я обнаружила за нашим столом напротив Дэна коренастого мужика лет под пятьдесят, с седым ежиком волос. Насмешливо глядя друг на друга, они откупоривали бутылку водки.
– Откажись, пока не поздно, – весело говорил дядька. – А то твоя девчуха тебя до дому не дотащит, – кивнул он в мою сторону.
– Ну ваша супруга могучей фигурой тоже не наделена, так что то же самое могу сказать и вам, – парировал Дэн. Из-за соседнего стола за приготовлениями тревожно наблюдала аккуратная женщина средних лет. Парни расчищали на столе место. Дэн снял пиджак, повесил его на спинку стула, подошел ко мне.
– Что происходит? Что вы собираетесь делать? – Я и сама встревожилась.
– Этот человек работает в военкомате. Разговорились, все начали хвастать воинскими званиями, он поинтересовался моим званием и припиской к военному округу. Ситуация понятна? Пришлось принимать меры. Я спровоцировал его на спор. Не бойся, перепить мага невозможно в принципе, – поведал Дэн. Поцеловал мне руку и вернулся к столу. Полюбоваться на пари подтянулась добрая половина гостей мужского пола. Меня вежливо оттерли от стола, и, отчаявшись что-то разглядеть из-за плотного ряда спин, я плюнула и решила воспользоваться ситуацией – сходить потанцевать. Раз он сказал, что вусмерть не упьется, значит, я спокойна.
Танцы на полупьяную голову пошли на ура. А потом подошел Мишка и испортил мне всю малину. Он пристроился танцевать неподалеку, а дождавшись медляка, попытался пригласить меня на него. Я сказала «нет» и оглянулась на наш стол. Толпа вокруг, по-моему, только поплотнела. И сбежать-то некуда. Молодые танцуют, Наташка тоже, на этот раз со Славиком. Я отошла в сторонку, Мишка – следом.
– Кончай за мной ходить. Иди Ольгу пригласи.
– А мы разругались. Так что я теперь свободен от обязательств.
– И не стыдно? Зачем ты устроил это на сцене?
– Слушай, чего мы будет тут стоять как дураки. Пошли танцевать, а ты меня будешь ругать. Так сказать, совместим приятное с полезным.
– Ну ты, Миша, нахал!
Так мы и стояли у стеночки. Мишка скалился, я вяло отбивалась. Ну вот как на него всерьез сердиться? Когда я ему говорю открытым текстом:
– Ты скотина, знать тебя не знаю.
А он, улыбаясь во весь рот, соглашается:
– Ага, скотина. А не знаешь, давай снова познакомимся. Здравствуйте, девушка. Меня зовут Миша, а как ваше имя?
Процедура «знакомства» прервалась неожиданным образом. Парень кинул взгляд через мое плечо, сказал: «Ну я пошел», – и сбежал. Я оглянулась – кого он там увидел, неужто Дэна? Нет. Через ряд танцующих протискивалась Ольга. Сжав губы, подошла ко мне:
– Что, смылся? Я ж его все равно выловлю, гада! А ты чего тут с ним стояла? – напустилась она на меня. – Так мило чирикали! Твой куда смотрит?!
Я показала ей на толпу вокруг нашего стола, где как раз происходило какое-то оживление:
– Занят слегка.
– Какого черта вы сидите, даже танцевать ни разу не вышли?! – Ольга была злая. Очень злая.
– А его твоя музыка не устраивает, – язвительно ввернула я. Чего это, ей можно на меня наезжать, а мне нет?
– Да ну? А что его устроит?
– Вальс, – брякнула я.
– Ха! Ну сейчас я на вас посмотрю. – Ольга круто развернулась и ушла к микрофону. Через пару минут раздался ее голос: – По просьбам трудящихся. Специально для Данила Иванова. Вальс!
Я испуганно оглянулась. Ничего себе подстава!
– Это ты попросила? – светло улыбаясь, подошел Дэн. От стола двое мужиков уносили практически бесчувственное тело. Вот и свяжись с королем.
– Да я не хотела. Мы тут повздорили слегка, и она нарочно решила припозорить меня – и тебя заодно.
– Ну если этот танец специально для меня… – Легкий полупоклон в сторону тамады, ехидно наблюдающей за нами. – Имею честь пригласить вас, сударыня. – Уже полный, очень красивый поклон мне. Зазвучали первые звуки мелодии из великолепной экранизации «Ромео и Джульетты» Франко Дзефирелли.
– Дэн, я же не смогу, – взмолилась я.
– Доверься мне. Просто расслабься и слушайся моих движений.
Мы стали в позицию: его правая рука под моей лопаткой, моя рука на его плече, а левой рукой он просто создал опору для моих пальцев. Я попыталась покрепче ухватиться за него, но была остановлена движением головы:
– Не напрягайся. Этот танец нужно танцевать легко. Тем более это медленный вариант вальса.
И мы поплыли вслед за музыкой. Боже, что это был за танец! Мои страхи обернулись восторгом, стоило перестать считать про себя такт. Поскольку на танцполе мы были не одни, другим парам пришлось потесниться, освобождая нам место. Медленные, тягучие движения и стремительные, точные повороты. Я растворилась в этих глазах, пропала в бережных и нежных руках и даже не сразу поняла, что музыка кончилась, когда Дэн склонился, целуя мне руку и благодаря за чудесный танец. Так мало! А я только вошла во вкус.
– Ну и что ты наговаривала на себя? Прекрасно движешься, тонко чувствуешь партнера.
– Так это с тобой, Дэн. Никогда ни с кем я так не танцевала. Ты так хорошо ведешь. Нет слов, одни эмоции, – улыбалась я.
Эмоции были не только у меня. Окружающие явно обалдели от нашего танца. Даже мужики, которые вначале были свидетелями алкогольного соревнования, а потом полюбовались на наш танец, качали головами, перемежая, по русской традиции, восторги с матами:
– Во дает! Сначала бутылку водки на грудь принял, а потом еще вальсировать ушел. Вот это я понимаю – настоящий русский мужик!
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |