– Все само заживет, уже почти прошло. Ведь просила обойтись без магии!
– Маша, упрямая ты девчонка. Ну подумай – нужен тебе шрам, да на таком видном месте? У тебя красивая линия губ, зачем обезображивать ее, если можно все исправить? Сейчас еще можно. Правильно сращивать ткани я умею. Убрать шрам не смогу. Тот подонок, что ударил тебя, заплатил за содеянное своей Силой. Он поднял руку на женщину и был наказан. Использовать его Силу для лечения – справедливее некуда. Ты с этим не согласна?
Спокойное объяснение, а пуще того слова о справедливости погасили мой протест. Это одно из понятий, ради которых я могу отступить от принципов.
– Дэн, я обещала себе, что больше не приму такой магии. Ты уверен, что останется шрам?
– Уверен. Травматология – единственная отрасль медицины, которую я изучил достаточно хорошо, чтобы лечить магическими методами. Сейчас я вижу, что шрам будет. Примерно вот такой, – показал он пальцами с сантиметр. Я ужаснулась.
– Ладно. Но только это, договорились?
– Конечно. Я помню твое условие – никакой магии здесь и вообще для тебя. Предлагаю внести небольшую поправку. Пункт первый: разрешить магию в случаях целесообразности ее применения, с твоего согласия, как сейчас. И пункт второй – если ты сама попросишь.
– Это ни к чему. Сейчас не считается, а в других случаях я сильно сомневаюсь в целесообразности и уж просить точно не стану.
– Правда? И ты знаешь наперед, что будет, скажем, завтра? – наклонил он голову.
– Не знаю. Но твоя любовь к договорам и стремление все регламентировать и расписать по пунктам меня… нервирует.
– Мне же нужно иногда тренироваться, – пожал он плечами. – Иначе растеряю квалификацию. И вообще – так проще жить. Встань здесь, закончим лечение.
Я послушно повернулась к окну, а он начал водить руками над моим лицом, что-то беззвучно шепча. Вскоре перешел к легким поглаживаниям, и не только с поврежденной стороны. Я терпеливо ждала, одновременно унимая заходящееся сердце. Он так близко, пальцы порхают по моей коже, будто рисуя, делая набросок. Губы, нос, брови, уши, овал лица, шея, волосы… поцелуй. Я почувствовала знакомую слабость в ногах.
– Дэн, это что, часть лечения? – Еле заставила себя оторваться.
– Конечно нет. Просто мне очень хотелось поцеловать тебя. Попутно вылечил, – ничуть не смутился он. И тут же помрачнел: – Тебе противно?
– Нет, – удивилась я и вспомнила, отчего мне должно быть противно. Торопливо добавила: – Давай не будем об этом.
Дэн сразу сник. На лице появилось несчастное выражение.
– Иногда я очень ясно чувствую твои эмоции. Как сейчас. Ты не забыла и не простила.
– Тогда ты должен чувствовать, что я искренне рада твоему возвращению и что пытаюсь примириться со своим знанием.
– Может быть, такое вообще нельзя простить. На днях мне снился кошмар, будто вместо меня к вам попала Элиа. И она вынуждена заниматься тем же самым. Я потом целый день не мог отойти, до того было страшно и гадко. Случись такое, лично бы явился сюда, чтоб добить всех ее «жертв».
– Дэн, – коснулась я его руки, – не думай, я все понимаю. Знаю, что тебе самому плохо. Ты не раз говорил об этом. Мне стыдно. Ты защищал меня. А я… даже не поблагодарила.
– Защитник, – горько усмехнулся он. – Тебя не уберег. Если бы раньше их заметил или догадался поставить на тебя защиту, ничего бы не случилось. Думал, успеем пройти. А потом все очень быстро произошло. Когда я дотянулся, было уже поздно. Вижу, ты падаешь. Сердце провалилось – так испугался. А потом… я был очень зол. Решил не церемониться, взять ужасом. У вас это самое действенное средство. Вызвать ненависть или ярость намного сложнее. Надеть личину посланника Хаоса куда проще. Небольшая иллюзия – и никто даже не пытается сопротивляться. Я так надеялся, что ты никогда не увидишь меня в такой момент!
Скривившись, как от боли, Дэн отвернулся, а я вспомнила еще один аспект, который обязательно нужно было упомянуть:
– Послушай, тут такое дело…
Господи, как же это сказать ему? Но предупредить-то надо. Нужно такими словами, чтобы… нет, а почему это я должна с ним об этом говорить? Нет, не смогу. Не смогу я ему сказать про предохранение от венерических болезней. Так и не набравшись смелости, решила перевести тему:
– Как будем елку ставить?
– Ты вроде что-то другое хотела сказать?
От его внимательного взгляда меня как ошпарило и тут же прорвало:
– Я хотела предупредить тебя о заразных болезнях, которых у нас полно! Начиная от чесотки и заканчивая СПИДом. Люди, от которых ты берешь Силу, из самой опасной категории в этом плане. А заразиться можно разными способами.
– Всё? – спокойно уточнил Дэн.
– Всё, – сердито буркнула я.
– Я рад, что ты переживаешь о моем здоровье.
– И о своем тоже.
– Похвально. Но тебе нечего бояться. Ваши болезни мне нестрашны.
– Это как? – изумилась я.
– Правило номер один путешественника по мирам – защититься от местных возбудителей болезней – вирусов, бактерий, грибов, клещей… что еще у вас есть?
– Не знаю, – ошарашенно отозвалась я. – Ты удивительно просвещен для человека из Средневековья.
– А кто тебе сказал, что у нас Средневековье? Я читал вашу историю. Такой эпохи, как у нас, в вашем мире не было. Да и быть не могло. Магия накладывает очень серьезный отпечаток. То, чего вы долгим трудным путем проб и ошибок добились технически, гораздо легче достичь магически. Чтобы быть магом, нужно изучить сопутствующие естественные науки. Как можно воздействовать на людей ментально, не имея представления о психологии? Работать с неживой материей, не изучив ее свойств? Невозможно лечить, не зная анатомии и биологии. Нельзя перемещаться порталами, не изучив географии. Я поставил хороший биологический щит еще при переходе сюда. Угробил кучу Силы из Раэл Танна, зато уверен в своей неуязвимости для ваших болезней. Теперь ты спокойна?
– Если дело обстоит так, то да.
– Тогда перестань хмуриться и улыбнись, – серьезно попросил он. – Ты что-то про елку говорила? Подозреваю, что нужных… аксессуаров у тебя нет.
– Нет, конечно. Я не рассчитывала, что у меня будет елка. Украшения нужны и подставка. Надо срочно бежать в магазин. Еще чего-нибудь вкусненького купить. Ингредиенты на пару-тройку салатов, огурцов-помидоров солененьких, сыра для острой закуски, икры и копченостей, яблок и мандаринов, компот обязательно – вишневый, конфет, а на горячее…
– Стой! – притормозил мое кулинарное вдохновение Дэн. – Ты собралась устраивать прием?
– Нет, но у нас на Новый год полагается богатый стол – чем больше блюд, тем лучше! – авторитетно заявила я.
Приподняв брови, мой король критически оглядел меня.
– Что ты так смотришь? – забеспокоилась я.
– Любуюсь напоследок твоей замечательной фигурой.
– В смысле?
– Ты же собираешься съесть все только что перечисленное? Дальше два варианта: или ты умрешь от переедания, или, если будешь есть постепенно, останешься жива, но значительно поправишься, – театрально вздохнул он.
– А если ты мне поможешь? – решила я уточнить.
– Не-не. Я пас. Твоего вкуснейшего борща мне до завтра точно хватит, – с сытой улыбкой похлопал он себя по животу. – А несвежую пищу, сама знаешь, я не употребляю.
– Так нечестно, – надулась я. – А как же традиции, праздничный ужин?
– Ну… мы от них отступим. Приготовь пару легких блюд. Этого будет более чем достаточно.
– Ладно, будем праздновать по-королевски, за полупустым столом, – не удержавшись, ввернула я.
– Праздновать за столом, просиживая за трапезой часами, вообще не самая лучшая традиция. У меня есть другое предложение.
– Какое?
– Думаю, тебе понравится, – уклончиво ответил он. При этом повел головой из стороны в сторону, как будто принюхиваясь или прислушиваясь к чему-то.
Я отправилась в ванную собираться в магазин, а когда вышла – обнаружила Дэна спящим в кресле. Он сидел, скрестив руки на груди и бессильно уронив голову на плечо. Первый раз вижу, чтобы он уснул днем.
– Дэн, – тихонько позвала я, – проснись!
Нет ответа. Да он же, наверное, устал. Еще бы – пятеро суток где-то в лесу, на морозе! Где, как ночевал – неизвестно. А и спросишь – не скажет. Гордый.
Сердце защемило от нежности и жалости. Так сладко спит. Нужно его разбудить. Пусть ложится на кровать. А в магазин я и одна схожу.
– Дэн! – наклонившись, провела ладонью по щеке. Ресницы дрогнули, являя мне сонные глаза.
– Что? – подобрался он, чтобы встать.
– Ты устал. Ложись поспи, – показала я на кровать.
– А как же… – В его взгляде читалась борьба желаний.
– Еды много не надо, а украшения на елку легкие. Сама справлюсь. – Видя, что он еще колеблется, я присела на корточки и заглянула снизу в его лицо. – Ты вообще-то спал за эти дни?
Притянув мою руку к себе, Дэн слабо улыбнулся:
– Хорошо. Но разбуди меня сразу, как вернешься. Хочу украшать елку вместе с тобой.
Я сделала уже две ходки в магазин, а он все спал. Придя в первый раз, сгрузила подставку для елки (неудобная, зараза, в сумку не влезла, пришлось в руке нести) и продукты. Тихонько заглянула в комнату. Судя по тому, как Дэн подобрал руки и ноги, ему холодно. Не заболел ли? Магические щиты, это, конечно, хорошо, но мог банально простыть. Осторожно пощупала лоб – вроде нормальный. А вот рука холодная. Достала одеяло, укрыла, полюбовалась мирной картинкой и вернулась к своим делам. Позвонила родителям, поздравила с наступающим. Предваряя расспросы, сказала, что мы с Наташкой разбежались по разным магазинам, чтобы все успеть купить. На вопрос, чего ж мы так припозднились с покупками, выпалила как на духу: «Некогда нам было, учили, вчера зачет сдавали!» Мои успехи в учебе порадовали маму. А я, уже отключившись, задумалась, сколько еще мне удастся скрывать правду о своих настоящих делах?
Предновогодний бум достиг пика. Ошалелый народ сметал с полок деликатесы и спиртное. Странные люди, чего тянули до последнего дня? Ну я ладно, ничего справлять вообще не собиралась, а другие? Уже месяц только и разговоров, что о миллениуме, а поди ж ты – закупаются тридцать первого числа. Кто-то торопливо тащит елку. А кто-то и сегодня работает – Деды Морозы разных мастей тут и там мелькают на улицах. Эх, даже на праздник мороз не спал, кабы еще не покрепчал. Очень холодно.
А компот я все же купила. Вишневый с косточкой. С детства обожаю. Конечно, не так давно меня Нэль черешней угощал, свежей и потрясающе вкусной, но это же было как бы не по-настоящему. И вообще, компот на Новый год – святое! Еще я купила подарок Дэну – механические наручные часы. Не знаю, что обычно дарят королям, но надеюсь, что подарок окажется нужным и памятным. Он ведь хотел часы, но так и не купил почему-то. А теперь каждый раз, узнавая время, будет вспоминать обо мне.
Придя домой, первым делом заглянула в комнату – Дэн спит мертвым сном. Ладно, пойду отогреваться горячим чаем. Подумав, решила не тревожить королевский сон. Все равно я сейчас готовить буду, пусть отсыпается. А елка еще немного подождет.
Закатав рукава и напевая себе под нос привязавшуюся дурацкую песню «Дискотеки «Авария» про Новый год, принялась за стряпню. Пусть будет всего два блюда, но все же праздничные. Куриные ножки с картошкой и зеленью, запеченные под сырным соусом, и салат «Нежность». Так, нож достаточно острый? Капусту строгать нужно очень тонко.
Дэн проснулся, когда начало смеркаться. Я к тому времени закончила все насущные дела: замариновала окорочка, чтобы потом только сунуть в духовку, и нарезала продукты на салат, так что осталось лишь заправить его майонезом. Стараясь не шуметь, протерла полы, включив телевизор на небольшую громкость. Показывали «Иронию судьбы». Все равно от соседей доносится музыка: кое-где народ уже празднует. С сомнением покосилась на елку: в одиночку мне ее не одолеть. Высокая, метра два, да и разлапистая. Пошла в душ, определив Дэну последний срок: если к моему выходу не проснется сам – разбужу. Освежившись, задумалась, что бы надеть. Стоя в сомнениях перед открытым шкафом с блузкой в руках, не услышала тихих шагов.
– Голубой цвет тебе очень к лицу, – раздался из-за плеча знакомый голос. По шее скользнула рука, легко коснувшись груди, остановилась на цепочке с подвеской. – Ты ее не снимала?
– Нет, – замерла я в объятиях. Очень уж они оказались волнующи. В памяти мелькнул сегодняшний сон. Мелькнул и пропал. Что-то там было связано с этой цепочкой вроде. Не помню.
– Ты молодец и умница, – поцеловал меня Дэн в висок. – Так и должно быть всегда.
Потом мы ставили и наряжали елку, смеялись, разговаривали. Я рассказывала о детских новогодних утренниках, где мне не раз приходилось бывать Снегурочкой, да не простой, а Снегурочкой поющей. Через это мой арсенал новогодних песен был велик. Я напела пару-тройку мелодий, а потом как-то само собой получилось, что спела песню про зиму:
У леса на опушке жила Зима в избушке.
Она снежки солила в березовой кадушке,
Она сучила пряжу, она ткала холсты,
Ковала ледяные да над реками мосты…[2]
Чтобы не смущаться и нормально петь в голос, спряталась за елку, запретив подсматривать, что буду там делать. Улыбаясь от пришедшей в голову идеи, я пела, а сама мастерила игрушку на елку взамен макушки, купить которую совершенно забыла. Взгляд Дэна, который я ловила сквозь ветки, лучился искренней радостью и смехом.
– Исключительно замечательная песня! А поешь ты просто великолепно! – шагнул он ко мне. – Вашу руку, сударыня!
Переложив за спиной недоделанную игрушку в левую руку, правую я подала ему. Мурашки от поцелуя добежали от пальцев до самого сердца.
– Песня исполнена, теперь с тебя портрет, – напомнила я наш уговор.
– С меня портрет, – согласился он. – Могу показать те, что есть, а ты выберешь.
– Если ты о тех, что лежат в секретере, ни один из них меня не устроит, – решила поддразнить я.
Его реакция была не совсем такой, как я ожидала. Дэн замер на месте, пристально уставившись на меня.
– Ты знала об этих рисунках? – наклонил он голову, будто что-то срочно соображая. – И давно?
– Давно. С того дня, когда приехала Наташка.
– И молчала? Знала – и молчала? Ни разу даже не обмолвилась!
– Вообще, я хотела закатить скандал. Но Наташка посоветовала молчать.
– Она тоже их видела?! – схватился за голову Дэн. – Просто шикарно! – Переведя дух, он взглянул на меня. – Скажи, как вы их нашли?
– Я хотела показать ей твою письменность, схватилась за бумаги… и вот.
– Подожди. Ты залезла в мои бумаги?! – вспылил он. – Маша! Так нельзя! Это…
– Неприлично? – подсказала я невинным голосом и для убедительности хлопнула ресницами.
Он посверлил-посверлил меня взглядом, а потом усмехнулся:
– Не более чем то, что там изображено. Ладно, мы квиты. Будет мне урок: личные бумаги надо лучше защищать. И все же я не понимаю, как вы могли увидеть их под иллюзией?
– Так иллюзии не было, ты ж ее снял, когда Наташка приехала, – вспомнила я.
– Болван! То-то она так на меня смотрит. Ну да что теперь говорить… Ты была очень шокирована?
– Когда их увидела, готова была тебя убить, – честно призналась я.
– Ох, я перед тобой со всех сторон в долгу. Давай в качестве компенсации нарисую тебе хороший портрет.
– Э нет. Портрет ты мне и так должен, – поспешила я не согласиться. Вот он, хороший случай высказать мою просьбу и надеяться, что он ее исполнит.
– У тебя есть другое пожелание?
– Да. Покажи свой перстень.
Дэн продемонстрировал черный Раэл Танн с серебристой капелькой посередине.
– Здесь сейчас много Силы? На сколько времени ее хватит?
– Смотря как использовать. Если экономно и только несложные заклинания, на месяц-полтора хватит. А что? – забеспокоился Дэн.
– В этом и состоит моя просьба. Пожалуйста, не занимайся черной магией без крайней необходимости. Ведь уже ясно, что так ты не накопишь Силу. Слишком медленно она прибывает. Уверена, что однажды ты найдешь природную магию, наполнишь ею перстень и сможешь вернуться домой. Не пятнай себя и не заставляй меня снова и снова переживать тот вечер.
После моих слов повисла тяжелая тишина. Наконец Дэн поднял голову:
– Обещаю.
– Тебе так сложно отказаться от этого?
– Бездействие убивает. Сложно отказаться хотя бы от иллюзии движения к цели. Кроме того, я хотел быть наготове, если Элии удастся найти достаточно сильного и опытного мага, который смог бы по описанию вычислить координаты моего местонахождения и открыть Врата с той стороны. Мне необходим запас сил на межмировой переход.
О таком аспекте я не подумала.
– Но тогда они сами могли бы прийти сюда за тобой!
– Ни один маг в здравом уме не сунется в безмагический мир. Даже рискни кто-то, он станет здесь лишь обузой.
– Но ведь можно прийти с запасом магии в каком-нибудь накопителе вроде твоего перстня.
Наши изумленные и непонимающие взгляды встретились.
– По-твоему, подобные артефакты валяются на дороге? Раэл Танн уникален в своем роде. Я таких колец знаю всего четыре. Все они принадлежат владыкам разных земель. Как думаешь, кто-то из троих оставшихся окажет посильную помощь?
В ответ мне осталось только вздыхать. Почему это я все время забываю, кто он? В результате с ним все всегда оказывается сложнее, чем кажется.
– Этот разговор бессмыслен. Я уже дал тебе обещание. Тем более что связи с Элией все равно нет. А что касается магии… я хотел позвать тебя выехать в город. Кажется, не зря у вас так почитается Новый год.
Отказавшись от объяснений и туманно пообещав, что лучше все увидеть самой, Дэн предложил поужинать и ехать.
Уже без особого вдохновения и веселья от задуманной проказы я залезла на стул и водрузила на верхушку елки собственноручно изготовленную из фольги и мишуры корону. Криво улыбнувшись, оглянулась на Дэна: не сочтет ли он эту шутку неуместной?
– Есть подозрение, что на этом месте должно быть что-то другое.
– Ага, раньше были звезды, а сейчас специальные макушки, но я забыла ее купить. Ты не обиделся?
– На что?
– Ну… корона, символ королевской власти…
– Вот это? – показал он на мою самоделку и расхохотался. – Это не корона и даже близко непохожа.
– Да? Выходит, зря старалась.
– Вовсе нет. Получилось красиво. – Дэн подхватил меня со стула и, покружив, с поцелуем аккуратно опустил на пол. – А тебе бы корона очень пошла. Никогда и ни за что я не откажусь от тебя. Так и знай!
Ужин прошел в потрясающе романтической обстановке. Мы расположились в комнате при свете включенной елочной гирлянды и пары свечей. Дэн, ужаснувшийся при виде бутылки шампанского, которую я купила, тем не менее открыл ее очень аккуратно. Он сказал, что у них игристого вина не делают, а увидел и попробовал его впервые у нас.
Разговор, который произошел за ужином, заставил меня забыть о еде и стремительном приближении Нового года и миллениума. Горячее остыло, салат сиротливо лежал на тарелочке, даже про компот я не вспомнила. Потому что услышала те самые слова. Впервые со дня Маринкиной свадьбы Дэн произнес, глядя мне в глаза:
– Я люблю тебя.
Держа меня за руку, он говорил, как плохо ему было в разлуке и как счастлив он теперь. Что щемящее чувство в груди не дает ему покоя ни днем ни ночью. Говорил, как хочется ему укрыть меня от всех напастей нашего мира. И никогда не разлучаться.
– Я все обдумал. Все взвесил. Я готов на борьбу и на жертвы. Один вопрос – готова ли ты? Если я позову, ты уйдешь со мной?
Честно говоря, услышав это, я испугалась. Столько дум было об этом, столько страданий и размышлений на тему «если бы…». И вот, вопрос задан, а я не знаю на него ответа. Броситься в омут с головой? Или отказаться – и жалеть всю жизнь?
– Дэн… я… – Говорить было неимоверно трудно. Его глаза, казалось, смотрели в самую душу.
– Тсс, – коснулся он моих губ пальцем. – Если у тебя есть хоть малейшие сомнения, не отвечай сейчас. Подумай. У нас будет возможность вернуться к этому разговору позже. А пока реши для себя, готова ли ты отказаться от своего мира ради меня. Я, кажется, уже готов.
– Готов… отказаться? Но, Дэн! Это невозможно. Ты король! Опять же ты ведь не можешь жить здесь?
– Это крайний случай. А кроме наших двух миров есть и другие.
Ох, верна народная мудрость. Бойтесь своих желаний – они могут исполниться. Сколько я мечтала, чтобы он взял меня с собой! И что теперь? Посмотрев на меня, Дэн вздохнул и подсел поближе. Притянув к себе, нежно поцеловал в уголки губ:
– Ну что ты так испугалась? Я же сказал – подумай. Потом сядем и все решим. Я расскажу, как вижу ситуацию со своей стороны и что могу предложить. Ты озвучишь свою точку зрения… или скажешь «нет».
Мы собрались в город уже в начале одиннадцатого. Дэн проследил, чтобы я надела самую теплую одежду, пояснив, что время до двенадцати нам предстоит провести на улице, а колдовать, согласно нашему договору, нельзя. Едем в места большого скопления народа. С момента пробуждения он время от времени закрывал глаза и вроде прислушивался, то хмурясь, то загадочно улыбаясь. А после ужина, не дав мне погрузиться с головой в раздумья над своим предложением, настоял на срочном выезде в люди. На все мои вопросы отвечал лишь: «Подожди. Будем на месте, все увидишь, рассказывать это не имеет смысла».
Проинспектировав, достаточно ли я уже похожа на кокон, и прокомментировав мой возмущенный протест словами: «Не стоит благодарности. Скажешь свое спасибо на улице», Дэн споро вывел меня к подъезду, где ждало такси. Представляю, каких денег стоит разъезжать в новогоднюю ночь. Водитель, знакомый уже мне дядечка, встретил нас поздравлениями с наступающим и подмигнул Дэну:
– Ну вот, а ты боялся. Я ж говорил – примет. Такая славная девушка да чтобы оказалась злюкой!
– Степаныч, однажды я точно укорочу твой длинный язык.
Дэн обернулся ко мне, посмотреть на реакцию. А я что? Я ничего. Сижу узоры в уголках стекла рассматриваю.
– Куда едем-то? – не испугался таксист.
Дэн прикрыл глаза:
– Давай в центр, там сориентируемся.
– Вы прямо как старые друзья, – не удержалась я от комментария, когда мы отъехали.
– Пара ночевок среди леса в мороз, пара эмоциональных лекций по устройству двигателей внутреннего сгорания… – начал Дэн.
– Да-да, и совместные пляски вокруг замерзшей машины, – откликнулся водитель. – Этот парень просто гений механики! Как он мою старушку отогревал! Ей теперь вообще морозы нипочем. А говорил, что ни черта не смыслит в технике.
– Я так не говорил. Про черта – это не мое выражение.
– Какая разница, как ты его обозвал? Главное, что заводится с полоборота. А тот кювет? Своими бы глазами не видел – ни за чтобы не поверил, что такое возможно.
– Сам загнал, сам и вытащил, – буркнул Дэн, отвернувшись к окну. – Всем ты, Степаныч, хорош. И водитель прекрасный, и человек неплохой. Одна беда – говоришь много. Помолчи, пожалуйста. Мне сейчас нужна тишина.
Таксист умолк, а король закрыл глаза, делая глубокие вдохи.
– Маша, пока мы в относительном тепле, расстегнись и вытащи цепочку.
– Зачем? – изумилась я.
– Сейчас мы выйдем, и ты ее снимешь.
Не открывая глаз, он начал командовать шоферу, куда сворачивать. Тот честно попытался следовать приказам, потом кинул недовольный взгляд в зеркало заднего вида и свернул к обочине:
– Может, проще озвучить конечный пункт? Не помнишь адреса, скажи приметы, я центр как свои пять пальцев знаю.
– Сейчас, – отозвался Дэн, помолчал несколько минут и продолжил: – Сложно определиться. Думаю, лучше всего на центральной площади.
Водила лишь хмыкнул и за пять минут вывез нас на площадь.
Из машины мы выскочили как на пожар. Дэн с лихорадочно блестящими глазами потянул меня в праздничную круговерть. Вот тут я вновь ощутила приближение часа икс. Несмотря на мороз, народу много. Все взбудоражены, вокруг смех, воздух сотрясается от взрывов хлопушек, бомбочек, запускаемых фейерверков, визга взмывающих ракет. Пар от дыхания людей смешивается с туманом и дымом от фейерверков. Сплошной людской поток вокруг огромной ледяной горки. Едут все в кучу – взрослые и дети, дамочки в норковых шубках и студенты в пуховиках.
За огромной елью, возвышающейся в центре площади, звучат веселые частушки под гармошку. Кто-то на ходу выпивает и закусывает. Дедов Морозов уже штук пять встретилось. Тут и там вспышки фотоаппаратов. Ледяные фигуры пользуются особой популярностью. В торце площади большие ледяные же ворота с цифрами наверху. Две тысячи первый год. Странно себя чувствуешь на пороге нового века и тысячелетия. Такое ощущение, что со сменой циферки действительно грядет что-то совершенно новое. Новая эпоха, новая жизнь. Время как будто сгустилось и приостановилось, давая возможность прочувствовать величие момента.
Дэн протащил меня по периметру всей площади. Я вертела головой по сторонам. Кого или что мы ищем? Как жаль, что у меня фотоаппарата нет. Такой момент просто грех не заснять. Особенно если учесть, что Дэн твердо вознамерился встретить миллениум прямо здесь.
Взгляды людей то и дело обращались к часам на ближайшем к площади здании, которые невозмутимо отсчитывали мгновения уходящего года. Вот уже одиннадцать. Всего час остался до Нового года. Мы наконец остановились.
– Ну как? – заинтересованно спросил Дэн.
– Что? – не поняла я.
– Как ощущения? – уточнил он.
– Праздник. Что-то такое в воздухе витает, – улыбнулась я.
– Ага! – поднял он палец. – Даже так ты это почувствовала. А теперь снимай цепочку. Только далеко не убирай. Мало ли. Реакцию твоего организма предсказать не возьмусь.
Я стащила рукавички, потянулась к пуговицам шубы. Да-а! А мороз-то знатный. И впрямь стоит сказать Дэну спасибо, что заставил одеться потеплее. Кинула взгляд на здание с часами. Минус тридцать восемь. С ума сойти! Люди все чокнулись, и мы вместе с ними.
– Постой, – остановил меня Дэн. – Надевай рукавички обратно. Я сам.
Аккуратно и деловито он отогнул воротник моей шубы, пошарив в складках одежды, вытянул замочек цепочки и медленно ее снял.
– И что? – полюбопытствовала я.
– Подожди немного.
– Все равно ничего, – выждав минутку, потопала я ногами. – Если будем стоять – замерзнем.
– Совсем ничего? – уточнил Дэн. – Не может быть. Эйфория, ощущение близкого чуда?
– Конечно, эйфория и ожидание чуда. Новый год же! Миллениум! Пошли с горки съедем.
Я потянула Дэна за собой. Мне было весело. Хотелось двигаться, дурачиться. Подпрыгнув на бегу и захватив с елки нечаянно свесившуюся мишуру, гордо повязала добычу себе на шею.
– Маша! – возмутился моим поведением король. Вместо ответа я широко улыбнулась и показала язык. Уже оказавшись среди людского потока, Дэн забеспокоился:
– Ох, не люблю я толпу. Давай не пойдем.
Однако свернуть в сторону уже не было возможности, поэтому он смирился с направлением движения, только притянул меня поближе:
– Держись рядом, не отходи ни на шаг.
Я думала, мы съедем на ногах, но на самом краю спуска нас подтолкнули сзади и, не устояв, мы рухнули вниз с горки. Мой испуганный возглас потонул в криках съезжающих соседей. Дух захватывает! Уже подъезжая к концу ледовой дорожки, я счастливо смеялась. Дэн, не выпустивший меня из рук, оказался подо мной. А его губы на соблазнительно близком расстоянии…
– Ой! – только успела я пискнуть, когда он резким движением перекатился вместе со мной на обочину. Вскочив сам, рывком поднял на ноги меня.
– Ты сумасшедшая! – со смехом выпалил он мне в лицо. – Нашла место для поцелуев! Когда на нас несется куча народа. Вы все тут сумасшедшие – со своими экстремальными развлечениями.
– Тебе же понравилось! Признайся! – ткнула я его в бок.
– Понравилось, понравилось. Главное – вовремя оттуда ретироваться, – махнул он в сторону кучи-малы, образовавшейся в конце дорожки. Ежесекундно еще кто-нибудь на полном ходу врезался в нее.
– Тогда требую законный недоцелованый поцелуй! – заявила я свои права.
– Главное – не примерзнуть, – ответил он, склоняясь ко мне.
Ох, как хорошо! И никто не примерз.
– Я люблю тебя, Дэн.
– Я тебя тоже очень люблю, Маша! Не жалеешь, что мы сюда приехали?
– Что ты! Так здорово!
– Вижу, отсутствие амулета подействовало, как я и предполагал.
– Правда? Как?
– Посмотри на себя – вся светишься радостью и бесшабашным весельем. Можно сказать – счастлива. Ведь так?
– Еще бы – такой праздник! Меньше часа осталось. Мы ведь не уйдем?
– Нет, конечно. Только отойдем в сторонку, где народа поменьше. Хочу показать тебе кое-что интересное.
– Что именно?
– Причину твоего бурного веселья. Думаю, ты вполне готова, чтобы ее увидеть.
Мы бегом добрались до ледяных ворот.
– Вот, отсюда картина будет хорошо видна. Слушай, нам сейчас нужно постоять на месте. Предлагаю воспользоваться тепловым заклинанием, иначе замерзнем.
– Ну… пока не замерзли, показывай, что хотел. А вообще… ладно. Давай свое тепловое, – сдалась я. Гулять так гулять.
– Спасибо, – отозвался Дэн и повел руками, вроде как очерчивая свод над нами. Мороз сразу перестал кусать лицо. – Готово. А теперь смотри и слушай внимательно.
Он развернул меня в сторону людей, а сам встал за моим плечом, одной рукой обнимая, а второй показывая, куда надо смотреть.
– Ответь сначала на такой вопрос: что объединяет собравшихся здесь людей?
– Праздник, – не раздумывая, ответила я.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |