Глянула на часы: почти одиннадцать. Ну где его носит? С другой стороны, он ведь сам говорил не ждать его, значит, не рассчитывал вернуться быстро. Кто ее знает, эту черную магию, сколько времени на нее требуется. Чем бы еще заняться, чтобы убить время? Спать абсолютно не хочется, и никакой усталости даже после интенсивной уборки. Наверное, действие заклинания. Подумав об этом, сама подивилась своему спокойствию – как легко я приняла наличие чудес на свете. И это я, которая даже над приметами и суевериями всегда смеялась. Но против фактов не попрешь. А сяду-ка я за контрольную, а то когда еще представится случай.
Притащила на кухню взятые книги, бумагу, достала новую ручку, а то вечно на полконтрольной паста кончается. Не все преподаватели любят, когда контрольная написана от руки, но почерк у меня читаемый, а так сразу видно, что писала сама. Да и все равно компьютера у меня нет, а отдавать кому-то в набор – лишние деньги. Сначала никак не могла сосредоточиться на работе, но потом ушла в нее с головой и даже забыла посматривать на часы. Когда щелкнул замок в двери, я вскинулась, бросила недописанную страницу и полетела в прихожую. Вернулся! Живой!
Вошедший Дэн хмуро посмотрел на меня и, не говоря ни слова, стал раздеваться. Что-то не так в его облике. Движения не такие, что ли?
– Дэн, ты в порядке?
– В полном, – буркнул он и прошел мимо меня сначала в комнату, там что-то захватил с полки шкафа и проследовал в ванную. Я закусила губу. Лицо опухшее, и глаза краснющие. И идет как-то странно, осторожно, малость скривившись на левый бок. Волосы растрепаны. А сзади на шее виднеются два ярко-красных пятна.
Из ванной донесся шум воды. Потом звуки рвоты. Боже мой, что с ним?!
На ослабших ногах я прошла в кухню, села на стул. Руки тряслись. Побили, как есть побили. Накаркала сегодня, дура. Или это черная магия накладывает такой отпечаток? Тупо посмотрела на исписанные листы. На чем там я остановилась? Дохлый номер, ничего сейчас написать не смогу.
Душ был включен не меньше получаса, периодически доносились звуки голоса Дэна. Он что-то говорил на родном языке. Судя по всему, ругался, и очень зло. Выйдет, наверное, будет недоволен, что я тут сижу. Но я просто не могу так вот уйти и залечь спать.
Наконец дверь ванной открылась и оттуда показался Дэн в черном махровом халате почти до пола. Мокрые волосы гладко зачесаны назад. Ух ты! Он и халат купил! Устало оглядев меня и тяжело вздохнув (при этом его лицо перекосилось в болезненной гримасе), подошел и сел напротив:
– Я не просил меня ждать.
– Дэн, я не могла заснуть, вот сижу пишу контрольную, – показала на разложенные бумаги. – Сам же с меня всю усталость снял.
– Ладно, раз уж ты здесь, может, просветишь меня по поводу некоторых предметов.
Он взмахнул рукой, повел ею над столом, и на нем под моим удивленным взглядом материализовались две вещи – одна, похожая на металлический фонарик, и вторая типа небольшого дезодоранта.
– Что это?
– Я хотел узнать это у тебя. – Дэн пристально посмотрел на меня. – Ты была права, ваше оружие действительно страшно.
– Но это не огнестрельное! Это… я посмотрю, ладно? – Взяла в руки цилиндрик, повернула его, прочитала надписи. – Ух ты, это же газовый баллончик! В тебя им брызнули?!
Я была в ужасе, про газовые баллончики наслышана и знаю, что происходит с человеком, которому в глаза попадет такой газ. Слепота на некоторое время обеспечена. И куча других «приятных» симптомов. Так вот отчего у него глаза красные!
– Что это? – раздельно повторил король. Похоже, едва сдерживается.
– Тут содержится газ, ядовитое вещество. Их продают для самообороны от грабителей или собак. Им брызгают в лицо нападающему, чтобы вывести его из состояния боеспособности. Прости, Дэн, я не подумала о таких вещах и не предупредила тебя.
– А второй предмет?
– Мне так кажется, что это электрошокер. Видишь, вот тут между электродами создается мощный электрический разряд, которым можно вырубить агрессора на какое-то время и убежать, пока он в отключке. Они тоже предназначены для самообороны.
– Ага, только когда агрессор один, а несчастных жертв – четыре, они меняются местами. Пока я был без сознания, мне сломали ребро и наставили кучу синяков! – Король был зол. В глазах бушевала буря. По скулам ходили желваки. – Из-за этих ублюдков пострадал невинный человек!
– Дэн, что случилось? Какой человек?
– Тот самый, который согласился подвезти меня до города!
– Ничего не понимаю. Откуда подвезти? И почему он пострадал?
– Эти тхэллаэ увезли меня за город и со словами «прогуляйся, фраер» бросили в лесу! Я был зол. И мне нужна была Сила, хотя бы на первичное лечение. Я взял ее у того мужчины!
Я охнула и закрыла рот рукой. Король твердо продолжил:
– Мне пришлось это сделать. Но я извинился перед ним и на прощание стер память. – Он неприятно усмехнулся. – В общем-то он не остался в долгу и подарил мне еще одно сломанное ребро. Неплохой боец оказался.
– А дальше?
– А дальше я с удовольствием полюбовался на их лица! Особенно в тот момент, когда выкачивал Силу! Много Силы из каждого!
– Ты их нашел?! Как?!
– Неважно. Я их нашел. И теперь они не смогут жить в человеческом обществе. Это я оставил им на прощание.
– Ты их в кого-то превратил?
– Еще чего, тратить столько Силы на подонков общества. Простенькое проклятие каждому. Ты утолила свое любопытство? Может, оставишь меня одного?
Я возмущенно воззрилась на парня:
– Какое любопытство! Мне за тебя страшно! Тебе со сломанными ребрами надо к врачу!
Ответ Дэна был резок:
– Я тебе сказал, со мной все в порядке! Легкое я зарастил сразу, а ребра срастутся к завтрашнему вечеру. И я опять пойду на улицу. Только на этот раз не дам противникам ни одного шанса. Честных схваток в вашем мире, как видно, не бывает! – Даанэль раздраженно посмотрел на меня: – Маша, иди спать, я хочу остаться один!
Мне стало обидно. Переживаю тут за него, понимаешь, трясусь, а он еще с глаз долой отсылает. Ну и сиди, дурак ненормальный. Молча встала и ушла. Переоделась в пижаму, прямо в комнате, а увидит, вот пусть сам и краснеет. Меча на постели нет. Ну и ладненько, плевать. Вот сейчас возьму и завернусь как следует в одеяло, потом пусть попробует вытащить его из-под меня. Или пусть так спит, без одеяла. Едва я выключила свет в комнате, лампочка на кухне тоже погасла и зажглась свеча. Потом хлопнула дверца холодильника, звякнул бокал. Решил с горя напиться? Ага, вином. Много выпить придется. От злости и жгучей обиды не спалось. На кухне зашуршали бумаги. Черт, я же там ничего не убрала, сейчас все перепутает мне. Подскочив, без тапочек рванула на кухню.
Дэн обернулся на звук шагов, окинул меня взглядом и застыл. Что я еще сделала не так?
– Не трогай мои бумаги, сейчас сама уберу.
Он с трудом сглотнул и, отвернувшись, встал у окна. Я повтыкала закладки в книги, все сложила в стопку, сверху положила листы и осторожно пошла в комнату, придерживая подбородком верх горки и спиной чувствуя пристальный взгляд. Сгрузив книги в шкаф, упала на кровать и, едва натянув одеяло, сразу, без промедления уснула. Сдается, кто-то мне в этом помог.
Среди ночи я вынырнула из глубин сна. Что-то меня разбудило. Открыла глаза. С моей стороны кровати стоял, покачиваясь, Дэн и как-то странно смотрел на меня. Такой знакомый взгляд. Ой, не нравится он мне!
– Маша. – Голос хриплый и сдавленный.
– Ты что, Дэн? – Сердце сжалось в нехорошем предчувствии. Король помолчал, потом опустил голову и еле слышно произнес:
– Ничего. – Он что-то добавил на своем языке, задул свечу и лег со своей стороны.
– Дэн, ты положил свой меч?
– Забыл.
Вслед за этим я услышала металлический лязг, и за моей спиной лег меч. Я с облегчением выдохнула: воевать среди ночи с пьяным королем мне не улыбалось. Особенно если вспомнить, что несколько часов назад он один да со сломанными ребрами одолел четверых мужиков.
Глава 4
Тяжелый день
А я все чаще замечаю,
Что меня как будто кто-то подменил…
Утром я проснулась первая. Кинула взгляд на спящего Дэна, опять подивившись, как меняется его лицо во сне. Спал он как был, в халате и без одеяла. Ох, черт, про одеяло-то я и забыла. Разметавшись во сне на своей стороне постели, король был похож сейчас на большую черную птицу. Кулаки крепко сжаты, причем один – в сантиметре от рукоятки меча. Темные волосы падают на лицо. Сразу захотелось их убрать. Уже протянув руку, чтобы сделать это, тут же ее отдернула. Я что, совсем спятила? Вздохнула, спустила ноги на край, посидела так, потом дотянулась до нового домашнего платья, накинула его и только потом встала.
Прошла в кухню, застегиваясь на ходу. На столе стояла недопитая бутылка вина и лежал опрокинутый бокал. Я заглянула в мусорное ведро. Лежит одна пустая бутылка, которую мы выпили вчера вместе. Это что же, его так с пол-литра вина развезло ночью?! Взяла бутылку, с трудом вытащила пробку (вот засадил-то), принюхалась. Странный запах. Без задней мысли приложилась к горлышку и глотнула. Рот обожгло жгучей жидкостью. Вот черт! Какое ж это вино?! Голимый спирт! Ну точно градусов больше, чем в водке. И следов закуски не наблюдается. Надо же до такого додуматься! Хлебнув скоренько воды из-под крана, заметила, что под столом лежит лист бумаги. Я вчера потеряла, что ли? Вытерла губы тыльной стороной ладони и наклонилась под стол. Подняла лист, перевернула и изумленно уставилась на рисунок. На нем грубыми штрихами было изображено уродливое чешуйчатое чудовище, вздыбившееся на задних лапах. Острые длинные когти, шипастый хвост, окровавленные клыки и горящие, красные глаза. Рисунок был нарисован карандашом, но глаза и капли крови, стекающие из пасти, окрашены в густой красный цвет. Голову чудовища почему-то венчала изящная корона. Под рисунком была небрежная, размашистая подпись вязью. Я повертела лист в руках и положила с краю стола, рисунком вниз. Это вот спьяну художники такое рисуют, да?
Пошла в ванную собираться. Надо бы Дэна разбудить, но даже не знаю. Настроение вчера после возвращения у него было… не фонтан. Можно сказать, поссорились. Даже не представляю, как мы теперь будем.
В углу ванной были свалены его вещи. Из складок одежды торчит окровавленный платок. Обычно аккуратный, вчера король был, видимо, не в себе. Э-хе-хе. Я вздохнула и потянулась к куче – подобрать, но тут из комнаты раздался хриплый голос:
– Не трогай. Сам уберу.
Очень надо, сам так сам. Я щелкнула задвижкой и стала умываться. Когда вышла, Дэн сидел на кухне. Выглядит получше, чем вчера, глаза нормальные, да и сидит ровно, и дыхание в порядке. Мы настороженно посмотрели друг на друга. Я собралась с духом:
– С добрым утром, ваше величество! Как самочувствие? – Надо же кому-то первому начать.
– Доброе утро. Я вчера был резок, не сдержался. Прости. Пойми и ты меня.
– Я понимаю. Тебе лучше? Ночью ты… того.
Дэн сразу подобрался:
– Что-то случилось ночью? – На лице промелькнуло беспокойство. Я смущенно молчала. – Скажи сразу, я что-то натворил? Мне вчера было очень плохо. Я… сорвался. Ничего не помню.
– Все в порядке, Дэн. Ничего ты не натворил. Малость перепил, – кивнула я на бутылку. – Где ты взял-то это? Вино же было.
– Сейчас снова будет вино. – Даанэль закрыл глаза, шевельнул пальцами. – Можешь попробовать.
– Спасибо, я уже попробовала разок.
Он внимательно смотрел на меня:
– Мне точно не за что извиняться?
– Ну даже не знаю.
– Говори прямо. Что случилось? Я тебя напугал?
– Было немного. Когда среди ночи просыпаешься, оттого что на тебя голодным взглядом смотрит вдупель пьяный мужик, станет тут не по себе.
К концу моих слов глаза Даанэля остановились, от лица отхлынула краска.
– Та-ак. Дальше?!
– Да ничего не было дальше. Ты лег спать. Я же говорю, все в порядке. Успокойся, с кем не бывает.
– Со мной не бывает. Не должно быть. Но я так устал от вашего мира, от ваших нравов, все у вас какое-то вывернутое наизнанку. Прими мои извинения, такое больше не повторится… Давай сейчас займемся делом, а вечером…
– Что вечером?
– Мне надо подумать. А вечером поговорим.
Тут он кинул взгляд на рисунок на столе:
– Ты, конечно, видела это?
– Видела. Он под столом валялся, я думала, это мой лист, ну и…
– Прекрасный портрет. Хоть сейчас на стену тронного зала. – Король любовался на рисунок с презрительной усмешкой. Лицо его в этот момент было ну очень неприятным. – Самое страшное, что я вовсе не уверен, не сломает ли ваш мир меня окончательно. – С этими словами он медленно порвал рисунок на две части, потом еще на две, кинул обрывки в мусорное ведро. – Показывай свои документы.
Я сходила в комнату, вытащила паспорт, студенческий и читательский билеты. Принесла в комнату, протянула Дэну. Тот взял, деловито осмотрел со всех сторон, принюхался и со вздохом отложил:
– Не получится, здесь кроме бумаги и другие материалы, я не знаю, из чего и каким образом они получены. И фотографии еще везде. Жесткий у вас контроль за гражданами.
– Да, возможности нашего информационного общества в этом плане велики. Паспорт могут и по базе пробить, у каждого свой уникальный номер. И как быть?
– Остается один путь. Сделать иллюзию. Первым мне понадобится это, как я понимаю, – указал Дэн на читательский билет. – С него и начнем. Проблема еще в том, что я своего фотографического изображения не видел, только портреты, это же совсем другое. Но попробую. Сиди тихо и ничего не трогай.
С этими словами медленно провел рукой над моим читательским билетом, потом сложил ладони вместе, а когда развел их, на правой руке у него была полупрозрачная копия документа. Он бережно положил ее на стол рядом с моим билетом.
– Теперь изменим надписи. Какое имя здесь написать?
– Пиши «Иванов Данил Сергеевич». Это я Сан Санычу так сказала, тебе же все равно, надеюсь.
Буквы моего имени расплылись и собрались в новое имя.
– Что еще исправить?
– Если ты хочешь в редкий фонд, то курс должен быть четвертый-пятый, лучше пятый, они дипломники.
Римская цифра «два» трансформировалась в арабскую «пять».
– Ой, не так. Цифру надо римскую, погоди, сейчас нарисую.
Я сбегала в комнату и притащила листочек с ручкой:
– Вот смотри. – Я поставила галочку на листе. – Это другие цифры, но иногда ими пользуются.
– Я видел такие знаки в твоем учебнике, но не успел спросить.
– Теперь надо номер изменить, только бы не ошибиться. По-моему, у старшекурсников номера меньше, чем наши, а вот насколько. – Я задумалась. Каждый курс отличается на тысячу, что ли.
– На него будут смотреть?
– И записывать каждый раз при выдаче книг.
Дэн скептически цокнул языком:
– Да-а. Как все у вас… сложно.
– А ты сможешь его изменить по-быстрому, если что?
– Смогу.
– Тогда оставим это до библиотеки. Пока напиши просто на три тысячи меньше, чем мой номер. – Может, у меня паранойя, но подделывать документы мне еще не приходилось, страшновато. – Теперь измени год выдачи на девяносто шестой и добавь вот здесь штампы, по два за каждый год. Это значит, что ты ходил в библиотеку и долгов за тобой нет. Дальше твоя подпись, ее надо будет ставить каждый раз за полученную книгу, так что лучше сначала потренируйся на листке, а потом перенеси сюда. Можно просто фамилию «Иванов». Ну и фотография.
Даанэль начал пристально рассматривать меня и сравнивать с изображением на фото. Потом прикрыл глаза, провел пальцем по фотографии на иллюзии – и вместо меня на ней образовался Дэн, прямо как живой, даже как будто трехмерный. Парень недовольно сравнил наши фотографии, скривился, снова провел пальцем. Изображение стало более «плоским».
– Нормально?
– Ага, только надо бы помладше, ну ладно, сильно присматриваться не будут, я думаю.
– Помладше?
– Ну поступают-то примерно в семнадцать лет. А сейчас ты как раз потянешь на старшекурсника.
Дэн ухмыльнулся, третий раз провел пальцем над «фотографией» – и вместо него нынешнего на снимке образовался безмятежно улыбающийся парнишка моего возраста. Я изумленно уставилась на это чудо. Ну точно он, почти такой, как когда спит, очень симпатичный, только еще более беззаботный.
– Похож? – с усмешкой взглянул на меня Дэн.
– Ага, на тебя во сне.
– В каком сне? – не понял он.
Я смущенно улыбнулась:
– Ну ты почти такой, когда спишь.
– Правда? Не знал. А ты что, рассматривала меня?
Я окончательно смутилась:
– Что же мне теперь, усиленно отворачиваться? Просто меня поражает разница в твоем лице, когда ты спишь и бодрствуешь. Как будто два разных человека.
– Я привык к своей маске и давно перестал замечать ее. После того как убили моего брата и меня объявили наследником престола, она стала моим лицом.
– А сколько тебе тут лет?
– Чуть младше тебя. Едва исполнилось семнадцать. – Дэн перевел взгляд на окно и тихо продолжил: – Это было еще до того, как ушла мама.
В голосе его звучала горечь. Я осторожно спросила:
– Она умерла?
Даанэль тихо покачал головой:
– Нет. Не будем об этом.
Я согласно кивнула. Боже мой, сколько же горестей за плечами этого человека?! Отец умер – недавно, судя по всему. Брата убили! Мать ушла! Куда ушла? Почему ушла? А теперь вот самого занесло к черту на кулички. М-да, вот она жизнь королевская во всей красе. Я рассеянно взглянула на часы:
– Ой, Дэн, надо поторопиться, а то я опоздаю. Мне еще собираться!
Слабая улыбка заиграла на губах короля.
– Да, женщинам вечно требуется куча времени на сборы.
– Не могу же я такой страшилой идти на улицу!
Улыбка стала явной.
– Ну с чего ты взяла, что страшила?
– А то я в зеркало не смотрюсь.
Дэн пожал плечами:
– По мне, так симпатичная девушка, худенькая немного.
– Уж так и скажи – тощая.
– Хрупкая. Просто у тебя такая конституция.
– Спасибо за комплимент, брат мой, – небрежно улыбнулась я, чтобы скрыть свое смущение.
– Всегда пожалуйста, сестренка, – открыто улыбнулся Дэн в ответ. И сразу стал похож на себя на фотографии. – Давай закончим с документами, и я расскажу, что придумал, чтобы помочь тебе с экзаменами. Посмотри, все ли тут в порядке.
Я внимательно пробежалась глазами по «читательскому билету».
– Да, нормально. Фотография пойдет, если ты будешь больше улыбаться и поменьше смотреть свысока. Я серьезно, Дэн, ты смотришь на людей как король, а в библиотеке так нельзя. Библиотекари не слуги, а хозяева на своей территории. Им нельзя приказывать, можно лишь попросить о помощи. Иначе ничего не получишь.
– Я понял. Значит, материализую.
Король сосредоточился, что-то прошептал, накрыл иллюзию рукой, что-то сверкнуло под ладонью, и вот на столе уже лежит вполне материальный предмет – читательский билет на имя студента пятого курса исторического факультета Иванова Данила Сергеевича.
– А потрогать можно?
– Пожалуйста! – разрешающе повел он рукой.
Я осторожно взяла билет в руки. Совсем настоящий, прохладная поверхность, шершавая бумага, гладкая фотография улыбчивого мальчишки.
– Любой маг, конечно, сразу бы определил подделку, но здесь некому поймать меня на обмане. Для простого человека это настоящий билет.
– А почему же ты тогда называешь его иллюзией?
– Потому, что это иллюзия, которая воздействует на чувства людей и говорит им, что она материальна. Этого билета нет. Я могу развеять его в секунду. Какие документы еще нужны?
– Основное удостоверение личности – паспорт. Но тут такая тонкость: не везде прокатит твоя иллюзия. Надо быть очень осторожным. С ним нельзя будет соваться в серьезные заведения. И тем более попадать в милицию. А вот к Санычу сходить можно будет, хотя к нему лучше бы со студенческим. Ой, нельзя со студенческим, ты ж по легенде из другого города. Ох, Дэн, нестыковки у нас с легендой. Спрашивать будут, что ты в библиотеке делаешь.
– Придумаем. Не волнуйся, Маша, люди, как правило, не слишком внимательны к другим, это я тебе как король говорю. А уж у вас вообще каждый сам за себя. Меня это удивляет безмерно.
Через десять минут Российская Федерация обрела нового гражданина в лице Иванова Данила Сергеевича одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения. Некоторые моменты, такие, как страница с воинской обязанностью, требовали доработки, и я сделала себе зарубку на память – заглянуть к кому-то из парней в паспорт. Правда, причину такого интереса еще не придумала. Зато водяные знаки получились как родные.
Пока Дэн мудровал с паспортом, я достала из холодильника колбасу с хлебом. Хоть бутерброд зажевать, а то когда еще будет случай поесть. Программа на сегодня насыщенная. Поскольку за столом расположился Дэн, я отрезала ломоть на тумбочке и, с тоской вспоминая вчерашний ужин, задумчиво положила бутерброд в рот.
– Не ешь эту гадость! – протянул он руку и забрал мой бутерброд.
– Эй, ты чего?! Отдай! – возмутилась я. – Некогда мне сейчас готовить, когда я еще поем теперь!
Я попыталась вернуть свой законный бутерброд. Ага, разбежалась. Пальцами одной руки мой «братец» аккуратно ухватил меня за запястья, а второй брезгливо стянул колбасу с хлеба и бросил в ведро.
– Держи! – Протянул мне голый хлеб.
– О, ты так любезен! На хлеб и воду меня, значит?! – разозлилась я. Ничего себе, колбасу в мусорку швырять!
– Не кричи, – поморщился Дэн. – Смотреть не могу, как ты это ешь. Сейчас что-нибудь придумаю.
С этими словами он прикрыл глаза, посидел так минуту и показал на холодильник:
– Можешь взять. А мне дай яблоко.
Я открыла холодильник:
– Ну и что здесь брать-то? Ой! Ух ты! – В восторге от увиденого протянула руку и достала дымящуюся отбивную, лежащую на тонкой фарфоровой тарелочке в окружении мелко порубленной зелени и свежих овощей.
– Приятного аппетита! Где мое яблоко?
Я наткнулась на протянутую руку парня.
– Забыла, сейчас дам.
Осторожно поставив тарелочку на стол, снова полезла в холодильник.
– Достань три штуки, – догнал меня голос Дэна. Я подала яблоки. – Дай стаканы.
Не люблю, когда мною командуют. Но то, что последовало дальше, заставило мое раздражение заглохнуть в зачатке. Дэн взял в руки по яблоку, поднял их над стаканами… и в каждый из них пролился сок – как из пачки. Руки парня при этом остались абсолютно сухими, и в них ничего не было – ни шкурки, ни косточек. Потом он взял третье яблоко и «выдавил» сок из него. Подвинул мне почти полный стакан:
– Ешь, пей и слушай меня. Я обещал тебе помощь в учебе. Сейчас у меня много Силы, и я в состоянии наложить на тебя заклинание абсолютной памяти – до конца твоей сессии. Все, что ты прочтешь, запомнишь сразу и навсегда. Погоди! – предостерег он меня от восторгов. – Заклинание имеет побочные эффекты. На время его действия тебе придется избегать ненужных знаний и отрицательных эмоций, собственно, и сильных положительных тоже. Иначе после окончания действия заклинания жизнь некоторое время будет казаться тебе бесцветной. Так что, если ты согласишься, тебе нельзя будет ругаться, ссориться, вообще видеть или слышать что-то неприятное и принимать это близко к сердцу, иначе переживания будут обеспечены на очень долгое время. Лучше сразу уходить или отворачиваться. И так до конца сессии – сможешь? Подумай хорошо.
– Ради абсолютной памяти еще не то смогу!
Я аж зажмурилась от открывшихся передо мной перспектив. Никакой зубрежки, и половину книг из библиотеки можно будет не таскать домой, а читать прямо в читальном зале. Вау! Ходячая дискета! Не, жесткий диск, не меньше! Да за полтора месяца можно столько всего перечитать – до конца учебы хватит! Можно экстерном весь университетский курс сдать!
– И запомню на всю жизнь?
– Да.
– Я согласна!
– Помни же об оборотной стороне! Впрочем, я повторю это еще раз – после того как наложу заклятие. Пойдем в комнату.
Мы прошли в спальню, где Дэн поставил кресла вплотную лицом друг к другу. Вид при этом имел серьезный и сосредоточенный.
– Садись поудобнее, расслабься, как вчера. Если закружится голова – ничего страшного, пройдет, но если станет хуже, подкатит дурнота – сразу сообщаешь мне! Поняла?
Я кивнула. Дэн уселся напротив. Наши колени соприкоснулись, и я попыталась сменить положение ног. Черт, некуда.
– Маша, прекрати дергаться от моих прикосновений! Это заклинание требует телесного контакта.
– Как при черной магии? – невинно осведомилась я.
В ответ Дэн закатил глаза и рявкнул:
– Нет! Как при белой магии! Нам нужно держаться за руки и смотреть друг другу в глаза.
– А на кухне было бы удобнее.
– На тебя часто накладывают заклинания, что ты так уверенно об этом говоришь?
– Нет.
– Тогда лучше помолчи. И прекрати дергаться. Иначе я сейчас передумаю!
– Нет-нет, уже молчу.
– Тогда начинаем. Дай руки.
Я протянула ладони, парень наклонился вперед и взял их в свои.
– Теперь, не отрываясь, смотри мне в глаза. Это важно.
Я взглянула на Дэна. Как нелегко, оказывается, смотреть человеку прямо в глаза, да еще долго. Так и хочется опустить взгляд. Собрав всю волю, я ждала…
Два черных озера становились все шире и глубже, и я погружалась в них. Реальность вокруг отодвинулась куда-то. Я не чувствовала прикосновений рук, голова кружилась как после шампанского. Беспричинное веселье нахлынуло на меня. Тело перестало существовать, я летела сквозь бесконечность. Сначала услышала мягкий шелест, он был вокруг, везде. Потом появился тонкий комариный писк, который становился все настойчивей, громче – и вот звенит уже так, что забивает все. Темнота вокруг все плотнее, реальнее…
– Маша, очнись! – Я почувствовала легкие шлепки по щекам и открыла глаза. На меня смотрел бледный, испуганный Дэн. По лицу его градом струился пот. – Ты в порядке? Слышишь меня?
Я попыталась кивнуть. Ох, шею ломит!
– Съешь это! – Даанэль поднес что-то к моим губам. Я приоткрыла рот и почувствовала на языке что-то кисло-сладкое. – Творец милосердный, как ты меня напугала!
Дэн с шумом выдохнул и повалился рядом на кровать. Коротко ругнувшись, он вынул из-под бока меч и махнул им куда-то в сторону. Раздался характерный металлический лязг стали, входящей в ножны, и меч… исчез.
Подождите. Мы на кровати?! Что я тут делаю?
– Дэн, что случилось, почему я здесь, мы же в креслах были?
– Ты потеряла сознание. Почему сразу не сказала, что тебе плохо?!
– Да мне не было плохо, наоборот.
– Со всяким я встречался, но такое впервые в моей практике! Чтобы человек на пять минут отключился во время наложения заклинания абсолютной памяти! – Король издал нервный смешок и откинулся на подушку. – Ну ты даешь! А все потому, что питаешься как попало! – Указательный палец обвиняюще уперся мне в грудь. – Я тебе как-нибудь покажу, что ты кладешь себе в рот, даже не поморщившись.
Он приподнялся и с любопытством взглянул на меня:
– Ты что, в обморок никогда не падала? Не знаешь симптомов?
– Как-то не приходилось.
– Ох, я с тобой умираю! По-моему, у женщин обморок – любимое развлечение.
– Да ну? И много обмороков ты вчера наблюдал на улице?
– Кто же падает в обморок на улице? Дамы это проделывают в обществе – на балу, например, а уж наедине с мужчиной… Сколько я их перетаскал за свою жизнь – не счесть. Стоит остаться с женщиной хоть на минутку в комнате – обморок гарантирован. Я вообще был удивлен, как это ты не упала в первый же вечер. Особенно если вспомнить твои испуганные глаза. Ну как, все рассосала?
– Ага, а что это? Волшебное лекарство?
– Леденец фруктовый. Теперь тебе придется есть больше сладкого. Мозг нужно питать.
– Хочешь, чтобы я растолстела и стала как корова?
– Не бойся, полнота тебе не грозит. В ближайшие лет тридцать. А не будешь есть сладкое и вообще следить за питанием, тогда уж точно станешь терять сознание. Встать можешь? Попробуй потихоньку, медленно.
Я приподняла голову. Комната поплыла перед глазами. Такое ощущение, что приняла на грудь стакан водки. Мотнула головой, от чего стало только хуже.
– Ладно, лежи пока, – вздохнул Дэн. – Я в ванную. Меня выжимать можно.
Я скосила на него глаза. И впрямь, мокрый, хоть выжимай. Дэн ушел. А я спохватилась:
– Ой, а заклинание-то получилось?
– Не знаю, вообще должно было, сейчас и проверим, – донеслось из-за закрытых дверей, а вслед за этим включилась вода.
Я прикрыла глаза и попыталась обнаружить в себе новые способности. Ну и как их искать? Книгу надо. Нет, лучше полежу еще, а то упаду ненароком. Кстати, как у нас там со временем? Я вяло подняла руку к лицу. Вот черт!
Забыв о своей слабости, вскочила и заметалась по комнате. А сказал, пять минут прошло! Налетев пару раз на шкаф, остановилась и отдышалась. Голова кружится, но уже меньше. А если я через десять минут не выйду, можно уже не торопиться, все равно опоздаю. Тихо матюгаясь себе под нос, скинула халат и достала дежурный свитер и джинсы. Я их всегда надеваю, когда раздумывать над нарядом некогда. Черт! Пижаму не сняла! Спешно скинула свою детскую пижамку, которая вчера почему-то смутила Дэна, и стала одеваться. Так, свитер, джинсы. Тушью махнуть два раза, помаду бегом, карандашом обводить губы уже некогда. Волосы в хвост. Кинула в сумку две тетрадки, ручку, документы не забыть, телефон где? Обернулась на выход. В дверях стоял Дэн, с интересом посматривающий на живописный беспорядок в комнате и мою суету.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |