— Ну, кто-нибудь? — снова спросила учительница.
— Роланд! — еле слышно предложила Арриана.
— Правильно, — подтвердила мисс София, одобрительно кивая.
Ее просто подвел слух.
— Теперь мы называем его Сатаной, но на протяжении многих лет он выступал под разными именами: Мефистофеля, Белиала, иногда даже Люцифера.
Сидящая впереди Молли, которая в течение последнего часа раскачивалась на стуле, так что его спинка стукалась о парту сзади, с явным намерением свести Люс с ума, немедленно бросила ей через плечо клочок бумаги.
Люс… Люцифер… ничего общего?
Почерк выглядел сердитым и размашистым. Девочка видела, как дрогнула высокая скула Молли, когда ее губы раздвинулись в усмешке. В мгновение голодной слабости Люс принялась яростно строчить ответ на обороте записки. Что ее назвали в честь Люсинды Уильямс, величайшей из ныне живущих авторов-исполнительниц, на чьем едва не отмененном из-за дождя концерте впервые встретились ее родители. Что после того как мама поскользнулась на пластиковом стаканчике, рухнула со склона и приземлилась на руки отцу, она не покидала его объятий вот уже двадцать лет. Что ее имя напоминает о романтической истории, а вот может ли злоязычная Молли сказать то же самое о себе? И что в любом случае, если во всей школе и найдется кто-нибудь, напоминающий Сатану, то это не адресат записки, а ее отправитель.
Ее взгляд сверлил затылок Молли: коротко остриженные, перекрашенные в алый волосы. Люс уже была готова швырнуть в него смятым клочком бумаги, рискуя нарваться на вспыльчивость Молли, когда мисс София привлекла ее внимание к своему представлению.
Учительница вскинула над головой обе руки, сложенными чашечкой ладонями вверх. И пока она их опускала, тени от ее пальцев на стене чудесным образом походили на молотящие по воздуху руки и ноги, как будто кто-то спрыгнул с моста или с крыши. Зрелище казалось столь причудливым, мрачным, но превосходно исполненным, что обескуражило Люс. Ей никак не удавалось отвести взгляд.
— В течение девяти дней и девяти ночей, — продолжала мисс София, — Сатана и его ангелы падали все дальше и дальше от небес.
Ее слова что-то всколыхнули в памяти Люс. Она посмотрела через два ряда на Дэниела, и тот на миг встретился с ней глазами, прежде чем уткнуться носом в тетрадь. Но этого краткого взгляда оказалось достаточно, чтобы ей вспомнился сон, виденный прошлой ночью.
Это была переигранная история их с Дэниелом вылазки на озеро. Но во сне, когда мальчик попрощался с ней и нырнул, Люс хватило мужества последовать за ним. Вода оказалась теплой, такой уютной, что она даже не ощущала ее, и косяки лиловых рыб замельтешили вокруг. Она плыла быстро, как только могла, и поначалу решила, что они помогают ей, подталкивая в сторону Дэниела. Но вскоре скопище рыб начало сгущаться и заслонять Люс обзор, и ей больше не удавалось разглядеть мальчика. Рыбы сделались злобными и смутными, словно тени, и все приближались к ней, и вскоре она уже ничего не могла разобрать и начала тонуть, погружаясь в илистые глубины озера. Дело было не в трудностях с дыханием, а в невозможности подняться наверх. В окончательной потере Дэниела.
Затем откуда-то снизу появился сам мальчик, раскинув руки, словно паруса. Он разбросал рыб-теней, обнял Люс, и они вместе воспарили к поверхности. Они рвались сквозь воду, все выше и выше, мимо скалы и магнолии, где бросили обувь. И мгновением позже оказались так высоко, что девочка уже не различала внизу землю.
— И они приземлились, — заключила мисс София, опуская ладони на кафедру, — в пылающую бездну ада.
Люс зажмурилась и выдохнула. Сон был всего лишь сном. А это, увы, явь.
Она вздохнула и улеглась подбородком на руки, вспомнив о позабытом ответе на записку Молли. Свернутый клочок бумаги по-прежнему лежал у нее в пальцах. Теперь это казалось глупым и опрометчивым. Лучше не отвечать вовсе, чтобы Молли не узнала, что ей удалось задеть Люс.
Бумажный самолетик приземлился на ее левое предплечье. Она оглянулась на дальний угол класса, где, театрально подмигивая, сидела Арриана.
Думаю, ты не о Сатане грезишь. Куда вы с Д. Г. умчались в субботу днем?
Люс за весь день не выпало возможности поговорить с подругой наедине. Но откуда той знать, что девочка куда-то ходила с Дэниелом? Пока мисс София изображала девять кругов ада в виде театра теней, Арриана отправила по тому же адресу еще один самолетик — прямо на глазах у Люс.
И Молли.
Она подняла руку как раз вовремя, чтобы поймать записку гладкими, выкрашенными в черный ноготками, но Люс не собиралась уступать. Она выхватила самолетик из пальцев Молли так, что крыло с громким треском разорвалось пополам. Она едва успела убрать добычу в карман, как мисс София резко обернулась.
— Люсинда и Молли, — начала она, поджав губы и положив ладони на кафедру. — Надеюсь, что бы вам ни понадобилось срочно обсудить путем неуважительного обмена записками, это можно сказать и перед всем классом.
Мысли Люс понеслись вскачь. Если она что-нибудь срочно не придумает, то это сделает Молли и наверняка поставит ее в неловкое положение.
— М-молли просто говорит, — запинаясь, сообщила она, — что не согласна с вашим представлением о делении ада. У нее есть собственное мнение по этому вопросу.
— Что ж, Молли, если ты иначе представляешь себе преисподнюю, я, разумеется, хотела бы об этом услышать.
— Какого черта, — чуть слышно выругалась Молли.
Затем она прочистила горло и встала.
— Ну, вы описали пасть Люцифера как глубочайшее место в аду, в котором оказываются все предатели. Но что до меня, — произнесла девочка так, словно успела отрепетировать речь, — я считаю, что жутчайшие муки…
Она оглянулась и покосилась на Люс.
— …следовало бы приберечь не для предателей, а для трусов. Слабейших, бесхребетных неудачников. Поскольку, как мне кажется, предатели, по крайней мере, сделали свой выбор. Но трусы? Они просто мечутся и грызут ногти, не решаясь хоть что-нибудь предпринять. Что гораздо хуже.
Молли сделала вид, что снова прочищает горло, и украдкой прокашляла: «Люсинда!»
— Но это всего лишь мое мнение.
И девочка села на место.
— Спасибо, Молли, — осторожно поблагодарила мисс София, — уверена, все мы узнали много нового.
К Люс это явно не относилось. Она перестала слушать на середине тирады Молли, когда в желудке зародилось зловещее, тошнотворное чувство.
Тени. Она ощутила их прежде, чем увидела, — пузырящиеся на полу, словно деготь. Щупальце мрака обвилось вокруг ее запястья, и Люс в ужасе уставилась на него. Оно пыталось забраться к ней в карман. Охотилось за бумажным самолетиком Аррианы. А она даже не прочла записку! Девочка запихнула руку поглубже в карман и, собрав волю в кулак, ущипнула тень так сильно, как только смогла.
Произошло нечто поразительное: тень отпрянула и попятилась, словно обиженная собака. Люс впервые удалось добиться подобного.
Через весь класс она встретилась взглядом с Аррианой. Подруга склонила голову набок, рот ее приоткрылся.
Записка — должно быть, она все еще ждет, что Люс прочтет записку.
Мисс София выключила подсветку.
— Думаю, моему артриту достаточно ада для одного вечера.
Она хихикнула, приглашая оцепеневших учеников рассмеяться с ней за компанию.
— Если перечитаете семь критических эссе, которые я задала по «Потерянному раю», думаю, вы окажетесь более чем, готовы к завтрашнему экзамену.
Пока остальные ученики торопливо собирали вещи и выходили из класса, Люс развернула записку Аррианы.
Только не говори, что он загрузил тебя дурацкими россказнями в стиле «я уже однажды обжегся».
Ох. Ей определенно нужно поговорить с Аррианой и выяснить, что именно та знает о Дэниеле. Но сперва…
Он стоял перед Люс. Серебристая пряжка его пояса поблескивала на уровне ее глаз. Она набрала в грудь побольше воздуха и посмотрела ему в лицо.
Серые с лиловыми крапинками глаза Дэниела выглядели отдохнувшими. Она не заговаривала с ним два дня, с тех пор как он бросил ее на озере. Время, проведенное вдали от нее, как будто придало ему сил.
Люс сообразила, что обличительная записка Аррианы все еще лежит у нее на парте. Она сглотнула и поспешно убрала бумажку обратно в карман.
— Я хотел извиниться, что так внезапно ушел в тот раз, — начал Дэниел до странного формальным тоном.
Девочка не знала, следует ли принимать его извинения, но он не дал ей времени ответить.
— Я так понимаю, ты благополучно добралась до берега?
Она попыталась улыбнуться. Ей пришло на ум рассказать Дэниелу о недавнем сне, но, к счастью, она вовремя сообразила, насколько дико это прозвучит.
— Что ты думаешь об этом занятии по повторению материала?
Мальчик выглядел отчужденным, закостеневшим, словно они никогда прежде не разговаривали. Возможно, он так шутил.
— Это просто пытка какая-то, — ответила Люс.
Ее всегда раздражало, когда смекалистые девицы притворялись, будто им что-то не по душе, только чтобы произвести впечатление на парня. Но она не притворялась — это действительно было пыткой.
— Хорошо, — кивнул Дэниел, заметно обрадованный.
— Ты тоже весь извелся?
— Нет, — загадочно ответил он.
Теперь Люс пожалела, что не солгала, чтобы показаться более заинтересованной, чем на самом деле.
— Так… тебе понравилось, — протянула она, пытаясь сказать что-нибудь, что угодно, чтобы задержать его. — А что именно тебе понравилось?
— Возможно, «понравилось» — не самое точное слово. — Он помедлил, но после паузы продолжил: — Просто в моей семье… изучают подобные вещи. Думаю, я не мог не ощутить связи.
Потребовалось мгновение, чтобы его слова в полной мере дошли до Люс. Ее мысли вернулись к затхлому древнему подвалу, где она заглянула в личное дело Дэниела. В личное дело, утверждавшее, что Дэниел Григори большую часть жизни провел в сиротском приюте округа Лос-Анджелес.
— Я и не знала, что у тебя есть семья, — ляпнула она.
— Откуда бы тебе? — съязвил мальчик.
— Не знаю… Так она у тебя есть?
— А почему ты вообразила, будто вообще что-то знаешь о моей семье — или обо мне?
Внутри у Люс что-то оборвалось. Она увидела, как во встревоженных глазах Дэниела вспыхнула надпись «Осторожно: преследователь». И поняла, что только что вновь испортила с ним отношения.
— Ди.
Откуда-то сзади появился Роланд и положил руку на обтянутое футболкой плечо Дэниела.
— Ты собираешься торчать тут, в надежде дождаться еще одной лекции в год длиной — или мы все-таки свалим?
— Да, — тихо согласился тот, напоследок бросив на Люс косой взгляд. — Пойдем отсюда.
Конечно же, ей следовало взять себя в руки несколько минут назад — при первом же порыве выболтать подробности из личного дела Дэниела. Любой нормальный человек на ее месте уклонился бы от разговора, или сменил бы тему на менее опасную, или, в крайнем случае, держал бы свой длинный язык за зубами.
Но Люс день за днем доказывала, что — особенно когда дело касается Дэниела — не способна на поступки, подпадающие под категорию «нормальных».
Она смотрела вслед мальчику, уходящему вместе с Роландом. Он так и не оглянулся, и с каждым его шагом прочь она беспричинно чувствовала себя все более и более одинокой.
ДЫМА БЕЗ ОГНЯ НЕ БЫВАЕТ
— Чего ты ждешь? — спросила Пенн спустя секунду после того, как мальчики ушли. — Идем.
Она потянула Люс за руку.
— Идем куда? — удивилась та.
Ее сердце все еще трепетало от разговора с Дэниелом — и от наблюдения за тем, как он удаляется. Вид его силуэта застилал ей взгляд.
Пенн легонько постучала Люс по лбу.
— Эй, там, ау? В библиотеку, как я писала в записке…
Она заметила недоуменное выражение на лице подруги.
— Ты не получила ни одной из моих записок?
Пенн разочарованно шлепнула себя ладонью по бедру.
— Но я отдала их Тодду, чтобы он передал их Кэму, а тот тебе.
— «Пони-экспресс»[8].
Кэм вклинился между Пенн и Люс и протянул последней два сложенных клочка бумаги, зажатые между указательным и средним пальцами.
— Не морочь мне голову. Твоя лошадь что, от изнеможения пала в дороге? — фыркнула Пенн, выхватывая записки. — Я передала их час назад. Почему так долго? Ты ведь их не читал…
— Разумеется, нет.
Оскорбленный Кэм прижал ладонь к мощной груди. На его среднем пальце поблескивало широкое черное кольцо.
— Если помнишь, у Люс были неприятности из-за переписки с Молли…
— Я не переписывалась с Молли…
— Тем не менее, — заключил Кэм, отобрав записки у Пенн и наконец-то передав Люс. — Я всего лишь проявил осмотрительность в твоих же интересах. Ждал подходящей возможности.
— Ну, спасибо.
Девочка убрала бумажки в карман и, посмотрев на подругу, пожала плечами, как бы говоря: «А что поделаешь?»
— И раз уж зашла речь об ожидании подходящего времени, — продолжил Кэм, — я на днях побывал снаружи и увидел вот это.
Он достал маленькую красную бархатную коробочку и открыл перед Люс.
Пенн высунулась из-за ее плеча, чтобы тоже взглянуть.
Внутри на тонкой золотой цепочке лежала маленькая круглая подвеска в форме змеиной головы.
Люс подняла взгляд на Кэма. Он что, смеется над ней?
Он коснулся подвески.
— Я подумал, после того случая… я хотел помочь тебе посмотреть в лицо своему страху, — объяснил он едва ли не робко, опасаясь, что она не примет подарок.
А следует ли его принимать?
— Только в шутку. Мне просто понравилось. Единственная в своем роде вещица, и она напомнила мне о тебе.
Единственная в своем роде. И очень красивая. Люс странным образом ощутила себя недостойной.
— Ты ходил за покупками? — неожиданно для самой себя поинтересовалась она — поскольку обсуждать, как Кэм выбрался с территории школы, было легче, чем спросить: «А почему обо мне?» — Я думала, весь смысл исправительной школы в том, что мы наглухо тут застряли.
Кэм слегка вздернул подбородок и улыбнулся одними глазами.
— Есть способы, — тихонько сообщил он. — Когда-нибудь я тебе покажу. Например, сегодня ночью?
— Кэм, милый, — окликнул голос откуда-то сзади.
Гэбби похлопала его по плечу. Тонкая прядка надо лбом была заплетена во французскую косичку и заколота за ухом, словно небольшой изящный ободок. Люс с завистью уставилась на нее.
— Мне нужна твоя помощь с приготовлениями, — промурлыкала девочка.
Люс огляделась и обнаружила, что в классе остались только они четверо.
— Устраиваю маленькую вечеринку у себя в комнате, — пояснила Гэбби, прижимаясь подбородком к плечу Кэма, чтобы обратиться к ним с Пенн. — Вы ведь придете?
Гэбби, чьи губы всегда блестели помадой, а блондинистые волосы неизменно объявлялись на горизонте в ту же секунду, как с Люс заговаривал парень. Хотя Дэниел и сказал, что между ними ничего нет, Люс не сомневалась, что никогда не подружится с этой девицей.
С другой стороны, необязательно хорошо относиться к человеку, чтобы бывать на его вечеринках, особенно если кое-кто другой, кто тебе нравится, может там оказаться…
Или стоит поймать Кэма на слове? Он действительно предложил ей выбраться наружу? По классу как раз расползлись слухи, когда Джулс и Филипп, парочка с проколотыми языками, не явились на занятие мисс Софии. Судя по всему, они посреди ночи попытались улизнуть с территории школы, побег сорвался — и теперь они угодили в одиночное заключение, и их местоположение неизвестно даже Пенн.
Самое странное же заключалось в том, что мисс София — обычно не терпевшая перешептываний — не одернула учеников, отчаянно сплетничающих во время ее урока. Как если бы преподавательский состав хотел, чтобы они вообразили себе худшее из возможных наказаний.
Люс сглотнула, бросив взгляд на Кэма. Тот подставил локоть, предлагая ей взять его под руку и совершенно не обращая внимания на Гэбби и Пенн.
— Так как насчет прогулки, детка? — спросил он, и его тон столь очаровательно напомнил ей классику голливудских фильмов, что Люс напрочь забыла о случившемся с Джулс и Филиппом.
— Прости, — вмешалась Пенн и за локоть потащила подругу к двери. — Но у нас другие планы.
Кэм посмотрел на нее так, словно пытался понять, откуда она вдруг взялась. Он имел обыкновение убеждать Люс, будто она лучше и круче, чем есть на самом деле. А она сама обзавелась привычкой сталкиваться с ним сразу после того, как Дэниел уверит ее в обратном. Но Гэбби по-прежнему ошивалась рядом, а Пенн тянула все сильнее, так что в конце концов девочка просто помахала рукой, все еще сжимающей его подарок.
— Может, в другой раз? Спасибо за кулон!
Оставив сбитых с толку Кэма и Гэбби в классе, подруги направились прочь из Августина. Казалось жутковатым так поздно очутиться вдвоем в темном здании, и по торопливому стуку сандалий Пенн впереди Люс могла с уверенностью утверждать, что не одинока в этом чувстве.
Снаружи было ветрено. Ухала сова. Когда они шли под растущими вдоль здания дубами, клочковатые плети бородатого мха щекотали их, словно спутанные пряди волос.
— «Может, в другой раз?» — передразнила Пенн. — И что это было?
— Ничего… не знаю.
Люс отчаянно захотелось сменить тему.
— Какими деловыми мы вышли с твоих слов, Пени, со смехом заметила она, пока они тащились по двору. — Другие планы… мне казалось, тебе понравилась вечеринка на той неделе.
— Если бы ты ознакомилась с моими письмами, то поняла бы, почему у нас на повестке дня стоят более важные вопросы.
Люс вывернула карманы, обнаружила там пять несъеденных конфет и поделилась ими с подругой. Пенн в свойственной ей манере высказала надежду, что они прежде лежали в гигиенически чистом месте, но тем не менее съела их.
Люс развернула первую из ее записок, походящую на ксерокопию странички из архивной папки.
Гэбриел Гивенс
Кэмерон Брил
Люсинда Прайс
Тодд Хаммонд
Прежнее местонахождение:
Все на северо-востоке, кроме Т. Хаммонда (Орландо, Флорида)
Арриана Альтер
Дэниел Григори
Мэри Маргарет Зейн
Прежнее местонахождение:
Лос-Анджелес, Калифорния
Рядом с группой Люсинды стояла пометка, что они появились в Мече и Кресте пятнадцатого сентября этого года. Вторая компания прибыла пятнадцатого марта, тремя годами раньше.
— А кто такая Мэри Маргарет Зейн? — спросила девочка, ткнув пальцем в имя.
— Всего лишь Молли, — ответила Пенн.
Полное имя Молли — Мэри Маргарет?
— Неудивительно, что она зла на весь мир, — заметила Люс— Где ты это взяла?
— Выкопала в одной из коробок, которые на днях принесла вниз мисс София, — объяснила подруга. — Это ее почерк.
Люс подняла на нее удивленный взгляд.
— И что это означает? Зачем ей понадобилось выписывать фамилии? Я думала, даты нашего прибытия отмечены по отдельности, в личных делах.
— Так и есть. Я тоже не могу понять, — согласилась Пенн. — И опять же, даже если ты появилась тут одновременно с другими ребятами, это не значит, что у тебя есть с ними что-то общее.
— У меня нет с ними ничего общего, — буркнула Люс, представив себе жеманное выражение на лице Гэбби.
Пенн задумчиво поскребла подбородок.
— Но когда появились Арриана, Молли и Дэниел, они уже знали друг друга. Думаю, они прибыли из одного детдома в Лос-Анджелесе.
Где-то здесь крылся ключ к истории Дэниела. Она не могла ограничиваться одним лишь калифорнийским приютом. Но если вспомнить его реакцию, как он побледнел от ужаса при мысли, что Люс хочет что-то о нем узнать… Что ж, ей начинало казаться, будто все, чем они с Пенн занимаются, бесполезно и глупо.
— И в чем смысл? — спросила внезапно раздосадованная девочка.
— Зачем мисс Софии собирать эти сведения, я понять не могу. Хотя она сама прибыла в Меч и Крест в тот же день, что и Арриана, Дэниел и Молли…
Пенн помолчала.
— Кто знает? Возможно, это ничего не значит. Просто в архивах так мало упоминаний о Дэниеле, что я решила показать тебе все, что нашлось. Отсюда и экспонат Б.
Она показала на второй листок в руках Люс.
Та вздохнула. Отчасти ей хотелось прекратить изыскания и больше не смущаться из-за Дэниела. Однако более дерзкая сторона ее натуры по-прежнему жаждала узнать его получше… что, как ни странно, оказалось куда проще, когда он отсутствовал и не подавал ей новых поводов для неловкости.
Она заглянула в записку — ксерокопию старомодной карточки из библиотечного каталога.
Григори, Д. Хранители: Миф в средневековой Европе.
Отпечатано Серафимом. Рим, 1755.
Шифр: Р999318 ГРИ
— Похоже, один из предков Дэниела был ученым, — заметила Пенн, заглядывая ей через плечо.
— Вот что, должно быть, он имел в виду, — еле слышно проговорила Люс и обернулась к подруге. — Он сказал мне, что в его семье принято изучать религию. Наверное, он об этом.
— Я думала, он сирота…
— Не спрашивай, — отмахнувшись, попросила Люс. — Это для него больная тема.
Она чиркнула пальцем по названию книги.
— А что значит «Хранители»?
— Есть только один способ выяснить, — сообщила Пенн. — Хотя мы можем пожалеть об этом. Судя по названию, книга имеет шансы оказаться скучнейшей на свете. И все же, — добавила она, отряхивая пальцы о рубашку, — я взяла на себя смелость проверить каталог. Книга должна быть на полках. Можешь поблагодарить меня позже.
— Ты молодец, — улыбнулась Люс.
Ей хотелось поскорее добраться до библиотеки. Если кто-то в семье Дэниела написал книгу, она не может оказаться скучной. По крайней мере, не для Люс. Тут ее взгляд упал на последний оставшийся в руках предмет. Бархатную коробочку от Кэма.
— Как ты думаешь, что это может означать? — спросила она Пенн, пока они поднимались по мозаичным ступеням в библиотеку.
Та пожала плечами.
— По отношению к змеям ты чувствуешь…
— Ненависть, боль, ужас и отвращение, — перечислила Люс.
— А если это как… ладно, раньше я боялась кактусов. Не могла к ним подойти — не смейся, ты когда-нибудь кололась об эту пакость? Их иголки застревают в коже. В любом случае, однажды на день рождения папа купил мне штук одиннадцать кактусов. Поначалу мне хотелось в него же ими и швырнуть. Но потом, ты знаешь, я привыкла. Перестала шарахаться, проходя мимо. В конце концов, сработало.
— То есть подарок Кэма, — предположила Люс, — на самом деле весьма мил.
— Думаю, да, — подтвердила Пенн. — Но если бы я знала, что он на тебя запал, ни за что бы не доверила ему нашу частную переписку. Извини.
— Он вовсе на меня не запал, — принялась оправдываться Люс, поглаживая пальцем золотую цепочку и представляя, как украшение будет смотреться на ее коже.
Она ничего не сказала Пенн о пикнике с Кэмом, потому что… ну, она сама толком не знала почему. Это имело какое-то отношение к Дэниелу и к тому, что Люс по-прежнему не могла определиться, в каких отношениях находится — или хочет находиться — с каждым из них.
— Ха, — хмыкнула Пенн. — То есть он тебе нравится! Это измена Дэниелу. Я не успеваю следить за твоими мужчинами.
— Если бы у меня что-то было хотя бы с одним, — хмуро отмахнулась Люс— Думаешь, Кэм прочел записки?
— Если прочел и все-таки отдал кулончик, — заметила Пенн, — значит, он и впрямь на тебя запал.
Они вошли в библиотеку, и тяжелые двери шумно захлопнулись за ними. Стук эхом разнесся по комнате. Мисс София подняла взгляд от груды бумаг, устилающих ее подсвеченный лампой стол.
— О, здравствуйте, девочки, — обрадовалась она.
Учительница широко улыбнулась, и Люс снова кольнуло чувство вины за то, что она отвлекалась на лекции.
— Надеюсь, вам понравилось мое занятие по краткому повторению пройденного! — едва ли не пропела мисс София.
— Очень, — кивнула Люс, хотя кратким его было назвать трудно. — Мы пришли сюда еще кое-что почитать перед экзаменом.
— Точно, — поддержала ее Пенн. — Вы нас вдохновили.
— Как чудесно! — воскликнула мисс София, принимаясь шелестеть бумагами. — У меня тут где-то был список дополнительного чтения. Я с радостью сделаю вам копию.
— Великолепно, — солгала Пенн, украдкой подталкивая Люс к стеллажам. — Мы непременно дадим вам знать, если он нам понадобится!
В библиотеке царила тишина. Девочки посматривали на библиотечные шифры, переходя от полки к полке в сторону книг по религии. Энергосберегающие лампочки, снабженные детекторами движения, должны, были включаться, когда они пересекали очередной проход, но работала лишь половина из них. Пенн все еще держала ее за руку, и Люс осознала, что и сама не хочет, чтобы ее отпускали.
Они подошли к обычно людному читальному залу, где горела лишь одна настольная лампа. Остальные ребята, должно быть, собрались на вечеринку у Гэбби. Все, кроме Тодда. Он сидел, забросив ноги на соседний стул, и читал мировой атлас размером с кофейный столик. Когда девочки прошли мимо, он поднял на них тусклый взгляд, который с равным успехом мог выражать и крайнее одиночество, и раздражение из-за того, что его побеспокоили.
— Поздненько вы, — ровным голосом заметил он.
— А сам-то, — парировала Пенн и показала язык.
Когда их с Тоддом стало разделять несколько стеллажей, Люс обернулась к ней, удивленно выгнув бровь.
— Что это было?
— Что? — обиделась Пенн. — Он со мной заигрывает.
Она скрестила руки на груди и сдула с глаз каштановый локон.
— Как же.
— Ты что, в четвертом классе? — поддразнила Люс.
Пенн так грозно ткнула в подругу указательным пальцем, что та подпрыгнула бы, если б отчаянно не расхихикалась.
— Ты знаешь кого-то еще, кто полезет с тобой копаться в семейной истории Дэниела Григори? Вот уж не думаю. Так что оставь меня в покое.
Они уже добрались до самого дальнего угла библиотеки, где все девятьсот девяносто девять книг были выстроены на одном стеллаже. Пенн присела на корточки и повела указательным пальцем по корешкам. Люс вздрогнула, как будто кто-то легонько коснулся ее шеи. Она оглянулась и увидела серый клок. Не черный, какими обычно бывали тени, но светлее и тоньше. Хотя и столь же непрошеный.
Широко распахнув глаза, девочка наблюдала, как тень вытягивается длинной извивающейся прядью в сторону головы Пенн. Она медленно опускалась, словно игла с заправленной в нее нитью, и Люс не хотелось даже думать, что может случиться, если серый туман дотронется до ее подруги. На днях в гимнастическом зале тени впервые коснулись ее самой — и она все еще чувствовала себя оскверненной, едва ли не грязной. Она понятия не имела, на что еще они способны.
Встревоженная, колеблющаяся, Люс вытянула руку. Она глубоко вздохнула и замахнулась. Ее кожа покрылась мурашками от ледяного прикосновения, когда она отбросила тень прочь — и смазала Пенн по макушке.
Та прижала руки к голове и потрясенно оглянулась на Люс.
— Да что с тобой?
Девочка осела на пол и рассеянно пригладила взъерошенные волосы подруги.
— Прости, пожалуйста. Там была… мне показалось, я заметила пчелу… у тебя на голове. Я испугалась. Боялась, она тебя ужалит.
Она сама понимала, насколько глупо прозвучали ее слова, и ждала, что Пенн вот-вот объявит ее сумасшедшей — зачем пчеле вообще залетать в библиотеку? Ждала, что подруга встанет и уйдет.
Но круглое лицо Пенн смягчилось. Она обеими руками взяла ладонь Люс и крепко ее пожала.
— Я тоже боюсь пчел, — сказала она. — Я страшный аллергик. Считай, ты мне только что жизнь спасла.
Это мгновение могло бы оказаться важным, едва ли не переломным для их дружбы — но не оказалось, поскольку внимание Люс было всецело поглощено тенями. Если бы только существовал способ выбросить их из головы, отделаться от них, не отделавшись заодно и от Пенн.
Девочку изрядно беспокоил этот светло-серый клок. Единообразие теней никогда не казалось ей утешительным, но появление другого вида привело ее в замешательство. Значит ли это, что теперь больше теней находит к ней дорогу? Или она стала лучше их различать? И как насчет странного случая на лекции мисс Софии, когда ей удалось отпугнуть тень, пытающуюся залезть к ней в карман? Она сделала это, не задумываясь, и никак не ожидала, что сумеет справиться с тенью — Люс огляделась вокруг, — по крайней мере, на время.
Она задумалась, не создала ли прецедент по взаимодействию с тенями. Только вот называть то, что она сделала с тенью, нависшей над головой Пенн, взаимодействием… Леденящее тошнотворное чувство шевельнулось у нее в животе, когда девочка осознала: то, что она начала делать с тенями, больше похоже на… сражение с ними.
— Странное дело, — заговорила Пенн. — Она должна стоять между «Словарем ангелов» и этими жуткими рассуждениями Билли Грэма[9] об огне и сере.
Она подняла взгляд на Люс.
— Но ее нет.
— Мне казалось, ты говорила…
— Именно. Когда я вечером смотрела, в компьютерной базе данных значилось, что она есть на полках, но сейчас поздно, и мы не можем подключиться к Сети, чтобы проверить.
— Спроси Тодда, — предложила Люс. — Может, он прикрывает ею свой «Плейбой».
— Какая гадость!
Пенн стукнула ее по бедру.
Люс понимала, что шутит лишь в попытке скрыть собственное разочарование. Все казалось таким тщетным. Ей не удавалось выяснить ничего о Дэниеле без того, чтобы натолкнуться на стену. Она не представляла, что найдет на страницах книги его пра-пра-кого-бы-то-ни-было, но, по крайней мере, это что-то расскажет ей о самом мальчике. Все же лучше, чем ничего.
— Подожди здесь, — вставая, попросила Пенн. — Я пойду, спрошу у мисс Софии, не брал ли ее кто-нибудь сегодня.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |