Немцы [говорят]: «стереги свои вещи, чтоб поляки их не украли», или «венгр и хорват — один другого стоит, коль чеха к ним прибавить, воров там будет трое»; Своих подданных-хорватов они в насмешку зовут вшивыми и свинопасами и [говорят] не «хорват», а лишь [унизительно] — «хорватец».
Французы, увидев поляка, говорят обычно: «польский медведь».
Такие обидные горькие пословицы имеются на наш счет и у иных народов. А хуже всего, что глупые поляки сами способствуют своему позору и говорят:
«Поляк — вол, литовец — кол, [а] немец —роза». Не подобает нам самим о себе злословить, а — напротив — следует внимательно разобрать, что о нас иные народы говорят, и постараться исправить то, что они ругают и что достойно исправления. Ибо пословица говорит: «Гость иногда за три дня увидит в доме больше, чем хозяин за целый год».
7. Борис: А я бы сказал: кто лает, пусть лает, как пес. Соседи злословят о нас из ненависти, а мы не станем их слушать. Они презирают нас, а мы будем презирать их. Тот, для кого я варвар, пусть будет и для меня варваром.
Хервой: Ты очень ошибаешься в этом, брат, ибо не так легко все делается, как говорится. Кто пренебрегает мнением всего света, тот не знает ни стыда, ни чести, но подобен неким древним дуракам, кои сами себя называли философами, но все люди звали их «циниками», то есть псами, потому что [они], словно псы, не знали стыда и говорили, что ничто не стыдно и что люди не должны ничего стыдиться. Того, кто отбрасывает стыд, воистину можно причислить к псам.
Раздел 8. О РУССКОЙ ЗЕМЛЕ
До сих пор мы говорили обо [всем] славянском народе вообще, а теперь перечислим причины бедности и богатства, несчастий и счастья сей Русской земли.
Причины несчастий
1. Первая причина несчастий и бедности — роскошь в одежде. Рубахи вышивают золотом и шелком, сапоги прошивают медными нитками, мужчины носят жемчуг — такого безобразия нет нигде в Европе. Наигоршие черные люди носят шелковые платья. Их жен не отличить от первейших боярынь. Жемчуга в стране нет, а все до самого низшего хотят носить жемчуг. Красок в стране нет, а все до самого низшего хотят носить крашеные ткани.
2. Вторая причина — неплодородие земли. Ибо в стране нет своих драгоценных камней, жемчуга, кораллов, красок; золота, серебра, меди, олова, свинца,/ ртути, железа хорошего; шелка, бумаги, шерсти для тканей, перца, шафрана, сахара, гвоздики и иных пряностей; мирры, тимьяна, муската и иных благовоний; винограда, древесного масла, миндаля, -изюма, смоквы, лимонов и многих плодов; риса, бальзама, камфары, янтаря и всяких целебных снадобий, трав и кореньев; известняка, хорошей глины для кровельного кирпича, хорошего леса для построек.
3. Третья причина — долгие зимы. Ибо они требуют много дров и сена, припасов для людей и для скота. А лето бывает коротким, холодным и дождливым, так что многие и хорошие плоды не могут уродиться, а те, что уродятся, трудно собрать из-за дождей и недостатка времени. И поэтому прокормить можно лишь] немного живности и скота, и скот, что здесь водится, — мельче, чем где-либо.
А удивительнее всего, что не только на Руси, но и у поляков, и за Дунаем — у болгар, сербов и хорватов — везде, где распространен славянский язык, водятся [лишь] маленькие лошадки, а повсюду вокруг нас — у татар, у турок, у венгров и у немцев водятся более крупные, могучие, быстрые и гораздо лучшие кони.
Мы — велики телом, а кони наши малы. Татары меньше нас ростом, а кони у них сильнее и лучше. Поэтому крымские конники оказываются легче наших.
4. Четвертая причина — злые соседи и злые гости. Крымцы, ногайцы и иные варварские народы часто опустошают и разоряют эту страну. Шведы при каждом удобном случае всегда обманами что-нибудь отторгают. Греки вывозят много нашего добра за ненужные и фальшивые камни и за стекло. А немецкие торговцы и полковники все остальное наше богатство и имущество дочиста выгребают, поедают и от нас уносят.
5. Пятая причина — малочисленность жителей или пустынность земли. А происходит это из-за крутых и жестоких законов, о которых придется говорить ниже.
Причины счастья
[Тот], кто не ценит благодеяний, уже оказанных ему Богом, не достоин, чтобы ему их снова оказали. Если мы хотим удостоиться от Бога новых общенародных благодеяний (то есть мира, безопасности и благополучия в делах), [мы] должны понять, признать и оценить все благодеяния, кои уже были нам щедро дарованы Богом до сих пор (а говорим мы здесь лишь о мирских благах). Итак, какие же Божьи милости оказаны этому царству и благодаря чему это королевство должно считаться счастливым?
1. Самое первое, самое важное и самое главное из всего остального — это совершенное самовладство. Это — жезл Моисеев, которым царь-государь может творить все необходимые чудеса. При таком строе правления легко могут быть исправлены все ошибки, недостатки и извращения и могут быть введены всякие благие законы.
Мы [правильно] воспримем это благодеяние, если будем во всем покорны царю-государю, как Божьему наместнику, и если государь даст сословиям подобающие привилегии. А кроме того, надо сохранять мир с мирными, никого без причины не обижать, заключать союзы с подобными себе народами, не пренебрегать счастливыми обстоятельствами, и случаями, и Божьими благодеяниями.
2. Вторая [причина] — безопасные рубежи, ибо со стороны Студеного моря это царство не боится никакого врага. А около Сибири нет сильных королей, но живут калмыки и иные кочевые народы, и [нам] нечего бояться каких-либо жестоких войн с ними.
3. Третья причина — хорошие соседи, такие, как персы, с коими можно торговать повсюду в их стране и от коих не боимся нарушения мира. Хорошие соседи также поляки и литовцы. Мы не боимся, что они начнут войну, если мы [сами ее] не начнем. А можем с ними заключить и очень выгодный союз, о чем в другом месте [будет сказано] больше.
4. Четвертая причина — удобства для большой торговли. Ибо мы можем принимать товары у разных народов и переправлять [их] разным иным народам, как это делают гданчане и безмерно и бесконечно богатеют из года в год.
Мы можем от немцев перевозить товары к туркам, персам, черкесам, калмыкам, бухарцам, китайцам, даурцам, а товары этих народов снова отвозить к немцам, к полякам и к литовцам. Можем построить новые большие торжища, подобные Архангельску: во-первых, на Дону, во-вторых, в Астрахани, в-третьих, у калмыков, а иные, меньшие [торжища] — в Путивле, на литовском и на шведском рубежах, в Даурии, в подобающих местах на Хвалынском море.
Можем разослать своих торговцев, чтобы они жили и торговали по всей Бухарской и по всей Персидской земле, как обо всем этом уже было сказано в другом месте.
5. Пятая причина — удобства для водоплавания или судоходства. Мы имеем пристани на Студеном и на Хвалынском море, а имели их и на Черном море. Имеем судоходные реки: Двину, Дон, Волгу, Иртыш, Обь и иные. Имеем в изобилии коноплю, смолу и лес, пригодный для постройки кораблей, челнов и всяких ладей, но судоходства мы либо не знаем, либо мало что в нем понимаем. Нужно бы наполнить нашими кораблями Хвалынское море.
На реках всей страны, особенно на сибирских реках, надо бы обратить большое внимание на судоходство и распорядиться обо всем, что для этого необходимо. Ибо вся сила сибирской земли в ее реках, и [тот] кто хозяин рек, тот хозяин и этой земли.
Надо было бы узнать, есть ли какой-нибудь водный путь из Сибири в Даурию, в Китай и в Индию и от Мангазеи и от Оби к Архангельску.
6. Имеем и домашние товары: мех, лосиные шкуры, крашеные кожи, коноплю, поташ, икру, рыбу, мед, воск, хлеб, мясо, лен и иные. Мы [правильно] воспримем эти Божьи милости, если не растратим их даром. Надо так продавать чужеземцам свои блага, чтобы самим не лишиться их, а чтобы было установлено какое-то определенное количество: сколько и какого товара можно каждый год разрешать вывезти из страны — и не более того. А сделать это можно только в том случае, если все чужеземные торговцы из страны уедут и если царь-государь всю ввозную и вывозную торговлю возьмет в свои руки.
Раздел 12. О ЧУЖЕБЕСИИ
1. Ксеномания — по-гречески, [а] по-нашему — чужебесие — это бешеная любовь к чужим вещам и народам, чрезмерное, бешеное доверие к чужеземцам. Эта смертоносная чума (или поветрие) заразила весь наш народ. Ведь не счесть убытков и позора, которые весь наш народ (до Дуная и за Дунаем) терпел и терпит из-за чужебесия. То есть [из-за того], что мы слишком доверчивы к чужеземцам и с ними братаемся и сватаемся, и позволяем им в нашей стране делать то, что они хотят. Все беды, которые мы терпим, проистекают именно из-за того, что мы слишком много общаемся с чужеземцами и слишком много им доверяем.
2. Чужеземное красноречие, красота, ловкость, избалованность, любезность, роскошная жизнь и роскошные товары, словно некие сводники, лишают нас ума. Своим острым умом, ученостью, хитростью, непревзойденной льстивостью, грубостью и порочностью они превращают нас в дураков, и приманивают, и направляют, куда хотят.
Их жадность и ненасытность вымогают у нас [наше добро], грабят нас, разоряют. Их неискренность и тайная, вечная неуемная ядовитость и коварство бьют нас, вредят нам, ставят нас в отчаянное положение. Их бесовское высокомерие унижает, оскорбляет, хулит, осмеивает, оплевывает нас и выставляет на позор всем народам.
3. Ни один народ под солнцем испокон веков не был так обижен и опозорен чужеземцами, как мы, славяне, немцами. Значит, ни один народ не должен так остерегаться общения с чужеземцами, как мы, славяне. А что же, однако, происходит, как мы оберегаемся? Нигде на свете чужеземцы не имеют и половины тех почестей и доходов, какие имеют здесь, на Руси, в Польше. От кого, как не от чужеземцев, исходит голод, жажда, притеснения, частые мятежи и Разорения и всякие беды, печали и неволи сего народа русского? Все слезы и пот, все, что выжимают из русского народа подневольными постами, притеснениями и страшными поборами, все это прокучивают немецкие торговцы и полковники, греческие торговцы, послы разных народов и крымские разбойники. Все, что насильно отберут у русских, пожирают чужеземцы.
4. Доказательств их враждебности к нам более чем достаточно. Ибо они уже почти везде нас обманули и все наши страны наполнили и словно затопили. У поляков живет несметное множество чужеземцев: цыгане, шотландцы, армяне, евреи, немцы, татары, итальянцы, а на Руси [живут] немцы и иные народы, [ и все сохраняют свои обычаи, одежду и законы, и [все] — богаты, могучи, чтимы [и выходят в] князья ] [и в] короли. И напротив, я не знаю ни одного чело века из нашего народа, который, живя среди чужеземцев и сохраняя свои обычаи и одежду, достиг бы богатства или какой-либо почетной власти.
В Польше так много этих плевел, что уже нельзя сказать: «чужеземцы живут среди поляков», а скорее «поляки живут среди чужеземцев».
5. Нам одним из всех народов выпала какая-то странная и несчастная судьба, ибо мы одни являемся посмешищем для всего света из-за того, что добровольно напрашиваемся на чужевладство.
И что еще удивительнее: ни один народ на свете не потерпел такого позора от чужеземцев, какой потер пели мы из-за того, что мы дали победить себя од ними лишь речами без всякого оружия и позволили немцам и грекам, не имевшим над нами никакой власти, учреждать у нас королевства и ставить королей.
Так что чужеземцы сидят на наших горбах, и ездят на нас, и бьют, как скотину, и называют нас свиньями и псами, и поступают так больше всего| те, что правят у поляков. А иные, словно скоморохи, что водят и мучают медведя, продев ему кольцо в ноздрю, играют с нами и разыгрывают шутки:
учреждают у нас королевства, и ставят нам королей, и дают нам королевские титулы, выставляя себя богами, а нас дураками, и [этих] наших столь глупо назначенных королей превращают в своих слуг на посмешище всему свету. Так, немецкий царь назначил короля в Чешской земле и этого же короля назвал своим «чашником».
А иные, словно саранча, все наше богатство пожирают, и все плоды земли нашей поедают, и соки [ее выпивают] у нас на глазах — таковы торговцы, полковники и премногие бесполезные послы, приходящие в Москву.
Запомни, Борис, три эти заповеди:
6. То, от чего мы ждем чести, приносит нам наибольшее бесчестье: это — прием и отправка многих послов и содержание чужеземцев ради показа [их] на смотрах. То, от чего мы ждем богатства, приносит убыток и нищету: это — немецкие торговцы, живущие на Руси, ибо они одна из главных причин бедности сей страны.
То, от чего мы ждем силы, больше всего несет нам гибель: это — полковники и учителя немецкие и помощь шведская. С божьей милостью и с русским [военным] строем была взята Казань, Астрахань и Сибирь. А с немецким строем (если вовремя не опомниться) легко можно лишиться этих земель.
Раздел 15 О ЧУЖЕВЛАДСТВЕ
1. Все народы проклинают чужевладство, признают его одним из наихудших зол и несчастий и считают его самым большим позором. Одни лишь мы, славяне, этого не понимаем.
Поляков некие [их] королевы (по имени Рикса и Кристина) всегда называли свиньями и псами. И когда нынешний король Казимир Сигизмундович, возвращаясь из Франции, приплыл в Гданьск, и поляки хотели его встретить, он, как я это слышал от одного хорошо осведомленного немца, разгневавшись на них, сказал: «для меня один немецкий пес дороже десятка польских бояр». И когда татары полонили немцев — врагов поляков, королева выкупила многих за польские деньги, а поляков не выкупала.
Да что и говорить об этом! Если бы кто перечислил все обиды, которые одни лишь поляки вытерпели от чужеземных государей, вышла бы огромная книга. Ни целого года, ни ста языков не хватило бы, чтобы описать все несчастья, которые происходят от чужевладства.
2. Торговля королевствами с помощью браков, хитроумных сговоров и хлопот у народов чужого языка и открытых приглашений в давние века не была никогда известна. В последующие времена возникло это наваждение, придуманное немцами. Ибо немцы первыми дерзнули тайно и явно просить королевский престол у римлян, венгров, чехов и поляков. Немцы посредством брака завладели испанским королевством и иными. Такое счастье дано одним лишь немцами.
Ни один народ не был столь мудр, чтобы без оружия, одними лишь речами и лживой лестью заставить ни в чем не похожие на себя и далекие по нраву народы принять проклятое ярмо чужеземного рабства. Греческая мудрость никогда не достигала этого. Что сказали бы древние ассирийцы, халдеи, персы и греки, если бы какой-нибудь чужеземец запросил у них престол? Крепко заткнули бы уши и в мгновение ока зарубили этого просителя.
Никакие браки, никакие союзы, никакие обещания или договоры не стоят того, чтобы [из-за их] отнять у какого-либо многолюдного народа украшающее его самовладство (словно Палладиум из Трои) и лишить людей наивысшей чести, какая возможна под небесами.
Немцы так крепко берегли себя, что ими никогда не правил чужой человек. А они без малого все европейские королевства где прямой войной, где хитростями подчинили своей власти. Да и там, где их не считают правителями, [они тоже] правят, ибо под именем и под предлогом воинской службы, и торговли, и всякого ремесла они приезжают и поистине наводняют многие страны, и отнимают у местных жителей большие доходы, и их же горько высмеивают, и считают скотами.
Итак, мы должны остерегаться немцев и держать их подальше от себя, если не хотим терпеть, чтобы они вечно обманывали нас своими хитростями и пожирали пот наш и плоды земли нашей, и сверх всего того называли нас псами и свиньями, как это делают у поляков короли и королевы и их советники, а здесь — те полковники, хлебогубцы и бездельные утробы, кои нас учат воевать и кои, пируя из дня в день и поминая Радигоста, бьют нас нахально, презирают и всякий день и всякий час непрестанно называют весь наш народ скотами и свиньями.
Коминь. Кн. 9. Начало: «Таким образом, все эти (бельгийские) провинции находились в большом затруднении главным образом из-за того, что им пришлось звать к себе чужеземного правителя».
Ливии Кн. 31, § 29: «Посол царя Филиппа Македонского, [отправленный] к этолийцам, чтобы [убедить их] не заключать мира с римлянами, сказал:
«Если чужеземцы, которых от вас отделяют не столько морские и земные дали, сколько язык, нравы и законы, удержатся здесь, то было бы безумием надеяться, что ваши порядки смогут сохраниться. Привыкайте терпеть на этой земле чужие войска и влачить ярмо: когда вы окажетесь под римским владычеством, будет уже поздно и бесполезно искать союзника в короле Филиппе. Этолийцев, ахарнян и македонцев — людей одного языка — разделяют и соединяют лишь незначительные и временные обстоятельства, а с чужеземцами, с варварами, у всех греков вечно есть и будет война, ибо они враждебны друг другу не из-за случайных причин, а по [своей] природе, которая пребывает неизменной»».
3. Тот народ, который добровольно отдается под власть чужеземного господина, по заслугам сравнивают со скотом. Ибо скот не может иметь пастуха из своего [собственного] племени. Вол не может пасти волов, конь — коней, баран — баранов, а чтобы пасти этих животных, нужен пастух другого рода, то есть — человек.
Только человеком правит пастырь из его же [человеческого] рода, то есть король. Ибо короли называются и являются людскими пастырями и происходят из племени тех же людей, коих они пасут. Значит, если где-нибудь будет король другого племени и языка, народ там окажется более похожим на скот, чем на людей.
У персов пастырь — перс, у турок пастырь — турок, у французов пастырь — француз, у немцев пастырь — немец; у каждого сильного самостоятельного народа пастырь — человек своего племени; только у одних поляков пастырь — не поляк, а чужеземец.
4. Менее позорно покориться силе оружия, нежели дать уговорить себя лживыми словами и добровольно надеть постыдное ярмо чужевладства. Ибо оружием бывает подчинена только плоть, [а] ум остается свободным. А из-за слов и плоть оказывается под ярмом и ум оборачивается презренной глупостью. Поэтому меньше позора терпят наши задунайцы — хорваты, сербы и болгары, которых силой оружия заставили нести турецкое и немецкое ярмо. А поляки заслужили великий позор и достойны всяческого наказания за то, что без всякой нужды искали себе столько чужеземных королей: венгров, литовцев, французов и немцев.
Русские тоже не без вины: во-первых, потому что сами о себе пишут малопохвальные басни, будто бы некогда приглашали на престол варягов; во-вторых, потому что звали на царство королевичей Владислава Польского и Филиппа Шведского.
Нет в нас той благородной гордости, при которой предпочитают скорее умереть, нежели подчиниться чужеземному владыке.
5. Безумные люди несчастны дважды: во-первых, потому что бегают нагими и сами себя бьют; во-вторых, потому что несчастья и позора своего, видного всему городу, они одни не видят, и не стыдятся, и не ищут либо не принимают лекарств. Подобным безумием страдает и наш народ. Ибо чужеземцы до того свели нас с ума, что мы сами низко бьем челом, и приглашаем к себе королей-чужеземцев, и не видим своего премерзкого позора, который мы терпим и который видит и оплевывает весь мир.
6. Иеремия хорошо понимал позор чужевладства, когда плакал, говоря: «Стыдно нам было, когда мы слышали ругательство; бесчестие покрывало лица наши, когда чужестранцы пришли во святилище дома Господня» (Кн. пророка Иеремия, 51.51). И далее: «Глаголют в Иерусалиме, что приидут стражи из дальних земель». И еще: «Наследие наше перешло к чужеземцам, и дома наши — к иноплеменным» (Плач Иеремии, 5.2).
7. Исайя плачет и говорит: «Господи, Боже наш, другие владыки, кроме тебя, господствовали над нами, но чрез тебя только мы славим имя Твое» (Кн.пророка Исайи, 26.13).
8. Осия говорит: «Многие дни сыны Израиля будут оставаться без царя и без князя». Когда у евреев не стало своих собственных царей из колена Давидова, не перевелись чужеземные цари и князья. Но тех, кто не вышел из народа еврейского, пророк не признавал ни царями, ни князьями еврейскими [и] говорил, что евреи будут без царя и без князя.
9. Бог, желая обрадовать Израиль, молвил через Иеремию: «В тот день сокрушу ярмо его и не будут уже служить чужеземцам, но будут служить Господу, Богу своему, и Давиду, царю своему, которого я восстановлю им» (Кн. пророка Иеремии, 30.8). И через Осию: «И дам им оттуда виноградники их» (Кн. пророка Осии, 3.4). И через Иоиля: «Иерусалим будет святынею, и не будут чужеземцы проходить через него. И в день этот горы будут капать сластью, и холмы потекут молоком» (Кн. пророка Иоиля, 3.17).
10. Сирахов сын говорит: «Посели к себе чужеземца, расстроит тебя смутами и лишит тебя твоего богатства» (Кн. Иисуса, сына Сирахова, 11.36). И он же говорит: «Кроме Давида, Езекии и Осии, все согрешили перед Богом. Ибо цари иудейские оставили закон всевышнего, забыли о страхе Божьем и передали свое царство — другим и славу свою — чужому народу» (Кн. Иисуса, сына Сирахова, 49).
11. Наконец, в законе Божьем говорится так:
«Когда придете в землю, которую Господь, Бог ваш, даст вам, и скажете: поставим над собой царя, подобно другим народам вокруг нас, — то поставьте над собой царя, которого изберет Господь, Бог ваш, из среды братьев ваших. Не можете вы ставить царем чужеземца, который не брат вам» (Второзаконие, 17.14).
12. А Варух говорит: «Не отдавай другому славы твоей и полезного для тебя — чужому народу» (Кн. пророка Варуха, 4.3).
13. Почему он так учит? Причину [этого] объясняет Соломон, говоря: «Не отдавай чужеземцам чести своей, чтобы не насыщались силою твоей чужие и труды твои не были для чужого дома, а ты будешь стонать после» (Притчи, 5.9). «Сердце знает горе души своей, и в радости его не вмешается чужой» (Притчи, 14.10).
14. А святой Фома Аквинский, великий богослов, говорит: «Велел Господь не ставить чужеземцев государями, ибо такие государи обычно мало любят народ, которым они правят, и поэтому не заботятся о нем» (Св. Фома, ч. 1, разд. 2, вопрос 105, статья 1, § 2). А один из толкователей этих слов говорит: «Нет ничего хуже для народа, чем чужеземная власть».
13. Стыд, унижение, поношение и тысячу тягот, связанных с чужевладством, хорошо разумели древние татары, которые дали послам Александра короткий ответ: «Мы ни к кому не можем пойти в рабство и ни над кем не хотим господствовать. Чужеземного государя никто из нас не потерпит» (Кур-ций, кн. 7, гл. 8).
14. Разумели [это и] французы, когда ввели тот славный свой закон, который называется «Саличес-кой правдой» и требует, чтобы королевские жены или дочери не получали ни вотчин, ни наследства или не имели никакого отношения к престолу. И чтобы те чужеземные короли, за которых выдают дочерей французских королей, не получали никаких прав на престол.
Разумели [это] афиняне, когда персидский король с огромным войском напал на греков, и многие города покорились ему, и некий горожанин по имени Кирсил дал совет афинянам сдаться персидскому королю. Афиняне так разозлились на этого Кирсила за его позорный совет, что сами, без палача, убили его камнями, но и этого было недостаточно, и афинские женщины забросали камнями Кирсилову жену. А в другой раз афиняне, будучи в осаде, пришли в крайнюю нужду и постановили, что тот, кто стал бы советовать сдаться, будет убит.
15. Разумели [это] сицилийцы, когда однажды, во время звона к вечерне, во всем этом королевстве убили всех французов, которые там находились.
16. Разумели [это] сагунтинцы, когда, будучи осаждены римлянами, они не могли обороняться, они сперва сожгли своих жен, детей и свое добро, а затем и самих себя, и свой город, лишь бы только не попасть под чужеземное ярмо.
17. Наконец, разумели [это] и женщины-амазонки, которые, чтобы не быть вынужденными подчиняться мужам, предпочитали жить без мужей. Они сами правили и воевали, и мужей допускали к себе лишь на несколько дней в году. Сыновей отсылали прочь, дочерей удерживали дома.
Если уж женщины, дорожа своей честью, не могли сносить мужскую власть, словно бы она была чужой, то что сказать о тех мужчинах, кои без всякого принуждения терпят чужеземную власть? Поистине, они недостойны ни мужского, ни даже женского имени: их следовало бы скорее звать волами или конями.
18. Филипп Коминь пишет так: «Есть ли на свете народ, который стал бы терпеть чужеземного правителя. Французы, конечно, не стали бы его терпеть. И если какой-нибудь народ имеет хотя бы среднюю силу, то мы видим, что почти всегда им правят соотечественники. Даже если чужеземный государь будет хорошо и искусно править, однако он не сможет быть таким доброжелательным к народу, каким был бы свой правитель, ибо он будет отличаться своими природными свойствами и нравом» (Коминь. Комментарии, 1.8).
19. Павел Пясецкий так говорит о своих поляках: «Наши люди во время избрания королей настолько дают волю своей зависти, что согласны вверить королевскую честь (выше которой нет ничего на свете) чужеземцам и людям, возможно, враждебным польскому народу, отстраняя (к стыду своему) мужей своего племени, достойных быть правителями. Эти люди совершенно лишились природного ума и рассудительности и, более того, нарушают этим и Божью заповедь, и все правила политики. Ибо заповедь Божья гласит: «Не ставьте королем чужеземца, раз он не брат ваш».
А все политические науки восклицают в один голос, что обычаи разных народов редко сходятся, и из-за различия свойств и нравов происходят неурядицы в делах, и по общему, повсеместному закону чужеземцы не питают никакой любви к общенародному благу, а делают то, что им полезно, и тянут добычу к себе за пазуху, и больше всего заботятся о том, как превратить полученное ими свободное королевство в собственность своей семьи и как умалить силу народную, чтобы удержать свои вотчины. Не было бы конца, если кто-нибудь захотел перечислить разные доводы политических наук или примеры, взятые из опыта прошедших веков, которые убеждают всех разумных людей, что чужеземное господство опасно и вредно для каждого государства. По этой причине христианские и просвещенные народы, так же как и варвары, имеют королей из своего племени. Одни лишь поляки, вопреки врожденной склонности к [людям] своей крови и вопреки общему для всех народов убеждению, не только принимают на престол чужеземцев, но и выставляют эту честь на соискание всем людям без разбора вплоть до того, что и татарские послы, просившие для своего государя этот престол, были некогда допущены и выслушаны сеймом». До этого места — Пясецкий.
20. Итак, мы заключаем и говорим: на престоле и на воеводстве лучше [будет] наихудший из сородичей, нежели наилучший чужеземец; лучше самый лютый тиран-сородич, нежели какой-либо сладчайший Давид из чужеземцев. Ибо невозможно, чтобы сородич, будь он даже разбойником и отцеубийцей, утратил любовь к своему народу. И невозможно также, чтобы чужеземец любил наш народ больше, нежели свой родной народ или какие-нибудь иные [народы], сходные с ним по природе.
Ливии. Кн. 25, § 33. «Когда Гней Сципион собрался воевать с Газдрубалом, в его лагере при Аниторге было больше кельтиберов, чем римлян. Узнав об этом, Газдрубал через тайных послов договорился за большие деньги с вождями кельтиберов, чтобы они увели оттуда свое войско. Кельтиберы, свернув знамена, внезапно покинули лагерь, и когда римляне спросили их о причине [ухода] и убеждали остаться, они отвечали, что их отзывают [домой] из-за междоусобной войны. Это навсегда будет предостережением для римских полководцев, и пусть это послужит примером того, как нельзя настолько доверять чужеземным союзникам, чтобы число их превышало собственные силы, имеющиеся в лагере».
21. Борис: О, дивные и верные слова ты мне сказал! Но если чужевладство столь мерзко, то почему же поляки его терпят и почему сами его добиваются?
Хервой: Разве ты не слышал, что говорит Пясецкий, их боярин и епископ? Что они, дескать, начисто утратили природный ум и рассудительность. Но я хочу тебе здесь, в заключение этой беседы, рассказать о некоем разговоре, случившемся на одном съезде наших людей с поляками. Поляки там, как это всегда бывает на переговорах и на порубежных съездах, всячески задавались и хвастались и через каждое слово превозносили свою разнузданную вольность, а нас и наше государство унижали. При этом разговоре какой-то ПОЛЯК настаивал и хотел уверить, будто их бояре благороднее и достойнее наших из-за того, что они свободнее.
А наш РУССКИЙ ответил: «Наоборот, друг, мы благороднее [вас], ибо если у нас не станет царского рода, то всякий подходящий человек из нашего боярства сможет стать царем, а из вас никто никогда не сможет».
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |