— Нет, не надо, — всегда недолюбливал идиотов в белых халатах. – Мне очень одиноко, Киря, очень…
Я и не заметил, что назвал его по имени. Я не делал этого давно, очень давно. С каким-то непонятным чувством я понял, что в данный момент ближе соседа у меня никого нет. Я потянулся к его губам, вцепился в него. Кирилл сдержанно отвечал на поцелуй, но не больше. Я еще больше разрыдался:
— Ты не хочешь меня, да?
— Дурачок, — он крепко прижал меня к себе и стал укачивать. – Тебя лихорадит, вот ты и говоришь всякие глупости.
— Не хочешь?
— Хочу, — твердо сказал он и положил мою руку к себе на ширинку в доказательство. Он не врал. – Ты болеешь, не стоит тебе терять силы.
— Но я…
— Т-с, тебе нужно спать, малыш…
Едва он это сказал, как невероятная усталость навалилась на меня, глаза сами закрывались.
— Ты не уйдешь? – прошептал я куда-то в сторону, чувствуя его теплые руки.
— Никогда.
<right> <b>30 декабря 20… года</b></right>
— Завтра Новый год, — зачем-то сказал я. Мне было значительно лучше. Я лежал на диване, укрытый пледом, и ничего не делал, а Кирилл сидел в кресле и листал какие-то бумаги. Вчера у меня впервые не поднялась температура, что означало отступление болезни. Я и правда чувствовал себя гораздо лучше. Кирилл все еще пичкал меня таблетками, запаивал чаем и молоком, но я уже больше не сопротивлялся, и иногда мне даже удавалось избежать лекарства.
— Ага, — кивнул Кирилл, не отрываясь.
— Что будем делать?
— Ты - лежать в постели, а я поеду по делам, нужно поздравить кое-кого.
В моей семье Новый год был самым главным праздником. Мама носилась в бигудях с самого утра, готовила неизменный оливье, запекала утку. Папа нацеплял колпак деда Мороза и помогал ей, не упуская случая опрокинуть стопочку. В доме вкусно пахло едой, играла музыка, переливалась елка. Пахло праздником, настроение было восторженное, сладкое ожидание сказки. Я всегда выклянчивал возможность открыть подарки раньше двенадцати. И всегда родители мне это разрешали.
Завтра не будет ни родителей, ни подарков, ни знаменитой маминой утки. Я едва не заплакал. К тому же меня ждет веселенькая перспектива проваляться на диване в одиночестве. Прекрасно. Я отвернулся к стенке, чтобы Кирилл не видел моих слез. Не учел только того, что он услышал мое громкое сопение. Через минуту меня резко разворачивают к себе лицом:
— Что ты опять ревешь?
— Ничего.
— Меня достало это уже, — с раздражением сказал Кирилл.
Я всхлипнул.
— Иди умойся.
Я послушно поплелся в ванную, высморкался, сполоснул лицо холодной водой. Успокоился. Возвращаться не хотелось. Там был недовольный сосед, которому безразлично, что у меня не будет праздника. Тут я удивился сам себе. Что я такое придумал? Умом тронулся? Быстро же я забыл о его жестокости. Этот человек меня изнасиловал, снял это на камеру и шантажирует. Я не верил сам себе. Давно я не мог сидеть? Да, он в последнее время был в хорошем расположении, не трогал меня, даже заботился, когда я болел. Только люди так быстро не меняются. Тем более за такой короткий срок. Дверь распахнулась. Прервав мои размышления, Кирилл стоял на пороге, уперев руки в бока, подтверждая мои размышления:
— Что застрял?
— Н-ничего.
Мне удалось прошмыгнуть мимо него и лечь под одеяло. Он вернулся к прерванному занятию со своими бумагами, а я все думал, чем так провинился перед создателем за такую кару.
<right> <b>31 декабря 20… года</b></right>
Теперь я ненавижу этот день. Предпраздничной атмосферы как не было, так и не появилось. С утра мне удалось вывести Кирилла из себя, правда, я особо не старался, он и так встал не с той ноги. Аппетита у меня не было, и ту огромную гору, которую я обнаружил у себя на тарелке, просто съесть не смог. О чем и сообщил соседу. Он рассвирепел, скинул все со стола, и заехал мне по лицу. Я еле удержался на стуле. Затем рявкнул, чтобы я собрал «все это дерьмо» с пола, и скрылся в своей комнате. Глотая обиду и размазывая слезы, я был вынужден подчиниться. Битый час я отскребал остатки салата и молока со всей кухни. Спина ныла, но я не посмел распрямиться, пока не закончил.
Кирилл не выходил из своей комнаты. Я сел на диван и бездумно щелкал каналы. По телевизору не было ничего стоящего. Дурацкие тысячу раз просмотренные фильмы, какие-то концерты, одна и та же реклама. Наверное, это будет самый ужасный Новый год в моей жизни. Я взглянул на часы – половина пятого. Вздохнул. Тут появился Кирилл, и я чуть не проглотил свой язык. Таким я еще никогда его не видел. Что я раньше говорил о его внешности? Сейчас передо мной стоял потрясающий молодой человек в строгом деловом костюме, белоснежной рубашке и даже платочком в кармашке. Конечно, весь вид Кирилла просто кричал о том, что он бандит, плюет на закон и прочее, но выглядел он так шикарно, что я не мог отвести от него глаз. Он не был красивым в общем понятии этого слова, как Бекхэм, например. Он просто был притягательным. Если бы сосед так всегда одевался, то у него была бы просто армия поклонников. Нет, как все-таки одежда меняет человека… Я бы даже сказал, что он выглядит сексуально. Опасно-сексуально. К такому бы я никогда не подошел первый, но с радостью бы заперся в ванной с его фото.
— Что вылупился? – буркнул он. Так, впечатление испорчено. Я уставился в телевизор. – Я ухожу. Меня долго не будет. Ты не встаешь с постели, а лучше, если ты будешь спать. Все ясно?
Я кивнул в сторону. Он вцепился в мое плечо одной рукой, а другой поднял подбородок и заставил посмотреть на себя. Глядя прямо в мои глаза, четко выговаривая слова, он произнес:
— Тебе все понятно? – я быстро кивнул. – Не выходить никуда, лежать, спать.
Мне пришлось снова кивнуть. «Лежать, спать» — так не с собаками ли общаются? Кирилл смерил меня взглядом и, клянусь, я был уверен, что он решает, не привязать ли меня. В итоге что-то перевесило, наверное, все-таки, гуманизм, он вышел в коридор и накинул пальто. Пальто? У него есть пальто? У меня отвисла челюсть. Прекрасно. Хмуро оценив себя в зеркале, он хлопнул входной дверью, и я остался один.
Первые полчаса я честно смотрел телевизор. Затем сходил на кухню и перекусил бутербродом с икрой. Вернулся к телевизору. Сходил в туалет. Взвыл от безысходности и скуки. Снова сходил в туалет, а возвращаясь, я вдруг остановился у двери в комнату Кирилла. Здравый смысл говорил мне, что не стоит даже думать о том, чтобы попасть туда. Но когда мной руководил здравый смысл? Я нажал на дверную ручку и вошел в комнату. Странно, что не было даже замка. По-видимому, Кирилл был настолько уверен в своем влиянии на меня, что и предположить не мог, что я нарушу его приказ.
Комната как комната. Светлые обои, пара шкафов слева, диван справа, компьютер у стены, набор дисков, много дисков. И все. Что он меня сюда не пускал? У него точно не все в порядке с головой. Я не рискнул включить комп, наверняка там был пароль, послонялся туда-сюда. Открыл первый шкаф. Ничего интересного. Одежда. Джинсы, спортивные костюмы, толстовки. Все неярких цветов, преобладает темная гамма. Я закрыл шкаф и открыл следующий. Тут я замер от охватившего меня шока. Сердце бешено забилось. Лучше бы я увидел орудия пыток или что еще похуже. Но этого я не ожидал. Шкаф был полым внутри, полок не было. Все пространство было заклеено моими фотографиями. Их было столько… Вот я сижу на уроке, склонив голову, даже не помню этот день. Вот я в бассейне, вот мы на пикнике с родителями… Кирилла там точно не было, а фото отличного качества. Вот я на школьной трибуне болею за местную команду по баскетболу. Растрепанный, что-то кричащий. Когда он успел? Тут почти вся моя жизнь. Я стал рыться в глубинах шкафа и находил более старые фотографии, трех-пятилетней давности. Было также несколько фото с пятого класса. Это как раз когда родителям дали квартиру здесь, мы переехали, и я пошел в новую школу. На мне глупый синий свитер и ужасная прическа. Как они у него оказались? Мы фотографировались для школьного альбома. Я попятился назад и натолкнулся на стену. Руки дрожали, и фотографии веером разлетелись по полу. Он сумасшедший… Он маньяк… Вот же повезло мне… Он как фанатик. Собирает все мои фото, знает все мои оценки. Меня затошнило. Стало реально страшно. Я мало знал о психических расстройствах, но не сомневался, что Кирилл болен. Смотреть на сотни моих фото было ужасно неприятно. Как будто моя жизнь больше не принадлежала мне. Я закусил губу. Кирилл давно хотел меня. Мне никогда бы и в голову не пришло это… Такой неразговорчивый, опекающий старший брат… Я хмыкнул. Ага, старший брат, который тебя трахает. Кошмар… Кто знает, что в голове у этого ненормального? Нет, я больше не могу с ним оставаться. Может он хочет меня убить, расчленить и закопать. Сорвавшись с места, я кинулся в свою квартиру. Там быстро переоделся, взял все деньги, которые мне оставили родители и кубарем скатился по лестнице на улицу. Мне нельзя находиться рядом с Кириллом. Он опасен. Я бежал и лихорадочно думал, что же делать. В милицию обращаться бесполезно. Он общается с бандитами, меня только передадут ему в руки. Одноклассники и кое-какие друзья, конечно, приютили бы меня в канун Нового года, но я догадывался, что он первоначально займется ими. Нет, так рисковать нельзя. Я запрыгнул в маршрутку, даже не глядя на номер. Мне плевать куда, нужно было просто уехать. Меня трясло, почему-то хотелось плакать, но я сдерживался. Нужно рассуждать трезво, абстрагироваться от эмоций. Что мне делать? Уехать из города? Но как? Моих денег надолго не хватит, я просто не выживу. Мамочки… Стоп. Мама и папа, они наверняка помогут! Осталось продержаться еще неделю. Они меня защитят. Папа вроде когда-то упоминал своего друга в прокуратуре. От сердца отлегло. Только что делать сейчас? Я откинулся на сиденье. Мой взгляд упал на объявление, наклеено криво на потолок маршрутки. Нет, ну какому идиоту могла прийти такая редкостная идея – клеить рекламу на потолок? Люди часто смотрят туда, особенно в маршрутке. Но я посмотрел и прочитал: «Встреча Нового года, только с нами весело и хорошо! Наши цены не кусаются». Адрес был ниже. Далеко, на другом берегу реки, в другом районе, где одни только базы отдыха и знаменитый рыболовный причал. Отлично. Замечательная идея.
Сделав несколько пересадок, я доехал до места. База отдыха «Светлячок». Название уже пугало. Покоцаная вывеска тоже. Только деваться было некуда. Я смело прошел по указателям до «Администрации». Это был небольшой деревянный домик, правда, с евро окнами. За большим столом, вместо стойки сидела пухленькая женщина. Она уже начала праздновать. Перед ней была бутылка шампанского и колбасная нарезка. При моем появлении она подскочила, а потом села, недовольная, обратно. Стоило мне сказать, что я хочу номер и на лице женщины расцвела улыбка:
— Конечно-конечно. Вы один?
А не видно?
— Да, я один.
— Очень удачно, у нас как раз есть свободные одиночные номера. Стоит полторы тысячи в сутки.
Я быстро прикинул. Мне хватит на пять дней денег.
— Нет ничего подешевле?
Женщина надулась и вздохнула:
— Мальчик, у тебя вообще деньги есть?
— Есть, тетенька, — она немного покраснела.
— Номера остались только по полторы штуки. Бери, если надо.
Скрепя сердце, я оплатил три дня. Отдохну, приду в себя, дальше решим. Женщина так долго просматривала деньги на свет, будто всерьез могла отличить подделку. Паспорт с меня никто не спросил, что только порадовало меня. Она выдала мне ключи с пластиковым номерком, объяснила, как пройти (в ее «налево» и «направо» я сразу запутался), и сообщила, что сегодня в ресторане в честь праздника бесплатный банкет. Никуда идти я не собирался, но решил быть вежливым и пожелал женщине счастливого Нового года.
Поплутав немного по заснеженной территории (убирать тут никто и не думал), я нашел свой номер. Он был также в деревянном домике, только без евро-окон. Убранство было на грани фантастики – кровать и стул. Круто. Одно хорошо, хоть тепло было, я уже чувствовал, как меня начало немного морозить. Скинув только куртку и ботинки, я забрался под одеяло, и меня вырубило.
<right> <b>1 января 20… года</b></right>
Разбудил меня звук взрыва. Я очумело подскочил на кровати. Из окна были видны вспышки. Испугавшись, даже не одевшись, прямо босой я выскочил на улицу и засмеялся. Все небо было усеяно разноцветными разводами взрывающихся салютов. Вокруг кричали, бегали и поздравляли друг друга люди. Я даже удивился их количеству. Надо же, я думал, один буду, а тут полная база отдыха. Ко мне подлетело несколько человек, засунуло в руки пластиковый стаканчик с шампанским, обняли и расцеловали. Невольно, я улыбнулся. Жизнь больше не казалась черной полосой. Насмотревшись салюта, я прибился к какой-то компании и пошел с ними в ресторан. Меня усадили за стол, подвинули салаты и жареную курицу, не забывали подливать шампанского. Через час я захмелел, спел несколько песен со своей новой компанией, натанцевался. Еще через какое-то время мне стало жарко, я прямо в футболке выбежал на улицу. Голова кружилась, пришлось прислониться к стене, и вдруг через распахнутое настежь окно я услышал знакомый голос. Меня затрясло, во рту мгновенно пересохло, и я упал в снег, словно прячась. Что он тут делает?! Как такое может быть?! Но факт оставался фактом – Кирилл сидел через стенку от меня, в том же ресторане, на той же базе. Я прислушался и с удивлением понял, что сосед пьян. Очень пьян. Он себя не контролировал, кричал что-то, его язык заплетался, он терял нить разговора, отходил от темы, стучал по столу так, что все дрожало. Я замер, дрожа уже от холода – футболка промокла, а на улице было минус десять. На это было плевать. Я не мог уйти. Кирилл говорил обо мне. С каждым его словом мои глаза становились все шире, и я едва мог дышать:
— Понимаешь, — по звукам он обнял невидимого мне собеседника, обронив что-то со звоном на пол, — я схожу с ума… Этот дебил сбежал. Я же говорил ему, приказывал… А он… Не понимаешь, да? А я объясню, — он ударил себя в грудь кулаком, — я не могу, я с тринадцати лет думаю только о нем…
С тринадцати лет? Это сколько было мне? Девять, восемь? Если сейчас мне почти шестнадцать… Это же целая жизнь… Кирилл громко и выразительно икнул и продолжил:
— Знаешь, какой он? Необыкновенный. Я ждал, терпел, думал, вот подрастёт, все образуется. Сколько рук и ног я переломал, когда его обижали, сколько раз спасал его от отчисления… Этот паршивец не хочет учиться. Мудак, бля. Выпьем?
Они выпили, закусили, а я прилип к снегу. И не мог уйти. Это было нереальным. Не может один человек так долго ждать другого…
— А потом я захожу в подъезд и вижу, как этот сучонок сосется с каким-то пидором. У меня крышу снесло… Я не понимал, что творю, я так напился, сделал ему больно, так же больно, как и было мне. А потом я не мог остановиться, я хотел его, у меня крышу сносило, он был такой покорный, такой милый в своей беспомощности… Он сам не понимал, что получает удовольствие, и ему его дарю я.
Кто-то всхлипнул. А я едва дышал. Как все это уживалось в Кирилле? Как? То, что он говорил сейчас было… Откровенным. У меня горели щеки, горело все лицо, сердце бешено стучало, но я ловил каждое слово. Мне было больно вспоминать все, но я же не знал… Понятия не имел о его чувствах. Передо мной мелькали сценки, вот Киря помогает мне управлять первым велосипедом, поддерживает меня, вот он отдает мне лучшие диски, все потом мне завидовали… Если бы я знал… Если бы я хотя бы мог предположить. Я едва не плакал.
— Мне самому было так тошно, помнишь? – в ответ заугукали. – Вот поэтому потом я и полез в это дело, даже мечтал, чтобы меня убили, попасть в потасовку...
— Прямо под пули! – согласился собеседник.
Внутри все онемело – под какие пули?
— Да, я тогда думал, что помру, оттолкнул шефа, а тут такое… снайпер косой, — они засмеялись. — Правда, хорошо получилось, шеф не забыл, тачку подогнал…
Так вот откуда машина? Он мог умереть? Кирилла могло не быть?..
— Но я тогда понял – не хочу больше видеть его страх, понимаешь? Старался поменять все, как мог, конечно… А этот козел сбежал. Найду – убью! – ему возразили, но он твердо стоял на своем.
Если бы я провел еще одну минуту на снегу, то точно умер бы от переохлаждения, а не от рук Кирилла. Ползком, стараясь управлять онемевшими конечностями, я пополз, пока не кончилась стена ресторана, а затем, с трудом встав, побежал к себе в номер. Меня так трясло, что я не мог попасть в замочную скважину минут пять. Оказавшись в тепле, кинулся в ванную и включил прохладную воду. Она обожгла. Я закусил губу, но терпел, постепенно увеличивая температуру. Но даже спустя полчаса, когда от меня шел пар, я дрожал. Со слезами на глазах я кинулся на кровать, спрятался под одеяло и старался не думать. Но не мог… В ушах звучали слова Кирилла. Как такое может быть? Как можно быть настолько одержимым человеком? Он не садист и не маньяк, он просто… неравнодушен ко мне. Я резко сел на кровати. С ума сойти… Я стал вспоминать разные мелочи, его взгляды, его слова. Каким нужно быть кретином, чтобы это не замечать? Я лег обратно, обхватил подушку и зажмурился. Не знаю, не знаю, что делать дальше. Он и правда меня убьет, когда найдет?
<center>***</center>
Я проснулся разбитым. Все тело ломило, а дышать я едва мог. Из груди со свистом вырывался воздух при каждом моем выдохе. Это еще что такое? С огромным трудом, я добрался до ванной и меня стошнило. Дрожащими руками я открутил воду в душе, пытаясь согреться, и стоял так минут десять. Никакого результата. В голове крутилось лишь одно имя: Кирилл. Я безумно хотел его увидеть, безумно хотел оказаться рядом, и мне плевать, что он грозился меня убить. Зачем тогда столько было ждать?
Еле передвигаясь, я доковылял к «Администрации», заказал такси и сдал ключ. Женщина была такая помятая, вроде даже и еще под градусом, что несколько раз набрала не тот номер таксопарка. Я ждал, а внутри меня творилось нечто невероятное. Я никогда такого не чувствовал. Сердце вырывалось. Было больно и в то же время хорошо.
Подъехало такси спустя час, я едва не уснул в ожидании. Водитель был медлительным, соблюдал все правила, и по пустынным улицам вез меня так же долго, как и в час пик.
Я выскочил из машины у подъезда. Машины Кирилла не было. Пожалуйста, пусть он будет дома… Подъем по лестнице занял у меня долгое время. Все кружилось и расплывалось, наверное, я никогда еще так долго не поднимался на третий этаж. Дверь, такая знакомая, раньше ненавистная… Я требовательно нажал на звонок. Никто не открывал. Я жал на него снова и снова, пока с грохотом дверь не распахнулась и моему взору не явился Кирилл, явно готовый убить того, кто просто разбудил его с перепоя. Он окинул меня хмурым взглядом, покачал головой, как будто не веря, снова окинул взглядом, и тут до него дошло. В одно мгновение он почернел от ярости, я не успел произнести и слова, как тяжелый кулак встретился с моим лицом. Я упал, сильно ударившись головой, все скрутилось в тонкую спираль перед глазами, и я потерял сознание.
========== Часть третья ==========
<right> <b>10 января 20… года</b></right>
Я побывал в реанимации почти что в коме. Чудесно, правда? Я и сам не поверил, думал, что все вокруг сговорились или сошли с ума, пока не пришел в себя и мне не принесли газету. С трудом сфокусировавшись, я все-таки смог прочитать дату. Офигеть…
Родители были рядом, мама плакала, кричала, что никогда больше не оставит меня, папа был серый и молчаливый. Они очень переживали.
С огромным трудом до меня все доходило… Я был очень слаб. Никто толком мне не мог объяснить, что со мной, как я здесь оказался… Но это не было таким важным, важнее было другое…
Я все ждал Кирилла. А его не было. Он не приходил.
<right> <b>10 февраля 20… года</b></right>
Я лежал в больнице целый месяц. Почему так долго? Собралось все вместе. Сотрясение мозга, воспаление легких – это два основных диагноза, были и сопутствующие, которые я не запомнил. Не далось мне даром лежание в снегу в новогоднюю ночь. Как и встреча с сильным кулаком, а потом и твердым бетонным полом. Слабенький я, такой слабенький.
Я не решался спросить о Кирилле. Где он? Почему не приходит? Весь этот месяц, каждый день думал лишь о нем. Засыпал с мыслями, что он обязательно придет завтра. Наступало завтра, а он все также не приходил. Я плакал в подушку, почти ничего не ел и очень медленно шел на поправку.
Сегодня меня выписали. Когда мы подъезжали к дому, я искал глазами машину Кирилла, но ее не было. Мама носилась со мной, как несушка с цыплятами, постоянно что-то предлагала, даже взяла отпуск и осталась со мной еще на неделю.
Было сложно, но я больше не мог. Как бы между прочим проронил:
— А Кирю давно видели?
— Так он переехал, совсем взрослый стал, квартиру сам снимает. Его родители не вернутся, останутся там, с бабушкой, а эту квартиру продают.
Ответ ошарашил меня. И как я теперь его найду?..
<right> <b>15 февраля 20… года</b></right>
Сегодня впервые я пошел в школу. Дул сильный ветер, мне казалось, что меня снесет. На уроках я абсолютно ничего не понимал. Какие-то новые формулы, задачи, уравнения… Совсем другие темы. Учителя меня не трогали, а одноклассники сторонились. В этом, наверное, я сам виноват.
Я сидел в столовой и лениво ковырял серого цвета пюре. Кстати, на вкус оно было очень даже ничего. Вот только в горло ничего не лезло. Я знал, что Кирю больше не увижу в школе. Мне нечего было и надеяться. Если бы он хотел со мной общаться, то давно бы уже пришел. Я находился в мире без света. Все казалось мне черным, а в груди постоянно сжималось и трепетало сердце. Ему было больно.
— Привет, — раздается слева. Нехотя оборачиваюсь и вижу Родю. Смотрю на него и не могу понять, как он мне мог раньше нравиться? Ничего в нем нет, так, одна мордашка, а дальше пустота.
Не отвечаю ему. Пошел он, не буду с ним разговаривать.
— Ты все еще злишься на меня? – спрашивает он.
Было бы на кого злиться. Нет, не злюсь, мне просто противно сидеть рядом с уродом, который меня бросил на растерзание.
— Я все еще думаю о тебе. Тебя долго не было, что случилось?
— Не твое дело, — бросаю я ему сухо. А он радуется и такому ответу. Сидит, лыбится, а затем вдруг произносит со злостью:
— Это он тебя так, да? Я знаю, что ты месяц в больнице провел. У меня там мама работает, — молчу, не доставлю ему такого счастья.
Он придвигается ближе и шепчет:
— Пойдем сегодня вечером гулять?
Удивленно вскидываю бровь, вкладываю в слова все мое презрение:
— Больше не боишься?
— Кого? – Родя нагло ухмыляется. – Твой Кирилл нашел себе новое развлечение. Я их видел.
Пытаюсь сохранить лицо, но внутри все ломается. Этого не может быть… Киря же столько меня ждал… А как же мои фото, как же его слова? У меня кружится голова. Теперь я точно должен увидеться с ним, объясниться.
— С тобой я даже под дулом пистолета не пойду гулять. Козлина, — бросаюсь к выходу, думая лишь о Кире, не замечая злобного взгляда, брошенного мне в спину.
<right> <b>16 февраля 20… года</b></right>
Думаете так легко найти человека, простому школьнику, без денег и каких-либо связей? Я пошатался по улице, спросил у ребят, которых вроде раньше видел с Кириллом, – никто не знал. Задал тот же вопрос учителям, старшеклассникам – то же самое. Замучил маму и папу, но они тоже ничем мне не могли помочь. Стоял десятки раз под его дверью, звонил, прислушивался, но из квартиры не доносилось ни звука.
Мне повезло совершенно случайно. Я брел вдоль дороги в магазин (маме захотелось сладкого), как вдруг увидел знакомую машину. Кровь отхлынула от моего лица. Это был Кирилл. Он как раз остановился на светофоре. Был я от него метров за десять, добежать бы все равно не успел. Зато успел прыгнуть в такси, стоящее на остановке.
— За черной БМВ! – крикнул я.
Водитель посмотрел на меня с сомнением. Я показал ему купюру в тысячу рублей (все, что дала мама на магазин). Он кивнул и тронулся с места. Преследовать Кирилла было делом не простым. Он так виртуозно водил машину, что таксист едва поспевал за ним. Несколько раз мы его даже теряли из виду, но потом встречались на светофоре или успевали заметить, куда он повернул. Кирилл свернул к жилым высоткам во дворы. Тут нужно было случиться, что дорогу стала переходить скрипучая бабка, обвешанная сумками. Делала она это так медленно, что я не мог усидеть на месте. БМВ мы все равно потеряли, но я надеялся, что где-то здесь поблизости живет Киря, и я легко его найду. Кинув таксисту деньги, я выбежал. Многоэтажки были похожи друг на друга, стояли в какой-то непонятной последовательности и имели широкие дворы. Я обежал их все, пока не заметил аккуратно припаркованную знакомую машину. От сердца отлегло. Кирилл живет где-то здесь. Я поднял голову – шестнадцатиэтажка, несколько подъездов, везде кодовые замки. Даже если я зайду внутрь, то обойти все квартиры не успею. Тем более, пока я буду это делать, Киря может уехать.
Была половина третьего. Надеюсь, он еще куда-нибудь поедет до следующего утра, а то на улице зима, минус двадцать. Я как назло оделся легко, думал, всего лишь в магазин сбегаю. Я сел на лавочку сбоку от машины и выстукивал ногами ритм, пытаясь немного согреться.
Шло время, я замерз, а Кирилла не было. Совсем недавно я был в больнице, мой иммунитет и так был слабым, а постоянное пребывание на морозе крепче его не делало.
Сегодня мой день. Из подъезда вышел предмет моих мыслей. Уже в знакомом пальто нараспашку, без шапки и шарфа. На негнущихся ногах я сделал пару шагов к его машине. Только подойдя ближе, Кирилл заметил меня. Не знаю, чего я ожидал. Душещипательной сцены, романтики или поцелуев, но ничего не было. Был один лишь ненавидящий взгляд с его стороны. Похоже, он не собирался тратить на меня время, снял машину с сигнализации и открыл дверь со стороны водителя. Я понял, что он сейчас уедет. В одну секунду оказался рядом, схватил его за рукав и тут же был грубо оттолкнут назад. Не удержавшись, я упал в снег, но позвал:
— Кирилл.
Он вышел из себя. Рывком меня поднял, прижал к машине. Его рука больно стискивала мое горло, а глаза полыхали яростью:
— Какого хера ты тут делаешь?
— Я хотел увидеть тебя. Нам нужно поговорить, — промямлил я.
— С таким отродьем мне не о чем говорить. Убирайся и забудь дорогу сюда.
Кирилл разжал руку и с отвращением отстранился.
— Я не уйду, — прошептал я.
— Что? – он не поверил. Даже подумал, что ослышался.
— Я не уйду, а если ты сейчас уедешь, то я буду каждый день приходить, ждать тебя.
Он посмотрел на меня и покачал головой:
— Да, мозги у тебя вышибло. Пошел на хрен, еще раз говорю.
— Нет, я не…
— Да заткнись ты! – Кирилл отшвырнул меня от машины в сугроб, сел за руль и, вдавив педаль газа, уехал.
<right> <b>17 февраля 20… года</b></right>
Я не сдался. Как я и говорил, после школы я приехал к дому Кирилла. Его машины не было. В этот раз я подготовился, оделся так тепло, как смог. Напялил аж три свитера, двое толстых носков, которые мне еще бабушка вязала, нашел большой шарф.
Ждать пришлось долго, но я не мог иначе.
Кирилл приехал к вечеру, уже стемнело. Заметив меня, он изменился в лице, ничего не сказал и прошел в свой подъезд. Я посидел еще минут двадцать и решил, что сегодня мне тут делать больше нечего.
<right> <b>18 февраля 20… года</b></right>
Родя был прав. Кирилл завел себе нового мальчика. Он был старше меня и гораздо красивей. Высокий, с фигурой пловца, выразительными глазами и милой ямочкой на подбородке. Кирилл помог ему выйти из машины, взял под руку и скрылся с ним в подъезде, так и не взглянув на меня. Я сидел часа четыре под его окнами и все время плакал.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |