Страны ближнего и среднего Востока 1 страница

СТРАНЫ БЛИЖНЕГО И СРЕДНЕГО ВОСТОКА

БЛИЖНИЙ И СРЕДНИЙ ВОСТОК:

ИСЛАМ, ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА

1. Исламский фактор в экономике Турции, Ирана и Афганистана.

2. Особенности политического развития стран Ближнего и Среднего Востока.

1. Исламский фактор в экономике Турции, Ирана н Аф­ганистана. Процессы модернизации в странах Ближнего и Среднего Востока получили особенно бурное развитие во вто­рой половине XX века. Для Турции и Ирана, если иметь в виду «белую революцию» хана Реза Пехлеви, она означала вестернизацию экономики и социальной жизни общества. Стремительный переход к развитию рыночной экономики, приобщение к западной культуре и цивилизации вызвали в мусульманских государствах болезненную реакцию. Отказ от многих религиозных норм, секуляризация, утрата при­вычных традиций и прошлого образа жизни вызвали у оп­ределенной части средних слоев и интеллигенции не только протест, но и поиск форм приспособления традиционных принципов к принципам рыночного хозяйствования и за­падному образу жизни. В этой связи в странах Ближнего и Среднего Востока появились новые тенденции в экономи­ческом и политическом развитии.

В основном эти тенденции были связаны с попытками приспособления идеологических принципов ислама к эконо­мическому развитию государств Востока. Следует отметить, что ислам никогда не устанавливал никакой экономической системы. Не могло быть экономики христианской, исламс­кой, буддийской, конфуцианской и пр. Но религиозные убеж­дения всегда оказывали воздействие на экономику путем привнесения в нее религиозной морали, регулирующей от­ношения между людьми. Ее способность влиять на хозяй­ственную сферу общества в мусульманских странах вполне естественна и реальна, поскольку, в отличие от других ре­лигий, ислам содержит не только набор религиозных прин­ципов и ритуалов, но является образом жизни вообще. В этой связи появилась идея особого исламского развития, в основе которой лежали религиозные представления о про­цессах экономической и социальной жизни. В мусульманс­ких странах «возвращение к истокам» и сакральным цен­ностям ислама вызвало к жизни новое направление, полу­чившее название «исламская экономика», ставшая очень близкой такому понятию как «экономика третьего пути».

В основе создания идеальной модели исламской экономики лежат исламские представления о собственности. Собствен­ник на время своей жизни являлся «поверенным» истинного владельца — Бога. Переданные человеку ресурсы и собствен­ность и производимый на их основе продукт должны служить целям, установленным Аллахом. Исламская модель побужда­ла индивида исходить не только из материальных интересов, но и из социальных, нравственных измерений. Вполне можно рассматривать исламскую экономику как альтернативный путь экономического развития, определяемый моральными ценнос­тями и правовыми нормами ислама. Это явилось весьма важ­ной специфической чертой исламской модели.

Возникновение идеи особой «исламской экономики» ста­ло реакцией восточных стран на проникновение западной культуры и рыночной экономики с ее негативными явлени­ями в социальную жизнь. В основу нового предлагаемого пути развития были заложены идеи социальной безопаснос­ти и справедливости, основных принципов исламской идео­логии. Отсюда, практическая реализация этих идей могла быть выполнена только государством. Поэтому приоритет государства составлял основу всех экономических взглядов исламских идеологов. В Турции, Иране и Афганистане тео­ретики особой исламской экономики отрицали капитализм как возможный вариант развития мусульманских стран, хотя и признавали незыблемость принципа частной собственнос­ти, освященной Кораном. Речь шла о том, что меры по развитию рынка и экономики должны строиться на соб­ственных традициях и принципах ислама. Поэтому не слу­чайно, что в 80-х годах одновременно с либерализацией и вестернизацией в Турции и Иране, позже в Афганистане, тенденция реализации исламской модели экономики нахо­дила себе почву как внутри страны, так и за рубежом.

Исламизацию всей хозяйственной жизни сделали своей официальной политикой Иран, Пакистан, Судан и, в неда­леком прошлом, Афганистан. Ближний и Средний Восток стал центром исламизированной экономики. Что касается практической реализации теоретических установок, то они нашли свое конкретное воплощение в различных формах. Деятельность исламских банков в странах Ближнего и Сред­него Востока составляла важнейшую часть исламской эко­номики, но их функционирование имело ряд специфических черт. Стремясь к созданию экономической системы, осно­ванной на честности и справедливости, ислам выступает против ссудного процента. В Коране его называют «риба», или попросту — ростовщический процент. Созданные круп­ные исламские банки в Иране, Турции, арабских странах строят свою деятельность в зависимости от процента при­быльности инвестиций, а не от рыночной ставки доходнос­ти денежного капитала. Создана так называемая исламская банковская система, которая распространилась далеко за пределы Ближнего и Среднего Востока. Исламская банковс­кая система создавалась в 70-е годы, когда идеи исламской экономики подкреплялись высокими нефтяными доходами.

Важная роль в исламской экономике отводилась деятель­ности исламских фондов. В Иране они превратились в круп­ные холдинги, обслуживающие интересы духовенства. Они были созданы после исламской революции на базе конфис­кованной крупной собственности. Так как шиитское духо­венство не имело организационного центра, фонды контро­лировались различными его группировками. Наиболее круп­ные исламские холдинги находились под контролем первых лиц государства. «Фонд обездоленных», например, создан­ный на базе собственности хана Реза Пехлеви, контролиро­вался духовным лидером Ирана. Представители высшего ду­ховенства Ирана оказывали влияние на деятельность ос­тальных многочисленных исламских фондов.

В Турции основными источниками финансирования фон­дов стали филиалы финансовых групп арабских стран Пер­сидского залива и средства, переводимые турецкой диаспо­рой из-за границы. Специальные денежные фонды граждан Саудовской Аравии и Турции финансировали предпринима­тельскую деятельность. Позиции исламского капитала в Тур­ции заметно укрепились в процессе его самоорганизации. В 1990 году в Турции появилась независимая Ассоциация про­мышленников и предпринимателей (МЮСИАД). Основной целью деятельности этой организации провозглашалось ин­дустриальное развитие страны, не ущемляющее традицион­ных исламских ценностей. Организация опиралась на мел­ких турецких производителей и средние слои городского на­селения. В начале XXI века Ассоциация стала одной из вли­ятельных организаций турецкого бизнеса. Она выполняла функции коллективного представителя турецких произво­дителей в ЕС и мировых рынках. По существу МЮСИАД, ориентировавшаяся на происламские партии, составила мощную конкуренцию Обществу либеральных людей Тур­ции (ТЮСИАД), поддерживающему прозападные партии. МЮСИАД в Турции превратилась в мощную финансовую организацию и политическую базу исламизации страны.

Развитие исламских финансовых групп укрепляло связи их с происламскими партиями. Исламские фонды в Турции политически ориентировались на происламские националис­тические партии. В Иране фонды оказывали поддержку пра­вым лидерам исламского политического движения. Многие исламские предприниматели были членами этих партий и направляли огромные средства в поддержку подобных поли­тических организаций. Прослеживалась четкая взаимосвязь исламского политического движения и его экономических основ, что во многом определяло некоторую стабильность исламских движений и режимов. Экономическая и полити­ческая связь исламских партий и организаций вполне отве­чала основным требованиям исламской экономики. Турецкое правительство пыталось различными мерами ограничить вли­яние исламских деятелей на экономику и политику Турции. Уходя от нажима государственных органов, исламские партии постоянно меняли вывеску, пока не сконцентрировали уси­лия на Партии справедливости и развитая (ПСиР), одержав­шей победу в Турции на выборах 2002 года.

В середине 90-х годов исламские партии Турции уже имели опыт создания турецкой экономики на основе шариатских норм. Эта практика закончилась полным провалом. В 1995 году Ис­ламская Партия благоденствия (ПБ) попыталась использовать популистские лозунги и на основе идей Корана провела ряд мер, имевших тяжелые последствия для турецкой экономики.

Провозглашение курса на «подъем нации», усиление роли го­сударства в экономике, защиту внутренней торговли привлек­ло значительную часть избирателей. Выдвигая тезис о «спра­ведливом экономическом порядке», ПБ заморозила проекты приватизации и либерализации, реформу налоговой системы, переориентировала экономику Турции с Запада на Восток, на исламские страны. Обещание правительства 50% повышения зарплаты госслужащим, освобождение должников от выплат недоимок за прошлые годы, а также избавление предпринима­телей от ведения бухгалтерских книг были очень популярны среди малообеспеченных и антирыночно настроенных слоев на­селения. Но эти меры привели к увеличению финансовой за­долженности, к дефициту госбюджета, который почта удвоил­ся, наконец, к экономическому кризису, выявившему полную несостоятельность экономической политики исламистов. Эко­номический спад был той главной причиной, который привел происламское правительство к отставке в 1998 году.

Политический ислам Турции ненадолго оставил свои по­зиции. Новая политическая исламская партия ПСиР, ис­пользуя прежний опыт, вынуждена была занять более уме­ренные позиции. Она пришла к власти в 2002 году и уже не выдвигала столь категоричных исламских лозунгов. В ос­нове ее политики стало провозглашение развития рынка и вступление страны в ЕС. Правящие происламские лидеры приняли экономическую доктрину МВФ и предложенную им программу стабилизации Турции.

Перспективы развития исламского экономического сектора были тесно связаны с тем, что они являлись составной частью исламского фактора в целом. Турецкие исламские фонды, хол­динги, средние и мелкие предприятия, филиалы арабских бан­ков были в известной степени взаимосвязаны и представляли серьезную конкуренцию секуляризму. В некоторых сферах про­мышленности, торговле и издательском деле исламский капи­тал был представлен в Турции весьма существенно и пользо­вался поддержкой зарубежных исламских компаний и орга­низаций. В то же время следует заметить, что процесс модер­низации и вестернизации, начатый еще в 20-е годы великим Ататюрком, подорвал исламский сектор и он уже не играл господствующей роли в экономической сфере. Экономическое развитие Турции далеко зашло по пути светского и рыночного развития, что естественно закрепилось в сознании основной массы турецкого населения страны. Более 80-ти лет развива­лось светское государство Турции, и это создало достаточно прочные в стране секуляристские традиции.

В Иране, где исламская экономика продолжала занимать ключевые позиции, в начале нового века стала заметна тен­денция к пересмотру экономической системы, к ограничению вмешательства духовных лиц и их представителей в хозяй­ственные дела. После смерти имама в 90-е годы стали прово­диться приватизация и либерализация экономики, основан­ные на конституционном антимонопольном принципе. Эти ограничения распространились и на исламские фонды, кото­рые уже показали свою неэффективность. В высшем духовен­стве стали склоняться к тому, что в государственных струк­турах и экономике решающую роль должны играть профес­сионалы, а не мусульманские идеологи. То есть, в Странах Ближнего и Среднего Востока на рубеже веков стала четко прослеживаться тенденция отхода от принципов идеологиза­ции экономического развития стран, от идей, которые значи­тельно снижали эффективность экономических процессов.

2. Особенности политического развития стран Ближнего и Среднего Востока. Политическую жизнь Турции, Ирана и Афганистана объединяет не только общее географическое положение, но и общие цивилизационные основы. Все они являются мусульманскими странами, которые были подвер­жены сильному влиянию западной модернизации, что нало­жило свой отпечаток на их общую судьбу и перспективы развития этих стран в новом XX] веке. Основные тенденции общественно-политического развития для этих стран опре­делялись в основном борьбой двух главных направлений в общественно-политической жизни стран Ближнего и Сред­него Востока. С одной стороны — исламское политическое движение, пользующееся огромным влиянием в этих стра­нах, а с другой — секуляристское, демократическое направ­ление, которое также пробивало себе дорогу в условиях тра­диционалистских представлений о политике и власти ос­новной массы населения мусульманских государств. И это, пожалуй, является одной из важных особенностей полити­ческой жизни этих стран на современном этапе.

Исламский фактор достаточно ясно обозначил себя во время исламской революции в Иране 1979 года. После террористи­ческих актов 11 сентября 2001 года в США и крупномасш­табных военных операций в Афганистане и Ираке, события на Востоке привлекли внимание всего мирового сообщества. В научной и политической литературе прочно утвердилось понятие политического ислама. Со времен исламской рево­люции Ирана позиции политического ислама не ослабевали. Активизация в последние десятилетия исламистов и их идей создания исламского государства имела на то несколько глав­ных причин. Прежде всего, проникновение и утверждение западного образа жизни в восточных государствах, а также интеграционные процессы в мировой экономической и соци­ально-политической жизни, которые привели к значитель­ной политической и религиозной радикализации во всем ис­ламском миря. Под исламскими лозунгами стал выступать международный терроризм, в последнее десятилетие прини­мающий всеобъемлющий характер. Террористы из стран Ближ­него и Среднего Востока стали действовать во всех уголках мира. Во-вторых, уход советских войск из Афганистана, а затем последовавший распад СССР были восприняты экстре­мистами как победа исламского движения над одной из сверх­держав. Усиленные атаки террористов на Россию в начале XXI века были вызваны стремлением экстремистов исполь­зовать слабость российского государства, ставшего преемни­ком Советского Союза. После исчезновения СССР политичес­кие исламисты взяли на себя роль борцов за социальную справедливость и равенство. Красное знамя коммунистичес­кого движения уже ушло с политической арены безвозврат­но, но исламские экстремисты попытались заменить его зе­леным знаменем Пророка. В-третьих, проявляясь в разных формах, используя свое влияние в мусульманской среде насе­ления, политический ислам пытался завоевать властные по­литические структуры в большинстве мусульманских госу­дарств. Процессы секуляризации в этих странах, по суще­ству, стали приобретать характер острой политической борь­бы. Даже в Турции, где вестернизация и лаицизм утверди­лись с 20-х годов, следует все-таки признать, что основу всей политической борьбы в этом государстве на современном эта­пе определяла борьба политического ислама и секуляризма.

В Турции еще во второй половине XIX — начале XX вв. сложилась стойкая антирелигиозная оппозиция. Она оказала существенное влияние в период Младотурецкой революции 1908 года и сумела осуществить политику секуляризма в пе­риод правления Кемаля Ататюрка, Реформы Кемаля ограни­чили влияние ислама во всех сферах жизни и ориентировали общество на западную модель капиталистического развития и на западные культурные ценности. Во второй половине XX ве­ка борьба между секуляризмом и исламским направлением обострилась, что привело даже к неоднократному вмешатель­ству в политическую жизнь военных, пытавшихся предотвра­тить гражданскую войну. В начале XXI века борьба этих двух политических направлений составляла основу всех полити­ческих баталий в стране. Формированию исламских полити­ческих партий способствовало развитие демократических форм правления в Турция. Конфликт между исламистами, нахо­дившимися достаточно долгий период в оппозиция, и сторон­никами светского режима стал определять социально-полити­ческое развитие турецкого государства на современном этапе.

Влияние политиков-исламистов стало заметно возрастать с середины 50-х годов, после появления многопартийной системы и значительной либерализации всей внутренней жиз­ни турецких граждан. Именно тогда появляются исламские партии и организации. Появление политических исламских партий стало отражением конфликта взаимоотношений ис-ламо-тюрксной общности с западной моделью модерниза­ции. Исламистское политическое течение довольно успешно завоевывало себе сторонников, пользуясь достаточно ясны­ми и определенными исламскими догмами. За последние де­сять лет исламские партии дважды формировали правитель­ство. Кратковременное пребывание у власти исламистов в 90-е годы во главе с Н. Эрбаканом лишь активизировало действия исламских организаций. Вернуть политические по­зиции политикам от ислама удалось в 2002 году, хотя их позиция выглядели значительно умеренней, чем прежде.

Турецкое общество на рубеже нового века оказалось рас­колотым. Сторонники секуляризма не собираются уступать политическим исламистам и продолжают протестовать про­тив ползучей исламизации страны. Путь исламистам пыта­лись преградить светские партии, значительная часть интел­лигенции, а также другие слои населения, поддерживавшие конституционный секуляризм, и армия, традиционно следу­ющая идеалам Кемаля Ататюрка. Вступление в новый XXI век показало определенное равновесие между светским направле­нием и исламистской оппозицией. Политическая борьба не способствовала процессам модернизации и решению социаль­но-экономических проблем, а приводила к социально-поли­тическому напряжению и внутренним конфликтам.

В тех странах, где исламисты находились у власти, об­ществу навязывалось свое понимание политического уст­ройства и социального порядка. Там удалось ввести в пол­ном объеме нормы шариата, запретившие все, что было, по мнению духовных правителей, несовместимым с догмати­кой Корана. Такие сценарии в той или иной форме реализо-вывались в Иране, Афганистане, Пакистане. Важнейшей особенностью политической жизни стран, в которых победу одержали исламские лидеры, стало претворение в жизнь един­ства власти и религии. Этот принцип был введен еще проро­ком Мухамедом, воплощавшим в себе религиозные и поли­тические основы единства уммы (мусульманская община). Исламская революция в Иране, как и власть талибов в Аф­ганистане, попыталась воплотить в жизнь идеи Пророка о гармоничном сочетании религиозного и государственного начал в управлении исламским обществом.

Как во времена халифата во главе государства стоял глав­ный факих, то есть шиитский духовный лидер, так и в со­временном Иране и талибском Афганистане ему принадлежа­ла высшая духовная и светская власть. Ва высшим духов­ным лидером была закреплена роль главного управляющего делами правоверных и имамата, и в то же время он был высшим лицом государства. Таким образом, верховная теок­ратическая власть являлась в то же время верховной госу­дарственной властью. Исламское духовенство имело и другие теократические структуры, к которым можно отнести На­блюдательный совет по охране конституции в Иране или Лоя-джиргу в Афганистане. В Афганистане талибы, Придя к вла­сти и основав Исламский эмират, сразу же заявили, что свя­щенный Коран станет главной основой государственного уст­ройства. Хотя основной закон Афганистана обнародован не был. Конституцию заменял Коран, закон шариата.

Исламская политическая и Экономическая организация ока­залась менее эффективной, чем светские структуры большин­ства мусульманских стран. Именно это явилось основной при­чиной роста реформаторских настроений в Иране, роста оппо­зиции, считавшей несовместимым религиозную деятельность с хозяйственными и политическими делами. Тенденция секуля­ризма и демократизма робко, но постепенно пробивала дорогу. В Иране никогда не стихала борьба за ограничение религиоз­ного компонента в политической структуре власти. В разные периоды результаты борьбы проявлялись по-разному. Наблю­далась постепенная эволюция исламского режима в направле­нии увеличения роли светских органов и его демократизации. Этот процесс стал особенно заметным после смерти великого имама. Нынешний духовный лидер Ирана Сайед Али Хаме-веи, отстаивающий незыблемость исламской государственнос­ти, все же вынужден пойти на некоторые изменения государ­ственных структур, установленных когда-то аятоллой Хомей-■ ни. В конституцию были внесены изменения, которые ликви­дировали пост премьер-министра, усилили роль президента и ограничили религиозные прерогативы Наблюдательного сове­та. Важным законом, укрепившим президентскую власть и ее светские функции, стало получение президентом права конт­роля над соблюдением конституции, которое ранее принадле­жало исламским политикам.

После смерти аятоллы в 90-е годы в Иране стала прово­диться приватизация и либерализация в экономике, и это потребовало снижения роли государства в иранской хозяй­ственной структуре. При новых властителях стала прово­диться политика привлечения иностранного капитала и со­здания свободных экономических зон. Президент Хатами прилагал усилия к либерализации общественно-политичес­кой жизни, деятельности СМИ, политических организаций и партий. Деятельность Хатами, как полагали многие ис­следователи, была направлена на создание условий разви­тия гражданского общества, на расширение связей с миро­вым сообществом. Именно поэтому в Иране, как и в Турции и Афганистане, в обществе произошел раскол на реформа­торов и консерваторов. Борьба двух тенденций в обществен­ном развитии стала определять политическое развитие стран. Однако для Ирана характерно, как считают исследователи, движение к демократии, но демократии особой, исламской.

В Иране не ставят под сомнение исламские принципы раз­вития, но нельзя в то же время не заметить развитие в стра­не демократических норм, составляющих основу западной политической культуры. Речь идет о развивающейся в стра­нах системе выборов и функционировании многопартийной системы. Фактически в Иране, как и в других странах Ближ­него и Среднего Востока, создается традиция выборности всех звеньев власти на всех уровнях, включая выборы в местные и центральные органы власти. Вступление в действие закона о партиях позволило создать условия для многопартийной системы. В начале XXI века число политических партий в

Иране перевалило за сотню. Факты студенческих волнений а Иране в 2003 году показали рост реформаторских сил. Стремление иранцев идти по пути реформ стало определять главную тенденцию развития страны в XXI веке. В 2004 году, исполняется 25 лет исламской революции в Иране. Этот пе­риод уже наглядно показал несостоятельность многих ис­ламских канонов, несовместимых с потребностями техноло­гического века. Вот почему начало нового века станет для Ирана продолжением реформации и укреплением прагматиз­ма в сфере экономики и социальной жизни.

В Афганистане после проведения коалиционными силами США и ряда европейских стран с участием «Северного аль­янса» антитеррористической операции теократический режим в стране был ликвидирован. Результатом этой крупномасш­табной акции стало уничтожение системы административно­го управления, созданной талибами, и бегство их лидеров. Установление светской власти произошло здесь в результате разгрома исламского режима. Однако говорить о полном унич­тожении движения талибов, как и в целом исламского поли­тического движения, было бы преждевременным. Талибам удалось раствориться в среде пуштунского населения на юге и востоке Афганистана, многие бежали за границу, в Пакис­тан. Условия для исламских экстремистов остались. Тали­бам удалось наладить связи с исламистски настроенным Г. Хекматияром, бывшим вице-президентом Афганистана.

После разгрома Исламского эмирата в Афганистане в 2001 году была создана совершенно новая система государственного уст­ройства при полной экономической, финансовой и военной под­держке США и Запада. Формирование нового государства про­ходило под эгидой ООН и жестким контролем над исполнением решений ее представителей. Государственное строительство на­чиналось с нуля. Создание Временной администрации в Афга­нистане учитывало традиции афганского народа и их религиоз­но-социальную структуру. Первое переходное правительство определила Всеафганская ассамблея старейшин и представите­лей племен народов — Лоя-джирга. Кроме того, эта традицион­ная организация избрала членов переходного парламента и членов конституционной комиссии. Вместо теократического государ­ства создавалась светская структура с учетом традиционных форм центрального и местного управления. При формировании временной администрации был соблюден также принцип поли-этничности: в нее вошли пуштуны, таджики, хазарейцы и т. д.

Несмотря на присутствие иностранных миротворцев экст­ремистски настроенные исламисты не отказались от попыток дестабилизировать обстановку в Афганистане. Ситуация вплоть до 2005 года оставалась не достаточно стабильной. В некото­рых случаях власть губернаторов во многом зависела от поле­вых командиров, располагавшихся на их территории. Цент­ральной власти приходилось принимать меры по ликвидации зависимости местных властей от вооруженных формирований и исламистов. В начале века многочисленные террористичес­кие акты, непрекращающиеся взрывы в крупных городах, по­кушения на главу администрации X. Карзая, заговоры против временного правительства характеризовали обстановку пер­вых лет функционирования временного правительства. Рас-, крыт один из крупных заговоров исламиста Г. Хекматияра и его сторонников против временного правительства.

Итак, в страны Ближнего и Среднего Востока постепен­но пробиваются современные формы политического процес­са — многопартийность, парламентаризм, легальная поли­тическая деятельность, выборы и т. д. Однако в подавляю­щем большинстве эти формы пока не определяют социальную и политическую жизнь этих стран. Политические гражданс­кие организации в мусульманских странах под внешне со­временной оболочкой зачастую сохраняют традиционную сущ­ность, объединяя людей по этническому, религиозному или земляческому принципу. Многие востоковеды считают, что в обозримом будущем формирование гражданского общества представляется маловероятным. Да и сами демократические процессы приобретают весьма специфический характер.

ЛИТЕРАТУРА

Васильев Л. С. История Востока, В 2 т. М., 2002 Восточный мир: опыты общественной трансформации. /Сб. ста­тей. М., «Муравей», 2001

Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке. /Сб. статей. Отв. редактор Арунова М. Р. М., 2001 Иран: диалог цивилизаций. / Сб. статей. М., «Муравей», 2003 Марсадин М. Талибан. Война и религия в Афганистане. М., 2002 Новейшая история стран Азии и Африки. XX век. В 2 ч. М., ВЛАДОС, 2001

Кунаков В. В. Турция и ЕС: проблемы экономической интегра­ции. Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. М., 1999

ТУРЦИЯ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА И ИСЛАМИЗМ

1. «Вестернизации» и политическая борьба в Турции после Второй мировой войны.

2г Борьба за власть и исламизм в период 2 и 3 республик. Сулейман Демюреяь.

3. Исламизм и политическая борьба в Турции на современном этапе. Р. Т. Эрдоган.

4. Внешняя политика Турции: новые приоритеты. Турция и Россия.

1. «Вестерннзация» и политическая борьба в Турции после Второй мировой войны. Для европейцев Восток начи­нается с Турции, территорию которой ранее называли «Ма­лой Азией». Один из самых крупных и известнейших горо­дов Турции Стамбул является сегодня уникальным горо­дом, расположенным одновременно в Европе и Азии. Про­ехав по мосту, который связывает город в единое целое, можно совершить путешествие между двумя континентами. Издавна, именно здесь у границ двух цивилизаций, сталки­вались восточный традиционализм и западный образ жиз­ни, здесь происходило взаимовлияние двух культур. Тер­мин «вестерннзация» в турецкой и западной историографии означал период реформ, создававших условия развития в Турции государственно-политической системы западного типа и преобразований в сфере экономики по западному образцу. Этим термином широко пользовались исследователи совре­менных исторических процессов турецкого государства Да­нилов В. И. и Старченков Г. Д., которые вывели начало вестернизации с конца XVHI — начала XIX веков и опреде­лили периоды ее развития. Радикальные преобразования осу­ществлялись во времена Танзимата, Младотурецкой рево­люции и особенно в период реформ Кемаля Ататвдрка. «Вес-тернизация» турецкого государства, которая была продол­жена в послевоенный период, положила начало новым со­циальным противоречиям и острым политическим столкно­вениям в борьбе за власть.

Великой мечтой Кемаля Ататюрка было превращение Тур­ции в цивилизованное государство, создание европейской го­сударственной и политической систем. Он стремился к тому, чтобы Турецкая республика стала частью экономической структуры Европы. Но в послевоенный период Турция ока­залась в весьма трудном положении. С одной стороны, в Турции по-прежнему господствовал традиционный уклад жизни населения, традиционные способы ведения хозяйства, несмотря на реальные успехи в развитии государственно-капиталистического уклада и роста национальной экономи­ки, промышленности, новой инфраструктуры и частного пред­принимательства. После смерти Ататюрка наметился явный отход от кемалистского наследия, что укрепляло традицион­ные структуры турецкого общества. В 1947 г. впервые от­крылись медресе и тюрбе, было разрешено паломничество в Мекку. В университете Анкары открылся факультет бого­словия. Мусульманская интеллигенция имела возможность получать образование в университетах Египта и Саудовской Аравии.

Отход от главных принципов Ататюрка, естественно, не мог не насторожить социальные слои и группы, заинтересо­ванные в дальнейшей модернизации турецкого государства. С другой стороны, стали заметными изменения в социаль­но-классовой структуре турецкого общества. Консолидиро­валась крупная промышленная и сельская буржуазия, дос­таточно четко обозначились интересы среднего и мелкого предпринимательства. Сложившиеся противоречия прохо­дили на фоне ухудшающегося положения в стране в после­военный период, роста социальной дифференциации. В этих условиях единственная в стране Народно-республиканская партия (НРП) и кемалистская политическая элита в турец­ком обществе стали тормозом в дальнейших преобразовани­ях. Новые социальные слои, укрепившиеся в послекемалис-тской Турции, стали тяготиться однопартийной системой и авторитарным режимом. Сложившаяся ситуация подталки­вала общество к дальнейшим процессам вестернизации.

Дата добавления: 2015-10-21