2) Антон Павлович Чехов был непримиримым врагом умственной лени, пошлости, примиренческого отношения к обывательской жизни. Все это он показывал в своих рассказах, емких по объему, но масштабных по содержанию
В рассказе "Ионыч" Чеховым изображена "самая образованная и талантливая" семья городе С. - семья Туркиных. Изо дня в день они только и делают, что демонстрируют всём свои таланты, благодаря чему, конечно, и "прославились" С этой семьей автор знакомит главного героя - Дмитрия Ионыча Старцева. В их взаимоотношениях автор раскрывает и показывает нам духовное развитие Старцева. Но какое это развитие? Наверное, в данном случае уместнее было бы говорить о нравственном разложении, деградации.
Каким же Старцев был вначале, пока еще не превратился в Ионыча? Автор не дает нам подробной характеристики героя, но мы замечаем одну важную деталь: "Своих лошадей у него еще не было" Он ходит пешком, напевает романсы, гуляет в саду. Казалось бы, что и солнце светит над ним каждый день, если бы не это маленькое, но очень многозначительное слово "еще". Да и говорящая фамилия Старцева его никогда не оставит.
Обратимся к его первому посещению дома Туркиных. Как мы знаем, "у каждого члена семьи был какой-нибудь талант". Они все были представлены и Старцеву. Герой сперва воспринял этот спектакль так же, как и все. "Недурственно", - говорил он словами Ивана Петровича о новом бездарном творении его супруги. И, несмотря на то, что игру Екатерины Ивановны Старцев сравнивал с камнями, бесконечно падающими со скалы, несмотря на то, что он от всей души желал, "чтобы они поскорее перестали сыпаться", по окончании музицирования герой вторил всем голосам - "Прекрасно". Выйдя на улицу, Старцев сделал общую оценку всему произошедшему: "Занятно ". Он приемлет данную обстановку, но только лишь потому, что это для него ново. Старцев не осознает еще, что увиденное им в доме Туркиных происходит постоянно, изо дня в день.
Новая встреча с Котиком - Екатериной Ивановной - пробуждает любовь молодого врача. Его восхищало все, что было с ней связано: "Даже в том, как сидело на ней платье, он видел что-то необыкновенно милое, трогательное своей простотой и наивной грацией" Казалось, это было настоящее, сильное чувство. И действительно, огонь в душе Старцева разгорался. Не любовь ли заставляет человека творить безумные вещи? Ведь именно из-за любви земский врач, интеллигентный человек, пошел ночью на кладбище, надеясь увидеть там ее... Этот момент - несостоявшееся свидание - оказывается очень важным в жизни героя.
На кладбище Старцеву открывается "мир, не похожий ни на что другое". Пейзаж поражает его. Таинственное безмолвие охватывает все вокруг: лунный свет, тополя, могилы, опавшие листья и даже небо со звездами. Когда Старцев гулял по аллеям кладбища, ему "хотелось закричать, что он хочет, что он ждет любви во что бы то ни стало".
Это нестерпимое желание самого светлого в мире чувства оказалось высшим проявлением в жизни героя. Выше уже не могло быть. Ведь даже этот порыв, пусть даже омраченный обманом Котика, закончился слишком быстро: "Садясь с наслаждением в коляску, он подумал "Ох, не надо бы полнеть"
Несколько минут назад Старцев уносился мыслями к высоким мечтам, его одолевало желание страсти, а теперь он думает о лишнем весе. Что может быть зауряднее и обыденнее? Композиция рассказа позволяет нам лучше осознать всю мимолетность состояния героя. В одной главе автор показал, как огонек в душе героя вспыхнул - и тут же погас. С этого момента Старцев начинает соответствовать своей фамилии. К тому же у него появились лошади и даже коляска к ним в придачу. Он теперь может не утруждать себя ходьбой. А процесс деградации начал уже набирать обороты.
На следующий день Старцев поехал делать Котику предложение. Но о любви он и думать забыл. Его уже посещают мысли о приданом. Пара ли она ему или нет - вот о чем печется герой. А после отказа "у Старцева перестало беспокойно биться сердце", он "сорвал с себя жесткий галстук и вздохнул всей грудью". Кажется, что и любовь его тяготила, как этот галстук, он стыдился ее. "Хлопотным" делом оказалась она для Старцева. Мы понимаем, что герой не выдержал испытания любовью.
За четыре года Старцев постарел, кажется, лет на двадцать: "пополнел, раздобрел и неохотно ходил пешком, так как страдал одышкой". Он опустился до того, что завел себе еще одну лошадь, "уезжал уже не на паре, а на тройке с бубенчиками". Теперь жизнь Старцева - не жизнь, а бессмысленное праздное существование. Единственным плюсом для него было то, что он не терпел обывателей: они "своими разговорами, взглядами на жизнь и даже своим видом раздражали его". Но, если разобраться, этот плюс ничего не стоит. Он подавляется большим минусом: Старцев не пытался уйти из этой среды. Напротив, он мало-помалу сам стал втягиваться в такие развлечения, как игра в винт, и совсем сторонился театров и концертов. Герой с наслаждением стал считать свои деньги - страсть к накопительству завоевала и его душу.
Старцева снова пригласили к Туркиным. Там он вновь встретился с Екатериной Ивановной. К несчастью опускающегося доктора, это уже была не Котик: в ней не было "прежней свежести и выражения детской наивности". Таланты Веры Иосифовны, Ивана Петровича и кривляния Павы уже только раздражали Старцева. Он теперь ощущал, насколько они пошлы. Одна Екатерина Ивановна осознавала, что ее талант - не больше, чем обыденное, заурядное увлечение. Она, вероятно, хотела намекнуть Старцеву, что хотела бы жить по-другому, с ним вместе, с "лучшим из людей", который "помогает страдальцам служить народу"... Но что сам Ионыч думает о своем существовании? "Старимся, полнеем, опускаемся... Жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей... Днем нажива, а вечером клуб, общество картежников, алкоголиков, хрипунов, которых я терпеть не могу", - вот что говорит герой Екатерине Ивановне. Старцев сам осознавал бессмысленность всего этого, но, как мы уже сказали, бороться не захотел. Он смирился.
Во время разговора с Екатериной Ивановной в душе Старцева теплился огонёк, ему было "жаль прошлого". Но к этому времени герой деградировал уже изрядно, и страсть к накопительству вытеснила из его сердца другую страсть... Он "вспомнил про бумажки, которые... по вечерам вынимал из карманов с таким удовольствием, и огонек в душе его погас". Надежды Екатерины Ивановны рухнули, она искала опоры в Старцеве - и не нашла. Она останется в рутине и будет "играть на фортепьянах" до самой смерти: у нее, как и у доктора, нет воли.
Старцев точно подметил: "Если самые талантливые люди во всем городе так бездарны, то какое же должен быть город". Но, как говорится, кто бы говорил... Через несколько лет Старцев сам становится не лучше самого заурядного обывателя. Он "еще больше пополнел, ожирел, тяжело дышит..." Когда он, "пухлый и красный", едет на тройке с бубенчиками, то похож на языческого бога. А языческий бог, идол - мёртвая душа. Старцев полностью превратился в Ионыча, у которого и имени-то нет - одно прозвище. А человек без имени уже не человек. Он ноль, часть толпы, несмотря на то, что стал такой же достопримечательностью города, как и семья Туркиных.
Старцев мог изменить свою жизнь. Но он был слаб. Путь духовного становления казался ему "беспокойным" - и он выбрал дорогу к материальному благополучию. Герой достиг высокого положения в обществе - но что оно ему дало? Безрадостное одинокое существование - вот, в сущности, чего достиг Ионыч. Он не смог противостоять влиянию среды - она убила в нем человека.
Билет 10).
1) Куприна можно назвать певцом возвышенной любви, подарившим миру три повести: «гранатовый браслет», «Олеся» и «Суламифь». Протестуя против пошлости и цинизма, продажи чувств, зоологических проявлений инстинктов, писатель создает индивидуальные по красоте и силе примеры идеальной любви.
Рассказ «Гранатовый браслет» имеет вполне реальную основу. Однако талант Куприна конкретный жизненный факт превратил в историю, о которой веками мечтают и тоскуют лучшие умы и души человечества: поэты, романисты, музыканты, художники.
Мелкий чиновник, одинокий и робкий мечтатель безнадежно влюблен в молодую светскую даму. Княгиню Веру. Восемь лет продолжается безответный роман. В любимой женщине для Желткова воплощена вся красота земли: «нет ни зверя, ни растения, ни человека, прекраснее вас и нежнее» - пишет он в прощальном письме к ней. Письма влюбленного служат предметами насмешек членов семьи Веры Николаевны, а присланный влюбленным подарок – гранатовый браслет – вызывает бурю негодований, и только старый генерал Аносов догадывается об истинных мотивах: «Может быть, твой истинный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины.
Любовь маленького человека заканчивается трагически – он погибает. Его духовным обетом были слова: «Молчать и гибнуть». Но он нарушает его, напомнив о себе единственное и недоступное: «смерть не страшит героя, любовь сильнее смерти», именно поэтому он благословляет возлюбленную: «Да святится имя твое».
Любовь для писателя – основа всего существующего: «Любовь должна быть трагедией, величайшей тайной в мире. И никакие жизненные неудобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться». Любовь позволяет героям подняться над будничностью, суетностью. В письме Куприн писал: «Не в силе, не в ловкости, не в уму, не в таланте выражается индивидуальность, а – в любви».
2) О замысле пьесы про жизнь людей «дна» Горький писал так: «Это будет страшно. У меня уже готовы планы, я вижу – лица, фигуры, слышу голоса, речи, мотивы действий – ясны, всё ясно!..». Неясными до последнего момента оставались только жанр и название. Автор размышлял над названием: «Без солнца», «Дно», «Ночлежка». И, наконец, оно родилось – «На дне».
Предмет изображения в драме Горького «На дне» - сознание людей, выброшенных в результате социальных противоречий, имевших место в русском обществе на рубеже 19-20 веков, на самое «дно» жизни. Это «дно», где живёт беднота, где люди прозябают в нищете, не имеют своего угла, терпят унижения со стороны «хозяев» жизни.
Почти любое драматическое произведение предполагает наличие завязки, развития действия, кульминации, развязки. В какой-то степени драму «На дне» организует любовный конфликт. Действительно, конфликт обусловлен любовными взаимоотношениями Васьки Пепла, Василисы, самого хозяина ночлежки и Наташи. Пьеса даже начинается с того, что Костылёв разыскивает в ночлежке свою жену Василису, движимый ревностью. Жена изменяет ему с молодым парнем Васькой Пеплом. Кульминационный момент драмы опять-таки связан с любовной интригой: коварная Василиса, дабы устранить со своего пути соперницу Наташу, ошпаривает её кипятком. Убийство Костылёва Васькой Пеплом – трагическая развязка любовного конфликта.
Тем не менее, любовный конфликт является в пьесе гранью социального конфликта. Даже такое возвышенное чувство, как любовь, ведёт не к духовному обогащению личности, а к увечью, убийству, каторге. Горького в пьесе больше интересуют не внешние действия, а сознание обитателей ночлежки, тех самых обитателей «дна». Сюжет движут не столько действия героев, их поступки, сколько их диалоги, разговоры, размышления, споры, которые они ведут между собой.
Всё это диктует пьесе философское звучание. Важный момент драмы – появление в ночлежке Луки. Внешне он никак не влияет на жизнь ее обитателей (да и что в состоянии сделать нищий, бездомный старик?), но всё-таки в сознании ночлежников благодаря Луке начинается напряжённая работа.
Развитие пьесы как философской драмы начинается в тот самый момент, когда люди «дна» обнаруживают в себе способность мечтать о новой, лучшей жизни, размышлять над своими судьбами. Философская проблематика отразилась, прежде всего, в спорах героев о человеке, добре и правде.
Страннику Луке близка идея спасительной лжи. Так, больному алкоголизмом Актёру он рассказывает о необыкновенной лечебнице, где с лёгкостью излечивают от пагубной привычки – пьянства. Ваську Пепла он убеждает, что Сибирь – величайший край, где нищий человек станет богатым.
У Сатина иной взгляд. Он, напротив, призывает раскрывать людям глаза на жизненные противоречия и проблемы. По его мнению, в жалости к человеку есть что-то унизительное. Ведь «человек – это звучит гордо».
Философскую направленность драме Горького придаёт и манера изображения характеров. В основу сценического характера в своей пьесе Горький положил жизненную философию героя, его основную мировоззренческую установку. Нерв драмы «На дне» - в обнажении жизненных позиций персонажей, каждый из которых яростно защищает своё понимание жизни.
Так, спившийся Актёр нашёл оправдание себе – он пьёт, чтобы под воздействием алкоголя забыть о своей страшной жизни. Проститутка Настя яростно защищает своё право на «роковую любовь», вычитанную ею из низкопробных бульварных романов. Барон живёт воспоминаниями о былом: когда он ездил в «каретах с гербами» и пил «кофе со сливками».
Горький постоянно перемещает центр действия от одного героя к другому, предоставляя каждому возможность высказывать свои философские убеждения. Это придаёт пьесе не столько сюжетное, сколько идейное единство.
Пьеса «На дне», рассказавшая зрителям и читателям о жизни московских босяков, отличается повышенной «идеологичностью». Парадокс философской драмы Горького заключается в том, что о вопросах бытия, его философских аспектах рассуждают исторгнутые из общества люди, нищие, опустившиеся. Но именно они напоминают читателям и зрителям об огромных человеческих возможностях.
Билет 11).
1) Сергей Есенин. В самом этом имени присутствуют музыка родных раздолий и красота народа, который создал такого поэта. Трудно назвать другого поэта, чье творчество так волновало бы каждого, кто окунался в бездонную глубину и свежесть его стихов. Сложно писать о поэзии Есенина: язык рассуждений настойчиво перебивается поэтическими строками. Есенин говорил, что его лирика живет любовью к родине и чувство родины — основное в его творчестве. Стихи поэта грустны, как грустна была крестьянская жизнь. Есенин рос среди раздолья среднерусской природы, и она научила его любить красоту окружающего мира. Ранние стихи поэта звучат как признание в любви к родному краю. Стихов моих грусть Кормил я резедой и мятой...
С ранних лет поэту запали в душу народные сказания, поговорки, загадки. В этом было его счастье как поэта. Народное творчество укрепило песенную основу лирики Есенина: “Родился я с песнями, в травном одеяле...”.
Жизнь и творчество Есенина были сложны и противоречивы, он мог заблуждаться и совершать ошибки. Обозревая его путь, мы видим, что Есенин был везде верен себе в главном — в стремлении постичь сложную судьбу своего народа. Противоречивость поэта наиболее драматично сказывается в его раздумьях о будущем деревни. Он не может отказаться от мира привычных образов и представлений, который дорог особенно тем, что в нем жили десятки предшествовавших поколений. Автор любовно поэтизирует приметы родной стороны:
Свет луны, таинственный и длинный,
Плачут вербы, шепчут тополя,
Но никто под оклик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.
Вторжение в деревенские просторы городской цивилизации воспринимается поэтом как приход враждебного железного гостя. В своем творчестве Есенин намечает пути решения проблем, которые еще недавно казались ему безысходными. В “Письме к деду” он говорит о неоспоримом преимуществе техники “стального коня”. Сердечные пристрастия поэта меняются. Он не хочет оставаться в прошлом русской деревни — нищем и “безысходном”, и в последние годы творчества меняется отношение Есенина к современной деревне. Поэт отказывается воспевать старую деревню:
Полевая Россия! Довольно
Волочиться сохой по полям...
В последние годы Есенин все чаще возвращается к мысли о природе, видя в ней не только могучее средство преобразования жизни, но и нравственную основу жизни. Поэт рад почувствовать себя рядовым тружеником, нужным людям:
Что же, дайте косу, я вам покажу,
Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий,
Памятью деревни я ль не дорожу?
В поэзии Есенина часто звучит мотив грусти, сожаления об ушедшей молодости, о растраченных силах. В его стихах отразились и личные переживания, и сложное время, в которое жил поэт. Есенин ощущает роковую безостановочность времени: “Все пройдет, как с белых яблонь дым”. И все же, несмотря на чувство грусти, пронизывающее многие стихотворения поэта, они не звучат пессимистически, их согревает вера в душевные силы человека. Эти стихи Есенина созвучны светлой печали Пушкина.
Любовная лирика занимает значительное место в поэтическом наследии Есенина. Радость встречи, тоска разлуки, грусть отчаяния — разнообразные переживания поэта. Но тема любви сближается с его главной темой — темой родины. Автор “Персидских мотивов” убеждается в непрочности счастья вдали от родного края. И главной героиней цикла становится далекая Россия:
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Современники вспоминали, что Есенин обладал необыкновенным личным обаянием, а его стихи — магической силой. Любой собеседник находил в Есенине, в его творчестве что-то свое, и в этом тайна такого мощного воздействия есенинских стихов. Мы можем говорить сегодня не только о мировой известности поэзии Есенина, но и о мировом ее значении. Справедливы слова Н. Тихонова: “Есенин — это вечное”.
2) Море — огромное, лениво вздыхающее у берега, — уснуло и неподвижно в дали, облитой голубым сиянием. Оно слилось с небом, отражая его облака. Уродливо изогнутые горы окаймляют море, скрывают луну.
Надыр-Рагим-оглы, старый крымский чабан, тяжело вздыхает, лежа у морской кромки. Он рассуждает о человеческом бытии.
Незаметно выплывает луна и “теперь задумчиво льет свой свет на море”. Путешественник просит Рагима рассказать сказку, тот соглашается: “Хочешь, я расскажу тебе песню?” — и унылым речитативом, стараясь сохранить своеобразную мелодию песни, он рассказывает. 1
“Высоко в горы вполз Уж и лег там в сыром ущелье, свернувшись в узел и глядя в море.
“Высоко в небе сияло солнце, а горы зноем дышали в небо, и бились волны внизу о камень...
“А по ущелью, во тьме и брызгах, поток стремился навстречу морю, гремя камнями...
“Весь в белой пене, седой и сильный, он резал гору и падал в море, сердито воя.
“Вдруг в то ущелье, где Уж свернулся, пал с неба Сокол с разбитой грудью, в крови на перьях...
“С коротким криком он пал на землю и бился грудью в бессильном гневе о твердый камень...
“Уж испугался, отполз проворно, но скоро понял, что жизни птицы две-три минуты...
“Подполз он ближе к разбитой птице и прошипел он ей прямо в очи:
“— Что, умираешь?
“— Да, умираю! — ответил Сокол, вздохнув глубоко. — Я славно пожил!.. Я знаю счастье!.. Я храбро бился!.. Я видел небо... Ты не увидишь его так близко!.. Эх ты, бедняга!
“—Ну что же — небо? — пустое место... Как мне там ползать? Мне здесь прекрасно... Тепло и сыро!
“Так Уж ответил свободной птице и усмехнулся в душе над нею за эти бредни.
“И так подумал: “Летай иль ползай, конец известен: все в землю лягут, все прахом будет...”
“Но Сокол смелый вдруг встрепенулся, привстал немного и по ущелью повел очами.
“Сквозь серый камень вода сочилась, и было душно в ущелье темном и пахло гнилью.
“И крикнул Сокол с тоской и болью, собрав все силы:
“— О, если б в небо хоть раз подняться!.. Врага прижал бы я... к ранам груди и... захлебнулся б моей он кровью!.. О, счастье битвы!..
“А Уж подумал: “Должно быть, в небе и в самом деле пожить приятно, коль он так стонет!..”
“И предложил он свободной птице: “А ты подвинься на край ущелья и вниз бросайся. Быть может, крылья тебя поднимут и поживешь ты еще немного в твоей стихии”.
“И дрогнул Сокол и, гордо крикнув, пошел к обрыву, скользя когтями по слизи камня.
“И подошел он, расправил крылья, вздохнул всей грудью, сверкнул очами и — вниз скатился.
“И сам, как камень, скользя по скалам, он быстро падал, ломая крылья, теряя перья...
“Волна потока его схватила и, кровь омывши, одела в пену, умчала в море.
“А волны моря с печальным ревом о камень бились... И трупа птицы не видно было в морском пространстве...”
“В ущелье лежа, Уж долго думал о смерти птицы, о страсти к небу. “И вот взглянул он в ту даль, что вечно ласкает очи мечтой о счастье.
“—А что он видел, умерший Сокол, в пустыне этой без дна и края? Зачем такие, как он, умерши, смущают душу своей любовью к полетам в небо? Что им там ясно? А я ведь мог бы узнать все это, взлететь хоть ненадолго.
“Сказал и — сделал. В кольцо свернувшись, он прянул в воздух и узкой
лентой блеснул на солнце.
“Рожденный ползать — летать не может!.. Забыв об этом, он пал на
камни, но не убился, а рассмеялся...
“— Так вот в чем прелесть полетов в небо! Она — в паденье!.. Смешные птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они стремятся высоко в небо и ищут жизни в пустыне знойной. Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу. Зачем же гордость? Зачем укоры? Затем, чтоб ею прикрыть безумство своих желаний и скрыть за ними свою негодность для дела жизни? Смешные птицы!.. Но не обманут теперь уж больше меня их речи! Я сам все знаю! Я — видел небо... Взлетал в него я, его измерил, познал паденье, но не разбился, а только крепче в себя я верю. Пусть те, что землю любить не могут, живут обманом. Я знаю правду. И их призывам я не поверю. Земли творенье — землей живу я. “И он свернулся в клубок на камне, гордясь собою. “Блестело море, все в ярком свете, и грозно волны о берег бились. “В их львином реве гремела песня о гордой птице, дрожали скалы от их ударов, дрожало небо от грозной песни: “Безумству храбрых поем мы славу! “Безумство храбрых — вот мудрость жизни! О смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью... Но будет время — и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света! “Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету! “Безумству храбрых поем мы песню!..”...Молчит опаловая даль моря, певуче плещут волны на песок, и я молчу, глядя в даль моря. На воде все больше серебряных пятен от лунных лучей... Наш котелок тихо закипает. Одпа из волн игриво вскатывается на берег и, вызывающе шумя, ползет к голове Рагима. — Куда идешь?.. Пшла! — машет на нее Рагим рукой, и она покорно скатывается обратно в море. Мне нимало не смешна и не страшна выходка Рагима, одухотворяющего волны. Все кругом смотрит странно живо, мягко, ласково. Море так внушительно спокойно, и чувствуется, что в свежем дыхании его на горы, еще не остывшие от дневного зноя, скрыто много мощной, сдержанной силы. По темно-синему небу золотым узором звезд написано нечто торжественное, чарующее душу, смущающее ум сладким ожиданием какого-то откровения. Все дремлет, но дремлет напряженно-чутко, и кажется, что вот в следующую секунду все встрепенется и зазвучит в стройной гармонии неизъяснимо сладких звуков. Эти звуки расскажут про тайны мира, разъяснят их уму, а потом погасят его, как призрачный огонек, и увлекут с собой душу высоко в темно-синюю бездну, откуда навстречу ей трепетные узоры звезд тоже зазвучат дивной музыкой откровения...
Билет 12).
1) Блок, Александр Александрович, - поэт и критик. Родился в 1880 г.
Окончил курс в Санкт-Петербургском университете по историко-филологическому факультету. Предок его, врач царя Алексея Михайловича, был выходцем из Мекленбурга. Отцу его, Александру Львовичу, по словам его биографа, "стоило больших усилий прекратить писание стихов, чтобы не отвлекаться чересчур от науки в сторону муз". Мать поэта - дочь известного естествоиспытателя А.Н. Бекетова. Стихи Блока появились в альманахе книгоиздательства "Гриф", в "Новом Пути", в "Журнале для всех". В 1905 г. в Москве вышел первый сборник стихов Блока, под заглавием "Стихи о прекрасной Даме", и был встречен сочувственными отзывами. В 1907 г. вышел в Москве второй сборник, "Нечаянная Радость", и в Санкт-Петербурге цикл стихов "Снежная Маска". В 1908 г. в Санкт-Петербурге - "Лирические Драмы" ("Балаганчик", "Король на площади", "Незнакомка"), в Москве - третий сборник стихов "Земля в снегу" и перевод трагедии Грильпарцера "Праматерь", со вступительной статьей и примечаниями. В 1909 г. в IX альманахе "Шиповника" напечатана драма Блока "Песня Судьбы". В 1911 г. вышел в Москве четвертый сборник его стихов "Ночные Часы", в 1912 г., там же, собрание стихотворений в трех томах. В 1907 - 1908 годах Блок вел критический отдел в журнале "Золотое Руно"; написал для "Истории Русской литературы" (издательство И. Сытина) статью "Заговоры и заклинания" и сделал свод мнений критики о Грибоедове. Переводил Байрона (для издательства Брокгауз-Ефрон), Гейне и трувера Рютбефа ("Миракль о Теофиле"). Ближайшим образом примыкая к школе символистов и являясь одним из вожаков ее, а учителем своим в основной своей теме считая Владимира Соловьева (как поэта), Блок среди русских лириков занимает выдающееся место. Главной его темой служит Вечная Женственность. Светлыми отроческими гимнами ей полна первая книга Блока: "Все виденья, - говорит он, - так мгновенны, - Буду ль верить им? Но Владычицей вселенной Красотой неизреченной, я, случайный, бедный, тленный, может быть, любим". Соединение двух устремлений в Вечной Женственности - умозрительного тоскования и действенной любви, - которое и выражено в словах Владимира Соловьева "тоскуя и любя", является, в одном из главных стихотворений Блока ("Предчувствую Тебя. Года проходят мимо. Все в облике одном предчувствую Тебя") тем новым третьим, что составляет сущность поэзии Блока. Эти два устремления первоначально изображаются отдельно: наряду с умиленными мистическими созерцаниями мы видим реалистические очерки жизни; затем они сливаются в промежуточные, несовершенные формы и, наконец, дают типичнейшие и прекрасные образцы поэзии Блока, например, стихотворение "Незнакомка" из книги "Нечаянная Радость". Детская жизнь, жизнь улиц и притонов, наряду с событиями 1905 года и сновидениями, дают одинаково богатый материал поэту. Основной символ Блока, начавший свое движение с образа Прекрасной Дамы, видоизменившийся в Незнакомку, через целый ряд промежуточных образов "Земли в снегу", приближается к наиболее широкому раскрытию, которое впервые было не столько показано, сколько названо в драме "Песня Судьбы", где был поставлен знак равенства между героиней Фаиной, непосредственно вышедшей из "Незнакомки", и Русью. Еще яснее это равенство выражено в книге "Ночные Часы" ("О, Русь моя! Жена моя! До боли Нам ясен долгий путь! Наш путь - стрелой татарской древней воли Пронзил нам грудь). Блок нашел и применил новые методы художественного, лирического воздействия. Сюда относятся свободное отношение к метрике каждого отдельного стиха и взгляд на ритм целого стихотворения, как на эквивалент рождающему его переживанию, настолько полный, что если в каком-нибудь месте требуется выдать волнение, то для этого можно разрушить данный стих (например, пятый стих следующей строфы: "Опять затепли свечи, Укрась мое жилье, Пусть будут те же речи, Привольное житье, Твои высокие плечи, Безумие мое"). Цикл "Снежная Маска" весь построен на таком отношении к ритму, позволяющем спаивать различные метрические единицы в одно целое. Множество удачных ассонансов вновь найдено и приведено Блоком из старых поэтов; сюда относятся как построенные на повышении и понижении гласных, например: "Очи - звезды умирающие, Уклонившись от пути, о тебе, мой легко веющий, я грустила в высоте", так и на созвучии согласных, например: гибели - вывели; обители - гибели; забудешь - любишь; смерч - смерть. Сюда же относится то, что можно назвать насильственными рифмами или рифмами по смыслу, когда на рифмующих местах ставятся слова, по существу не рифмующие, но занимающие центральное место в данной системе образов, как, например, "Верь мне, в этом мире солнца Больше нет. Верь лишь мне, ночное сердце, я поэт!" Необычайное ритмическое богатство стихотворений Блока составляет одну из сильных сторон его поэзии. Три лирические драмы Блока являются лишь развитием излюбленных стихотворений. Но самое построение драматического произведения по методу лирического стихотворения является новым, и постановка "Балаганчика", сначала в Санкт-Петербурге, в театре В. Комиссаржевской, В. Мейерхольдом, а потом и в других городах, оставит, поэтому, заметный след в истории русского театра. Драма "Песня Судьбы" удаляется с этого пути, но нового ничего не находит. Тем же лирическим тоном проникнуты и критические статьи Блока, что не мешает их научности или полемическому задору, когда нужно то или другое. Переводы Блока, вместе с большой близостью к подлинникам, отличаются художественностью. Блоку, кроме многочисленных газетных статей, посвящены статьи в книгах Андрея Белого, Модеста Гофмана, А. Измайлова, Д. Философова, З. Гиппиус, Д. Мережковского и др.
2) Какие ассоциации приходят на ум при упоминании имени Анны Андреевны Ахматовой? Любовь, страстная и трагичная, спасительной звездой прошедшая вместе с босоногой девчонкой с черноморского побережья Херсона, затем прелестной гимназисткой Царского Села сквозь хаос ледяного безвременья, объявший нашу страну на заре XX столетия; самоотверженная преданность Родине, молчаливо созерцавшей собственную неизбежную гибель; материнское горе, стучавшееся тогда без разбору во многие дома своим безжалостно-грубым кулаком пролетарской диктатуры. И над всем этим сиял в лучах негасимого света робкой надежды восхитительным расписным куполом мир рифм и образов великой поэтессы. Нет, великого поэта. Ахматова ненавидела слово “поэтесса”, называя себя исключительно “поэтом”. Она мужественно разделила горечь безвозвратных потерь русской интеллигенции. Она не была сломлена испытаниями, под тяжестью которых отрекались от своих идей и убеждений многие мужчины. Она осталась, когда можно было уйти; она была, когда просто немыслимо было быть; она будет и по сей день, и дальше останется в сердцах русских людей великой женщиной-поэтом.
Без сомнения, центральной темой творчества Анны Ахматовой является Любовь. Первые ее стихи, вынесенные на суд широкой публики, были представлены в журнале “Аполлон” в 1911 году, за год до выхода сборника “Вечер”, и сразу получили широкий отклик у читателей и одобрение известных поэтов того времени. Она сразу заявила о себе как о серьезном режиссере-постановщике чувственной драмы. Любовная лирика Ахматовой — не детский лепет романтического дитяти, а отражение пережитого, заполнившее испитый до дна бокал страстей и желаний, разочарований и надежд:
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |