Олег Шелонин, Виктор Баженов 5 страница

И тут перед мысленным взором капитана появились забавные рожицы Труса, Балбеса и Бывалого, умильно косящиеся на кувшин с медовухой.

Илья как ошпаренный подскочил и привалился спиной к стене. Он вспомнил все... вплоть до белочек и Чебурашки. "Допился... Горячий-горячий... белый-белый... Отдельный номер в веселенькой палатке мне обеспечен". - И тут же самокритично поправился. - Насчет отдельной я, пожалуй, погорячился. Скорее всего, буду делить ее с Наполеоном и прокурором. Интересно, где я, на заимке или уже там... в палате? - Открывать глаза было страшно. Илья осторожно пощупал рукой стенку. - Бревно. Заимка, - облегченно вздохнул Илья. - живем. Пока мы не в палате, шансы еще есть".

- Старшой! Как там вертушка, еще не прибыла? - гаркнул капитан, не открывая глаз, во всю силу легких и тут же пожалел об этом. Что-то всполошенно заметалось по "заимке". Кудахтанье, гомон, чириканье, настороженное рычание. Все это перекрыл чей-то сердитый голос с характерным подквохтыванием.

- Очухался, ворог! Мало того что посадскую дружину без медовухи оставил, так еще и командовать норовишь?

Илья подпрыгнул как ошпаренный, но ватные ноги не удержали бравого капитана, и он сполз обратно на пол по бревенчатой стене с выпученными от удивления глазами. На спинке кресла сидел петух, вперив огненный взор в Илью. По горнице метались куры, воробьи, индюки. В углу сидела пепельно-серая рысь, трясясь всем телом от страха. Рука непроизвольно потянулась к автомату и тут же отдернулась, наткнувшись на чью-то жесткую шерсть. Скосив глаза, капитан увидел матерого волка, с любопытством обнюхивающего автомат.

- Ты его еще лизни, - сердито посоветовал Илья. "Господи, спаси и сохрани! По второму кругу пошел..."

Волк тем не менее задумчиво посмотрел на Илью и послушно лизнул дуло.

- Булат... добрый булат. Сам ковал?

Илья отвалился от стены и пополз к выходу, нервно хихикая на ходу.

- Санитары, ау! Клиент созрел. - Надежды на благополучный исход таяли на глазах. Сил хватило доползти только до крыльца. Привалившись к косяку двери, капитан вновь прикрыл глаза, плюнув на привычные меры предосторожности. Пусть его галлюцинации делают что хотят. Теперь уже все равно.

Рысь осторожно выползла из своего угла и озабоченно обнюхала ведра.

- А с этим-то что делать будем? - Она с омерзением фыркнула, тряся головой.

Никита Авдеевич спрыгнул со своего насеста, строевым шагом подошел к ведрам, клювом скинул крышку с ближайшего, глянул внутрь одним глазом, затем, повернув голову, глянул другим и вынес свой вердикт:

- В выгребную яму зелье басурманское.

Это почему-то задело Илью за живое.

- Сначала попробуй, а потом оговаривай, глюк несчастный! Зелье что надо получилось. Вашей медовухи до него еще о-го-го!

- И попробую! - воинственно кукарекнул Никита Авдеевич.

- Вот тогда и побазарим, чье зелье лучше, - устало пробормотал Илья.

- Батюшка, и думать забудь! - замахала лапами рысь.

Петух сердито тряхнул гребешком и решительно заявил:

- Витязя Василисы вонючим пойлом не испугаешь. - Опустив клюв в ведро, Никита Авдеевич засосал приличную дозу, с натугой выдохнул, глянул мутнеющим взглядом на Илью и, оседая, посулил: - А за глюк ответишь.

- Батюшка, Никита Авдеевич! Что с тобой, родимый?

Рысь бросилась к окосевшему петуху, подняла его с пола, по-матерински прижала к своей груди. Воевода довольно закурлыкал и попытался крылом дотянуться до серого хвоста.

- У ты, медовая моя...

Послышался мягкий шлепок, и мимо Ильи пролетел пестрый комок, по дороге роняя перья. Воевода Василисы распластался в пыли в форме маленького самолетика, у которого хвост был задран гораздо выше носа.

- Так, ребятушки. Стол накрыт?

- Все сробили, - прочирикали воробьи.

- Тогда горницу подмести, зелье - в яму выгребную.

Никита Авдеевич при этих словах рыси сердито чихнул и завозился в пыли. В горнице раздался чей-то тихий, вкрадчивый голос с характерным подвыванием.

- А может, не стоит? Вдруг на какие нужды хозяйственные сгодится...

- Знаю я ваши нужды. Вылить!

В ответ послышались разочарованные вздохи. На пороге возник понурый волк с первым ведром в лапах. На его пути вырос взъерошенный петух.

- А ну поставь на место, пес! - грозно приказал воевода, пытаясь засучить невидимые рукава, отчего перья на крыльях встали дыбом. Волк от неожиданности сел на хвост и принялся затравленно озираться. Сзади до него донесся не менее грозный приказ.

- Я кому сказала "вылить"?

Волк боязливо покосился на петуха.

- Пасть порву, - проникновенно пообещал воевода.

Волк решительно бросил дужку ведра, одним прыжком слетел с крыльца и понесся в сторону леса.

- Сами разбирайтесь... - донесся до Ильи его удаляющийся вой. Петух гордо приосанился и покачивающейся походкой бывалого моряка пошел наводить порядок в горнице. Илья заинтересованно хмыкнул и из чистого любопытства пополз следом.

"Белка, это, конечно, паршиво. Но какой полет фантазии... Ишь, чего мои глюки выделывают!" Он обессиленно ввалился в горницу, вольготно расположившись вдоль ведер.

Тем временем события внутри терема развивались своим чередом. По приказу Матрены гусаки дружно пошли в наступление. Загнанный в угол Никита Авдеевич истошно кукарекнул:

- Дружина! Ко-ко-ко мне!

Два индюка, нерешительно топтавшиеся посредине горницы, услышав клич воеводы, прорвали окружение и, сердито тряся пестрыми бородами, встали по бокам своего командира. Сотники привыкли к дисциплине. Тут Никита Авдеевич сообразил, что суженый Василисы уже перекрыл дорогу к заветным емкостям, и радостно кукарекнул:

- В атаку! Окружай их, Иван!

Ряд гусаков дрогнул. Мужички, привычные к сохе, были не робкого десятка, но, зная, что собой представляет воевода в гневе, да еще вкупе с двумя своими лучшими сотниками... Илья попытался приподнять голову. Это послужило сигналом к паническому бегству. Ивана в посаде помнили все... Из окон и дверей, роняя перья и оставляя клочки шерсти на затесах, повалила челядь Василисы.

- Орлы! - кукарекнул Никита Авдеевич гордо выпятившим грудь индюкам. Крылья воеводы уперлись в пол, клюв приподнялся. - Выношу вам свою воеводскую благодарность...

- Рады стараться, воевода-батюшка! - гаркнули индюки и дружно повернули головы в сторону ведер.

Никита Авдеевич был вояка старый, намек понял сразу, а потому, как бы продолжая начатую мысль, добавил:

-...и награждаю чаркой...

Индюки, не ожидая окончания речи, рванули к столу. Раздался звон бьющейся посуды. Сотники искали себе чарку посолиднее. Петух нетвердой походкой направился к ведрам и попытался вспорхнуть на них.

- Недолет, - пробормотал он, падая прямо в руки капитана. Илья, недолго думая, подкинул его вверх. Что-то загремело, захлопали крылья о бревенчатую стену.

- Перелет, - сообщил Никита Авдеевич из-за ведер.

- Не извольте беспокоиться, батюшка воевода. Мы и сами... - Индюки нетерпеливо топтались в ногах Ильи, пытаясь зачерпнуть чарками из открытого ведра. Крылья - не руки. Чарки булькнули и оказались на дне. Сотники переглянулись и, не сговариваясь, опустили клювы прямо в ведро.

- Орлы мои! - Петух выполз из-за ведер, ухватился клювом за ботинок капитана, подтянулся и вольготно расположился на его ногах. - Я воевода Василисы, а потому мое место здесь, в посаде. Буду с Ваней супостата бить!

- Правильное решение, батюшка! Нам, людям ратным, не пристало по кустам хорониться! - Изрядно окосевшие индюки стукнули себя крыльями в грудь. - Мы с тобой, батюшка. В ратном деле без хорошего сотоварища не обойтись.

- А Василису кто охранять будет? - грозно вопросил петух.

- Так, батюшка... сколько при ней ратников на поляне-то, не счесть, а вас здеся двое всего... - заволновались индюки, косясь на ведра.

- Не сметь прекословить! - сердито стукнул крылом по ноге Ильи Никита Авдеевич. - Бегом на поляну, и от Василисы ни на шаг!

Индюки тяжело вздохнули и, понурив головы, направились к выходу.

Посад опустел. Вечерело. Илья лежал на полу, с тоской глядя в потолок. Настроение было премерзкое. Голова болела жутко. Капитан пошевелил затекшими членами. Петух недовольно завозился в ногах. И тут вдруг до Ильи дошло, что галлюцинация вполне реально царапает шпорой его щиколотку. Капитан рывком приподнялся. От резкого движения боль в голове плеснулась, как огненная жидкость в чане. Илья осторожно тронул пальцем растрепанные перья петуха.

- Ко-ко-ко, - отозвался Никита Авдеевич.

- Петух, - глубокомысленно сказал капитан и взял воеводу в руки. Самый обыкновенный. Живем. короче. Живем и трезвеем. Петя у нас уже самый обыкновенный, только какой-то задохлый.

Голова Никиты Авдеевича, безвольно висящая набок, чуточку приподнялась.

- Ваня... ты меня уважаешь?

- Нда-с, обыкновенный, но в дупель пьяный, - расстроился капитан.

- Это я пьяный? - возмутился воевода.

- Ты, Петя, ты...

- Никитой Авдеевичем меня нарекли, а не Петей.

- Пусть так, - отмахнулся Илья. Его мозг, разгоняя туман похмелья, уже лихорадочно просчитывал ситуацию. Что-то здесь не сходилось, ну не верил он ни в белку, ни в глюки. Интуиция ему подсказывала, что все это чушь. "Блин! Сплошное фэнтези в гротескном стиле... Стоп!" В памяти всплыл книжный развал и курносый продавец, совсем еще мальчишка, азартно рекламирующий какого-то Белянина. Илья, обычно не клюющий на рекламу, умудрился соблазниться и не пожалел об этом. Перечитал раза три. От души повеселился. Еще мысль дурная, помнится, посетила: классно мальчик отпуск провел, мне бы так оттянуться. Пусть не месяц... неделю... или хотя бы три дня. "Ай да Белянин, ай да... Как там дальше у Пушкина-то?.. Гм... молодец... Но удружил! Мерси, Андрюша!"

- Живем, Авдеич! - уже веселее сообщил Илья. - Сбылись мечты идиота.

- А раз так, то пора нам с тобой к битве готовиться. Вишь, солнце к долу клонится. Вот-вот нечисть поганая нагрянет. А ну, прислони-ка меня к стеночке на крылечке... вот так. - Петух удовлетворенно вздохнул.

Палящий зной сменился приятной прохладой тихого июльского вечера. Легкий ветерок овевал пылающий гребешок воеводы. Илья, твердо решивший завязать, вынес из горницы кувшин кваса и ведро самогонки. Отхлебнул из кувшина и принялся озираться в поисках выгребной ямы. Не найдя таковой, присел рядом с Никитой Авдеевичем, поставив ведро на верхнюю ступеньку крыльца. Чувствовал себя на ногах капитан еще неуверенно.

- Лепота, - пробормотал чуток оклемавшийся на свежем воздухе петух. Он сидел, выставив растопыренные лапки вперед, для устойчивости опершись крыльями в дощечки крыльца. Солнечный диск уже полностью скрылся за горизонтом, напоминая о себе лишь узкой полоской розового заката, на фоне которого рельефно выступали могучие деревья дубравы, окружающей посад со всех сторон.

- И впрямь красиво, - согласился Илья, озирая окрестности. Взгляд его упал на трофейный рюкзак, выволоченный им с заимки. Габаритная штучка. С таким только по горам лазить. Обязательно грохнешься. Ему пришло в голову, что неплохо бы провести ревизию, ибо в пьяном угаре предыдущих суток толком не помнил даже, что там у него есть. Подтянув рюкзак поближе, капитан развязал тесемки и вытряхнул содержимое на крыльцо. Результаты осмотра заставили его почесать затылок.

- Ну, наркота понятно, "узи" - тоже, "Ф-1" - ладно, но световые-то им на хрена? - Капитан повертел перед глазами продолговатую гранату. - Нас бы так оснащали. А тут что? - Из боковых карманов Илья извлек запасные обоймы и толстую пачку денег, аккуратно завернутую в целлофановый пакет. - Ух, какой ты симпатичный, - польстил он Франклину, укоризненно смотревшему со стодолларовых купюр, - только вот цвет лица у тебя нездоровый. Зеленый. Видать, тоже накануне за воротник заложил, а похмелиться не догадался. Да сколько ж вас тут?

Капитан пересчитывать не стал и принялся запихивать все обратно. Как обычно, после разборки и сборки остались лишние детали. Световая граната и баксы упорно не хотели лезть на место.

- Ну и хрен с вами, - благодушно пробормотал Илья и рассовал все по карманам камуфляжки. Пачку пришлось делить пополам. Слишком она оказалась объемной. От этого занятия его оторвал воевода.

- Ну давай, Иван, рассказывай, как... ик!... зелье это ч-ч-чудесное делаешь.

- Это можно. - Капитан закинул рюкзак в горницу и почесал зазудевшую грудь. Крест вновь ощутимо нагрелся. - Сначала берешь...

Поделиться опытом Илье помешал шум и гам, донесшийся до них сверху.

- Тормози, балда! Промажем!

- Отвали, я за посадку отвечаю!

- Еще чего! Сегодня моя очередь.

- Да ты че, дура! Тебя всегда налево тянет. Опять во что-нибудь вляпаемся. Я сажаю!

- Ты свои центристские замашки бросай! У нас теперь демократия. Все по очереди!

Что-то с шумом пронеслось над посадом.

- А чтоб тебя! Проскочили! Разворачивай, дубина!

- Это что за аппарат? Вертолет, что ли? - протянул Илья, удивленный странными переговорами пилотов.

- Горыныч летит. - Никита Авдеевич вновь попытался засучить рукава, отчего перья на крыльях еще больше встопорщились. - Щас мы ему морды бить будем... ик!.

- Впервые о таком типе вертолета слышу...

Меж тем Горыныч, завершив крутой вираж, сделал повторную попытку произвести посадку. О том, что демократия победила, Илья понял по взметнувшимся в небо бревнам частокола с левой стороны посада.

- У-у-у, е-мое!!! - взвыл Горыныч, рванув вверх. - Говорил же, не лезь! Все! Я сажаю!

- Фигушки, моя очередь, - раздался голос справа. Это стоило посаду частокола с правой стороны. Третья попытка была более удачной. Сметя по дороге останки костра и чан, Горыныч затормозил в десяти шагах от крыльца, запаленно дыша всеми тремя головами. Илья, впрочем, в наступивших сумерках голов не разглядел, но конструкция странного "аппарата" его заинтересовала. Он хлебнул еще из кувшина, поставил его на крыльцо, крякнул и не спеша двинулся к "вертолету". Горыныч, при виде которого народ, как правило, разбегался и забивался по щелям да подвалам, был немного удивлен наглостью этой козявки. Головы переглянулись и дружно нырнули вниз. Илья тем временем подошел к тумбообразной лапе дракона, попинал чешуйчатые ромбические пластины, отливающие зеленью, вытащил тесак побратима и попытался подковырнуть одну. Лапа Горыныча нервно дернулась. Щекотки он не любил.

- Интересная облицовочка, - пробормотал Илья. Тут он заметил когти, глубоко вонзившиеся в плотно утрамбованную землю подворья. - Надо же, восхитился капитан, - и фиксаторы на шипах. Очень оригинальное решение. Ну-с, а тут у нас что? - И Илья, освеженный квасом, с видом экскурсанта двинулся под брюхо чудовища, высоко задрав голову, осматривая фюзеляж "вертолета" неведомой конструкции. За ним по пятам молча ползли Правая, Левая и Центральная. Им тоже стало интересно. Тут Илья дошел до места стыковки фюзеляжа с частоколом посада. Из-под развороченных пластин сочилась желтоватая жидкость.

- Вот в чем дело, - хмыкнул капитан, - баки пробило. Горючее течет. Видать, вынужденная посадка. То-то пилоты нервничали. Ну, это поправимо. И Илья, используя навыки боевого карате, занялся ремонтом, колошматя по пластинам ребром ладони. Пластины с резким щелчком фиксировались на своих местах, и вскоре Илья с удовлетворением отметил, что течь прекратилась. Горыныч был тоже удовлетворен и смотрел на новоявленного "доктора" уже более доброжелательно всеми шестью глазами. А экскурсия тем временем приблизилась к хвостовой части фюзеляжа, где Илья заметил нечто, отдаленно напоминающее бомболюк. Расположен он был высоковато, а потому капитан, к счастью для него и Горыныча, не стал изучать эту часть конструкции и вышел под звездное небо. Сделал он это очень вовремя, ибо в тот момент его соратник по борьбе с нечистью, отчаявшись найти морды, которые он так жаждал набить, доковылял до левого бока Горыныча и после громогласного "кукареку" заорал во всю глотку:

- Ну ты, червяк-переросток! Покажь харю! Я ее чистить буду!

Истошный вопль петуха заставил Левую рвануть влево, Правую вправо, а Центральную вперед. Левая шея подрубила левые ноги, Правая - правые, а Центральная боднула хвост. Многотонная туша ящера разом осела, припечатав длинные шеи к земле. С изумлением смотрел Илья на жалобно выпученные глаза Центральной, глядящие на него из-под хвоста. До него наконец-то дошло, что собой представляла конструкция странного "аппарата". Никита Авдеевич восторженно заквохтал, радуясь произведенному эффекту. Петуха явно штормило, но никакая качка не могла сбить воеводу с курса. Он увидел цель! Левая придушенно шипела, едва выглядывая из-под придавившей ее ноги. Никита Авдеевич попытался поставить ногу на голову поверженного врага, но она едва доставала до нижней губы. Потеряв равновесие, воевода шлепнулся на землю, очень обиделся и вновь заорал:

- Ваня! Бей его! Я свою уже уделал!

- Щас, Горыныч, обожди чуток, - ошарашенный таким поворотом событий, засуетился Илья. - Ты потерпи, я что-нибудь придумаю.

Он, спотыкаясь, обежал вокруг дракона, оценивая обстановку, по пути схватил петуха за ногу, отволок в горницу, сердито шикнув:

- Сиди и не высовывайся, вояка! Это ж уникальное животное. В Красной книге хрен найдешь, а ты...

Илья махнул рукой и бегом рванул обратно. В голове у него созрел план действий.

- Горыныч! - заорал он, обращаясь преимущественно к Центральной. Действуй по моей команде! Понял?

Глаза Центральной яростно заморгали, давая знать: все, мол, понял, только поторопись, а то дышать очень хочется.

- Крылья вверх! - С резким хлопком расправились крылья, затмевая звезды над головой капитана. - Хвост поднять!

Горыныч послушно поднял хвост.

- Как скажу "взлет", бей крыльями что есть силы! Понял?

Глаза Центральной вновь замигали, выражая полную готовность.

- Взлет! - рявкнул Илья и подкрепил свою команду, вонзив тесак в "бомболюк вертолета".

Воздушной волной капитана отшвырнуло метра на три. Горыныч взметнулся вверх и запрыгал по подворью, схватившись крыльями за "бомболюк". Удовлетворенный успешной операцией по спасению жизни редкого животного, настолько редкого, что его даже в Красную книгу занести не удосужились, капитан вернулся на крыльцо, стараясь по дороге не попасть под "танцующего" Горыныча. Последний вскоре устал прыгать и повернулся к "доктору". Шесть налитых кровью глаз впились в капитана, невозмутимо примащивавшегося на верхней ступеньке.

- Ну ты! Знахарь-недоучка! Коновал несчастный! Че, других способов нет?

- Э, братан! Да ты в этой глухомани от жизни отстал, - спокойно ответил Илья, с удовольствием отхлебывая из кувшина. - Самым продвинутым методом лечу. Китайская медицина. Иглоукалывание называется. Панацея от всех бед.

- Ты мне что, панацею туда засунул? - Центральная голова нырнула под хвост.

- Тащи ее оттуда, - загомонили Правая и Левая.

- Поздно, - успокоил их капитан, - теперь пока сама не рассосется...

- Дурацкий метод, - категорично заявила Левая.

- Зато эффективный, - возразил Илья.

- Непонятно только, как он работает. - Правая вопросительно уставилась на невозмутимого "доктора".

- Понимаешь, Горыныч, - с самым серьезным видом пустился в объяснения капитан, - вот, предположим, голова у тебя болит...

- Какая? - потребовала уточнения левая голова.

- Не важно, - отмахнулся Илья. - Так вот, китайцы в таких случаях берут иголку и втыкают ее себе в мягкое место.

- А нам куда? - Правая голова осмотрела свою бронированную шкуру. - У нас мягких мест нет.

- Ну а ваша подруга что сейчас изучает?

Правая и Левая посмотрели на Центральную, упорно ищущую панацею.

- Ну хорошо, - согласилась Правая, - укололи, а дальше что?

- А дальше, как и задумано. Головная боль проходит.

- Почему? - не поняла Правая.

- Я думаю, потому что в другом месте больнее, - дошло до Левой.

- Ну уж нетушки, - возмутилась Правая, - так не пойдет, у Центральной постоянно башка трещит, а мы страдать должны?

- С чего это она у нее трещит? - заинтересовался Илья.

- Так она у нас Центральная, - ехидно пояснила Левая.

- Вот и приходится иногда ее... одергивать, - дополнила Правая, - чтоб не зазнавалась шибко.

- Понятно, все как у людей. Тогда могу предложить французский метод. Илья откровенно развлекался. - Старая добрая гильотина.

- И что, тоже полегчает? - Центральной надоело изучать бомболюк, и она вынырнула наружу.

- Стопроцентно.

- Это как?

Илья выразительно провел себе ребром ладони по шее:

- Болеть будет нечему.

- Китайская медицина мне больше нравится, - мрачно сказала Центральная.

- Это с какой стороны посмотреть, - хмыкнула Левая, переглянувшись с Правой.

- Стоп! - вмешался Илья, нутром почуяв назревающий скандал. Он был в принципе не против, прекрасно понимая, что дракон сюда прибыл не просто так, а, скорее всего, по его душу, но ему жалко было вымирающий вид. - Вы о цели своего визита не забыли? Чем, так сказать, обязан?

Капитан почему-то был абсолютно уверен, что задурит простодушному Горынычу голову, да и крест... Крест!!! То, что уже давно спокойно приняло его подсознание, только сейчас обрело конкретные словесные формы. У него есть свой Меч Без Имени! "Звоночек" никуда не делся. Просто он трансформировался, переместился в крест. Опасность - крест горячий. Чем больше опасность, тем горячее. Илья торопливо сунул руку за пазуху. "Звоночек" был едва теплый.

- Ну и?..

- Да мы... это... биться с тобой прилетели, - смущенно выдавила из себя Центральная. - А может, ты не Иван?

- Иван, - разочаровал ее Илья, засучивая рукава. - Ох и жаль мне вас, ребята. Сказали б хоть, что умеете, чтоб сразу я вас не до смерти... Сами понимаете... уж больно вы симпатичные. Обидно...

Головы сбились в кучку, о чем-то усиленно шушукаясь. После небольшой заминки Правая и Левая вытолкнули Центральную вперед.

- Из драконьего племени мы, - отрапортовала Центральная. - Силушкой не обижены, огнем плеваться можем, ну и в магии кое-что смыслим.

- И это все? - сделал круглые глаза капитан.

- Все, - стушевалась Центральная.

- Нда-а-ас, не густо. Ну, выбирайте, с чего начнем?

Головы опять организовали кружок. Спорили они долго и азартно, постепенно повышая голоса. До Ильи стали доноситься отдельные фразы:

-...не вздумай! Отколь нам знать, сколько у него гильотин энтих али еще чего позаковыристей в запасе...

- Огонь!

- Лучше магией. Супротив нашей только Кощей да Яга выстоять могут.

Наконец головы пришли к консенсусу.

- Мы тут посовещались, - деловито сообщила Центральная, - и я решила: будем кто кого перемагичит.

- Добро, - усмехнулся капитан. - Что бы вам такое попроще... Ну, скажем, для начала... достаньте с неба звездочку.

- Че? - дружно выдохнули головы.

- Да они на такой высоте приколочены...

- Сколько раз пытались долететь...

- Чуть не задохлись...

- Ох, как у вас здесь все запущено, - скорбно покачал головой Илья. У нас этому сызмальства учат.

- Неужто можешь? - выдохнула Правая.

- Невероятно, - замотала головой Центральная.

- Брешет, - уверенно заявила Левая.

- Я брешу? - возмутился Илья. - Спорим, достану?

- Спорим!

- На что?

- А на что хочешь! - азартно выдала Левая.

- Продуешь - поступаешь в мою команду и слушаешь как отца родного. И иначе как папой не называешь. Согласна?

- Идет!

- Ладно. - Илья приподнялся и поднял руки кверху: - Зажмурьтесь, дурачье.

- Зачем? - подозрительно спросила Левая.

- Вы в этих вопросах, оказывается, такие слабаки, что первый этап заклинания вам лучше не видеть.

- Почему? - боязливо спросили Правая и Центральная

- Ослепнете на всю жизнь.

- А как же... - открыла было пасть Левая, но Илья ее бесцеремонно прервал:

- По моей команде на счет "три" глазки откроете, и любуйтесь на здоровье. Согласны?

Головы робко переглянулись.

- О вас же забочусь. Ну... пеняйте на себя.

Горыныч торопливо зажмурился. Илья не спеша достал гранату, выдернул чеку и что есть силы швырнул ее вверх.

- Раз, два, три, - продекламировал он уже изнутри терема.

Горыныч послушно открыл глаза...

Вой дракона, подкрепленный иллюминацией, переполошил обитателей поляны.

- Ой, что это? Ой, кто это? - наперебой запищали Парашка и Малашка, слетая с дерева. Они с разбега взметнулись на медведицу и пристроились у нее на загривке, трясясь от страха. Загалдели гусаки, куры, утки. Челядь Василисы сгрудилась у ее ног, обратив свои взоры на родной посад.

- То нареченный мой и воевода с нечистью бьются, - торжественно сказала Василиса. - Чую, Змея Горыныча Кощей на них наслал. Молитесь, слуги мои верные, чтоб не одолела нечисть поганая защитников наших.

- А Чебурашка? - робко спросила Малашка.

- Думаю, и Чебурашка в стороне не остался, - вздохнула Василиса. - Эх! И в такой момент ты меня предало, - упрекнула она зеркальце. - Хоть одним глазком глянуть, что там творится!

- Вряд ли тебе это понравится, - буркнуло зеркальце. - Спи спокойно. Иван твой такой пройдоха стал, что его теперь никакая нечисть не проймет. А показывать я вам больше ничего не буду. Бойкот у меня, ясно?

- Ясно, - вздохнула медведица и вновь устремила свой взор в сторону посада, где, по всей видимости, продолжался бой. Вой Горыныча затих, но чудовище было еще живо. Небо периодически озарялось всполохами его пламени, а затем начали стрелять. Выстрелы Василиса слышала впервые...

Чебурашка, подброшенный оглушительным ревом Горыныча, подскочил со своего ложа, на котором благополучно проспал все этапы борьбы с трехглавым змием, и схватился за голову, ощупывая набухающую шишку. К счастью, та дощечка крыльца, в которую он вмазался на этот раз, была прибита гораздо лучше предыдущей, благодаря чему прораб и избежал судьбы дракона, испуганно воющего у порога. Поправив здоровье медовухой из тайных запасов (какой же домовой НЗ не имеет), он осторожно выглянул наружу.

- Ну... не плачь, не плачь, - успокаивал Илья Горыныча, - поправим тебе зрение. Будешь как новенький. Ты уж прости меня, силенок не рассчитал. Надо было б звездочку поменьше выбрать... погорячился. Ты глазки-то закрой, я поколдую...

- Не надо! - шарахнулся Горыныч в сторону.

- Не робей, зрение возвращать буду. Или ты еще сомневаешься в моих силах?

- Нет, папа, - дружно сказали головы и покорно закрыли невидящие глаза.

Илья забормотал что-то неразборчивое, мысленно отсчитывая секунды. Он прекрасно знал, как долго длится шок от переизбытка фотонов на сетчатке у человека. В данный момент, правда, он имел дело с драконом, но...

- Откры-ы-ывай! - скомандовал капитан.

- Вижу, - облегченно выдохнула Правая, восторженно глядя на усыпанное звездами небо.

- Ну ты и силен, папа, - прохрипела Центральная, и тут она заметила ведро. Дальний перелет, оригинальные методы спасения капитана и ослепительный спор разожгли в ней такую жажду, что она, недолго думая, с размаху плюхнула свою морду в ведро, одним глотком втянула содержимое внутрь, несколько раз судорожно вздохнула, взметнулась вверх - и окрестности вторично огласил утробный рев дракона, сопровождаемый гигантским столбом пламени.

- Ух ты, - завистливо прошептала Левая, - я тоже так хочу.

- И я, и я, - засуетилась Правая, - мне тоже...

- Без базара, - радушно улыбнулся Илья. Вопрос утилизации был решен. Выгребную яму искать больше не нужно.

Он зашел в горницу, оттащил Никиту Авдеевича в угол (тот уже почти дополз до порога с явным желанием разобраться с супостатом, а заодно и с Иваном), подхватил два ведра самогонки и выставил их на крыльцо. Правая и Левая дружно ринулись вперед, и вскоре над посадом расцвели еще два огненных цветка.

- Мы вот тут смекаем, матушка, - слегка покачивающиеся индюки старательно дышали в сторону. - Надобно воеводе нашему с Иваном подкрепление доставить. Дозволь пострадать за отечество! Не пожалеем живота своего... - Сотник Авдей стукнул себя крылом в грудь, но не рассчитал парусности своих новых "рук" и зарылся клювом в землю.

Митрофан гордо тряхнул бородой и выступил вперед, прикрывая павшего товарища.

- Насмерть будем стоять, матушка! До последнего вздоха!

- Мамка, да они никак пьяные, - выпучила глаза Василиса.

- До последнего, говоришь? - зашипела рысь, вздыбив холку. - Это я вам сейчас устрою. Там, понимаешь, Никита Авдеич и Чебурашка с супостатом бьются, а они...

Битва была тяжелой, и Чебурашка, как и положено приличному домовому, занимался спасением остатков добра Василисы. Гремя ключами, домовой шнырял по подсобкам посада, торопливо пряча кухонную утварь в погреба и подвалы.

- Чебурашка! Мишень!

Пробурчав что-то нечленораздельное, Чебурашка схватил стопку тарелок, выскочил на крыльцо, сунул их Илье и вновь испарился. Илья взмахнул рукой. Блюдо взмыло в воздух. Левая плюнула огненным сгустком. "Снаряд" прошел метра на два левее. Цель булькнула в колодец. Центральная и Правая радостно заржали.

- Мазила, - закатывалась Правая.

- Ее всегда налево тянет, - вторила ей Центральная.

Дата добавления: 2015-10-21