ГОРОХОВСКИЙ Алексей Александрович

ГОРОХОВСКИЙ Алексей Александрович

В марте 1971 года решением парткома завода «Красное Сормово» я был переведен с должности заместителя редактора газеты «Красный сормович», где работал с 1965 года, т.е. сразу же после окончания истфила ГГУ им. Лобачевского, заместителем редактора заводского радиовещания.

Причина перевода была сформулирована как «укрепление кадров редакции радио». Кроме работы в «Красном сормовиче» за спиной у меня был уже довольно солидный профессиональный багаж: внештатное сотрудничество в газетах «Ленинская смена», «Горьковская правда», а еще телевидение, где выполнял задания Михаила Мараша и Рогнеды Шабаровой. Один раз даже выполнил задание Областного радио, где тогда работал мой университетский «однокашник» Евгений Филатов. Он показал мне тогда на магнитофоне кнопки «пуска записи», «стоп» и «перемотки» ленты. Задание это я выполнил, но больше к магнитофонам уже не подходил многие годы - вплоть до перехода на радио.

Признаюсь, что с техникой у меня отношения вообще весьма натянутые (и до сих пор). А ведь в редакцию радио я пришел на должность заместителя редактора. Это обязывало к тому, чтобы не только уметь самому готовить радиопрограммы, но и руководить творческим процессом, учить других. Но, когда я увидел огромные стационарные магнитофоны «МЭЗ» с множеством кнопок, портативные магнитофоны, мне стало довольно страшновато. Руководил тогда редакцией редактор Алексей Иванович Степанов. Это был человек уже с солидным жизненным опытом (на 20 лет старше меня), бывший фронтовик, офицер-политработник. Но при всем этом на радио и в журналистике вообще человек вообще-то случайный. У него не было не только гуманитарного образования, а, по нашему общему мнению, вообще никакого, кроме курсов счетовода, которые он прошел еще до войны. Но он был политработником, потом инструктором парткома, откуда его и назначили редактором радиовещания. Писал он и говорил с множеством элементарных ошибок. Например, слово «еще» он, как в анекдоте о Екатерине, писал «исчо», «очерк» у него был «отчерк», были и многие другие «перлы». Но был он в общем-то неплохой человек, где-то в глубине души сознающий свою безграмотность и что очень ценно - хорошо разбирающийся в людях и умеющий привлекать к работе хороших специалистов. До моего прихода в редакцию в ней работали корреспондентами такие высокопрофессиональные журналисты, как Екатерина Мурашкина, которая потом много лет была одним из ведущих журналистов Областного радио, Лариса Крылова, руководившая затем Крымским областным радио. Через редакцию заводского радио прошел и Яков Фридман, ушедший отсюда сначала на Горьковское телевидение, потом на Центральное, а через много лет уехавший в Израиль, где возглавлял один из отделов телевидения. А из заводского радио Степанов уволил Фридмана за то, что как-то случайно во время рабочего дня встретил его не в цехах завода, а на Свердловке. И этого случая для любящего крепкую дисциплину редактора хватило, чтобы расстаться с очень талантливым и перспективным репортером. Может, была еще и какая-то другая причина, но официально предъявлена именно эта. Вопросы дисциплины, неукоснительного соблюдения правил трудового распорядка у Алексея Ивановича были превыше всего. Правда, со временем, уже при мне он стал как-то более мягким, более терпеливым к этому.

Но возвращусь к тому, как меня испугала необходимость работы на этой непонятной и такой сложной в моем понятии технике, которую я все же освоил и через месяц уже мог вести и запись и почти виртуозно монтировать и свои и чужие программы с минимальным количеством вырезок и склейки ленты. В общем - стал радиожурналистом. В это же время и близко познакомился с историей радиоредакции и ее основателями, с которыми потом встречался довольно часто. И в первую очередь, конечно-же- с Яковом Карповичем Кокушкиным и Ильей Ананьевичем Нейманом, а еще с Николаем Михайловичем Басовым, Павлом Михайловичем Поплавским да и многими другими из тех, кто стоял у истоков не только Сормовского радио, но, по-сути, были одними из первых зачинателей отечественного проводного радиовещания. Почти никого из них сейчас уже нет в живых. Но осталось несколько записей их воспоминаний. И вот по этим воспоминаниям, а еще и из других источников можно как-то проследить историю создания и развития Сормовского радио как неотделимой части всего Нижегородского радиовещания. И выглядит эта история примерно так.

Шел 1925-й год – 8-й год Советской власти. В Сормовский райком партии пришел на работу пропагандистом Яков Карпович Кокушкин - коренной сормович, вернувшийся с Дальнего Востока, где принимал участие в Гражданской войне и даже был соратником легендарного Сергея Лазо. Несмотря на небольшое образование, это был человек очень пытливого ума и довольно широким кругом познаний. Достаточно сказать, что он являлся одним из самых активных приверженцев распространения модного тогда общемирового языка «эсперанто» и до конца жизни переписывался со своими коллегами из разных уголков мира. И вот он-то и заинтересовался новым по тому времени чудом- радио. Не владея никакой технической и научной базой, он начал разыскивать тех, кто пусть хоть и немного, но уже что-то понимал в радиоделе, да и тех, кого просто оно интересовало. И таких людей он нашел. Собирались они в клубе «Металлист», где сейчас музыкальная школа, что напротив бывшей школы Баррикад. В состав этой первой группы входили электромонтер Василий Иванович Шутов, Николай Михайлович Басов, Иван Васильевич Захаров, Павел Михайлович Поплавский, Иван Чумаков, Лаптев и Илья Ананьевич Нейман. А руководить кружком Я.К. Кокушкин поручил Александру Ивановичу Угарову.

Из воспоминаний Н.М. Басова: «Из всего состава кружка, пожалуй, самым грамотным был Чумаков, он учился в 8-м классе. Угаров имел 3 класса образования, у меня было 4 класса и 6 лет трудового стажа на заводе».

Вот такая подготовка была у первых радиолюбителей. Но им охотно помогали известные тогда профессионалы Нижегородской радиолаборатории Федор Алексеевич Лобов и Михаил Александрович Бонч-Бруевич. «С их помощью весь 1925 год кружковцы трудились над изготовлением детекторных радиоприемников. Но даже для такого простейшего аппарата тогда трудно было добыть детали. Правда, в магазинах продавался звонковый провод для катушек. А вот для получения кристаллического детектора приходилось самим сплавлять олово с серой» (из записи воспоминаний А.И. Угарова).

И в том же 1925 году кружковцы, установив высокую антенну, стали принимать радиопередачи РОСТа из Москвы. Эти сообщения записывались на бумаге и распространялись по цехам завода. Поддерживая радиолюбителей, профком приобрел радиоприемник, усилитель и репродуктор. Питание этой радиоаппаратуры, выпуск которой только-только начал осваиваться нашей промышленностью, производилось от аккумуляторов. Правление клуба «Металлист» выделило 2 комнаты для радиоузла. Одна из них использовалась как аккумуляторная, а вторая - как аппаратная. Для постоянного ухода за аппаратурой и трансляцией в зал принимаемых передач на штатную работу в клуб заведующим радиоузлом был принят Угаров. Остальные работали на общественных началах. Затем, с помощью секретаря ВЦСПС Евреинова, посетившего завод, была закуплена новая аппаратура. В комплект радиоузла вошли два усилителя, несколько громкоговорителей, два микрофона и другая аппаратура. Это был уже настоящий радиоузел, способный обслужить 200-300 радиоточек. Но не было самих точек. И весь 1926 год радиолюбители занимались радиофикацией. В первую очередь радиофицировали залы клуба, площадь около него, к весне 1926 года установили рупор на площади около Гортеатра (где сейчас старое здание Дома пионеров).

Летом 1926 года Александр Иванович Угаров вместе с Басовым Николаем Михайловичем провели очень большую работу по радиофикации. Закупили провода, изоляторы, проводили сами внешнюю проводку по столбам в районе и территории завода, делали внутреннюю проводку в квартирах сормовичей, устанавливали репродукторы. Первая радиоточка на заводе была установлена в столовой чугунолитейного цеха, а отсюда провода радио потянулись и в другие цеховые Красные уголки. В январе 1927 года все имевшиеся репродукторы были установлены и подсоединены к радиоузлу. И вот с 20 января 1927 года было решено вести передачи не от случая к случаю, а регулярно. В этот день в радиостудии было два человека: ведущий передач Илья Ананьевич Нейман и пропагандист Райкома партии, зачинатель Сормовского радиовещания Яков Карпович Кокушкин, который выступил с беседой о жизни и деятельности В.И. Ленина. На заводских площадях, в Красных уголках, в столовых сотни людей, затаив дыхание, стояли у репродукторов и слушали его выступление. Многим сам этот факт, что из непонятного черного ящика идут громкие слова, тогда казалось чудом. Но очень скоро все стали привыкать к этому и с нетерпением ждали очередной передачи. По Сормовскому радио транслировали многие передачи Московского радио, передавали выступления передовых рабочих, руководителей производства, лекторов. У микрофона выступали участники художественной самодеятельности и профессиональные артисты. С началом выхода газеты «Красный Сормович» (9 апреля 1927 года) стали передавать наиболее важные материалы, напечатанные в ней. Во время своих посещений завода у микрофона заводского радио в конце 20-х и в 30-е годы выступали М.И. Калинин, А.В. Луначарский, А.М. Горький, А.С. Серафимович и многие другие видные политики, деятели культуры и искусства.

Радио все больше входило в жизнь и быт сормовичей. К 1929 году уже были радиофицированы все основные цеха завода и около 300 квартир сормовичей. В 1930-м году радиоузел разместился в только что построенном Дворце культуры. К этому времени уже была организована редакция радиовещания, в штат которой входило 3 человека. Первым редактором был тов. Ковальногов. После его ухода на профсоюзную работу редактором был назначен Сергей Дементьев. Многое сделал для развития заводского радио и улучшения его передач несколько лет проработавший редактором Павел Михайлович Поплавский. Очень досадно, что утрачены документы о деятельности Сормовского радио в годы Великой Отечественной войны и первые послевоенные годы. Но известно, что о начале войны сормовичи узнали из установленных у них репродукторов. У микрофона Сормовского радио выступили первые добровольцы, уходившие на фронт.

О той роли, которая отводилась тогда заводскому радио, говорит и такой факт. Бывший в годы войны директором завода Е.Э. Рубинчик командировал в Москву редактора радио И.А. Неймана для приобретения новой радиоаппаратуры, который привез для радиоузла два комплекта мощной (по тому времени) стационарной аппаратуры, комплекты для агитмашины, 15 новых динамиков для радиофикации цехов. В распоряжение редакции был выделен грузовик. Благодаря машине с радиотехникой передачи велись прямо с рабочих мест. Оттуда, где производились танки, со строительства оборонительных укреплений, выезжали и в колхозы. Опыт организации передач с помощью передвижного радиоузла успешно использовался и после войны. И даже в 70-е годы я сам организовывал несколько выездных радиоредакций на строительстве наиболее важных объектов.

Мне довелось видеть несколько приказов директора завода Е.Э. Рубинчика и руководителей редакции о поощрение некоторых радиожурналистов в годы войны. Денежных премий я там не встречал, были награждения продуктами (талонами на обед), или вещами (валенки, сапоги и даже отрезы на костюм). Многие годы редакцией руководил один из ее основателей Илья Ананьевич Нейман, который кроме редактора исполнял обязанности, как журналиста, так и диктора. Несколько лет на Сормовском радио работала корреспондентом Софья Ивановна Курицина. Всех их я хорошо знал и неоднократно встречался. А когда я пришел в редакцию радио, там работали выпускник филфака МГУ Александр Пундиков, (потом он вообще ушел из журналистики), моя однокашница по истфилу ГГУ Бела Смирнова (к сожалению, рано ушедшая из жизни) Десятки лет работала на Сормовском радио Алевтина Ябрикова. Придя в редакцию из заводского цеха, она - бывшая фрезеровщица, не имеющая специального образования, настолько активно и успешно занималась самоусовершенствованием в своей новой профессии, что через несколько лет стала ведущим и высокопрофессиональным журналистом, владеющим всеми жанрами радиожурналистики. А в последствие ей вместе с автором этих заметок и молодыми тогда сотрудниками Ириной Логиновой и Кариной Ерофеевой было присвоено звание «Лауреата премии г. Нижнего Новгорода».

Кстати, прослеживая историю Сормовского радио за почти 40 лет, что я на нем работаю, должен заметить, что в кадровом плане редакции была присуща определенная стабильность. Конечно, были и случайные люди, которые, попадая в коллектив, сами видели эту свою «случайность» и уходили без конфликтов, сохраняя к коллективу самые добрые чувства. Уходили из редакции и «на вырост»: Екатерину Мурашкину приняли в Областное радио, туда-же, но в другие годы, ушла Елена Шевырева, на ответственные должности в другие организации ушли Надежда Мельникова, Татьяна Сарапкина, Любовь Кандрушина, да и многие другие. А им на смену пришли другие, не менее способные журналисты, такие как Карина Ерофеева, Алла Кострина, Маша Касаткина. А говоря о сменах в кадровом составе, нельзя не сказать и о сменах в названии самой редакции. Я пришел в нее, когда она называлась «Редакция радиовещания завода «Красное Сормово», хотя к тому времени она вела свои программы не только по заводу, но и по территориям двух районов - Сормовскому и Московскому.

А вообще-то, больший отрезок моей работы на радио пришелся на советское время, когда всей деятельностью радиоредакций, как и газет и телевидения руководили партийные комитеты, которые являлись их органами. Редакция Сормовского радио была органом парткома, дирекции, завкома профсоюза и комитета ВЛКСМ завода «Красное Сормово». Но руководил ею полностью партком, который решал и кадровые вопросы, и устанавливал зарплаты (правда, исходя из единых, утвержденных ЦК КПСС), и, конечно же, формировал идеологию. (Потом, после всех перестроечных нововведений эти функции перешли к учредителям, несмотря на выход Закона о СМИ).

Главными темами информационных программ были информации о трудовых достижениях, передовиках производства, жизни партийных, профсоюзных, комсомольских организаций. Но кроме информаций почти в каждом выпуске звучали и очерки, и репортажи, и зарисовки. Были и так называемые «беседы» на темы воспитания, морали, атеизма, культуры, медицины и другие самые разнообразные. В моде были радиоочерки. Образцы их выдавали на Всесоюзном радио Аркадий Ревенко, Вера Соколовская (наша землячка) - на радиостанции «Юность». Из наших на Областном радио хорошо их делали Александра Мамсина, Катя Мурашкина, потом - Евгений Филатов. В нашей редакции очерки должен был делать каждый сотрудник. И делали! И, надо сказать, довольно неплохие. Ну а мне, как бывшему газетчику, этот жанр был наиболее близок. А многие из них у меня с удовольствием брали и Областное радио и Всесоюзное.

Но была одна особенность в то время, которая здорово влияла на характер нашего труда. Это… «ГлавЛит» в лице конкретного цензора. Вообще-то его задачей был контроль за государственной, военной тайной. Конечно, и - политической. Но нас это мало волновало, т.к. мы сами уже были так воспитаны, что внутри нас сидел цензор похлеще главлитовского. Но, тем не менее, все материалы, идущие в эфир – большие, или маленькие, - все должны были быть напечатаны, пронумерованы и представлены цензору на допуск к публикации. Газетчикам было проще – у них все и так написано. А нам – «радистам» часто приходилось сначала записывать участников своих программ, на магнитофон, монтировать, а потом сидеть и все сказанное расшифровывать, т.е. переводить на бумагу. Это была рутинная и нудная работа. Поэтому чаще практиковалась такое - никакой отсебятины: сначала напишешь свой текст, а потом по нему читай. От этого, конечно же, страдали эмоциональность и образность программ. И как мы, помнится, с облегчением вздохнули, когда убрали этих самых цензоров, и как интересно было осваивать свободную, бестекстовую запись. И как по-новому зазвучали наши материалы.

Но если говорить о цензуре того времени по большому счету (говорю только с позиций нашей, местной журналистики), то, на мой субъективный взгляд, не стал бы утверждать, что в те времена она была жестче, чем сейчас… Впрочем, это отдельная и особая тема.

А в развитие темы истории нашего Сормовского, а потом «Радио «Нижегородское Заречье» поймал себя на том, что о старых временах говорить как-то легче. А новые времена для меня, человека уже в довольно солидном возрасте, отдавшего местному радио более 40 лет- сливаются в какое-то одно ощущение постоянных преобразований, подстраиваний под часто меняющиеся ориентиры и требования учредителей, а еще смены и названий, и организационно-правового статуса, сеток вещания и объектов зависимости от разного рода организаций.

В связи с известными перестроечными процессами, а затем и акционированием завода «Красное Сормово» редакция, подчиняясь Закону о СМИ, приобрела статус юридического лица и стала Учреждением «Редакция Сормовского радио» со своими учредителями. А в декабре 1993 года после того, как своим вещанием редакция охватила 4 района города - Московский, Сормовский, Канавинский и Ленинский, ее название было оформлено как «Радиоканал «Заречье». В 2006 году редакция официально стала называться Учреждение «Радио «Нижегородское Заречье», а уже через год к этому названию прибавилось слово «муниципальное». Но и это название продержалось недолго. Уже в декабре 2008 года Учредитель- Администрация города - принимает решение о слиянии редакции «Радио «Нижегородское Заречье» вместе с Автозаводским и Нагорным радио в одно муниципальное учреждение под названием «Голос Нижнего Новгорода». И вот на этом можно было -бы подвести черту под историей одной из старейших в России радиоредакций проводного вещания. Но я бы лично от такого финала чуть-чуть воздержался. И вот почему: во-первых, еще по утрам по радиосети четырех заречных районов города со знакомыми позывными пока выходит десятиминутная программа, начинающаяся со слов «Говорит радио «Нижегородское Заречье», а во-вторых, эту программу ждут и слушают тысячи радиослушателей, которые прожили с ней всю свою жизнь: ну и в-третьих - как бы ни сложилась дальнейшая судьба «Сормовского радио» - «Радио «Нижегородское Заречье», все равно его история будет продолжаться вместе с историей как Нижегородского, так и всего Российского радиовещания.

Хотел этим и закончить, но… Но вдруг вспомнился мне один эпизод. Как-то, лет 8-10 назад в период какой-то предвыборной кампании один довольно известный человек (имя называть не буду по этическим соображениям), разговаривая в моем присутствии с другим (не менее известным), сказал: «Зря ты с каким-то пренебрежением относишься к этому будто бы маленькому радио. Эти ребята, если захотят, да еще и осмелятся, могут за одну неделю пол-города «на уши поставить»! Ты думаешь, те, кто ходит на выборы телевизору и большим газетам доверяют? Они вот им – своим - верят!В этом я на своей шкуре уже не раз убеждался!»

Вот мне и хочется, чтобы как бы ни называлось наше радио, каким бы «большим», или «малым» оно не было, но чтобы ему люди верили…

Дата добавления: 2015-10-21