– Кроме этого я ближайший советник Кейн. Я знаю об этом бизнесе почти все. Если это делает меня преступницей пусть так и будет. Но это моя семья, и для меня это более важно.
– Я рада это слышать.
– Эмма, мы готовы, – сказал Мук, закончив разговор по телефону.
– Тогда поехали.
У машины, которая ждала их снаружи, были абсолютно темные стекла. Когда Меррик и Мук посадили свою новую начальницу в машину и сели сами, все они посмотрели на маленького кареглазого пассажира, который плакал, прижав к себе коленки.
– Все хорошо, малыш, – проворковала Эмма, и он немного успокоился.
Водитель посмотрел на Эмму.
– Боже мой, наконец-то Вы здесь. Он плачет с тех пор, как мы забрали его из парка. Глупая няня не смотрела за коляской. Кейн оторвала бы голову за такое.
Эмма вытерла малышу глаза.
– Какой ты славный. Тебе не надо бояться. Мы едем к твоему дедушке. Никто не сделает тебе больно, малыш, так что не волнуйся.
Мальчик положил палец в рот и закрыл глаза, прижавшись к Эмме.
Машина двигалась в сторону склада Джованни Бракато. Мюриел позвонила заранее и использовала всю силу убеждения, чтобы их пропустили к дому одинокого Джино, который переминался с ноги на ногу, наблюдая за приближающейся машиной. Его явно беспокоила безопасность маленького пассажира.
Команда ФБР, приставленная к Бракато, удивилась, когда тот вышел из дома и сел в лимузин. Агенты, шокированные тем, что Бракато вышел без сопровождения тут же вызвали группу поддержки, чтобы проследить за таинственными гостями и узнать, зачем им Бракато.
– Мистер Бракато, спасибо, что так скоро к нам присоединились. Эмма крепче прижала к себе ребенка и улыбнулась. – Мне очень понравилось общаться с Вашим внуком.
– Слушай меня, сучка. Если хоть один волос упадет с его головы, я отравлю тебе всю жизнь.
– Меррик, если он еще раз выругается при ребенке, пожалуйста выбей ему несколько зубов. Хорошие манеры сложно привить детям. Не стоит показывать ему, как не следует себя вести.
После того как Меррик и Мук расстегнули свои жакеты, чтобы показать Бракато, серьезность намерений, он больше не пытался приблизиться ни к ней, ни к мальчику. Вместо этого он улыбнулся и попытался включить свое обаяние, что выглядело комично, т.к. Эмма заметила кусочек капусты, застрявший у него в зубах.
– Может, это Вам нужен урок хороших манер, миссис Кэйси? Украсть моего внука – это переходит все границы. В конце концов, мы люди чести. Кейн должна была научить Вас этому.
– Значит ли это, что мой сын будет дома, до того, как я вернусь туда?
– Почему Вы думаете, что Ваш сын у меня? Может быть он сбежал? Он же сын этой сучки Кейн. Может, он просто не смог жить с этим?
Эмма закрыла глаза и запрокинула голову, чтобы перевести дыхание. После недолгой встречи она поняла, как тяжело было Кейн.
– Меррик, пожалуйста, попроси водителя остановить машину.
– Да, мэм.
Мук постучал в стекло, и приказ Эммы был выполнен
– Выходи.
– А как же мой…? – Джино проглотил свою нахальную улыбку, когда человек, сидевший напротив, демонстративно достал пистолет. Он не стал сомневаться в том, что одно только слово, и этот пистолет будет, направлен на него.
– Я пришла, чтобы по своей доброй воле вернуть тебе внука, но твое поведение говорит о том, что, то, что Кейн рассказывала мне о тебе правда. Выходите из машины, мистер Бракато, и поосторожнее с моим сыном. Возвращайтесь в офис и обзвоните своих сыновей. Спросите у них, что делать дальше. Потом позвоните мне, и мы снова поговорим. Не тяните слишком долго. Мое терпение не вечно, и я скучаю по Хэйдену. – Эмма кивнула, чтобы он шевелился быстрее.
Мук приставил пистолет к голове Бракато.
– Леди попросила Вас выйти.
– Ты за это поплатишься, и в первую очередь – своим сыном. Мой сын Джованни не такой добрый, как его старик, и когда он узнает, что его мальчик у тебя, он разорвет этого сукина сына на мелкие кусочки.
– Я буду ждать Вашего звонка, мистер Бракато. Мук, мне кажется, я кое-что обещала нашему гостю, если он снова выругается.
Эмма глазом не моргнула, когда услышала удар с улицы.
– Ты чертоф ублюфок, ты фыбил мне тфа суфа! – Донесся крик.
– Хороший способ избавиться от капусты, – сказала она бесстрастно. – Поехали домой, ребята, познакомим этого малыша с Кармен.
Добрая женщина взяла на себя всю заботу о ребенке с момента, когда они приехали. Когда Эмма отдала его ей, он сначала испугался, но потом спокойно отправился вместе с Кармен на кухню.
Когда они ушли, Эмма попросила Меррик зайти в офис Кейн.
– Я хочу кое-что тебе сказать, и хочу, чтобы ты выслушала, прежде чем наезжать на меня. – Она села в одно из кресел для гостей, в этом офисе ей было не так удобно, как на складе.
– Почему ты уверена, что то, что ты скажешь, вызовет у меня такую реакцию?
Изогнутая темная бровь Меррик так сильно напомнила ей о Кейн, что ей пришлось глубоко вздохнуть перед ответом.
– Потому что это то, что я сказала Хэйдену вчера вечером, и из-за этого он убежал прямо в лапы Джованни Бракато.
Меррик потерла переносицу и кивнула.
– Ладно, я не хотела спрашивать, но раз ты хочешь рассказать, то в чем дело?
Она поведала телохранительнице о Ханне, не упустив ни одной детали.
Меррик сдержала слово и ничего не сказала, пока Эмма не закончила.
– А Кейн знает?
Из-за этого ее и стошнило, тогда во время пробежки. Я совершила ошибку, но я позвонила своим друзьям, которые присматривают за ней, и они согласились привезти ее сюда. Я намереваюсь остаться в городе, даже если мы будем не нужны Кейн.
Меррик наклонилась к ней и сделала то, чего сама от себя не ожидала. Она положила руку Эмме на колено и с грустью посмотрела на нее.
– Ты совсем ее не знаешь, несмотря на то, что вы столько лет были вместе, не так ли?
– Что ты хочешь сказать?
– Эмма, она всегда хотела быть с тобой, иметь семью. Как это ни удивительно, с тех пор, как ты ушла, ближе всего она была с агентом ФБР Шелби. Но ты родила ребенка и не сказала ей, и я не знаю, когда она простит тебя за это. Но она вряд ли прогонит тебя. Кейн всегда ставила интересы семьи на первое место, но не знаю, будет ли все так, как было раньше. Тем не менее, я чувствую, что маленькая Ханна может тебе в этом помочь.
– Пусть твои слова услышит Бог, – тихо сказала Эмма, глядя в окно.
– Ну ладно. Эмма. Нам нужно разобраться с этими идиотами и выяснить, где они. Почему бы тебе пока не поспать? После сегодняшней встречи с Бракато я думаю, стоит подождать до завтра, прежде чем что-то предпринимать.
Эмма засмеялась. Теперь она поняла некоторые выражения Кейн.
– Заставим их попотеть, так?
– Рада видеть, что ты обращала внимание не только на задницу Кейн в черных кожаных штанах. Точно. Мы заставим Бракато попотеть и подождем, когда он запаникует. – Меррик остановилась у двери и серьезно на нее посмотрела. – Эмма ты ведь не будешь паниковать?
Она покачана головой. Она слишком далеко зашла, чтобы позволить чувствам, помешать вернуть сына.
– А как же Хэйден?
– Мальчик сам в этом виноват. Теперь он знает, что без Кейн так просто не справиться. Он знает, что надо ждать, и знает, что мы не оставим его в беде.
– Что сделала бы Кейн. если бы это случилось при ней?
– Это зависело бы от обстоятельств.
– От каких? – спросила Эмма.
– От того, была бы на теле ее сына хоть одна царапина. Если бы он вернулся домой невредимым, Бракато может и повезло бы. Если бы этот жирный урод причинил ему вред, она бы убила его, даже если бы ей пришлось сделать это в доме мэра на глазах у миллиона свидетелей.
Эмма закусила губу и задумалась о том, что сказала Меррик. понимая, что это правда.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Писк приборов убаюкивал Шелби. Она сидела рядом с Кейн с тех пор, как Эмма ушла. Ей хотелось побыть немного рядом с Кейн. Охранник, которого оставила здесь Меррик, обыскал Шелби на предмет отсутствия прослушивающих устройств, которые она могла бы оставить в палате.
Они просидела здесь уже три часа, пытаясь получить хоть какой-то ответ от женщины, неподвижно лежащей на кровати. Кейн выглядела совсем по-другому в этом непривычно расслабленном состоянии. Она стала больше похожа на своего сына, за которым Шелби столько наблюдала, когда он выходил куда-то вместе с матерью. В тысячный раз она пожалела о том, что Кейн не бухгалтер и между ними ничего не может быть.
– Ну же. Кейн. Я знаю, что ты здесь.
Мюриел заполнила собой дверной проем – почти так же, как это сделала бы ее кузина.
– Она придет в себя, агент Дэниелс. Не беспокойтесь. Врач только что сказал мне, что они уменьшат дозу обезболивающего и переведут ее в другую палату. А это что, новый способ слежки, о котором я не знаю? – Она заметила что Шелби держит Кейн за руку.
– Нет, мэм, я здесь не затем, чтобы доставить ей какие-либо проблемы. Она мой друг.
Мюриел засмеялась, и ее смех был так похож на смех Кейн, что Шелби стало грустно.
– Но вы уже наблюдаете за ней… как долго? – Мюриел подняла руки, как будто пыталась остановить сама себя. – Я шучу, агент Дэниелс. Как у нее сегодня дела?
– Такая неподвижность кажется неестественной. – Шелби дотронулась пальцами до щеки Кейн. Но Вы правы. Я наблюдала за ней много месяцев, но это никак не подготовило меня к знакомству с ней.
– Ну, мэм, мы, Кэйси, можем произвести впечатление, когда захотим. Как насчет того, чтоб Вы подождали меня в кафетерии внизу? Я угощу Вас чашечкой кофе.
– Зовите меня просто Шелби.
Телефон Мюриел зазвонил, и она подняла один палец вверх. Она выслушала то, что ей сказали и улыбнулась Шелби.
– Дайте мне минуту, а потом пусть поднимается. Извини, Шелби, я не хочу торопить тебя, но нам нужно идти. Зови меня Мюриел.
– Ты прогоняешь меня?
– Ты можешь приходить к Кейн, когда пожелаешь, но сейчас сюда идет Эмма, и ей нужно побыть с ней наедине. Надеюсь, ты понимаешь.
Шелби поцеловала руку Кейн, затем они с Мюриел спустились вниз. Когда они прошли мимо пары, с которой шла красивая маленькая девочка. Шелби резко остановилась, пораженная тем, что увидела. Девочка была миниатюрной копией Хэйдена.
– Скажи мне, что она не поступила так с Кейн!
– Шелби, я попросила бы тебя забыть о том, что ты видела эту девочку. Меньше всего мне хочется, чтобы сейчас кто-то из ваших об этом знал. Мы все еще пытаемся оправиться от того, что случилось с Кейн, и я хочу быть уверена, что больше никто не работает на Бракато. Думаю, что ты сама не до конца знаешь, кому можно доверять.
Шелби кивнула. Они не знали, были ли у Кайла помощники.
– Если эта тайна станет явью, то это случится не из-за меня, обещаю.
Они пошли дальше по коридору.
– А Кейн знает об этом?
– Да, она знает о ней.
– И как только Эмма могла так поступить?
– Это сложный вопрос.
В это время Эмма стояла у входа в палату Кейн. Она пыталась последовать совету Меррик и поспать, но сон никак не приходил. Она решила искать успокоения в единственном месте, где смогла бы его найти. Осторожно подойдя к кровати, она села на краешек. Губы Кейн высохли и потрескались, и она взяла мокрое полотенце.
– Мне бы хотелось, чтобы ты проснулась. Все так ужасно, Кейн, и я не знаю, смогу ли это исправить. По крайней мере так, чтобы не испортить все остальное. Пожалуйста, вернись. – Она протерла губы Кейн полотенцем.
– Миссис Кэйси. – сказал охранник, который был в клинике с Кейн с самого начала.
– Лу, так?
– Да, мэм. Извините, что я Вас прерываю, но там Вас ждут мужчина и женщина. Я подождал пару минут, чтобы не мешать. Надеюсь, Вы не возражаете.
– Нет проблем. – Она кивнула ему и снова посмотрела на Кейн. – Никуда не уходи, хорошо? Я скоро вернусь.
Лу засмеялся, когда она выходила. Не беспокоитесь, миссис Кейси, я прослежу за ней, чтобы она хорошо себя вела, пока Вас не будет.
– Спасибо. Лу – Пока она шла через отделение интенсивной терапии в комнату ожидания, дорога показалась ей длиннее, чем была. Если это репортеры, или какие-нибудь представители власти, она не выдержит. И те и другие осаждали дом звонками, так, что Кармен снимала трубку только если видела знакомый номер.
Повернув за угол, она почувствовала себя так, будто кто-то кинул ей маленький спасательный круг. Маленькая фигурка, которая сидела на коленях у ее подруги Мэдди, выглядела натянутой в непривычном окружении, но ее лицо просветлело, когда она увидела маму. Впервые большое количество мужчин, сидящих рядом с ее дочерью, не беспокоило Эмму. Она была рада, что Джарвис так хорошо позаботился о Ханне.
– Мама!
– Привет, как дела у моей девочки? – Она встала на колени на холодный плиточный пол, чтобы обнять дочь.
Ханна схватилась за нее так, будто боялась, что Эмма опять исчезнет.
– Мы прилетели на большом самолете. Тетя Мэдди сказала, что я смогу увидеть Хэйдена и маму тоже.
Услышав, как Ханна восторженно говорит о том, чего она так ждала, Эмма расплакалась, понимая, что не может исполнить такую простую мечту девочки.
Мэдди положила руки на плечи Эммы.
– Что случилось? Почему мы здесь? Что-то с Хэйденом? Никто из этих людей ничего не сказал.
– Попозже я объясню, Мэдди. Спасибо, что приехали и привезли Ханну, но сейчас я не могу об этом говорить. – Эмма погладила малышку по черным волосам, приняв решение.
– Вы не против подождать, пока я познакомлю Ханну кое с кем?
– Конечно, милая, не торопись. Нам с Джерри никуда не нужно спешить.
Ханна, нахмурившись, переводила взгляд с Мэдди на свою маму.
– Мама, прости меня.
– За что, любимая?
– Я не хотела ничего трогать.
Эмма улыбнулась и поцеловала Ханну в лоб.
– Нет, малышка, все в порядке, я просто хотела поговорить с тобой, прежде чем ты кое с кем познакомишься. Помнишь, я рассказывала тебе про твою маму Кейн?
Девочка кивнула.
– Ну вот, она хочет тебя увидеть, но ее ранили, и она очень сильно болеет.
– Мы ей поможем, мама?
– Мы попробуем, ангелочек. Ты хочешь увидеться своей мамой?
Когда Эмма вернулась в отделение, держа Ханну руку, никто из медсестер не осмелился сказать ей, что детям туда нельзя. Мужчины за дверью Кейн все как один уставились на девочку в розовом платьице. Эмма могла представить, о чем они думают
– например, о том, что ей повезло, что их босс без сознания.
Она взяла Ханну на руки, когда они вошли в палату и посадила ее на кровать.
– Милая, я знаю, что ты слышишь меня, поэтому я хочу, чтобы ты открыла глаза и познакомилась со своей дочерью. Кейн, она так долго этого ждала, пожалуйста, не расстраивай ее.
Эмма не успела остановить Ханну, как та стала тормошить ее за щеку.
– Мам, это я, Ханна. Мама сказала, что я могу прийти и встретиться с тобой.
Кейн застряла где-то в густом тумане, но голоса она слышала. Она запаниковала, потому что у нее никак не получаюсь открыть глаза. Что-то случилось. Она не могла пошевелиться. И никак не могла вспомнить. Легкий шлепок по губам заставил ее веки дернуться.
И мать, и дочь вздрогнули, когда неожиданно синие глаза открылись. Кейн резко вдохнула, пытаясь понять, кто держит ее за губу. Боль остановила ее от движений и не позволила глубоко дышать. То, что она ничего контролирует, пугаю ее.
– Не пытайся двигаться, малыш. Ты ранена.
Неужели. Сама бы я и не догадалась. Кейн пару раз моргнула и поняла, что Эмма ее не услышала. Она могла бы поклясться, что она на самом деле сказала это. Она осторожно повернула голову и увидела нечто восхитительное – маленькую девочку с фермы. Это была ее дочь. Ее и Эммы.
Ханна, это твоя мама Кейн, она очень хотела тебя увидеть. Только не надо дергать ее так за губы. – Эмма услышала, как дрожит ее собственный голос, и пожалела о том, что этот момент совсем не такой, каким она его себе представляла – Кейн обнимает девочку и целует ее. Но синие глаза сказали ей, что Кейн сделала бы именно это, если бы могла. – Милая, это твоя дочь, Ханна Мари Кэйси.
– Люблю тебя, – Кейн прошептала эти слова, но они значили столько же, сколько значили бы, если бы она прокричала их.
– Мэм, пустите нас к пациентке, медсестра была не одна, и кто-то уже вызывал врача. Кейн не должна была просыпаться в то время, когда в ее крови было столько медикаментов.
Когда Эмма взяла Ханну и начала отходить. Кейн стала говорить немного громче: – Нет.
– Мы будем рядом, Кейн. Не беспокойся. Я никуда ее не заберу. – Эмма отошла и стала наблюдать за медиками, одни проверяли рану Кейн, другие показания мониторов.
Когда главная медсестра вынула фонарик и посветила Кейн в глаз, чтобы проверить реакцию, Кейн прохрипела:
– Уберите это.
– Что убрать, мисс Кэйси? Кейн с трудом поднесла руку ко рту.
– Это. Уберите это. – Она положила пальцы на трубочку на горле.
– Простите, мэм, но у меня нет права это сделать.
– Уберите, или я сделаю это сама. – Голос был слабым, но жестким, как всегда.
– Мэм. пожалуйста, перестаньте, иначе нам придется вколоть Вам успокоительное.
– Только попробуйте подойти к ней с иглой, и Вам придется иметь дело со мной, – пригрозила Эмма. Кейн только что вернулась к ней, и она не собиралась отпускать ее обратно так быстро. – С ней сейчас все в порядке?
– Да, но… – сказала женщина средних лет.
– Тогда отойдите, и мы подождем врача.
– Мы просто пытаемся выполнять свою работу. Если Вы этого не понимаете, Вам придется выйти из палаты.
Вошел хирург Кейн и начал изучать показания мониторов, отправив всех медицинских работников за дверь
– Неудивительно, что Вы проснулись, здесь стойко шума, – пошутил он, начиная осмотр. Он объяснил, что Кейн для него – медицинская загадка. Он не ожидал, что увидит ее в таком состоянии, как сейчас, раньше чем через пару недель если она вообще выживет. Но у нее все, казалось, было в норме.
– Уберите это. Сейчас. – Кейн говорила тоном человека, который не привык, чтобы ему отказывали.
– Кейн, я хочу, чтобы Вы кое-что поняли, так что послушайте меня, хорошо?
Его пациентка быстро сглотнула, и это явно было трудно из-за трубки, на которую она жаловалась, но кивнула.
– Вас пытались убить, и у Вас огромная рана. Я очень рад, что Вы в сознании, но здесь главный я, а не Вы. Мы постараемся сделать так, чтобы Вам было удобно, но придется подождать.
Кейн подозвала его поближе и сказала: – Ко мне итак приделано достаточно проводов, и это пугает моего ребенка, так что уберите это. Она видит меня в первый раз, и я не хочу, чтобы она запомнила этот день таким.
– Миссис Кэйси. Вы с девочкой не могли бы дать нам примерно двадцать минут? Мы просто приведем Кейн в порядок и сделаем так, чтобы ей было удобно.
– Вы больше не будете давать ей лекарства?
– Нет, если она не попросит. Пока Эмма и Ханна ждали, стрелки часов, казалось, будто завязли в песке. По прошествии сорока минут. Эмма не выдержала и собиралась вернуться, как в дверях ее встретил врач.
– Я не понимаю, как такое возможно, но мы сможем выписать ее уже через неделю.
Она заулыбалась, представив, что Кейн придется лежать на спине целую неделю.
– Если Вы выдержите ее так долго. Эта неделя будет сложной, Кейн не лучший пациент.
– Вы не понимаете. Я думал, что ей придется пробыть здесь месяц или даже два.
– Нет, доктор Элтон. Это Вы не понимаете. Кейн сильный человек, и она привыкла делать удивительные вещи. Сейчас ей некогда болеть, и она приказала себе излечиться.
– Тогда пусть ваши дети унаследуют это от нее, миссис Кэйси. Идите к ней, она звала Вас. – Доктор Элтон похлопал ее по руке и ушел.
Идите к ней, она звала Вас. Слова врача эхом отдавались в голове Эммы, и у нее закружилась голова. До последнего момента ей везло, и ей никогда не приходилось терпеть ярость Кэйси на полную катушку.
За это время многое изменилось. Кейн выглядела почти здоровым человеком, теперь только из ее носа торчала кислородная трубка. Той, что больше всего ее раздражала, не было, и Эмма могла только надеяться, что это персонал клиники убрал ее.
Мне слишком больно кусаться, так что иди сюда. – Голос Кейн был все еще хриплым, но звучал чудесно. Эта реплика была первыми словами, которые Кейн сказала ей без гнева.
– Кейн, мне так жаль. Прости меня за все. Я очень благодарна тебе за то, что ты спасла меня.
Она перестала извиняться, когда Кейн протестующе подняла руку и прошептала:
– Она такая красивая, Эмма.
– Она Кэйси, Кейн. Разве она могла стать некрасивой? Я знаю, что одно только это не исправит всего между нами, но я научила ее любить тебя и Хэйдена. – Эмма села на стул рядом с кроватью и положила руки рядом с телом Кейн. – Она так много спрашивала о тебе. Я рада, что ты о ней узнала.
У Кейн ужасно болел бок, и она не была расположена к ссоре.
– Ты планировала отправить меня в тюрьму и забрать себе Хэйдена, так что извини, мне кажется, что твои слова не слишком искренни. – Самое грустное для Кейн во всей этой ситуации было то, что она пропустила вторую беременность Эммы. Она живо вспомнила первую.
ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД В СПАЛЬНЕ В ДОМЕ КЭЙСИ В НОВОМ ОРЛЕАНЕ.
– Не напрягайся сегодня, ясно? Кейн сплела на краешке кровати и надевала носки, параллельно читая нотацию женщине, лежащей на кровати. Седьмой месяц беременности начал утомлять ее.
– Когда ты вернешься домой?
Раздраженный тон не рассердил Кейн. Это все гормоны, настоящая Эмма вернется после рождения ребенка.
– Постараюсь придти пораньше. Я уже сказала Винни, что не могу остаться надолго, но сегодня важная встреча, которую я никак не могу пропустить.
Эмма наблюдала, как Кейн одевается. Страсть ушла. Теперь она понимала то, что знает каждая беременная женщина – теперь, когда она ощущала себя выброшенным на сушу китом, она не могла винить Кейн в том, что она больше не считает ее привлекательной.
– Может быль, тебе стоит погулять вместе с Кармен. Погода сегодня хорошая.
– Я не домашнее животное, Кейн, не надо вести себя так снисходительно. Иди. Ты наверняка уже опаздываешь.
Если Эмма ждала, что Кейн разозлится и дело дойдет до ссоры, на которую она набивалась, случилось противоположное. Кейн присела с ней рядом и взяла ее лицо в свои ладони.
Я знаю, что ты устала, милая. Я люблю тебя. Отдыхай, а я обещаю, что приду домой рано.
Эмма кивнула и опустила голову, чтобы Кейн не видела слез. Это неправильно – постоянно выплескивать свое плохое настроение на человека, который любит ее больше жизни. Кейн нежно поцеловала ее в лоб. Ей никогда так сильно не хотелось попросить ее остаться, как в тот момент. Но это были просто скачки настроения. Весь этот трагизм покажется ей глупым через час, поэтому Эмма промолчала.
Пытаясь расслабиться. Эмма разделась и пошла в душ. Вспоминая свои действия, она прислонилась к стене и заплакала. Ей бы хотелось начать утро заново, чтобы взять назад свои жестокие слова, но Кейн ушла.
– Эмма, ты идиотка. Если ты будешь продолжать в том же духе, она найдет кого-нибудь, кто не будет все время пререкаться. Она заплакала, когда ей никто не ответил. Во время беременности она начала разговаривать сама с собой.
И вдруг оказалось, что она была не одна. Она еще громче зарыдала, когда услышала тихий голос у уха:
– Но ей нравятся дерзкие женщины. Ей нужна партнерша, а не комнатная собачка.
Стройное обнаженное тело Кейн прижималось к ней сзади. Эмма повернулась и прижалась щекой к плечу Кейн.
Не надо слез, любимая. Они испортят нам утро. Кейн провела пальцами по мокрым светлым волосам. После того, как она увидела грусть на лице Эммы, она не смогла уйти.
– Что ты тут делаешь? – Эмма поцеловала Кейн в ключицу.
Я здесь живу, любимая. Я тот человек, о которого ты по ночам греешь ноги. Кейн провела пальцами по шее Эммы и укусила ее кожу рядом с ухом. Эмма задрожала.
– Я знаю это, дурочка. Я хотела сказать – разве тебе не нужно быть на встрече?
– У меня был выбор – провести день с жирными мужиками, или с тобой. Выбрать было не сложно, поэтому я здесь. Я хочу провести день, показывая тебе, как я тебя люблю, и доказать, что я считаю, что ты очень красивая.
– Ты знаешь, как я тебя люблю? – Эмма притяну Кейн к себе, чтобы та ее поцеловала. Вся неуверенность исчезла, когда язык ее любимой нежно коснулся ее языка. Кейн обняла и крепче прижала ее к себе.
– Как насчет того, чтобы ответить на этот вопрос в спальне? – спросила Кейн, когда их губы разомкнулись.
– Да, я готова.
Они провели не одно подобное утро, и часто днем Эмма прибегала в офис Кейн, чтобы она могла почувствовать, как толкается Хэйден. Была ли Ханна такой же активной? Выглядела ли Эмма, так же прекрасно, когда кормила ее? Кейн никогда этого не узнает, и ее миссис Кэйси украла все это у нее.
– За этот месяц я кое-что о себе узнала, Кейн. В конце концов, я не смогла предать тебя ради того, чтобы вернуть сына. Я очень долго считала это справедливым – у тебя есть Хэйден, а у меня – Ханна, но это неправильно. У нас двое детей, каждому из которых нужны мы обе. Я бы очень хотела, чтобы ты меня простила, но если нет, нам нужно будет научиться как-то делить их.
– Если бы ты была на моем месте, ты бы простила?
Эмма признала, что когда она вернулась и попросила увидеть Хэйдена, Кейн позволила ей это. Не вина Кейн, что она бросила их, и теперь их сын ее ненавидит. Поэтому она честно ответила: – Нет.
– Милая, это, может быть, самое честное, что ты говорила мне за всю жизнь.
Выражение нежности и необходимость признаться в очень неприятном, заставили ее заплакать.
– Есть кое-что еще. – Всхлипывая, она рассказала ей все. Хэйден исчез, Кейн ранена, и это все – ее вина.
– У кого он?
– У Джованни Бракато.
Кейн забыла о боли и с силой сжала кулаки.
– Этот жирный ублюдок пожалеет о том, что родился на свет.
– Я с ним уже встречалась. – Эмма вытерла слезы и отодвинулась. Она не думала, что Кейн ударит ее, но ей не хотелось рисковать.
– Ты? Я уверена, ему очень понравилось. Что ты сделала? Вежливо попросила его вернуть Хэйдена?
Вошла Меррик, и Кейн немного утихла.
– Нет, она попросила Мука выбить ему передние зубы, а остальные ребята выкрали всех детей Бракато, включая его внука. Маленького Джино.
Кейн повернулась к Эмме, которая кивнула.
Я хотела, чтобы он был готов сотрудничать, и подумала, что вся его семья может быть равноценным обменом.
– Слушайте меня внимательно, обе. Если Хэйдена убьют, начинайте бежать до того, как его тело упадет на пол. Бегите так, будто за вами бежит сам дьявол, потому что вы можете обнаружить, что он отнесется к вам лучше, чем я. – Кейн угрожающе посмотрела на них. – Понятно?
– Да, – ответили Меррик и Эмма.
– Но Кейн, – начала Эмма.
– Выметайтесь.
Кейн все сказала, но они не пошевелились. Она одарила каждую убийственным взглядом, и ее голос прозвучат по-настоящему жутко:
– Убирайтесь отсюда.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Шелби размешала свой кофе, надеясь, что сахар из двух розовых пакетиков и три порции сливок сделают его вкус хоть чуточку лучше.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |