Уходя, я успеваю заметить, как он поднимает глаза к небу и что-то чиркает на форме.
Зашибись. Вероятно, ставит диагноз «душевнобольная психопатка, нуждается в срочной медицинской помощи».
Еле передвигая ноги, я возвращаюсь к себе. Никого не хочется видеть. Но меня перехватывает Артемис.
— Кстати, Эмма, — щебечет она, хитро поглядывая на меня, — только что звонила твоя кузина Керри.
— Неужели? — удивляюсь я. Керри никогда не звонит мне на работу. Собственно говоря, и домой тоже.
— Просила что-нибудь передать?
— Да. Хотела знать, известно ли уже что-нибудь о твоем повышении.
Значит, теперь разнесут по всему офису. Ненавижу Керри.
— Вот как? — бросаю я скучающе, словно ничего из ряда вон выходящего не услышала. — Спасибо.
— Разве тебя повышают, Эмма? Вот не знала! — пронзительно визжит она, и я ловлю несколько заинтересованных взглядов. Сидящие рядом оборачиваются в нашу сторону. — Значит, теперь и ты будешь считаться специалистом по маркетингу?
— Нет, — бормочу я, багровея от стыда. — Не буду.
— Вот как?! — восклицает Артемис с притворным недоумением. — Так почему же она…
— Заткнись, Артемис, — обрывает Кэролайн.
Я отвечаю благодарным взглядом и падаю в кресло.
Еще год. Целый год оставаться вшивым стажером. И все считают, что от меня никакого толку. Еще год выплачивать долг папе, терпеть насмешки Керри и Нева и чувствовать себя полной бездарью.
Я включаю компьютер и нехотя печатаю пару слов. Но внезапно чувствую, что выжата как лимон.
— Пойду за кофе, — вяло говорю я. — Кто-нибудь хочет кофе?
— Кофе нет, — отвечает Артемис, с любопытством поглядывая на меня. — Разве не видела?
— Что?
— Кофейный автомат убрали, — поясняет Ник. — Пока ты была у Пола.
— Убрали? — поражаюсь я. — Но почему?
— Не знаю, — бросает он, направляясь к офису Пола. — Взяли и увезли.
— У нас будет новый! — сообщает Кэролайн, проходя мимо с охапкой эскизов. — Так сказали внизу. Самый современный. С настоящим кофе. Вроде бы сам Джек Харпер распорядился.
Я, оцепенев, смотрю ей вслед.
Джек Харпер заказал новый кофейный автомат?!
— Эмма! — нетерпеливо теребит меня Артемпс. — Ты что, не слышишь? Найди брошюру, которую мы делали для рекламной компании «Теско» два года назад! Прости, мамочка, — тут же говорит она в трубку, — нужно было отдать распоряжения моему стажеру.
Ее стажер! Господи, я просто на стенку лезу, когда она вот так высказывается!
Но сейчас я слишком ошеломлена, чтобы обращать на это внимание.
«Все это не имеет ко мне никакого отношения», — повторяю я мысленно, роясь в шкафу с каталогами. И глупо думать, будто Харпер прислушался ко мне. Он скорее всего давно собирался поставить новый автомат. Он скорее всего…
Навьюченная грудой папок, я встаю и едва не роняю их на пол.
Он здесь.
Стоит прямо передо мной.
— Еще раз здравствуйте. — Его глаза искрятся смехом. — Как поживаете?
— Э… хорошо… спасибо… — Я с трудом сглатываю. — Только что услышала о кофейном автомате. Э… еще раз спасибо.
— Не за что.
— А теперь внимание! — восклицает вошедший следом Пол. — Мистер Харпер решил сегодняшнее утро провести в нашем отделе.
— Просто Джек, пожалуйста, — улыбается Харпер.
— Итак, Джек проведет сегодняшнее утро у нас. Посмотрит, что вы делаете, насколько слаженно работает вся команда.
Глаза Пола останавливаются на мне.
— А, Эмма! Ну, как дела? Все в порядке? — спрашивает он с заискивающей улыбкой.
— Да, спасибо, Пол, — киваю я. — Лучше не бывает.
— Прекрасно! Когда у сотрудников все в порядке, и дела идут лучше. Пока вы не приступили к работе… — Он смущенно откашливается. — Позвольте напомнить, что наш корпоративный День семьи празднуется через неделю, в субботу. Прекрасный шанс расслабиться, познакомиться, подружиться семьями и немного повеселиться!
Кажется, все одновременно теряют дар речи. До этого момента Пол неизменно именовал праздник корпоративным дерьмово-гребаным днем. И твердил, что скорее позволит оторвать себе яйца, чем приведет туда кого-то из родных.
— А теперь за работу. Джек, позвольте предложить вам стул.
— Прошу не обращать на меня внимания, — вежливо говорит Харпер, устраиваясь в углу. — Ведите себя как обычно.
Как обычно. Ну да. Еще бы.
Это означало бы плюхнуться в кресло, сбросить туфли, проверить электронную почту, смазать руки кремом, съесть парочку «Смартиз»,[19 - Разноцветный горошек с шоколадной начинкой, компании «Роунтри макинтош лимитед».] прочесть гороскопы в «Вилледж», сначала свой, потом Коннора, несколько раз написать на блокноте витиеватым почерком «Эмма Корриган, директор-распорядитель», украсить цветочной гирляндой, послать электронное письмо Коннору, несколько минут подождать ответа, глотнуть минералки и, наконец, приняться за поиски брошюры «Теско» для Артемис.
Да, сомнительно, что я могу все это провернуть прямо сейчас.
Усаживаюсь за стол, мучительно стараясь придумать какое-нибудь дело. Создать себе шанс. Найти новые возможности. По крайней мере так сказал Пол.
А что это, если не возможность?
Сам Джек Харпер сидит здесь, наблюдая за моей работой. Великий Джек Харпер. Босс и глава корпорации. Неужели я не смогу произвести на него впечатление?
О'кей, пусть начало было не самым блестящим. Но, может, самое время исправить ошибку? Если бы я могла как-нибудь показать, что на самом деле умна, способна и энергична…
Просматривая папки с рекламными материалами, я вдруг понимаю, что держу голову немного выше обычного, словно на уроках по сценическому мастерству. Украдкой оглядываю офис и вижу, что все сидят так же неестественно прямо. До появления Харпера Артемис болтала по телефону с матерью, зато теперь напялила очки в роговой оправе и деловито стучит по клавиатуре, иногда останавливаясь, чтобы улыбнуться, глядя на экран с гордым видом, что должно означать: «Ну и гений же я!»
Ник читал спортивный раздел в «Телеграф», а сейчас, сосредоточенно хмурясь, изучает какие-то разрисованные графиками документы.
— Эмма, — говорит Артемис приторно-сладким голоском, — ты нашла брошюру, о которой я спрашивала? Не то чтобы это так уж срочно…
— Нашла, — отвечаю я, отъезжаю от стола, встаю и иду к ней, стараясь держаться как можно более естественно. Но Господи, это все равно что попасть на телевидение или что-то в этом роде. Улыбка приклеена к лицу, ноги не сгибаются, и в душе крепнет холодящее кровь убеждение, что я неожиданно могу заорать «Мотор!» или что-то в этом роде.
— Вот, возьми. — Я осторожно кладу брошюру на стол.
— Дай тебе Бог здоровья! — неожиданно выпаливает Артемис. Глаза ее сверкают, и я понимаю, что она тоже играет.
Дальше начинаются совсем уж чудеса. Она кладет свою руку на мою и дарит мне теплейшую улыбку.
— Просто не знаю, Эмма, что бы мы делали без тебя!
— Всегда рада помочь, — отвечаю я в тон. — В любое время.
Черт, думаю я, возвращаясь. Следовало бы ответить как-то поумнее. Например: «Взаимодействие — залог успеха любого проекта».
О'кей, не важно. У меня еще есть время произвести впечатление на Харпера.
Я с небрежным видом поворачиваюсь к компьютеру, открываю документ и начинаю печатать, стараясь побыстрее нажимать на клавиши, расправив плечи и не забывая об осанке. В офисе никогда еще не было так тихо. Все барабанят по клавишам, никто не болтает. Совсем как на экзамене. Нога ужасно зудит, но я не осмеливаюсь ее почесать.
Интересно, как выдерживают люди, снимающиеся в учебных документальных фильмах? Я совершенно вымоталась, хотя прошло не больше пяти минут.
— Все почему-то молчат, — озадаченно замечает Джек Харпер. — У вас всегда так?
— Ну…
Мы нерешительно переглядываемся.
— Пожалуйста, не смущайтесь. И не обращайте на меня внимания. Ведите себя как обычно. Вы ведь наверняка обсуждаете какие-то проблемы. — Он дружески улыбается. — Когда я работал в офисе, мы говорили обо всем на свете. Политика, книги… кстати, что вы сейчас читаете?
— Собственно, я читаю новую биографию Мао Цзэдуна, — тут же отвечает Артемис. — Весьма занимательно.
— А я как раз на середине книги по истории Европы четырнадцатого века, — вторит ей Ник.
— Перечитываю Пруста, — сообщает Кэролайн, скромно пожимая плечами. — В оригинале.
— Вот как… — кивает Джек Харпер с непроницаемым видом. — А… Эмма, кажется? Что читаете вы?
— Э… в общем… — тяну я время.
Не могу же я так взять и сказать: «Интимная жизнь знаменитых людей»!
Хотя, по правде сказать, ужасно интересно.
Быстрее. Думай. Вспомни хоть одну серьезную книгу.
— Ты, кажется, читала «Большие ожидания»? — произносит Артемис. — Для своего литературного клуба.
— Да, — с облегчением выдыхаю я. — Так оно и…
И тут же осекаюсь, встретив взгляд Харпера.
Черт.
В голове назойливо прокручивается мой бессмысленный треп в самолете.
«…поэтому пробежала глазами аннотацию и соврала, что дочитала…»
— «Большие ожидания»… — задумчиво повторяет Джек Харпер. — И что вы думаете об этой книге, Эмма?
Ушам споим не верю. И он еще спрашивает у меня?
Я на несколько секунд теряю дар речи.
— Ну… — откашливаюсь я наконец. — Думаю… это… чрезвычайно…
— Чудесная книга, — убежденно заявляет Артемис, — особенно когда поймешь ее скрытый смысл… основную идею… заложенный в ней символизм…
Заткнись ты, глупая выпендрежница! О Боже! Что сказать?
— Я думаю… это поистине резонансно, — брякаю я наконец.
— Это как? — недоумевает Ник.
— То есть… — Я снова откашливаюсь. — Резонансы.
Следует ошеломленное молчание.
— Резонансы… Резонансные? — переспрашивает Артемис.
— Да! — бросаю я вызывающе. — Именно. И вообще. У меня куча работы.
Я многозначительно закатываю глаза, отворачиваюсь и принимаюсь лихорадочно тарабанить по клавишам.
О'кей. Да, литературная дискуссия прошла не так чтобы очень. Но мне просто не повезло. Бывает. Главное — позитивный настрой. Еще есть время все исправить. Впечатлить его…
— Просто не знаю, что с ним творится! — жеманно жалуется Артемис. — Вроде бы поливаю каждый день…
Она трогает свой паучник и умоляюще смотрит на Харпера.
— Вы разбираетесь в комнатных цветах, Джек?
— Боюсь, ничуть, — отвечает Джек и невозмутимо обращается ко мне. — Как по-вашему, Эмма, что с ним может быть такое?
«…когда Артемис доводит меня до белого каления…»
— По… понятия не имею, — бормочу я, не оглядываясь, чтобы Харпер не заметил мою пылающую физиономию.
— Никто не видел мою кружку с «Кубком мира»?[20 - Имеются в виду кружки с эмблемой «Кубок мира» — призом победителю матча по гольфу.] — хмуро осведомляется вошедший Пол. — Что-то нигде ее не видно.
«…На прошлой неделе я разбила кружку босса и спрятала осколки в сумочку…»
Вот дерьмо.
Ну и пусть. Плевать. Подумаешь — разбила какую-то несчастную кружку. Это не имеет никакого значения. Продолжаю печатать.
— Эй, Джек, — начинает Ник этаким компанейским, типа «мы-парни-всегда-заодно» голосом, — на случай, если вдруг подумали, что нам и повеселиться некогда, взгляните на это!
Он кивает в сторону фото огромной задницы в стрингах. Этот снимок висит на доске объявлений с самого Рождества.
— Мы до сих пор не угадали, кто это…
«…перепила на последней рождественской вечеринке…»
Вот теперь я хочу умереть. Кто-нибудь, пожалуйста, убейте меня!
— Привет, Эмма! — раздается голос Кэти.
Поднимаю глаза и вижу, как она, розовая от волнения, влетает в офис, но, увидев Джека Харпера, застывает.
— Ничего страшного. Я просто муха на стенке, — добродушно поясняет он. — Не стесняйтесь, здесь все свои.
— П-привет, Кэти, — запинаюсь я. — Что случилось?
Услышав ее имя, Джек Харпер настораживается и впивается в меня взглядом.
И этот взгляд мне очень не нравится.
Что я наговорила ему о Кэти? Что?!
Лента воспоминаний бешено отматывается назад.
Что я сказала? Что я…
И тут меня как током бьет. О Боже.
«…Знаете, мы даже разработали свой секретный код, так что когда она приходит и спрашивает: „Не можем мы просмотреть кое-какие цифры, Эмма?“ — на самом деле это означает: „Не удрать ли нам в „Старбакс“?“»
Я выдала наш тайный код.
Я отчаянно смотрю в напряженное личико Кэти, пытаясь каким-то образом предупредить ее. Но она, разумеется, ничего не воспринимает.
— Я только… хм…
Она деловито откашливается и смущенно косится н сторону Джека Харпера.
— Не могли бы мы просмотреть кое-какие цифры, Эмма?
Блин!
Краска бросается мне в лицо. По спине бегут мурашки.
— Знаешь, — отвечаю я неестественно-жизнерадостным тоном, — вряд ли это сегодня возможно.
Кэти удивленно таращится на меня.
— Но мне… мне действительно нужно просмотреть кое-какие цифры, — твердит она, взволнованно кивая.
— У меня много работы, — говорю я с вымученной улыбкой, подавая ей знаки заткнуться.
— Но это недолго. Минут пятнадцать.
— Сейчас совсем нет времени.
— Эмма, это очень важные данные. Мне действительно… нужно проверить…
— Эмма!
Я подскакиваю как ужаленная.
— Эмма, — Джек Харпер подается вперед с заговорщическим видом, — может, вам действительно следовало бы помочь Кэти с цифрами?
Несколько долгих секунд я смотрю на него. Язык не слушается. В ушах грохочет кровь.
— Конечно, — соглашаюсь я после бесконечной паузы. — О'кей. Сейчас.
И вот мы шагаем по улице, и, хотя я все еще не отошла от пережитого ужаса, меня так и подмывает разразиться истерическим смехом. Весь отдел из кожи вон лезет, выставляясь перед Джеком Харпером, а я перед его носом внаглую ухожу пить капуччино.
— Прости, что помешала, — весело щебечет Кэти, толкая дверь кафе «Старбакс», — тем более что у вас там Джек Харпер и все такое. Честное слово, мне в голову не пришло, что он может там сидеть. Но ты не волнуйся, он ни о чем не догадался. Я была о-очень осторожна.
— О, не волнуйся, — уныло бормочу я. — Ему ни за что не понять, хоть миллион лет пройдет.
— Ты в порядке, Эмма? — вдруг спрашивает Кэти, с любопытством поглядывая на меня.
— В полном! — с надрывным оптимизмом заверяю я. — Лучше не бывает! Итак… что за экстренность?
— Я просто должна была рассказать! Два капуччино, пожалуйста! — Кэти взволнованно улыбается. — Ты просто не поверишь!
— Да что с тобой?
— У меня свиданье! Я познакомилась с парнем!
— Нет! Не может быть! Вот это скорость!
— Представляешь, это произошло вчера, ну в точности как ты сказала. Я решила последовать твоему совету и отправилась на ленч в другое место, тихое, но очень милое. За мной в очереди стоял симпатичный мужчина, и мы… мы как-то разговорились. Потом сели за один столик и поболтали… а когда я уходила, он вдруг спросил, не хочу ли я как-нибудь выпить с ним в баре.
Она, сияя, берет чашки.
— Фантастика! — восторгаюсь я. — Ну, рассказывай, какой он?
— Говорю же, просто прелесть. Его зовут Филипп! Такие чудесные веселые глаза, он очень обаятельный и вежливый, а какое чувство юмора…
— Поразительно!
— Вот и я так думаю. Мне он сразу понравился, — признается Кэти, краснея. — Он совсем не похож на остальных. И пусть это звучит глупо, но… — Она колеблется. — Мне все время кажется, что это ты нас познакомила.
— Я?!
— Без тебя я никогда бы не посмела вступить с ним в разговор.
— Но я лишь…
— Ты сказала, я обязательно встречу порядочного мужчину. Поверила в меня. Так все и вышло! — Кэти просто светится. — Прости, — шепчет она, промокая глаза салфеткой. — Я немного нервничаю.
— О, Кэти…
— Мне кажется, что на этот раз моя жизнь действительно переменится. И притом к лучшему. И все благодаря тебе!
— Но, Кэти, — неловко бормочу я, — это пустяки…
— Не пустяки! И я хочу тоже кое-что для тебя сделать!
Кэти роется в сумочке и вытаскивает широкую полосу оранжевого кружева.
— Это я связала вчера вечером. — Она выжидающе смотрит на меня. — Это шарф.
Я столбенею. Оранжевый вязаный шарф. Только этого мне и не хватало.
— Кэти, — шепчу я, вертя в руках жуткую вещицу, — ты… тебе не следовало…
— Но я хотела! Чтобы отблагодарить тебя! Особенно после того, как ты потеряла поясок, который я связала на Рождество.
— Да… — Я сгораю от стыда. — Да… так жалко! Чудесный был поясок. Я ужасно расстроилась, когда его потеряла.
— О, какого черта! — Ее глаза снова наполняются слезами. — Я свяжу тебе новый!
— Не надо! — с тревогой отказываюсь я. — Нет, Кэти, не стоит!
— Но мне хочется! — Она всем телом подается вперед и обнимает меня. — А иначе на что нужны друзья?!
Проходит еще двадцать минут, прежде чем мы приканчиваем по второй чашке капуччино и возвращаемся в офис. Подходя к зданию «Пэнтер», я смотрю на часы и с упавшим сердцем вижу, что мы отсутствовали более получаса.
— Знаешь, у нас новый кофейный автомат! Просто фантастика, да? — пыхтит Кэти, пока мы бежим по ступенькам.
— О да, еще бы!
В животе противно сосет, когда я думаю о необходимости снова общаться с Джеком. Так сильно я не нервничала с тех пор, как в первом классе сдавала экзамен по игре на кларнете. Когда экзаменатор спросил, как меня зовут, я позорно разрыдалась.
— Что же… до вечера, — говорит Кэти на первом этаже. — И спасибо, Эмма.
— Не за что, — откликаюсь я. — До вечера.
Шагая по коридору к отделу маркетинга, я вдруг сознаю, что иду не так быстро, как обычно. Мало того — по мере приближения к двери я все больше замедляю ход…
Одна из секретарш бухгалтерии бодро обгоняет меня, оглядывается и как-то странно усмехается.
О Боже. Не могу я идти туда.
Нет, могу. Все образуется. Главное — сидеть очень тихо, не возникать, и спокойно работать. Может, он даже не заметит меня.
Ну же! Чем дольше тянешь, тем страшнее.
Я глубоко вздыхаю, закрываю глаза, делаю несколько шагов и снова открываю глаза.
Какая-то толчея у стола Артемис, и ни следа Джека Харпера.
— Лично я считаю, что он собирается перепрофилировать компанию…
— Ходят слухи, что какой-то секретный проект…
— Он не сможет полностью централизовать функции маркетинга! — заявляет Артемис, пытаясь перекричать всех.
— Где Джек Харпер? — спрашиваю я как можно небрежнее.
— Ушел, — сообщает Ник, и я слабею от облегчения.
Убрался! Наконец-то!
— Он вернется?
— Вряд ли. Эмма, ты уже напечатала мне письма? Я отдал их три дня назад…
— Сейчас напечатаю, — весело обещаю я Нику. Садясь за стол, я чувствую себя легче воздушного шарика. Немедленно скидываю туфли, тянусь к бутылочке «Эвиана» и замираю.
На клавиатуре лежит сложенный листочек бумаги, на котором незнакомым почерком написано: «Эмме».
Я с недоумением оглядываю офис. Никто не смотрит на меня в ожидании, пока я схвачу записку. Мало того, похоже, никто ничего не замечает. Все слишком заняты обсуждением визита Джека Харпера.
Я медленно разворачиваю записку и смотрю на аккуратные черные буквы.
«Надеюсь, встреча была плодотворной. Я всегда считал, что цифры дарят мне самые захватывающие ощущения. Джек Харпер.»
Могло быть и хуже. Он мог посоветовать мне привести в порядок стол.
Но даже при всем при этом я весь день провожу как на иголках. Каждый раз, когда кто-то входит в отдел, меня трясет. А если за дверью ведутся громкие разговоры на тему: «Джек говорит, что, пожалуй, снова заглянет в отдел маркетинга», я серьезно подумываю отсидеться в туалете, пока он не уйдет.
Ровно в пять тридцать я встаю, не допечатав предложения, выключаю компьютер и хватаю пальто. Не стоит дожидаться, пока он снова появится. Почти слетаю по ступенькам и немного успокаиваюсь, только оказавшись по другую сторону больших стеклянных дверей.
Слава Богу, хоть поезда метро не опаздывают. Уже через двадцать минут я дома. Открываю дверь и слышу странные звуки, доносящиеся из комнаты Лиззи. Топот, глухие удары. Может, она двигает мебель?
— Лиззи! — окликаю я, входя на кухню. — Сегодня такое было, не поверишь!
Открываю холодильник, вынимаю бутылку «Эвиана» и прикладываю к горящему лбу. Чуть погодя открываю бутылку. Делаю несколько глотков, снова выхожу в прихожую и вижу, как дверь комнаты Лиззи открывается.
— Лиззи, — начинаю я, — что это, спрашивается, ты…
И тут я замолкаю. И открываю рот. Потому что это не Лиззи, а мужчина.
Мужчина! Высокий худой тип в сверхмодных черных брюках и очочках в стальной оправе.
— Ой, — бормочу я, хлопая глазами. — Э… привет.
— Эмма! — кричит Лиззи, влетая следом. На ней футболка и серые леггинсы, которых я раньше не видела. В руке стакан с водой. Вид самый что ни на есть растерянный. — Ты сегодня рано.
— Знаю. Я спешила.
— Это Жан-Поль, — представляет Лиззи. — Жан-Поль, моя соседка Эмма.
— Здравствуйте, Жан-Поль, — киваю я, дружески улыбаясь.
— Рад познакомиться, Эмма, — отвечает Жан-Поль с французским акцентом.
Господи, до чего же сексуален этот французский акцент. Ну просто ужасно.
— Мы с Жан-Полем… э… э… просматривали кое-какие материалы дела, — объясняет Лиззи.
— О, чудесно! — с энтузиазмом восклицаю я. — Просто чудесно!
Материалы дела. Ну да, конечно! Именно поэтому за стенкой топало целое стадо слонов!
Ох уж эта Лиззи! Такая темная лошадка! Вернее, тихий омут.
— Я должен идти, — говорит Жан-Поль, глядя на Лиззи.
— Я провожу, — возбужденно бормочет она, и парочка исчезает.
Я слышу, как они шепчутся на лестнице. Делаю еще несколько глотков «Эвиана» и тяжело падаю на диван. Все тело ноет от непривычного напряжения. Подумать только — целый день просидеть как на витрине! Это в самом деле вредно для здоровья! Интересно, как мне удастся выносить Джека Харпера целую неделю! Пожалуй, доза слишком велика, не находите?!
— Итак? — спрашиваю я, когда Лиззи появляется вновь. — Что происходит? Ты и Жан-Поль. И долго вы…
— Вовсе нет, — начинает Лиззи, краснея. — Вовсе нет… мы работали над делом. Вот и все.
— Ну да, конечно.
— Правда! Ничего не было.
— О'кей, — киваю я, вскидывая брови. — Если ты так говоришь…
Иногда Лиззи проявляет совершенно неуместную застенчивость. Она скрывает чувства, как устрица прячется в раковине. Как-нибудь я достану ее, и она во всем признается.
— Как прошел день? — спрашивает она и, опустившись на пол, тянется к журналу.
— Мой день… — Даже не знаю, с чего начать. — Мой день, — повторяю я наконец. — Мой день немного похож на кошмар.
— Правда? — ахает Лиззи.
— Нет, беру слова обратно. Это настоящий кошмар наяву.
— Что случилось? — Теперь Лиззи не до Жан-Поля. — Да рассказывай же!
Так и быть.
Я рассеянно приглаживаю волосы, гадая, с чего, черт возьми, начать.
— О'кей, помнишь тот ужасный полет из Шотландии, на прошлой неделе?
— Ну да! — оживляется Лиззи. — Еще Коннор тебя встречал, и все было так романтично!
— Да. Так вот… — Я откашливаюсь. — До этого… во время полета… там был один мужчина. Сидел рядом. А самолет действительно попал в болтанку. — Я кусаю губы. — Знаешь, я и вправду подумала, что мы погибнем и он последний человек, кого я вижу в жизни, и… я…
— О Господи! — Лиззи прикрывает рот ладонью. — Только не говори, что ты с ним перепихнулась!
— Хуже! Я выложила ему все свои секреты.
Я ожидаю, что Лиззи ужаснется, скажет что-то сочувственное, вроде «о нет», но она непонимающе смотрит на меня.
— Какие еще секреты?
— Мои. Ну, ты знаешь.
У Лиззи такой вид, будто я призналась, что у меня протез вместо ноги.
— У тебя есть секреты?
— Конечно! У каждого есть секреты.
— Только не у меня! — оскорбляется она. — Нет у меня никаких секретов.
— Еще как есть!
— И какие же?
— Ну… ну… — Я начинаю загибать пальцы. — Ты так и не сказала своему отцу, что потеряла ключ от гаража.
— Да это было сто лет назад! — пренебрежительно отмахивается Лиззи.
— Ты так и не сказача Саймону, что надеешься услышать от него предложение…
— Нет, — кивает Лиззи, краснея. — То есть, наверное…
— Ты считаешь, что нравишься тому вечно грустному типу из соседней квартиры!
— Это не секрет! — возражает она, закатывая глаза.
— Ладно. Тогда я могу сообщить ему? — Я высовываюсь из окна: — Эй, Майк! Знаешь что? Лиззи думает…
— Замолчи! — шипит Лиззи.
— Вот видишь? Есть у тебя секреты. Как у всех прочих. Даже у папы римского наверняка найдется парочка.
— Ладно, — бурчит Лиззи. — О'кей. Ты права. Но я не понимаю, в чем проблема. Ну, проболталась ты какому-то типу в самолете…
— А теперь он появился в офисе.
— Не может быть! Ты серьезно? И кто он?
— Он…
Я уже хочу назвать имя Джека, но вспоминаю данное обещание.
— Просто… просто тот парень, который явился понаблюдать за нами, — туманно объясняю я.
— Начальство?
— Он… да. Я сказала бы, большое начальство.
— Черт! — досадует Лиззи. — Но какое это имеет значение? Если он кое-что узнал о тебе, не вижу причин для паники.
— Лиззи, это не просто кое-что, — втолковываю я, краснея. — Все. Говорю тебе, все! Я выложила ему, что завысила оценку по математике в автобиографии.
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |