Примером этого может быть пункт формулы, ссылающийся на пункт формулы другой категории (например, "Аппарат для выполнения способа по пункту 1..." или "Способ производства продукта по пункту 1..."). Аналогично в ситуации, подобной примеру с вилкой и розеткой, приведенному в параграфе 5.19, пункт формулы на одну часть, имеющий отсылку на другую взаимосвязанную часть, (например, "вилка для взаимодействия с розеткой по пункту 1"), не является зависимым пунктом".
В рассмотренной выше ситуации мы имеем два вида различных зависимостей:
- зависимость в пунктах формулы по патентной формуле;
- зависимость в объектах техники при использовании изобретений в материализованной форме.
2. Концепции исключительного права <311>. Еще в XIX в. сложились две концепции исключительного права. Одна группа ученых указывала, что юридической сущностью права на изобретения является право на использование (эксплуатацию) изобретения. По этому поводу А.А. Пиленко писал: "Отрицательная власть изобретателя, власть запрещения, есть только следствие положительной власти, а отнюдь не существо патентного права" <312>.
--------------------------------
<311> Материалы данного раздела основаны на совместной статье: Дедков Е., Джермакян В. Коллизия патентных прав: обоснован ли новый подход Высшего Арбитражного Суда РФ? // Патенты и лицензии. 2008. N 9.
<312> Пиленко А.А. Право изобретателя. М.: Статут, 2001. С. 650.
"...Исключительное право имеет особое содержание, отличающее его от абсолютных прав. Исключительность состоит не в том, что право принадлежит исключительно одному лицу, а в том, что оно закрепляется исключительно за лицом или лицами определенным законом и по основаниям, им установленным" <313>.
--------------------------------
<313> Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: понятие, система, задачи кодификации: Сборник статей / Исследовательский центр частного права. М.: Статут, 2003.
Позже, уже в XX веке В.А. Дозорцев в содержании исключительного права выделяет только два правомочия - использование и распоряжение, поддерживая позицию Г.Ф. Шершеневича: "...объектом использования является сам результат, а объектом распоряжения - право на него, право его использования" <314>.
--------------------------------
<314> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. М.: Статут, 2003. Т. II: Товар. Торговые сделки. С. 121.
Другая группа ученых утверждала, что юридическая сущность патентного права заключается не в положительном правомочии, а в чисто отрицательном праве запрещать всем и каждому эксплуатацию данного изобретения. "Характерным признаком патентного права должна быть возможность устранять третьих лиц от фабрикации данного изобретения, - а вовсе не собственное право эксплуатации. Это последнее принадлежит всякому изобретателю и без патента" <315>.
--------------------------------
<315> Пиленко А.А. Право изобретателя. М.: Статут, 2001. С. 651.
Подчеркивая двойственную природу исключительного права (право на собственные действия по использованию и право запрещать несанкционированное использование), тем не менее на конкретных казусах он показал, что для практики гораздо целесообразнее исходить из того, что "патентное право есть право запрещения, обращенное ко всем третьи лицам" <316>. А принципиальное следствие из этого подхода: "...ссылка на собственный патент не может быть репликой в процессе о контрафакции: обвиняемый может защищаться лишь путем активного нападения... на патент обвинителя" <317>, то есть предпринять меры, направленные на аннулирование патента.
--------------------------------
<316> Там же. С. 657.
<317> Там же. С. 516.
Другими словами, исключительное право является абсолютным по своей природе <318>, то есть дает возможность иска против всех и каждого.
--------------------------------
<318> Там же. С. 673.
Аналогичная точка зрения была высказана другим дореволюционным цивилистом, уделившим достаточное внимание исключительным правам в своих работах, - Г.Ф. Шершеневичем: "Сущность права на промышленное изобретение заключается в запрещении всем, кроме изобретателя или его правопреемника, применять данное изобретение без дозволения субъекта права" <319>.
--------------------------------
<319> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. М.: Статут, 2003. Т. II: Товар. Торговые сделки. С. 76.
По мнению авторов статьи <320>, необходимо различать законодательный запрет (охранительную норму права) и элемент субъективного права или согласно другому представлению особое, "боевое" состояние субъективного права, которое возникает в случае нарушения права или появления угрозы его нарушения.
--------------------------------
<320> Дедков Е., Джермакян В. Коллизия патентных прав: обоснован ли новый подход Высшего Арбитражного Суда РФ? // Патенты и лицензии. 2008. N 9.
Как пишет проф. Я. Шапп (Германия), "Одно лишь то обстоятельство, что правопорядок признает действительность правопритязания, не является достаточным для его принудительного исполнения. Для этого требуется еще утверждение судьи о том, что в рассматриваемом деле право признает действительность определенного правопритязания. Лишь в ходе процесса под руководством судьи у спорящих сторон проявляется возможность гарантированного выяснения взаимных правовых позиций" <321>.
--------------------------------
<321> Шапп Я. Система германского гражданского права. М.: Международные отношения, 2006. С. 44.
Право запрещения у А.А. Пиленко - это сама суть исключительного права. По существу, речь идет лишь об одном из способов защиты исключительного права, но зато о самом главном. Очевидно, что запрет обеспечивает более широкий круг интересов, чем собственное единоличное использование нематериального объекта.
На первый взгляд, в п. 1 ст. 1229 ГК РФ воплощена позитивная концепция исключительно права - возможность управомоченному лицу самому монопольно использовать нематериальный объект, а также распоряжаться данным правом. Тем не менее признание законодателем позитивной составляющей исключительного права не помешало признать и негативную составляющую: "правообладатель может по своему усмотрению... запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации... Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе, их использование способами, предусмотренными настоящим Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную настоящим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается настоящим Кодексом".
Из этого следует, что возможность защиты исключительного права может быть ограничена лишь в том случае, если это прямо предусмотрено ГК РФ, в частности, если одно право признается обстоятельством, огранивающим другое право.
Например, такое правило разрешения коллизий содержится в п. 6 ст. 1252 ГК РФ, в котором говорится, что "преимущество имеет средство индивидуализации, исключительное право на которое возникло ранее". В данном случае подлежит защите старшее право, а младшее отрицается как несуществующее. Принцип старшинства права называется Д.И. Мейером среди возможных способов разрешения правовых коллизий "по преимуществу": право, прежде возникшее, подлежит предпочтительному удовлетворению перед правом, после возникшим <322>. Такой подход отличается от концепции А.А. Пиленко, в которой принцип приоритета права не имеет юридического значения: каждый правообладатель может запретить другому использовать запатентованное техническое решение. Будут ли предъявляться встречный иск, предприниматься меры по аннулированию противостоящего права - целиком и полностью зависит от воли и интереса сторон.
--------------------------------
<322> Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2-х ч. М.: Статут, 2003. С. 298.
Таким образом, законом может быть ограничено абсолютное действие исключительного права либо путем признания прав нескольких субъектов на один и тот же объект (право преждепользования, право на секрет производства, на топологию интегральной микросхемы, на коллективный товарный знак, на наименование места происхождения товара), либо путем установления принципа удовлетворения старшего права перед младшим правом (права на средства индивидуализации).
Однако во всех иных случаях исключительное право "есть право запрещения, обращенное ко всем третьим лицам", в том числе и к обладателям собственных прав на аналогичные нематериальные объекты.
Кроме того, согласно третьему абзацу п. 3 ст. 1358 ГК РФ: "Если при использовании изобретения или полезной модели используются также все признаки, приведенные в независимом пункте содержащейся в патенте формулы другого изобретения или другой полезной модели, а при использовании промышленного образца - все признаки, приведенные в перечне существенных признаков другого промышленного образца, другое изобретение, другая полезная модель или другой промышленный образец также признаются использованными".
Данную норму следует понимать во взаимосвязи с п. 2 ст. 1362 ГК РФ, устанавливающим правило разрешения коллизии прав на основное и, условно говоря, "зависимое" в определенный период времени использования изобретения: "Если патентообладатель не может использовать изобретение, на которое он имеет исключительное право, не нарушая при этом прав обладателя другого патента (первого патента) на изобретение или полезную модель, отказавшегося от заключения лицензионного договора на условиях, соответствующих установившейся практике, обладатель патента (второго патента) имеет право обратиться в суд с иском к обладателю первого патента о предоставлении принудительной простой (неисключительной) лицензии на использование на территории Российской Федерации изобретения или полезной модели обладателя первого патента". При этом принудительная лицензия не является лицензионным договором между сторонами, т.к. условия предоставления принудительной лицензии формируются в судебном решении, определившим предоставление простой неисключительной лицензии.
Иными словами, использование собственного другого изобретения, если при этом осуществляется использование чужого другого изобретения или полезной модели, дает лишь основание требовать от обладателя "мешающего" права предоставления лицензии, а в случае отказа - право получить принудительную простую (неисключительную) лицензию в судебном порядке. При этом патент на полезную модель не предоставляет его владельцу права требования принудительной лицензии, и это вполне объяснимо, т.к. иначе, получив патент на полезную модель, которая всего лишь на уровне инженерного проектирования, не отвечающего изобретательскому уровню, совершенствует ранее запатентованное изобретение, владелец патента на полезную модель, выдаваемого к тому же без оценки патентоспособности, получил бы возможность принуждать владельца патента на изобретение к предоставлению принудительной лицензии.
Таким образом, наличие патента у ответчика не является обстоятельством, имеющим какое-либо значение для спора о прекращении нарушения патента. Если защита права истца делает невозможным ответчику использование собственного запатентованного изобретения, последний может заявить встречный иск к истцу о получении принудительного разрешения (лицензии), но никак не заблокировать его право собственным правом.
В связи с изложенным можно сделать вывод, что рекомендация, содержащаяся в п. 9 информационного письма Высшего Арбитражного Суда РФ, вместо исключительного права на полезную модель установила некое квазиправо, которое не подлежит защите при несанкционированном использовании полезной модели даже в том случае, если по отношению к патенту ответчика оно является старшим правом.
Исключение из проекта п. 9 информационного письма упоминания о коллизиях между патентами на изобретения, создало некую неопределенность в позиции Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросу разрешения иных возможных патентно-правовых коллизий, но и они, как будет показано в примерах, находили свое разрешение в полной противоположности с рекомендациями обсуждаемого информационного письма ВАС РФ.
Тем не менее Президиум ВАС РФ в Постановлении от 01.12.2009 N 8091/09 (см. подробное обсуждение примера 2 п. 4.2 комментария данной статьи в отношении изобретений пат. РФ N 2284127 и N 2325821) высказал свое окончательное мнение, которое не совпадает с изложенными нами соображениями.
По существу, Президиумом ВАС РФ высказана позиция, заключающаяся в том, что при столкновении двух патентов на изобретения и/или полезные модели, характеризуемые в патентной формуле тождественными или "эквивалентными" признаками, каждый из патентообладателей вправе использовать запатентованный объект без разрешения другого патентообладателя до тех пор, пока каждый из патентов действует.
Сравнение двух патентных формул в целях установления тождественности между признаками может быть осуществлено при оценке новизны <323> изобретения или полезной модели, и точно так тождественность признаков определяется в сравнении с признаками, раскрытыми в описании сравниваемого изобретения или полезной модели.
--------------------------------
<323> При оценке новизны сравнению подлежат объекты одинакового назначения, указанного в названии изобретения или полезной модели, при этом "одинаковость" оценивается по технической сущности сравниваемых объектов, а не по совпадению терминологии.
Неопределенность вызывает другая ситуация, когда нужно сравнить признаки патентных формул на предмет установления "эквивалентности" между ними. Как известно, эквивалентность признаков устанавливается не при сравнении признаков по патентным формулам столкнувшихся патентов, а при сравнении признаков патентной формулы конкретного патента с признаками конкретного вещного продукта, в котором используется запатентованный объект, причем эквивалентный признак определяется по его известности до даты совершения правонарушения, а использование устанавливается в объеме признаков независимого пункта патентной формулы.
Президиум ВАС РФ фактически создал прецедент, в соответствии с которым эквивалентность признаков должна определяться не только при установлении противоправного использования объекта патентных прав в конкретном вещном объекте, что определено ст. 1358 ГК РФ, но и должна определяться между признаками двух патентных формул (два права), что не предусмотрено законом.
Развивая позицию, изложенную в пункте 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности" относительно "тождественных и эквивалентных" признаков, суды пошли еще дальше, о чем свидетельствует рассмотрение спора, в котором столкнулись изобретение по пат. РФ N 2297512 с полезной моделью по пат. РФ N 88054 (Определение ВАС РФ от 22.07.2011 N ВАС-9714/11). Рассматривая данный спор, суды уже стали сравнивать изобретение и полезную модель по "совокупности существенных признаков приближено к техническому решению, охраняемому спорным патентом". А суд кассационной инстанции указал на то, что "в рассматриваемой ситуации два патентоохраняемых объекта являются схожими по существенным признакам, однако данное обстоятельство в силу статьи 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации не может создавать препятствия в использовании ответчиком своей полезной модели".
Такие "выстрелы" высоких судов уже бессмысленно комментировать, т.к. пока ситуация не будет исправлена коренным образом, о чем мы все время пишем, ничего не изменится, и суды будут и далее ссылаться на названные разъяснениями Президиума ВАС РФ, искажая их по существу.
Однако с 2011 года некоторые суды уже начали более внимательно вникать в споры о нарушении патентных прав при столкновении патентов. И, хотя сравнение патентов между собой по "идентичности" или "эквивалентности" признаков из сравниваемых патентных формул осталось, тем не менее окончательный вывод о нарушении исключительного права (или в отказе признать такое нарушение) суды осуществляли на основании сравнения признаков из патентных формул с признаками вещных объектов техники (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15 сентября 2011 г. N 09АП-17968/2011-ГК, 09АП-17969/2011-ГК по делу N А40-92338/10-143-796, иск о прекращении нарушения пат. РФ N 2134123 в отношении лекарственного средства "Таутакс").
Ответчик обращал внимание апелляционного суда на то, что арбитражный суд первой инстанции не принял во внимание то обстоятельство, что в лекарственном средстве использовано изобретение по евразийскому пат. N 012561, а не по пат. РФ N 2134123. Исключительные права по евразийскому пат. N 012561 принадлежат ответчикам, то есть имеет место правовая коллизия, и действия ответчиков по использованию своего патента не могут расцениваться как нарушение патента с более ранней датой приоритета.
Суд апелляционной инстанции указал на то, что ссылка ответчиков на евразийский пат. N 012561 подлежит отклонению, поскольку истец обратился в суд с требованием о защите нарушенного права 02.08.2010, то есть до получения вторым ответчиком права на евразийский патент (21.03.2011). Кроме того, российский пат. N 2134123 и евразийский пат. 012561 не содержат одинаковые либо эквивалентные признаки, приведенные в независимом пункте формулы изобретения. В частности, в евразийском пат. N 012561 отсутствует признак использования поверхностно-активного агента, выбранного из полисорбатов, в то время как в пат. РФ N 2134123 и лекарственном средстве "Таутакс" это вещество использовано.
ФАС Московского округа, рассмотрев в порядке кассации жалобу ООО "ЛЭНС-Фарм", ОАО "Верофарм" (Постановление от 6 декабря 2011 г. по делу N А40-92338/10-143-796), постановил решение Арбитражного суда города Москвы от 25.05.2011 и Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.09.2011 по делу N А40-92338/10-143-796 отменить, дело направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд г. Москвы.
При этом кассационный суд отметил, что вывод суда апелляционной инстанции о том, что патенты РФ N 2134123 и ЕАПВ N 012561 не содержат одинаковые либо эквивалентные признаки, приведенные в независимом пункте формулы изобретения, не основан на имеющихся в деле доказательствах, поскольку требует специальных познаний, однако указанный вопрос не ставился перед экспертом в рамках проведенной по настоящему делу экспертизы. При новом рассмотрении дела суду необходимо учесть изложенное, исследовать и дать оценку всей совокупности собранных по делу доказательств, разрешить вопрос о необходимости проведения по делу повторной экспертизы, после чего принять законный и обоснованный судебный акт.
ВАС РФ, рассмотрев заявление ответчика о пересмотре дела в порядке надзора, своим Определением от 23.01.2012 N ВАС-17618/11 отказал в передаче дела в Президиум ВАС РФ.
Не менее интересно другое дело, в котором "столкнулись" три российских патента на полезные модели пат. N 74675, пат. N 95766 и пат. N 69944 (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 13 сентября 2011 г. N 09АП-19287/2011-ГК по делу N А40-89334/10-27-776).
С решением суда, признавшим нарушение пат. N 74675, не согласился ответчик и подал апелляционную жалобу, в которой просил состоявшееся по делу решение отменить и принять новый судебный акт об отказе в иске.
По мнению заявителя жалобы, суд не учел, что ответчик производит продукцию согласно своему патенту на полезную модель N 95766 и не нарушает исключительных прав истца. Суд не применил п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.12.2007 N 122.
Принимая постановление об отказе в отмене судебного решения суда первой инстанции, коллегия апелляционного суда по данному поводу отметила следующее:
"При производстве изделия ответчик использует каждый признак независимого пункта формулы полезной модели по патенту N 95766 и признаки 2, 3, 4, 6, 7, 8, 9, 11, 12 независимого пункта формулы полезной модели по патенту 69944, правообладателем которого является непосредственно ответчик, в связи с чем ответчик полагает, что не может нарушать исключительных прав истца, так как имеет место столкновение патентов (74675 - патент истца и 69944; 95766 - патенты ответчика, п. 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного суда РФ от 13.12.2007 N 122).
Судебная коллегия отклоняет данный довод в силу следующего.
Согласно разъяснениям п. 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного суда РФ от 13.12.2007 N 122 при наличии двух патентов на полезную модель с одинаковыми либо эквивалентными признаками, приведенными в независимом пункте формулы, до признания в установленном порядке недействительным патента с более поздней датой приоритета действия обладателя данного патента по его использованию не могут быть расценены в качестве нарушения патента с более ранней датой приоритета.
Для применения указанного пункта необходимо, чтобы в изготавливаемом изделии использовался каждый признак независимых пунктов формулы патента истца и при этом ответчик бы являлся обладателем прав на полезную модель с такими же признаками независимой формулы.
Однако проведенным экспертными исследованием установлено, что патенты N 74675 и N 69944, N 95766 не идентичны по признакам независимых пунктов формулы.
Более того, при производстве собственной продукции ответчик не применяет полностью собственные оба патента, а именно признаки независимых пунктов формулы 1, 5, 10, 13, 14 по патенту 69944 не используются, что фактически приводит к созданию иной продукции, нежели запатентована ответчиком, а именно продукции по патенту N 74675, права на который принадлежат истцу".
В данном деле особую значимость приобретает содержание Постановления от 6 декабря 2011 г. по делу N А40-89334/10-27-776, вынесенное Федеральным Арбитражным Судом Московского Округа, в котором сказано следующее:
"Довод кассационной жалобы о необходимости применения разъяснений, содержащихся в п. 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.12.2007 N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности", отклоняется.
Согласно указанному разъяснению при наличии двух патентов на полезную модель с одинаковыми либо эквивалентными признаками, приведенными в независимом пункте формулы, до признания в установленном порядке недействительным патента с более поздней датой приоритета действия обладателя данного патента по его использованию не могут быть расценены в качестве нарушения патента с более ранней датой приоритета.
Поскольку судами установлено, что патент истца и патенты первого ответчика не являются одинаковыми или эквивалентными, вывод судов о неприменении п. 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.12.2007 N 122 следует признать обоснованным".
Заслуживает внимания еще одно судебное дело (Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 24 января 2013 г. по делу N А43-36837/2011), в котором суд кассационной инстанции также не пошел "слепо" по цитированию информационного письма ВАС РФ.
Извлечение из данного Постановления суда кассационной инстанции изложено ниже.
Истцы обратились в Арбитражный суд Нижегородской области с иском к ответчику о прекращении использования патента N 2042913, об изъятии из оборота и уничтожении изделий БАМЕР, в том числе находящихся на складах ответчика, об обязании опубликовать решение суда о допущенном ответчиком нарушении прав истцов с указанием о том, что действительным правообладателем на изобретение "Стреляющее устройство" по патенту N 2042913 являются истцы.
Арбитражный суд Нижегородской области решением от 02.08.2012, оставленным без изменения Постановлением суда апелляционной инстанции от 30.10.2012, отказал в удовлетворении исковых требований. Сославшись на статьи 1225, 1229, 1353, 1354, 1358 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды посчитали, что наличие у ответчика зарегистрированного патента на полезную модель "Стреляющее устройство" N 116213 со схожими признаками, изложенными в независимом пункте формулы, исключает квалификацию действий ответчика как нарушение исключительных прав истца на изобретение.
Не согласившись с данными судебными актами, истцы обратились с кассационными жалобами, в которых просят отменить решение и постановление в связи с неправильным применением норм материального права.
Изучив материалы дела и заслушав полномочных представителей истца и ответчика, суд кассационной инстанции счел, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции в силу следующего.
Как видно из документов и установил суд, истцы являются обладателями патента на изобретение "Стреляющее устройство" N 2042913 с приоритетом от 18.03.1994.
Ответчик зарегистрировал патент на полезную модель N 116213 "Стреляющее устройство" с приоритетом от 23.12.2011.
Отказав в удовлетворении исковых требований, суды сослались на пункт 9 информационного письма N 122 и пришли к выводу, что наличие у ответчика патента на полезную модель с более поздней датой приоритета не нарушает исключительных прав истцов на изобретение.
Вместе с тем, установив факт наличия двух действующих патентов с разными правовыми режимами и датами приоритета, суды не приняли во внимание положения статьи 1358 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающей исключительное право патентообладателя на изобретение, полезную модель и промышленный образец. В пункте 3 названной статьи предопределена необходимость установления факта использования в конкретном реальном продукте соответствующего запатентованного изобретения или запатентованной полезной модели.
С учетом положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации истцами представлена экспертиза от 15.02.2011, согласно которой в изделии БАМЕР использованы все признаки независимой формулы патента на изобретение N 2042913. Ответчик представил патент на полезную модель с приоритетом от 23.12.2011 и отчет об исследовании от 28.06.2012 N 2, согласно которому в спорном изделии использован патент на полезную модель N 116213. Суд, бесспорно, не установил результатом каких обстоятельств является противоречие в представленных исследованиях.
Из материалов дела следует и сторонами не оспаривается, что изделие БАМЕР предлагалось к продаже до момента регистрации патента на полезную модель N 116213. При этом патент на полезную модель N 116213 имеет приоритет лишь с 23.12.2011, что позволяет сделать вывод о том, что ответчик обратился с заявлением о регистрации патента после обращения истцов за судебной защитой. Само по себе наличие у ответчика патента на полезную модель не отменяет исключительности прав патентообладателя на изобретение, поэтому при разрешении настоящего спора с учетом названных норм права судам следовало установить, использовалась ли ответчиком независимая формула патента на изобретение N 2042913 при изготовлении изделия БАМЕР до момента получения патента на полезную модель N 116213, а также оценить действия ответчика по получению данного патента (N 116213) после продолжительной переписки с истцами и факта обращения Завода и Предприятия за судебной защитой с точки зрения злоупотребления правом (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Таким образом, недостаточно исследовав названные обстоятельства, суды сделали преждевременный вывод об отсутствии нарушения исключительных прав истцов на изобретение.
При новом рассмотрении дела судам необходимо установить изложенные обстоятельства, решить вопрос о необходимости проведения экспертизы для установления факта использования в изделии БАМЕР патента на изобретение N 2042913 или патента на полезную модель N 116213, дать оценку всем доказательствам по делу и вынести законное и обоснованное решение.
С принятием статьи 1358.1 по проекту ГК РФ 2012 г. появятся правила, как представляется, однозначно устанавливающие принцип соблюдения главенства "старшего права" в отношении патентов на изобретения, полезные модели и промышленные образцы. За последние три года по данному вопросу опубликовано несколько подробных аналитических статей и можно полагать, что законодатель решил раз и навсегда покончить с двояким толкованием исключительного права в ситуациях столкновения патентов, выразив принцип главенства "старшего права" в совокупности конкретных норм:
Дата добавления: 2015-10-21; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |