Я не знаю, слышит ли меня кто-нибудь, хотя я в этом очень сильно сомневаюсь, но всё же, если меня кто-то слышит, пожалуйста, дайте мне знать! Не знаю, как я оказалась в этом месте, но кажется я

Глава 1

Я не знаю, слышит ли меня кто-нибудь, хотя я в этом очень сильно сомневаюсь, но всё же, если меня кто-то слышит, пожалуйста, дайте мне знать! Не знаю, как я оказалась в этом месте, но кажется я умерла… Умерла и попала в ад. С виду это обычный центр города с кучей небоскрёбов и офисных помещений. Но здесь нет ни людей, ни птиц, ни насекомых, даже деревья все мертвы, здесь нет ни единой живой души, это мёртвое царство. Здесь всегда день, нет ни ночи, ни вечера, нет дождей, нет солнца… здесь нет ничего, что напоминало бы привычную жизнь, здесь только я одна. Я уже давно потеряла счёт времени, но мне кажется, что прошла уже целая вечность с тех пор, как я оказалась здесь. Иногда я натыкаюсь на определённые предметы или места, которые помогают мне вспомнить определённые моменты из жизни. У меня миллион вопросов, но ни одного ответа. Но самый главный вопрос – за что я здесь заперта? Да, именно заперта, с виду кажется, что я могу пойти куда угодно, но это иллюзия, сколько бы я не шла, город никогда не кончается, это словно бесконечный лабиринт, выбраться из которого просто невозможно. Когда я поднялась на крышу самого высокого здания, то поняла, что этот город бесконечен, ему нет края и конца…

Этот город больше похож на тюрьму, но где же тюремщики? Я многого не прошу, я лишь хочу знать, за что мне это наказание? Я уже давно потеряла надежду выбраться отсюда, поэтому я просто бессмысленно брожу по этим бесконечным улицам в поисках своих воспоминаний, они - единственное, что у меня осталось.

Я давно забыла, что такое сон и каково это – видеть сновидения. Мертвые не спят, они не едят, не устают. В общем, я, по сути, призрак в этом призрачном городе.

За всё то время, что я здесь, мне уже удалось немного вспомнить о своей жизни. Я помню свою семью, моя мама Хелен – невысокая и худенькая, с потрясающе красивыми зелёными глазами, она невероятно добрая и милая, она так меня любила… кажется, я уже и забыла, каково это… любить. Что же касаемо отца – его зовут Тревор, он любит поворчать и курить сигары, они с мамой прекрасно дополняли друг друга. Я помню, как он учил меня кататься на велосипеде, я в тот день расцарапала все коленки, но так и не научилась кататься, мой первый велик был чудовищно розового цвета, который я очень не любила, но тогда мне было всё равно, главное, что это был велосипед. К тому же вскоре я его весь обклеила наклейками, так что розовый цвет уже не так сильно бросался в глаза. Ещё у меня был брат и сестра, но я никак не могу припомнить их лиц, я просто знаю, что они были. Но у меня в распоряжении целая вечность, так что, может быть, я ещё вспомню их лица.

Все клочки воспоминаний, которые мне уже удалось вспомнить, я пытаюсь сложить в паззл, но слишком много фрагментов не хватает. Не знаю, почему, но я очень отчётливо помню Билли Тробса – пухлого мальчишку из школы, он очень любил леденцы, которые у него часто отбирали старшеклассники. У него было очень круглое, но приятное лицо, слегка покрытое веснушками. В школе ему жилось не сладко, кажется, он даже был тайно влюблён в меня.

Сейчас я осматриваю одно из миллионов зданий в надежде найти хоть что-то связанное с моей прошлой жизнью, но, как правило, мне зачастую попадается обычный хлам. Я словно в компьютерной игре, ищу какие-то предметы для задания, а когда нахожу, то квест считается законченным, и я получаю награду в виде воспоминания… странное чувство.

Что это? Среди кучи хлама в ящике офисного стола я, вдруг, увидела что-то блестящее. Это рамка с фотографией. На ней семейная пара… это же мама с папой! Они стоят обнявшись в гостиной на фоне телевизора… на фоне… Я помню! Я вспомнила! У нас в семье была традиция – каждый субботний вечер проводить вместе. Да, я помню, никто никогда не планировал ничего на вечер субботы. Мама с самого детства прививала нам эту привычку. Как она сама часто говорила: «в наш век высоких технологий люди забыли, что такое элементарное людское общение». Честно говоря, эта практика приносила свои плоды, во время «субботнего» вечера все мобильные устройства были запрещены. Это было семейное время, которое никакая электронная штуковина не смела нарушать, разве, что телевизор, который, на самом деле, был больше для фона, нежели для выполнения своих прямых функций. По таким вечерам дискуссии начинались ещё за ужином и постепенно перетекали в гостиную. Боже, как же я по ним скучаю…

Они здесь такие молодые, наверное, еще до моего рождения. Я перевернула рамку и открыла заднюю крышку, на фотографии подпись «16 июля 2005 года». Да, они тогда только купили этот дом, а как раз через год родилась я.

Если бы я могла плакать, то непременно бы разрыдалась, но, увы, мёртвые не плачут…

- Эми, прости меня…

Что это за голос?! Кто здесь? Эй!!! Вы слышите?! Господи, что это за голос, откуда он. Я быстро вытаскиваю фото из рамки и бегу из здания со всех ног, по пути спотыкаюсь и падаю, но это ничего, боли я тоже не чувствую. Я поднимаюсь и бегу на улицу, что есть силы. Я никогда раньше не слышала голосов, это что-то новенькое, но кто это, я не знаю этого голоса. Я выбегаю на улицу и что есть силы кричу:

- Я здесь!!! Хэй!!! Вы слышите? Пожалуйста! Отзовитесь! Скажите что-нибудь!

Кажется, всё тщетно, в городе гробовая тишина, которая нарушается только моими воплями. Я ещё долго кричала, бегая по улицам взад-вперёд, но без толку, голоса больше не было.

Ах, да, если всё же меня кто-то слышит, я забыла представиться. Эми это я…

Сколько уже прошло времени с тех пор, как я услышала тот голос? Час, два, три, неделя, месяц или год? Я не знала, здесь время остановилось, ничего не менялось, не было чувства реальности и времени, так что точнее будет сказать – прошла вечность. Этот голос заставил меня задуматься. Что если весь этот город и моё пребывание в нём – всего лишь извращенная попытка моего мозга защититься от чего-либо? Может я сама создала этот мирок, чтобы спрятаться там, где меня никто и никогда не сможет найти. Как бы то ни было, ничего не изменилось – у меня по-прежнему был миллион вопросов и ни одного ответа.

Я снова брожу по зданиям, сейчас я в заброшенном кафе, хотя не такое уж оно и заброшенное, просто старое, целиком стилизованное под салун дикого Запада. Понятия не имею, что я здесь ищу, но, вдруг, мне повезёт, и я найду предмет из своей прошлой жизни. Я села у стойки и стала разглядывать бумажки на доске объявлений. Ничего интересного, простые бумажки с акциями и вакансиями. Я ещё какое-то время осматривала кафе… хотя, нет… какую-то вечность, так будет правильней. На этот раз ничего, никаких воспоминаний, ни малейшего намёка на мою жизнь. Так хочется плакать... просто до ужаса…

Уже выходя из кафе, я, вдруг, заприметила оранжевый джип, припаркованный на другой стороне улицы. Не знаю, чем он меня так привлёк, но я подошла ближе, чтобы осмотреть. Кажется, это Рэндж Ровер, хотя, я не сильна в автомобилях. На нём отсутствуют какие-либо знаки, он не заперт. Я открыла дверь и села на водительское сиденье, внутри он ещё старее, чем снаружи, сиденья протёртые, краска с передней панели почти вся выцвела, я заглянула в бардачок – пусто. Я покрутила руль, представила, будто еду. На самом деле, он уже никогда не поедет. В этом городе ничто не работает, электричества нет, бензина, естественно, тоже. Я вышла из машины и решила обойти по кругу, вдруг, я где-то что-нибудь упустила, но нет, сзади ничего, пустой багажник. Я подошла к пассажирскому сиденью спереди, здесь окно сильно запылилось. Когда я протёрла пыль, то увидела, что под водительским сиденьем что-то валяется. Во мне снова загорелась надежда, вдруг, это подсказка. Я быстро залезла внутрь и, согнувшись в три погибели, запустила руку под сиденье, я долго рыскала рукой, но никак не могла ничего нащупать, меня начало это злить.

- Заткнись, Франклин! – внезапно крикнула я и, тут же одёрнув руку, выпрямилась.

Откуда эта фраза? Почему я это крикнула, ведь здесь никого нет? Чувство беспокойства поселилось во мне, не давая мне сосредоточиться. Наверное, снова прошла вечность, прежде чем я пришла в себя. Я так и сидела на пассажирском сиденье, уставившись в одну точку на приборной панели. Кто такой Франклин? Откуда я знаю это имя? И почему я кричала на него? Эти вопросы сейчас были самыми важными для меня и не давали покоя.

Как бы то ни было, ответов по-прежнему не было. Я решила закончить начатое и достать ту штуку из под сиденья, я снова согнулась и вытянула руку… внезапно я почувствовала руку на своей голове… я одёрнулась… естественно, тут не было никого, это было воспоминание… боже…

Глава 2

- Это будет лучший отдых в вашей жизни, я обещаю! – крикнул Фрэнк, закидывая в багажник свою палатку.

- Ловлю на слове!

- Так и будет, детишки, дядя Фрэнк научит вас оттягиваться.

Франклин загрузил в багажник последний ящик пива и все были готовы ехать. Я села на переднее сиденье, хотя Фрэнк не самый приятный собеседник, но сидеть с Франклином было бы ещё хуже, он постоянно отпускает сексистские шуточки, но это всё из-за недостатка внимания, в общем и целом он неплохой парень, если откинуть тот факт, что он полный придурок. Не знаю, как Молли и Эмбер будут его терпеть всю дорогу.

Мы ехали уже около часа и всё никак не могли выбраться из города, просто какие-то чудовищные пробки. Вечер пятницы, да ещё и праздники на носу, все стремятся выбраться из города куда-нибудь подальше. Всё это время Франклин отпускал свои грязные шуточки. Но вот, наконец-то, мы смогли выехать на шоссе, оставив позади каменные джунгли. Не то чтобы я не люблю свой город, просто порой он утомляет своим бурным характером и слишком давит на тебя.

Я решила проверить смски и достала телефон.

- Куда ты поворачиваешь баран! – крикнул Фрэнк в окно, резко бибикнув.

От испуга я выронила телефон, который, отскочив от моей коленки, упал прямиком под сиденье Фрэнка.

- Ну, отлично, Фрэнк – ты урод.

Он лишь виновато улыбнулся… Делать было нечего, нужно было достать телефон, я отстегнула ремень безопасности и, согнувшись в три погибели. попыталась его нащупать.

- О, смотрите! Эми делает Фрэнку минет!

- Заткнись, Франклин! – резко выпрямившись, крикнула я.

Но он не прекращал отпускать свои шуточки про минет, от которых Молли превратилась в помидор – вся покраснела и отвернулась к окну. Даже не знаю, зачем мы с ним дружим, вообще-то с Франклином дружит только Фрэнк, а мы дружим с Фрэнком, так что получается так, как получается.

- Не переживай, доставай – сказал Фрэнк.

Пожалуй, я переживу шуточки Франклина, телефон мне важнее. Я снова запустила руку под водительское сиденье и стала нащупывать свой телефон. Вот он, я почти достала его, ещё чуть-чуть…

- О, да, детка! – довольно заурчал Фрэнк, положив мне на голову свою руку.

Вот скотина! Я резко одёрнула голову и со всей силы пихнула головой ему прямиком в бочину… видимо, я попала в болевую зону, потому что Фрэнк согнулся и на несколько секунд потерял управление, но этого хватило, чтобы машину начало уносить.

- Фрэнк!

Он пытался вывернуть, но не мог, машину резко начало сносить на встречную полосу… помню лишь фары встречного грузовика…

Так я и умерла…Кажется, теперь я знаю, почему заперта здесь, это я виновата в той аварии. Не знаю, что случилось с другими, вероятно, они тоже погибли и всё из-за меня. Теперь всё встало на свои места. Теперь я понимаю, я заслужила этот бездушный город. Вот и всё, больше не осталось вопросов, всё, вдруг, в один момент стало таким понятным. Я всё ещё сидела в том оранжевом джипе, это именно в нём мы разбились в тот день, он стал моей могилой, а теперь я снова сижу в нём, какая ирония.

Даже не знаю, что я теперь буду делать, искать воспоминания я больше не вижу смысла, я вспомнила всё, что мне нужно было. Я вышла из машины, прошла на середину дороги и улеглась прямо посреди улицы. Закрыв глаза, я представила дом, маму, папу, брата и сестру, но они по-прежнему без лиц, да и не суть важна, я просто представила всех нас вместе. Я подвела их, наверняка моя смерть принесла им немало страданий, мне кажется, что мою семью возненавидели родители ребят, ехавших тогда со мной, возможно, кто-то из них выжил и рассказал, что это моя вина. Я их не сужу, не имею права.

Я открыла глаза и в тот же момент с неба начал литься такой тёплый и яркий свет, он приближался всё ближе и ближе. Вот и всё, это конец, я перестану существовать… Если честно, то я рада, на самом деле всё это время только этого я и ждала, когда же всё закончится и вот настал момент.

Я готова.

Я снова закрыла глаза и представила, что вхожу в родной дом, родители радуются, снова увидев меня. Свет уже добрался до меня и потихоньку начал поднимать меня с асфальта, он такой тёплый, обволакивает меня, кажется, он поднимает меня в небо, неужели я попаду в рай? Но за что. Я не понимаю, но в любом случае, я рада, что подошёл конец моим скитаниям. Я полностью отдаюсь на волю света, он поглощает меня… Спасибо… за всё.

Внезапно я открыла глаза, не было уже никакого света, никакого города, я смотрела на картину на стене. На ней изображён корабль в разгар шторма. Я знаю эту картину, я её уже видела раньше. Я перевела взгляд. Боже… Это же моя комната, неужели это ещё одна тюрьма, ещё одна извращённая реальность? Нет, пожалуйста! Не надо! Я больше этого не вынесу! Но порыв отчаяния резко сменился шоком. Я почувствовала, как по щеке катится слеза. Я плачу. Господи, я могу плакать!

Я лежала в кровати в своей комнате, но чувство тревоги не покидало меня. Что это? Шутка? Насмешка? Сон? Я решила проверить настоящность этой реальности и ущипнула себя за ногу. Чёрт! Больно! Значит… я жива?

- Я ЖИВА!!! – закричала я что есть сил.

Глава 3

Мой крик, будто колоколом прозвенел на весь дом, в соседней комнате сразу же что-то резко упало, и послышались резкие шаги. Дверь распахнулась, это была моя сестра, так вот как она выглядит. Блондинка с очень короткой стрижкой, острым подбородком и ямочками на щеках. Это Оливия, теперь я её вспомнила.

Она несколько секунд стояла в двери, явно пребывая в шоке, потом схватилась за дверной проём и начала немного сползать, кажется, она сейчас потеряет сознание.

- Лив, нет, не падай!

Поздно. Она сползла по дверному проёму и, как обмякший помидор, плюхнулась на пол. Прекрасно! Нужно было что-то делать. Я попыталась встать, но ноги были ватными, словно не родными и не слушались меня. По крайней мере, у меня есть руки. Я оглянулась вокруг, слева на столике стояли цветы в вазе. Я вытащила цветы и брызнула водой из вазы в направлении Оливии. Это не помогло. Чёрт! Кинуть в неё вазой было бы уже чересчур, я слегка улыбнулась от этой мысли. Так приятно чувствовать, улыбаться. Я уже и забыла как это. Делать было нечего, и я решила провести мозговой штурм.

- Оливия, дочь Хелен и Тревора, а ну немедленно приходи в чувства, чертовка, иначе я тебя побью, выдергаю волосы и нарисую усы!

Я снова засмеялась, это было забавно. Лив, по-прежнему не реагировала. Ничего, со временем очухается. Я снова окинула комнату взглядом, она точно такая же, какой я её помню, здесь ничего не изменилось, хотя я не уверена, сколько времени я провела в моём «сне». Рядом с вазой лежала книжка в кожаном переплёте, я взяла её и открыла. Ох, это же мой дневник. Как давно я его не видела. Я открыла случайную страницу и стала читать вслух.

- 14 октября 2019. Сегодня во время перемены, когда я стояла возле игровой площадки, ко мне подошёл Билли Тробс. Он был очень взволнован и нервничал. Он что-то мямлил, но я не могла разобрать, а потом он подарил мне кольцо и попросил меня выйти за него замуж. Я очень испугалась и убежала, не хочу я замуж за этого толстого мальчишку!

Хе-хе, так вот почему я помню Билли, он мог бы стать моим мужем. У меня растеклась улыбка по лицу. Стоп! А, вдруг, я вышла за него? Мне внезапно стало страшно, но на пальце вроде нет кольца, да и я бы ни за что в жизни не вышла замуж за Билли Тробса. Эта мысль меня успокоила.

- 13 августа 2021. На летних каникулах я познакомилась с одним мальчиком. Его зовут Гари, он очень красивый и умный, но он на меня не обращает внимания, меня это очень расстраивает. Нужно ему как-то намекнуть, что он мне нравится.

Да, помню тот год, мы с семьёй поехали в Майами, мы много купались, загорали и всячески веселились, хорошее было время. Это была моя первая поездка в Майами, позже я ещё раз бывала там, но впечатления были уже не те, что в первый раз. А Гари, кстати, тогда так ко мне и не подошёл, самовлюблённый малец.

- 28 февраля 2023. Сегодня я увидела Оливию с новым парнем… С моим парнем! Она увела у меня Джона! Да, у неё грудь больше и попа круглее, но это не значит, что нужно уводить парней у собственной сестры! Я её ненавижу! У меня больше нет сестры!

Я, конечно, тогда погорячилась, изливая душу дневнику, но Лив, и правда, поступила очень некрасиво. Джон мне очень нравился, у нас только начали завязываться отношения, и, вдруг, я вижу его, в обнимку со своей сестрой, это был удар ниже пояса…

- Эми, прости меня…

Кажется, она очнулась, я узнала этот голос, это она тогда пробилась ко мне в «город», это она просила прощения.

- Прости, что так поступила с тобой.

- Не извиняйся…

Она осторожно, мелкими шажками стала подходить ко мне, будто боялась, что я вот-вот исчезну или снова отключусь.

- Ты, правда, очнулась? Мне это не снится?

- Я надеюсь.

Она подошла, села на кровать и, протянув руку, погладила меня по щеке. Боже, какое приятное чувство, её мягкая и нежная рука неспешно проскользила по моей щеке. Буквально в этот же момент у неё из глаз хлынули слёзы, и она крепко обняла меня, так крепко, что мне стало трудно дышать.

- Лив… я… я не могу дышать.

- Прости, прости – она отпустила меня и стала вытирать слёзы – мы думали, ты никогда уже не очнёшься.

- Так что случилось, может, расскажешь уже?

- Ты попала в аварию…

- Это я помню, что дальше?

- Врачи вытащили тебя с того света, но вскоре ты впала в кому…

Это многое объясняет, по крайней мере, теперь понимаю, что тот город был тюрьмой лишь в моей голове, а не каким-то адом или наказанием. Мой больной мозг играл со мной в какую-то особо изощрённую игру.

- И сколько я пробыла в коме?

Она задумалась и стала двигать глазами, явно что-то считая про себя.

- Восемь лет, кажется.

- Значит, мне сейчас…?

- 24.

Боже мой… Восемь лет моей жизни просто испарились. Я помню себя девочкой, совсем незрелой и импульсивной… а теперь… теперь я взрослая девушка… это страшно… самые главные годы в становлении личности я пропустила… неужели я останусь ребёнком во взрослом теле? Интересно, сильно ли я изменилась?

- Лив, дай, пожалуйста, зеркало – слегка недоверчиво сказала я.

Она покопошилась в комоде и достала оттуда небольшое зеркальце.

Боже, кажется, я изменилась до неузнаваемости, мои канапушки совсем пропали, щеки тоже ушли, лицо уже не такое круглое, больше похоже на лицо Ливи, на уголке лба появился поперечный шрам. Нет, это не моё лицо…

- Это не моё лицо! – закричала я в отчаянии и выбросила зеркало.

Оливия быстро меня схватила и снова обняла, теперь плакала уже я. Я не представляю, как я смогу жить в теле, которое я не узнаю. У меня никогда не было груди, а теперь она выпирает, не сильно, но такого раньше точно не было. Я уже молчу про мою жизнь, я не закончила школу, не поступила в колледж, пропустила все самые важные этапы жизни, не встретила настоящую любовь, не отрывалась на студенческих вечеринках, не нашла клевую работу, столько своих мечтаний не претворила в жизнь… так много не сделала… от этих мыслей становится ещё больнее.

- Не плачь, Эми, всё образуется, главное, что ты очнулась – она высвободила меня из объятий и стала вытирать мои слёзы – нужно позвонить маме.

Она вытянула руку, нажала какую-то кнопочку на браслете, и у неё на ладони появился экран телефона, точнее его проекция… Мои глаза заметно округлились. Как сильно шагнули технологии. Увидев мою реакцию, она улыбнулась.

- Да, тебе многое будет в новинку.

Лив пару раз тыкнула на экран, после чего стали раздаваться гудки. Обалдеть, так вот какое оно – будущее.

- Алло мам. Срочно приезжай домой.

- Оливия, мне некогда, у меня много работы, мне не до твоих проблем.

- Мам… Эми очнулась.

На пару секунд воцарилось молчание.

- Лив, сейчас не время для шуток.

Тогда я решила вмешаться.

- Мама, это я, Эми…

Снова повисло молчание.

- Алло? Мам? – переспросила Оливия.

Но на другом конце трубки была тишина. Может мама тоже упала в обморок, похоже, моё пробуждение – настоящий шок для всех. Оливия, так и не дождавшись ответа, повесила трубку.

- Лив.

- Да?

- В той аварии… Кто-то ещё выжил?

- Только Эмбер...

Господи, как мне теперь жить с таким грузом на душе, это ведь я виновата в смерти ребят, это всё моя импульсивность, подумаешь, пару шуток, из-за этого не стоило лишать жизни других людей. Лив сразу заметила изменения в моём лице.

- Нет, Эми. Не вини себя. Родная, это не твоя вина.

- Конечно, моя – почти шёпотом сказала я, отвернувшись к окну.

- Это просто несчастный случай.

- Я ударила Фрэнка, и из-за этого он потерял управление - ещё тише пробурчала я.

- Я знаю, Эмбер рассказала, как всё было… на твоём месте так поступила бы любая уважающая себя девушка.

Вдруг, на меня напал невероятный приступ злости, я снова повернулась к Лив и закричала.

- Нет. Я так поступила потому, что я импульсивная истеричка!

Я не должна кричать на неё, она этого не заслужила, но я не могу ничего с собой поделать. Злость и ненависть в моей душе перемешались с отчаянием и разочарованием. Столько всего разом навалилось на меня. Я снова отвернулась к окну. Через пару секунд Лив легла рядом и обняла меня.

- Я понимаю, тебе тяжело, но мы справимся…

Глава 4

Мама приехала через 10 минут после звонка Оливии. Она всё время плакала и рыдала, обнимала меня, что-то лепетала сквозь слёзы, я даже не могла разобрать что именно. Я, конечно, рада была снова их увидеть, но не так, как они меня. Это для них прошло 8 лет, а для меня буквально миг, несмотря на то, что пребывание в городе казалось вечностью, сейчас я понимаю, что это было не так уж и долго. Может это покажется чересчур эгоистичным, но меня больше заботит, как я теперь буду жить, со всем тем, что на меня свалилось. Ещё меня беспокоит, что я не могу шевелить ногами. Мама объяснила это тем, что ноги после аварии были ужасно раздроблены и их буквально по косточкам собирали заново, да и 8 лет неподвижности дали о себе знать. От мамы я также узнала, что мне делали массаж всего тела, чтобы конечности не атрофировались. Я бы так не смогла, 8 лет ухаживать за человеком-растением, всё же они меня очень любят. Но всё равно меня не покидает плохое ощущение, что я навсегда останусь без ног, даже заверения моего лечащего врача (который, кстати говоря, на удивление быстро приехал, чтобы воочию осмотреть меня), что со временем я снова научусь ходить, меня не смогли утешить, где-то в глубине души сидит невероятный страх остаться калекой.

Когда я спросила, где папа, Лив и мама переглянулись и, слегка помявшись, ответили, что скоро приедет, но мне показалось, что они чего-то недоговаривают и явно что-то скрывают, может папа болен или… неужели папа умер? Боже, нет, этого я точно не переживу, на моей совести итак слишком много смертей…

Но мои опасения были напрасны, мама позвонила отцу и вскоре он тоже приехал. Я была так рада его видеть, он здоров и полон сил, он такой же, как и 8 лет назад, лишь пару сединок в волосах появились, но, в общем и целом, он не изменился, чего не скажешь о маме. Она явно похорошела, похудела, выглядит на все 100, правда, в её характере точно что-то изменилось, но я не могла уловить, что же именно. Может это просто пост-травматический стресс или что-то в этом духе, не знаю, но мне кажется, что всё вокруг какое-то фальшивое и ненастоящее. Я ещё не была снаружи своей комнаты, я не знаю, что происходит в окружающем мире, что случилось за это время. От всех моих расспросов родители тщательно отлынивают, аргументируя это тем, что мне сначала нужно прийти в себя и на меня итак слишком много вывалилось за один день.

Я никак не могла вспомнить своего брата, даже фотографии не помогли мне его вспомнить, наверное, память вернётся со временем. Оказалось, что после моей аварии он ударился в религию, стал молить всевышнего, чтобы я очнулась, буквально начал бредить служением всевышнему. А вскоре он и вовсе примкнул к какой-то буддийской секте и в итоге уехал куда-то в Китай, кто-то говорил, что он стал буддийским монахом в одном из высокогорных монастырей. Никто о нём уже несколько лет ничего не слышал.

Когда, наконец, страсти более или менее улеглись, и моя комната перестала быть сборищем всей родни и различных врачей, мы остались вдвоём с Оливией.

- Лив, а откуда цветы в вазе?

Она усмехнулась

- Помнишь Билли Тробса?

- Помню, и?

- Билл каждую неделю приезжал с цветами и какое-то время проводил, сидя у твоей кровати.

- Билли Тробс?! Все эти 8 лет?

- Вообще-то нет, только последние 3 года.

- И зачем же он это делал?

- Одному богу известно…

Мы ещё долго болтали с Лив. Оказывается, она в прошлом году вышла замуж за какого-то Шона, они вместе живут в центре, он художник, довольно посредственный, судя по её словам, ну а сама Лив теперь успешный архитектор, хорошо зарабатывает и занимается любимым делом. Я, конечно, очень рада за неё, но мне от этих разговоров становится ещё больнее, ведь я тоже могла уже выйти замуж, получить хорошую профессию и быть счастливой, а вместо этого я бесцельно провела 8 лет своей жизни в койке. Многие скажут, что я должна благодарить бога хотя бы за то, что я жива, но жизнь ли это? Что это за жизнь такая, когда ты не знаешь, кто ты и что ты, когда на твоих руках кровь других людей, когда всё вокруг изменилось до неузнаваемости, когда ты чувствуешь себя чужой в этом мире. Жизнь ли это?

Мои мысли оборвал стук в дверь, через секунду в дверном проёме показалось мамино улыбающееся лицо.

- Эми, к тебе гость – ехидно проурчала она.

- Не буду мешать - Лив спешно встала с кровати и вышла, закрыв за собой дверь.

Через пару секунд в дверь кто-то вошёл. Это был молодой парень, очень бородатый и странно улыбающийся. Я не знаю кто это.

- Вы кто? – недоверчиво покосилась я и натянула одеяло повыше.

- Билли Тробс – широко улыбнулся он.

Это Билли Тробс?! Я бы в жизни его не узнала, он не был похож на того Билли Тробса, которого я знала – пухлого пацанёнка с веснушками на лице, круглым подбородком и коллекцией конфет в карманах. Теперь он был высоким, хорошо сложенным, накачанным парнем. Такие, как правило, украшают обложки глянцевых журналов.

- Билл? Вау… - единственно, что я смогла сказать.

- Да, я сильно изменился – скромно ответил он.

Он присел на стул напротив моей кровати и стал пристально на меня смотреть, широко улыбаясь, мне стало как-то не по себе от его взгляда, даже не знаю почему.

- Твоя мама позвонила и сказала, что ты очнулась, я был так рад.

Я всё ещё не понимаю, почему он здесь и что ему нужно от меня.

- Билл, почему ты здесь, к чему эти цветы, что ты приносил? Зачем это всё?

Он снова улыбнулся, потом, склонив голову, почесал лоб.

- Знаешь… ты же помнишь, как я подарил тебе кольцо?

- Помню.

- Так вот, для тебя, наверное, не секрет, что очень долго был влюблён в тебя…

Я не понимаю, к чему он клонит, да я знала о его чувствах, но никогда не воспринимала его всерьёз, тем более, что тогда он не был таким красавцем, как сейчас.

- После того, как ты в страхе убежала с тем кольцом, мне было очень плохо, очень, я даже одно время хотел покончить с собой. Но прошло время, я это пережил, однако, чувства к тебе не ушли. И тогда я понял, что должен сделать себя лучше… - он засмеялся – боже, сейчас это так глупо звучит, ну да, ладно. Короче говоря, я начал работать над собой, перестал есть сладости, стал заниматься спортом и всё это благодаря тебе. Из-за тебя я стал таким, какой я сейчас и за это я тебе благодарен.

- Но я же ничего не сделала.

- Так то оно так, но это дало толчок для меня. Именно поэтому я приносил тебе цветы, чтобы хоть как-то выразить свою благодарность.

Странный он. Внешне, может и изменился, но внутри он всё тот же странный и глупый Билли Тробс.

- В общем, я просто хотел увидеть тебя… в сознании. Пожалуй, я пойду.

Я будто поучаствовала в каком-то дешёвом спектакле с никудышными актёрами и отвратительным сценарием. Не знаю, что это было и зачем, но было всё равно приятно, даже и не знаю почему.

Глава 5

Прошло пару дней после моего пробуждения, но ноги по-прежнему не двигались, а страх навсегда остаться инвалидом всё глубже проникал в мою душу. Мама откуда то достала инвалидную коляску и вот совсем скоро я смогу выбраться из своей постели, только меня беспокоит, как меня будут спускать по лестнице. Однако, эта проблема тут же отпала, как только открылась дверь моей комнаты. Теперь она находилась на первом этаже…

- Мама?! Что здесь происходит?

- Понимаешь, Эми – она замялась – мы переехали после той аварии…

- Но моя комната?

- Мы полностью воссоздали её, чтобы ты чувствовала себя как дома, когда очнёшься.

Кажется, я понимаю, почему они переехали, видимо, все соседи возненавидели мою семью за эту аварию. Трудно их винить, я бы на их месте, наверное, тоже бы возненавидела человека, из-за которого погиб мой ребёнок. Как бы там ни было, этот дом, кажется, даже больше, чем наш старый. По крайней мере, судя по гостиной, складывается такое впечатление. В центре гостиной сидели Лив и мой лечащий врач, в последние два дня он постоянно навещал меня, но зачем он здесь сейчас находится, я откровенно не понимала, ведь он осматривал меня ещё с утра.

- А где папа?

На секунду возникло неловкое молчание.

- Он на работе.

- В воскресенье?

- Да. Милая, хочешь мороженого?

- Конечно!

Естественно я хотела мороженое, люблю мороженое, на меня всегда странно смотрели, когда я зимой его покупала и лопала пачками. Наверное, это мой бзик. Но когда порция мороженного подошла к концу, я поняла, что это был какой-то отвлекающий манёвр. Раньше мама всегда предлагала мне мороженое, когда хотела меня отвлечь от чего-либо и ведь это всегда срабатывало. Мороженое – моя слабость. Но что она пытается от меня скрыть…

- Мам…

- Да, милая?

- Пожалуйста, скажи мне правду. Что случилось? Что ты пытаешься от меня скрыть?

Она посмотрела на меня такими глазами, даже не знаю, как объяснить, но мне стало не по себе. Она присела на кресло возле меня, взяла мою руку и склонила голову.

- Понимаешь… Твоего папы здесь нет… Потому что… мы больше не живём вместе…

- В смысле?

- Мы развелись…

Меня на несколько секунд замкнуло, потом я рассмеялась.

- Странная шутка, мам.

Она подняла голову.

- Я не шучу.

Что? Но… ннннооо… как? Эмм… Зачем? Почему? У меня просто в голове никак не укладывались её слова. Быть такого не может, они любили друг друга, никогда не ссорились.

- Понимаешь, детка, так сложилось, что мы больше не смогли быть вместе с твоим папой.

- Ннноо… - это всё, что я смогла из себя выдавить.

- Я понимаю, тебе трудно это понять, но он по-прежнему твой отец и будет тебя навещать.

Успокоила, блин! Не знаю, что и думать. Да как такое вообще может быть?! Мои родители всегда были самой крепкой парой, какую я когда-либо видела, им бы позавидовали даже киношники. Не знаю, не верю. Конечно, мама не станет врать с такими вещами, но я отказываюсь верить в это, мой мозг просто не способен принять эту информацию. Лив заметила, что я впала в ступор, а мама явно не может подобрать слова, чтобы объяснить мне всё, поэтому она быстро подхватила мою коляску.

- Мы пойдём на террасу, подышим воздухом – она резким движением пихнула коляску и покатила в другой конец гостиной.

А я продолжала безумно шнырять глазами туда-сюда, с каждым днём информации становилось всё больше, и она была всё ужасней и ужасней…

- Тебе трудно, я знаю, мы все переживали по этому поводу…

- Но… почему… Лив?

Она склонила голову и закрыла лицо рукой.

- Это будет трудно объяснить.

- Попробуй хотя бы.

- Ладно… ты помнишь последний субботний вечер перед аварией?

Я начала доставать воспоминания из своей головы. Это был тёплый осенний субботний вечер, один из тех драгоценных последних дней бабьего лета, когда можно ещё ходить по улице без куртки. За ужином папа поднял очень животрепещущую тему о высшем образование. Тема была как никогда актуальна, по крайней мере, на тот момент, ведь я выпускной класс был уже не за горами. Как всегда папа настаивал на том, чтобы я получила престижную профессию типа адвоката, мама же больше склонялась к менеджменту. Что же касаемо меня самой, то тогда я особо не задумывалась, однако меня всегда тянуло к дизайну и рисованию. Естественно, мы не пришли к единому мнению и со временем разговор плавно перешёл в гостиную…

- Помню, ничего такого в тот день не было…

- Ну… как тебе сказать. Помнишь, о чём говорили по телевизору?

- Не особо.

- В тот вечер какой-то учёный рассказывал о новом приборе, который поможет вывести человеческие взаимоотношения на новый уровень…

- Что-то такое я, кажется, помню. Какой-то напыщенный индюк, якобы доктор наук, презентовал какую-то новую штуковину, которая, вроде как, должна перевернуть мир.

- Именно! – она вытянула левую руку, демонстрируя мне свой браслет - так вот, это «Социум», эта штука стала чрезвычайно популярна, помимо телефона в ней много встроенных гаджетов, от погоды, до новостей, но самое главное – это социальные функции. А после аварии мама буквально двинулась по этому «Социуму». Вживила себе чип, заставила папу сделать тоже, и оказалось, что у них очень низкая совместимость…

- Что за чушь? Они прожили вместе 20 лет…

- Да. Но после этого начались ссоры, скандалы… якобы они не подходят друг другу и всё такое. Конечно, инициатором всех этих споров была мама. Короче говоря, через год они развелись.

- И что? Мама теперь одна?

- Не совсем… Она снова вышла замуж…

- И за кого же?

- За Гордона…

- Это кто?

- Твой лечащий врач…

Теперь всё встало на свои места, понятно, почему он столько времени проводил возле меня… Он живёт здесь.

- Боже…

- На самом деле Гордон, хороший человек, он очень любит маму, заботится о нас всех. Это он настоял, чтобы тебя не отключали…

- Не отключали?

- Да… у мамы был период отчаяния, когда она хотела отключить аппарат поддержания жизни, но Гордон ей не позволил…

Ну, это ведь всё меняет, мать его! Я ж теперь его боготворить должна! Господи… за что мне это… Теперь тот город не кажется таким уж адом… И что мама просто так могла бы лишить меня жизни?

Я согнулась в три погибели прямо в кресле и начала плакать…

- Ливи, можешь нас оставить? – кажется, это папин голос.

Я продолжала плакать, он неспешно обошёл меня и присел на корточки, я накинулась на него и стала ещё громче плакать у него на плече.

- Ну, ну, детка, поплачь, тебе станет легче.

Несколько минут я просто ревела у него на плече, а он терпеливо ждал, когда я проплачусь. Папа всегда был мне ближе, чем мама, мы с ним хорошо ладили на эмоциональном уровне, несмотря на то, что он был довольно сдержанным человеком.

Когда меня немного отпустило, я спросила у него.

- Как так получилось, пап?

- Я не знаю, дочка. Твоя мама буквально повернулась на этом «Социуме». Для неё стало важнее, что показывала эта чёртова штуковина, чем наша любовь…

- Что это вообще за «Социум»?

- Очередное хай-тек устройство, которое перевернуло мир, все буквально сошли с ума. Эми, это уже не тот мир, который ты помнишь…

Весь оставшийся день я провела в постели, отвернувшись к окну. Родственники не беспокоили меня, понимая, что я итак загружена новой информацией. А я всё думала и иногда немного поплакивала тихонечко в подушку. Я никак не могла понять, как какая-то электронная штуковина смогла разрушить, казалось бы, самый крепкий брак в мире. Я даже посмотрела видеозапись той передачи, о которой говорила Лив. Это какой-то микрочип, который вживляют под кожу за ухом и якобы он может считать какие-то там импульсы мозга, он напрямую связан с браслетом, который и является устройством сравнения данных, я мало что поняла, потому что голова была забита непонятно чем. Я лишь поняла, что эти браслеты помогают подобрать идеальную пару, по крайней мере, тот учёный из передачи так сказал. Меня насторожили слова папы о том, что мир изменился до неузнаваемости, мне даже как-то боязно выходить на улицу, я не знаю, чего там ждать.

Часы шли, а я всё лежала в одной позе, ко мне то и дело заходили все по очереди, что-то говорили, сидели рядом, но я пропускала это мимо ушей, моя голова, кажется, уже была не способна воспринимать новую информацию. Когда я, наконец, отвернулась от окна, на часах уже было 2 часа ночи, у меня возникло такое ощущение, что я снова в том городе, как-то всё было не по-настоящему, миг сменялся бесконечностью, а бесконечность превращалась в момент.

В дверь постучались, потом показалось лицо Гордона.

- Не спишь? Можно войти?

Я кивнула.

- Знаешь… Мы не хотели вот так сразу говорить тебе… Мы хотели подождать, пока ты придёшь в себя.

Я снова отвернулась к окну.

- У тебя есть полное право злиться. Я не хочу, чтобы ты считала меня врагом, я не претендую на место твоего отца, но, пожалуйста, не сравнивай меня с землёй…

Я понимаю, что он хочет сказать, откровенно говоря, да, я злюсь, но даже не знаю почему, это ведь не он разлучил родителей. Вообще, я знаю его только пару дней и по-моему он хороший человек, но я не могу подчинить свои эмоции…

- Какая у вас совместимость с мамой? – тихонечко спросила я, пытаясь не вкладывать в голос злость.

- 94%.

- Много.

- Да, это много, мне посчастливилось встретить её… Эми, не нужно меня ненавидеть, я желаю тебе добра…

- Я знаю… просто мне нужно время…

- Я понимаю. Ладно, не буду тревожить. Доброй ночи.

Он ушёл и снова оставил меня наедине со своими мыслями, но я больше не могу с ними находиться наедине, они пожирают меня, как паразиты высасывают из меня все жизненные силы. Хочется убежать… куда-нибудь подальше, далеко-далеко, в направление заката, чтобы никто и никогда меня больше не тревожил… Нужно бежать, срочно, прямо сейчас. Полная решительности я присела на кровати и свесила ноги.

- Ну, ножки, пора…

Я начала потихоньку вставать, держась за комод. Кажется, у меня получается стоять! Ура! Я чувствую ноги! Родненькие мои, несите меня вперёд, шаг, другой… оууу… оооопссс… чёрт, нет, нет… боже… я падаю. Со всего размаху я плюхнулась прямо на пол. Я успела выставить руки, но всё равно больно ударилась грудью. Господи… Я снова заплакала, не от боли… от безысходности…

Глава 6

Прошла уже целая неделя. Я, наконец-то, начинаю помаленьку ходить, правда, только с тростью, но это уже не в коляске кататься. На улице я всё ещё не была, как только подумаю о выходе из дома, у меня сразу начинается приступ паники, что меня там ждёт, я боюсь этой действительности, хотя, я же смотрела через окно, ничего там не изменилось, всё по-прежнему, обычный мир. Но пора побороть свой страх…

Я попросила маму отвезти меня в одно место. Когда мы приехали, я вышла из машины и медленно, неуверенно заковыляла к дому. Я долго не решалась позвонить в дверь, но, собравшись с силами, я таки позвонила.

- Чем могу помочь? – мама Эмбер меня явно не узнала.

- Я могу увидеть Эмбер?

- А кем вы ей приходитесь?

Я задумалась, кем же я ей теперь прихожусь. Раньше мы были лучшими подругами, она мне была как вторая сестра… а сейчас, я не знаю.

- Мы учились вместе.

И тут, кажется, мама Эмбер узнала меня, она прищурила глаза и сделала недовольную гримасу.

- А… Эми… ты очнулась? Проходи… Эмбер в своей комнате…

В её словах было столько… ненависти, даже не знаю почему, ведь Эмбер жива. Я прохромала через гостиную и подошла к комнате Эмбер. Постучавшись, я вошла. Она сидела за столом и что-то клеила, какие-то аппликации чтоли.

- Привет, Эмбер.

Она подняла голову. Безразлично посмотрела на меня и снова склонилась над своим занятием. Видимо, у неё моё пробуждение не вызвало никакого удивления, да и вообще никаких эмоций не вызвало, трудно поверить, что когда то мы были невероятно дружны.

- Я недавно вышла из комы… вот решила тебя проведать.

Эмбер снова подняла голову, отложила аппликации. Она смотрела на меня с таким презрением. А потом я увидела… увидела, почему и она, и её мама так меня ненавидят. Она выехала из-за стола на инвалидном кресле. Похоже, что она не может больше ходить.

- С тростью значит ходишь? А я вот видишь… на колёсиках…

Если бы люди умели убивать взглядом, я бы уже была мертва. Такого испепеляющего взгляда я в жизни не видела.

Все вопросы вдруг отпали, мне всё стало ясно, оставаться здесь больше не было причины… только одно я должна знать.

- Эмбер… ты считаешь меня виноватой в той аварии?

- Да – не раздумывая, ответила она.

- Спасибо, это всё, что я хотела знать – тихонечко сказала я и развернулась.

- Не забудь спросить остальных об этом – язвительно кинула она мне вдогонку.

Она имеет право, я не сужу её, кто я такая, чтобы винить её, ей всю оставшуюся жизнь придётся провести в коляске, а у меня только шрамик на лбу, правда, я потеряла 8 лет жизни, но это несопоставимые вещи. С тяжёлым грузом на душе я доковыляла до машины. Мама ни о чём меня не спрашивала, она прекрасно понимала, что я услышу в этом доме, и как там меня встретят.

По пути домой мы заехали в торговый центр, маме нужно было что-то купить, а пока она бегала по магазинам, я осела в местном кафе. Потягивая молочный коктейль, я никак не могла выбросить из головы Эмбер, ведь я могла тоже остаться навсегда в кресле, то, чего я больше всего боялась – случилось с ней. Да уж, очнулась я, прямо скажем, «очень вовремя», родители разведены, половина друзей мертвы, другая половина теперь меня ненавидит, неизвестно, что ещё меня ждёт…

Мои мысли прервал какой-то парень, который подсел напротив меня.

- Привет – широко улыбнулся он.

- Привет – в ответ ухмыльнулась я.

Надо сказать, довольно симпатичный парень, внешне приятен, с красивой улыбкой. Может это первый лучик просветления в моей новой жизни? Неужели я, вдруг, стала кому то интересна? Это льстит и улыбка на лице растекается, я уже и отвыкла от подобных вещей, от внимания окружающих…

- Чекнемся? – спросил он.

- Что?

- Ну, проверим биокоды?

- Я не понимаю – недоумевая, ответила я и поправила волосы.

И тут он увидел мою левую руку, которая всё это время находилась под столом.

- Ааа… Так у тебя нет браслета. Извини – с этими словами он спешно встал и ушёл.

Что? Какого браслета? Ах… ну да… того самого… из-за которого мои родители развелись. Вот оно «просветление». Да уж. Неужели теперь все зависят от этих браслетов? Даже знакомиться без них разучились? Этот мир с каждым днём всё больше начинает меня угнетать и пугать. Куда же делось простое человеческое общение? Куда делась свобода выбора? Теперь все следуют указанием какой-то электронной штуковины? Господи…

Вскоре вернулась мама с кучей пакетов в руках и мы, наконец, поехали домой. В то единственное место, где я чувствую себя более или менее сносно. За пределами дома я провела всего каких-то пару часов, но этот мир меня уже настолько разочаровал и буквально дал мне под дых, что я уже не знаю, куда деваться, куда спрятаться от него. Меня ещё спасает, что Ливи часто приезжает к нам, она мне помогает справиться со всем тем дерьмом, что выливается на меня с тех самых пор, как я очнулась. Мама, конечно, тоже меня любит и всячески помогает, но она всё равно стала другой, нежели раньше, может, конечно, я слишком цепляюсь к ней, ведь они все пережили немало. Но всё равно мне кажется, что она уже не такая, сейчас она больше сконцентрирована на своих отношениях с Гордоном, нежели на целостности нашей семьи.

Да вот только лиха беда началу. Когда мы подъехали к дому, нашу машину тут же облепили репортёры, их не так уж и много, но они как мухи сразу облепили нас. Не знаю, откуда они взялись и почему, но это страшно. Мама прикрыла меня, чтобы я дошла до двери, эти репортёры, как стервятники накинулись на нас…

- Эми, скажите, что чувствовали, пока были в коме?

- На что это похоже?

- Вы видели бога?

- Как вы себя чувствуете?

Мама снова закрыла меня.

- Убирайтесь, она не хочет с вами говорить.

- Эми, каково это, очнуться через столько лет?

Не знаю, что на меня нашло, но от этого вопроса я буквально пришла в ярость, я повернулась к этим «коршунам» и яростно закричала, срываясь на слёзы:

- Чувство вины за смерть друзей и потерянные годы жизни. Вот каково это!

Я снова сорвалась, так же, как тогда в машине. Иногда у меня возникают проблемы с самообладанием и контролем над ситуацией. Не знаю, как с этим бороться, просто эмоции берут надо мной верх и заставляют меня творить непонятные вещи. Интересно, откуда взялись эти журналюги, родственники старались не афишировать моё пробуждение, вероятно, это Эмбер, но с чего бы ей это делать. Хотя… наверное, она своего добилась, эти «коршуны» всё же достали меня и вывели из себя.

Репортёры ещё какое-то время ошивались возле нашего дома, общались с соседями, но вскоре всё снова улеглось, видимо, они нашли новости поинтересней. А я пока просматривала много видео и читала про этот ненавистный прибор, пыталась понять, что он даёт и как работает. Говорят, что он помогает во всех аспектах жизни: подобрать идеального супруга, любовника, работника… буквально все сферы жизни теперь поддаются сравнению и измерению. Похоже, в моё отсутствие мир действительно сошёл с ума, причём, слетел с катушек очень так серьёзно. Даже интернет уже не тот, слишком много цензуры и запретов, ни о какой свободе слова и речи не идёт и повсюду пропаганда этого «Социума»…

Пару последних дней я изучала «врага». И вот, наконец, я решила прогуляться к офису той самой компании-производителя «Социума». На улице было хорошо, по летнему тепло, но не жарко, вокруг цвели цветы, всё пахло и благоухало, вокруг суетились люди, но всё равно что-то было не так, эти люди были какие-то ненастоящие, они стали рабами, сами того не осознавая.

Офис КомКорп был просто невероятных размеров, огроменный небоскрёб, верхушка которого уходила в самые небеса. Да уж, отгрохали домище на денежки налогоплательщиков. Вокруг входа я заметила каких-то странных людей, внешне они очень похожи на хиппи, они раздают какие-то брошюры. Я решила подойти ближе.

- Не попадайтесь на удочку мега-корпораций, делайте выбор сами! – кричали они, размахивая флаерами.

Я подошла ещё ближе и меня тут же заметили.

- Девушка, не ходите туда, эти толстосумы покорят ваш разум, заберут вашу волю, вы больше не сможете думать… - буквально накинулся на меня какой-то парень с длиннющими волосами.

- Да, да, я просто мимо иду – спешно отмахивалась я.

Я поспешила убраться отсюда подобру-поздорову, но флаерок я всё же взяла. Из него я узнала, что существует какая-то группа поддержки для, скажем так, «безбраслетных» и целое движение против КомКорп. Очень интересно, эта группа собирается каждый вторник и субботу в местном конференц-центре. Пожалуй, стоит туда заглянуть.

Глава 7

Настал вторник, и я решила сходить на собрание «антибраслетников». Стоит сказать, что дома мама буквально начала терроризировать меня насчёт этого сраного «Социума», чтобы я вживила себе чип, якобы это намного упростит мою жизнь. Несмотря на всю мою ненависть к этому чуду техники, чисто теоретически, я бы, наверное, могла им обзавестись, но когда меня откровенно принуждают – это меня ещё больше отталкивает от этой перспективы. В общем, помаленьку, потихоньку мы начали с мамой ругаться. Стоит отдать должное Гордону, он на моей стороне, кстати, от Эми я узнала, что именно благодаря ему я не только до сих пор жива, но и без браслета, потому как мама так и норовила вживить мне чип, пока я была в коме… Я совсем не узнаю её, теперь я ещё больше осознаю, насколько сильно она изменилась.

Как бы там ни было, её попытки склонить меня на свою сторону ещё больше подстёгивали меня сходить на собрание той группы. Благо, теперь я не так сильно хромаю, хотя трость всё ещё мне необходима, я стала гораздо быстрее передвигаться, тем более конференц-центр был не так далеко от нашего дома.

Возле аудитории меня встретил высокий юноша, который перегородил мне проход, как только я подошла ближе.

- Уши покажите, пожалуйста – мягко, но уверенно сказал он.

Я собрала волосы в хвостик, и он осмотрел мои уши, точнее области за ними, именно туда вживляют чип. Ничего не обнаружив, он улыбнулся и пропустил меня. Аудитория была довольно большая и здесь было много людей, а в самом конце зала какой-то мужчина о чём-то говорил перед собравшимися. Когда я подошла ближе, он заметил меня.

- Подходите ближе мисс – он рукой подозвал меня к себе.

Я подозрительно посмотрела на него.

- Ну же, смелей, я вас не укушу – широко улыбнулся он.

Почему-то эта улыбка была настолько искренней и вызывающей доверие, что я без тени сомнения подошла прямо к нему.

- Здравствуйте, как вас зовут?

- Эми – сказала я, немного помешкав.

Тут вся аудитория хором выдала:

- Здравствуй, Эми.

- Добро пожаловать на наше собрание – обратился ко мне мужчина – у нас есть такая традиция, новенькие рассказывают, что их привело сюда, но ты можешь не говорить. Так что, Эми, хочешь с нами поделиться, почему ты сюда пришла?

Я вдруг начала в уме собирать слова, пытаться строить из них предложения, но никак не могла вымолвить что-то путное.

Мужчина снова улыбнулся.

- Не бойся, мы здесь все такие же, как и ты. Мы не хотим, чтобы за нас решали, что нам выбирать и что делать.

- Ну…

- Начни с того, почему ты до сих пор без браслета?

- Я была в коме…

Улыбка тут же пропала с лица мужчины.

- Мне жаль, Эми, что с тобой случилось?

- Автоавария… Я была без сознания 8 лет, поэтому, собственно, я не вживила чип, хотя моя мама очень хотела вживить его мне, пока я была в коме.

- Это ужасно. Мама, конечно, святое, но она не должна делать этот выбор за тебя…

- Да… а ещё из-за этого браслета она развелась с отцом.

Мужчина подошёл ко мне ближе и легко обнял меня. Обниматься с незнакомцами – странно, конечно, но он излучал какую-то непонятную позитивную энергию и доброту.

- Многие здесь пережили семейные разрывы из-за творения КомКорп. Теперь ты одна из нас, присаживайся и чувствуй себя как дома.

Я села на свободное место, а мужчина начал говорить.

- Итак, друзья, только что вы слышали рассказ Эми. Даже собственная мать не дала ей права выбора, пытаясь вживить ей чип. А зачем? Чем бы этот чип помог Эми, если она была в коме? Вы знаете ответ. Конечно, ничем. Но дело не в этом. Дело в свободе выбора. Тысячи лет люди делали осознанный выбор, что приводило к определённым последствиям, иногда к хорошим, порой к не очень хорошим. Но это был их выбор! Они это понимали! Что же делает КомКорп? Они якобы дают выбор, но это не так! Они лишают нас ещё одной свободы, свободы выбора, какая-то электронная штука теперь делает выбор за вас. Люди живут по 20-30 лет вместе, потом решают проверить свои чувства и ставят чипы и к чему это приводит? Оказывается, что они совсем друг другу не подходят! Ну, где же это видано, чтобы неподходящие друг другу люди прожили хотя бы больше года? Это чушь, друзья, КомКорп играет с нашими чувствами, давит на нашу психологию и заставляет думать, что у нас есть выбор, но его нет.

Пока он говорил в аудиторию зашёл мальчик, на вид лет 12, не больше, он неуверенно, мелкими шажочками подходил ближе, пока его не заметил мужчина.

- Мальчик, подходи ближе, не бойся.

Мальчуган испугался.

- Я, кажется, ошибся дверью – он развернулся и собрался уходить.

Мужчина спешно нагнал его и вывел вперёд аудитории.

- Не бойся, парень, здесь все свои. Как тебя зовут?

- Джош – неуверенно вымолвил он.

- Привет, Джош – отчеканила вся аудитория.

- Джош, а почему ты здесь? Что тебя привело?

- «Социум»…

- Да, мы здесь именно поэтому. Как тебе навредил «Социум»?

Он немного помялся, склонил голову и начал рассказывать.

- Из-за того, что у меня его нет, мальчишки в школе издеваются надо мной и избивают и никто не хочет со мной дружить…

- Это ужасно. А почему у тебя его нет.

- У нас нет денег на него.

- Спасибо за рассказ, Джош, присаживайся…

Мужчина отпустил мальчугана, а сам продолжил говорить.

- Видите, друзья? КомКорп создаёт социальную пропасть между людьми, разделяет нас на социальные слои. Бедный мальчик терпит унижения и побои из-за того, что его семья не может позволить себе такое дорогое удовольствие, как «Социум», да и нужно ли оно им, это тоже вопрос. КомКорп делает из нас прокажённых, в средневековье нас бы называли еретиками и жгли на кострах, а сегодня на нас воздействуют с помощью социума и сейчас я имею ввиду не название этого прибора, а само понятие социума как такового. В некоторых городах людей без браслетов не обслуживают в магазинах, ресторанах и даже не пускают в автобусы. Представляете? Вот до чего дошло, представляете, что может быть дальше? Я не буду прогнозировать, только сделаю историческую отсылку. Все вы знаете о массовом геноциде евреев при Гитлере. Так вот, у меня возникает резонный вопрос, а не ждёт ли нас что-то подобное? Я не знаю, искренне надеюсь, что нет…

Он ещё долго говорил и говорил, и это не были пустые слова, всё, что он говорил, было вполне аргументировано. Я, вдруг, осознала весь ужас современного мира для всех безбраслетников. Я хоть и не так давно знакома с современными реалиями, но уже достаточно ясно ощутила на себе это самое клеймо безбраслетника, это будет даже похуже, чем белый парень, растущий в негритянском гетто. Избавиться от этого клейма, в принципе, довольно просто, хоть и затратно, но это реально. Однако, это не выход, если я вживлю чип, это будет означать, что я сдалась, поддалась общественному мнению, повела себя как слабая духом. А ведь я всегда считала себя сильной личностью, у меня всегда была твёрдая позиция, а сейчас… я даже не знаю…

Глава 8

Я стала регулярно посещать собрания «группы непокорных», как они сами себя называли. Трудно сказать, почему я туда ходила, наверное, это давало мне чувство того, что я не одна такая, кому не хочется терять право выбора своей жизни. Дома все меня поддерживали и уважали мою позицию… кроме мамы, она никак не могла смириться, что у меня нет «Социума». Для неё теперь важнее, что покажет этот приборчик, нежели то, что она сама чувствует ко мне. Нехорошо так говорить о собственной матери, но мне кажется, что если бы «Социум» показал низкую совместимость на родственном уровне, то она бы отказалась от меня и выгнала бы из дома, так же, как она поступила с отцом – просто вышвырнула его из своей жизни, не заботясь о чувствах детей.

Я не узнаю себя, я стала невероятно циничной, раньше бы и в мыслях бы подобного не допускала, а теперь… и дело даже не в том, что жизнь теперь стала другой, я не знаю в чём дело, искренне не понимаю, но эти изменения меня до ужаса пугают. Я не хочу становиться бездушной и безразличной, но у меня всё ещё есть Лив, она единственный человечек, который помогает оставаться мне на плаву, она не даёт мне утонуть в пучине моих страхов. И всё же, что ни говори, а браслеты не всех делают безмозглыми марионетками и моя семья – тому пример. Мама стала заложницей этой штуковины, в то время как Оливия осталась прежней, той же чуткой и доброй сестрой, которой я её всегда знала. Гордон мне тоже начинает нравиться всё больше и больше, отца он мне, конечно, не заменит, но он очень хорошо относится ко мне и всячески защищает меня от нападок мамы.

Я откровенно начинаю подумывать о том, чтобы съехать куда-нибудь подальше, но опять же… куда я подамся без образования, даже в официантки уже не берут без браслетов. Просить папу приютить меня – тоже не самая хорошая идея, у него теперь своя семья и я там буду не вполне уместна. Не знаю, что делать, но мне кажется, что скоро мама начнёт откровенно нападать на меня, и я сломаюсь, я итак балансирую на грани срыва, если бы не Лив, не знаю, где бы я сейчас была.

Мои мысли прервал громко рявкнувший бармен.

- А ну ка, все тихо!

Весь бар на миг замолкнул и обратил взоры на телевизор, подвешенный прямо над барной стойкой.

- Повторяем! Экстренное сообщение! 10 минут назад в одном из офисов кампании КомКорп прогремел взрыв. Точное количество жертв пока неизвестно, но по предварительным подсчётам счёт идёт на сотни. Ответственность за проведение теракта взяла на себя организация «Освободительный фронт АнтиСоциум», которая и раньше саботировала деятельность КомКорп, однако, подобный агрессивный террористический акт был устроен впервые… Как передаёт наш корреспондент…

Дальше я уже не услышала, потому что бар буквально захлестнули крики и вопли. Все они сводились к одному – любой «безбраслетник» является террористом, ох, не нравится мне это, нужно было поскорее уходить. Но вскоре крики поутихли и я стала замечать на себе косые взгляды. Я спешно собралась и направилась к выходу, и тут кто-то у барной стойки закричал:

- Долой безбраслетных!

Я ускорила шаг, но было уже поздно, меня схватили и начали толкать и пихать, попутно обливая пивом. В итоге меня и ещё пару людей, среди которых был старичок лет этак 70-ти, просто выбросили из бара прямо на улицу, и напоследок закидали пустыми банками и ещё чем-то… я впервые очень яростно испытала на себе это клеймо «безбраслетника». Я отряхнулась и помогла встать старичку.

- Как вы, сэр, вам помочь?

- Спасибо, милая, но вот моя машина. Может тебя подвезти до дому? А то, судя по новостям, нам теперь небезопасно находится на улицах.

Он был прав, случай в баре – только начало, то ли ещё будет, поэтому я согласилась. По дороге мы разговорились. Его звали Дункан, ему было 68 лет, всю свою жизнь он проработал кассиром в банке, а его жена умерла как раз в тот день, когда всему миру представили браслеты. Все эти годы он жил прекрасно и без него, часто навещал могилку своей жены, болтал с друзьями за бокальчиком вина в баре, но он понимал, что теперь его обыденной жизни придёт конец. Разговор с Дунканом – одна из немногих радостей, которые случались со мной за последнее время, он очень добрый и милый старичок, всю дорогу он рассказывал смешные и забавные истории из жизни, и я искренне смеялась над его байками. Напоследок он дал мне свой номер телефона, чтобы я могла ему звонить, когда мне будет особенно скучно и не с кем будет поболтать.

Как только я зашла в дом, мама тут же набросилась на меня:

- Где ты была?

- В баре.

- Это ваши устроили? Да что вы о себе возомнили?

Такой яростной я её ещё не видела.

- Мама, я не причём.

- Да? Тогда почему ты не наденешь браслет? Почему?

Она продолжала на меня кричать, я пыталась уйти от неё, но она меня преследовала по всему дому.

- Почему ты убегаешь от меня? Давай поговорим!

- Мама, пожалуйста, хватит – сквозь слёзы кричала я.

Но она не слышала, она кричала и жестикулировала, не обращая внимания на мои мольбы. Я кое-как смогла закрыться в туалете. Словно загнанная мышь я забилась в угол и плакала навзрыд, а крики всё не умолкали. Я достала телефон.

- Ливи, пожалуйста. Забери меня, умоляю… - кое-как смогла я пробурчать сквозь слёзы и отчаянные крики мамы через дверь.

Через пару минут мой телефон зазвонил, это был Гордон.

- Эми, я скоро буду, дождись меня.

- Хорошо.

Гордон и Оливия приехали через 10 минут. Это были невероятно долгие 10 минут, в маму будто вселился бес, она кричала без умолку и колотила в дверь. Будь она чуть посильнее – дверь бы уже вылетела и она набросилась бы на меня. Но вдруг крики и стуки прекратились, и через момент раздался тихий стук.

- Эми, это я – пробурчала Лив через дверь.

Я открыла и накинулась на неё с объятиями и меня снова захлестнули слёзы.

- Тихо, тихо, идём, скорей…

Пока Гордон отвлекал маму, Ливи отвела меня в машину и мы уехали.

Весь оставшийся день я не могла прийти в себя, Лив, буквально, ни на секунду не отходила от меня, она ничего не говорила, ничего не спрашивала, она всё понимала и без слов. Мы просто весь день валялись в кровати, крепко обнявшись. Кажется, случилось то, чего я больше всего боялась, мама, наконец, сломала меня, она надломила ту тонкую тростинку, которая удерживала меня в последнее время и теперь я падала в глубокую пропасть, на дне которой меня ждали мои самые страшные кошмары.

Ещё пару дней я приходила в себя, всё это время Оливия была рядом, она отпросилась с работы, чтобы приглядывать за мной. А телевизор буквально разрывался от новостей, по всему миру на безраслетников нападали, избивали и силой приводили в офисы КомКорп, людей увольняли, унижали, буквально травили как крыс, в общем, творились ужасные вещи. Мир словно вернулся во времена массовых репрессий. Мне страшно выходить из дома, теперь меня могут убить просто за то, что я не такая, как все. Странно, но я так и не увидела мужа Оливии вживую, он застрял где-то в Европе из-за массовых беспорядков.

Ларс – тот мужчина, который постоянно толкал речи на собраниях нашей группы, говорил, что так будет, но я откровенно не верила и только теперь понимаю, насколько он был прав. «Толпе не важно против чего бороться, главное, чтобы им указали – против чего» - так он говорил и СМИ явно дали понять всем, против чего им нужно бороться, против таких, как я.

Глава 9

Прошла неделя, как я уже жила у Оливии, но жила – это, пожалуй, не то слово… отсиживалась – будет вернее отражать всю картину. Но рано или поздно всему приходит конец. Лив постоянно пыталась меня отвлечь различными играми и развлечениями, но ничто не могло заставить меня перестать думать о случившемся…

Не знаю, как, но все соседи узнали, что Оливия приютила безбраслетника и вскоре на её дом начали совершать «набеги», сначала это было довольно безобидно – закидывали туалетной бумагой и яйцами, но чем дальше – тем хуже, вскоре уже вырвали почтовый ящик и снесли заборчик, а сегодня утром вместо газет под дверью я нашла пустую канистру с запиской, которая гласила, что если Лив меня не выгонит, то в следующий раз канистра будет полной… Намёк был более, чем понятен.

Так больше не могло продолжаться, мне нужно было уйти, чтобы не подвергать Оливию опасности. Тем же утром пока она спала, я написала прощальную записку и со слезами на глазах ушла.

Дата добавления: 2015-09-29