- Эй, Дим, - это Лан. Я оборачиваюсь к нему резко и порывисто, но вижу сочувствие на лице. Честно говоря, это бесит сильней.
- Что?
- Это работа, у тебя правда ничего не получалось. Зато теперь офигенные снимки.
- Не сомневаюсь, - выдыхаю я и сажусь в кресло. У меня постоянно чувство, что я падаю в пропасть.
- Лан, выйди.
Вздрагиваю против воли, когда слышу холодный и неэмоциональный голос Влада. Он медленно подходит ко мне, становится сзади, кладёт свои ледяные руки мне на плечи и начинает их массировать. Безумно хочется вырваться, но я будто приклеен к креслу.
- Видишь ли, Дима, или ты работаешь, или нет. Это мир шоу-бизнеса, за дверью таких как ты десятки, сотни, а Мустафа дал шанс тебе. Не подведи, - он наклоняется к моему уху и едва не касается его губами: - Ты никто, ты - пустое место. И веди себя соответственно. Уясни это раз и навсегда.
- Пошёл ты к…
Но его руки резко дёргают меня за волосы и заставляют запрокинуть голову. Он смотрит мне прямо в глаза:
- Уяснил?
И я знаю, что он не отпустит, пока я не отвечу так, как хочет он.
========== Отрезок №7. Арест ==========
<right><i>То, чего не можешь заполучить, всегда кажется лучше того, что имеешь.
В этом и состоит романтика и идиотизм человеческой жизни.</i></right>
Мои мольбы были услышаны, и я получил один день отдыха. Валялся на диване и смотрел телевизор. Делать не хотелось ничего, а уж тем более - заниматься творчеством. Ближе к обеду я выбрался из дома - пообедал в Макдональдсе, прошёлся по парку. Было солнечно и это бесило. Я люблю больше дождь, сырость и серость. Я купил бутылку пива и сел в парке, наблюдая за случайными прохожими. Минут двадцать мне никто не мешал. А потом подошли менты. Я мысленно застонал.
- Так, что тут у нас? – спросил один у другого. Молодые ребята.
- Распитие спиртных напитков в общественном месте.
- Почему нарушаете, гражданин?
Молча встаю и выкидываю бутылку в мусорный бак.
- Нет, - лыбится тот, что пониже. – Так дело не пойдёт.
- Пройдёмте в участок. Если не хотите как-нибудь решить вопрос иначе…
- Я не собираюсь вам ещё и денег отстёгивать, - резко сказал я. Хватит того, что меня имеют на работе, поиметь этим двум придуркам я себя не дам.
- Да ладно? – мерзко ухмыляется один.
- Пройдёмте, - поддерживает другой.
Они берут меня под руки. Я вырываюсь:
- Отпустили, быстро!
- Глянь, Вить, звезда, блять!
Этот самый Витя ловко заламывает мне руки и тащит вперёд.
- Уёбки! – ругаюсь я, за что и получаю кулаком по носу. Класс. А завтра презентация. Блять… Меня убьют.
<center>***</center>
Позвонить, как и ожидалось, мне не дали. Я тупо сидел в обезьяннике. Дело близилось к вечеру, затем и вовсе к ночи. За всё время мне даже не дали воды. Хорошо ещё, что никого кроме меня не было.
К полуночи заявились менты. Тот самый Витя помахал через решётку моим сотовым. Я вздохнул:
- Ребят, ну не будьте быдлом, дайте позвонить.
- Сто баксов.
Прекрасно помню, что у меня в карманах было около трёх сотен рублей.
- Я позвоню, и друг привезёт.
Представители закона переглянулись. Витя нехотя протянул мне телефон. Я быстро нашёл номер Руслана. Выслушал длинные гудки, поматерился. Блять. Придётся звонить моему ненавистному врагу.
- Да, - Влад будто бы и не спал. А может он и не спал. Кто его разберёт, когда он спать ложится.
- Я это… в отделении, у ментов.
Что у него не отнимешь, так это сообразительности. Он задал лишь один вопрос, прежде чем бросить трубку:
- Номер отделения?
Я вздохнул. И чего мне дома не сиделось? Витёк с интересом посмотрел на меня:
- Привезёт?
- Конечно.
Сажусь на лавку.
- Ребят, куртку бы отдали, холодно.
Но они не отдали. Заржали и ушли. Появились через двадцать минут, открыли дверь, чуть ли не поклонились мне. Я, понуро опустив голову, вышел в коридор. Влад стоял, скрестив руки на груди. Поманил меня пальцем, приподнял голову, осмотрел здоровенный синяк.
- Браво.
Он указал мне на дверь, а сам остался что-то решать с ментами. У входа стоял чёрный мерседес с водителем за рулём. Я тихонечко проскользнул мимо и что есть мочи побежал. Дыхалка у меня ни к чёрту, через пару минут я стал задыхаться, плюнул на это занятие, пересчитал деньги и поймал частника. Дома я был минут через десять, и чёрный мерседес уже стоял возле подъезда. Я помаялся в кустах, но устыдившись собственного страха, вышел на свет и смело прошествовал к подъезду.
Влад курил возле машины, усмехнулся, когда я поравнялся:
- Чего не подождал? Я бы подвёз.
- Хотелось подышать воздухом.
- Подышал?
Безумно хотелось ответить, что рядом с ним воздух отравленный, в радиусе трёх километров, не меньше, но я прикусил язык.
Парень протянул мне мой сотовый и куртку. Быстро беру их и мечтаю, наконец, избавиться от общества ненавистного мне человека.
- Единственное, что ты сделал правильно – позвонил мне. Завтра в восемь утра за тобой приедет машина, сначала дашь небольшое интервью, потом презентация. Будешь милым и прилежно отвечающим на все вопросы, список которых у тебя давно в почтовом ящике. Понял?
Киваю. Что тут непонятного?
- Свободен, - Влад откидывает сигарету и садится в машину.
Ненавижу его.
========== Отрезок №8. Ради такого стоит жить ==========
<right><i>Ад, должно быть, клевое место, раз малые, что придумали религию,
так хотели, чтобы туда, кроме них, никто не попал.</i></right>
Всё прошло хорошо. И интервью, и презентация. Синяк удалось загримировать так, что никто ничего и не понял. Я стал мега-крутой сенсацией. Мои песни крутили по радио, клип по всем музыкальным программам. На мой сайт (я, кстати, не знал, что он у меня есть) приходили тысячи сообщений от поклонников. Кто-то видел в моих строчках скрытый смысл, кто-то говорил, что они банальны и не интересны, но и те и другие слушали мои песни, покупали мой альбом, за обложку которого мне даже присудили какую-то премию. Снимок был очень качественный и живой. Кадр был сделан после первого удара Влада. Боль, обида, недоумение: всё это читалось в моих глазах, наполненных слезами. Смотреть на фото я не мог, меня точило что-то изнутри, но ведь меня и не заставляли.
Мустафа и его свита делали всё очень чётко. Везде было проплачено, не было и дня, чтобы обо мне где-нибудь не говорили. Реклама была сумасшедшей. Если раньше я радовался популярности, то теперь просто не мог выйти на улицу. И это всего за пару недель. Я и не знал, что так можно. Так быстро, так профессионально.
Апогеем всего стало моё выступление на очередной музыкальной премии. Я шёл сразу за единственными рок-н-рольщиками в нашей стране. Мандраж, охвативший меня, когда я вышел на сцену и увидел эти несколько тысяч человек, сковал меня. С трудом сделав пару шагов к микрофону, я вцепился в него, как в спасательный круг. Когда заиграла музыка, я думал, что не смогу выдавить из себя и слова, но неожиданно страх куда-то исчез. Остался я и наэлектризованная толпа. Жаждущая, жадная. Я запел. Тихо, немного жалобно, но от всего сердца. Это была песня про смерть. О том, что нам не избежать её, как ни старайся. Зачем тогда всё это? Этим вопросом я и задавался. Слова были простые, переделанные под широкую публику, не было моих «дилемм», «аллегорий», поэтому я немного путался, но пел, старательно выводя окончания, как учили. Когда я закончил, в зале стояла оглушающая тишина. Это было страшно. Огромный, живой монстр. Толпа могла меня уничтожить. А могла и вознести до небес, что она и сделала. От криков заложило уши, от визга чуть не лопнули барабанные перепонки, а грохот аплодисментов напоминал раскаты грома.
Я робко поклонился и скрылся за кулисами. С меня лил пот градом и кто-то, видя это, протянул мне полотенце. Лан стоял, открыв рот, а вот Влад с недовольной гримасой. Он на меня и накинулся, уничтожая эйфорию, охватившую меня:
- Ты, блять, три слова запомнить не можешь?
Он толкнул меня в грудь. Меня - ошарашенного и ничего не понимающего.
- Влад, да ладно, всё же прошло, - встрял Лан, но тот лишь поднял руку. Этого хватило, чтобы Лан отступил.
- Ещё раз ты забудешь текст, я вытатуирую каждое слово у тебя на лбу! Понял?
Киваю. Всё, что я хочу сейчас – оказаться как можно дальше от него. Плевать, что все смотрят. Осветители, звукорежиссёры, следующие за мной артисты. Я бегу в гримёрку и скручиваюсь там на диване в тугой клубочек. Меня трясёт. Но не от Влада, а от произошедшего на сцене. Лицо горит и вообще ощущение такое, будто через меня пропустили ток. Никогда ещё я не испытывал такого, хотя на моём счету было достаточно выступлений. Ради такого стоит жить.
========== Отрезок №9. Бухгалтер ==========
<right><i>Совесть — роскошь, а мы люди бедные.</i></right>
Ко мне подослали бухгалтера. Молодой человек в стильных очках и костюме. Я развалился на диване и курил, пока он знакомил меня с моими финансами. Относился он ко мне с уважением и даже каким-то особым почтением. Под конец сказал, что ему очень нравится моя музыка и что я гений. Но мне лучше не хранить деньги на счету в банке, а вложить их в активы и фонды. Прибыль будет только увеличиваться.
В сущности, мне было всё равно. Я расписался везде, где он указал, а затем сыграл бухгалтеру одну из своих новых песен. Кажется, он проникся.
========== Отрезок №10. Гонка ==========
<right><i>Все люди приносят счастье.
Некоторые — своим присутствием,
но большинство — своим отсутствием, конечно же.</i></right>
Мне кажется, моя жизнь стала напоминать гонку. Ни одной свободной минуты, всё расписано: встречи, интервью, выступления, работа с имиджмейкерами, работа с преподавателями вокала, с композиторами и просто с поклонниками. Я дал столько автографов, что стоило об этом подумать, как рука сразу же начинала ныть.
Мустафа был доволен мной. Мы виделись редко - он человек крайне занятой, но когда виделись, я слышал от него лишь похвалу.
Чего не скажешь о Владе.
Его я видел каждый день. И он всегда и всем был недоволен. А если это сопровождалось его плохим настроением, то можно было сразу вешаться. Ему не нравилось, как я разговариваю с журналистами, не нравилось моё творчество, не нравился мой новый имидж под мальчика-эмо. Его бесило, когда я дёргал головой, откидывая рвано выстриженную чёлку. Его бесили мои подведённые глаза, мои чёрные ногти, моё вечное предпочтение тёмного цвета в одежде. Мне кажется, его бесил сам факт моего рождения.
Я старался не замечать язвительных замечаний, его колкостей, сжимал зубы, руки, но этот ублюдок всегда знал, куда бить. Обидней всего, что почти всегда он был прав. С точки зрения добывания с помощью меня денег. Выбранный им рваный пиджак тут же стал хитом продаж в местных лавочках. Небрежно брошенное замечание намекнуть в телеэфире, что я би – да это обсуждали месяц, не меньше. Но находиться с ним в одной комнате было невозможно. Кажется, он делал всё, чтобы вогнать меня в депрессию. Я постоянно был под гнётом, но и это приносило свои плоды – я творил. Всю несправедливость жизни я выбрасывал на невинную бумагу. Такого творческого подъёма у меня не было никогда. Я терпел все унижения от него, лишь бы иметь возможность выходить к людям и петь. Это стало для меня всем.
========== Отрезок №11. Второй клип ==========
<right><i>Вы такие красивые вещи говорите.
Вам, наверное, очень трахаться хочется?</i></right>
Через полгода, когда все сливки были собраны, Мустафа отдал приказ срочно записывать новый альбом. Материала у меня было полно. Влад выбрал самое достойное и приказал действовать. Опять я не спал, не ел, только работал и работал. В альбоме было всего десять песен, зато каких. Они затрагивали вопросы смерти, несовершенства человеческого тела, отсутствия настоящей любви в жизни и присутствия предательства в ней.
Фотосессию мне не устраивали. Выбрали одну из прошлых фотографий, обработали в фотошопе и будто новая. Жалко, что так нельзя было поступить с клипом. Его пришлось снимать.
Мустафа придумал нечто грандиозное. Будто я в аду и черти мучают меня, а я взываю к ангелам, которые глухи к моим молитвам.
Часа три меня гримировали и причёсывали. Волосы склеили гелем, чуть накрутили. Тон кожи выровняли почти до белоснежного, подумав, и торс запудрили тоже. Глаза подвели так, что они стали казаться огромными. В кадре я смотрелся ахуительно, без ложной скромности. Меня привязали к алтарю, на котором я должен был извиваться, дали «фанеру» и… Мы работали двенадцать часов без передышки, но всё было не то. Как орали Мустафа и Влад, я опущу. Я закоченел уже лежать на этой мраморной плите, а им всё было не так.
Когда все уже вымотались, они разрешили перерыв на час. Я собирался было в свою гримёрку, но Мустафа позвал меня к себе в кабинет. Он закрыл дверь, плеснул виски в стакан себе и Владу, затем повернулся:
- Что такое? Почему ты не можешь сыграть? Представь всё это! Что это из тебя достают душу!
Молчу.
Влад берёт свой стакан и выпивает залпом, потом цедит сквозь зубы:
- Как он меня достал.
А я снова молчу, словно это и не обо мне. Мустафа достаёт пакетик с белым порошком, платиновую кредитку, делает белую дорожку из порошка на стеклянном столе. Влад тоже не отказывается от наркотика и следует его примеру.
- Может ему дать? – они переглядываются.
- Нет, он будет как замороженный.
- Что делать с ним? Я и не думал, что он такая бездарность!
Чего я тут стою?
- Не знаю! – это Влад, снова наливает себе виски.
Мустафа барабанит по столу.
- Блять… Ну поёт он ещё ничего, но актёр из него ужасный…
- Знаешь, - вдруг говорит Влад, смотрит на меня и делает пару глотков прямо из бутылки, - у меня есть идея. Убери всех. Оставим только Лана.
- А как же мои ассистенты?
- Лучше им этого не видеть, - нехорошо усмехается Влад. – Сам всё снимешь.
Мне происходящее совсем не понравилось, но разве меня спрашивали? Что могло прийти в голову этому подвыпившему и обдолбавшемуся придурку?
Влад зовёт Лана, отдаёт несколько приказов и через минуту съёмочная площадка пустеет. Все устали и хотят домой, они с радостью воспользовались возможностью уйти, пока режиссёр не передумал. У меня испуганно стучит сердце, когда Влад подзывает меня к алтарю и укладывает на него. Затем он долго настраивает свет, а Мустафа подбирает ракурсы. Лан в это время делает вид, что он тоже очень значим - стоит столбом.
Лежать на каменой плите жутко неприятно, а особенно, когда не знаешь, чего ожидать. Ну что он может сделать? Побьёт меня? Ну пусть, лишь бы клип сняли. Ну что я за лох такой?
- Лан, ты закрыл двери? – тихий голос Влада пробирает до позвоночника.
- Конечно, закрыл, всё проверил. На площадке только мы.
- Отлично. Будешь помогать Мустафе. Включай фонограмму.
Когда заиграла моя песня, немного отпустило. Он ничего не сделает, да? По лицу Влада было невозможно что-либо понять. Он просто стоял рядом и смотрел на меня. Вдруг его руки потянулись ко мне, прошлись по моей груди, вызывая россыпь мурашек. Я замер. Это что ещё такое? Влад легко запрыгнул на мой алтарь и оттянул мою голову за волосы, открывая доступ к шее. Я дёрнулся, но оковы прочно меня держали.
- Что ты делаешь? – кричу я, стараясь переорать музыку.
Он не отвечает. Скидывает свой свитер, странно улыбается. Меня затрясло. В одно мгновение мне стало дико страшно. Он придавливает меня своим весом, и пытается поцеловать. Я кусаюсь, за что тут же получаю несильный удар.
Его руки тянутся к моим кожаным штанам, висящим на бёдрах. Я ору что есть мочи, но мне не перекричать фонограмму. Я бросаю взгляд на Мустафу и Лана, они спокойны, снимают.
Он ничего не сделает, не сделает…
Меня лихорадит. Я извиваюсь именно так, как они хотели, только бы скинуть этого ублюдка, уже раздевшего меня. Ему нравится происходящее, моя беспомощность, мои беззвучные крики, мои расширенные глаза.
Это не случится. Не случится.
Наверное, я понимал, что Влад сделает это, но не мог поверить. Мне было так страшно, что, не смотря на окружающий шум, я слышал биение своего сердца.
Он снова и снова пытается меня поцеловать. Я не сдаюсь. Я просто замираю. Меня охватывает омерзение, телом завладела паника, отдающаяся дрожью во всех конечностях.
Я закрываю глаза, но получаю звонкую пощёчину. Закрывать глаза нельзя, камера снимает, она должна видеть всё.
Я умоляю его не делать это. Умоляю до самого конца. Вплоть до того момента, как чувствую его член, давящий на сжатые мышцы анального отверстия. Если бы он остановился сейчас, я бы никогда этого не вспомнил. Простил бы, забыл. Но он и не думал останавливаться. Он проникал в меня медленно, не слыша, но понимая мои вскрики. Это было не так больно, как это было унизительно. Там, за пеленой белого света прожекторов, безразличные Мустафа и Лан, которые хотят одного – лучшего кадра. А тут расчленяют мою душу и им абсолютно нет до этого дела.
Когда я хотел петь и стать известным, ожидал ли я такого?
Нет. Даже в самых страшных снах я не мог представить, что меня будет трахать на камеру какой-то сволочной ублюдок, чтобы завершить съёмки моего второго клипа и поиметь на этом хорошие деньги.
Моя голова дёргалась, а тело скользило по гладкой плите. Я видел пальцы Влада на моих бёдрах, но не видел его глаз из-за упавших ему на лицо волос.
Господи, когда он уже кончит?
Господи, почему ты так жесток?
Ну почему?
Эта плата за популярность и успех? Это слишком большая цена.
Влад отставляет меня. Музыка, словно по волшебству, затихает. Тишина оглушает. Первый вопрос заданный хриплым баритоном:
- Всё снял?
И Мустафа кивает. Его режиссёрские амбиции перевешивают. Счастье заливает его лицо. Господи… Лан освобождает меня от оков, собирается обнять, но я отталкиваю его. Руки дрожат. Ощущение странное, будто это не со мной только что было. Будто этого вообще не было. Мустафа с Владом уходят смотреть отснятый материал, окликают Лана на полпути, и он, как верная собачка, бежит за ними. Я тихо сползаю вниз и обхватываю руками колени. Хочется забыться, обколоться и напиться. Только вот сил нет. Совсем-совсем. Как я буду смотреть им в глаза? Как? Я не смогу… Господи, и это будут крутить по всем каналам?..
Рядом садится кто-то, я, думая, что это Лан, не дёргаюсь. Но это Влад. Он протягивает мне свою сигарету. Непослушные пальцы отказываются держать её, тогда он сам даёт мне затянуться.
- Глубже, - просто говорит он, и я неожиданно чётко понимаю, что ни хрена ещё не кончено. Это только начало.
========== Отрезок №12. Опустошение ==========
<right><i>Смерть одного - это трагедия,
смерти многих - это статистика.</i></right>
Утро серое, промозглое. Непривычный запах кофе и присутствие чужого человека в моей квартире. Слышу приближающиеся шаги и затаиваюсь. Но его ведь не обманешь. Я чувствую его циничную усмешку даже с закрытыми глазами.
- Сегодня можешь остаться дома. А завтра у тебя встреча с фанатами.
- Я не пойду, - едва слышно заявляю я.
Молчание пугает просто до дрожи.
- Хорошо. Отдыхай до конца недели.
Целых три дня. Это просто райский подарок.
- Только не нужно трагедию устраивать. Ничего ужасного не произошло. В клипе будет только твоё лицо. Никто и не узнает.
Естественно, его волнует только клип. А как быть с тем, что я сам знаю?
- Жду тебя в понедельник в студии.
Он касается моего плеча, мимолётно, но у меня ощущение, будто в меня ткнули раскалённым железом.
Ненавижу его.
Квартира уже не моё тайное убежище. Она пропахла им. Везде его след. В ванной - в капельках воды на зеркале, на кухне - в невымытой чашке, в прихожей - его светлый волос на расчёске. Меня ломает изнутри. Лично я знаю лишь одно средство.
Уже через час я пьян, накачиваюсь до отказа, в кожаном плаще нахожу таблетку экстази, глотаю её. Мир привычно не расцветает объёмными красками. Он всё так же хмур. Врубаю свой диск на всю. Блин, эту хрень написал я? Кошмар. Беру ручку в руку и альбом. В голову идёт лишь набор слов из которых никак не составить что-то стоящее. Горько, очень горько и пугающая беспомощность охватывает изнутри. Голова кружится, я кое-как добираюсь на кухню, выпиваю литровую бутылку воды, зная, что так нужно, затем ползу в спальню и вырубаюсь.
<center><i>***</i> </center>
Утро такое же хмурое, как и вчера. Ничего не изменилось. Даже я всё такой же. Набираю ледяную ванну, опускаюсь туда и закуриваю. С удовольствием выпускаю дым и позволяю воде накрыть меня с головой. Такие вот дела, Димка. Ты всё-таки стал звездой. Что важнее: что тебя уже нет или что ты добился своей цели, пусть и таким способом?
Входная дверь хлопает. Только не…
Но это Лан. Смотрит на меня странно, сочувствующе даже.
- Привет, дружок, - смеюсь я.
- Ты под кайфом? – осторожно спрашивает «друг».
- Нет, - выпускаю облачко дыма. – А ты припёрся по его поручению проверить, не сдох ли я?
Молчание красноречивее слов. Лан мнётся в дверях.
- Что ж ты ничего не сделал, а, дружок? – Я беру ещё сигарету.
- А что я мог сделать? – вскидывается парень.
- Ну, хотя бы вызвать ментов, - начинаю перечислять я.
- Ментов? – он невесело хмыкает. – Меня бы первым закопали.
- Ну да. Слушай, вали отсюда. Жив я, не под кайфом, не пьян. Ванну принимаю, а ты вломился, как к себе домой.
- Ты… точно в порядке?
Интересно, а могут ли люди, пережившие такое, быть в порядке?
- Да, - я улыбаюсь.
Этот придурок уходит, а я включаю горячую воду. Нужно расслабиться. Отвлечься как-то… Может, встреча с фанатами не была такой уж плохой идеей? Согревшись, выхожу из ванной, закуривая очередную сигарету. Наверное, нужно назначить новую встречу. С кухни раздается шум, и я раздражаюсь. Просил же Лана свалить! Врываюсь туда и роняю сигарету на пол. Это не Лан, это Влад. По спине - мурашки. На мне лишь полотенце на бёдрах и нет даже возможности нацепить пренебрежительную маску на лицо. Зачем он здесь? Ну зачем?.. Влад подходит ко мне, тушит сигарету на полу носком тапка, не отрывая взгляда:
- Опять ты куришь эту хрень.
- Что ты здесь делаешь? – мой голос как-то сразу осип.
Он не отвечает, возвращается и продолжает резать овощи. Словно меня и нет. Как он говорил, пустое место? Так и есть.
Я ускользаю переодеться. Натягиваю джинсы, футболку, толстовку. Вообще, искушение напялить на себя весь гардероб велико. Глубоко вдыхаю и выдыхаю, чтобы успокоиться. Не нужно на всё так реагировать. Он уйдёт. Рано или поздно… Где-то была моя тетрадь… Я могу попытаться написать что-нибудь… Попытаться… Ручка в руках дрожит. Ненавижу ручки. Где все карандаши? Но я даже пошевелиться боюсь.
- Ты обедал? – я подскакиваю. Отрицательно качаю головой. – И не завтракал, наверное? На кухне салат.
- Не хочу.
Он не настаивает. Сидит рядом. А у меня кружится голова только от одной его близости. Мгновения растягиваются в бесконечность. Скрип кровати, его горячие губы на шее. Я крепко закрываю глаза, пытаясь убедить себя, что это сон.
========== Отрезок №13. Сопротивление ==========
<right><i>Люди похожи на креветок — если убрать всё лишнее,
то почти ничего в них не останется.</i></right>
Встреча с фанатами была назначена на три часа дня. Какие-то счастливчики, участвующие в радио-викторине и выигравшие свидание со мной. Я разоделся в пух и прах и был похож на демона из преисподней. Привычно выделенные глаза и художественный беспорядок на голове (потому что я выкинул расчёску - ей пользовался Влад).
Счастливчиков было четверо: два мальчика и две девочки. Все с «закосами» под меня: темноволосые эмо-готы. И такое бывает, да. Самым нормальным человеком была журналистка. А фрика с кислотно-оранжевыми дредами за камерой я вообще в расчёт не беру.
Сразу заказываю бокал вина, добавляя официанту:
- Чтобы было красным, как кровь…
Девочки и мальчики едва не падают в обморок. Они не сводят с меня восхищённых глаз, будто я только что спустился с небес.
- Итак, - журналистка берёт в руки микрофон, - с нами восходящая звезда Mortuus.
Мои фанаты завизжали.
- Морти, - представительница СМИ с лёгкой улыбкой обратилась ко мне, - что вы скажете о своём новом альбоме?
- Скука, - протягиваю я, подмигивая одной из девчонок-фанаток.
- Да вы ещё и скромный.
- До безумия.
- Итак, с нами четверо счастливчиков, которые могут задать любой вопрос их кумиру. Начнём с вас.
Журналистка указывает на самую младшую на вид девочку. Та тут же покрывается равномерным малиновым румянцем и с трудом выговаривает:
- Почему вы пишите такие грустные песни?
- Потому что жизнь невесёлая.
Кажется, этот ответ её удовлетворил. Она смущённо улыбнулась. Дальше вызвался бойкий парнишка:
- Правда ли, что вы бисексуал?
- А ты хочешь проверить? – я лениво глажу ободок своего бокала.
Но парень не тушуется, посылает мне многообещающую улыбку.
- Кто следующий задаст вопрос?
Оставшиеся мальчик с девочкой переглянулись между собой.
- Ну, а сколько вам лет? – решилась девочка.
- Я живу на этом свете столько, что он уже успел мне опостылеть, - ухожу от прямого ответа я.
- А вы пьёте кровь? – продолжает она.
М-да, маразм крепчал.
- Только юных разговорчивых девственниц, - доношу я эти слова до её сознания загадочным шёпотом.
Она замолкает. Восхищения на её личике только прибавилось.
- Ещё есть вопросы? Ты, - журналистка указала на того самого бойкого паренька. Тот нахально улыбнулся мне:
- У вас есть бойфренд?
Лан зло показал из-за камеры кулак журналистке. Личная жизнь – табу для артиста, это особо оговаривается. Я лишь снисходительно отвечаю:
- Нет.
- Это просто сенсационное заявление! – подхватывает журналистка. – Дорогие зрители, у вас есть шанс! Спасибо, Морти, что пришли к нам. В заключение, я бы хотела отметить, что буквально утром видела отрывок вашего нового клипа и уже предчувствую, что это будет шедевр. Как у вас получается так реалистично играть?
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |