– Теперь город ваш, принцесса, – сказала она, – но долго вы не продержитесь. Крысы играют, когда кот уходит, но мой сын Эймонд вернется с огнем и кровью.
Однако триумф Рейниры был далеко не окончен. Ее люди нашли жену врага, сумасшедшую королеву Хелейну Таргариен, запертой в своей спальне... но когда они выломали дверь в королевскую комнату, то нашли только пустую кровать и полный ночной горшок. Король Эйгон II бежал. Так же, как и его дети, шестилетняя принцесса Джейхейра и двухлетний принц Мейлор, вместе с рыцарями Уиллисом Феллом и Рикардом Торне из Королевской гвардии. Даже овдовевшая королева не знала, куда они ушли, а Лютор Ларджент клялся, что никто не проходил через городские ворота.
Однако не было никакого способа унести Железный трон. А Королева Рейнира не будет спать, пока она не утвердится на месте ее отца. Факелы зажглись в Тронном зале. Королева поднялась по железным ступенькам и села туда, где некогда сидел король Визерис, а до него Старый Король, а в давние времена и Мейгор, Эйнис и Эйгон Драконовластный. Все еще в броне, она сидела на высоте, дабы каждый мужчина и женщина в Красном замке могли встать на колени перед ней, чтобы вымолить у нее прощение и пообещать свои мечи, честь и жизни ей – их законной королеве.
Церемония проходила всю ночь. Было уже светло, когда Рейнира Таргариен спустилась. И когда ее лорд-муж принц Деймон проводил ее из зала, были замечены порезы на ее ноге и ладони левой руки. Когда она проходила мимо, капли крови упали на пол. Мудрецы смотрели друг на друга, но никто так не осмелился сказать правду вслух: Железный Трон отверг королеву, и долго она на нем не просидит.
Все это сбылось тогда, когда принц Эймонд и сир Кристон Коль достигли Речных Земель. После девятнадцати дней марша они достигли Харренхолла... и обнаружили, что ворота замка открыты, а принц Деймон вместе со своими людьми ушли.
Принц Эймонд держал Вхагара в главной колонне марша, думая, что дядя может попытаться напасть на них на Караксе. Он отправился в Харренхолл на следующий день после Коля, и в ту ночь они праздновали великую победу.
– Деймон и его «речные отбросы» бежали, вместо того чтобы взглянуть на мое разгневанное лицо, – провозгласил Эймонд.
Неудивительно, что когда известие о падении Королевской Гавани дошло до принца, тот почувствовал себя трижды дураком. Эймонд был в страшной ярости.
К западу от Харренхолла, в Речных землях, продолжалась война. Когда войска Ланнистеров под предводительством старого и немощного лорда Леффорда, наконец, доползли до западного берега Божьего Ока, то там уже стояла огромная армия.
Родди и его Зимние Волки присоединились к Форресту Фрею, лорду Переправы, и Красному Роббу Риверсу по прозвищу Лучник из Древорона. Северян насчитывалось около двух тысяч, Фрей командовал двумя сотнями конных и тремя сотнями пеших, Риверс привел три сотни лучников. И как только лорд Леффорд остановился, чтобы противостоять противнику, как еще больше врагов появилось на юге, где Лонглиф по прозвищу Убийца львов и его потрепанные, но выжившие в предыдущих битвах бойцы присоединились к лордам Биггелстоуну, Чамберсу и Перрину.
Зажатый между двух врагов Леффорд не решался выступить против одного из них, так как опасаясь нападения с тыла. Вместо этого он развернулся от озера, окопался и послал воронов к принцу Эймонду в Харренхол, взывая о помощи. Ни одна из дюжины птиц не достигла принца: Рыжий Робб Риверс, снискавший славу лучшего лучника во всем Вестеросе, cбил их всех на лету.
На следующий день появилось еще больше речников, пришедших с сиром Гарибальдом Греем, лордом Джоном Чарльтоном и новым лордом Древорона, одиннадцатилетним Бенджикотом Блэквудом. Пополнив свои ряды свежими рекрутами, люди королевы сочли, что пришло время атаковать.
– Лучше покончить с этими львами до прихода драконов, – сказал Родди Разоритель.
Самая кровавая битва Танца Драконов началась с восходом солнца последовавшего дня. В анналы Цитадели она вошла под именем Битвы у Озерного берега, но для ее свидетелей то была Рыбья Кормежка.
Под натиском с трёх сторон западникам пришлось фут за футом отступать в воды Божьего Ока. Сотни погибли там, сражённые во время боя в зарослях камыша; сотни других утонули, пытаясь сбежать. К приходу ночи погибло две тысячи людей, в их числе множество выдающихся, таких как лорд Фрей, лорд Леффорд, лорд Бигглстон, лорд Чарлтон, лорд Свифт, лорд Рейн, сир Кларент Кракехолл и сир Тайлер Хилл, Бастард Ланниспорта. Войско Ланнистеров было раздроблено и разбито, но столь дорогой ценой настолько дорогой, что юный Бен Блэквуд, маленький лорд Древорона, рыдал, глядя на груды мертвецов.
Самые тяжёлые потери понесли северяне, ибо Зимние Волки умоляли о чести возглавить атаку и пятикратно врезались в ряды ланнистерских копий. Больше двух третей из пришедших на юг с лордом Дастином были мертвы или ранены.
В Харренхоле Эймонд Таргариен и Кристон Коль обсуждали, как лучше ответить на действия королевы. Седалище Чёрного Харрена было слишком неприступно, чтобы его штурмовать, и речные лорды не осмеливались начать осаду из страха перед Вхагар, но у людей короля заканчивались запасы провианта и фуража, а болезни и голод губили людей и лошадей. Одни лишь почерневшие поля и сожжённые деревни простирались вокруг мощных стен замка насколько видел глаз; отряды фуражиров, скрывшиеся из виду, уже не возвращались. Сир Кристон стоял за отступление к югу, где поддержка Эйгона была сильна, но принц отказывался со словами «лишь трус побежит от предателя». Потеря Королевской Гавани и Железного Трона привела его в неистовство, а, когда весть о Рыбьей Кормежке достигла Харренхола, лорд протектор едва не задушил доставившего ее оруженосца. Только заступничество Алис Риверс, любовницы принца, спасло мальчику жизнь. Принц Эймонд желал немедленно напасть на Королевскую Гавань. Ни один из драконов королевы не ровня Вхагар, считал он.
Сир Кристон назвал это безрассудством.
– Один против шестерых – битва для глупцов, мой принц, – заявил он.
Следовало выступить на юг, убеждал он снова, и объединить силы с лордом Хайтауэром. Принц Эймонд встретился бы со своим братом Дейроном и его драконом. Король Эйгон вырвался из хватки Рейниры, как они знали и, конечно, он мог найти Солнечного Огня и примкнуть к своим братьям. И, возможно, их друзья в городе смогли бы найти способ освободить королеву Хелейну, чтобы та повела Пламенную Мечту в бой. Четыре дракона вполне могли победить шестерых, если одним из четверки была Вхагар.
Принц Эймонд отказался принять во внимание такое «трусливое предложение».
Сир Кристон и принц Эймонд решили разойтись. Коль принял командование над их войском и повел его к югу, навстречу Ормунду Хайтауэру и принцу Дейрону, но Принц-регент не стал их сопровождать. Вместо этого он намеревался вести собственную войну, проливая на предателей огонь с небес. Раньше или позже «королева-сука» пошлет одного или парочку драконов, чтобы остановить его, и Вхагар их уничтожит.
– Она не осмелится послать всех своих драконов, – утверждал Эймонд. – Это сделает Королевскую Гавань беззащитной и уязвимой. Не станет она рисковать и Сиракс или своим последним сыночком. Рейнира называет себя правителем, но у неё женские органы, женское робкое сердце и материнские страхи.
Так разошлись пути Делателя Королей и Убийцы Родичей, в то время как в Красном замке королева Рейнира Таргариен приступила к награждению своих союзников и жестокому наказанию тех, кто служил ее единокровному брату.
Баснословные награды были объявлены за данные, полезные для поимки «узурпатора, объявившего себя королем Эйгоном II», его дочери Джейхейры, его сына Мейлора, «ложных рыцарей» Уиллиса Фелла, Рикарда Торне и Косолапого Лариса Стронга. Но все было тщетно, тогда Ее Величество выслала на поиски беглых «предателей и злодеев» охотничьи отряды «рыцарей-дознавателей» с правом карать всех, кто был уличен в помощи преступникам.
Королеву Алисенту заковали в золотые кандалы по рукам и ногам, хотя падчерица и сохранила ей жизнь «ради нашего отца, который некогда любил вас». Собственному отцу Алисенты повезло меньше: сир Отто Хайтауэр, служивший десницей трем королям, первым лишился головы как предатель. За ним на плаху последовал и Железный Посох, продолжавший утверждать, что по закону сын короля наследует прежде дочери. Сира Тайленда Ланнистера отдали в руки пыточных дел мастеров, рассчитывая таким образом вернуть кое-что из припрятанных сокровищ короны.
Столичный люд никогда не любил ни самого Эйгона, ни его брата Эймонда, и многие горожане приветствовали возвращение королевы… но любовь и ненависть – две стороны одной медали, и когда на пиках над городскими воротами что ни день начали появляться новые головы, когда город обложили новыми, еще более обременительными налогами, медаль обернулась другой стороной. Девушка, которую когда-то звали Отрадой Государства, выросла алчной и мстительной женщиной, которая, как говорили люди, жестока, как ни один король перед ней. Какой-то остряк прозвал Рейниру «королем Мейгором с титьками», и еще лет сто после того излюбленным ругательством среди жителей Королевской Гавани было «мейгоровы титьки».
Теперь, когда в руках Рейниры и под защитой не менее чем шести драконов находились город, замок и престол, она почувствовала себя в достаточно безопасности, чтобы послать за сыновьями. Дюжина кораблей отчалила от Драконьего Камня, везя с собой королевских фрейлин и ее сына, Эйгона-младшего. Рейнира сделала мальчика своим виночерпием, так, чтобы всегда держать его рядом с собой. Еще один флот покинул Чаячий город с принцем Джоффри – последним из троих сыновей королевы от Лейнора Велариона – а также его драконом Тираксесом. Светлейшая государыня начала строить планы пышной церемонии в честь официального провозглашения Джоффри принцем Драконьего Камня и наследником Железного Трона.
Упиваясь победой, Рейнира Таргариен не подозревала, что дни ее сочтены. И каждый раз, когда она садилась на Железный Трон, его острые лезвия исторгали кровь из ее рук и ног – знак, который всякий мог прочесть.
За стенами города по всем Семи Королевствам все еще шла война. В Речных землях сир Кристон Коль покинул Харренхолл и выступил на юг по западным берегам Божьего Ока в сопровождении трех тысячи шестисот человек (ибо смерти, болезни и дезертирство сократили войско, выступившее из Королевской Гавани). Принц Эймонд покинул их еще раньше – верхом на Вхагар. Теперь одноглазый принц, не привязанный долгом ни к замку, ни к войску, мог лететь, куда хотел. Именно так войну когда-то вели Эйгон Завоеватель и его сестры – их оружием был драконий огонь, и Вхагар вновь и вновь обрушивалась на землю с осенних небес, разоряя города, веси и замки речных лордов. Первым гнев принца познал дом Дарри: люди, убиравшие урожай, сгорели заживо или бежали, их поля занялись пламенем, а после и сам замок Дарри канул в огненном смерче. Леди Дарри со своими младшими детьми выжила, укрывшись в подземельях под замком, но ее супруг-лорд и сын-наследник пали на стенах замка, и вместе с ними не менее сорока их рыцарей и лучников. Тремя днями спустя от города Лорда Харровея осталось лишь дымящееся пепелище. Лордова Мельница, Черная Пряжка и просто Пряжка, Глинистый Пруд, Свинфорд, Паучий Лес — все они один за другим изведали ярость Вхагар, пока не заполыхала добрая половина Речных земель.
Сир Кристон Коль тоже столкнулся с пожарами. Он шел на юг со своими людьми, а вокруг к небесам поднимался дым, впереди и позади. Всякая деревня, к которой выходил Коль, была покинута и сожжена. Его колонна двигалась через мертвые леса, которые за несколько дней до того были полны жизни, но речные лорды подпалили их по всему пути Делателя Королей. В каждом ручье, каждом пруду и деревенском колодце он находил мертвечину: трупы конские, коровьи и человечьи, раздувшиеся и смердящие, отравляющие воду. В одном месте его разведчики наехали на леденящую кровь картину – под деревьями были рассажены трупы в доспехах и истлевших одеждах, гротескная пародия на пиршество. То были воины, павшие в битвах: под ржавыми шлемами скалились черепа, и зеленая прелая плоть оползала с костей.
В четырех днях пути от Харренхолла начались нападения: лучники прятались среди деревьев и из длинных луков выбивали выехавших вперед разведчиков и отставших. Кто-то погиб, кто-то отстал от арьергарда и больше уже не появлялся, кто-то дезертировал, бросив щиты и копья и растворившись в лесах, а кто-то перебежал на сторону врага. В деревеньке под названием Скрещенные Вязы им встретился еще один пир мертвецов – разведчикам сира Кристона это зрелище было уже знакомо, и они скривились и двинулись мимо, не обращая внимания на истлевшие трупы… пока мертвецы не вскочили на ноги и не обрушились на них с мечами в руках. Прежде чем люди сира Кристона сообразили, что попались на вражескую уловку, дюжина их товарищей была зарублена на месте.
Все это было лишь прелюдией, ибо в то же время лорды Трезубца собирали свои войска. Когда сир Кристон наконец оставил озеро позади и направился по суше к Черноводной, на вершине каменистой гряды его ждала армия: триста конных рыцарей в латах, столько же лучников с длинными луками и три тысячи стрелков с короткими, и три тысячи оборванных речников с копьями, и сотни северян, размахивающих топорами, молотами, шипастыми булавами и древними железными мечами. Над их головами полоскались знамена королевы Рейниры.
Последовавшая за тем битва была столь же односторонней, как и любая другая в Танце. Лорд Родерик Дастин поднес боевой рог к устам и протрубил атаку, и люди королевы с криками хлынули вниз с гряды, а впереди всех скакали Зимние Волки на своих лохматых северных лошадях и рыцари на бронированных дестриэ. Когда сир Кристон был сражен и пал наземь, воины, что шли за ним от Харренхолла, потеряли боевой дух, рассыпали строй и бежали, бросая на ходу щиты, а враги гнались за ними и рубили сотнями.
На Девичий день 130 года после В.Э. староместская Цитадель разослала триста белых воронов, возвещая наступление зимы, но для королевы Рейниры Таргариен был самый разгар лета. Пусть жители столицы ее и не любили, город и престол принадлежали ей. По ту сторону Узкого моря Триархия терзала самое себя в междоусобной войне, и над морем властвовал Веларион. Пусть перевалы в Лунных горах и завалило снегом, Дева Долины осталась верна слову и послала морем солдат в армию королевы. Другие флотилии привезли храбрых воинов из Белой Гавани – ими командовали собственные сыновья лорда Мандерли, Медрик и Торрхен. Со всех сторон к королеве Рейнире прибывали новые силы, а войска короля Эйгона таяли.
Но войну никак нельзя считать выигранной, пока на поле остались неповерженные враги. Хотя Делатель Королей, сир Кристон Коль, был мертв, но где-то в государстве скрывался тот, кого сир Кристон сделал королем – Эйгон II, живой и свободный. На воле была и дочь Эйгона, Джейхейра. Косолапый Ларис Стронг, самый таинственный и хитроумный член Малого совета, пропал без следа. Штормовой Предел все еще держал лорд Боррос Баратеон, отнюдь не друг королевы, а к врагам Рейниры следовало причислить и Ланнистеров – хотя лорд Джейсон был мертв, большая часть западной конницы перебита или рассеяна, а Утес Кастерли пребывал в совершенном беспорядке.
Принц Эймонд наводил ужас на Трезубец – он обрушивал с небес огонь и смерть на речные земли, исчезал и на следующий день нападал в другом месте, в пятидесяти лигах от первого. Пламя Вхагар обратило Старую Иву и Белую Иву в уголья, а от Хоггхолла оставило одни закопченные камни. У Мерридаунской лощины тридцать человек и триста овец сгорели в драконьем огне. Братоубийца ни с того ни с сего вернулся в Харренхолл, где предал огню все, что в замке было деревянного. Шесть рыцарей и сорок латников погибли, пытаясь убить дракона. Слухи об этих нападениях расходились быстро, и лорды в страхе вглядывались в небеса, гадая, кто станет следующим. Лорд Мутон из Девичьего Пруда, леди Дарклин из Сумеречного Дола и лорд Блэквуд из Древорона слали письмо за письмом королеве, прося ее выслать драконов и защитить их владения.
Однако главной угрозой власти Рейниры оставался не Эймонд Одноглазый, а его младший брат, принц Дейрон Отважный, и огромная южная армия под началом лорда Ормунда Хайтауэра.
Войско Хайтауэра пересекло Мандер и понемногу продвигалось к Королевской Гавани, разбивая в боях верных королеве лордов, если те мешали этому движению, и заставляя каждого лорда, кто преклонил колено, присоединить свои силы к общей массе. Принц Дейрон, летая на Тессарион впереди основной колонны, оказался бесценным разведчиком – он заблаговременно предупреждал лорда Ормунда обо всех движениях и укреплениях врагов. По большей части люди королевы предпочитали отступать при первом же виде крыльев Голубой Королевы, нежели встречаться с драконьим пламенем в бою.
Зная обо всех этих угрозах, десница королевы Рейниры, старый лорд Корлис Веларион предложил государыне начать переговоры о мире. Он предлагал королеве предложить прощение лордам Баратеону, Хайтауэру и Ланнистеру, если они преклонят колено, поклянутся в верности и предоставят Железному трону заложников. Морской Змей предложил передать королеву Алисенту и королеву Хелейну в руки Веры, чтобы те могли провести остаток своих дней в молитвах и размышлениях. Дочь Хелейны, Джейхейру, можно было бы сделать его собственной воспитанницей, а со временем обвенчать с принцем Эйгоном-младшим, таким образом воссоединив две ветви дома Таргариенов.
– А мои сводные братья? – спросила Рейнира, когда Морской Змей изложил ей этот план. – Что делать с этим лжекоролем Эйгоном и братоубийцей Эймондом? Мне их тоже простить – тех, кто узурпировал мой трон и убил моих сыновей?
– Пощадите их и сошлите на Стену, – отвечал лорд Корлис. – Пусть наденут черное и доживают свой век как братья Ночного Дозора, связанные священной присягой.
– Что клятвопреступникам до присяги? – сказала ему королева Рейнира. – Никакая присяга не помешала им отобрать у меня трон.
Принц Деймон поддерживал опасения королевы. Он настаивал на том, что даровав прощение мятежникам и изменникам, можно лишь посеять семена новых восстаний:
– Война закончится лишь тогда, когда головы всех предателей будут выставлены над Королевскими Вратами, и никак не раньше.
Эйгон Второй рано или поздно будет найден «зарывшийся под каким-нибудь камнем», но сейчас можно и нужно пойти войной на Эймонда и Дейрона. Ланнистеры и Баратеоны также должны быть истреблены, а их земли и замки должны быть пожалованы людям, выказавшим больше лояльности.
– Отдайте Штормовой Предел Ульфу Белому, а Утес Кастерли – Здоровяку Хью Молоту, – предлагал принц… к ужасу Морского Змея.
– Половина лордов Вестероса повернется против нас, если мы проявим подобную жестокость, истребив два столь древних и знатных дома, – сказал лорд Корлис.
Королеве пришлось выбирать между позицией своего консорта и мнением собственной Десницы. Рейнира решила придерживаться золотой середины. Она отправит послов в Штормовой Предел и Утес Кастерли, предлагая «честные условия» и королевское прощение… но лишь после того, как положит конец братьям узурпатора, которые продолжали открытую борьбу против нее.
– Когда они будут мертвы, прочие склонят колени. Убейте их драконов, чтобы я могла водрузить их головы на стены своего тронного зала. Пусть все грядущие годы люди смотрят на них; так они узнают, какова истинная цена измены.
Конечно, Королевская Гавань не должна была остаться без должной защиты. Королева Рейнира останется в городе вместе с Сиракс и своими детьми, Эйгоном и Джоффри, которые не должны подвергаться риску. Джоффри, которому еще не сравнялось тринадцати, жаждал проявить себя как воин, но когда ему сказали, что Тираксес будет необходим, чтобы помочь его матери удержать Красный замок в случае атаки, мальчик торжественно поклялся исполнить это. Аддам Веларион, наследник Морского Змея, также останется в городе вместе с Морским Дымом. Трех драконов должно быть достаточно для обороны Королевской Гавани; прочие будут брошены в бой.
Сам принц Деймон отправится на Трезубец на крыльях Караксеса вместе с девочкой Крапивой и Овечьим Вором, с тем, чтобы найти принца Эймонда и Вхагар, и покончить с обоими. Ульф Белый и Здоровяк Хью Молот полетят в Тамблтон, лежащий примерно в пятидесяти лигах к юго-западу от Королевской Гавани, последнюю верную Королеве крепость, находящуюся между войсками лорда Хайтауэра и столицей, чтобы помочь в обороне этого города и его замка, а также уничтожить принца Дейрона и Тессарион.
Принц Деймон Таргариен и маленькая смуглая девочка, прозванная Крапивой, долго и безуспешно охотились за Эймондом Одноглазым. Своей ставкой они избрали Девичий Пруд, воспользовавшись приглашением лорда Манфрида Мутона, который пребывал в постоянном ужасе от одной возможности нападения Вхагар на его город. Но вместо этого принц Эймонда нанес удары в Каменной Голове у подножия Лунных гор, в Сладких Ивах на Зеленом Зубце и Саллидэнсе на Красном Зубце; он обратил в золу Стрелометный Мост, спалил Старую Переправу и Стариковскую Мельницу, уничтожил монастырские постройки в Бечестере, всегда исчезая в небе до того, как появятся преследователи.
Каждый день на рассвете Караксес и Овечий Вор вылетали из Девичьего пруда, поднимались высоко в небо и кружили над Речными землями, в надежде заметить внизу Вхагар… только для того, чтобы на закате вернуться ни с чем. Лорд Мутон настолько осмелел, что даже предложил драконьим всадникам разделиться, чтобы при поисках покрыть вдвое большую площадь. Принц Деймон ответил отказом. «Вхагар – последняя из трех драконов, которых привели в Вестерос Эйгон Завоеватель и его сестры», – напомнил он лорду. Хотя она и стала медлительнее, чем столетие назад, но выросла почти до размеров Черного Ужаса тех давних времен. Ее пламя было столь жарким, что плавило камень, и ни Караксес, ни Овечий Вор не могли сравниться с ней по свирепости. Только вдвоем они могут рассчитывать выстоять против нее. И он продолжал держать девочку Крапиву с собой рядом, днем и ночью, как в небесах, так и в замке.
Тем временем войска собирались в Тамблтоне, процветающем торговом городе на берегах Мандера. Возвышавшийся над городом замок был крепким, но небольшим, защищавший его гарнизон составлял не более сорока человек, однако еще тысячи пришли, двигаясь вверх по течению, из Горького Моста, Длинного Стола, и еще более южных земель. Появление крупных сил речных лордов еще больше увеличило число войск и укрепило их решимость. Говорили, что под знаменами королевы Рейниры в Тамблтоне собралось около девяти тысяч человек. Силы королевы числом значительно превышали те, что находились в распоряжении лорда Хайтауэра. Без сомнения, защитники Тамблтона горячо приветствовали и появление драконов Вермитора и Среброкрылой вместе с их всадниками. Они и помыслить не могли об ожидавших их ужасах.
О том, при каких обстоятельства и по каким причинам произошло событие, получившее известность как Тамблтонская Измена, до сей поры продолжаются серьезные споры, и правды обо всем случившемся, вероятно, никогда уже не узнать. Представляется, что некоторые из людей, нахлынувших в город, спасаясь от армии лорда Хайтауэра, в действительности были частью его войска, посланной вперед специально для того, чтобы внедриться в ряды защитников. Однако их предательство сыграло незначительную роль по сравнению с изменой сира Ульфа Белого и сира Хью Молота, которые также выбрали этот момент для того, чтобы сменить сторону.
Поскольку ни один из Предателей (как поименовала их история) не умел ни читать, ни писать, мы никогда не узнаем, что их сподвигло на совершенное. Однако о битве при Тамблтоне нам известно очень многое. Шесть тысяч людей королевы построились, чтобы встретить лорда Хайтауэра в поле, и какое-то время храбро сражались, но смертоносный дождь стрел лучников лорда Ормунда проредил их ряды, а сокрушительная атака тяжелой конницы разбила их, так что уцелевшим пришлось бежать к городским стенам. Когда большинство выживших оказались в безопасности за воротами, Родди Разоритель и его Зимние Волки устроили вылазку из задних ворот, окружив левый фланг атакующей армии с устрашающими северными боевыми кличами. В разразившемся хаосе северяне пробились сквозь вдесятеро большее количество врагов к тому месту, где на боевом коне сидел лорд Ормунд Хайтауэр под золотым драконом короля Эйгона и знаменами Староместа и Высокой Башни. Согласно певцам, лорд Родерик был в крови с головы до пят, его щит был выщерблен и шлем расколот, но он был столь опьянен боем, что, казалось, не чувствовал своих ран. Сир Бриндон Хайтауэр, кузен лорда Ормунда, встал между северянином и своим сеньором, отрубив по плечо руку Разорителя со щитом одним ужасным взмахом секиры... однако дикий лорд Барроутона продолжал сражаться, убив и сира Бриндона и лорда Ормунда, прежде чем погиб сам. Знамена лорда Хайтауэра рухнули, и горожане радостно закричали, думая, что победа склонилась на их сторону. Даже появление Тессарион по ту сторону поля не встревожило их, ибо они знали, что располагали двумя собственными драконами... но когда Вермитор и Среброкрылая взмыли в небо и изрыгнули пламя на Тамблтон, эти радостные крики превратились в вопли ужаса.
Тамблтон вспыхнул – лавки, дома, септы, люди, все и вся. Горящие люди падали с ворот и укреплений и с криками ковыляли по улицам, подобные живым факелам. Два Предателя исхлестали город огненными плетьми с одного конца до другого. Последующее разграбление города было одним из самых варварских за всю историю Вестероса. Тамблтон, процветающий торговый город, превратился в пепел и угли и никогда не был отстроен. Тысячи человек сгорели и столько же утонуло, когда они пытались уплыть по реке. Некоторые потом утверждали, что этим людям еще повезло, потому что выжившим пощады не было. Люди лорда Футли сложили мечи и сдались, но их связали и обезглавили. Над горожанками, пережившими пожары, многократно надругались, даже над восьмилетними и десятилетними девочками. Взрослых мужчин и мальчиков предали смерти от меча, а драконы пожрали изуродованные, дымящиеся трупы своих жертв.
Примерно в это же время потрепанный торговый корабль «Нессария» приплелся в гавань Драконьего Камня для починки и чтобы запастись продовольствием. Матросы говорили, что корабль возвращался из Пентоса в Старый Волантис, когда шторм сбил его с курса... но к этой знакомой песне об опасностях на море волантийцы добавили странную ноту. Когда «Нессария» плыла на запад, перед ней нависла Драконова Гора, огромная на фоне заходящего солнца... и моряки заметили двух сцепившихся в схватке драконов, чьи крики отдавались от черных отвесных утесов восточных склонов вулкана. Эту историю рассказывали, пересказывали и приукрашали во всех тавернах, трактирах и борделях на побережье, пока ее не услышали все жители Драконьего Камня.
Для жителей Старого Волантиса драконы были чудом; битва между двумя из них была незабываемым зрелищем для матросов «Нессарии». Люди, рожденные на Драконьем Камне, выросли рядом с этими зверями... тем не менее, рассказ моряков вызвал интерес. На следующее утро местные рыбаки проплыли мимо Драконовой горы и вернулись с сообщением, что они увидели обугленные и истерзанные останки дракона у ее подножья. Судя по цвету крыльев и чешуи, труп принадлежал Серому Призраку. Дракон был разодран напополам и частично съеден.
Услышав эти новости, сир Роберт Квинс, добродушный и известный своей толщиной рыцарь, назначенный королевой кастеляном Драконьего Камня перед ее отбытием, немедленно объявил убийцей Каннибала. Большинство с этим согласилось, так как было известно, что Каннибал нападал на маленьких драконов в прошлом, хотя и редко с такой свирепостью. Некоторые рыбаки, опасаясь, что станут следующими жертвами убийцы, убеждали Квинса послать рыцарей к логову зверя, чтобы покончить с ним, но кастелян отказался.
– Если мы не потревожим его, Каннибал не потревожит нас, – объявил он.
Чтобы это обеспечить, он запретил ловить рыбу у восточного склона Драконовой горы, где лежал гниющий труп дракона.
Между тем, на западном берегу Черноводного залива, слухи о битве и предательстве в Тумблтоне достигло Королевской Гавани. Говорят, вдовствующая королева Aлисента даже рассмеялась, когда услышала эту весть. «Все, что они посеяли, то они и пожнут», пообещала она. А на Железном троне королева Рейнира побледнела и ослабла. Она приказала закрыть городские ворота – отныне никто не должен оставлять или покидать Королевскую Гавань.
– В моем городе не будет перебежчиков, которые откроют ворота повстанцам, – провозгласила она.
А войско лорда Ормунда может быть за их стенами завтра же или днем после; предатели и драконорожденные могут прибыть даже раньше. Эта новость взволновала принца Джоффри.
– Пусть они придут, – заявил мальчик. – Я встречу их на Тираксесе!
Такие разговоры сильно тревожили его мать. Она была против:
– Ты еще слишком молод для битвы.
Тем не менее, она позволила мальчику остаться на Черном совете для обсуждения того, как лучше всего бороться с приближающимся врагом.
Шесть драконов остались в Королевской Гавани. Только один находился в стенах Красного замка – Сиракс, собственный дракон королевы. Специально для нее освободили конюшни. Тяжелая цепь привязали ее к земле. Хотя достаточно долгая, что позволяло дракону передвигаться с конюшни и до двора. Сиракс уже давно привыкла к цепям; ее прекрасно кормили и она не охотилась уже в течение многих лет.
Остальные драконов держали в Драконьем Логове. Это было колоссальное сооружение, построенное по указанию короля Мейгора Жестокого именно для этой цели. Под большим куполом находилось кольцо из сорока огромных подземелий, вырубленных в недрах холма Рейнис. Толстые железные двери закрывали эти рукотворные пещеры с обоих сторон: внутренние вели на песок арены, наружные выходили прямо на склоны холма.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |