- Патроны у меня закончились!
Рэя тут же поставила щит, чтобы никого из нас не задело случайной пулей из преследовавших Добба.
- Рэя, убей тут всех, кроме гражданских! — приказал я ей, — Давай!
У ближайших от нас солдат каски расплавились и закрыли им головы, но потом Рэя почему-то остановилась.
- Ого, — услышал я от неё.
- Что "Ого"?! — не понял я.
- Походу тут сейчас всех разорвут, — спокойно сказала она, опуская ладонь.
Терминатор, бухая многотонным роботом по улице Уфы, вошёл в зону нашей прямой видимости и направил руку на здание, где находилось основное скопление всей живой силы — и гражданской и неприятельской. Из изгиба его стальной конечности показалась длинная, большая и тяжёлая ракета с красным наконечником. С тяжёлым металлическим звуком она сорвалась со встроенной пусковой установки и по прямой пролетела прямо в подъезд здания. Тут же грохнул такой мощный взрыв, что подкинуло не только основное строение, в которое целился Терминатор, но и два соседних от него. Вместо лестничной клетки образовалась огромная полость, и многоквартирный дом сложился сам в себя, погребя под тоннами бетона и железа всех его обитателей. Но на этом Терминатор не остановился: с другой лапы сорвалась другая ракета, точно так же взрывая здание на другой стороне улицы и так же убивая всех, кому не посчастливилось там оказаться.
Победно взревев на всю улицу, Терминатор как дикий зверь бросился на наших противников, по пути случайно задевая всех попавших под него мирных граждан. Грохотали тяжёлые пулемётные очереди, в костюм песца врезались ракеты и гранаты, но ему всё было нипочём. Некоторых храбрецов, оказавшихся близко от него, он хватал прямо механизированными лапами и давил их как букашек, тех, кто стоял подальше — расстреливал из пулемётов. Убегающих от ужаса бойцов догоняли маленькие самонаводящиеся ракеты, которые песец выпускал залпами по шесть штук.
Он оказался точно перед нами, и даже Рэя застыла от благоверного ужаса. Песец не щадил никого и ничего на своём пути, уничтожая абсолютно всё. Земля горела под его стальными ногами, а здания вокруг рушились, не выдерживая натиска всего вооружения.
Но я почему-то видел в этом не только смерть. Мне казалось, что я смотрю на удивительный, изумительный танец. Движения были отточёнными, чёткими, резкими и в тоже время немного хаотичными, плавными. Гигантский робот крутился на улице подобно танцовщице, не останавливаясь при этом ни на секунду, сохраняя сосредоточенность и верность своему делу.
И в голове у меня родилась простая, но очень красивая музыка.
Мы стояли и молча смотрели, как Терминатор методично, быстро и чётко уничтожает наших врагов — одного за другим или целыми отрядами, порой даже зданиями. Он выпустил ещё пару термобарических ракет в разные здания, спокойно обрушив их. Он не замечал чего делает — он нёсся прямо на нас, но мне не хватило духу отдать приказ остановится…
- СТООООООООЙ!!!
Крик молодой самки на миг стал громче, чем взрывы и выстрелы, наполнявшие улицу. Выпустив последний залп ракет, добивших остатки сопротивления, Терминатор моментально замер и на улице воцарилась такая тишина, что я услышал звон у себя в ушах. Покалеченные или напуганные бойцы наёмной армии и простые мирные жители Уфы буквально расползались в разные стороны, подальше от огромного, сеющего смерть робота.
- Мия… — прошептал Терминатор, разворачиваясь к нам, — Дети…
Он сделал шаг им навстречу, но уже инстинктивно все мы сделали три шага назад.
- Не бойтесь, это же я, — сказал песец, открывая главную броню и сразу же снимая управляющую маску с морды, — Я не причиню вам вреда, я… — Он на миг остановился и посмотрел назад. Долго, почти минуту вглядывался в то, что он натворил своими лапами, — Извините…
- Терминатор? — спросил я его, — Кто давал приказ наступать?
- Кронос, — спокойно сказал песец, — Не удивляйся. Если бы не он — мы бы сейчас не разговаривали.
- Но мирные жители, — прошептала его жена, — За что нас-то?
В моём наушнике Кронос сказал что-то о "Неминуемых потерях" и прочем. Я вытащил наушник, чтобы ИИ не мешал нашему разговору.
- Я не мог потерять своих друзей, — признался Терминатор, — И тебя. И детей.
- Ты мог убить нас так же легко, как и других, — на повышенном тоне заявила самка.
- Я за этим следил, — понурив морду, ответил песец.
Жена Терминатора сделала шаг ему навстречу, и робот тут же плюхнулся перед ней на колени. Это выглядело даже немного красиво: огромного боевого робота остановила хрупкая беззащитная самка. Протянув ему лапку, она попыталась дотронуться до стального механизированного пальца, но тут же отдёрнула лапку.
- Ой, это… прости, наноброня… Вот, я выключил, — сказал пилот робота, протягивая руку к ней. Но самка лишь отошла на шаг.
- Я думала, когда мы встретимся, я буду гладить тебя и смотреть в глаза. Видеть тебя…
- Мия, я…
- Гладить стального робота не очень приятно, — призналась она.
Терминатор замер. Опустив глаза, он тихо признался.
- Я умру, если выйду из костюма…
Его жена тихо охнула и прижала ладошку к пасти. Она тихо заплакала, но Терминатор её перебил.
- Мия?
Она подняла на него свои искусственные глаза.
- Я рад, что всё-таки помог тебе стать зрячей.
- Спасибо, — слегка усмехнувшись, ответила она ему.
- Прости за этот… бардак, — Терминатор махнул лапой в сторону полуразрушенного города.
- Ты у меня великий воин, — всё так же с улыбкой ответила ему жена.
Терминатор усмехнулся и опустился ещё ниже к ней.
- Ты знаешь, что великими у нас становятся после смерти?
Она молча кивнула.
- Прости… Дорогая.
Внезапно для него самого, жена Терминатора обняла его за шею и поцеловала. Отпустив его, она прошептала на ухо:
- Ты мне всю жизнь делал подарки. И я знаю, что мне пришла пора отдарить тебя самым ценным…
- Я люблю тебя, — признался Терминатор, чуть ли не со слезами на глазах, — Но я не успел на наше последнее свидание. Умер за тысячи километров от дома, в далёкой и странной Японии, сражаясь за своих друзей один против двух сотен… Хоть и ценой своей жизни — я победил.
- Хренов герой, — не удержался я.
Семейная пара посмотрела на меня с улыбками.
- Он у меня всегда герой, — сказала самка, поглаживая песца по ушам, — Во всём герой.
- Это точно, — сказал Добб, посмотрев на стайку детишек, которых наплодила чета песцов.
Терминатор по-доброму засмеялся, но потом снова посмотрел на свою жену.
- Один последний поцелуй…
Что-то в его костюме зашипело и его левая лапа, обычно скрытая где-то в корпусе робота освободилась и обняла самку за голову. Прижав её к себе, он второй лапой схватил её за талию, с трудом держась сам по себе. Костюм неохотно отпускал его из себя — из спины Терминатора вывалились провода и трубки, поддерживающие его жизнь. Он остался совсем голый, ступая на землю уже своими лапами. Держась только за счёт своей любимой, он целовал и целовал её, но как известно, перед смертью не надышишься — рано или поздно, но его лапы подкосились и он рухнул на колени.
Она поспешно наклонилась к нему, поднимая его морду к своим искусственным глазам. Терминатор моргнул пару раз, и прошептал уже на пределе слышимости.
- Это твой лучший подарок, любимая.
Потом он перестал двигаться. Через минуту он перестал дышать. Он умер прямо на коленях, обнявшись со своей любимой, положив усталую морду ей на плечо. Когда перестало биться его сердце, его жена тихо заплакала, прижимая к себе тело своего мужа. И хотя из глаз, светящихся неярким голубым светом, лились настоящие слёзы, на морде всё ещё была странная, но явно любящая улыбка.
Мы с Доббом, несмотря на опасность, сняли свои шлемы. Рэя стянула свой капюшон и склонила морду к земле.
- С почестями, друг? — вдруг спросил меня Добб.
- С почестями.
Я перевёл пулемёт в одиночный режим стрельбы. Добб достал пистолет.
Мы вместе подняли стволы в небо и дали одновременный залп. Подождав несколько секунд — второй. Потом последний.
- Прощай, дружище, — сказал я.
- Ты был славным солдатом, — продолжил Добб.
- И отличным отцом, — внезапно сказала Рэя.
- Любимым, — завершила его жена, положив его на землю.
Скорбящую мать и вдову окружили её дети, и почему-то принялись её утешать. Особенно меня поразили слова самого старшого сына Терминатора, которые он сказал, глядя на своего отца:
- Чего сожалеть, когда он оставил за собой очень много хорошего…
Мы с Доббом поспешно переглянулись. Рэя уже натянула свой капюшон обратно.
- Вам лучше бежать отсюда, — вдруг сказала жена Терминатора.
Мы согласились с ней. Без него у нас не было так много шансов, а учитывая, что мою броню почти что разорвали на куски — не было их вообще.
Уже повернувшись к станции, я вдруг почувствовал одно непреодолимое желание.
- Мисс? — сказал я, обращаясь к жене Терминатора, — Был рад с вам познакомиться.
Она кивнула мне.
- У него потрясающие друзья.
- Нас не поглядят по головке за то, что мы тут натворили, но я прошу вас лишь об одном — сохраните надежду, ради которой сражался ваш муж. Мы делаем это ради всеобщего светлого будущего, а не только одного ящера, забравшегося в кремль.
- Я знаю, — улыбнулась самка, — Я сделаю всё, что смогу.
- Спасибо вам.
Я накинул повреждённый шлем на голову и поднял пулемёт в боевое положение. Уходить было тяжело.
56.
Оставляя дребедень.
- Тебе помочь? — крикнул мне Добб, видя, что я опять остановился и схватился за раненную ногу. Боль вновь дала о себе знать, спустя каких-то пятьсот метров.
- Всё в порядке! — рыкнул я, поднимаясь.
- Может, сбавим темп? — предложил мне мой друг, подходя и помогая мне. Честно говоря, я мечтал об этом.
- Нет, — упрямо сказал я, — Надо бежать отсюда. Если наёмники прознают, что мы лишились Терминатора — нам крышка.
Я снова побежал. Костюм помогал плохо, даже больше мешал: экзоскелет в подбитой ноге работал, но в другой — нет. В целом всё работало с перебоями, поэтому я скинул шлем.
- Нам нельзя возвращаться на станцию, — вдруг сказал Добб, — Там уж точно кто-то остался!
- Я без сил, — признался я, — И на очередную драку не готов…
- Есть идея…
- А электричество у мародёров? — спросил я, с трудом удерживая дыхание, — Мы же за этим сюда шли!
- Кронос всё сделает!
- Опять он всё рассчитал? Фигушки! — упрямо закричал я, — Хватит с меня его расчётов! Калькулятор и то расчётливее!
Но пока мы постепенно приближались к атомной станции, в голову мне пришла довольно простая мысль — а как Мародёры узнают, что это именно я пустил электричество на их базу?
- Стойте, — приказал я Рее и Доббу, — Я понял…
Они остановились и оглянулись на меня. Я присел на ближайший камень и вставил наушник в ухо, вызвав Кроноса.
- Можешь послать сюда кого-нибудь?
- Конечно, генерал, — ответил мне бот, — Но с какой целью?
- Чтобы они включили электричество мародёрам. По моей команде, которую я дам с базы.
- Я собирался предложить вам именно этот вариант. Я высылаю в данный район колонну.
- Колонну?
- Тяжело бронированная техника — танки, БТРы, два вертолёта, вместе с двумя ротами бойцов.
- Надеюсь, ты всё предусмотрел, — сказал я в микрофон, усмехнувшись.
- Даже ваш отход. В данный момент с вокзала Уфы отходит гражданский состав в сторону Москвы. Вы успеете.
- Слышали? — спросил я у своих товарищей. Самка и мой лучший друг разом кивнули мне, — Тогда поторопимся.
Я встал с насиженного места и оглянулся: этой части города я не видел, но здесь Терминатор и камня на камня не оставил. Несколько зданий были уничтожены, обезображенные трупы наших неприятелей и гражданских морд валялись прямо на улице, от чего меня перекосило и чуть не вырвало. Среди погибших были и самки и дети…
- Рэя, — вдруг сказал Добб, — Можешь сделать так, чтобы он ничего не видел? — спросил он, кивая на меня.
Не успел я даже возразить ему, как мой шлем, мирно покоящийся сзади, буквально набросился на меня, закрывая мне глаза. Последнее, что я смог разглядеть — побелевшие, холодные глаза самки, своей силой обрекая меня на слепоту. Я попытался что-то возразить, но шлем сильно сжался на моей пасти и не дал её открыть — оставалось только рычать и брыкаться, но потом меня вырубило.
Очнулся я уже на вокзале: здесь, слава богу, ничего не изменилось с тех пор, как мы были здесь в последний раз. Мои друзья смотрели на меня с небольшим сожалением, пониманием, хотя я был откровенно зол.
- Вы хоть представляете себе… — начал я, вставая с каменного постамента, оставшегося от какого-то рекламного щита, но Добб перебил:
- Ты настоящей войны никогда не видел. И ты ещё спасибо должен сказать, что не увидел — благодаря нам.
- Охренели что ли? — спросил я, потирая затылок.
- Друг мой, там был настоящий ад, — серьёзно сказал Добб, — Тебя чуть не вырвало от вида мёртвых. Я не хотел, чтобы ты видел живых.
- Живых? — переспросил я.
- Ты думаешь, все умирают от взрыва термобарической ракеты в их подъезде? Некоторым посчастливится остаться без рук и ног, которые будут ползти за тобой и молить о смерти…
Мне показалось, что Рэя зыбко поёжилась под своим плащом: она закрыла глаза и опустила морду.
- Это правда? — спросил я у неё.
Он молча кивнула.
- Видимо, я должен сказать вам спасибо?
- Не знаю, — хмуро ответил Добб, — Поднимайся, мы опаздываем на поезд.
С кряхтением и матом, потирая затылок, с помощью Добба, я всё-таки поднялся на ноги. Судя по ощущениям в теле, я догадался, что сначала меня тащил на себе Добб, а потом, судя по всему, подключилась Рэя. Судя по тому, как торопились мои друзья — разминаться времени не было — я припустил за ними, забыв о больной ноге.
Когда мы увидели поезд на одном из тупиковых путей, старенький дизельный локомотив уже дал сигнал к отправлению. От военного состава этот поезд отличался разительно: всего четыре вагона, набитые как селёдки в бочку звери, и никакая скорость. Выяснять, куда он идёт и как, не было времени — Добб первый добежал до последнего уходящего вагона и схватился за остатки резиновой межвагонной гармошки. Повиснув кое-как на вагоне, он протянул руку мне, а Рэя в свою очередь вновь растворилась в воздухе. Мне было тяжелее всего: из-за неработающего экзоскелета я не мог нормально разогнаться, а как только Рэя пропала, боль в раненной ноге поспешила вернуться на своё старое место. Я начал было отставать, но внезапно распахнувшаяся дверь в последний вагон и появившаяся в проёма старая знакомая придали мне сил. Боль снова ушла, Добб протянул мне свой гранатомёт, я схватил его за ещё не остывший ствол, и киборг подтянул меня на борт, захлопнув за мной дверь.
Мы оказались в вагонном тамбуре, где на нас смотрели семь пар полных изумления глаз, в основном, правда, на Рэю. Два матёрых и частично еле живых бойца оказались в гражданском вагоне.
Я упёр лапы в колени, пытаясь отдышаться, Добб даже заботливо похлопал меня по плечу. Рэя быстро развернулась, взмахнув плащом, уставившись на дверь в вагон, откуда тотчас появился взбешённый проводник — пожилой и низкорослый лис с фонарём наперевес.
- Я же говорил вам двери никому не открывать, вы бомжары сра…
Он замер с занесённым для удара фонарём, но увидел нас.
- Места есть? — прорычал я, разгибаясь.
- Ч-ч-что? — заикаясь, переспросил рыжий.
- Места! — рявкнул я, и прибавил, — Заплатим по прибытии…
- Я не уверен, надо… — начал было лис, но внезапно глаза нашей сопровождающей, загорелись своим ярким, холодным светом.
- Ты уверен, что ты неуверен? — тихо спросила она.
От неё расползлись даже самые смелые звери, кто-то даже предпринял попытку катапультировать, но дверь оказалась заперта. Я не знаю, что она такое сделала, может внушила ему или ещё что, но лис изменился на глазах:
- Есть несколько детских мест…
- Дети поедут с родителями, — сказал я, — Показывай. Быстро.
Лис стремительно развернулся и повёл нас через вагоны. Оказалось, он был единственным проводником на все четыре вагона, и, судя по всему, весь состав был набит беженцами из Уфы. Грязные, замызганные, кто-то всё ещё в трусах или пижаме, в основном самки с детьми или редкие зажатые самцы — чахлые и немощные, зачастую инвалиды. Вид пары матёрых вояк, от которых несло порохом и кровью, в разорванной силовой броне, да ещё и со странной сопровождающей приводил их в ужас, сравнимый разве что с группой террористов. Мне становилось их немного жалко: конечно, я сейчас как актёр мировой эстрады. Меня и моего друга узнавали на улицах, меня искали и пытались убить несколько раз, я появлялся в самых читаемых заголовках интернет-изданий, но всё равно я ощущал себя таким же, как все они.
- Почему нас все так боятся? — тихо спросила Рэя, в кои-то веки добровольно снимая свой капюшон и показывая свою милую мордашку на публику. Оглянувшийся на неё лис почему-то пошёл быстрее.
- Ты когда-нибудь видела милую, хрупкую и беззащитную самку в одном леотарде, которую сопровождают два замызганных чужой кровью вояки?
Рэя на секунду задумалась.
- Нет. А что?
- Так вот мы и есть два замызганных чужой кровью вояки, а ты — та самая самка, — объяснил ей я.
- Хрупкая, беззащитная и... милая?
- Именно.
Кажется, до неё не совсем дошёл смысл сказанного мною, но она хотя бы успокоилась. Лис провёл нас аж до самого первого вагона — самого приличного из всех, на мой взгляд. Детей здесь было намного больше, практически детский сад на колёсах. Три купе занимали только дети: спали по четверо на полках, и только одно место было занято какой-нибудь самкой. Лис посадил нас троих в последнее купе плацкарта, где располагалась большая семья из четырёх лисят и одной лисицы. При виде нас, лиса тут же вскочила со своего места и прижалась к проводнику:
- Милый, ты же говорил…
Проводник понизил голос до шёпота, но я всё равно услышал:
- Посмотри на них. Думаешь, они не прибьют нас, если я им откажу?
Я почти что сел на полку, когда услышал эти слова, но они заставили меня подскочить со своего места:
- Эй! Можешь нас выгнать к чертям собачьим, если таковы правила. Мы тебе оружием не угрожаем, между прочим!
- Да кто вы вообще такие? — решительно спросила нас супруга проводника.
- Армия РФ, — ответил я.
- Армия разгромила наш родной дом! — отрезала лиса, — Теперь из-за вас нам, между прочим, негде жить!
- Мы не та армия, — прохрипел я, — То президентские войска, а мы новые — те, что против.
- Какая разница? — вдруг спросил лис, — И то и другое — кучка убийц с отличным оружием, — он кивнул на гранатомёт Добба, — Вы только и умеете, что воевать, кромсая друг друга…
- Нам от этого тоже не весело, знаете ли! — отрезал Добб.
Этот диалог ни к чему не вёл — я решил оборвать его.
- Относитесь к нам как к гражданским, — сказал я, — мы вам заплатим сколько надо, да, Добб?
Пёс хмуро кивнул. Пускай это было против правил железной дороги, но так нас хотя бы не держали за безбилетников.
Лис со своей женой удалился, забрав свой выводок в купе проводника, где в тесноте и расположился. Нам на троих досталось четыре полки.
- Вам стоит избавится от брони, — посоветовала нам Рэя, — Я посмотрю ваши раны.
- Сможешь нам помочь? — спросил Добб, который тоже не обошёлся без ранений. Она кивнула.
Мы неохотно начали раздеваться. Добб вообще не особо кого-либо стеснялся — ни проходящих по вагону зверей, ни меня, ни Рэи. Меня же, изучающий взгляд непонятной самки чуть ли не доконал. Долго я не хотел снимать штаны, но она настояла на осмотре моей ноги. Броню мы сложили в кучу посреди купе, и в таком виде она больше напоминала груду искорёженного и дурно пахнущего металла. Найдя в нём запасной комплект из камуфлированной куртки и штанов, знакомых мне после вылета с алмазного пика, мы переоделись.
- Садись и вытяни ногу, — велела мне Рэя, закончив с осмотром Добба — из его тела она очень аккуратно вынула несколько осколков и одну пулю, после чего оставила его на самолечении. Я же нехотя вытянул ногу, закатывая только что одетые хлопчатобумажные штаны.
Рэя уселась рядом на корточки, положив лапки справа и слева от раны. Боль стала быстро проходить, на этот раз по-настоящему, а не от обезболивающих. Кончики её пальцев почернели и рана стала прямо на моих глазах затягиваться.
- Ого! — я чуть привстал на локтях, — Как это ты делаешь?
- Я зашиваю, — сказала она.
- Чем?
- Ну… собой. Не знаю.
Она провела операцию менее чем за минуту — боль ушла полностью и не возвращалась. Я встал и походил по купе, даже немного попрыгал на одной ноге — идеально!
Закончив с лечением, Добб сходил к машинисту и узнал, куда всё-таки едет этот поезд. Особого выбора у нас не было: ехали всё равно по транссибирской дороге, а значит в Москву. Он и Рэя устроились на верхних полках и там затихли, а мне было не до сна. Какое-то время я смотрел в окно, но потом неменяющийся пустынный пейзаж Великой Стеклянной Пустыни мне наскучил. Я выудил из горы помятой брони шлем, точно не знаю, мой или Добба — в любом случае он, неплохо функционировал и без остального костюма. Я примерил его на своей морде: заработал. Никаких анализирующих функций, поскольку основной системный блок был в костюме. Однако, рация заработала!
- Кронос? — спросил я в шлеме, — Не спишь?
Я скорее хотел пошутить, однако бот этого не понял.
- В данный момент я контролирую более трёх десятков бойцов по всей России, генерал. Мне некогда спать.
- Понимаю, — сказал я.
- Вы хотите поговорить, генерал?
- Да, — признался я, — Мне не спится.
- О чём же вы хотите говорить, генерал? О вашей миссии?
Я тяжело вздохнул.
- Нет. Об этом не хочется вспоминать.
- Это была победа, генерал. Вы должны понимать, что не каждый день четверо бойцов уничтожают двухтысячную группировку войск противника.
- Можно ли назвать это победой, когда столькие до неё не дожили? Это была резня, Кронос.
Боту не нашлось чего ответить. Я улёгся на своей полке, устроив под голову найденное на третьей полке одеяло, подумал о Рее. Это вылилось в новый вопрос для Кроноса:
- Ты уже нашёл документы профессора, который создал Рею? — спросил я без всяких вступлений.
- Не все, — последовал ответ, — Пока информации о ней немного. Я расскажу вам всё, когда буду убеждён в целостности данных.
- Хорошо, — сказал я в пустоту, — Это не горит. Просто во время боя ты упомянул, что для неё адреналин…
- Да, но это только один из найденных журналов. К сожалению, остатки нужной нам информации находятся в том отделе базы, который я не контролирую, и, судя по донесениям разведочных групп, есть ещё оставшиеся в живых зиры. Я не могу посылать в разведку группы, не укомплектованные молниемётом, а у меня в наличии пока что только два таких.
- Тенесси и Бульк? — догадался я, — Как они?
- Живы и здоровы, генерал, продолжают нести службу.
- Отлично, — сказал я, — А как там Мол…
Внезапно кто-то дотронулся до моего плеча — легко и даже нежно, но я вскочил с такой силой, что чуть не ударился головой об верхнюю полку, до которой было порядочное расстояние. Хорошо, что на голове у меня был шлем. Сняв его, я увидел лисицу, которая была женой нашего проводника. За обе её лапы держались совсем ещё молодые щенята, в количестве четырёх штук.
- Простите, вы не могли бы уступить нам два нижних места? Мой муж снова выпил, и детям не стоит это видеть…
- Конечно, — спокойно сказал я, — Я посплю на третьей полке сверху.
- Спасибо большое, — сказала лиса, рассаживая своих детей на нижние полки.
- Не за что. Это мой долг — помогать вам.
- Да, спасибо ещё раз, — искренне сказала лиса, и вдруг спросила, — Скажите пожалуйста, а в каком вы звании?
- Сейчас генерал, — ответил я, но честно добавил, — Вот только ощущаю себя сержантом.
- Ого! — удивилась самка, — Генерал… Знаете, мой муж он тоже служил, иногда у него проскакивает такое… Может, вы попробуете его как-нибудь вразумить?
Я нахмурился и внимательно посмотрел на лисицу.
- Так он тоже служил?
- Да. Давно, лет пять назад. Я тоже служила с ним — там и познакомились.
Я вдруг посмотрел на укладывающегося спать лисёнка — на вид ему как раз было около пяти лет, и мне стало всё понятно. Они ушли из армии, потому что решили завести детей.
- Я понимаю, — кивнул я, — Если для вас слова старшего по званию всё ещё что-то значат, то пить он бросит… — нехотя пообещал я, но лиса от такого заявления иронично улыбнулась, повесив ушки:
- Не надо. Пускай пьёт.
Я искренне удивился. Лиса поняла мои эмоции правильно и пояснила:
- Он примерный муж. Всегда уходит и прячется, когда… накатывают воспоминания. А то, что произошло в Уфе и вы…
- Тогда что вы хотите чтобы я сделал?
Лисица пожала плечами.
- Составьте ему компанию, — скромно попросила она, — Я бы и сама составила, но мне надо следить за детьми.
Я бросил короткий взгляд на верхнюю полку — Рэя не спала, а внимательно слушала наш разговор.
- Она присмотрит за ними, — пообещал я, показывая на самку, закутавшуюся в иссиня-чёрный плащ, — Давайте составим компанию ему вместе, раз накатили воспоминания.
Я взял её за плечо и проводил так до самого последнего вагона, в полной тишине и покое. По дороге оглядываясь и рассматривая пассажиров, я тихо ужасался происходящему: порой спали сидя, по четверо на полке, свободных мест не было вообще. Но вспоминая свой родной состав, я понял, что должен был застать эту парочку в армии ещё когда сам служил. Поэтому около туалета последнего вагона, перед выходом в тамбур, я спросил у неё:
- Сколько вагонов в составе армейского поезда?
Сам я себя проклял за этот вопрос, но мой внутренний параноик почему-то запаниковал: это могла быть ловушка. Мы уничтожили их дом, заставили переехать в незнакомые места, а я был безоружен и даже без своей навороченной брони. За стенкой меня вполне мог поджидать проводник с дробовиком…
- На моей памяти было одиннадцать. Только не помню, это с пушкой на чёрном напалме в конце или нет…
Этот ответ снял все мои подозрения: чёрный вагон хоть и был очевидной пушкой, но знали об этом только служащие нашей армии.
- Седьмой вагон всё ещё за рыжими? — вдруг спросила лисица.
- Не знаю, — честно ответил я, — Тот состав уже месяц как расформирован. Нас осталось всего две сотни и все сейчас во Владивостоке.
- Жаль, — тихо сказала лиса, толкая дверь в тамбур. Как только она приоткрыла её, я сразу услышал звуки гармони, а потом, заглянув за угол, увидел и самого играющего, очевидно допевающего какую-то незнакомую песню:
- Вытри слёзы, отдохни немного,
Я русская дорога!
Отходи, а я тебя прикрою,
Грязью да водою…
Завидев нас, проводник тут же перестал играть и потянулся к бутылке, стоявшей рядом с его коленом. Судя по мутной жидкости, в ней был неплохой самогон, навскидку — шестьдесят градусов. По крайней мере, так сильно захмелеть, как лис, всего с половины бутылки — надо что-то покрепче царской водки.
- Чего припёрлись? — грубовато спросил он нас обоих, хотя лисица смело пропустила вопрос мимо ушей и уселась рядом с ним, потягивая лапы к пузырю. Лис вручил своей суженной алкоголь, а сам посмотрел на меня и повторил свой вопрос, — Ну так?
- Позвольте представиться, я… — начал было я, но жена проводника зачем-то меня перебила:
- Генерал Российской армии!
Лис выгнул одну бровь, изучая меня:
- Что случилось с тем… Змеем?
- Филснейком? — спросил я.
- Угу.
- Пропал без вести в Москве. Никто не знает, жив он или нет, за исключением, наверное, другой змеи.
- А… — потянул лис, воспринимая информацию. Через какое-то время он спросил ещё вопрос, — А с Шакалом?
- Погиб, — коротко ответил я.
- Вечная ему память, — сказал рыжий, поднимая вверх бутылку, — Отличный был командир…
- Позволишь? — спросил я, кивая на его бутылку.
- Никогда не пил с генералами, — признался мне проводник, а его жена подтверждающее кивнула.
- Всё в этой жизни в первый раз, — сказал я, усаживаясь перед парой лис в позу лотоса, — Хотя у тебя уже что в первый, что не в первый — всё равно, да?
Лис глубоко вздохнул, и даже чуть улыбнулся.
- Не-а. Теперь мне никогда не всё равно.
Его жена улыбнулась ему — мило и откровенно, как, казалось, может улыбаться только она одна — любящая и прощающая своему мужу пьянки и ор посреди ночи с аккомпанирующей ему гармонью. Мне стало ясно, и я даже не стал спрашивать, почему: ответ сейчас был в моём купе, и за ним приглядывала Рэя.
- Любили, генерал? — внезапно спросил рыжий, протягивая мне бутылку.
- Нет, — честно признался я, — Не приходилось.
- Попробуй. Это здорово. Начинаешь по-другому смотреть…
Лис запнулся на полуслове, посмотрев в сторону.
- На войну? — догадался я.
Он кивнул мне.
- Жизнь в сущности такая мелочь, — сказала лисица, отбирая у меня пузырь с самогоном, — Нажал на курок — оборвал её. Всё, жизни нет. Теперь есть только тело, которое пойдёт на корм свиньям. Так просто, — она приложилась к горлышку, — Но когда я рожала, я поняла, какой болью даётся любая жизнь. Как страшно потерять… своих детей, родных, любимого.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |