Утром меня разбудил настойчивый писк будильника. Я почувствовал тяжесть на своей груди, открыл глаза. Голова Карлоса покоилась на моей груди, а сам он теребил новую плюшевую игрушку. Заметив, что я проснулся, мальчик вскочил на четвереньки, весело промычал что-то нечленораздельное. Я усмехнулся. До чего ж беззаботный этот дурашлёп. Всё что ему было нужно для счастья, это капелька заботы и любви, и вот он уже радуется и скачет, как заведённый. Из-за ночного приступа я почти не спал, уснул лишь под утро, поэтому сейчас чувствовал себя разбитым и уставшим. Заставив себя встать и пойти в душ, я от всей души выматерился на все невзгоды судьбы. Почему нельзя просто дожить спокойно до старости и умереть во сне от естественных причин? Зачем все эти болезни и муки? Чтобы мы не забывали, что жизнь смертного также хрупка, как мотылёк? Это жестоко, особенно когда страдают дети.
Приняв душ, я тщательно уложил волосы гелем, со всей щепетильностью подобрал гардероб на сегодня, чтобы цвет одежды не подчёркивал нездоровый цвет лица. От запаха моей парфюмерии, Карлос расчихался. Но когда он рассеялся, мальчик уткнулся носом в мой живот и вдохнул запах полной грудью. Почему он выбрал меня в свои друзья? Чем ему не понравилась моя сестра? И что вообще твориться в этой черноволосой голове? О чём он думает? В дверь тихо постучали. Карлос снова зарычал, уставившись на дверь.
- Карлито, прекрати. Это же моя сестра. Она хорошая. – Я отстранил мальчика в сторону и подошёл к двери.
- Привет. Как он? – Тихо спросила Виалет, заглядывая через моё плечо в комнату.
- Он напоминает мне щенка. – Усмехнулся я, немного отступив в сторону. – Зверёныш из джунглей. Разговаривать не умеет, зато рычит и ведёт себя, как волчонок.
- Маугли, - подвела итог сестра, наблюдая за тем, с каким азартом Карлос тягает в зубах плюшевого зайца. – Он забавный.
- Да.
- Что ты будешь делать с ним дальше?
- Думаю, отвезти его к падре Пицулло. Он сможет присмотреть за Карлито. Другого выхода нет. Копы не дадут ему остаться со мной. Да и твой отец не будет счастлив такому соседству. – Я опёрся спиной на дверной косяк и скрестил руки на груди.
- Ну, с отцом мы бы договорились, а вот на счёт полиции ты прав. Думаешь, он захочет там оставаться?
- Карлос? – Уточнил я, взглянув на Виалет.
- Да.
- Не уверен…
- Кажется, ты к нему привязался. – Заметила сестра, чуть заметно улыбнувшись.
Я, молча, взглянул на мальчика. Мы оба привязались друг к другу.
- Звонил доктор Бенуа, интересовался твоим самочувствием. – Вдруг сообщила Виалет.
Я вздрогнул и резко повернулся к ней. Что это ещё за новости? С чего бы это Жак заботится о моём состоянии. Я искренне надеялся, что он не проболтался о нашей тайне, точнее, о моей. По выражению лица Виалет, я понял, что она ни чего не знает о моей болезни. Едва удержавшись от вздоха облегчения, я пожал плечами и сказал:
- Мне не чего ему сказать.
- Что между вами произошло? – Пытливый взгляд сестры меня нервировал.
- Ни чего. Просто он прочёл мне нотацию. Ты ведь знаешь, что я ненавижу, когда мне пытаются указывать, что делать. – Отведя взгляд в сторону, отмахнулся я.
Я не люблю лгать Виалет, но сказать ей правду, это ещё хуже. Не желая больше продолжать эту тему, я сослался на то, что мне нужно отвезти Карлоса к Доминику, попросил Виалет предупредить мистера Арчера о том, что я немного опоздаю. Та с неохотой, покинула порог моей комнаты. Я вернулся к мальчику.
По дороге к Пицулло, я решил заехать в клинику Бенуа, чтобы поговорить с ним «по душам». На стоянке было полно машин, я с трудом нашёл свободное место, выбрался из салона, велев мальчику сидеть на месте. Быстро пересёк стоянку, вошёл в трёхэтажное здание клиники, подошёл к справочной и поинтересовался, где я могу найти доктора Жака Бенуа. Молодая медсестра кокетливо улыбнулась и указала направление. Я поблагодарил даму за любезность, резко развернулся на каблуках, направился вдоль коридора, внимательно читая позолоченные таблички на дверях. Кабинет Бенуа находился в самом конце. Уже с утра у его дверей собралось полно народу. Не говоря ни слова, я подошёл к двери, не снимая солнцезащитных очков, вошёл в кабинет. Доктор Бенуа взглянул на меня поверх плеча пациента. Молодой мужчина в дорогом костюме вопросительно окинул меня внимательным взглядом, но я проигнорировал его возмущение. Меня интересовал только Жак. Я подошёл к его столу, облокотился на край и уставился в глаза доктора сквозь тёмные стёкла очков. Бенуа оставался абсолютно спокойным.
- Какого дьявола, вы звоните мне домой? – Прошипел я сквозь зубы.
- Мистер Фиргесон, будьте любезны, подождите снаружи. Мне нужно переговорить с этим юношей. – Вежливо попросил Жак своего пациента.
Тот, ворча себе под нос, покинул кабинет. Бенуа жестом пригласил меня присесть, но я остался стоять. Меня распирало от желания врезать ему по лицу. Злость, вот что я сейчас ощущал.
- Я ненавижу, когда лезут в мою жизнь, доктор.
- Мне нужно знать ваше состояние, мистер Лакруа. – С абсолютным спокойствием ответил Бенуа.
- Я не нуждаюсь в вашем участии в моей медленной смерти. Оставьте меня в покое. Иначе я подам на вас в суд за нарушение личного жизненного пространства.
Бенуа усмехнулся, откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня, как отец на непослушного сына, и мило улыбнулся. Меня начали бесить его манеры и спокойствие. Я стукнул кулаком по столу с такой силой, что тот жалобно хрустнул. Ой-ой, нужно следить за своими странностями. Иначе мной займутся уже другие люди в белых халатах. Подопытной крысой мне быть не хочется. Мужчина как-то странно посмотрел на мои руки. От этого взгляда у меня внутри образовался комок льда. Ох, не нравятся мне эти Бенуа и их компания. Что-то с ними ни то.
- Вивьен, вы умный юноша. Поэтому я хочу помочь вам понять, что лечение необходимо. Ваш организм ещё очень молод, так что есть шанс на выздоровление. – Жак сделал неопределённый жест рукой, будто подвоя итог.
Я брезгливо фыркнул, выпрямился во весь рост, снял очки и взглянул на Бенуа со всей ненавистью, на которую только был способен.
- Повторяю для особо одаренных. Я – не – нуждаюсь – в – вашей – заботе. Отвалите, иначе это плохо кончится для вас. – Я развернулся и направился к выходу.
- Мой сын беспокоится о вас…
Я едва не споткнулся, замер у самой двери, но переборол своё смятение и небрежно бросил через плечо:
- Мне до фонаря.
Я надел очки, вышел из кабинета, прошагал широким шагом до самого выхода, вылетел из клиники и быстро подошёл к своей машине. Меня трясло от ярости и негодования. Почему все лезут в мою жизнь?! Почему просто не оставят меня в покое?! Окна кабинета Бенуа выходили как раз на стоянку, поэтому я был уверен, что он за мной наблюдает. Я закурил, сплюнул и сел в машину. Карлос дремал, но как только услышал, что я вернулся, тут же уставился на меня. По его взгляду, я понял, что он чем-то недоволен. И почему я не умею читать мысли? Выехав со стоянки, я направился в латинский квартал. Карлос всю дорогу смотрел на меня, но не издал, ни звука. Лишь когда я свернул на песчаную дорогу, мальчик что-то промычал, высунулся из окна. Ветер растрепал его блестящие чёрнёе кудри. Думаю, этот мальчик, когда вырастит, станет настоящим сердцеедом. Я ухмыльнулся, представив его в моём нынешнем возрасте. Машина плавно въехала на стоянку, где стоял всё тот же грузовичок. Я припарковался, вздохнул, посмотрел на Карлоса, который, похоже, догадался, для чего я его сюда привёз. На его лице отразился немой протест. Я выбрался из машины, подождал мальчика, включил сигнализацию и, взяв Карлито за руку, повёл его в церковь. На нас смотрели, как на каких-то сверхъестественных существ. Я огляделся по сторонам, пропустил мальчика вперёд, последовал за ним. Падре Пицулло направился к нам.
- Доброе утро, сын мой. – Приветливо улыбнулся он, взглянув на мальчика.
Карлос обхватил меня за ногу и спрятался за мной. Я положил руку не его голову.
- Доброе утро, святой отец. Я пришёл к вам с большой и очень важной просьбой. – Нерешительно начал я.
- Я полностью в твоём распоряжении. – Голос Доминика был таким успокаивающим, что мне хотелось его слушать и слушать.
- Это Карлос Риверра…
- А-а-а, знаю-знаю. Он так изменился, что я его не сразу узнал.
- Я хотел бы, чтобы вы сделали для меня кое-что… Не могли бы вы взять его на поруки? Я не хочу, чтобы он скитался по улицам, этому мальчику нужна забота, а мать не может его обеспечить…
- Я понял тебя. – Отец Пицулло взглянул на Карлоса, улыбнулся ему самой светлой улыбкой и сказал. – Что ж, думаю, я смогу пристроить его в монастыре моего брата. У Витторио много таких детей, которых бросили на улице.
- Грасиас, падре.
- Всегда, пожалуйста, сын мой.
Пока священник помогал мне выгружать из машины новые вещи мальчика, я рассказал ему об особенностях поведения Карлоса, о его звериных повадках. Пицулло внимательно выслушал, взглянул на Карлоса, который безучастно с грустью в глазах наблюдал за нами, и сказал, что вполне возможно, что мальчика воспитали собаки. Его часто видели в стае бродячих псов.
Как только я сел в машину и собрался уезжать, Карлито выбежал из церкви, перегородил мне дорогу и со слезами прокричал:
- Бьятик!!
То, что творилось у меня в душе в этот момент, невозможно передать словами. Я сжал руль до такой степени, что он заскрипел. Мне казалось, что я сейчас похож на предателя дружбы. Я вылез из машины, мальчик тут же подбежал ко мне, обхватил дрожащими руками за талию и прижался к моему животу мокрым от слёз лицом. Я обнял его и взглянул на Пицулло, который стоял у входа в церковь. Я не знаю, о чём он думал в данный момент, но его взгляд был полон тепла и понимания.
- Вы можете забирать его домой на выходные, - сказал священник, подойдя к нам.
- Карлито, я уеду ненадолго, а в пятницу вечером заберу тебя, и мы поедем на пляж, купаться. Хорошо? – Погладив Карлоса по голове, сказал я.
Мальчик поднял на меня свои большие глаза и кивнул.
- Падре, вот мой номер, - я выудил из кармана рубашки визитку и дал её Пицулло. – Если что, звоните…
- Хорошо, сын мой. Ни о чём не беспокойся. Господь всегда с нами…
Когда я подъехал к школе, меня передёрнуло от раздражения. На стоянке меня уже ждали, и ни кто-нибудь, а вся шайка «привилегированных». Я заглушил мотор, выключил магнитолу, выдохнул сквозь зубы и вышел из машины. Йен подошёл ко мне, облокотился на мою машину и тихо сказал:
- Нужно поговорить, Лакруа.
- Стемпфер, нам не о чем разговаривать. – Я закинул за спину рюкзак и направился к школе.
- Вивьен, это действительно важно. – Перехватил мою руку Этьен.
Я взглянул на всех по очереди, скрестил руки на груди и, с металлическим скрежетом в голосе, спросил:
- Чего надо?
- Мой отец…
- Мать твою!! - Не выдержал я. – Достал меня твой папаша!!
- Заткнись и послушай! – Рявкнул Этьен, прижав меня к соседней машине.
Я опешил от такой настырности и наглости. Офонарели они все что ли?! Близняшки переглянулись, Рихард насторожился, Йен положил руку на плечо Этьена, а Тина скептически скривила губы.
- Мой отец связался с той больницей, где ты лежал после… Короче, до приезда сюда у тебя всё было отлично, ни какого рака. Понимаешь, к чему я? А сейчас у тебя четвёртая стадия с метастазами. Это не реально!
- Что ты хочешь сказать? – Недоверчиво переспросил я.
- Твоя болезнь вызвана чем-то неестественным…
- Колдовством… - Уточнила Диана.
Я прыснул, давясь от смеха. Более дурацких выводов я ещё не слышал. Я оттолкнул Этьена в сторону, оправил ворот бежевой рубашки, брезгливо взглянул на Диану и обошёл компанию стороной. Йен попытался меня остановить, но я оскалился и прошипел:
- Не прикасайся ко мне!
- Вивьен, это не шутка. Тебе стоит обратиться к шаманам. – Сказал Стемпфер.
- Идите в зад! – Рявкнул я и быстрыми шагами направился в школу.
Меня трясло от ярости. Хотелось кричать во весь голос от досады, разнести в клочья всё, что попадается на пути. И не по тому, что меня достали эти Бенуа, а по тому, что я нутром чуял, что они правы. Почему раньше ни кто не обнаружил ни чего подозрительно? Я чувствовал себя прекрасно, пока не приехал сюда и не пошёл в эту чёртову школу. А сейчас меня быстро ест изнутри какая-то зараза, которая появилась не ведомым мне образом всего за пару месяцев. Мистика! Кому я так не угодил? Прозвенел звонок. Коридоры быстро заполнились учениками и сопровождающим их шумом. Я свернул в туалет, вошел в пустую кабинку, опустил крышку унитаза, вытащил из кармана пачку сигарет. Покрутив её в руках, я вытянул зубами одну сигарету, достал зажигалку, не спеша закурил и взглянул на потолок. Кто-то громко хлопнул дверью соседней кабинки. Раздался смех Чета, который только что вошёл в туалет с ребятами. Они обсуждали прошлый урок биологии.
- Ты идиот, Дейл! Какого чёрта тебе понадобилось кидаться этими ошмётками?! – Хохоча, поинтересовался Чет.
- Сай, сам напросился! – Отозвался Дейл Челендж, громыхнув чем-то жёстким.
- Ага, а теперь весь класс в этом дерьме! – Саймон прошёл мимо моей кабинки и вошёл в свободную.
- Зато весело, разве, нет?
- Весело-то, весело, да вот только теперь придётся после уроков драить кабинет и писать объяснительную.
- А мне по фиг, я домой смотаюсь. – Пробасил Гарри Томпсон.
Его голос всегда выделялся своей глубиной и хрипотой. Гарри здоровенный парень с фигурой бодибилдера, он капитан команды по регби. Гроза всей школы, он многим намял бока. Первые дни он и ко мне цеплялся, но я сразу дал понять, что со мной шутки плохи. Так что теперь мы с ним в нейтральных отношениях. Просто стараемся не замечать друг друга.
- А кстати, кто-нибудь видел сегодня Лакруа? – Спросил Чет.
- Я бы этого француза вообще не видел, - буркнул Гарри.
- Я не тебя спрашиваю.
- Виалет сказала, что он вроде бы по своим делам поехал. Должен придти скоро. – Отозвался Саймон, выходя из кабинки.
- Слушайте, а что происходит между ним и Бенуа?
- Что может происходить между двумя французами, обладающими утончённой красотой аристократов? – Тихо сказал Саймон.
- Хочешь сказать, у них… ну… того? – Почти шёпотом переспросил Чет.
- И того и этого, Харрис.
- Бабы, - брезгливо брякнул Томпсон и с громким топотом вышел из туалета.
Мои руки сами собой сжались в кулаки. Придурки! Что они тут плетут?! Мне хотелось вылететь из кабинки и от всей души «разукрасить» одноклассникам физиономии. Ещё не хватало, чтобы по школе пошёл этот идиотский слух. Когда раздался звонок, и все вышли из туалета, я со всей яростью долбанул ногой в дверь. Та с хрустом вылетела из петель и рухнула на пол. Швырнув потушенную сигарету на пол, я вышел из кабинки, пнул в сторону мусорную корзину. Ненавижу! Ненавижу!! Яд слепой ярости плескался и кипел, как жерло вулкана. Если я сейчас пойду в класс, нет гарантии, что я не переломаю кому-нибудь из этих «трепачей» хребет. Нет, придётся уехать подальше и выпустить «пар» по-своему. Я вылетел из туалета, бегом промчался по вновь опустевшим коридорам, выбежал на улицу, зашвырнул рюкзак как можно дальше и направился к машине. В кармане запиликал телефон. Я выматерился, вытащил его и взглянул на экран. Чет. Да пошёл ты!! Я с силой бросил телефон об асфальт, сел в машину и рванул с места с такой резкостью, что шины засвистели.
Я вжал педаль газа в пол, выжимая из машины всю скорость, на которую она была способна. Пролетающие мимо меня пейзажи превратились в сплошную цветную полосу. Меня трясло, руки жадно сжимали руль, в глазах рябило. Через десять минут сумасшедшей гонки, я оказался на закрытом пляже. Выбравшись из душного салона, я отошёл в сторону и издал разрывающий голосовые связки крик. Стая чаек испуганно взмыла в небо. Я рухнул на колени, впился пальцами в горячий песок, швырнул горсть в сторону, выпустил когти, разорвал повязки на руках. И тут я замер, ошарашено глядя на запястья. Раны почти полностью исчезли, остались лишь несколько тонких светлых полосок шрамом.
- Что за…? – Выдохнул я, сев на песок.
Что происходит? Это уже через чур! Сначала эти загадочные «бледнолицые», потом Карлос, затем неожиданная болезнь, а теперь ещё и это. Либо я схожу с ума, либо с ума сходит Мир. Шаманы… Шаманы… Мать вашу, как мне найти шамана в этот Богом забытом городе?! Не могу же я ехать с этим вопросом к Пицулло. Придётся шарить по закоулкам, обычно вся эта публика прячется от людей в каких-нибудь букинистических магазинчиках или лавках старьёвщиков. Я устало плюхнулся на спину. Как же быстро я стал выдыхаться. Мои силы лопаются, как мыльные пузыри. Резкая боль скрутила меня изнутри, я закашлялся. Казалось, что мои лёгкие рвутся на кусочки и вылетают из груди. Я с трудом вдыхал, отплёвываясь кровью. До чего же больно! Хочется сдохнуть поскорей, чтобы этот коршун по имени Рак, перестал меня беспощадно терзать. Я свернулся калачиком, обхватив себя за бока. Меня начало трясти от лихорадки.
Послышался звук приближающейся машины, но у меня не было сил даже повернуть голову. Я судорожно хватал ртом воздух, стараясь сдержать крик боли. Машина остановилась недалеко от моей, мотор заглох, хлопнула дверь. Чья-то тень накрыла меня, и прохладные руки подняли с песка мою голову. Я взглянул на незваного гостя. Этьен. Я ещё ни разу не видел на его лице такой печали, на которую способен лишь любящий человек. Он помог мне сесть, прижал меня к себе спиной, нежно обнял и уткнулся носом в мой затылок. Мы сидели, молча, но его присутствие, почему-то, помогло мне справиться с болью. Я глубоко вдохнул, медленно выдохнул, взглянул на небо и запрокинул голову на плечо Этьена. Тот осторожно коснулся мягкими прохладными губами моего виска, издав едва слышный стон. Так прошло около двух часов, солнце окрасило небо в розоватые оттенки заката. Шум прибоя ласкал слух, тёплый ветер трепал наши волосы. В такие моменты ты понимаешь, что есть ещё в жизни то, ради чего стоит жить, но моя жизнь угасала с каждым днём. Чувство обречённости сдавило грудь тесным огненным обручем, перед глазами всё поплыло, и я понял, что плачу. Я не хочу умирать, и мне очень страшно. Этьен осторожно стёр с моей щеки слезу, прижал сильней и тихо прошептал:
- Я не дам тебе умереть… Ты мне очень дорог…
Именно в этот момент я понял, что вновь влюбился, влюбился навсегда. И уже ничто не спасёт меня от этой сумасшедшей любви.
На следующий день мы с Этьеном, сразу после школы отправились на поиски шаманов. Бенуа уговорил меня воздержаться от самостоятельных поездок, поэтому мы ездили на его машине. Как оказалось, Этьен отличный водитель, он так легко и непринуждённо управляется со своей машиной, что казалось, будто они одно целое. Виалет искренне удивилась и обрадовалась, узнав о том, что я встречаюсь с Этьеном. Когда он заехал за мной утром, на её лице отразилось столько вопросов, что я предпочёл поскорей «смыться» из дома, чтобы на меня не обрушился весь этот шквал. В школе на наше появление была почти такая же реакция. А вот Джон, кажется, возненавидел Бенуа. Хоть мы с Этьеном и не ходили по школе, держась за руки, как делают это многие из «наших», но всем стало понятно, что мы пара. Кто-то брезгливо оглядывался, кто-то старался не замечать нас, кто-то тихо хихикал, кто-то завидовал, но мне было наплевать на всех и на всё. Да, мы не такие, как все, да это противоестественно по многим законам, но зато мы не создаём Видимость любви, а любим искренне и всей душой. Да и кто придумал эти дурацкие правила, кого можно любить, а кого нет. История знает много примеров «не такой» любви, и они идут из самой глубины веков. Поэтому не надо мне доказывать, что это не правильно. Главное в человеке его душа, а не ориентация. Если умеешь любить, люби, и не важно, кто твоя половинка. Ведь настоящая искренняя любовь – самое чистое чувство, дарованное Высшими Силами.
Пока мы плутали по закоулкам Лос-Анджелеса, я успел купить новый телефон, позвонил отцу и сообщил новый номер, затем, позвонил Пицулло, поинтересовался, как там Карлос. Тот сказал, что мальчик уже адаптировался и завёл новых друзей. Это меня порадовало.
- Ты кого-то уже взял под своё «крыло»? – Улыбнулся Этьен.
- Ну, в общем, да… А что? – Я слегка смутился.
- Да, так. Просто, я не привык, чтобы у парней, вроде тебя, были какие-то почти родственные отношения с чужими детьми.
- Это кажется тебе странным?
- Я не знаю. Для меня это всё слишком далёкое.
- Почему?
Этьен, молча, взглянул на меня, пожал плечами. Сегодня его глаза были ещё более яркими и мерцающими серебром. Я удивлённо вскинул бровь, закурил, взглянул на очередную невзрачную вывеску лавки старьёвщика, к которой мы подъезжали, и мрачно поморщился. Меня это уже начало доставать. Без толку кататься по закоулкам и рыскать в поисках того, кого, может, и нет в городе вообще, самое глупое занятие. Мне всё чаще хотелось оставить эту затею и вернуться домой. Этьен припарковал машину у обочины, заглушил мотор и посмотрел на меня. Я страдальчески закатил глаза. Опять мне тащиться. Бенуа ни разу не зашёл со мной ни в одну лавку, постоянно ссылаясь на то, что у него аллергия на специфические запахи этих мест. Меня почему-то это не очень убедило, но я промолчал. Не время сейчас рыться в чужих тайнах. Я выбрался из машины, огляделся по сторонам, вздохнул, сунул сигарету в зубы и направился в лавку под странным названием «Голос Духа». Меня передёрнуло от неприятного, почти ледяного, чувства, что за мной кто-то наблюдает. Нет, это был взгляд не Этьена, кого-то чужого, кого я не вижу, но полностью ощущаю его присутствие. Мне стало жутковато. Я взглянул на друга, тот задумчиво смотрел на меня, вертя в руках свой медальон в виде чёрной розы. Я взглянул на крышу соседнего дома. Мне показалось, что я заметил там чью-то тень, но она так мгновенно растворилась, что я даже не понял, что это было. Я вздохнул и направился в подвальчик, где и находилась эта лавка «Голос Духа». Я спустился по ступенькам, с огромной неохотой толкнул дверь и вошёл. В помещении пахло травами, благовониями, кожаными переплётами и арома-маслами. Множество стеллажей со всякой ерундой, склянки, книги, разная магическая атрибутика, чучела, маски, статуэтки, раритетные безделушки. За прилавком стоял высокий индеец с длинными черными густыми волосами, чёрными глазами и красивым слегка женоподобным лицом. Его обнажённый красивый торс был покрыт какими-то татуировками в стиле индейских магических символов. Я смущённо улыбнулся, когда индеец взглянул на меня с некой заинтересованностью. Опять эти взгляды. Во, достали. Сколько можно?! Почему я, словно магнит, притягиваю к себе взгляды полные страсти и вожделения? Чем я их так притягиваю? Это странно и очень раздражает. Я понимаю, что всему виной моя работа, всё же шоу-бизнес. Но чем дальше, тем сложнее отличить настоящих друзей от охотников за твоей славой.
- Добрый вечер, мистер Лакруа. Чем могу быть вам полезен? – У индейца оказался приятный бархатистый баритон, от которого у меня внизу живота поднялось огненное пламя.
Я вздрогнул, но быстро взял себя в руки. Я уже давно привык, что меня узнают на улице.
- Меня интересуют шаманы… - как же трудно каждый раз выдавливать из себя эту дурацкую фразу.
- Шаманы? Хм… А что именно? – Кажется, этот парень воспринимает это, как само собой разумеющееся. – Обряды? Кланы? История?
- Нет, меня интересуют лишь сами шаманы…
Продавец посмотрел на меня вопросительно. Я шумно выдохнул и с трудом заставил себя объяснить свою просьбу:
- Мне нужен практикующий шаман, который сможет разъяснить мне кое-что.
- А, понятно. Тогда прошу вас за мной…
Меня слегка шокировало его заявление и спокойствие, но я последовал за ним за прилавок, сквозь тяжёлый занавес в небольшую комнатку, погружённую в полумрак. Я тут же наткнулся на суровый взгляд невысокого старика с длинными седыми волосами в длинном светло-бежевом национальном балахоне. Он бросил в сторону индейца обещающий хорошую трёпку взгляд, затем поднялся на ноги, подошёл ко мне и сказал то, что ввергло меня в абсолютный ступор.
- Проклятье такой силы никому не под силу, юноша. Шаман, который это сделал, умер три ночи назад. Вам уже никто не поможет. Мне жаль. А теперь уходите, мне не нужны проблемы с Апатамкинами…
Не знаю почему, но я ожидал именно такого ответа. Внутреннее чутьё шамана меня не обмануло, но всё же больно услышать подобное. Я вышел из комнатки, на ватных ногах прошёл по торговому залу, вышел на улицу и решил, что Этьену ни к чему знать правду. Спрятав свои истинные чувства под «маской» безразличия, я направился к машине Бенуа. Когда я сел в машину и, молча, закурил, Этьен внимательно посмотрел на меня. Я изо всех сил пытался скрыть грызущую меня изнутри печаль и боль.
- Ну? – Тихо поинтересовался Бенуа, стараясь заглянуть мне в глаза.
Но я отвернулся к окну и пожал плечами.
- Мне нечего тебе сказать. Там нет шамана… - отозвался я.
- Ты лжёшь.
Я вздрогнул. Как он догадался? Заставив себя взглянуть на Этьена, я увидел в его глазах что-то странное и пугающее. Больше не произнеся ни слова, он отвёз меня домой.
Весь вечер я просидел в своей комнате, не отвечая ни на звонки, ни на стуки в дверь, ни на взволнованные вопросы Виалет. Я лежал на кровати и пялился в потолок, совсем, как в тот вечер, перед тем как решил свести счёты с жизнью. Музыка Роберта Милеса навевала тоску по дому, по отцу, по той жизни, которая у меня была до смерти Майкла. Я снова плакал, вспоминая весёлую улыбку друга, перед тем как он сел в эту чёртову машину. Его глаза тогда так светились жизнью. Он обещал, что после гонок скажет мне самое важное, что несомненно поднимет мне настроение, но так и не успел этого сделать. Я перевернулся на правый бок, подтянул колени к груди, съёжился. Кто-то снова звонил мне на сотовый, но я так и не ответил. Не хочу никого видеть или слышать. Пусть привыкают жить без меня, ведь уже скоро я перестану существовать. Наверно это к лучшему. Хоть мне и страшно. На какое-то мгновение мне показалось, что я слышу голос мамы. Словно она зовёт меня по имени, совсем, как в детстве. Я резко сел и огляделся по сторонам. Никого. Кажется, я схожу с ума. Просто здорово! Этого ещё не хватало. Я взъерошил волосы, встал с кровати, открыл окно и направился в ванную. Прохладный душ слегка ободрил меня, придал сил. Обмотав бёдра полотенцем, я вышел из ванной и замер, как вкопанный. На моей кровати сидел Этьен. Он отложил в сторону фотографию моей семьи, взглянул на меня и спросил:
- Почему на звонки не отвечаешь?
Его появление меня и раздражало и радовало, поэтому я не знал, как себя вести.
- У меня нет настроения, общаться с кем-либо. – Буркнул я, направляясь к окну.
- Почему?
- Это моё дело, тебе не кажется? – Грубо отозвался я. – Как ты сюда попал?
- Это моё дело, тебе не кажется? – Повторил мой ответ Бенуа.
Я обернулся и взглянул на него. Тот поднялся с кровати, подошёл ко мне, посмотрел в мои глаза, тихо прошептав:
- Я чувствую в тебе боль. Я знаю, что твориться в твоей душе...
- Вряд ли..., - отведя взгляд, отозвался я.
- Перестань себя грызть изнутри, Вивьен. Так ты лишь ещё больше причинишь себе боль. Ты мне нужен... – Этьен осторожно коснулся прохладными пальцами моей щеки.
Я уставился на него, пытаясь понять, почему он выбрал меня. Чем я его так притягиваю? Он может заполучить кого угодно и быть счастливым до самой старости. Но почему-то пытается помочь мне. Мне, обречённому на смерть, уроду, который даже не похож на обычных людей. Странная насмешка судьбы. Этот красавец с глазами, похожими на лёд, должен быть сейчас со своими друзьями. А он тут, со мной. Он так красив, так совершенен. Почему я не могу быть с ним всегда? Прости меня, Майкл, я люблю его... Не контролируя себя, я обхватил Этьена за шею дрожащими руками и прижался к нему всем телом. Он не оттолкнул меня, нежно обнял.
- Не уходи... – тихо прошептал я и смутился.
- Я люблю тебя... И боюсь, что могу потерять...
Я почувствовал, что Бенуа дрожит, а на моё плечо что-то капает. Он плачет? Боже, что же это? Не должны люди терять любимых! Не должны! Зачем тогда судьба их сводит? Чтобы лишний раз причинить им боль? Не знаю, сколько мы так простояли, но мне показалось, что время мчится слишком быстро. Я не хотел отпускать Этьена, я боялся остаться один. Я попросил его не уходить, и он остался. Сегодняшняя ночь была бессонной не потому, что меня снова мучил приступ боли, а потому, что мы с Этьеном погрузились в «океан» любви и нежных ласк, забыв на это время о всех печалях и беспокойствах. Да, я ему отдался... Но не просто так ведь, а по любви... И не нужно меня осуждать, вы ведь тоже не святые.
Утром я проснулся от того, что кто-то нежно щекотал моё бедро. Открыв глаза, я увидел улыбающееся лицо Этьена. Только сейчас я почувствовал, что внутри меня всё горит от ноющей боли. Чёрт, не знал, что так бывает. Может, от того, что со мной это впервые? Как бы там ни было, но чувствую я себя отлично. Словно заново родился. Я перевернулся на спину, потянулся и посмотрел на часы. Полдень?! Ни чего себе, поспал! Хорошо, что сегодня суббота. Суббота!! Боже, я же обещал Карлосу, что заберу его на выходные! Гадство... Вскочил с кровати, схватил с кресла полотенце и метнулся в душ. Пока я приводил себя в порядок, Этьен, молча, наблюдал за мной. Я вытащил из шкафа белую футболку и синие джинсы, бросил их на кровать и лишь тогда заметил, что Бенуа уже полностью готов. Волосы были сырыми, одежда сидела на нём безупречно, а глаза слегка потемнели. Я удивился его скорости. Когда это он успел собраться? Мне бы такую скорость. Я оделся, взглянул на себя в зеркало и выматерился от души. Бледный, как мертвец, глаза тусклые и красные от недосыпания, под глазами тёмные круги. Если Виалет и Джек меня увидят в таком виде, то точно догадаются, что моё здоровье улетучилось. Что же делать? Хоть через окно лезь.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |