Танцы на атомной станции 2 страница

Я глянул на экран ПДА. Всё правильно, этот военный был последним. Это не «каратели» - просто патруль, углубившийся в Зону и столкнувшийся с двумя одиночками. И вот чем мы им помешали? Прошли бы мимо – были бы живы.

Я прислушиваюсь к моим ощущениям. Всё тихо. Только звуки природы, в том числе, наше с Владом учащенное дыхание. В Зоне вообще тихо. Когда никто не стреляет.

- Ничего себе, - Влад поднимается, кое-как отряхивая грязь с комбинезона. – Вдвоём семерых положили.

С трупов мы взяли только боеприпасы и аптечки – рюкзаки от хабара чуть не рвутся. Выброс был два дня назад – артефактов, как грибов…. Кстати, грибы здесь тоже растут – причём не только галлюциногенные. Вообще, большая часть продуктов, из которых готовят нямку в барах – местные. Географического наименования, так сказать. Кстати, о барах…

- Куда пойдём? – спрашиваю я у Влада. – В «100 Рентген» или в «Чёрный Сталкер»?

- «100 Рентген» ближе….

- А в «ЧС» только одиночки и наёмники.

- Что ты так «Долг» не любишь? Они же мутантов истребляют!

- Хорошие люди долгов не делают, - привычно отмахнулся я. Не люблю объяснять что-либо, когда знаю, что человек всё равно не поймёт – не захочет понять. А на тему, скажем так, неодобрения политики «Долга» я могу спокойно поговорить с моими друзьями из «Свободы». Я полностью разделяю их мнение, что нельзя бездумно уничтожать животных и существ только потому, что они сильные и опасные. Хотя опасность – понятие относительное. По ежемесячной статистке, публикуемой Мракоделом – новым администратором сталкерской социальной сети и единственным участником сталкер-рок-группы «Ржавый Лес»– из всех погибших сталкеров 70 – 80% были убиты военными, бандитами и другими сталкерами. Ещё примерно 15% сгубила жадность или неосторожность – нашли свою смерть в аномалиях. И только 5 – 10% были убиты мутантами. «А как же радиация?» – спросит читатель. – «Это же Чернобыль!» Ну, знаете ли, в Чернобыле от радиации умирали в 1986 году. Сейчас на дворе май 2014. Вот например, сейчас я глянул на дозиметр – 35 микрорентген в час. В Киеве есть места, где можно намерить вдвое больше. Микрорентген – это одна миллионная доля рентгена. Доза, с которой начинается ярко выраженный негатив для организма человека – те самые 100 рентген. Лучевая болезнь начинается с 250 рентген – выпадение волос, лучевые ожоги и прочее. Ну, например, чтобы тело получило сотню – нужно 2 часа поторчать в месте, где фон – 50Р/час или 4 часа на 25Р/час. Но такие уровни ещё поискать надо. А эти наши несчастные микрорентгены – они почти сразу же распадаются, выводятся. Конечно, на могильниках техники, вроде Свалки, можно наткнуться на очень «грязные» машины, БТРы, вертолёты. В Рыжем Лесу до сих пор «цезиевые поляны» с фоном 10 рентген в час, а то и больше. Всё-таки, Второй Взрыв разметал остатки ядерного топлива, сильно подняв средний фон по всей Зоне. И периодические Выбросы, помимо аномальной энергии, добавляют нуклидов. Ну, Саркофаг ЧАЭС – это отдельная тема. Пусть о радиационной безопасности на этой локации монолитовцы думают – если этим фанатикам вообще есть, чем думать.

В общем, в Зоне есть вещи гораздо страшнее и опаснее радиации….

Завибрировал мой ПДА. Прежде, чем ответить на сообщение, я уточнил у Влада

- А как тебе «Глоток Свободы»?

- К твоим анархистам? И это ещё дальше, чем до «Чёрного Сталкера». Всё, мы идём в «100 Рентген».

И почему я всё время должен спрашивать у него разрешения?

- Мы сейчас в южной части Дикой Территории. Отсюда одинаково что до завода «Росток» с долговцами и их баром, что до Армейских Складов с анархистами «Свободы». У бармена «Свободы» появилось в продаже снайперское оружие. А я сегодня, - я поправил лямку рюкзака, врезавшуюся в плечо – с конкретным хабаром. Так что я иду в бар «Глоток Свободы».

Сообщение, которое только что упало мне на ПДА – от моего друга-свободовца Винограда. Мы с ним уже неделю не виделись, и он сообщил, что адски соскучился, а в магазин при баре привезли «Валы». Именно автомат специальный «Вал» я давно мечтал купить, прицепить на него ПСО (прицел снайперский оптический) и радоваться жизни. Поэтому-то я на сообщение ответил положительно, развернулся и пошёл на север – в сторону базы «Свободы». Удивительно, но Влад двинулся за мной. Думаю, ему просто не хотелось ссориться с постоянным напарником. Товарищи Влада по его музыкальной группе Асфальт в Зону не ходят в принципе. Насколько я знаю по обрывочным упоминаниям Влада, они зарабатывают музыкой. Что ж, их выбор. Мне иногда кажется, что и самому Владу было бы интереснее стать профессиональным музыкантом, гастролировать по миру, записывать альбомы не в самодельной, а в настоящей студии. Но…. Скажите, с той стороны Периметра кому нужны эти песни?

Мощный взрыв, обломки и пыль

Людей погребает новая быль

Смертью окутан наш новый мир

Изменилась полностью наша жизнь

Вот он – храбрый советский герой

Он никогда не попадёт уже домой

Небо открывает свой зловещий рот

Его ненужную жизнь оно заберёт

Это его песня «Тени Чернобыля». Скрежет гитар, быстрый ритм и жуткий воющий вокал. Да никто, кроме сталкеров, такое слушать не станет. В сытом, благополучном мире востребованы совсем другие мелодии. Хотя… такой ли он благополучный? Может, весь позитив, всё это веселье, льющееся с экранов телевизоров и динамиков радиоприёмников – лишь ширма? Лишь цветная раскрашенная маска, скрывающая изъеденное язвами лицо цивилизованного общества? Я много раз замечал, что в этих легкомысленных попсовых песенках с незатейливыми мелодиями тексты – о безответной любви, предательстве, бывает, и о самоубийстве. Но пипл хавает – бабло идёт. People… Люди, которые ни разу не держали в руках оружие, каждый день медленно убивают друг друга злобными насмешками, конкуренцией, завистью, нетерпимостью к инакомыслию (инакочувствию – как говорит мой друг из «Свободы» по кличке Надмозг, такой же любитель лингвистики), ложью…. И жадностью. Вот говорят: сталкеры жадные. Типа, они из-за денег лезут на запрещённые территории, убивают друг друга, калечатся в аномалиях и прочее. Да как вам сказать…. Поделиться бинтами, медикаментами с раненым, даже незнакомым – это в порядке вещей. Сталкер, вернувшийся из удачной ходки, «проставляется» - угощает выпивкой окружающих. А за Периметром.… Ну, скажем, человек взял кредит в банке и не рассчитал. Влез в долги, короче. Конечно, брать кредит – это глупость, но мало ли что. И вот этот человек просит у друзей, у родственников помочь ему расплатиться. И знаете, как-то сразу у него число друзей уменьшается. Родственники как-то странно себя ведут. Читатель, ну ты понял.

Эти мои невесёлые мысли прерываются негромким шелестом в зарослях слева от дороги. Я моментально вскидываю ствол. Проверяю список контактов. Никого. Это ничего не значит – ПДА того, кто в кустах, может быть выключен. Хотя, может, это мутант – у них компьютеров нет.

Истина оказалась посередине – на дорогу выполз зомби. Именно выполз – у него нет правой ноги. Несчастный (по-другому зомбаков и не назовёшь) повернул к нам мёртвое лицо с мутными высохшими глазами и что-то невнятно пробормотал. Влад, не останавливаясь, прошёл, обогнав меня (до этого я шёл впереди). А я притормозил возле зомби.

- Лаб…. Лаборатория, - прошептал зомби. – Нас бросили… умир…

умира-аать. Там зараза…. Не ходи…..

Он закрыл глаза и завалился на бок. Я невольно отшатнулся – армейский бронекостюм «Берилл-109» на животе и груди разъеден какой-то кислотой. На теле зомби несколько глубоких чёрных язв, воняющих гниющей плотью. И совершенно особенный, чуть сладковатый запах сгнившего сердца…. Я не понял, умер ли зомби окончательно или просто отключился. Но на всякий случай я выстрелил одиночным ему в висок. Улучшенный патрон 9х19 Парабеллум, выстрел в упор – мутная слизь вместо мозгов тяжело выплеснулась на асфальт. Теперь он мёртв окончательно. Можно взять его ПДА и попытаться выяснить, что за очередная лаборатория. Заодно поживиться почти новым «Абаканом», и в вещмешке должно быть что-нибудь полезное – сухой паёк, антирад, да и сбором хабара военсталы не брезгуют. Но меня насторожили слова о заразе. Военный сталкер предупредил свободного сталкера о заражённой лаборатории. Странно.… Хотя, в таком-то состоянии он, наверно, уже не соображал, кто перед ним. В любом случае, жадность не одного фрайера сгубила. Поэтому я не стал трогать труп и вещи и быстро догнал Влада. Он ждал меня на повороте, возле заброшенной стройки.

- И зачем ты на него пулю тратил? Он бы и так загнулся – вояка этот полудохлый, – интересуется Влад, закуривая. Он по-особому держит зажигалку – за самые края, чтобы всем присутствующим было видно, что это Zippo. Мы здесь вдвоём, я его зажигалку уже стопятьсот раз видел, но это уже рефлекс.

И на этот вопрос я не хочу и не буду отвечать. Такие эмоции, как сочувствие, жалость, сострадание – их не каждый испытывает.

ЭТО НЕ СУБКУЛЬТУРА

Анархия – мать порядка!

Нестор Махно

Немного хлеба и вина

Для всех без имени и рода

Из всех возможностей – Свобода –

Дитя нетрезвого ума.

Би-2 «Небо» [ищите эту малоизвестную песню на альбоме «Бесполая и грустная любовь», диск 2]

В отличие от компактной, концентрированной базы военизированной группировки «Долг», расположенной в руинах завода «Росток», база их идейного врага – раздолбаев-анархистов «Свобода» распростёрлась по всей территории бывших армейских складов. Две прилегающие к ней деревеньки (одна из них - с печально знаменитой водонапорной башней кровососов) также считаются территорией «Свободы».

Кстати, не такие уж они и раздолбаи. Практически любому человеку, первый раз попавшему на базу анархистов, в первую очередь бросаются в глаза не охранники в жёлтых экзоскелетах, не знаки анархии, нарисованные на стенах зелёной светящейся краской. Нет. Прежде всего, замечаешь чистоту. Вот так. На базе анархистов очень чисто. Аккуратно подметённые дорожки, для мусора используются ржавые контейнеры, которые периодически вытряхиваются куда-то за пределы базы. А ведь ещё есть огород – это вообще местная достопримечательность. Помимо знаменитой конопли, на нём растут помидоры, чеснок и прочая зеленуха. Всё это не заражено и очень даже съедобно – как я уже упоминал, большая часть еды в Зоне готовится из местных продуктов. Не представляю, как Лукаш – нынешний батька чернобыльских анархистов – заставляет свою банду работать.

- Здорово, мэн! – Ко мне шагнул Виноград, или попросту Вин – молодой свободовец, один из моих близких друзей. Мы обнялись, анархист кивнул Владу и представил парня, который стоял рядом с ним

- А это Визажист. Он у нас третий день только.

- Эдгар, - я пожал протянутую руку. Визажист оказался высоким тощим парнем с длинными, до середины лопаток волосами, выкрашенными в красный и жёлтый цвета. В сочетании с зелёным камуфляжем его образ сильно напоминает красно-жёлто-зелёный флаг Эфиопии – а этот символ пользуется почётом среди всевозможных растаманов и хиппи, к которым смело можно отнести и «Свободу». Хотя как только этих ребят не называют: панки, хиппи, тёмные хиппи [вот они – взаимоисключающие параграфы], тёмные панки, чернобыльские панки…. Сплошная игра словами. Сталкеры – это сталкеры. И нечего плодить сущности сверх необходимости – это ещё Вильям Оккам говорил.

- А я недавно поучаствовал в проекте «Глазами Зоны», - сказал Визажист. – Слышали об этом?

- Нет. Расскажи, - ответил я.

- Вы заметили, в Зоне полно биологов, химиков, физиков, зоологов – короче, учёных естественного профиля. Но абсолютно нет психологов, культурологов и прочих гуманитариев.

- А кого им тут изучать? - скептически спросил Влад.

- Как кого? Нас, сталкеров. Мы ведь даже не субкультура – мы абсолютно отдельный мир со своими правилами, обычаями, образом жизни, - Визажист заговорил увлечённо, видно, что это его любимая тема. Я даже начал подозревать у него наличие высшего образования в этой сфере. – Смотрите. Представители какого-нибудь культурного течения – ну, например, готы… Они отличаются от окружающих специфическим вкусом, эстетикой, музыкальными пристрастиями, более философским отношением к жизни. Но образ жизни у них вполне себе человеческий – ходят на учёбу, на работу. Да, их не любят окружающие, сам на себе испытывал не раз, но в открытую конфронтацию это выливается не так часто.

- Ну, правильно, - поддержал его Вин. – И как бы ни старался – всё равно ты остаёшься частью системы этой ненавистной. А мы здесь – на воле. Живём по своим законам. Утром встал, натянул респиратор – и в лес, завтракать. Раз – и захавал кабанчика.

- Или кабанчик – тебя, - возразил Влад.

- Ну, это закон жизни, - развёл руками Вин. – Кто успел – тот и съел. Зато тут всё от тебя зависит, а не от начальника.

- Согласен, - сказал я. – А как тебе термин «контркультура»?

- Неплохо, - кивнул Визажист. – Но это больше к бандюкам подходит. Есть в нём негативный смысл. Хотя, для обывателя, сталкер – не слишком позитивный образ.

- Ну, так что за проект? – я напомнил начало разговора.

- «Глазами Зоны». Этот проект замутил доктор философских наук профессор Зеркальский. Ему стало любопытно – чем же Зона привлекательна для определённых лиц – для нас с вами – что они (мы, то есть) готовы в ней жить, несмотря на смертельные опасности. Короче, сталкеры приходят к нему и в спокойной, непринуждённой обстановке размышляют на тему «Что такое Зона и каково моё место в ней». Как-то так. Это записывается и получается как бы аудиокнига. Каждое высказывание – отдельная глава. Профессор за это сталкерам денежку платит, - Визажист улыбнулся. – Да и сама возможность высказаться, так сказать, напрямую, весьма заманчива.

- И что ты ему наговорил? – спросил я.

- Хочешь, скину тебе копию записи? Так…. Готово. Профессор сказал, когда наберётся достаточно материала – он выложит это в интернет. Не просто в нашу сеть, а прямо в открытый доступ. Хочет, чтобы люди хоть что-то начали понимать в сталкерах…

- Думаешь, они поймут? – неуверенно предположил я. – По-моему, кому надо – те и так в теме. Они и книги читают, и в игру эту нашумевшую играют. И даже сюда, в реальную Зону едут, наплевав на запреты. Кстати, как ваши туристы? Живы?

- Та шо им сделается, - заулыбался Вин. – Как тут одна дивчина сказала «Только здесь и поняла, что такое покой». Вон они, шастают…

Действительно, недалеко от жилых зданий толпится с десяток людей. Одеты обычно для Зоны – джинсы либо камуфляжные штаны, кофты с капюшонами, массивная обувь.… Но держатся совсем не как наш брат-сталкер. Не так уверенно, что ли. Сложно объяснить. Они двигаются по-другому – суетливо, немного напряжённо. И взгляды… Взгляды жадные и удивлённые – всё для них экзотика, всё хочется разглядеть и запомнить. Ведь они здесь не надолго – скоро им снова возвращаться в привычный мир. Мир цивилизации, тепла и света, мир законопослушных граждан и домашних животных, мир взяток и налогов, мир начальников и подчинённых, мир режимов работы и входов по пропускам. Но это будет позже…. А пока – я подошёл ближе – а пока они разглядывают тело только что убитого кровососа и фоткают друг друга на его фоне. Кровососа завалил Макс – главный за боевую подготовку свободовцев. Теперь он с довольным видом делится с туристами секретами охоты на «таку суровую тварину».

Но понаблюдать за туристами мне не дали.

- Эдгар, ты разбираешься в компах? – спросил Вин. – Я ничего не путаю?

- Всё правильно, - ответил я. – А что такое?

- Тут тебя Лукаш хочет видеть. У него с компом что-то. Сам понимаешь, если поможешь – он отблагодарит.

- Не проблема. Пошли.

Мы зашли в административное здание, прошли мимо охранников в экзоскелетах и с пулемётами и поднялись на второй этаж – в апартаменты лидера анархистов. Лукаш сидит за столом, а на столе – знакомое зрелище! – разобранный системный блок стационарного компьютера.

- Привет, Эдгар, - поздоровался батька, не отводя хмурого взгляда от электронных внутренностей. – Поможешь? Гешефт гарантирую.

- Не проблема, - ответил я. – Отвёртка есть?

Через несколько минут стало ясно – оперативка мертвее трупа. Да и материнская плата на ладан дышит. Такие с производства давно сняли.

- Лукаш, знаешь анекдот? Едут в автобусе два программиста и мирно беседуют: «Прикинь, у меня вчера мама умерла. Всю ночь с ней трахался – даже не пикнула!»

- Фух, - скривился Лукаш. – Богатый наш язык, называется. Пошлость одна.

Забавно, но меня ничуть не удивила его реакция. Должен же в этом хаосе хоть кто-то мыслить трезво. И я счёл это хорошим поводом спросить о том, что меня волнует.

- А как ты вообще управляешься с этими ребятами? Они ведь не чувствуют себя подчинёнными.

- Интересный вопрос и я на него отвечу. Дело в том, что я – психолог. Причём, специальность у меня – девиации психического развития подростков. Я одно время работал в детской комнате милиции. И весьма успешно, говорю без лишней скромности. Думаешь, причём здесь сталкеры? Да, большинство из них – уже давно не тинэйджеры по возрасту. А если разобраться – мозги у них… что у той школоты за компами, что у этих мужиков, кто по реальной Зоне шастает…. Они ведь так и не повзрослели. Когда заходит разговор о сталкерской психике, говорят, дескать, это такие суровые мужики – ничто их не берёт. Но здесь фишка не в твёрдости, а в гибкости. Что-либо твёрдое – оно сломается, рано или поздно. Твёрдость – это признак смерти, пусть и отсроченной. А гибкость – это жизнь.… Сколько угодно крови, убийств, загадочных явлений, жестоких экспериментов…. Сознание и – что важнее – подсознание прогибается под окружающий мир, как надувной матрас, а потом выпрямляется, оставаясь прежним. Улавливаешь?

- Да, мне очень интересно, - честно сказал я. В принципе, я и сам примерно так же думаю, но всегда интересно услышать мнение со стороны.

- В обычном мире как раз таких и называют чёрствыми, - сказал Лукаш. – Но всё не так, как можно подумать с первого взгляда. Часто сталкеров называют жестокими. Ты наверняка слышал ту историю, когда одного не слишком вежливого посетителя нашей территории пустили по минному полю. Ребята смеялись, как окровавленные куски разорванного тела летали по полю, а оторванная рука шлёпнулась Скряге на макушку. Жестокие? Вовсе нет! Они просто не понимают своей жестокости.

Забавно. Я согласен с Лукашом. Но возникает ощущение, что он считает своих подчинённых какими-то психами, что ли…. Зачем тогда ему они?

- Лукаш, а ты не пробовал завоевать мир? Ну, хотя бы устроить государственный переворот?

- А зачем? Больше власти – больше проблем. Мне и так нормально. Я тут устроился лучше всех. Мы говорили об управлении такими людьми… Оно тоже должно быть гибким – ненавязчивым. Не люди для власти, а власть для людей. Это важно. На самом деле, я всего лишь организую этих анархистов. Направляю. А дальше они сами. Не поверишь – графики дежурств по охране территории, уборку, уход за грядками, весь быт, короче – они всё сами составили и выполняют. Здесь уже начинает работать принцип личной ответственности, который там, на Большой Земле, забыли. Как бы человек сам себя «на слабо» берёт: «Я что – совсем лох, что не могу для своих товарищей картошку начистить?» Понимаешь?

- Угу. И не надо никого заставлять.

- Именно, - улыбнулся Лукаш. – Ну, что там с компьютером моим?

- Железо полетело. Оперативная память сгорела, а другие такие, чтобы подходили к этой плате, не найти уже. Короче, на металлолом всю эту коробку.

- А данные? Что с инфой на жёстком диске? – обеспокоенно спросил Лукаш.

- Она в порядке, - я протянул ему жёсткий диск с печально свисающими 80-жильными шинами.

- И куда я его теперь воткну? – задумчиво протянул Лукаш. – К ПДА его никак не подсоединить?

- Не, никак, - я лихорадочно соображал. – А другого компа нет?

- ПДА, ноутбуки, планшеты…

- Понятно, - произнёс я. В этот момент я сообразил, что нужно делать, но решил набить себе цену. – Есть одна идея.

- Ну, какая?

- У меня есть переходники для моего ноута, - на самом деле, это можно сделать с любым ноутом или планшетом, но мне хочется выглядеть техногенным шаманом, - Могу подсоединить твой винт к нему.

- Тю! И скачать себе все секреты группировки «Свобода»?

- Конечно! Для этого-то я и здесь.

Лукаш задумался. Я тоже. Ситуация дурацкая. Если Лукаш решит мне доверять – это ещё ничего не значит. Разумеется, я не собираюсь сдавать инфу «Свободы» ни военным, ни «Долгу», ни кому-либо ещё. Но любая утечка информации – и я первый окажусь под подозрением.

- Знаешь, - я подал голос, - я вообще не жадный. Я тебе свой ноутбук подарю. У меня, одиночки, все секреты на ПДА. А в ноуте – стихи, тексты, всякие видео и картинки. Я их тоже на ПДА скачаю – не проблема.

Теперь я наблюдаю за реакцией лидера анархистов. Мой подарок щедрый, что и говорить, интересно, что я получу взамен.

- Хорошо, - согласился Лукаш с видимым облегчением. – Тогда я закажу новый ноут и при следующей встрече вручу его тебе. Лады?

- ОК.

- Надеюсь, это будет дней через пять, максимум, через неделю. Тебе такую же модель?

А вот теперь скромничать не надо.

- Если можно, я бы хотел…. – я назвал модель ноута, которую недавно видел в интернете. Она не сильно дороже той, что я отдал Лукашу, но помощнее. И аккумуляторы дольше работают.

- Договорились. А пока позволь вручить тебе награду за труды. – Лукаш прошёл к шкафу, на котором стоит чучело псевдособаки, достал слегка пыльную бутылку и протянул мне.

Текила. Круто!

- Спасибо, - сказал я.

- Тебе спасибо. Лимон в баре возьмёшь. Да, кстати, - Лукаш взял рацию, - Ганжа, тут к тебе чувак подвалит, он мне подгон хороший сделал – замути ему ужин за счёт заведения. И это, - это уже мне, - ты с кем?

- С другом-одиночкой и другом из ваших ребят.

- Отлично, - и в рацию, - Ужин на троих. Мэна зовут Эдгар, чтобы всё, что он скажет – в лучшем виде.

- Ок, начальник, - донёсся голос Ганжи - бармена «Свободы». - Усё будет в ажуре!

Я достал ноут, провода, перекопировал данные. Потом подсоединил винт, объяснил Лукашу, что и как. И, взяв бутылку, вышел на улицу. Об обещанной награде я не беспокоюсь. В Зоне отношения либо строятся на доверии, либо вообще не строятся. Лукашу просто не выгодно подрывать свой авторитет, обманывая сталкера.

Возле бара меня уже дожидается Вин.

- Ну, что там? – интересуется свободовец.

- Всё нормально. Отдал свой ноут вашему батьке, он мне новый обещал.

- Обещал – значит, будет, - уверенно сказал анархист. – А где твой кореш шастает? Я уже проголодался.

- Да сейчас придёт…. Наверно, туристам свою музыку рекламирует. Кстати, вот бутылка от Лукаша. И ужин у нас сегодня халявный.

- Круто! – обрадовался Вин. – Гуляем! А вот и Влад идёт.

Влад подошёл недовольный, но увидев бутылку, оживился.

- Вот это дело! Идём в бар.

ВКУС СВОБОДЫ

Первым делом, я подошёл к терминалу и кинул денег на счёт сталкера-одиночки Мракодела – то есть, заплатил за интернет. Мракодел отвечает за работу сталкерской сети – админ, в общем. Также Мракодел – единственный участник сталкер-рок проекта Ржавый Лес – поёт как на свои стихи, так и на стихи других сталкеров. Мои тексты частенько использует, что мне безумно нравится. В зоне им самое место.

Что такое сталкерская сеть? Представьте себе социальную сеть типа «ВКонтакте», карты Яндекс с GPS-навигацией, универсальный поисковик (по словам, фото, аудио и прочее), Википедию, YouTube, Torrent и Skype на одном портале. Плюс выход в человеческий интернет. Как всё это работает – уму непостижимо. Но работает.

Я ухмыльнулся, глядя на единственный в мире платёжный терминал, принимающий советские купюры образца 1961 года. Ну, на самом деле, такой агрегат есть в каждом баре в Зоне и на Кордоне тоже недавно поставили. Они специально заточены под валюту Зоны. Эта игрушечная валюта, между прочим, имеет курс к евро один к одному. Я со злостью вспоминаю российский рубль, падающий всё ниже и ниже. И бешеные цены на бензин – и это в стране-производителе этого вонючего бензина и газа. Да ещё и на несчастных хохлов гонят. Что они газ воруют. Я за всю Украину не скажу, но в Зоне этот газ никому не нужен – все на кострах готовят. А на базах микроволновки и электроплитки – электричество дармовое, ещё одна загадка Зоны. Так что суета это всё. Превратили некогда великую страну в нефтебазу, уроды. Будь моя воля – я бы вас научил Родину любить. Чтоб вы там все обосрались!

Приветственные возгласы знакомых сталкеров оторвали меня от неприятных мыслей. Хотя какие это мысли – ругань одна. Не будем об этом.

В принципе, народу в «Глотке Свободы» не так много, как показалось сначала. Просто шалман дикий. Сталкеры болтают, туристы носятся туда-сюда – на базах фоткать нельзя, так хоть на память запечатлеть - вот и пялятся на всё подряд. Но так в баре тусуется человек 40, что на такой большой сарай совсем немного. Справа от столика, где мы устроились, вообще один парень сидит. Вроде обычный сталкер-одиночка, да и нямка перед ним почти стандартная - бутерброды, мясо с картошкой, водка, чай с лимоном. Только на данный момент сталкер занят не едой. Он что-то увлечённо рисует в тетради, по столу разбросаны карандаши, точилка в виде паука и два ластика. Вообще, в сталкерской среде не принято разглядывать незнакомых, но уж очень он меня заинтересовал. Предупредив кивком Влада и Вина, я поднимаюсь и подхожу к незнакомцу.

- Привет.

Он кивает, не отрываясь от рисунка.

- Можно глянуть на твою работу? Многие сталкеры пишут стихи и поют песни, но сталкера-художника я вижу в первый раз. Я и сам пишу стихи – меня зовут Тотенкопф.

Парень, наконец, поднимает взгляд

- Тотенкопф? слышал, конечно. Поэт-снайпер. Ты всегда попадаешь в цель – что словами. Что пулями. Вот, смотри.
Он протягивает мне тетрадь. На листе в клеточку рельефно выступает изображение «Винтореза» во всех подробностях. Используя жирный простой карандаш и серый из набора, художник добился потрясающей рельефности и чёткости изображения - того, что у меня никогда не получается, и что меня так поразило в рисунках художника-вампира Павлика в той далёкой жизни, которую я мечтаю забыть, как страшный сон.

- Классно рисуешь. Как тебя зовут?

- Дали. Ты здесь один?

- Да вот, с парнями. А что?

- Так. Ладно, я пойду. – Сталкер-художник неожиданно сгребает свои принадлежности и рисунки, оставив еду, направляется к выходу.

- Подожди, ты куда?

- Да так. Нет настроения, - бросает через плечо Дали и быстро ускользает.

Я в замешательстве возвращаюсь за свой столик и спрашиваю Вина

- Не, ну ты видел? Чего это он? Даже и не поговорили толком…

- Не обращай внимания, - свободовец пьёт «Чёрную Быль» через тонкую соломинку. – Он всегда такой. Необщительный. Ты лучше с выпивкой определяйся – и пойдём на поляну.

Мы подходим к стойке. Я листаю меню.

- Хмм… «Звезда Полынь». Из полыни, настоянной на артефакте «ломоть мяса». Так это настоящий абсент или самогон?

- Абсент – это вид самогона и есть. Вообще, правильный самогон – это получше магазинной выпивки, - задумчиво говорит Вин. – Например, ближе к Рыжему Лесу на хуторе живёт один дед-самосёл, Лесник зовут. Так он делает удивительно мягкий напиток из абрикосов. Крепкий до ужаса, но пьётся, как сок. И эффекты просто сказочные. Пока сидишь за столом, эффект не чувствуется. То есть опьянение наступает, но голова вроде бы соображает, руки слушаются и т. д. Это до тех пор, пока не попытаешься встать. Попытка встать приведет к тому, что на тебя набросится и побьет пол. И где-то в районе 250 грамм начинается традиционное веселье: восемь сосен на пригорке, собаки-близняшки, «эй, придержите дом, чтоб не шатался», небо в алмазах, и «где это я?». Однажды к Леснику заглянул на огонёк отряд наёмников. То ли они ему помогли по мелочи, то ли он их по доброте душевной угостил, но ребята ужрались вкусняшкой так, что заблудились в трёх соснах в прямом смысле. В Рыжем Лесу есть несколько мёртвых зон, где сигнал спутника не ловится и, соответственно, GPS не работает. Вот наёмники зашли-заползли на такую полянку – и реально неделю не могли выйти! У них рация была, по которой на всю Зону разносились истеричные вопли на тему: «Мы попали в пространственную аномалию! Помогите! Мы не можем найти выход!»

- Ужас какой, - поразился я. – И чем дело кончилось?

- Вывел их один сталкер. Зачитал бедняжкам координаты, где они находятся. Наёмники потом всем рассказывали, что были в Лиманске, в каком-то заброшенном госпитале. Причём по их описанию это точно клиника из фильма Тарковского. Помните, там архитектура явно не советская – колонны, арки, пол залит водой, и использованные шприцы кругом валяются.

- От мужиков торкнуло, - рассмеялся Влад. – Шприцы... Похоже, Лесник твой не только самогон делает качественный. Занятный дедушка.

- Да он хороший дед, добрый, - спокойно ответил Вин. – Я вообще заметил – самосёлы, в основном, нормальные. Ну, есть маразматики, которым всё мерещится, что кто-то им помидоры потоптал и псевдовишню обгрыз. Такие и из дробовика шмальнуть могут. Но это единицы. А так почти все добрые – этакие божьи одуванчики.

- Понятно, - из еды я заказал «Ржавый Лес». Сытный такой салатик, но халява есть халява – добавил к нему котлету по-чернобыльски из кабана, местные же помидорчики и бутерброд с плавленым сыром. На запивку – яблочный сок.

Дата добавления: 2015-09-29