Вэн закрыл за ней дверь и направился в спальню. Он увидел сверток одеяла лежащий на всю двухместную кровать. Издавался храп. В его голове мелькнула мысль. Он на цыпочках бесшумно подкрался к Лизе. Его совсем не было слышно. И он уже было приготовился налететь на нее с криками «Вставай!», как в его штанах зазвенел телефон. Вэн застыл. Храпа больше не было. Из под одеяла подался женский утренний голос.
- Вэн, даже не вздумай! – прозвучала как угроза.
Вэн ехидно заулыбался, вырубил телефон и сказал:
- Что? Ты хочешь, чтоб я на тебя прыгнул с криками?
- Нет, - послышался приглушенный голос.
- Да?
- Нет! – голос почти кричал, но как-то тихо.
- Ну. Хорошо.
Под одеялом, послышался облегченный выдох.
Элизабет думала, что он, наконец, перестал бешено будить ее по утрам, когда та напивалась. Но тут, словно грома раскат подался крик:
- БАНЗАЙ ДОРОГУША! Пора вставать!
Вэн накинулся на этот бедный скрюченный человеческий сверток. И начал безудержно теребить ее. Но силу он все-таки знал свою.
Оттуда подался заглушенный писк.
- А-а-а Вэн тупица! Отстань от меня. Постой! Ха-ха. Нет! Только не щекочи! Ха-ха. Прошу тебя!
- Ну, нет! Ишь ты поросенок - опять напилась! Будем из тебя эту дурь выбивать!
Вэн продолжал щекотать, а смех и крик никак не умолкали.
Вскоре после пятиминутной взбучки супруге, он отдергивает одеяло. Измученная Элизабет смотрит ему параллельно вверх, в глаза. Волосы облепили пол лица. Само лицо красное и дышит так, словно бежала марафон. Они лежат так еще секунды две. У Вэна на лицо натягивается улыбка постепенно переходящая в смех. Ей было трудно удержаться, видя скалящуюся улыбку на его лице, и она тоже захохотала, кидая в него всякими обидными словами. Ему-то это даже нравилось. Такие вот отношения и понимай, как хочешь!
Одиннадцать тридцать утра.
Красные глаза Анжелы выглядывали из под воды в ванне на часы. Зеркало запотело, было душновато. Она думала о том, как много она умела и как давно все это забросила. «Почему?» – спрашивает она себя. Ответ витал где-то там. «Вот сейчас выйду, и весь день буду рисовать, а на следующей неделе запишусь на уроки пианино. Думаю пора, возвратить частичку прошлого. Ведь сны мне говорят об этом». «Блин. А за дверью холодно. Пожалуй, полежу, пока вода не остынет». Еще много мыслей атаковали ее бесконечную фантазию. Где-то она даже смеялась, вспоминая или придумывая ту или иную ситуацию. Если вы понимаете, о чем я.
Специально для того, чтоб начать рисовать картину, она купила мольберт, краски и карандаши, в общем, все, что могло понадобиться. Она села напротив мольберта и упорно смотрела на бумагу. «Что же мне нарисовать?» - подумала Анжела. Взяв в руку карандаш и медленно прислонив его грифелем к бумаге, она повела его вниз. В голове не было ни малейшего представления о рисунке. Анжела всматривалась за движением карандаша, пытаясь все-таки что-то выдать. Было бесполезно. Она так и ничего и не надумала. Нарисовала лишь палку, круг и еще четыре по бокам. И обозначила все это недовольной физиономией. Но Энжи не собиралась сдаваться. Она переставила мольберт к окну. Конечно, вид был не самый изящный, но хоть что-то можно было нарисовать. С окна вид выходил на параллельный балкон. Утро было пасмурным, однако дождя не намечалось. Лишь балкон из себя был весь интересный. Его дизайн с различными узорами и интересной решеткой. Взгляд ее вновь упал на бумагу. И тут она увидела, как линия карандаша начала медленно двигаться вырисовывая какую-то фигуру. Анжела следила за ней, линия продолжала двигаться, а за ней появилась вторая. Затем третья и четвертая. Она ткнула карандашом в начало линии и начала вести по ней. Буквально обводя контуры. Анжела по уши окунулась в картину. Пищавшие сообщения в ноутбуке, гремящий телефон и сотовый, были не в силах ее отвлечь. В глубине души она испытывала радость, которую никак нельзя было заметить на ее погрязшем в творчестве лице. Проводя линии, заштриховывая места, обозначая, что это темное место. Картина отняла у нее четыре часа, которые она даже и не заметила. Наконец, она положила кисточку. Руки были все в краске. Краска была повсюду. На палитре, на одежде, на полу. Отойдя от картины на расстояние обзора, она решила оценить ее. Обернувшись к ней, Анжела заметила, что это был вовсе не балкон. Ее это поразило, но глаза не обманывали. До нее никак не могло дойти как, представляя то, что задумывала нарисовать Анжела, было похоже на нее, играющую на пианино. В черном платье. Ее это удивило. Ей казалось, что она где-то уже видела такое. Только никак не вспомнит. Просто, что рисовала-то совсем другое и не заметила, что результат получался иным. Это вводило в непонимание. Ей стало интересно. Тогда она присмотрелась поближе и заметила раскладку пальцев. Это была там мелодия, которую она играла в детстве с дядей Эваном. Глаза сияли от удивления и ужасного интереса. Но ей бы все равно никто не поверил. Как не пытайся и с какой стороны на это не посмотреть, это невозможно. Просто невозможно. «Что бы могло это значить?» - подумала она. Отнюдь картина была не из лучших ее произведений. Но удивляло то, как кисти рук были идеально прорисованы. Разумеется клавиши тоже.
Анжела Уотсон
Кардионоты.
Мне было пятнадцать лет. Ну, знаете рассвет сил, новые эмоции и тому подобное. Тогда я уже хорошо прыгала по клавишам. Мой не настоящий дядя Эван научил меня в глубоком детстве. Он говорит, что я похожа на Осень. Он говорит, я умею быть сдержанной. Холодной. Но при этом оставаясь теплой. То есть, якобы я умею переносить духовные болячки и стараюсь не плакать, а наоборот, потому, что - так велела судьба. Но ведь я не робот и он это понимал. И всегда знал, что я не всегда улыбаюсь.
Когда пришло время, моего отца не стало. Тот день, не был похож на фильм. Не лил дождь. Не было американских флагов, не было толпы людей в черных одежках. Не дули холодные ветра. Была только Я, Мама, дядя Эван и тетя Рэйчел. И священник само собой был тоже. Ну это позже. Просто я хочу все вспомнить дорогой дневник. У меня есть друзья и подруги, но именно поговорить не с кем. А ведь иногда так хочется.
Мой отец был очень болен. Но старался этого не показывать. Его болезнью была хорея Хантингтона. Когда я была еще помладше того, я и понятия не имела, что врач говорил моему отцу и почему мама так забеспокоилась. Я думала, что болезнь одна и она излечима. Потому, что сама болела ветрянкой и тому подобными болезнями. Но слова доктора были для меня, как если бы китаец стал пояснять мне математику в школе.
Первого сентября, все пришли в школу. Такие нарядные все, красивые. Улыбки на лицах родителей. Когда мы вошли в класс, нам сразу сказали, что двадцать первого сентября состоится конкурс талантов. Я очень обрадовалась. Мне так хотелось, чтоб мои родители узнали, чему я научилась. Пусть я мало с ними виделась, но все же они мои родные. Я несколько лет была в музыкальном кружке и за время завела друзей. Пусть Эмили была моей лучшей подругой, но по талантам мы с ней совсем разные. Ее конек был современные танцы, мой же был классическая музыка. Это не совместить никак. И я решила попробовать в паре с мальчиком по имени Джон. Мы с ним редко общаемся. Максимум – это когда он позвонит на счет работы и только. Два раза за всю жизнь я ему уже отказывала. Скорей всего он ко мне не ровно дышал. Ну это ладно.
Итак, мы записались с ним на конкурс. Он играл на гитаре. Хорошо играл, для пятнадцатилетнего зубрилки. Впрочем, что сказать ведь я тоже была зубрилкой. Мы решили сыграть с ним музыку из фильма Ромео и Джульетта. Автор; Нино Рота – Время для нас (ориг. Nino Rota – Time for us). Конечно, композиция была тяжеловатой плюс учесть то, что нужно было куда-нибудь присобачить гитару. Почему я не сыграла одна? Ответ прост. Я боялась. Поэтому искала выход для Джона.
Уже официально точно мы решились спустя неделю после первого числа. Я готовилась. Целыми днями сидела с дядей Эваном и играла эту музыку. Пальцы ужасно уставали. Сводило местами. И спина болела – от того, что надо было все время держать осанку. Взрослые покоя не дают по этому поводу.
А ведь я все время думала, что меня оставляли у них из-за того, что папа с мамой работали. Как бы ни так. Они скрывали от меня, что отец лежал дома, а когда я звонила, то он говорил мол: Все нормально доченька, скоро увидимся, вот прилечу с командировки, и сходим с тобой куда угодно. Я велась на это. Но как оказалось, он вовсе не был ни в каком Лос-Анджелесе. Я не виню их, ни в коем случае дневник! Теперь-то я понимаю, почему они скрывали от меня правду. Девочке моего возраста было бы ужасно трудно перенести это. А ведь дальше учеба и поступление в колледж. Нужно было держаться на волне, пока она мягко не привалит к берегу.
В школе я сидела, на первой парте третьего ряда. У меня были две косички, обмотанные голубого цвета резинками. Сзади сидел один обормот, который вечно меня дергал за них и обзывался. Годами раньше я еще держалась. Меня это даже забавляло. Но в пятнадцать лет! Притом, что тот же самый Луи!
Из-за него я не поняла тему по биологии. В это самое время он с азартом подергивал мою косичку. Я не стерпела. Я обернулась к нему и очень сильно укусила его за руку. Луи был огромный детина, с рыжей кожей и огромным количеством веснушек. А его руки ужасно воняли. Но во мне было столько злости, что я сорвалась.
- Ой! – кричит он. – Вот же дура ты! - говорит.
А я отвернулась, закрыла глаза и уши. Не знаю, как там учитель на все это смотрел, главное я ничего не видела. Он продолжал что-то кричать и вскоре учитель мистер Говард вывел его. Я видела, только, как он держался за руку, которую я укусила. Привкус был так себе. Но тут мне стало весело. Кажется, это и был тот переломный момент, когда я стала чуточку уверенней. Больше он ко мне не подходил. Даже косо не смотрел. Наконец-то я могу спокойно заниматься.
Мы с Джоном встречались у меня дома, точнее, у тети и дяди. Они были рады таким визитам. Поначалу было трудновато, где-то нота не пиликала, где-то ритм сбивался. С горем пополам результаты шли к улучшению. Пальцы уже были натренированы и настроены на такой распорядок клавиш. Эмили было тогда семнадцать. Ее заботой были, парни и танцы, а моей заботой ее учеба. Наверное – это меня и отличало от других зубрилок. Ведь она была самой популярной в школе. Она классная. И с хореографией у нее были все десять по пятибалльной.
Я ночами не могла заснуть, думала, какие лица будут у мамы с папой, когда они увидят мою игру на пианино. Я все представляла, фантазировала и видела лишь счастливые лица. Как толпы людей хлопают… кто ж знал, что так выйдет.
Наконец, двадцать первое сентября. Меня представляет один ученик старших классов. Он был там в роли ведущего. Такой кудрявый с озабоченным взглядом мальчик. Не знаю как его зовут. А я все смотрю из-за кулис в зал, ищу взглядом родителей. Слышу в этом шуме, как мое сердце стучит. Окружающий звук приглушается. Сердце стучит громче, быстрее. Я слышу свое дыхание. Глаза ищут, но не могут найти. Толпа народу, все смотрят на сцену. Они ждут меня.
Я выхожу.
Думаю, надо настроиться на выступление. Отвожу взгляд с зала. Сажусь за пианино. В зале тишина. Джон расположился на стуле рядом. Я ставлю пальцы на клавиши, как мне удобно. Закрываю глаза. Начинаю играть.
В голове впервые только одна мысль: «Лишь бы вы были в зале, прошу». Эту мысль затмевают музыкальные ноты, по которым я играю. В зале идеальная тишина. Лишь музыка и только. Тут, я успокаиваюсь, сердце принимается биться в такт. Я верю в то, что они там. Периферийным зрением я вижу маму. Так легко. Наверное, отец там, рядом сидит.
Мы заканчиваем играть. Без единой запинки, все прошло гладко. Секунду зал молчит, затем как масло на сковороде, раздаются хлопки. Зрителям нравится. Я счастлива. Мы встаем, поворачиваемся к залу и наклоняемся в знак благодарности. Вижу, мама плачет. Это слезы радости – думаю я. Папы я не разглядела и решила позвонить ему из-за кулис. Я набираю его номер. Идут гудки, я надеюсь, он в зале сейчас.
(Громкое шипение)
-… Алло
Это папин голос, я заерзала на месте от того, что услышала его и что там было шумно. Уверена, он в зале.
- Пап! Привет, это я Анжела, ну как тебе выступление?
В ответ слышу.
-(шипение) Кто это?
Его голос. Он неразборчив. Словно он пьян.
Я повторяюсь.
- Это я Анжела, пап?
-… Какая Анжела? – имя произносит с ошибкой в букве «н» и «л».
Я молчу. Не могу ничего понять. Решаюсь спросить.
- Пап, ты, где сейчас?
Тут я слышу, посторонний голос говорящий «капельницу сюда!». Я кричу в трубку:
- Пап!! Ответь!! Прошу тебя!! Где ты?
(Связь обрывается)
В глазах все расплывается из-за слез. Я плачу. Бегу по залу вытирая рукой слезы к маме. Вижу ее. От того, что я плакала, ей стало еще хуже. Бегу к ней в объятия.
Спустя минут десять, мы уже на полпути к городской больнице. Идет легкий осенний дождь. Где-то в виске стучит. Дыхание переводит. Слезы текут, по самой шее вниз.
- Только бы все было хорошо, - думаю я.
Мы заходим в больницу. Регистратура дает направление в палату четыреста два. Видать, врачи уже поработали с ним, раз он был в палате, а не на реанимационном столе. Мы поднимаемся на лифте. Обе плачем. Мама прижимает меня к себе. Я не могу остановиться. Двери отпираются. Я выбегаю и ищу глазами палату. Бегу к ней, открываю. Там отец. На реанимационном мониторе кардиограмма показывает слабую стабильность. Я подбегаю к нему, падаю на колени, лицом на живот. Из о рта торчит какая-то трубочка. Глаза были опустошенные, а лицо бледно-белое. Мне становится не по себе.
- Пап, - истерично говорю я. – Ты только не умирай ладно?
В ответ он и говорить то не смог. Теперь-то я знаю почему. Я читала об этой болезни. С ней разрушается некоторые клетки мозга. Человек постепенно теряет способность говорить, выполнять какие-либо действия и в конце концов умирает. Звук из монитора прерывисто пищал.
Он страшно дышал. Но стало страшнее тогда, когда его дыхание прекратилось. Перед этим был глубокий вдох, затем усталый выдох.
Говорят, когда человек умирает, последний выдох, означает то, что из него вылетает, таким образом, душа. Еще я смотрела один фильм, где сказали, что человек, когда умирает, в весе теряет двадцать один грамм. Возможно – это вес его души?
Знаешь, что было самым обидным дорогой дневник? То, что он забыл меня и так и не вспомнил.
С этого момента, я кое-что поняла. Жизнь коротка, даже короче ленты видеофильма, поэтому не стоит останавливаться и убиваться слишком долго. Сюжет существует и ты в главной роли. Однако не знаешь, когда твоя роль кончается и когда пойдут титры.
Некоторые люди ждут титров. Когда фильм затянулся.
Я не могла не написать это и не запечатлеть или, не упомянуть об этом дне.
Слова автора
Анжела два
На улице уже было совсем тепло. Середина мая. Наверное, она бы готовилась к прощальному звонку своих детишек со школы, если бы не ушла оттуда. Ведь она была всего лишь временным учителем. Хотя детям совсем не хотелось с ней расставаться. Теперь Анжела Уотсон была секретаршей в одной дизайнерской компании «БьютиУолл». Конечно, ей бы хотелось стать активным сотрудником и подавать свои идеи по дизайну интерьера, но пока ей светила только должность секретаря. Ну, это всяко лучше, чем работать за двести пятьдесят долларов в неделю в школе. Теперь доход у нее был более стабильным. Хватало на еду, квартиру и на погулять. За два с половиной месяца Анжела вернула способность к игре на пианино. Даже получила грамоту от музыкального кружка и не собиралась прощаться с эти талантом. А вот с рисованием, было слегка туговато. Времени просто не хватало. Эту работу ей подыскал один молодой человек по имени Джон Саммерс. Да, да – это был тот самый Джон, с которым она играла на конкурсе талантов и который был к ней неравнодушен. Он был по-настоящему милый молодой человек. Волнистые каштановые волосы, щетина на лице, которая словно никогда не вырастала в бороду, темные-темные глаза и легкие прямоугольного сложения, прозрачные очки. Он всегда пытался найти повод для встречи с Анжелой, будь-то работой или приглашением на музыкальное шоу. Однако она, старалась как-нибудь помягче отшить его.
Прошел целый год. Наверное, для кого-то может показаться странным, но Анжела стала совсем иным человеком.
Анжела переселилась в центр города, так решив, что надо начать с чистого листа. Пускай она имела, номер Вэна и Лизы в своем мобильнике, звонить она больше никогда не собиралась. Если уж менять жизнь, то размеры изменений должны быть тотальными, вплоть до фамилии. Теперь она стала Анжелой Отом. Ей нравилась эта фамилия. Имя менять не стала. Анжела сменила имидж. Теперь ее вид носил более деловой характер. Дамский пиджачок, блузка или рубашка, тесная юбка и туфли на шпильках. Она снимала квартиру вместе со своей сотрудницей Самантой. Это была длинноногая блондинка, с роскошными длинными волосами и идеальной смуглой кожей. В трех словах «девушка из фильма». Девочка стала более серьезной и ответственной в работе. Но все же, в ней что-то осталось, то неуклюжее и лучезарное. И космических масштабов фантазия не была утрачена временем. Их квартира была на десятом этаже с выходом на крышу. Красивый кожаный диван, большой телевизор, кухня размером с обычный зал. Можно сказать это была одна большая комната. Их отделяли лишь некоторые невысокие перегородки. Дизайн был симпатичен. Жалко было то, что ее они только снимали, ведь при покупке такая квартира стоит бешеных денег.
- Уф! Я за сегодня так устала Сэм, этот мистер Баннер ну просто кофеман какой-то! И орет не весть, за что, - жаловалась Анжела.
- Да расслабься ты! все новенькие директора такие. Сначала одно – потом другое.
Анжела синхронно с Самантой устало кидают сумки на кресло, одновременно вздыхают и идут на кухню.
- Да надеюсь уж. А под словами «сначала одно – потом другое» ты имела в виду, из «кхм-кхм», в конфетку?
Саманта обвела глазами поверху и улыбаясь ответила:
- Ну. В общем да, где-то там.
- Ясно. Тебе с медом или сахаром? – спросила Анжела.
- С сахаром, одну ложку.
Анжела наливает две чашки чая. В обе сыплет сахар и кладет в микро-волновку. Не хотелось ждать пока, чайник вскипит. Со шкафа достает поднос, где лежали круасаны и кладет на стол. Саманта покачивается на стуле, маясь от усталости.
- Я то ли тупая, то ли слепая может быть, но мне кажется или тот, тип как его… Боб из кадрового отдела пытается ко мне подкатить? – говорит Саманта.
Анжела подавилась круасаном от такого вопроса. Глаза вытаращились на нее, сквозь забитый рот бубнит:
- Тот с кудряшками, полный молодой человек? (секунду задумав что-то продолжает) Ну-у, а что? Вы бы с ним прикольно смотрелись. Представь, ты стоишь, а он падает на колено пред тобой. Пузо растекается по колену до пола и говорит: - Саманта о свет моих очей! Будешь ли ты любить, несмотря на то, что у меня много родинок на лице и что я плююсь, когда разговариваю?
- Да иди ты, дура! Прожевала бы сначала! – воскликнула Сэм.
Усталый смех Анжелы продолжается в тишине и под конец издает неожиданный звук. Теперь Сэм поперхнулась.
- Ты что хрюкнула?
- Эм-м… нет! – отвечает она.
- Не ври, ты хрюкнула. Я слышала! Ха-ха-ха ты хрюкаешь когда смеешься.
- Ничего подобного, - отпиралась Анжела, - это вышло случайно!
- Ладно, ладно ха-ха-ха. Больше не буду.
Время было за девять вечера. Часы в их доме висели крестом. Одни висели над дверью, другие параллельно двери на балке, третьи над шкафчиком для посуды, а четвертые в гостиной над телевизором. И на всех них были заведены будильники. Хорошая зарядка по утрам обеспечена. Так они никогда не опаздывали на работу. Была золотая середина мая. Да и еще они были заведены так, что каждый будильник отставал на секунду от другого, что по утрам постепенно создавался дикий шум.
Саманта, посмотрела на круасан и медленно потянулась к нему.
- Обалдела? – говорит Анжела. – Куда ты руки тянешь, растолстеть хочешь что ли? – сквозь забитый рот бурчит она.
Сэм нахмурилась.
- Ну почему вот тебе можно, а мне нельзя? Я ж тоже хочу вкусняшку!
- Мне можно, потому что я не толстею в отличии от некоторых, - дожевывая с умным взглядом отвечает она.
- П-ф-ф, с чего ты взяла, что я толстею? – возражает Сэм.
- Так ты на прошлой недели из-за того, что позволила, как ты выразилась «вкусняшку» себе в виде шоколадного пирожного набрала в весе 2 килограмма!
- Тьфу ты. Ну и ешь толстуха, - обиженно буркнула Сэм.
- Нет, не толстуха, а круасан вкусный.
Сэм приколов со стороны Анжелы достаточно наслушалась и пошла смотреть телевизор. Она осознавала, что ей нельзя такое есть если она не хочет потолстеть. И знала, что Энжи помогала ей в этом. Хоть иной раз и любила поиздеваться над ней. Она смотрела вслед не насытившейся и недовольной Сэм. Ехидным смехом и улыбкой провожала ее откусывая еще кусок.
Не так давно, Анжела приобрела себе синтезатор, о котором мечтала. Он стоял на низком столике возле дивана с креслом. Не часто, но играла на нем. В основном из репертуара жанра – блюз - «Сэм, а не сочинить ли нам песню подруга?». Иногда это было весело, а иногда это было весело только для Анжелы. Сегодняшний вечер для Сэм выдался именно такой. Ведь ее мысли о сладкой крошечке была разрушена суровой не толстеющей реальностью.
Сзади нее послышались два звука исходящих от синтезатора. Где-то четыре октавы сыграли в одну. Блюз. Он был похож на то – как чернокожий изливал душу Богу с неким саркастическим смыслом.
Сэм глубоко вздохнула. Просто вид у Анжелы был такой, что улыбаться хотелось. Она сидела полулежа в кресле с синтезатором на животе. Сверху на ней был только лифчик, а снизу были джинсы и плюшевые тапочки. На голове был сверток из полотенца. Она недавно вышла из ванной.
- Все-таки, почему я живу с тобой? – с энтузиазмом произносит Сэм.
- Ну а что, я ж ведь хорошенькая, не так ли?
- Насколько я помню, год назад, когда ты устроилась в БьютиУолл, ты была такая тихая, спокойная и с тобой так хотелось поговорить.
- А сейчас что? – возмутилась она.
- А сейчас ты каждый день бесишься, балдеешь и мы с тобой поем песенки. Я думала ты меланхолик. Никогда не думала, что платить вдвоем за квартиру с тобой – это будет так насыщенно.
- Ха-ха. Разве это плохо?
- Нет, конечно. Но ты словно с дуба рухнула.
- Перемены не помешают, - заулыбалась Анжела. Сэм улыбнулась в ответ. Она помнила, что завтра суббота и что завтра должен придти Джон и сказать какую-то очень важную новость и что это нельзя обсуждать по телефону. Только с глазу на глаз.
На следующее утро будильники не прозвенели, ведь был выходной. Они спокойно тешились в своих кроватках, наслаждаясь долгожданными выходными. Было девять часов утра. Из коридора подался звонок в дверь. У девушек соответственно ноль эмоций. Обе не спали и обе думали, хоть бы он больше не прозвенел. Подался второй звонок… третий, четвертый. На автомате Анжела поднялась с кровати. Нос так и сопел о сне. Волосы были свободны хоть куда. Она на ощупь нашла под кроватью свои тапочки с мордочками розовых собак на носках и двинулась к двери. Глаз она не открывала. Просто шла, как знала. Отварив дверь, с порога в квартиру фигурально залетел молодой человек. Это был Джон. И он был чем-то озабочен. На секунду Анжела даже глаз своих на такое не открыла.
- Так, так, так, девочки поднимаемся, встаем, встаем, встаем! – нервничал Джон.
Анжела медленно сквозь сон обронила:
А, что собственно-то случилось?
- Как что? Собеседование с японскими представителями!! Шеф на взводе!!
Глаза Анжелы прорезаются сквозь сон. Будто она даже и не спала секунды три назад.
- Как это собеседование? Когда?
- Сегодня и оно начнется через двадцать пять минут!!
Вдали комнат с кровати поднялось сонное тело Сэм. Точнее уже не сонное, она тоже быстро отрезвела от услышанного.
- И ты говоришь об этом только сейчас? А почему не по телефону?
Джон немного отвлекся и заерзал на месте пытаясь найти на полу слова.
- Ну. Эм… знаешь просто, я как бы, ну, э-э был немного занят вчера и… постой тебе нравится Хеллоу-Китти?
Анжела сразу и не заметила того что она стояла перед ним в майке на которой был нарисован японской анимации котенок «Китти» и трусиках.
- Ой! Фу-фу-фу не смотри на меня. Она метнулась в другую часть комнаты, захватив за собой юбку, блузку и даже умудрилась зацепить туфли краем пальца.
Он улавливал каждое слово, отнюдь слова «не смотри на меня» пролетели мимо ушей. В дальнем правом углу у окна укутавшись одеялом, сидела Сэм и смотрела, как тот пожирает взглядом застеснявшуюся Анжелу. Она сидела с открытым ртом и через секунду, когда он обратил, наконец, внимание на Сэм произнесла с отвратной интонацией в голосе:
- Извращенец!
Джон заморгал. Ему было так неловко. Но образ Анжелы не выходил из головы даже когда он сам пытался представить что-то другое. В итоге он просто отвернулся. К стене. Совершенно голой стене. Без каких либо картин. Да и зеркала там тоже не было.
Девушки бегали в панике по квартире, рыща свои вещи, которые каждый раз они разбрасывают от усталости и каждый раз по утрам говорят себе, что так делать не стоит.
- Офигеть! Это мой первый день в жизни, когда я успела умыться, одеться, привести себя в порядок за каких-то десять минут. Джон, а может в следующий раз, ты лучше «завтра» будешь говорить о «вчерашних» встречах? - возмущалась впопыхах Сэм.
- Блин, извините девчонки, правда, что. Такого больше не будет.
- О, еще как не будет, иначе знаешь, кто будет кричать от боли! – это прозвучало скорее не как вопрос, а как угроза личности.
Из-под угла послышался крик Анжелы:
- А-а-а! Не хочу-у-у никуда идти-и-и. Прибежав в отдельную закрытую комнату-гардероб, они увидели то, от чего они были явно не в восторге. Анжела лежала на куче вещей и сумок. Вид у нее был ужасный. Она пыталась натянуть вторую туфлю на ногу, а потом вспомнила, что еще не надела юбку. Ее это так смутило и желание куда-либо идти улетучилось в миг.
- Бр-р как меня ж бесит, этот мистер Баннер!! – кричала она снизу. – Почему он сразу не предупредил о надвигающихся японцах?
- Перестань, Анжела я тоже хочу спать, но раз надо значит надо. Вставай немедленно, - пыталась поднять ее Сэм.
Спустя двадцать восемь минут и девять секунд.
Анжела. Сэм. Джон.
Смотрят в зал по подписанию договоров. Мешки под глазами у Анжелы не скрывал даже тональный крем. Сэм, которая так бережливо относилась к себе выглядела по ее мнению просто ужасно. Джон был просто в глубоком недопонимании. Зал-то был пуст!
- Джон, если ты сможешь найти хоть одну причину, по которой я не должна тебя убивать, прям здесь и сейчас, то я займусь с первым встречным бездушным диким сексом! – еле сдержанным от гнева голосом угрожала Саманта.
Джон молчал и просто смотрел в пустой зал. Ведь босс сказал, точно сегодня будет встреча и что нужно быть всем. Тут в его брюках, зазвенел телефон. Пришло голосовое сообщение от мистера Баннера.
«Джонни слушай, я не могу приехать сегодня, я сейчас далековато за городом с семьей, просто я хотел вас предупредить, что скоро у меня день рождения и я устраиваю банкет в честь себя. Вчера я пригласил всех сотрудников, а вас не успел застать, так как вспомнил, что раньше времени вас отпустил по сдаче работы. Анжеле передай, что мне нужны отчеты всех звонков, черт побери и нахрена ей телефон если он все время отключен? В общем, что еще? Ах да! Передай Саманте, чтоб подготовила ко вторнику презентацию по футуристической теме. Клиентура с катушек едет. На счет японцев я пошутил, думал смогу вас застать. Не болей».
Анжела стояла где-то на границе затуманенного разума и отчаяния. С одной стороны она была зла на Джона, но проблема в том, что Анжела не умеет спускать злость, нежели Саманта.
- Прости меня, Анжела… девчонки простите, я сам не знал. Честно.
- Да ничего Джон, ты не знал и тоже вместе с нами сейчас стоишь в кабинете, где ни одного японца и босса и в задумках не было. (Зевает, прикрывая рот) Но я сейчас так спать хочу-у-у.
- Так иди, спи Анжела, - подался из-за спины голос. Все трое обернулись в один миг и увидели мужчину усатого лет пятидесяти пяти. Это был истинный директор компании, который на полгода уезжал в командировку и оставил за собой этот след в виде мистера Баннера. Они так обрадовались, ведь мистер Грэгхэм был очень добрым человеком.
- Мистер Грэгхэм вот это сюрприз! Как вы? Вижу загорели, - восклицает Джон.
- Ну-у как сказать, нынче в Дубае солнце жаркое хе-хе, – отвечает он.
Анжела бросается к нему на шею. Она очень любила этого человека и он к ней относился хорошо.
- Эй, здравствуй Анжелика как ты? Баннер тебя не докучал?
- Здравствуйте! Нет, что вы, просто он не вы, вот и все.
- Сейчас я ему позвоню и скажу, что я вернулся. Алло! Алло Стив? Да, да – это я, слушай Стив, мне нужны все последние отчеты и презентации за полгода, да и на счет дела с представителями в Японии в Дубае. Я был там, на конференции и мы с господином Са Дзё очень хорошо обговорили и они приедут где-то в середине июня.
- Хорошо мистер Грэгхэм я все предоставлю к понедельнику.
- Нет, ты не понял Стив мне все это нужно сейчас.
- Но я сейчас не могу, видите ли, я уже далеко за городом с семьей.
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |