Он отставил свой пустой в сторону. Шагнул к ней.
- Я даже не заметил, что ты надела её, - он взял в руки подвеску.
- Да, сегодня, - она опустила взгляд на переливающийся розовый камень у него на ладони. Даже в таком тусклом свете при лёгком шевелении грани искрились и сверкали.
- А кольцо?
- Кольцо не стала.
- Почему?
- Ты же мне не купил охранника, - она хихикнула. – Страшно… украдут меня вместе с этими дорогими побрякушками.
Она взяла его за левую руку. Рассмотрела кольцо и пошевелила его ладонью. Так странно видеть на его руке кольцо.
- Так необычно…
- Что?
- Кольцо на мужской руке… особенно с камушками…
- Да. Твой Альфи сказал бы «гламурненько».
- О, да, он бы точно так и сказал, - она улыбнулась. – Так и откажешься? У меня остался последний глоток.
- Значит, раздеваться у тебя рука болит. А одеваться не болит. И подвеску нацепить тоже не болит.
- Я два часа утром на это потратила!
- М-мм… - он посмотрел на её руки. На розовый лак на ногтях. Этот розовый не такой противный, как та кофточка. Этот приятного оттенка и матовый. Он задрал сарафан обнажая колени. – Это что? – тронул маленький синячок. Крошечный. На правом колене.
- Не знаю я откуда это. Стукнулась где-то.
- В чём ты была сегодня? В этом платье?
- Нет. В другом. А что? Я переоделась.
Она переодела цветной сарафанчик. Надела это платье, хоть и снова пришлось помучиться с молнией на спине. Струящееся из лёгкой белой ткани, с обтягивающим лифом. Чёрные узкие бретельки переходили в окантовку декольте и завязывались бантиком.
- Просто я даже не помню, в чём ты была. Вообще.
- Ты был злой.
- Нет, я был просто в шоке.
Они помолчали. Кроме шума дождя ничего не нарушало этой тишины. Она допила вино, но так и продолжала держать пустой бокал в ладонях. Подняла на него глаза. Стало совсем тепло. Жарко. Смотрела ему в глаза и уже перестала слышать шум дождя.
Он взял её за лицо. Пригнулся. Она сразу отставила бокал в сторону. Не почувствовала теплоту его рук. Потому что щёки горели от выпитого вина. Сомкнула руки на его запястьях.
- Согрелась… - он сказал. Ладошки её были горячими.
И губы тоже. И сладкие. И от неё пахло корицей. Целуя её он попробовал.
- Это очень вкусно… - от этого тона её пробрало. Всегда пробирало. Всегда возбуждало.
Эти его словечки... Сказанные таким тоном…
Вся многозначительность интонации и обещание в одном слове…
Сейчас это было намного острее.
Так соскучилась... Так сильно…
Он снова поцеловал её. Не напористо, но терпеливо. И всё-таки с жадностью.
Так соскучился… Так сильно…
Это был уже другой поцелуй. Её мягкие слегка приоткрытые губы. Податливые. И дерзкий язычок. Острый. Остро, потому что так чувствительно. Каждое соприкосновение с ним. Каждая дерзкая ласка.
Она была совсем открыта. Кажется до последнего вздоха. Пока хватало дыхания. Потом он остановился. Чуть отстранился. Она облизнула губы. Хотелось улыбнуться…
Она улыбнулась. Убрала руки и переместила их на его талию. Притянула его к себе и съехала чуть на край стула, чтобы быть ближе.
- Ещё…
Он засмеялся.
- Ненасытная…
- Сам такой…
Обнял её за плечи. Притянул за затылок. Сначала слегка коснулся. Приник и облизнул. Всё та же сладость на её губах. Всё та же мягкость и малейший отклик. Они снова слились в поцелуе. В этом уже нетерпеливом поцелуе.
И уже не вино кружило голову. Его покусывания и поглаживания… и скользящие откровенные движения языка.
И шум дождя за окном. Почти темнота и раскаты грома.
Она вздрагивала. Потом поняла, что дрожит всем телом. Поняла, что это уже по-другому. Она стала совсем чувствительной, и каждое его лёгкое прикосновение било словно током. Маленьким возбуждающим разрядом.
- Я хочу попробовать тебя всю… - произнёс он спокойно. Только дыхание выдавало его и сиплый голос.
Наверное она ненормальная. Реагирует на голос.
- Что тебе мешает?
- Платье.
- Да, это трудная задача. Не знаю, как ты справишься… - невинно проговорила она. – А у меня ручка болит… - но дыхание совсем сбилось.
Он положил ладони на её бёдра. Чуть сжал. Ткань была тонкой. Она чувствовала. И очень сильно. Руки его жадные. Ползли вверх, задирая платье. Чем выше он поднимался, тем тяжелее становилось её дыхание.
У него всё было написано на лице. Она читала в его глазах, что он хочет сделать с ней. Возбуждало не меньше, чем его движения. Она положила руки ему на ладони останавливая. Он приподнял бровь в немом вопросе.
Зачем слова? Она потянулась к его плечам и обняла за шею. Он прижал её к себе и приподнял. Стащил со стула и она крепче вцепилась.
- Куда-нибудь… - прошептала прикасаясь губами к щеке.
- В гостиную. Там целых два дивана… - усмехнулся он.
- Твоё плечо… - она вдруг вспомнила об этом и отпустила его, собираясь соскользнуть на пол.
- Не дёргайся, Эва. Не делай резких движений. Замри.
Она послушалась, крепче обхватив его ногами. Он ухватил её за ягодицы и направился, куда и говорил. Жилка у него на шее бешено пульсировала. Она прикусила кожу в этом месте. И улыбнулась тому как он резко вдохнул.
- Помнишь? На винодельне? Ты меня вот так же нёс…
- Помню. Ты проигралась мне в карты…
- Это было феерично… - она продолжала дразниться. И уже не только покусывала. Целовала, вдыхая запах его парфюма. Его кожи. Такой знакомый и родной. Такой ей во всём подходящий.
Двери на террасу были открыты и прохладный ветер врывался редкими порывами, принося с собой уличную влагу и запах грозы.
- Не закрывай.. – попросила она.
Он сел на диван вместе с ней и расслабил руки. И дышал тяжело.
- Больно? – скривившись спросила она, дотронувшись до плеча.
- Терпимо, - вздохнул и прижал её к себе.
- Я проигралась тебе в карты… - она проговорила ему в губы, - …поэтому ты женился на мне в Лас-Вегасе?
- Очень символично, правда? – он смачно и крепко поцеловал её и сразу подался назад.
- Да, - она снова обняла его за плечи. – Сексом или любовью? – хитро прошептала.
- Любовью…
Снова приникла. Сама. С желанием. Мягко скользнула языком по губам. Проникла в рот. И застонала. От наслаждения. От долгого ожидания. Прижалась всем телом. Крепко, как только можно.
Всё терпение покинуло его, когда он услышал её сладостный стон. Очень трудно было сдерживаться, когда сжимаешь её в своих руках, чувствуя каждой клеточкой её возбуждение и подрагивание.
Слышать её стон...
Ощущать её мучительные движения…
Она чуть покачивалась, вызывая реакцию во всем теле.
Она крепко сжимала его и была совсем близко.
- Эва… хватит… Я не могу больше…
Она сама задрала на себе платье.
Нежная кожа на её бёдрах… от коленей и до упругих ягодиц. Он прошёлся вверх сжал их.. к пояснице по нежной чувствительной коже… и снова вниз, проникая в трусики.
У неё уже дрожали колени. От нетерпения. От возбуждения. Оно клокотало внутри, сворачиваясь внизу живота в тугой комок. Она прижалась к нему. Яростно вцепилась в плечи. Стиснула его, ловя ртом воздух. А потом губами его губы.
Моля только, чтобы он не остановился. Коснулся её там.
Она привстала, чтобы он легко мог это сделать. И он сделал. Мучительно выдохнул, когда она снова застонала. Сдерживаясь и приглушённо.
Там она была такая горячая. Ждущая и такая влажная. Он погладил её набухший бугорок, сосредоточие всей её чувствительности. Всего несколько скользящих движений, едва касаясь. И она содрогнулась и вся сжалась. И попыталась уйти от его прикосновений, но он крепко прижал её к себе одной рукой, продолжая ласкать. Это было нестерпимо и почти больно. И так ошеломляюще ярко. Она сдавленно стонала. Он только стискивал зубы, чтобы не взорваться раньше времени.
- Ты убьёшь меня… - мучительно шептал, чувствуя её последнее содрогание.
Голова кружилась, а коленки дрожали, но она отползла от него и сняла трусики. Он в это время избавился от своей одежды. У него это вышло быстрее, чем у неё снять единственную часть своего нижнего белья.
Он притянул её обратно и сам усадил на себя. Она охнула и в глазах потемнело, когда он глубоко вошёл в неё. Заполнил её всю, доставляя боль. Она зажмурилась.
- Прости…
- Ничего… сейчас… я… просто так давно…
- Тихо, моя маленькая… тихо… - один Бог, а может и чёрт только знал, сколько сил ему понадобилось, что бы не сдержаться и не кончить от первого же движения.
- Боже, как хорошо… - выдохнула она.
Открыла глаза и перевела дыхание.
Ему ещё не было так хорошо как ей. Пока это была только боль, от острого первого контакта.
- Только не двигайся… - предупредил он.
Ему тоже нужно было привыкнуть, пока первые ощущения схлынут.
Он расстегнул молнию и стянул с неё сарафан, оставив совершенно обнажённой.
Наконец-то…
Наконец-то он мог насладиться ею полностью. Это чёртово платье так мешало. Он гладил её отяжелевшую грудь.. такую сладкую… сочную… он не сжимал её сильно, просто гладил и водил ладонями, ощущая твёрдые соски…
Она вздрагивала каждый раз, как он притрагивался к ним. Вздрагивала и резко втягивала воздух. Он склонился и взял один в рот. Нежно поглаживал языком, заставляя её трепетать… целовал грудь и снова ласкал её языком…
Она всё ещё не двигалась, но крепко сжимала и внутри вся пульсировала. И прохлада комнаты не могла остудить её пыл. Тело горело. Покрылось испариной. Он ощутил её проведя ладонью по спине. Вдохнул её сладкий запах. Слизал влагу с шеи. Сжал её в руках, чуть приподнял, и опустил, потом ещё раз... и ещё… помогая уловить ритм… помогая ей двигаться. А потом она начала сама. Он гладил её по спине, пробегая по позвоночнику, до ягодиц и к шее… обхватил её пальцами, прижался губами, целуя и лаская, зализывал свои укусы… она двигалась… приподнималась и опускалась, сводя его с ума… он чувствовал как сильно она дрожит, едва держался… такая тугая, совсем узкая… она постанывала… вот-вот кончит.. но ускользала…
- Я не могу… - простонала.
- Ложись…
Она обессиленно опрокинулась на спину. Вытащила шпильку из волос и бросила на пол у дивана. Он уже был над ней и в ней… уже склонился к губам, она едва успела сделать вдох. Целовал её дразня и играя языком имитируя свои движения внутри неё… почувствовал её отклик… оторвался, лизнул шею… двинулся вверх она зажмурилась… поцеловал её снова, лизнул ушко…
- Нет, - она отвернулась.
- Давай… - прошептал он.
- Нет. Нет, я не смогу это терпеть! – почти запищала, отворачиваясь.
- Давай… - неумолимо сжал её, не позволяя увернуться. Продолжал ласкать её языком и двигаться. Она выше подтянула колени… сдавленно застонала. Россыпь мурашек побежала по всему телу. Кожу свело судорогой и всё тело тоже. Внутри всё забилось и запульсировало… это было невозможно вытерпеть… это было слишком мучительно, но это доводило её всегда… он двигался все резче. Каждое движение отдавалось в глубине яркой вспышкой острого наслаждения. Всё ярче и ярче… всё острее… так глубоко…
Он и сам уже не сдерживался. Это невозможно, чувствуя как крепко сжимаются её потаённые мышцы… как туго она его обхватывает и зовёт вместе с собой…
12.08.2011 08:44» Глава 49
Глава 49
Она улыбнулась но глаз не открыла. Он целовал её спину. Она лежала на животе чуть отклонившись на бок, согнув ногу в колене, чтобы не давить на живот.
А он целовал её…
Думала, что после таких бурных ласк уже не сможет ни на что реагировать. Но, конечно ошиблась.
Всё тело побаливало. С непривычки. Это была приятная боль, как напоминание о прекрасной ночи. Такой долгой ночи. Бесконечной.
А он целовал…
Второй раз это не было так быстро и яростно. Это было долго, мучительно и сладко. И воздушно. Она порхала. Это была цветная ночь. Как радуга. Целый калейдоскоп чувственных ощущений.
Он целовал…
Медленно. Мягко. Чуть влажно. Прихватывая кожу и замирая. Словно пробовал. Пробовал. Убрал волосы с шеи. Между лопаток… чуть выше… в районе седьмого позвонка… его губы на ключице…
- Ещё так рано… а ты уже одет… - сонно прошептала. Так и не открыла глаз.
- Откуда ты знаешь, что я одет?
Вздохнула.
- Ты бы не сидел со мной рядышком, если бы был раздет…
- Точно…
Она перевернулась на спину. С его помощью одеяло сползло вниз, открывая взгляду её тело. Он погладил её. Тёплой ладонью по округлой груди… провёл по животу. По маленькому округлому животику. Он не был такой плоский как раньше. И она сама изменилась.
- Ты поправилась.
- Да, немножко.
- Теперь есть за что пощупать, - мягко усмехнулся и прихватил пальцами её за бочок.
- М-мм… - завозмущалась она. Запротестовала и открыла глаза.
Он нагнулся и поцеловал её живот. Она зарылась пальцами в его волнистые волосы. Он упрямо прогонял с неё сонную дымку, покрывая бархатистую кожу лёгкими поцелуями и покалывая небритым подбородком.
Она довольно вздыхала. Это были совсем другие ощущения. Утренняя ласка, чтобы разбудить. Или поздороваться… Или попрощаться…
- Который час?
- Семь часов, - он прервался. – Давай посмотрим твою руку, а потом я пойду в душ.
- Она не пульсирует. Просто ещё болит.
Она села на кровати и укрылась. Протянула ему левую ладонь и он отлепил пластырь, заставив поморщиться от болевых ощущений. Потом проделал то же самое, что и накануне утром. Обработал ранку, стёр запёкшуюся кровь, помазал чем-то для заживления. Рана была абсолютно чистая.
- Готово, - наложил пластырь.
- Ты самый лучший доктор, - с улыбкой сказала она, потом улыбнулась ещё шире. – Будешь присутствовать при родах? Пойдёшь со мной?
Он даже замер.
- Не-е-е, - проговорил он и она удивилась почти панической интонации.
- Как нет?
- Ни за что!
- Да!
- Нет! И даже не проси.
- Ну, почему?
- Потому что. Всё я в душ, - поднялся с кровати и скрылся в ванной.
- Трусишка! – крикнула она. И сама этого боялась. Пошутила с ним, но уже панически этого боялась. И огромным усилием воли держалась, чтобы не начитаться каких-нибудь страхов на этот счёт. Пусть всё идёт своим чередом.
Она подтянула подушку и села на кровати, согнув ноги в коленях и натянув на себя одеяло. Очень удивилась, когда услышала, как звонит её телефон. И ещё больше удивилась, когда увидела номер звонящего. Не хотела брать трубку. Звонки прекратились, но потом начались снова. Поняла, что если она не ответит, он позвонит ещё раз. Сегодня он был странно настойчив. А если она просто отключит телефон, он может позвонить в любой другой неблагоприятный момент. Примерно знала сколько времени у Яна занимает душ. Скоро он выйдет…
- Да, - она ответила.
- Ну, привет.
- Привет, - она нахмурилась.
- Ну, и как дела?
- Даниэлл, что с тобой? Ты пьян? – удивлённо спросила она.
В такой час! Семь часов утра! Но он точно был пьян. Так рано начал что-то праздновать? Скорее не отошёл от бурной ночи.
- А что? Тебя это так волнует?
- Ты позвонил, чтобы об этом мне сказать? – она разозлилась.
- Нет, я позвонил, чтобы узнать как у тебя дела. Ты ведь так и не удосужилась мне позвонить. И даже записку написать. Тебе ведь наплевать на меня. И всегда было.
- У меня всё хорошо, - она намеренно проигнорировала последние его слова. Чувствовала, что надо повесить трубку и не разговаривать с ним. Внутри разгорелось какое-то неприятное чувство. Ощущения гадливости. Оно никак отпускало.
- Да, он пришёл… и ты снова побежала за ним как собачонка. И всегда будешь бегать за ним. Он будет бросать тебя и приходить одумавшись, - он злобно рассмеялся, произнеся последнее слово с язвительной ядовитой интонацией.
- Прекрати. Мы поженились. И у нас всё хорошо. И не смей... Не смей так говорить, - она начала задыхаться, шипела на него как змея, потому что не могла говорить громко. - И оставь меня в покое, - и голос задрожал.
- Оставлю. А потом снова тебе понадоблюсь, когда он выбросит тебя на улицу. Даниэлл ведь безумно любит Эву. Даниэлл ведь на всё согласен, - язвительно продолжал он. - Даже быть придверным ковриком о который вытирают ноги. И ты! Он об тебя! А ты об меня! Только когда-нибудь он тебя растопчет. Совсем…
- Прекрати! – она яростно нажала красную кнопку на телефоне и несколько раз прерывисто вздохнула. Звонок тут же раздался ещё раз.
- Что тебе надо? – почти со слезами спросила она. Вскочила с кровати. Захватила из гардеробной халатик и выскочила из спальни. Сбежала с лестницы вниз, на ходу набросив его на плечи. Половину того, что он говорил прослушала, пока просовывала руки в рукава.
- …а потом снова всё с начала.
Было наплевать, что он сказал. Она не собиралась переспрашивать. Этим разговором он и так словно опрокинул на неё ведро ледяной воды. Свалился как снег на голову, пытаясь отнять такое долгожданное тепло.
- Я счастлива! И хочу, чтобы ты исчез из моей жизни! Навсегда!
Пытался нарушить её такое хрупкое равновесие. Только приобретённое. И ещё не установившееся.
- Да? Он наконец сказал? Что любит тебя и готов подарить весь мир? Или просто для него ты мамочка его ребёнка с которой он не прочь порезвиться? Почему он должен быть против? Ты красива и просто обворожительна... Привлекательна… и чтобы спать с тобой, не обязательно тебя любить…
Она уже не слышала его. Последних слов она не слышала. В глазах потемнело. Она с силой вдавила красную кнопочку. Телефон выключился.
Он знал. Они разговаривали. Говорили. Это было давно и он запомнил. Знал, что Ян никогда не говорил ей, что любит её. А теперь ударил её словами. Так больно, что хотелось заплакать.
Она запахнула халат и затянула поясок. С большим трудом, потому что руки дрожали. Она покрутилась, огляделась в поисках места, куда могла бы убрать телефон. Выдвинула ящик и закинула его подальше. С глаз долой. Чтобы не видеть. Чтобы стереть из своей памяти его проклятые слова. Но они как нарочно звенели в ушах. Она открыла один шкафчик. Потом второй. И третий. Забыла что искала, что хотела достать. Пыталась сконцентрироваться, но в голове звучали только его последние слова.
«…для него ты мамочка его ребёнка с которой он не прочь порезвиться … и чтобы спать с тобой, не обязательно тебя любить…»
Она остановилась. Дрожащими пальцами прикрыла лицо. И наконец вспомнила, что хотела сварить кофе. Нашла баночку. Заправила кофеварку. Из холодильника выудила перепелиные яйца, помидоры и копчёные колбаски. Всё делала механически, действиями, доведёнными до автоматизма, а не сознательно. Нарезала батон с особой осторожностью, пальчики всё ещё подрагивали. Левой рукой она двигала не очень уверенно, но всё равно…
Налила кофе в чашки. Потом подумала, почему, собственно, кофе, и заварила чай. Он уже должен был спуститься. И спустился. Поцеловал её в макушку и открыл холодильник.
- Я сегодня голоден. Я зверски голоден.
Она откусила яблоко.
- Чай или кофе? – упавшим голосом. Помимо воли.
- Можно чай. Эви? – он внимательно посмотрел на неё.
- Яблоко кислое, - она скривилась.
Он притянул её руку и откусил яблоко.
- Нормальное. Яблоки нужно есть после еды, - с умным видом.
- Какая разница, - она махнула рукой. – Расскажи… - поймав его вопросительный взгляд она кивнула на плечо, на выглядывающего из под футболки зелёного дракона. – Расскажи почему ты сделал её…
- Я же говорил, по дурости… был пьян… на спор…
- Врёшь, - она прищурилась и облизнула пальчик, закончив резать колбаски.
Отвлекалась. Старалась выкинуть эти глупые слова из головы, уйдя в готовку этих бутербродов. Его любимых. Она даже не задумалась нужно ли ей их готовить, чего ему хочется и вообще, будет ли он завтракать. Она просто заняла свои руки, чтобы отвлечь буйную голову. Понимала, что ещё несколько минут её активного мышления и в голове у неё разверзнется целая трагедия. Она сама снова всё испортит. Сама придумает и додумает всё, что надо и не надо. А она так хотела от этого избавиться. От всего лишнего.
- Я жду. И не делай вид, что ты меня не слышал или не понял, - спокойно, но решительно.
- Хочешь историю моей жизни? - спросил он слегка равнодушным тоном.
- Да. Ты всё про меня знаешь, а я нет.
- Хорошо, - он помолчал, а потом продолжил. – Моя травма… это не авария, и не несчастный случай, как может быть сказала тебе мама. Это насильственная травма.
Она посмотрела на него. Он достал из холодильника апельсиновый сок. Налил в стакан и безучастно продолжил, будто речь шла не о нём, а о ком-то постороннем.
- Насильственная… - эхом повторила она. – Как?
- Нападение… избиение… бита не всегда спортивный снаряд, предназначенный только для известной нам игры.
- Боже… - она просто представила.
- Меня вряд ли хотели убить… только выбить из колеи… рука… нога… плечо… не важно. Главное, чтобы я не смог плавать. Это было плечо. И я больше не смог.
- Но ты же…
- Нет, - он горько усмехнулся. – Нет, не так. Профессионально. Я не смог бы удержать ту планку, которой достиг. Никогда не смог бы добиться большего. Легче вообще отказаться, чем упасть вниз, скатиться на самую последнюю ступень.
- А те кто это сделал?
- Сыночки богатых папочек… неприкосновенные.
- Это ужасно…
- Да, наверное… - так же равнодушно продолжал он. – Поэтому я и сделал эту татуировку. Познакомился с одним японцем. Он и запудрил мне мозги. Но я тебе не соврал. Перед этим я пил, - он засмеялся, только без особой радости. Прислонился спиной к холодильнику.
- Я догадывалась, что это не случайно. Я знаю её значение. Мы изучали японскую живопись… подобная символика мне знакома. В Японской культуре дракон ассоциируется с вековой мудростью и огромной силой. В восточной мифологии дракон это независимое бесстрашное существо. Ты не мог не знать этого, когда делал татуировку. Поэтому я и спросила, почему ты сделал именно такую тату.
- Да, я знал. Для меня это своего рода защита.
Эва призадумалась, что же она ещё знает о драконах.
Татуировка дракона означает талисман или оберег несущий символ власти и могущества, который защищает человека от всевозможных бед.
Не только одно это благородное значение имеет дракон. Нередко он показан как существо несущее разрушение и извергающее огонь.
Весьма символично…
- Но она такая яркая. А ты ведь так давно её сделал…
- Я обновлял её несколько раз.
- Да? – она была искренне удивлена.
- Почему ты так удивляешься?
- Тебя в больничку не загонишь, чтобы укол сделать… а тут…
- Я не боюсь боли и больницы ненавижу не поэтому. Просто в своё время я слишком много времени там провёл, - он сел за стол и она поставила перед ним тарелку с горячими бутербродами. Они так вкусно пахли. Так аппетитно.
Он сказал, что провёл в больнице слишком много времени, но не сказал сколько.
Он сказал, что не боится боли, но не сказал, сколько ему пришлось её вытерпеть, разрабатывая плечо и надрывая себя в бассейне.
Он сказал ей, что ушёл из профессионального спорта после травмы, но не сказал, чего ему это стоило. Не рассказал, как потерялся в жизни. Как потерял весь её смысл. Как бился сам с собой и со всеми вокруг. Не упомянул, как Марта тихо плакала, наблюдая его метания и какой потерянный был в тот период отец, не имеющий сил помочь ему. И не сказал, как ненавидел всех вокруг...
- И ты поступил в Йель…
- Да, и я поступил в Йель, - подтвердил он и взял с тарелки бутерброд. – Слава Богу, что кроме всего прочего у меня есть мозг. Но самое главное, что я научился им пользоваться. Это единственное, что мне оставалось.
- Очень успешно, я так понимаю… - она достала свои баночки с витаминами. Высыпала из всех по таблеточке и проглотила, запив водой. Потом села за стол.
- Я ушёл из спорта, но я спортсмен по жизни. Просто я нашёл замену. Работа для меня спорт. Такой же, где главное результат. Сам ставлю себе условия и работаю на результат, - она пыталась отвлечься на его слова. Но мысли её возвращались к тем гадким словам. Она хотела выбросить их из головы. Но они возвращались.
- Я так понимаю, это была твоя теория зависти, - она вспомнила их разговор и то, что он обещал рассказать свою историю.
- Да, именно.
- Но ведь это же не всё… не поэтому же ты упёрся в работу… не поэтому стремился покорить другие вершины… - она пристально смотрела на него поверх чашки.
Он не ушёл от ответа:
- Я хотел узнать, что чувствуешь, когда можешь всё.
- И что? – она затаила дыхание. – Что ты почувствовал, когда добился всего этого?
Он прожевал кусочек бутерброда.
- Ничего.
- Ничего? – не веря переспросила она.
- Да. Я ничего не почувствовал. Потому что когда достиг этого, у меня были уже другие цели, - он посмотрел на часы.
Она не сводила с него взгляда. Его жизнь это работа. Он говорил с ней, но думал о другом. Он думал о работе. Думал, как бы ему не опоздать. Не выйти из тех рамок, которые он себе установил. Он сказал, что должен быть в офисе к девяти часам утра. И для него нет ничего важнее, чем быть там в это время.
Он поймал её внимательный взгляд.
- Ты хотела услышать больше? А больше ничего нет, Эва. Во мне нет никакой интриги. Абсолютно,- ей показалось, что он сказал это жёстко. – Никакой интриги нет.
Это так и крутилось у неё на уме. И она спросила:
- Если бы… Если бы у тебя была возможность всё изменить… Или просто вернуть ту твою жизнь без травмы… Ты бы согласился?
- Да.
Он даже не подумал. Даже на секунду не задумался. Он сразу сказал «да», согласившись на ту жизнь, в которой наверняка ей не нашлось бы места.
- А ты говоришь, нет интриги. Да ещё какая интрига. Очень трогательная история. По крайней мере достаточная, чтобы вызвать жалость у беременной женщины, - едва открыв рот она поняла, что не стоит этого говорить.
Знала, что не стоит, но не смогла остановиться. А когда сказала, готова была откусит себе язык. Готова была сделать всё, что угодно, лишь бы эти слова никогда не повисли в воздухе.
А они повисли. Кажется, застыли над ними двоими. И не было больше ничего. Ничего.
Он не ответил. Не сказал. Не вспылил. Не вскочил с места. Хотя она со страхом напряжённо ожидала его реакции. Но её не последовало. Никакой. Ничего.
Он только смотрел на неё. Но так, что лучше бы просто ударил. Он смотрел на неё долго и изучающе. Смотрел допивая свой, как всегда слишком сладкий чай. Смотрел, доедая свои любимые бутерброды. Самые вкусные. А она научилась их готовить так, что даже Минни позавидовала бы.
Он снова посмотрел на часы. Не торопясь. Не спеша. Дожёвывая последний кусочек. Медленно. Словно её слова он прожёвывал тоже.
- Я не хотела… - тихо сказала она. В груди разросся огромный комок. Он мешал говорить.
Но он не ответил. Сделал последний глоток и аккуратно поставил чашку. Он продолжал смотреть на неё, но молчал. Поднялся со своего места и развернулся, чтобы уйти.
- Прости, я не хотела…
Он приостановился. И даже развернулся к ней.
- Теперь я, действительно, вижу, что ты не хотела.
Он даже не собирался её слушать. Поднялся в спальню.
Она сидела в ступоре несколько секунд. Несколько бесконечных секунд она сидела закрыв лицо руками, и ничего не ощущая. В душе стало вдруг пусто и мутно. И желудок дал о себе знать. То ощущение гадливости превратилось в тошноту.
Соскочив со стула, она понеслась за ним. Взлетела по ступеням, сама удивившись, как не убилась по пути в спальню.
И застыла в дверях гардеробной. Он уже был в серых брюках. И стоял спиной... И снимал с вешалки белую рубашку… И на нём не было повязки…
- Ты сказал… - заикаясь начала она. – Ты сказал, что растянул связки… - она смотрела в его отражение. Он натянул на плечи рубашку. – Ты мне сказал, что растянул связки! – подлетев, она одёрнула его руку и распахнув сорочку в безмолвном шоке уставилась на грудь.
- Конкуренция не всегда бывает здоровой, - равнодушно сказал он и начал застёгивать пуговицы.
Тошнота резко подступила к горлу. Она едва успела добежать до ванной комнаты. Склонилась над раковиной и её вырвало. В глазах потемнело. Она ухватилась за мраморный край, ожидая пока приступ пройдёт. Он не пошёл за ней. Вышел из гардеробной, только когда полностью оделся. В голове прояснилось, она умылась и вернулась в спальню. Села на кровать.
- Плохо? - она кивнула и он откинул одеяло. – Полежи. Я сейчас.
Он спустился вниз и вернулся со стаканом льда. Иногда это помогало от тошноты. И сейчас должно помочь, потому что этот приступ вызван больше её эмоциональным состоянием, нежели физическим недомоганием. Он поднял ей подушку повыше и она села на кровати. Накинул на колени одеяло.
- Ещё что-нибудь?
- Нет, спасибо, - тихо ответила она. Он кивнул.
- Скоро приедет Минни. Я попрошу и она присмотрит за тобой. Мне нужно ехать.
Она кивнула. И он вышел из спальни.
Очень хотелось заплакать, но она не могла.
***
Она так и не позвонила ему. Так и не решилась набрать его номер.
Не набралась смелости, что бы просто спросить, когда он вернётся домой. В душе было чувство, что она не имеет на это права; что она потеряла все права на него.
Это гадкое и обидное чувство…
Ян не звонил ей тоже. Ни разу за весь день и вечер. Это было так непривычно. Но всё же так понятно. И так неприятно. Но он ведь знал, что ей плохо. Ушёл, оставляя её в таком состоянии, и даже не поинтересовался о её самочувствии.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |