Нет, уже почти нет. Я как раз собираюсь в клинику. Посмотрят, и если скажут, что всё в порядке – значит, всё в порядке.
Ну и хорошо… - удовлетворённо кивнула она. Подошла и сразу открыла холодильник.
Эви, не выгребай полхолодильника на стол. Достаточно булочек и кофе, - сразу сказал он, зная её манеру готовить завтрак. Булочек и кофе ему и правда, было вполне достаточно, потому что сейчас глядя на неё в одной белой футболке, мысли снова побежали в другом направлении. И пусть она ей чуть не до колен. И пусть она совершенно бесформенно смотрится. Это никак не мешало видеть сквозь тонкий материал пленительное женское тело. Она стала особо привлекательной. Что-то новое появилось в ней. Какая-то призывная и возбуждающая красота.
А будешь сыр? – всё-таки одними булочками она не смогла ограничиться.
О, да. Его я люблю, - поставил на стол банку с кофе.
Эва тонко нарезала сыр и аккуратно разложила на тарелке. Будь её воля она бы и из продуктов начала выписывать узоры. Он давно заметил, что она абсолютно всё раскладывает по одному только ей известному порядку: будь то яблоки в тарелке или конфеты в вазочке. Он достал ложку, собираясь насыпать в кофеварку пару ложек кофе. Уже дроблённого.
Нет, я сварю свежий. То есть свеже молотый, - она вручила ему тарелку с сыром и достала кофемолку.
Вот это да… - довольно улыбнулся он и отправил в рот кусочек сыра. - Такая забота… Надо было мне вчера ночью майку стянуть и остаться в повязке, - совсем не злобно поязвил он.
Я… просто мне нельзя… - она поняла его недвусмысленный намёк и ответила нехотя, и не поднимая глаз.
Что нельзя? – непринуждённо спросил он. Так и стоял рядом с ней с тарелкой, поедая сыр.
Заниматься сексом, - даже не покраснела.
Мы не будем сексом, будем любовью, - безучастные нотки в голосе однако производили совсем другой эффект. Как если бы он касался её.
Нет. Я боюсь, когда у меня болит живот. Поэтому нельзя, - ну, вот… кофе был перемолот. И уже источал аромат. Такой приятный и вызывающий аппетит. Именно сегодня почему-то хотелось кофе, хотя она не была его любителем.
Вот только не ври. Я все твои книжки прочитал. Там ничего про это не сказано.
Ты читал? – в её голосе промелькнуло удивление и она посмотрела на него. Потом улыбнулась. – Я сама ещё не все прочитала. Засыпаю.
Конечно, - кивнул он.
Она забрала у него из рук тарелку и поставила на стол. Осталось за малым. Из кофеварки уже доносился урчащий звук, а запах кофе разнёсся по кухне.
Когда? – достала чашки и налила кофе. - Ой, как вкусно пахнет… - поднесла чашку к носу.
Во время бессонницы. А тебе можно кофе? – он сел на стул. Эва поставила перед ним чашку с кофе и булочки. Но их он не трогал. Снова принялся за сыр.
Можно, - она забралась на свой, усевшись напротив.
Это плохо что у тебя болит живот. Это очень плохо. Нужно обязательно к врачу.
Да, я сегодня как раз пойду.
Я оставлю тебе Билли.
Я сама… - она взяла булочку.
Нет, я поеду сам, а тебе оставлю Билли. Он привезёт и увезёт тебя, куда надо, - особое ударение он сделал на «я».
Да, хорошо, - она пожала плечами, решая про себя есть булочку или нет. Всё же она была с шоколадом. - Я… Я вообще боюсь боли. Очень. И крови… - есть. Такую противную тему разговора надо было обязательно подсластить.
Чувствительная какая… Не волнуйся. Съешь яблочко. Тебе нужно есть каждый день по яблоку обязательно.
Да, я с детства такая. Это ты тоже прочитал в книжке? – усмехнулась. И умилилась про себя, представив его среди ночи читающим книжку о беременности «и способах борьбы с ней же».
Такое бывает. Я не боюсь. Да прочитал.
Ну так, хочу тебе сказать, что яблоки нужно есть после еды, а не до. Ты как-то спрашивал, как у двух врачей смог вырасти такой ребёнок, как я. Думаю, что это защитная реакция моего организма. Если бы я проявила хоть чуточку других способностей, меня бы сразу затолкали в медицинскую академию. И я бы там умерла в первый же день.
Кажется сегодня на неё напала болтливость. Давно он не видел, а точнее не слышал, чтобы она столько говорила. Последнее время, а вернее, всё то время что они уже провели вместе после его приезда, их разговоры практически всегда ограничивались рамками потребностей и решением каких-либо проблем, и редко обсуждением чего-то личного, а конкретно лично их.
Надо перечитать, – отметил он факт про яблоки. - На самом деле умерла бы?
Да! Точно! Господи, чего я только не понаслушалась в детстве! – она всплеснула руками. - Каких только страхов… Поэтому у меня на больницы такая страшная аллергия, - она передёрнула плечами.
Я поговорю с Джефферсоном и мы найдём тебе хорошего врача.
Нет! Нет-нет… я пойду к своей. Это мамина подруга. Она гинеколог и знает меня с детства. И я была у неё. Ну… когда узнала. Покажу ей все бумажки, что у меня есть, - выпив пару глотков горячего кофе, она поняла, что насытилась. Отставила чашку и скривила рожицу, знаменуя своё нежелание допивать его, когда взглядом он спросил.
Хорошо, если так тебе будет спокойно, - без всяких противоречий согласился он.
Да, я ей доверяю, - она посмотрела на недоеденную булочку и встала, чтобы налить себе сок. Яблочный.
Ты не сказала, что собираешься сегодня к врачу, - упрекнул он, хотя и без явного недовольства.
Ты тоже мне не сказал, что собираешься туда же, - ответила она ему той же монетой.
Н-да… почти семейная идиллия… - усмехнулся он и посмотрел на неё. Она выдержала взгляд, но ничего не сказала на это.
Ян доел почти весь сыр, выпил свой кофе и уже принялся за её чашку. Она была почти полная.
Ты не опоздаешь? – небрежно поинтересовалась Эва.
Он совсем не торопился. А неспешно подносил чашку ко рту, приняв совершенно расслабленную позу.
Нет. У меня полно времени, - смотрел на неё изучающе.
Они сидели напротив друг друга, но всё равно слишком близко. Эва почувствовала себя неуютно. Как под микроскопом. Словно сейчас он не только разглядит все её недостатки, но и залезет в голову. Конечно, это невозможно, и она знала, что это её обычная реакция на него. Но всё равно трудно было с собой справиться. И к этому тоже нужно было привыкать заново. Хотя именно в данный момент поздновато думать о внешнем виде, сидя перед ним в одной футболке и болтая ножками в одних только носочках. Он улыбнулся, будто почувствовал её стеснение.
Ах, да… - она тоже очень мило рысплылась в ехидной улыбочке. – Я и забыла что ты встаёшь рано и потом ещё два часа шаришься по дому.
Да, лучше два часа спокойно шариться по дому, чем носиться полчаса собираясь впопыхах, - и не думал смолчать.
Полчаса! Ну, это ты совсем загнул! – возмутилась она.
Да, она любила поспать. Да, иногда она носилась с утра в поисках какой-нибудь затерявшейся вещи. Но это было редкостью. И она никогда не опаздывала.
Разве? Нисколечко, - приподнял бровь бросив на неё взгляд полный скептицизма. Однако на этот раз она решила не поддаваться на провокацию. Просто сменила тему. Тем более, что она как раз-таки хотела поинтересоваться на этот счёт.
Ты поэтому был в чёрной рубашке?
Да, - лаконично ответил. Было ясно, что спрашивает она о его свадебном наряде.
Ты бы мог сказать об этом, - в её тоне был явный укор. Да и высокомерное выражение лица говорило о том же.
Не хотел тебя волновать, - спокойно ответил он и отпил глоток.
Да точно, - задумчиво сказала она и отщипнула кусочек от булочки. - Я так и знала, что что-то не так, - на столе уже образовалась кучка крошек, пока она всё ещё мучила первую булочку.
В смысле?
Ну, я видела, что что-то не так. Никак не могла понять почему. Ты как-то скованно двигался, - у неё снова поменялось настроение. Он это заметил. Ещё минуту назад глаза её возбуждённо блестели, а сейчас она говорила, нерешительно и как-то трепетно. С какой-то боязнью.
Ну, да… - неопределённо он пожал плечами. Особой охоты обсуждать эту тему у него не было, и он увильнул в сторону. - Я ещё сегодня поеду на работу.
Да?
Да. Я же не знал… Поэтому уже сказал, что буду, а так поехал бы с тобой.
Нет. Ничего страшного. И мне кажется, что ничего нового ты не услышишь, - в этот раз она точно хотела поехать одна. Может быть потом, как-нибудь, но точно не сейчас.
Почему же? Вот от тебя я каждый день слышу что-то новое, - он сделал последний глоток и оставил чашку.
Поедешь распинать подчинённых? – она намеренно проигнорировала его выпад. Чувствовала, что он настроился на дальнейшие провокации.
Именно. Кто-то же должен ответить за то, что у меня не было секса.
Она подняла на него взгляд и возмутилась:
Ты только об этом и думаешь!
Сейчас да, - самодовольно кивнул он. - А ты конечно об этом не думаешь… - издевательски растягивая слова проговорил он.
Совсем нет, - недопитый сок в стакане был намного интересней, чем предмет их разговора.
Ага, конечно же нет, - всё так же говорил он. Самоуверенно. И давая понять, что думает он совершенно по-другому.
Нет, - отпиралась она, а он только улыбался в ответ. И сидел с весьма довольным видом, скрестив руки на груди, и развалившись на стуле.
Ну, естественно, нет, Эви. И даже не жалеешь о том, что отказала… И совсем не скучаешь по мне… и не нуждаешься в ласках… - его вкрадчивый тон задевал её.
Хватит… - она попыталась остановить его. Не сказать, что ей было неприятно то, что он говорил, но… Было очень много «но»…
…а я бы мог…
Ян!
…и с таким удовольствием…
Ты..! – она смяла салфетку в комочек и бросила к него. Он засмеялся. Она еле сдерживалась и даже покраснела.
Знаю. Как ты там говорила? Озабоченный самец?
Нет не озабоченный. Это слишком мягко для определения твоего состояния. Ты был тогда, и сейчас есть, похотливый самец! – она удовлетворённо улыбнулась, сопроводим слова лёгким сарказмом, а он расцвёл будто она ему польстила, хотя говорил другое:
Ужас, Эва! Похотливый… какое грубое слово, для определения таких чувственных отношений, как у нас с тобой. Это неприемлемо. Нет, я категорически не согласен, - подобная жеманность в его голосе совершенно мешала её злости. Скорее ей хотелось рассмеяться громко и в голос, но она выдавала только смешки.
Ян прекрати молоть чушь! – она даже постучала кончиками пальцев по столу, огляделась в поисках того, что могла бы в него запустить. Конечно, эту мину она состроила в шутку, но он предусмотрительно отодвинул от неё подальше всю посуду, что осталась на столе после завтрака.
Если будешь продолжать в том же духе и не такое услышишь, - пообещал он. И на этот раз вполне серьёзно. - Я тебе гарантирую. К которому часу тебе к врачу? – уже спокойно спросил он. Без ухмылок и издевательств.
К половине одиннадцатого.
Он посмотрел на часы.
Сейчас только восемь. А может мне не ехать в больницу? Пошли в кровать, а? – напрасно она думала, что он успокоился. Видимо с завтраком снова пошло обострение.
Езжай распинай подчинённых! – отмахнулась она и встала из за стола. Вернее слезла с высокого барного стула.
Они подождут, - он проследил за ней взглядом. Она убрала чашки в раковину. Взяла с тарелки последний кусочек сыра и поднесла к его рту.
Значит, для визита к врачу у тебя времени нет, но ради секса ты готов отменить совещание, - она прищурилась. Он откусил половинку, и вторую она отправила себе в рот. Сладко ему улыбнулась.
Мда… наверное я всё-таки озабоченный, - смирился он.
Похотливый, - уточнила она и тарелку из под сыра тоже отправила в раковину. - И если ты сейчас не замолчишь… - начала она грозно, но не закончила.
…ты согласишься, - быстро сказал он. - И у тебя даже футболка начала задираться.
Она посмотрела на себя и разозлилась. Ничего не задралось, он просто насмехался. Хотя на самом деле он не виноват, что эта тема заставляла её так нервничать. Может и виноват, но не в той степени.
Обожаю, когда ты злишься.
Я больше никогда в жизни не встану утром и не буду готовить тебе завтрак! – она ткнула в его сторону пальчиком и кивнула для значимости. - И уж тем более варить свеже молотый кофе!
Спокойно, крошка, - он слез со стула. - Я уже ухожу. Дождёмся вечера. И кстати, после доктора могла бы заехать ко мне на работу. Сходим куда-нибудь пообедаем.
Заеду, - сказала она и открыла кран с водой, намереваясь вымыть посуду. - И не называй меня крошкой!
Правда? – спрашивал он не про «крошку». На это он не обратил ни малейшего внимания.
Правда. Надеюсь, что на людях ты будешь вести себя прилично.
Вполне возможно, - он чмокнул её в шею. Впрочем, возмутиться она не успела.07.08.2011 22:07» Глава 47
Глава 47
Эва, нет… - только и успела сказать Селеста, но было уже поздно. Новоявленная жена, быстро поздоровавшись, но не потрудившись выслушать ответное приветствие, влетела в кабинет к Яну.
И застыла. Зря не дослушала Сел, потому что та как раз собиралась сообщить, что за дверями кабинета проходит совещание. А потому Эва и застыла, оказавшись сразу в зале для совещаний, причём не пустом. Возвращаться обратно не было смысла, потому что все обернулись в её сторону, как только услышали, что дверь открылась. Она аккуратно закрыла её, как будто сейчас это имело большое значение и могло смягчить тот грохот, с которым она вошла. Самый лучший выход сгладить впечатление, улыбнувшись. Но только слегка. Что она и сделала. Не стала сверкать «голливудской» улыбкой, а выдала скромную полуулыбочку с искренним и извиняющимся выражением на лице, и кивнула всем.
Прошу прощения…
Все свободны. Перерыв, - коротко сказал Ян и собравшиеся начали подниматься с кресел.
Эва шагнула в сторону, освободив проход к двери.
На лицах тех, кто покидал зал, она не заметила раздражения, которое могло быть вызвано её внезапным появлением. Это было что-то другое. Благодарность? Скорее, облегчение. Да, определённо, доля облегчения была написана на их лицах. И ещё любопытство. Особенно у женской половины. Лучше сказать у «части», потому что в собравшемся обществе женщин было всего несколько.
Эва поправила волосы и кольцо на пальце блеснуло, привлекая внимание. Теперь ни у кого не возникнет сомнений, кто ворвался в зал посреди совещания и меньше чем через час, вся компания будет знать как выглядит жена президента. Это было понятно, потому что пара женщин из состава присутствующих слишком пристально на неё смотрели, хотя и не открыто. И когда одна из них поймала внимательный и высокомерный, в нужной мере, взгляд она смутилась, что Эве доставило бесспорное удовольствие. Эва, в свою очередь, не стушевалась и не отошла смущённо в сторонку, просто отступила и позволила всем пройти мимо неё. Спокойно подождала, изредка кивая в ответ на приветствия. Ян так и стоял перед столом. Он тоже не двинулся с места. Ждал, пока все покинут кабинет. Почему-то Эве сразу подумалось, что быть его женой всё же лучше, чем работать на него. Вид у него был какой-то угрожающий. И немудрено в такой-то стойке: перед столом, буквально нависая над всеми. Точно распинал их… На столе она заметила кучу бумаг и на белой пластиковой доске позади него тоже было что-то написано.
Когда всё вышли, он шагнул в сторону своего кабинета и протянул руку, указывая туда же.
Прошу… - выражение его лица, наконец, смягчилось, как и менторский тон тоже.
Два раза просить было не нужно и Эва смело двинулась в сторону президентского кресла, минуя стеклянные перегородки.
Так неудобно получилось… - сходу начала оправдываться она, и на самом деле чувствуя неловкость от произошедшей ситуации.
Теперь уже поздно об этом говорить. Я же тебе говорил про совещание.
Да, но… - что она могла сказать в своё оправдание? Что забыла или приняла его обещание о «распинании» подчинённых за шутку. Про себя она махнула рукой и уселась в его кресло. Покрутилась.
Думаю, быть твоей женой легче, чем работать на тебя, - высказала она то, что было у неё на уме минуту назад.
Не думаю, что с тобой согласятся те, кто пять минут назад были в конференц-зале, - он начал собирать в стопку бумаги, лежащие на столе. Она следила за его неспешными движениями. Как всегда, на него было приятно смотреть. Невозможно не смотреть. Он двигался, и она вдохнула глубже, когда до неё донёсся знакомый запах его парфюма.
Да? Мужская половина может быть, но вон те две дамочки мне точно обзавидовались.
Он собирал бумаги, а она продолжала следить за его движениями. И всегда ловила себя на этом, как и сейчас. Наблюдала, как он одевался, ел, подносил чашку ко рту, пил или просто стоял, ерошил волосы или разговаривал по телефону.
Думаешь? - спросил он усмехаясь.
Всё его движения были чёткими, но плавными, а не размытыми. Спокойными, но твёрдыми. Как и он сам.
Уверена, - кивнула она.
Заметила, что стала говорить в его манере. Научилась всё выражать одним словом. Хотя ещё не всегда, но возможно это и к лучшему.
Ты делаешь мне комплимент? – как-то по-особенному растягивая слова спросил он.
Нет, я просто адекватна в своих суждениях. Теперь ты говори.
Что? – он закончил со своей уборкой и присел на край стола.
Какая я красивая, - кивнула. - Как обворожительна сегодня и все мужчины тебе обзавидовались, - кивнула два раза.
Была совершенно довольна самой собой. Буквально светилась от счастья.
Он улыбнулся:
Без сомнений. Красива, обворожительна, прелестна, нет слов. Ради тебя готов пойти на убийство, – тут заметил хитрое выражение на её лице, - Что?
А если бы я работала у тебя… Ну, дизайнером… или.. неважно кем… - сделала ещё более сосредоточенное лицо и окинула его оценивающим взглядом.
И?
Ты бы… - хотела сказать «спал со мной», потом решила «пощадить» его чувства, вспомнив утренний разговор, - … завёл со мной роман?
Он взял паузу, чтобы подумать. Или сделал вид, что думает. Только ироничный взгляд выдавал его.
Да, - всё объясняющий ответ.
Да? – она притворно удивилась, будто думала, что он ответит «нет».
Сто процентов, - он чуть сменил положение и скрестил руки на груди.
А если бы я не захотела? – так же хитро спросила она, свободно откинувшись и покачиваясь в кресле.
Захотела бы.
Да?
Сто процентов.
Какой же ты самоуверенный… - проговорила она с укором.
Есть немного, - и не отрицал.
Немного, - чуть не фыркнула. - И ты бы крутил роман с подчинённой? – всё же слабо в это верилось.
Нет.
Нет?
Нет, я бы сначала тебя уволил.
Ужас какой… - она рассмеялась и поднялась с кресла.
Ну, как дела? – спросил он и подтянул её к себе за поясок.
Она действительно была сегодня красива. И обворожительна. И ему не составило большого труда сказать всё это ей, когда она самодовольно спрашивала. Своей женщине ему не сложно было говорить комплименты. На ней был костюмчик похожий на её венчальный наряд. Только этот был молочного цвета - приятного; не той болезненной белезны, а тёплого оттенка, так прекрасно подчёркивающий её миловидный образ. И Эва стала носить каблуки. Они так заманчиво стучали. И двигалась она так грациозно. А ножки её просто сводили с ума, хоть и были прикрыты до колен узкой юбкой.
Хорошо. А ты без повязки? – она двинулась ему навстречу и коснулась его плеча. Потом попыталась оттянуть ворот чёрной рубашки и заглянуть внутрь.
Эва, оставь в покое моё плечо, - немного раздражённо сказал он и убрал её руку. – Ещё в повязке. Как ты съездила к доктору?
Хорошо. Всё хорошо. Показала ей результаты всех осмотров и анализы, если это тебя интересует. Она написала мне на бумажке когда следующий раз прийти. Выписала таблеточки, чтобы живот не болел.
Когда?
Пить два раза в день во время еды. Не помню, как они называются. Я уже купила их.
Я говорю, когда следующий раз к врачу? – он так и не отпустил её поясок. Потом переместил руки ей на талию и притянул ещё ближе.
Не помню я. Потом посмотрю. Не хочу рыться в сумке. И она в машине, - отрывисто произнесла она. Видно было, что занервничала.
Что случилось? – спросил он. Заметил её внезапное смятение.
Она взяла его за запястья. Осторожно высвободилась и отступила.
Нам нужно поговорить, - всё же решительно сказал она. Подошла к окну и как всегда, чуть не охнула. Видок не лучше чем в их нью-йоркской квартире. Ещё хлеще.
Уже страшно, - сказал он и обречённо вздохнул. Снова скрестил руки на груди. - Что ж, давай поговорим. Слушаю тебя внимательно.
Мне кажется нам нужно пожить отдельно, - это прозвучало не так твёрдо и решительно, как само намерение поговорить. Но она нашла в себе силы развернуться к нему лицом, а не говорить с окном. Однако ближе не подошла.
Всё утро ломал голову, какой же меня сегодня ждёт сюрприз, - он даже взъерошил волосы, подтверждая свою озадаченность. Мнимую озадаченность.
Я серьёзно, - она сделала пару шагов вдоль окна и снова глянула на залив.
И я вполне серьёзно, - уже жёстче сказал он, пристально глядя на неё. Она посмотрела, но его взгляд выдерживала с трудом. Это вам не снулые дамочки.
Послушай…
Я слушаю, - перебил он.
Дай мне сказать.
Говори, - его резкие рубленные фразы сбивали её. И так было тяжело говорить это, а он своим резким тоном совсем выбивал её из колеи. А ещё она чувствовала, что настроение его изменилось. Игривость исчезла.
Это не очередная моя блажь, - на этот раз она старалась тщательно подбирать слова. И, казалось, что подготовилась к этому разговору. А сейчас и двух слов связать не могла. Он больше не перебивал и поэтому она пару секунд поразмыслила. - Просто… Мне очень тяжело, - продолжила. - Мне нужно время и я хочу подумать. Мне кажется, что я в тупике. И я… Я запуталась.
В чём ты запуталась, Эва? – он сбавил тон, хотя и сказанное ею не доставляло удовольствия, и было не очень приятно слушать всё это. Но она была совершенно искренна. Только что руки не заламывала и не умаляла. А так, полнейшее смятение и неуверенность светилось в её глазах.
Она не ответила. Не могла прямо сказать, что запуталась не только в себе, но и в нём. И мучилась вопросом, только ли из-за ребёнка они поженились. Всё ещё никак не могла сложить пазлы в одну картинку. Всё никак не могла найти последний кусочек смальты для своего витража. Её картина никак не писалась. Она понимала, что загнала сама себя в эту ситуацию. Превратила их затруднения в тупик, выстроив стену, при этом осознавая его упрямство и непреклонность. Поставила цель сломать его, с каждым разом понимая, что не может. Чем дальше и больше она пыталась, тем сама больнее билась об это. И злилась ещё больше. Она предложила это сознательно. На самом деле хотела подумать, поскучать по нему. Но не так, как это было раньше. Поскучать, зная, что он рядом.
Извини, но я не дам тебе времени. И никаких «поживём отдельно» и «поспим отдельно» тоже не будет.
Она выдохнула, не зная радоваться ей или нет. Чего-то подобного от него она ожидала. Попробовать убедить? По его тону поняла, что бесполезно.
Скажи, что тебя беспокоит. Скажи, Эва. Спроси. И я отвечу.
Она обхватила себя за плечи, будто замёрзла и посмотрела в окно.
Эва, я давно уже перестал сопротивляться, это делаешь только ты.
Обернулась. Не то, что он сказал, хотя и это тоже… А то, как он сказал. Каким тоном и как произнёс её имя. Кажется, так сладко. И так знакомо. Как раньше: с мягкой восходящей интонацией. Это так задевало. Волновало.
Поэтому я и попросила тебя сегодня… - она сказала это тихо. И спокойно. И без возмущений, к которым он уже привык. Даже немного печально.
Нет. Даже не думай и не мечтай об этом. И если ты ещё что-то приготовила Эви, то выдавай сразу. Ты просто идеальная машина для убийства. Вернее, для самоубийства… И если я до конца недели не застрелюсь, то есть надежда, что у наш ребёнок увидит папу, - он, в отличие от неё, не перемещался и не менял своего положения. Наблюдал за её передвижениями у панорамного окна.
Ты всё превращаешь в фарс, Ян. А я говорю о серьёзных вещах, - совсем уныло и обиженно ответила она. Не могла ему сказать всего.
И я говорю, о них же, Эва. Вот чего ты добиваешься? Скажи, чего?
Если бы он говорил резко, она бы взбунтовалась, а так… Она решила выдать то, что давно вертелось у неё на языке:
Ты скучал? – она спросила решительно. Очень твёрдо. Глядя ему прямо в глаза, стараясь уловить каждую эмоцию, чтобы потом не делать ложных выводов. - Я даже не знаю, скучал ли ты по мне, - горько добавила.
Тебя беспокоит вопрос, скучал ли я по тебе?
Да! И не отвечай мне так! – воскликнула она. Не хотела чтобы он ушёл от ответа и такой важный для неё вопрос повис в воздухе.
Скучал… скучал… - задумчиво произносил он это слово, пытаясь соотнести его со своим состоянием, - … это не то слово… - он привстал. Подался к ней и снова подцепил её за поясок. Притянул, а она не сопротивлялась, - … совершенно не то.
А какое? – тихо выдохнула она, заворожённая его бархатистым голосом.
Он мягко улыбнулся. Дотронулся до её волос – греческой косы, на которую она, вероятно, потратила немало времени. Волосы её были заплетены свободно, а косу, падающую на одну сторону, она закрепила тоненькой белой ленточкой.
Совсем женственная. Она. Такая нежная. Но такая упрямая.
Он обнял её за талию, всё ближе привлекая. Ненапористо. Ненастойчиво. Но она поддавалась. Положила ладони ему на грудь и он совсем стиснул её.
Он прикоснулся губами к её щеке и она переместила руки ему на плечи.
Почувствовал, как грудь её тяжело вздымается от прерывистых вздохов.
Поцеловал крепче. Спина её всё ещё была напряжена.
Нет такого слова. Плохо… невыносимо… Ты приучила меня к себе как ребёнка.
Почувствовал, как она улыбнулась. Немного расслабилась. И свободнее обняла его. И переступила, встав удобнее, прижавшись теснее.
Я не специально… - совсем не испытывала сожаление и не выразила такового.
Он всё ещё коротко и мягко целовал её щеку, прерываясь на выражение своих мыслей, но не отрываясь от неё самой. От этого голос его звучал приглушённо.
Намеренно у тебя бы никогда этого не вышло…
Да? – она улыбнулась. Удовлетворённо вздохнула. Не от его слов, а от его действий. Он гладил её по спине, проводя ладонями вдоль позвоночника. Спускаясь к ягодицам и вновь понимаясь вверх. Замирая и прижимая её к себе. Стискивая в крепких объятьях. От удовольствия хотелось рыкнуть и сжать её до хруста в костях.
Да.
Она чуть отстранилась и посмотрела ему в лицо. Пристально, снова пытаясь уловить все его эмоции.
И ты переживал? Скажи честно, - она поджала губы.
Переживал. Конечно переживал, - он дотронулся до кончика её носа. Рассмотрел каждую чёрточку на её лице. Выбившиеся волнистые локоны из затейливой косы придавали ей особое очарование. - Беспокоился… как ты без меня… - сказал уже в губы, приблизившись. Почти коснулся…
У меня губы накрашены… - прошептала, хотя и нехотя. Предупредила, а он и сам видел на её губах бронзово-золотистый блеск.
Я осторожно…
И он поцеловал её осторожно. Мягко. Едва коснувшись. Не размазав аккуратно наложенный блеск.
Ты знала? Когда я приходил, ты уже знала? – теперь и он решил задать интересующий его вопрос, оторвавшись от неё. Достал платок и вытер губы.
Да, - сдержалась, чтобы не соврать. Так и сказала, как было.
И когда ты собиралась мне сказать? Собиралась? – он спрашивал мягко, но во взгляде его не было мягкости. - Не собиралась… - сам ответил на свой вопрос.
Я не хотела видеть тебя. И разговаривать с тобой не могла. Ты сделал это… А потом пришёл… Зачем ты пришёл? – она снова напряглась. Но он не стал обострять ситуацию. Ведь только почувствовал, как она оттаяла.
Соскучился, - со вздохом. Снова крепко обнял её. - Это глупое слово здесь подходит.
Почему глупое? – она была рада. Прижалась к его щеке и хотела поцеловать. Так соскучилась тоже. Но у неё были накрашены губы.
Потому что мне вряд ли удастся объяснить тебе мои чувства.
Она едва не передёрнула плечами. По позвоночнику побежали мурашки. Он снова принялся целовать её щеку, двигаясь по скуле к щеке. Так же прерывисто и мягко. Ласкающе. Подразнивая.
Но может ты попытаешься… - глаза закрылись сами собой. Она хотела послушать, что он скажет, но уже могла только ощущать.
Попытаюсь… - прозвучало между поцелуями.
Она замерла, и, кажется, дыхание задержала. Почувствовала его вздох и даже ощутила лёгкое шевеление воздуха у щеки. Тёплое дыхание. Он хотел что-то сказать.
Они услышали стук каблуков.
Ох, простите… - раздался извиняющийся голос Селесты. - Я только хотела сказать, что ухожу на обед.
Эва высвободилась и поправила жакетик. Не подала виду и даже улыбнулась. В душе же чувствовала разочарование, что им помешали.
Мы тоже как раз собирались. Пойдём с нами, - предложил Ян, отталкиваясь от стола.
Нет, не хочу вам мешать, - она не прошла в кабинет, приостановилась меж стеклянных перегородок. Собиралась уйти.
Пойдём, Сел. Ты нам не помешаешь, - попросила Эва.
С последней встречи они больше не виделись. Только раз говорили по телефону, и то, когда Селесте нужен был Ян, а Эва взяла трубку. Пусть и при Яне, но Эва хотела поговорить с ней. Сейчас было стыдно за своё поведение, хотя и она оправдывала себя. Ян захватил пиджак и они покинули кабинет, а потом и приёмную.
В лифте, Эва заметил улыбку, появившуюся на лице у Селесты. Проследила за её взглядом. Потянулась и стёрла с его губ оставшийся блеск. Совсем чуть-чуть. Но это было заметно.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |