Богоматерь Владимирская

Богоматерь Владимирская

Двухсторонняя икона

Школа или худ. центр: Византия

104 × 69 см

Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия

Инв. 14243

Первоначальный размер 75 х 55.

Оборот иконы — «Престол и орудия страстей».

с. 58 ¦ 5. Богоматерь Владимирская1.

1 Композиция этой иконы Богоматери, называвшаяся в Византии Елеуса, уже с середины XII в. в связи с растущей известностью рассматриваемого произведения как палладиума г. Владимира, распространилась на Руси под именем Богоматери Владимирской. Начало прославления Владимирской иконы положил кн. Андрей Боголюбский (см. В. О. Ключевский, Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией матери, Спб., 1878; И. Е. Забелин, Следы литературного труда Андрея Боголюбского. — «Археологические известия и заметки», т. III, 1895, № 2–3, стр. 37–49).

«Елеуса» (греч.) означает милующая. В Древней Руси это слово переводилось как умиление. Древнерусский перевод точно определяет иконографическое содержание образа, который передает полное нежности общение ребенка с матерью, предвидящей страдания, ожидающие ее сына. Изображение умиления сложилось в Византии в XI в. Особенно распространился вариант, в котором Богоматерь, представленная по пояс, держит на руках сына, припавшего к ее щеке. Склонив голову, Мария поддерживает младенца, порывисто обхватившего ее шею (см. М. Alpatoff und V. Lasareff, Ein byzantinisches Tafelwerk aus der Komnenenepoche. — «Jahrbuch der preuszischen Kunstsammlungen», Band 46, Berlin, 1925, Heft 2, стр. 148–153; I. Grabar. Sur les origines et l’evolution du type iconographique de la Vierge Éléousa. — В кн.: “Mélanges Charles Diehl, Etudes sur l’histoire et sur l’art de Byzance”, vol. 2. — “Art”, Paris, 1929, стр. 29–42; V. Lasareff, Studies in the iconography of the Virgin. — “The Art Bulletin”, vol. XX, № 1, 1938, March, стр. 36–41). А. И. Некрасов («Древнерусское изобразительное искусство», М., 1937, стр. 45–48) считает, что иконография Владимирской Богоматери предшествует типу Елеусы. По его мнению, композиция Владимирской Богоматери носит репрезентативный характер и не выражает тему ласкания младенца.

Начало XII века. Константинополь.

На обороте — Престол и орудия страстей.

Начало XV века. Андрей Рублев (?).

Богоматерь прижимает к себе сидящего на ее правой руке сына. Подняв по-ребячески округлое лицо, он припал к щеке склонившейся матери и обнял ее за шею. Правая рука младенца Иисуса протянута вперед и касается плеча Богоматери. Мария поддерживает левой рукой охваченного с. 58

с. 59 ¦ порывистым движением

ребенка, устремившего на нее широко раскрытые круглые глаза. Сомкнув тонкие губы маленького рта, Мария глядит прямо перед собой большими продолговатыми очами, как бы освещающими ее узкое, удлиненное лицо. Левая нога младенца согнута так, что видна подошва ступни2.

2 Эта деталь стала непременным атрибутом иконографии Владимирской Богоматери с XV в.

Владимирская икона, по данным реставрационных работ 1918 года, была записана четыре раза: в первой половине XIII века, после Батыева разорения; в начале XV века; в 1514 году, во время работ по украшению московского Успенского собора, и, наконец, в 1896 году реставраторами О. С. Чириковым и М. И. Дикаревым. Незначительные чинки производились также в 1566 году и в XVIII и XIX веках3. Лица, в отличие от остальных частей иконы, были записаны без наложения нового слоя левкаса, непосредственно поверх старой олифы, что способствовало их сохранности.

3 Летописи сохранили сведения о поновлениях памятника лишь в 1514 (ПСРЛ, т. XIII, Спб., 1904, «Софийская вторая летопись». — В кн.: ПСРЛ, т. 6, Спб., 1853, о поновлении живописи Успенского собора) и 1566 г. («Древности Российского государства», отд. 1, М., 1849, текст, стр. 5).

К древнейшей живописи XII века относятся лица матери и младенца, часть синего чепца и каймы мафория с золотым ассистом, часть охряного с золотым ассистом хитона младенца с рукавом до локтя и виднеющимся из-под него прозрачным краем рубашки, кисть левой и часть правой руки младенца, а также остатки золотого фона с фрагментами надписи: «МР..У».

Колорит первоначальной живописи строится на сочетании глубоких, насыщенных оттенков вишнево-красного, синего, оранжево-желтого и зеленовато-оливкового с золотом.

По зеленоватой подготовке сделан рисунок; моделировка лица исполнялась охрой с белилами и киноварью; после наложения красноватых теней нанесен еще раз слой охры, после чего написаны зеленоватые тени. Лицо ребенка сделано так же, но подготовка его светлее, а лессировок (плавей — последовательного наложения разных оттенков красок) больше.

Лицо матери выполнено прозрачной розоватой охрой, связанной при помощи тональных переходов с зеленоватыми тенями, написанными по овалу лица, на висках, под бровями и нижними веками, около носа, рта и на шее. Едва проступающий темный румянец сливается со всей цветовой гаммой. Богатые разнообразными оттенками прозрачные слои красной краски лежат на щеках, лбу, веках, бровях, вдоль носа и на подбородке. Свободные белильные мазки положены по форме носа и над левой бровью. Глаза светло-коричневые, с красной слезницей. Губы написаны киноварью трех оттенков. Чепец голубой с темно-синим, почти черным краем.

Лицо младенца выполнено также охрой, но с добавлением белил. Красноватые прозрачные тона округляют овал его лица, щеку и подбородок. На кончике носа и на губах положены мазки темной киновари, отмечающей также слезницы. Белила лежат на наиболее освещенных местах: над правой бровью, на круглящемся кончике носа и на подбородке. Более светлая, чем у матери, цветовая гамма передает детскую белизну кожи лица, маленькой кисти левой руки и части правой руки, лежащей поверх темной с. 59

с. 60 ¦ материнской одежды. Глаза Иисуса исполнены коричневыми и зелеными тонами. Над выпуклым

лбом сохранились светло-каштановые волосы.

На торсе младенца находится фрагмент чинки XIII века, идущий от плеча к поясу. Тут же сохранились концы пальцев левой руки Богоматери, первоначально расположенной выше и левее, чем на дошедшей до нас на этом месте живописи XVI века.

К началу XV века (около 1411 г.) относятся части одежд Богоматери и младенца слева внизу; части плеча и руки младенца, его ступни, волосы и шея; правая рука Богоматери, ее ухо, часть темно-зеленого чепца и золотой каймы мафория. На этих фрагментах останавливает внимание живописность исполнения ступней ног младенца, тонкие прозрачные плави правой руки матери, массивной шеи младенца и каштановых завитков его волос. Глубокий тон коричневого мафория, сочетаясь с зеленоватой охрой гиматия младенца, украшенного золотым ассистом, образует характерную гамму холодных красок4. Художником, выполнявшим реставрацию начала XV века, был, вероятнее всего, Андрей Рублев5.

4 Из подобных же звучных сочетаний чистых, холодных оттенков слагается колорит оборотной стороны иконы с изображением престола, исполненного, по всей вероятности, в это же время.

5 К этому выводу приводит сопоставление колорита частей Владимирской иконы, относящихся к началу XV в., с ее копией, сделанной Андреем Рублевым в 1395 г., — так называемой «запасной Владимирской», находящейся и теперь в Успенском соборе Московского Кремля.

До XVII в. уцелели сведения о том, что Рублев был автором одной из кремлевских икон Богоматери. В 1669 г. в Образной палате хранился «застенок (чехол. — В. А.) пречистые Рублева письма» (А. И. Успенский, Церковно-археологическое хранилище при Московском дворце в XVII веке, М., 1902, стр. 68).

«Запасная Владимирская» написана, в отличие от композиции первоначальной древнейшей иконы, несколько укороченной: это не поясное, а скорее погрудное изображение. Обе кисти рук Богоматери находятся на одном уровне; глаза ее устремлены не прямо перед собой, а влево, в ту сторону, куда наклонена ее голова.

Рублевский вариант Владимирской получил широкое распространение в XV в. Это объясняется славой Рублева и тем, что написанное им произведение находилось в Успенском соборе Московского Кремля.

Вклады московской знати в Троице-Сергиев монастырь сохранили прекрасные образцы этого типа Владимирской (см. Ю. А. Олсуфьев, Опись икон Троице-Сергиевой лавры, Сергиев, 1920, стр. 83, вклад М. В. Образцова).

Подробную аргументацию атрибуции «запасной Владимирской» Андрею Рублеву см. В. И. Антонова, Московский художник Андрей Рублев. Доклад на сессии, посвященной 600-летию Андрея Рублева в Академии художеств СССР, прочитанный 17 сентября 1960 г.

Существенно также, что рисунок ног младенца на Владимирской ГТГ близок к этим деталям фрески Андрея Рублева на алтарном пилоне Успенского соборе во Владимире. К этому выводу приводит сопоставление колорита частей Владимирской иконы, относящихся к началу XV в., с ее копией, сделанной Андреем Рублевым в 1395 г., — так называемой «запасной Владимирской», находящейся и теперь в Успенском соборе Московского Кремля.

До XVII в. уцелели сведения о том, что Рублев был автором одной из кремлевских икон Богоматери. В 1669 г. в Образной палате хранился «застенок (чехол. — В. А.) пречистые Рублева письма» (А. И. Успенский, Церковно-археологическое хранилище при Московском дворце в XVII веке, М., 1902, стр. 68).

«Запасная Владимирская» написана, в отличие от композиции первоначальной древнейшей иконы, несколько укороченной: это не поясное, а скорее погрудное изображение. Обе кисти рук Богоматери находятся на одном уровне; глаза ее устремлены не прямо перед собой, а влево, в ту сторону, куда наклонена ее голова.

Рублевский вариант Владимирской получил широкое распространение в XV в. Это объясняется славой Рублева и тем, что написанное им произведение находилось в Успенском соборе Московского Кремля.

Вклады московской знати в Троице-Сергиев монастырь сохранили прекрасные образцы этого типа Владимирской (см. Ю. А. Олсуфьев, Опись икон Троице-Сергиевой лавры, Сергиев, 1920, стр. 83, вклад М. В. Образцова).

Подробную аргументацию атрибуции «запасной Владимирской» Андрею Рублеву см. В. И. Антонова, Московский художник Андрей Рублев. Доклад на сессии, посвященной 600-летию Андрея Рублева в Академии художеств СССР, прочитанный 17 сентября 1960 г.

Существенно также, что рисунок ног младенца на Владимирской ГТГ близок к этим деталям фрески Андрея Рублева на алтарном пилоне Успенского соборе во Владимире.

Третье значительное поновление Владимирской иконы в известии Софийского временника связывается с росписями Московского Успенского собора, исполненными в 1514 году. Тогда был написан дошедший до нашего времени мафорий Богоматери, ее левая рука, большая часть одежд младенца и кисть его правой руки6.

6 В это же время был сделан «кивот» для Владимирской, украшенный серебром и золотом.

Краски реставраций начала XV и XVI века подбирались в соответствии с колоритом сильно потемневшей к этому времени первоначальной живописи. Золотистые плави начала XV века, а также темное вохрение и глухие краски XVI века не нарушают сдержанной, почти монохромной гаммы красок памятника.

Светлая желтоватая охра начала XV века с буквами «Ө», «IC ХС» и более темная, оранжевого оттенка, охра XVI века заменили на фоне и полях утраченное первоначальное золото. Судя по характеру фона и полей, их чинили уже тогда, когда они были закрыты окладом7.

7 Ипатьевская летопись под 1155 г. сохранила сведения об окладе Владимирской, сделанном Андреем Боголюбским. В 1176 г. Ярополк снял с иконы ее драгоценный убор; сама она некоторое время находилась в руках Глеба Рязанского (ПСРЛ, т. I, Спб., 1846, стр. 159, 161). В 1237 г. Татары «...святую Богородицю разграбиша, чюдную икону одраша, украшену златом и серебром и каменьем драгиы...» (там же, стр. 197). В 1411 г. татары царевича Талыча вновь похитили оклад Владимирской. В это время митрополит московский Фотий находился во Владимире; за ним, укрывшимся в лесах, гнались татары (ПСРЛ, т. XI, Спб., 1897, стр. 216). Возможно, что в память своего спасения Фотий сделал на Владимирскую оклад, взамен похищенного татарами: я полагаю, что именно тогда Андрей Рублев реставрировал и самую икону, находившуюся во Владимире.

До нашего времени дошли два ее убора, хранящиеся в Гос. Оружейной палате в Московском Кремле. Возможно, что первый с чеканным золотым деисусом в рост вверху, относящимся к ХIII в., соединенный с золотой басмой XV в., составлен для так называемой «запасной Владимирской» — копии, приписываемой Андрею Рублеву. Второй, до 1918 г. находившийся на первоначальной Владимирской, состоит из частей начала XV в., сделанных, как упоминалось выше, по заказу митрополита Фотия (1410–1431, см. М. Alpatoff, Die Frühmoskauer Reliefplastik… — «Вelvedere», Wien, 1926, № 9–l0) и частей 1656–1657 гг., исполненных мастером Петром Ивановым (см. И. Е. Забелин и братья Холмогоровы, Материалы для истории, археологии и статистики московских церквей, ч. I. M., 1884, стр. 30).

На оборотной стороне (начало XV в.) написан престол с орудиями страстей, покрытый красной, украшенной золотым орнаментом тканью с розовыми пробелами и синими золотными каймами. Он стоит на сиреневом с коричневыми разводами поземе, изображающем выложенный цветным мрамором пол. На престоле лежат синие гвозди, книга с синим обрезом и золотой, украшенной жемчугом и драгоценными камнями крышкой, а также охряной терновый венец. Белый голубь с золотым нимбом и красными лапками стоит на книге. Над престолом возвышается оливково-зеленый в два тона крест, копье с синим острием и трость8. Фон бледно-желтый, поля охряные, XVI века.

8 Престол на обороте Владимирской иконы по рисунку, колориту и орнаментации схож с изображением престола в «Раздаянии вина» из праздничного ряда иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры, связанного с последним этапом творчества Рублева. Манера рисовать престол вряд ли могла измениться за то десятилетие, которое разделяет сравниваемые памятники, что говорит в пользу атрибуции рассматриваемого произведения Андрею Рублеву.

Доска липовая, с более поздними наращениями со всех сторон. Внизу сохранились следы рукояти. Паволока (?), левкас, яичная темпера. Первоначальный размер 78 х 55, размер с доделками — 100 х 70. с. 60

с. 61

¦

Раскрыта в 1918 году в Комиссии по раскрытию древнерусской живописи Г. О. Чириковым.

Около 1136 года икона привезена из Константинополя вместе с иконой Богоматери Пирогощей и поставлена в Вышгороде под Киевом9. В 1155 году увезена из Вышгорода во Владимир князем Андреем Боголюбским (Лаврентьевская и Ипатьевская летописи). В 1395 году принесена в Успенский собор Московского Кремля при вел. кн. Василии Дмитриевиче (ПСРЛ, т. XXV, М.–Л., 1949, стр. 222–225).

9 Между 1131 и 1136 гг. построена церковь Богоматери Пирогощей в Киеве (Н. Закревский, Описание Киева, т. 2, М., 1868, стр. 713–717).

После 1395 года икону Владимирской Богоматери вернули во Владимир10; вторично ее принесли в Москву в 1480 году. Об этом сохранились следующие сведения: 1. Летописи, рассказывая об уже упоминавшемся набеге на Владимир татарского царевича Талыча в 1411 году, говорят, что в Успенском соборе татары «высекоша двери церковныа и вшедше в ню (церковь. — В. А.), икону чюдную святыя богородица одраша и такожде и прочая иконы» (ПСРЛ, т. XXV, М.–Л., 1949, стр. 240). 2. В Следованной псалтыри XVI века библиотеки Троице-Сергиевой лавры № 321 говорится под 23 июня: «...прииде чюдотворная икона пречистыя Богоматере из Володимира в град Москву 6988 (1480)». Об окончательном перемещении лишь в конце XV века говорит установление в Москве 23 июня 1480 года празднования Владимирской иконе. Так как никакого другого примечательного события в этот день не произошло, то очень вероятно, что Владимирская икона в этот день вторично прибыла в Москву, где и осталась до наших дней.

10 Возвращение Владимирской между 1395 и 1480 гг. во Владимир могло быть вызвано еще сильным в то время представлением об удельной обособленности частей будущего русского государства. Считалось, что уделы имели преимущественное право на памятники, связанные с их историей. Кроме того, Владимир — город, откуда великое княжение перешло к Москве, пользовался особым вниманием московских князей. Так, например, князь московский Василий Дмитриевич руками своих мастеров Андрея Рублева и Даниила Черного возобновляет в 1408 г. росписи Успенского собора во Владимире.

Возможно, что к сделанной в Москве около 1395 г. тем же Андреем Рублевым «запасной Владимирской» относится московское летописное известие 1471 г. (ПСРЛ, т. XXII, Спб., 1901, стр. 130).

В 1480 г., когда Москва стала средоточием русского государства, а Успенский собор ее Кремля — русским пантеоном, окончательное перемещение в Москву древнейшей иконы вполне закономерно (см. об этом Л. А. Дмитриев, О датировке «Сказания о Мамаевом побоище». — В кн.: «Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы АН СССР», X, М.–Л., 1954, стр. 195–197).

Поступила из ГИМ в 1930 году. [14243] с. 61

¦

Дата добавления: 2015-09-30