Вернувшись в дом профессора, я поднялся на чердак – спит гений. Завернув его обед в покрывало, я уже подумывал, чем заняться, как вдруг услышал шаги на лестнице, это спускался мой ученый. У меня вдруг побежали мурашки, что я ему сейчас скажу? Елки-палки, и зачем я все это затеял? Спокойно, все должно быть хорошо, думай, Леха!
Вот профессор спустился вниз и, не глядя по сторонам, направился к дверям. Надо было что-то делать, а я еще не придумал приветственную речь. Эх, пойдем экспромтом.
- Профессор! - позвал я его. Видно тихо. – Профессор! – он обернулся,
увидел меня. – Профессор, можно с вами поговорить?
- Молодой человек, - наконец, обратил он на меня внимание и зачем-то
стал оглядываться по сторонам, как будто ожидая увидеть еще кого-то, - как вы сюда попали? – удивленно спросил он.
- Профессор, это долгая история, давайте присядем, я вот вам и обед
тут купил, у вас холодильник все равно пустой, поешьте, пожалуйста, а я вам пока все расскажу, - попытался я начать разговор.
Он внимательно посмотрел на меня, видно изучая и рассуждая: выставить меня вон, наглеца такого, или сначала послушать, что я тут буду плести. Видно, мой фокус с приходом в дом через закрытую дверь его все-таки заинтересовал, он замялся, но не хотел так просто сдаваться.
- Не понимаю, - продолжил он, - вы проникли в мой дом и теперь тут еще распоряжаетесь?
- Совершенно и не думал, - говорил я как можно спокойнее, - но если вы боитесь, можете даже милицию вызвать, только тогда вы так никогда и не узнаете, кто я такой и зачем тут появился. А, уверяю вас, это очень интересная история, а главное – полезная нам обоим. – все это я говорил, медленно доставая хлеб и колбасу из пакета, припасенные на завтра, но используемые мной сегодня в других целях. Сделав что-то наподобие бутерброда, я откусил от него кусок и стал жевать, глядя прямо в глаза профессору. Я так и думал, что чувство голода возьмет-таки над ним верх под действием этих запахов, в общем, он сел за стол.
- Ладно, давайте ваш обед, очень есть хочется, не помню, когда
последний раз ел. Ну, присаживайтесь, рассказывайте, что у вас.
Я развернул покрывало, достал сложенные одна на одну тарелки,
разложил все на столе. Он начал есть, по-моему, ему было совершенно все равно, что он ел. Я начал рассказ:
- Я – сын Антона Сергеевича, замдиректора вашего института, - начал я издалека. Профессор молчал, может, он меня не слышал, поглощенный своими мыслями? Я остановился.
- Ну, что же вы, продолжайте, - сказал он, - я вас слушаю.
- Так вот, - продолжил я. И начал медленно рассказывать свою
историю. – Только, пожалуйста, вы сначала выслушайте, не перебивайте, хоть это и покажется странным. Началось все с того, что мой отец купил у вас дом, но купил он его 26 декабря этого года, то есть через три недели. – Профессор молчал, видно, слушать он умел. Я рассказал ему все от начала до конца, до момента нашей встречи. На протяжении моего рассказа его глаза ничего не выражали, он просто слушал и все. - Вы меня слышите? – спросил я.
- Значит, он все-таки работает. – сказал профессор задумчиво, - я
закончил это, сделал то, что не удавалось другим. Я знал, что смогу, знал. Вы не против, если я закурю? Волнуюсь, знаете ли. Надо же, мой аппарат работает и им уже воспользовались! Где он, я могу посмотреть?
- Конечно, профессор, - я достал хроноход из шкафа, куда запрятал его
на всякий случай, - вот, смотрите.
Он осторожно взял в руки свое изобретение, покрутил во все стороны.
Топлива осталось пару капель, вернее, по пару капель в каждом отделе емкости, его почти не было видно, но профессор разглядел его.
- Я только сегодня собирался проверить это в лаборатории. Значит,
еще месяц, и я бы его закончил. Закончил и осуществил свою мечту. Но вы говорите, что нашли его в этом доме, этого не может быть, он не мог здесь остаться, ведь иначе я не попал бы к ней.
- А вы к ней и не попали, - сказал я, - об этом я и хочу поговорить.
Выслушайте меня еще раз, пожалуйста, я сейчас все расскажу. Вы видите, ваш хроноход у меня, я его не украл, а честно нашел в купленном нашей семьей доме, а дом этот продали нам вы, вы сами, так как вам очень были нужны деньги, чтобы достроить этот самый аппарат. Вы знаете секрет вашей аквахроники, сегодня вы бы это доказали опытным путем, а я имею уже готовый прибор, но пользоваться им, увы, нельзя, он пустой. Я предлагаю вам сделку: я предоставляю вам средство для поездки к вашей возлюбленной и рассказываю, почему вы не попадете к ней в будущем, даже если и достроите свою машину сами. А вы раскрываете мне рецепт топлива, чтобы я смог пользоваться аппаратом. Вот видите, я с вами честен.
- Что ж, молодой человек, я понял вас. Но почему я должен вам
верить? Сам я не знаю, что произошло в моем будущем, а вдруг вы элементарно меня обокрали, хоть и говорите, что не делали этого. А вдруг вы силой заставили меня отдать вам аппарат, чтобы совершить со мной сделку в моем же прошлом?
- Ладно, вы можете мне не верить, - согласился я. – Я останусь с вами в
прошлом, доживу до того времени, когда вы начнете убеждаться в моей правоте, вы сами все поймете, но тайну я вам уже не раскрою, пусть все будет как есть, каждый останется при своем: я стану жить дальше, а вы к своей невесте так и не попадете. Согласны?
- Но почему, почему вы уверены, что я не попаду к Рите?
- Пусть это будет для вас загадкой, профессор, я ничего вам не расскажу, пока мы не договоримся.
- Вы блефуете, молодой человек, - все-таки не очень уверенно произнес он.
- Что ж, - сделал я вид, что смирился, - три недели – срок небольшой, у вас тут уютненько, мне нравится, сдадите мне комнатку, я с удовольствием посмотрю, чем дело закончится. Только, поверьте мне, через три недели поменять что-либо уже будет нельзя. – меня так и порывало сказать все, как должно случиться, но я дал себе слово молчать и беречь тайну.
Профессор замолчал и задумался, не знаю, что происходило у него в голове, возможно, его ученые мозги судорожно перебирали все возможные варианты событий, но мой самоуверенный вид сбивал его с толку.
- Я должен подумать, - наконец, ответил он.
- Думайте, только не долго, а то денег у меня почти нет, а жить как-то
надо.
- Молодой человек, вы хоть знаете, к чему стремитесь, играть со
временем очень небезопасно, тем более дилетанту, может произойти все, что угодно, - наивно попытался он меня вразумить.
- Да вы же сами с ним вздумали играть, между прочим, это вы,
профессор, двадцать лет изобретали аппарат, который по-вашему так небезопасен. О чем вы думали? Уж точно не о других, о себе, вот и я о себе думаю, мне ваш хроноход очень пригодится в жизни, а пользоваться им грамотно вы меня научите, правда? Обязуюсь четко следовать вашим инструкциям.
- Вы не понимаете, с чем связываетесь, а если об аппарате узнает еще
кто-нибудь, потом еще, вы не сможете остановить этот процесс. Люди захотят менять время на свое усмотрение, что будет тогда?
- Профессор, мне самому это не выгодно, я позабочусь, чтобы о вашем
аппарате не узнала ни одна живая душа, уж будьте уверены.
- Хорошо, молодой человек, я согласен, - наконец сказал профессор.
- Тогда давайте знакомиться, - предложил я, - а то у нас с вами тут
сделка века намечается, а мы даже не знакомы толком, - меня зовут Алексей, можно Леша или Леха, - и я протянул профессору руку.
- Геннадий Петрович, - пожал он мою руку, - не буду говорить, что мне
очень приятно, потому как знакомство вынужденное.
- А вот мне очень приятно, Геннадий Петрович, очень, мы с вами так
сработаемся, я чувствую, - я так обрадовался, что профессор согласился, что не знал, как реагировать, меня просто распирало от счастья.
- Не надо, Алексей, излишних эмоций, мы просто будем вместе
некоторое время, вот и все. Нам надо найти деньги и заправить аппарат, дальше наши пути разойдутся в разные стороны, даже в разные времена.
- Да, самым простым решением по добыче денег было бы попросту
загнать ваш дом моему отцу, как вы уже это раз проделали, но завтра он уезжает в Канаду читать лекции в тамошних институтах, приедет только 15 декабря, а сидеть и ждать его две недели – не выход. Можно, конечно, попытаться продать ваш дом кому-то еще, у вас есть предложения на этот счет?
- Нет, Алексей, никогда не задавался целью искать покупателей на мой
дом, я и отцу-то вашему его продал по чистой случайности, так заикнулся, что мог бы продать, когда он сам спросил о доме. Вы знаете, по-моему, он был заинтересован в этой сделке.
- А вы, аферист, Геннадий Петрович, знали же, на что шли, дом-то
свой и не собирались в общем-то продавать, так, дали попользоваться человеку до поры, до времени, пока в прошлое не вернетесь.
- Но ведь, извините, если бы я дом в прошлом вернул, то Антон
Сергеевич в настоящем остался бы при своих деньгах, так что теряется суть аферы. Я, молодой человек, сроду чужого не брал и брать не буду.
- Эх, профессор, с вашей честностью мы далеко не уйдем. Так что вы
можете предложить по части денежного вопроса? Или думать придется исключительно мне? У меня идеи, конечно, будут, но не факт, что они вам понравятся. Можно, например, одолжить денег у знакомых, ваших, конечно, сигануть вам в прошлое, меня никто из них не знает, поэтому деньги отдавать не придется. Боюсь только, что этот вариант вам не очень-то понравится.
- Алексей, очень вас прошу, версии с криминальным уклоном даже не
выдвигать.
- Вас понял, хотя при этом теряется большая часть моих предложений.
Можно поговорить с отцом, но у меня совершенно вылетело из головы, что я делал вечером 2 декабря, а если я там преспокойно сижу на диване, думаю, мне придется долго им объяснять, что же это значит, и без упоминания вашего изобретения тут не обойдется, а это в мои планы не входит.
У меня в кармане запиликал телефон, это означало, что зарядки осталось меньше, чем на час. Зато напоминание о телефоне навело меня на мысль.
- Профессор, не могли бы вы позвонить по этому номеру и кое-что
спросить?
- Номер Антона Сергеевича?
- Да, и как вы понимаете и мой домашний тоже. Вы звоните,
спрашиваете Алексея, вам говорят дома я или нет. А уж если вы наберетесь наглости и спросите, когда я буду, это нам поможет еще больше. Звоните со своего, а то у нас дома стоит определитель, лишние вопросы тут ни к чему.
Профессор пошел к телефону, стоящему на тумбочке в углу.
- А что, Геннадий Петрович, мобильника жалко?
- Молодой человек, если на дворе 21-й век, у всех должны быть
мобильные телефоны? Нет его у меня, не видел необходимости. Это у вас – молодых – друзья, дела, а у меня – только моя работа, я либо в институте, либо здесь.
Профессор набрал наш домашний номер, спросил Алексея, так, меня дома не было. Когда я буду? Наверное, поздно, я на вечеринке. Вот болван, как я мог забыть, точно на вечеринке, правда, идти я туда не хотел, потому, видно, и забыл. Точно, на вечеринке мы были долго, потом пошли к Жорику, ой, страшно вспомнить, в общем дома я буду только завтра к вечеру. Это хорошо, завтра утром уезжает отец, сегодня я успею с ним поговорить, он-то не знает, когда я приду.
- Профессор, сидите тут, я на автобус в город, поговорю с отцом,
потом сразу обратно. А вы, если не трудно, печку затопите, зябковато у вас дома, и не забывайте, что у нас с вами уговор, надеюсь, вы нигде заначку не припрятали на заправку аппарата, - сказал я, удивляясь собственной наглости.
- Алексей, вы хоть знаете, сколько нужно денег? Чтобы мне попасть в
прошлое, а вам оттуда вернуться обратно, надо примерно 10 тысяч долларов.
- Сколько? 10 штук? Елки-моталки, я как-то об этом не подумал, ну
тысячу, ну две, а десять у отца будет вряд ли. Нет, у него, конечно, есть, вот только вряд ли дома. А завтра утром он уезжает. Ну, попытаться все-таки стоит, я помчался.
Я побежал на остановку автобуса, так сейчас шесть часов, туда час -
семь, еще обратно нормально доберусь. Сев в автобус, я начал усиленно думать, если у отца не будет денег, где еще я могу их взять? Какое же дорогое это удовольствие – путешествие в прошлое, это чтобы туда съездить, сто раз подумать надо, все рассчитать тютелька в тютельку, эх, жаль я не на историческом или географическом, придется книги читать, как профессор, в библиотеке время просиживать, меня не поймут. Что я людям скажу? Может, мне просто так туда смотаться, насобирать все, что буду видеть, потом разберусь, вдруг что ценное попадется. Вот так, жил-жил и влип в историю. Все, не ныть, время покажет, как поступить, я уверен. Мне вообще по жизни всегда везло, я как-то и мимо криминала прошел, когда наши во дворе компанию собирали (теперь половина из них сидит), я и на экзаменах всегда билет вытяну, который более-менее знаю, мне и с отцом вот повезло. Так что будем надеяться на хорошее.
Вот я и приехал, теперь на метро, двадцать минут – и дома. Выходя из подземного перехода, я нос к носу столкнулся с Ленкой.
- Ой, Леша, ты чего здесь, наши все в «Глобусе», я вот сама туда еду,
только от бабушки пришла, она болеет очень. Ты же сам туда собирался, передумал?
Я попытался до неузнаваемости изменить голос.
- Девушка, вы меня с кем-то путаете, я вас первый раз вижу, - и не
давая ей опомниться, рванул дальше, не оборачиваясь. Мне еще не хватало трепаться с ней, сейчас она в «Глобус» придет и обомлеет, а так, может ей и не поверит никто.
Я помчался дальше, надвинув пониже на лоб свою кожаную бейсболку,
не хватало мне лишних свидетелей, как я раньше об этом не подумал. Я влетел в подъезд, не глядя по сторонам, поднялся на третий этаж, ключ в кармане, я открыл тихонько дверь (на всякий случай) и прислушался. Было тихо. Я прошелся по квартире – пусто. Как я так лоханулся? Да ведь он был дома, кто-то же ответил Геннадию Петровичу по телефону. Или это был брат? Почему я не спросил, я был уверен, что отец дома. Ему ведь утром уезжать, собраться же надо, видно с минуты на минуту придет. Где-то лежит мое зарядное? Я всегда швыряю его в разные места. Я стал искать зарядное от своего телефона, обыскал всю свою комнату, всю комнату брата, хорошо, что его не было. Неужели я его с собой взял? Никогда этого не делал. Где же оно? Я пошел на кухню – лежит зарядное на диванчике. Я поставил телефон на зарядку (и чего я его с собой в прошлое не прихватил?), а сам отцу звоню.
- Привет, пап, дома скоро будешь?
- Тебя, сын, в кои-то веки интересует, когда отец придет? Ты же ушел
развлекаться, неужели уже вернулся, с тобой такого раньше не случалось.
- Ну пап, ты мне очень нужен.
- Что, опять деньги нужны? Знаю я, когда тебе кто-то из родителей
нужен.
- Пап, очень-очень надо.
- Сколько?
Как бы ему помягче сказать, чтобы не шокировать?
- Пап, а домой ты все-таки скоро?
- Что, так много надо, даже по телефону сказать не можешь. Нет,
сынок, денег ты не получишь, тем более столько. Разбаловал я вас с Ромкой, он-то еще маловат, а вот ты. Проблемы у тебя или купить что-то хочешь, разберись-ка ты, сынок, сам хоть раз. Поработай где-нибудь, продай что-нибудь, я устал все за тебя решать, проблемы твои, запросы твои. И вообще, мне завтра утром ехать, времени мало, пожалуйста, не отвлекай меня, - и повесил трубку.
Вот тебе и попался. Не хватало еще с отцом отношения испортить. Эх, была бы мама дома, она бы меня поняла (нет, я бы, конечно, все ей не рассказывал, но она меня всегда понимает). Жалко ее, в последнее время плохо себя чувствует, то в больнице, то в санатории, то отец ее отдыхать отправляет с женами своих друзей (это, когда ей получше). Не знаю, что с мамой, хандра какая-то, ничего ей не интересно стало.
Ладно, не буду и я раскисать, надо думать. Так, где-то я заначку припрятал в 300 баксов, хорошо не потратил, на Новый год оставил (значит, до этого времени мне она не нужна), а пересчитывать свои сбережения я привычки не имею, потому могу со спокойной совестью сам у себя ее временно одолжить.
Вот они, родимые, в справочнике по атомной физике, думаю, здесь бы их никто не нашел, я сам этот учебник сто лет не открывал. Ну вот, теперь хоть с голоду не помру. Кстати, а что у нас на этот счет в холодильнике? Так и знал – почти ничего, когда мамы дома нет, у нас каждый сам о себе заботится. Что будем делать? Оставлять себя и брата завтра голодать? Забрать последний кусок колбасы и сыра? Добрый я сегодня, пойду в магазин, сам куплю. Я забрал телефон, прихватил себе смену белья (не помню за собой привычки трусы пересчитывать) и вышел из квартиры.
Я собирался перекусить на ходу, но почему-то вспомнил про профессора. он ведь там, небось, голодный сидит. Я купил палку колбасы, кусок сыра, буханку хлеба, банку кофе, но потом подумал и купил еще бутылку водки и банку огурцов: надо же с ученым пообщаться по-человечески. Потом опять метро, автобус, вот я и вернулся.
- Эй, профессор, где вы? – заорал я, войдя в дом. – Я ужин принес, вы ели? - опять что ли на чердаке?
Я сложил свои пакеты на стол, а сам поднялся на чердак, он сидел там, за своим столом, сильно задумавшись. Нет, нет, нет, профессор, вы никак не должны передумать, надо его отвлекать от глубоких мыслей.
- Геннадий Петрович, идемте вниз, у нас с вами сегодня намечаются
дружеские посиделки. И вот, что я вам скажу, профессор, как физик физику, к черту все мысли о сущности бытия, в мире все просто и гениально, и мы с вами еще увидим небо в алмазах, точнее каждый свое. Скоро вы обнимите свою невесту, понянчите своего ребенка, о чем еще думать? Все за мной, к столу, мы сегодня гуляем, я тут у одного хорошего человека денег одолжил (буду я говорить, что украл, наш гений – ярый противник криминала), так что у нас праздник, идемте замочим наше знакомство.
Я спустился вниз, быстро все нарезал, разложил и налил, наконец,
спустился профессор, он явно не разделял мое настроение, был каким-то хмурым и к тому же ни с того, ни с сего добавил:
- Алексей, мне бы очень не хотелось быть вам должным, я уже второй
раз собираюсь обедать за ваш счет.
- О чем речь, Геннадий Петрович, разве не может человек человеку
помочь в трудную минуту? А ведь у вас трудные времена, сами писали: все деньги на опыты изводили, на черный день ничего не откладывали. Считайте, что нашелся, наконец, ценитель ваших трудов, теперь мы вместе, значит, как говаривал старина Маркс, должны делиться.
- Да, мне вообще мало надо, - сказал профессор, садясь за стол, -
главное было бы, где жить и работать, а о еде я вспоминал, когда уже голова кружилась. Знаете, у меня же ничего нет, квартира, дом - моего отца, они с матерью умерли, так и считая меня бобылем, мать никак не хотела понимать, почему я один, я ведь не мог ей рассказать о своей мечте. Я и костюм себе покупаю раз в десять лет, когда сослуживцы укорять начнут. Меня ведь все сумасшедшим считают и ваш отец тоже, а мне все равно, пусть считают. Я бы, наверное, и сошел с ума, если бы не моя Рита, она меня держит. Представляете, а ведь у меня дочь, я как-то Ритину мать встретил, она мне рассказала. У них дочь и сын, Витька в люди выбился, дом в Париже купил. Ничего, когда она будет со мной, я все сделаю, чтобы мы жили счастливей всех, я ведь физик от бога, я ее обеспечу еще лучше, на руках носить буду. Только не знаю насчет Парижа, но, думаю, мы и здесь будем неплохо жить, у меня все-таки и квартира, и дом есть, а места тут замечательные.
- Кстати, профессор, а где же ваша квартира? Почему вы все время тут?
- Не могу, Алексей, туда вернуться после смерти родителей, так и стоит пустая, наверное, там все уже пылью покрылось. Я пробовал, но чувствую себя там виноватым что ли, ведь в последнее время родители жили там, а я работал здесь, мне тут было спокойнее и тише. Я приезжал к ним, но очень редко, все время занят был, а теперь мне там кажется, что будь я с ними, все было бы по-другому, не могу я в этой квартире находиться. И что самое интересное, ничего с ней сделать не могу, она для меня неприкосновенна, мне, как оказалось, легче было этот дом продать, чем ее, я, как будто, верю, что родители еще там, что я к ним еще вернусь.
- А вы, Геннадий Петрович, еще и вернетесь к ним.
- Да, я на это очень надеюсь.
- Вот, профессор, давайте за это выпьем, чтобы все наши мечты
осуществились! – вставил я.
- Да, я не пью, молодой человек, вот курю только, особенно когда
нервничаю.
- Ничего, Геннадий Петрович, от одной рюмки еще никому плохо не
было, а у нас с вами такой повод – встреча и возобновление надежд! Поднимайте! – и я первый протянул ему рюмку, чтобы чокнуться.
Так мы просидели с профессором пол ночи. Мы выпили, разговорились, и я понял, что ему и рассказать-то нечего. Всю свою жизнь он провел на работе, никакой личной жизни, никаких друзей (кроме дневника). Жил он только своей мечтой. Я даже расчувствовался, мне так стало его жаль, что пришлось срочно идти спать, чтобы не раскиснуть окончательно.
Утро следующего дня выдалось солнечным. Я лежал на диване и думал, у кого я могу занять денег? Из моих друзей – ни у кого - сумма не маленькая. Что ж, придется пойти посоветоваться с моим новым знакомым. Я встал, поднялся на чердак, как я и думал, профессор сидел за своим столом, что-то читал.
- Геннадий Петрович, как спалось? Что же вы на чердаке живете? Это
что, лучшее место вашего дома? Тахта такая старая, кажется, сейчас развалится.
- А, вы уже встали, Алексей, доброе утро. Да нет, просто привык здесь
работать, тут стол удобный, прямо под окном, вид очень хороший – думать помогает, да и книги кругом, их еще отец здесь оставил. А когда спать захочется, я прямо тут и ложусь.
- Геннадий Петрович, вы это бросьте. Вы – известный физик,
профессор, дом шикарный имеете, а ведете себя, как бомж. Ну-ка, давайте ваши вещички вниз перенесем. На втором этаже шикарная кровать.
- Что вы, Алексей, не хочу я что-то менять, тем более незачем, скоро
всего этого все равно не будет, а я к такой жизни привык.
- Пусть не будет, а жить всегда надо по-человечески, соответствовать
надо своему статусу. Правы ваши сослуживцы – на кого вы похожи? Бедные ваши родители, как, наверное, им больно было на вас смотреть. О себе не думали, так хоть им бы приятное сделали, а то живете одними мечтами. Так, надо делать из вас человека, а то мы с вашим внешним видом много денег не соберем, а нам надо много. Поэтому давайте завтракать и поедем менять ваш облик, пока на это деньги есть.
- Не могу я у вас больше деньги брать, давайте оставим все, как есть.
Тем более, в этом виде я себя прекрасно чувствую.
- Не спорьте, профессор. Нас с вами еще ждут великие дела!
- Значит, отец вам денег не дал.
- Ага, говорит, сам разбирайся, заработай или продай чего-нибудь,
интересно, что я могу продать, если у меня ничего нет? Понимаете, ничего, кроме машины, конечно. Елки-палки, у меня же есть джип! Почти новый, да я его за 15 штук продам! Ага, только вот боюсь, что мой второй этого не поймет. Вот если бы он мне ее на время одолжил, потом все равно она к нему (то есть ко мне) вернется. Как считаете, профессор, ведь если я свою машину продам, это не относится к разряду криминала?
- Остается только, чтобы вам эту машину отдали без лишних вопросов,
ведь вы не собираетесь посвящать в свои планы третье лицо, хоть и самого себя?
- Нет, конечно, просто придется участвовать в этом деле не мне, а вам.
Тем более, профессор, придется менять вам внешний вид, в этом я вам не то, что машину, телефон свой не доверю, я себя знаю!
- Ладно, будь по-вашему, едем в город, - согласился он.
Мы вышли из дома, направившись к остановке. День стоял
исключительный, настроение у меня было прекрасное, и вообще я насколько мог радовался жизни. Это же надо – скоро я стану богатым и известным, стыдно признаться, но эта мысль начисто вытеснила из моей головы все остальные, и если бы не некоторые проблемы впереди, которые мне казались совершенно незначительными, а также присутствие рядом профессора, я бы уже настроил таких прожектов насчет своего будущего, что все бы ахнули! Но все-таки надо было спуститься с небес на землю и заняться предстоящими делами. Мы как раз приехали в город.
- Значит так, Геннадий Петрович, на костюм и ботинки денег у меня
хватит, - сказал я, - а вот пальто. Придется с этим что-то делать, сейчас такой фасон в моду вернулся, если его хорошенько почистить, еще может сойти. Да, и в парикмахерскую обязательно, вы сто лет не стриглись?
- Мне так удобнее, не надо следить за прической, помнить об этом, у
меня, знаете ли, голова занята совершенно другим.
- Вот как раз и она, - я увидел салон-парикмахерскую, взял профессора
под руку, чтобы он не передумал, и завел туда. – Девушка, пожалуйста, ко мне дадя из провинции приехал, сделайте его лет на десять моложе. – Я постарался улыбнуться ей такой милой улыбкой, на какую только был способен. – Я вижу, у вас золотые руки.
- А вы сами стричься не будете? – в свою очередь мило улыбнулась
мне девушка.
- Нет, - ответил я, - у меня секретная профессия, требующая
определенного имиджа, - серьезно соврал я, - но в следующий раз приду именно к вам, обещаю.
- Между прочим, меня Ладой зовут, а вас? – а она-то не промах,
подумал я и тут же стал еще серьезнее.
- Представляете, мои родители большие шутники, назвали меня
Афиногеном, как жить с таким именем, никто всерьез не воспринимает. Вот и вы, вижу, смеетесь, не верите?
- Да вы сами – большой шутник, - сказала девушка, - присаживайтесь,
мужчина, - это она уже к профессору обратилась, - будем из вас Алена Делона делать.
Я пристроился в фойе, взял журнал почитать, потом еще один.
- Эй, как вас там, Афиноген! - послышался веселый голос, -
Принимайте работу, - это вышла Лада и вывела под руку Геннадия Петровича, - Ну, что скажете?
Если честно, до этой поры я как-то не задумывался, сколько лет профессору, а тут смотрю, а гений-то наш еще ничего, если бы не синяки под глазами и худоба, можно сказать симпатичный мужчина в полном расцвете сил.
- Супер, Ладочка, вы чудо, всех знакомых буду теперь к вам посылать.
- Обманщик вы, Афиноген, но очень обаятельный, - попыталась она
напоследок сделать мне комплимент.
- До свидания, - попрощался я, - мы еще обязательно увидимся.
Выйдя из парикмахерской, я первым делом сказал профессору:
- А вы, Геннадий Петрович, зря себя в старики записали, вы еще ого-
го, сейчас мы вам еще прикид подберем и будете вообще неотразимы. Так, знаю я один магазинчик, там недорого и со вкусом, поехали, - я опять взял профессора под руку и повел в метро.
Мы зашли в магазин. В костюмах я, конечно, разбираюсь не очень, есть у меня один на все случаи жизни. Придется опять строить глазки какой-нибудь продавщице. Эх, я еще и ловеласом заделаюсь.
- Девушка, можно вас, - обратился я к двум мирно болтающим
продавщицам, не зная именно к кому, кто первый отреагирует.
- Вы ко мне? – они что смеются, повернулись сразу обе.
- Да, именно к вам, - буду разговаривать с двумя, решил я, - девушки,
не могли бы вы подобрать подходящий костюм вот этому молодому человеку, он очень стеснительный, сам попросить не может. Завтра у него дипломатический прием, а одеть, представьте нечего.
- А этот костюм у него, видно, с прошлого дипломатического приема
остался, который состоялся при царе Горохе? - одна оказалась шутницей.
- Именно, скажу вам больше, царь и пожаловал ему этот костюм в знак
особой благодарности за службу.
- Идемте, мужчина, - сказали девушки, взяв Геннадия Петровича под
обе руки, - будем вам подбирать костюм, в котором вы встретите следующее тысячелетие, а вы, молодой человек, - это они уже ко мне, - присаживайтесь, будете выступать в роли жюри, - и они повели профессора к примерочной кабине, по дороге снимая подходящую одежду.
Никогда не думал, что подобрать костюм к лицу и фигуре другого
человека, когда сам человек в этом совершенно ничего не смыслит, такое утомительное занятие. Наконец, совместными усилиями мы его нашли. Это было то, что надо: темно-серый, с блестящим отливом костюм сидел, как на него сшитый.
- Девушки, мы вам так обязаны, вы просто не допустили
дипломатического скандала, родина вас не забудет, - сказал я им. – Профессор, - обратился я к Геннадию Петровичу, - теперь обувь, - и вас можно посылать прямо на прием в царский дворец.
Ботинки я подобрал профессору без посторонней помощи, в этом я и сам
неплохо разбирался.
- Ну вот, - сказал я в итоге, - надо бы парфюм, да денег маловато,
будем экономить, нам еще питаться надо. Кстати, не перекусить ли нам, профессор, вы не голодны?
- Голоден, Алексей, это мероприятие отняло у меня все силы. Неужели
оно было так необходимо?
- Еще как! Вы так изменились, выглядите таким представительным,
что вам просто хочется верить. Вы обязаны уговорить меня отдать вам джип.
- Но я не умею уговаривать, не знаю, что придумать, я этого никогда
не делал, у меня не получится.
- Теперь просто обязано получится, я сам подумаю, чем меня пронять.
Мне было интересно наблюдать, как преобразился профессор, он как
Дата добавления: 2015-09-30; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |