- Значит, хочет быть королем всех земель и княжеств?
- Похоже, да, - все еще не понимал я, к чему она клонит.
- Это он-то, жалкий, слабый человек, какой из него король? – прорвало королеву. – Да, он уже несколько лет не может Бургундию к нам присоединить, жалеет народ, не хочет давить, хочет все решить мирным путем, несчастный. Нет, это ему никогда не удастся, да, все смеются над ним! Вот ты, скажи мне ты, неужели наш король так хорош?
Я стоял ошарашенный, просто машинально пожав плечами, молчал и боялся раскрыть рот (эх, не испортить бы наше положение, только начавшее казаться не таким уж плохим).
- Вот видишь, вы здесь только один день, а уже не уверены, он всем сумел запудрить мозги! – перевернула она все на свой лад. – Нет, нельзя ему быть королем, нельзя, - подытожила она.
Вот это поворот, подумал я, а ведь все было так хорошо, чего же она от меня хочет?
- Ладно, - продолжала она, - вы просто чужеземцы, вы ничего не знали, он ловко всех провел, притворившись добрым королем. Значит так, вы ему понравились, он вам поверил и желает приблизить, даже на праздник позвал. Но вы должны помочь мне, именно мне, а не ему! Я должна стать королевой, я, только я. Он коварный, он этого не допустит, он меня вообще уже знать не хочет, хочет вернуть свою Берту, но этого не позволю я! – (так вот оно что, женщину бросили, и она в бешенстве, теперь все стало проясняться). – Не видать ему ни Берту, ни страну! Вы поможете мне? – как-то очень просто спросила она, как будто просила помочь ей выйти из трамвая.
- Я просто не знаю, чем мы можем помочь? – постарался я уйти от этой темы, не хватало нам еще с профессором влипнуть в разборки за корону.
- Мы избавимся от него, - равнодушно проговорила Констанция (теперь-то я знал), - и трон перейдет к Гуго, но он еще мал, и страна будет моя, - подытожила она.
Предельно простая и ясная комбинация, чего уж тут говорить. Осталось только мне дать в руки кинжал или яд, или сковородку, в конце концов, и вперед, на мины, ты чужеземец, с тебя и взятки гладки, тебя никто не знает, а потому никому и не жалко (кроме себя самого, естественно). Вот влип, так влип. Интересно, я могу отказаться? Что за невезуха такая? И надо же было отправиться именно в этот век и в этот город. Что же мне придумать?
Видя мою нерешительность, Констанция решила предпринять еще один шаг. Она стала снимать с себя накидку, а потом развязывать шнурок на своей рубашке. Ох, ты, елки-палки, не иначе, как она решила меня соблазнить. Она встала с кресла и стала медленно подходить ко мне, а я стоял и не знал, как мне провалиться сейчас же сквозь землю. Господи, какой ужас, убежать, что ли, так за дверью же обязательно кто-нибудь из охраны или слуг. Наверное, она заметила мое замешательство (только слепой бы не заметил), остановилась прямо передо мной и заговорила:
- Неужели ты меня боишься? - спросила наивно. - Неужели я не красива? Помоги мне, и я помогу тебе, ты будешь жить во дворце и иметь все, что захочешь, ты ведь сам говорил, что наш город – лучший в мире, у тебя будет все! – да, подумал я, только навряд ли будет кому все это получить.
Она стояла так близко, я чувствовал, как нехорошо от нее пахнет, от чего мне становилось совсем не по себе, а она уже протягивала ко мне свои руки. Караул!
- Что вы, что вы, - попытался я ее успокоить, - как я могу, я всего лишь бедный путешественник, - а она уже нацелилась погладить меня по щеке, кошмар, я этого не вынес и шарахнулся назад, - нет, ваше величество, я не могу к вам прикоснуться, вы так прекрасны!
- Не бойся, - схватила она меня за руку, - я всего лишь женщина.
- Вы королева! – заорал я и вырвал руку.
- Может, ты боишься короля? Он ничего не узнает, мои слуги умеют держать язык за зубами, - шептала она мне уже в самое ухо.
- А вдруг кто-нибудь из его слуг видел, что я к вам шел, и уже доложил ему? – предпринял я еще одну отчаянную попытку.
- Поверь мне, Розалия очень осторожна, она сказала, что вас никто не видел, - «успокоила» она.
- И все же, я боюсь, - совсем скис я.
- Я не понимаю, - уже в полный голос и очень серьезно произнесла она, - ты не хочешь мне помогать? Ты хочешь служить ему? – а она оказалась не так глупа. – Да, знаешь ли ты, что стоит мне крикнуть, и сюда сбегутся все слуги, а я скажу, что это ты пришел ко мне ночью один украдкой, чтобы обесчестить, да, тебя после этого казнят за пять минут! Так ты решил? – еще раз спросила она.
- Можно мне подумать? – спросил я, как можно мягче.
- У тебя одна минута, - предупредила она.
Кажется, это конец, я в ловушке, я сам сюда пришел, естественно, эта Розалия станет все отрицать. Вот дурак, как я мог, но кто же знал, что эта женщина окажется настолько коварной. Что же делать? У меня меньше минуты. Если бы я смог отсюда сбежать, она бы уже ничего не смогла сделать, я уязвим, пока я на ее территории. Мне нужно всего пару секунд, чтобы она отвлеклась. И тут я вспомнил, что когда-то давно, в десятом классе мне товарищ показал один прием: у человека за ухом есть точка, если на нее нажать, человек отрубится именно на несколько секунд, я даже тогда проделал этот прием с Петькой – одноклассником, но с тех пор не повторял его никогда. А вдруг не получится? Времени на раздумья не оставалось, вот как только приблизится к ней на такое расстояние? Что ж, прости меня, Карина.
- Я согласен, - прошептал я.
- Ты не прогадаешь, - ответила Констанция и опять подошла ко мне.
Мне это только и было нужно, я погладил ее по руке и сделал вид, что собираюсь ее обнять, не знаю, конечно, как это делали в XI веке, но я ведь чужеземец. Она притянула меня к себе, о, как же мне было противно, но я вытерпел и это, обнял ее за голову, нащупал пальцем ту самую точку и надавил на нее. Королева обмякла в моих руках, теперь следовало действовать быстро, я подхватил ее, донес до кресла, усадил в него и быстро вышел из комнаты, как ни в чем не бывало. Розалия, кажется, только того и ждала, она сразу юркнула в комнату Констанции. А теперь следовало бежать со всех ног, пока королева не очухалась и не подняла шум, а я еще находился на ее половине. В какую же мне сторону? Вроде бы я помнил, что мы пришли справа, я помчался туда. Уже было темно, ориентировался я здесь плохо, все настолько одинаковое – серые каменные коридоры, кое-где освещенные прикрепленными к стенам факелами, и иногда попадающиеся массивные деревянные двери, не хватало еще заблудиться. Как же мне сегодня не везет, думал я, шарахаясь из стороны в сторону. Ну вот, я так и знал, где-то вдали уже был слышен шум, наверняка его подняла эта вздорная женщина. Так, судя по всему, наша с профессором комната находилась в одной из башенок, их здесь, по-моему, три, значит, шансы маловаты, я должен добраться в комнату раньше, чем увидят, что меня там нет. Я рванул в первую же попавшуюся башенку, бегом добежал до третьего этажа, ворвался в комнату, нет, есть справедливость на свете - профессор с парнем мирно разговаривали, сидя на кровати.
- Гийом, - попросил я, не успев отдышаться, - если сейчас спросят – я все время был тут, ты понял? – он кивнул. – Только пока ничего не спрашивай, просто подтверди, потом все объясню.
На меня посмотрели, как на сумасшедшего, но тут в нашу комнату ворвались охранники, а за ними тот самый надсмотрщик. Они очень удивились, увидев меня здесь, тем более, что я выглядел таким умиротворенным и занятым беседой.
- Ты все время был здесь? – спросил у меня главный по охране.
- Конечно, - сделал вид, что удивился вопросу я.
- Это правда? – спросил тот у Гийома.
- Правда, - подтвердил парень, я все-таки в нем не ошибся.
Надсмотрщик еще постоял немного, изучая ситуацию, а потом вышел и увел за собой стражников. Уж не знаю, что там наплела королева, но, думаю, она не могла наговорить многого, ведь меня не застукали на месте преступления, хотя, возможно, хватило бы просто ее слова, но, видно, в связи с остывшими к ней чувствами Роберта, она не могла рассчитывать на полное доверие и сочувствие к ней. В общем, все как-то обошлось.
- Алексей, что с тобой приключилось? – спросил Геннадий Петрович, когда все окончательно утихло, парень тоже очень заинтересованно смотрел на меня.
- Профессор, еще немного и меня могли уже сжигать на костре, - «успокоил» я его.
- Да, объясни же толком, - попросил он.
- Понимаете, - я бы, конечно, и сейчас все рассказал, но, учитывая скорость распространения новостей в этом доме, решил выложить правду профессору наедине, я-то доверял парню, но жизнь дороже, - служанка отвела меня на женскую половину и бросила, видно, хотела пошутить, а я заблудился и наделал там много шуму, - объяснение было за уши притянуто, но для отмазки сойдет.
После этих слов я посмотрел на Геннадия Петровича, сделав ему знак не задавать больше вопросов, я ему потом все расскажу. Он понял и перевел разговор на другую тему.
- Гийом принес нам воду, - сказал он, - я без тебя, Леша, ее не трогал.
- Ты очень хороший парень, - похвалил я того, - мы тебе так благодарны, - надо ведь было наградить его похвалой, он мне гораздо больше помог, - профессор, вы давали ему зажигалку? – получив утвердительный ответ, я попросил, - дайте еще раз, пусть поиграет, он заслужил.
Парень просто просиял от удовольствия, он был полностью доволен. А я был доволен, что у нас, наконец, появилась вода, ее, конечно, было немного, но все-таки. Я даже не мог решить, что нам с ней лучше сделать: умыться, почистить каким-нибудь образом зубы или банально выпить? Я решил посоветоваться с профессором. Вместе мы пришли к выводу, что надо сделать всего понемногу, то есть экономно и максимально выжать пользу из доставшегося нам богатства (вот уж никогда бы не поверил, что когда-нибудь буду так наслаждаться видом обыкновенной воды).
Однако, мне хотелось поговорить с Геннадием Петровичем, но Гийом все не уходил, вероятно, он вообще не собирался покидать нас, а, может быть, промелькнула у меня мысль, его подослали следить за нами? Нет, тут же возразил я сам себе, он так мило с нами беседовал, откровенно все рассказывал, помогал нам. А вдруг это все хитрая уловка? Фу, я тут вообще параноиком стану, обычный любопытный парень, иностранцев никогда не видел.
- Гийом, - попросил я, - может быть, ты выручишь нас еще раз, очень хочется есть, не посмотришь, осталось ли что-нибудь после королевского обеда?
- Сейчас принесу, - с готовностью, как будто только этого и ждал, согласился парень.
Он ушел, а я принялся рассказывать новости профессору:
- Геннадий Петрович, вы и не представляете, что со мной произошло, я чуть не стал участников заговора против короля, - и я выложил ему все свои приключения в покоях королевы.
- Да, Леша, суровое испытание выпало на твою долю, не затаила бы эта Констанция на тебя злобу, ведь ты, как я понимаю, попал в число ее личных врагов. Теперь тебе следует ее очень опасаться, а заодно и мне.
- Вы считаете, она может отомстить? – как я сам об этом не подумал?
- Может, если успеет, конечно, завтра во дворце праздник, а потом нам обещали отдать вещи, и мы, я надеюсь, сразу исчезнем из этого дома.
- А вдруг успеет, вдруг кто-нибудь придет к нам ночью? – испугался я, нет, похоже, я окончательно подорву здесь нервную систему.
- Что ж, - ответил профессор, - придется подумать, чем припереть дверь, она здесь крепкая, а шум, предполагаю, им ни к чему, ведь может услышать половина короля.
- В который раз убеждаюсь, Геннадий Петрович, у вас самая умная в мире голова.
- Твоя лесть, Леша, один раз начавшись, уже не может остановиться, - это, я так понял, профессор пошутил, вспомнив мой разговор с королем.
- Я от чистого сердца, - сказал я и прижал ладонь к сердцу, всем своим видом выражая полную признательность и благодарность ученому за преодоление всего того, что нам приходится вместе пережить.
- Да, верю я, верю, - успокоил он меня, - я ведь тоже один без тебя со всем не справился бы.
- Ой, профессор, - вспомнил вдруг я, - вот вы-то не один и я не один, а Карина, бедная, там одна, меня нет, вас нет, родители в Париже, наверное, она уже всех знакомых, все больницы и морги обзвонила, но нас-то все равно не нашла, что же с ней будет?
- Так, сейчас ты совсем потеряешь последнюю силу духа, а она нам еще ой, как нужна, а ну – не киснуть, лучше займемся-ка мы личной гигиеной, тем более, что нам тут обещали «королевский обед», - сострил Геннадий Петрович.
- Ага, - подтвердил я, - только лучше его обозвать «послекоролевский обед» или еще лучше, «кто успел, тот поспел».
Тут как раз легок на помине оказался и Гийом, он принес нам кусок жареного (и что ценно – никем не начатого, бывает и такое на королевском столе) мяса и кувшин с вином, нет, определенно, мы приобрели очень много в лице этого парня.
- Не мог бы ты нам сказать, - обратился я к нему, - пережевывая достаточно жесткий кусок мяса, - почему в этом дворце не кормят гостей? Нас тут вообще бросили на произвол судьбы.
- Вас никто не бросал, - удивился Гийом, - вас просто никто не держит в этой комнате, идите на кухню и ешьте, что хотите.
- Как? – удивился я. – Нас уже не закрывают здесь?
- Нет, - невозмутимо ответил парень.
- Что же ты нам сразу не сказал? - набросился я на него (и чего я не догадался дверь проверить, а, с другой стороны: куда бы мы пошли?).
Он просто пожал плечами, но на лице его появилось огорчение: я, мол, сам вам все ношу, а вы еще кричите.
- Значит, мы больше не пленники? – спросил я.
- Король сказал, что вы почетные гости, - ответил парень, тут же успокоившись.
Интересно, куда бы нам сходить? Хотя, если подумать, всюду рыскают слуги королевы, и прогулка по дворцу, а тем более, по улице, может быть небезопасной для нас, ведь не пожалуемся же мы королю, чтобы он выделил нам персональную охрану (а неплохо было бы).
- Профессор, вы слышали, - заговорил я по-русски, все-таки следовало быть осторожными в этом темном времени, - нас больше тут не держат, мы можем выйти прогуляться, воздухом подышать.
- Я бы не стал этого делать, - ответил Геннадий Петрович, - как это ни неприятно, но до завтра осталось совсем мало, а там, глядишь, все и закончится, зачем рисковать.
Гийом очень внимательно вслушивался в наши слова, но его взгляд при этом выражал полную беспомощность, то-то парень, учи языки смолоду.
- Значит, будем ждать завтрашнего праздника? – уточнил я.
- Да, а еду нам, в крайнем случае, наш благодетель принесет, - и профессор кивнул на сидящего рядом гостя.
- Спасибо тебе, Гийом, - сказал я, - а теперь не мог бы ты нас оставить, ужасно хочется спать, приходи завтра утром, хорошо?
- Хорошо, - с явной неохотой ответил он, встал с кровати и собрался уже выйти за дверь, как вдруг профессор остановил его:
- Ты нам не принесешь, э-э-э, большую палку? – попытался изобразить Геннадий Петрович по-французски, не только используя свежеуслышанные слова, но, вероятно, еще и подняв из глубины памяти кое-какие знания этого языка в прошлом (он все-таки стажировался в Париже), интересно, чего он молчал до этого, я так тут надрывался.
Парень удивленно посмотрел на ученого, может, до сих пор думал, что тот глухонемой, однако, понял, о чем речь, и переспросил:
- Вам опять нужно огонь разжечь?
- Нет, нам для других целей, - ответил я первый, чтобы не утруждался профессор.
Гийом на руках показал, какого размера должна была быть палка, я уточнил ему, тоже руками, и длину, и толщину, он кивнул головой и ушел, через какое-то время, вернувшись и принеся нетолстое бревно, примерно с метр. Если бы у меня в будущем был такой помощник, размечтался я, без лишних вопросов и пререканий всегда выполнял все, что нужно. В общем, поблагодарили мы его за помощь и отпустили, а сами приперли дверь изнутри, опасаясь неожиданных гостей.
- Геннадий Петрович, - спросил я из чисто эгоистических целей, - вы верите, что завтра все будет так, как мы думаем?
- Верю, - ответил он, вероятно, для того, чтобы я не пытался выжать из него больше на эту тему.
- Я тоже верю, - вздохнул я с облегчением, настраивая себя на лучшее, но в душе все же шевелился червячок сомнения, я попытался его окончательно придушить, - всего лишь еще одна ночь, потом праздник, и мы свободны, ну, что еще может случиться?
- История идет своим ходом, Леша, - теперь уже решил высказаться профессор, - а мы вмешались в этот ход, вам вот даже королева уже предлагала вступить в заговор, а мы не можем даже словом ничего изменить, не то, что делом. Вот потому я и сказал, чтобы мы тихо переждали время, закрывшись в этой комнате, так спокойнее для всех, и для нас, и для них. Вот и будем надеяться на лучшее, - закончил он.
- Так вы вот для чего, - задумался я, - а я об этом не подумал.
- Ты же видишь, я стараюсь ни во что не вмешиваться и даже не говорить без надобности.
- А я-то решил, что вы просто языка не знаете.
- И знать не хочу, - подытожил ученый, - а теперь давай-ка спать, так и время быстрее пройдет, и силы сэкономим.
- Давайте, я бы вот так уснул, проснулся и забыл бы все, как страшный сон.
Мы легли на кровати, стараясь не замечать ничего, ни противного запаха, ни жестких досок, на которых лежали, ни все усиливающегося желания выпить воды, все это должно когда-нибудь закончится, а, если повезет, то завтра.
Я провалился в сон сразу, и уже, кажется, через пять минут раздался стук в дверь. Я открыл глаза, было уже светло, в нашу дверь стучали, значит, подпорка действовала, я подошел к двери и спросил, кто там. Это был Гийом, я отворил. Парень вошел, неся в руках что-то из одежды.
- Вот, вам прислали переодеться, - протянул он мне целый ворох вещей.
- Прямо сейчас? – спросил я.
- Да, а потом я провожу вас в тронный зал, там скоро будут собираться гости.
- Может быть, ты все-таки погуляешь где-нибудь, пока мы будем одеваться? – предложил я. Я не знаю, может быть, у них тут было принято одеваться большими группами, но он опять ушел с обиженным выражением лица.
- Геннадий Петрович, - обратился я к молчавшему профессору, - мне бы не хотелось оставлять без присмотра свои вещи, а вам?
- Оставь на себе как можно больше, тут рубашки просторные, а вот куртки, боюсь, туда не поместятся.
- Что же будем с ними делать?
- Давай спрячем в так называемую постель.
Я развернул тот костюм, который мне предстояло надеть на себя: темная длинная рубашка, наверное, из грубого льна, пойдет поверх моего свитера, непонятно как надеваемые штаны, состоящие из обычных кусков материи, сшитых вверху, их я сразу забраковал, у меня свои джинсы есть, вот напялю на них какие-то страшные толстые чулки (только однажды видел похожие – в детстве у своей прабабушки) и буду похож на толстое уродливое пугало, хорошо, что меня сейчас никто из знакомых не видит, это зрелище не всякий выдержит (да, и свежесть была не первая). На ноги полагалось надевать кожаные остроносые башмаки (все-таки не деревянные – уважают), но они были жутко неудобные, и носы к тому же цеплялись за все подряд.
- Профессор, а если я оставлю свои туфли, как вы думаете, меня выставят вон из зала? Все же это будет лучше, чем я растянусь где-нибудь посреди пирушки.
- Что ж, после последних событий они уже не такие новые и красивые, присыпь их еще пылью и иди смело, носы у них тоже немаленькие.
- Тогда я, собственно, одет. Как я выгляжу? Как вы думаете, они отдадут нам этот костюмчик навсегда, это же настоящая находка для этнологов.
- Смейтесь, смейтесь, нам еще предстоит попасть в XVIII век, так что сможете еще там народ повеселить, - обрадовал меня Геннадий Петрович.
- Не бойтесь, вы выглядите совершенно не лучше меня, а еще хуже, потому что ваш костюм под рубашкой создает впечатление первобытного бронежилета, не удивлюсь, если король возьмет такой прикид на вооружение.
Вернулся Гийом, он позвал на следовать за ним и привел на место банкета. В тронном зале было прибрано, стены украшены коврами, через все пространство тянулся длинный стол, по обе стороны которого стояли лавки на три-четыре человека. На стол уже приносили блюда с яствами, в основном, жареное мясо, поросят и дичь, также овощи, вино и фрукты – яблоки и груши, были и еще какие-то блюда, но не буду говорить, какие, потому что не ел того, чего не знал. Постепенно стали собираться гости, одеты они были, по здешним меркам, богато, с украшениями, наверняка, какая-нибудь знать. Когда гостей собралось достаточно много, вошли король и королева, все поклонились им, те прошествовали во главу стола, где стояли два больших украшенных кресла, и сели, приглашая жестом последовать их примеру. Эти богатеи посрывались с места и, толкая друг друга локтями, стали усаживаться за стол, причем каждый норовил сесть поближе к королевской чете. Да, этикет тут еще тот, подумалось мне, пока рассаживались, чуть не передрались. Мы с профессором мирно подождали, пока все сядут, а потом заняли свободные места, естественно, на другом конце стола, зато почти напротив короля и видно нам было все, что происходило в зале. Из-за стола встал король, что словно подбросило и всех повскакивать с мест, он произнес, по какому поводу сбор, вошла какая-то женщина и внесла на руках грудного ребенка, зал загромыхал в овациях и поздравлениях, причем все старались перекричать друг друга, напугав виновника торжества, отчего он просто посинел от плача. Ребенка унесли, Роберт опустился на место и, как только притронулся к еде, все набросились на блюда, отламывая и расхватывая их руками. Гул стоял неописуемый, смотреть было неприятно, слушать невозможно, но приходилось участвовать в мероприятии, мы же все-таки были приглашены особой милостью. Воды на столе не было, салфеток тоже – чистота во дворце не приветствовалась, поэтому гости выглядели соответствующе.
Я сидел и наблюдал за костями и хозяевами. Роберт и Констанция выглядели гордой и единой королевской семьей. Несмотря на раздоры, они и виду не показывали, что что-то не так, хотя иногда их взгляды друг на друга выдавали внутреннюю вражду каждого. Однако, гости этого не замечали и веселились вовсю. Часа через два, когда все было съедено, выпито и прилично побито, король поднялся. Знак был подан, обед был закончен, все встали и стали расходиться по разным углам. Король с королевой поднялись на небольшое возвышение, где стояли их троны и сели, показав, что начинается вторая часть праздника – получение подарков. Некоторые гости за это время уже сходили за ними, некоторые еще только пошли, но вручение уже началось: к королевской чете подходили по очереди и, склоняясь, ставили у их ног дары – сундучки и мешочки, тюки и рулоны, мы стояли не очень близко, и я толком не рассмотрел, что именно надарили королю, вернее сказать, королевскому сыну, праздник-то в честь него. Нам дарить было нечего, поэтому к трону мы не подходили, а просто наблюдали, хотя на нас и поглядывали косо. Но вот последний подарок был вручен, Роберт и Констанция встали и был объявлен всеобщий выход во двор.
Мы вышли в толпе остальных гостей, все же следовало опасаться ходить в одиночестве, все обогнули дом, там оказалась лужайка, на которой стояли мишени на ножках, нам предстояло наблюдать состязание лучников. Немного в стороне стоял навес, а под ним лавки для гостей. Все рассаживались с криком и спорами, кто будет поближе к королю с королевой, сидящими на отдельных креслах в первом ряду. Нам опять достались самые дальние места, но жаловаться было грешно, я и не мечтал когда-нибудь увидеть настоящий средневековый турнир. На лужайке уже прогуливались участники состязания, одеты они тоже были небедно, из чего я заключил, что обычный народ на праздник не допустили. Король объявил, что победитель получит в награду по поводу праздника княжеский титул и замок в каком-то трудновыговариваемом месте (оказывается, не так-то и сложно было стать высшей знатью в средневековье).
Прозвучал звук охотничьего рога (я в кино слышал), что означало начало турнира.
Лучники подошли к ограничительной полосе для начала стрельбы, у каждого, я так понимаю, была своя мишень, а всего их было шесть. Был дан еще какой-то сигнал, и участники выпустили первые стрелы. Навес был поставлен чуть сзади и сбоку от места состязания, так что видно было хорошо, да, и техника безопасности, хоть и слабенько, но соблюдалась. Естественно, если бы кто-нибудь из участников захотел попасть в наблюдающих, ему это не составило бы никакого труда, но, видно, такой заговор никому в голову не пришел. Лучники стреляли, на редкость, хорошо, все выстрелы попадали в цель, я даже не знаю, кто из них был лучше. Однако, решать не мне, пусть сами разбираются, если у них тут все не распределено заранее (чему я бы не удивился, уже немного ознакомившись со здешней жизнью). Я, конечно, отметил для себя одного стрелка, который попадал в «яблочко» с завидной регулярностью, вот посмотрим потом, насколько объективно судейство.
В общем, полюбовавшись стрельбой, я стал глазеть по сторонам, все равно заняться больше было нечем, а турнир все продолжался. Вокруг вовсю цвела (вернее, отцветала, но очень красиво) осень, трава была еще зеленой, деревья зелено-желто-красными, вдалеке паслись какие-то животные, стоял чудесный запах свежескошенной травы, в общем, я залюбовался.
- Профессор, посмотрите, какая природа, можно сказать, первозданная, вы ведь такой уже никогда не увидите: леса, поля, дороги, даже оружие у них экологически чистое, - уже вовсю вело меня в эту сторону, вероятно, я здесь уже совсем засиделся без дела, и чистый воздух (после вонючего дворца) ударил мне в голову.
- Да, это, действительно, красиво, но не увлекайся, - предостерег меня друг, - все может оказаться не настолько безобидным.
- Что у вас за настроение, - попытался я приободрить Геннадия Петровича, - нам осталось всего - ничего, любуйтесь, пока возможно.
Тут прозвучал очередной сигнал, все стрелки положили луки на землю и подошли к своим мишеням. Право огласить результат выпало на долю кому-то из окружения короля, он поднялся и вместо того, чтобы объявить победителя, предложил наблюдателям сразиться с самым сильным участником.
- Кто желает? – прозвучал вопрос, обращенный к королевским гостям.
- Интересно, хоть кто-нибудь вызовется? – в свою очередь, спросил я у профессора.
Вопрос был повторен, но, естественно, никто не высказал ни малейшего желания обойти и без того определившегося лидера. Глашатай наклонился к королю, тот ему что-то прошептал на ухо, и зазвучал следующий вопрос, по первоначалу я даже не обратил на него внимания, но когда увидел, что взгляды всех присутствующих обращены в нашу сторону, я прислушался и был ошарашен:
- Возможно, гости нашей страны хотят помериться силами с хорошим стрелком?
Какое там, подумал я, не имеем ни малейшего желания, не хватало еще опозориться перед своими далекими предками.
- А мы попросим их, - уже утвердительно произнес тот же мужчина, и со всех сторон раздались крики: «просим! покажите этому Ролану! дайте им лук!» и тому подобное.
Я был подавлен, нет, я, конечно, держал лук в руках, давно, правда, и даже стрелял и попадал в цель, но, чтобы вот так – на людях, да еще состязаться…
- Профессор, - зашептал я, - можете что-нибудь придумать?
А ко мне уже подходил какой-то человек, чтобы вывести на поле. Ну, почему,
почему все хорошее так быстро заканчивается, я сидел себе, никого не трогал, природой любовался, и тут – бац, хоть убегай прочь, но нельзя, еще неизвестно, что будет хуже. Я вышел к ограничительной черте, мне тут же дали в руки лук и показали, в какую мишень стрелять, они уже там все очистили. Рядом стал уже почти победитель соревнования, не знаю, чего они добивались моим участием, уж точно конкуренцию я бы ему не составил и в самом волшебном сне. Ой, мне дали одну тренировочную попытку, ну, спасибо им большое, я тронут. Однако, как-никак – сейчас я представлял честь своей страны, и стрелять придется, они точно не отстанут. Я вспомнил детство, вскинул лук, приладил стрелу, натянул тетиву, только бы попасть хотя бы в нужную сторону. Я долго целился, так долго, что глаза заволокла пелена, тогда я решился и выстрелил, причем тут же закрыл глаза, чтобы не видеть своего промаха. Но что это? Я услышал гул одобрения, приоткрыл один глаз, потом второй, фу, ну, в мишень я попал, слава богу.
Все, тренировка была окончена, соперник взял в руки свое оружие и мне дали знак, что теперь мы будем соревноваться. Они, наверное, издеваются, да, не нужен мне никакой княжеский титул, мне вообще от них ничего не нужно, вот выстрелю, заберу свои вещи, и меня больше в этом городе, в этой стране и в этом времени никто никогда не увидит. Такие мысли меня успокоили, руки уже не дрожали, я спокойно прицелился, уже имея представление, куда стрелять, и отпустил тетиву. Теперь я сам наблюдал, как летела моя стрела, и каково же было мое изумление, когда она попала прямо в самый центр мишени! Мой соперник тоже видел этот выдающийся выстрел (если честно, то меня просто переполняло чувство гордости), у него в глазах промелькнула злоба, но он собрался и тоже выстрелил. Что ж, его стрела попала точно в цель, впрочем, этого и следовало ожидать, он же не такой халявщик, как я, наверное, с детства этим занимается. Увидев две совершенно одинаково пораженные мишени, толпа зрителей просто взбесилась, все кричали непонятно что и не могли остановиться, пока король не встал со своего места и не потребовал изо всех сил дунуть в рог. Сигнал был дан очень громко, и, наконец-то, люди успокоились. Тогда Роберт вышел из-под навеса и предложил им выбрать, кто из нас достоин победы. Мнения разделились, по-моему, поровну (случилось же такое), выбор был по-прежнему не сделан. Король посмотрел на нас, что-то обдумывая, я посмотрел на профессора – он изо всех сил делал мне какие-то знаки, я попытался понять, недаром же мы тут в последнее время так изъяснялись.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |