— Вкусно, — вежливо сказал он.
— Да я про соседа!
— Не знаю, визуально нельзя поставить диагноз. Цианоз, отечность… Возможно, у него хроническая сердечная недостаточность. Но я могу и ошибаться. Трудно провести диагностику, глядя на соседа через забор.
— Может, он ради вас тут поселился? — с любопытством спросила экономка.
Профессор покачал головой.
— А как же традиционный американский пирог для знакомства? Он мне ничего не приносил.
— Да вас дома никогда нет, мистер Снейп. Может, и приносил. Ешьте, ради всего святого, Северус, — не выдержала миссис Уизли.
Профессор покорно отправил в рот две фасолины.
— Так каков наш с вами план, миссис Уизли? — спросил он. — Когда вы примкнете к стройным рядам харизматов?
— Это будет выглядеть странно, — озабоченно сказала женщина. — Три года сопротивлялась, с мальчиками переругалась, а теперь вдруг прибежала, высунув язык?
— Вы забыли, с кем дело имеете. Скажут, Дух Святой снизошел, Бог услышал молитвы. Деньги ведь взяли за комнату, и ничего.
— Мистер Филч не харизмат. Он бы в любом случае деньги взял, даже если б сам черт их принес.
— Миссис Уизли, в каждой женщине живет актриса. Я думаю, вы сможете быть убедительной.
Экономка вздохнула.
— Я постараюсь. Тем более, что это в моих интересах. Бедные мои мальчики. Особенно Рон, он меня пугает в последнее время.
— Вы будете в курсе происходящего. Только прошу вас, помните о нашей основной цели. Без доказательной базы это будет пустой тратой времени. Я еще не говорил с адвокатом, надеюсь, он посоветует, какая информация может оказаться полезной. В любом случае, постарайтесь войти в доверие к пастору.
Миссис Уизли кивнула.
— Не опоздаете в клинику?
— Я хоть раз опоздал?
Профессор подошел к окну и осторожно раздвинул пальцами жалюзи, разглядывая соседский двор.
— Уже уехал, — сообщила экономка, блестя глазами. — В шесть тридцать.
Мистер Снейп с кривой улыбкой посмотрел на женщину.
— Шпионаж вам к лицу, миссис Уизли. Вы сегодня определенно хорошо выглядите.
— Не хитрите, Северус. Я и так готова этим заняться.
— Я знаю, Молли, — профессор достал из кармана какую-то бумагу. — Вот список продуктов. И пожалуйста, не экономьте на свежести.
Миссис Уизли пробежала взглядом список. Ее глаза полезли на лоб.
— Семя кунжута? Листья пажитника? Это еще что, мистер Снейп?
— Поищите в греческом магазине. Все, я поехал, Молли.
— Поищите, поищите, — рассердилась миссис Уизли. — Четыре свитера недовязанных лежат!
Ответом был хлопок входной двери.
______________________________________________________________________________________________________
http://img401.imageshack.us/img401/1812/77870411.jpg
Фанарт jozy. Экономка мистера Снейпа (Молли 007:))
______________________________________________________________________________________________________
* * *
За время работы в кардиохирургии Гарри узнал много нового и обогатил свой лексикон весьма разнообразными словечками. Выяснилось, что «утюгами» называют дефибриллятор, «гармошкой» — ручной аппарат для искусственной вентиляции легких, «шарманкой» — электрокардиограф, а «консервы» — вовсе не закуска голодного санитара, а пациенты на консервативном лечении. И если Гарри слышал, что «клиента с жабой стрельнули, но завести не удалось, а потому пришлось отпустить и зачехлить», то уже знал, что больному стенокардией не помогли реанимационные мероприятия и он умер. И если у санитара просили «Дай водички», то это означало принести изотонический раствор натрия хлорида, а вовсе не прохладительный напиток. У многих сотрудников были клички и прозвища. Волчара, Бродяга, Поэт и Слизень означали бригаду Люпина, Блэка, Локхарта и Слагхорна. Периодически до Гарри доносились еще два прозвища — Сопливус и Монах, но кто это такие, оставалось покрыто мраком. Вот и сейчас, когда Гарри собирал грязные инструменты, чтобы отнести их в стерилизационную, стоящие неподалеку у окна Блэк и Локхарт обсуждали загадочную пару. Оба говорили негромко, но в покрытой кафельными плитами операционной даже шепот был ясно различим.
— Да уже вся клиника знает, Сопливус не в своем уме. Каждый час Волчаре звонит, а тот ему отчитывается, что да как, — сказал доктор Блэк.
— Да не выдумывай, ты у нас большой фантазер, Сириус.
Гарри каждый раз вздрагивал, слыша имя «Сириус» — оно звучало почти как «Северус».
— Фантазер? — обиделся Блэк. — Сопливус вчера отказался от пациента, перекинул его Люпину только потому, что он, видите ли, на Монаха похож. Такого же возраста и телосложения. Говорит, не смогу. Это нормально, по-твоему?
Анестезиолог задумчиво поскреб подбородок.
— Для Сопливуса — нормально. Он перед операцией даже в лицо пациенту смотреть не хочет. Это у него называется «эмоционально вовлекаться». После операции — пожалуйста. Он с детей начинал, а потом не выдержал. Ты уверен насчет Монаха?
— Сто пудов. Пару раз их застукал, вместе едут куда-то после работы, — сказал Блэк. — Ясно, куда.
— По Монаху и не скажешь, что с ним развлечься можно.
— Проверить не хочешь? — хохотнул Блэк.
Анестезиолог поежился.
— Я не самоубийца. Сопливус чуть меня не придушил после какой-то шуточки безобидной.
— Взял бы его в свое отделение, а то нам теперь один геморрой, пылинки с Монаха сдувать, — пробурчал доктор Блэк, разглядывая что-то за окном.
— А заповедь «эмоционально не вовлекаться»? — фыркнул Локхарт. — Да нет, Сопливус не поставит личные дела выше работы. За что я его уважаю, Сириус.
— Я бы посмотрел, как бы ты его зауважал на моем месте, — злобно прошипел Блэк. — Ненавижу эту сволочь.
— Все равно бы докопались, и без Сопливуса. И срок бы больше дали, — совсем тихо сказал анестезиолог. — А он тебя на работу взял после всего.
— Чтобы упиваться своим гребаным благородством? Видеть его не могу! Раньше раз в год заходил, а теперь таскается в наше отделение каждый день, — с глухим раздражением сказал Блэк. — Педик хренов!
Гарри вздрогнул и уронил зажим. Тот звякнул о кафельный пол. Доктор Блэк и Локхарт развернулись и уставились на Гарри, будто увидели его только что.
— Идем, Сириус, — сказал анестезиолог. — Надо бы успеть пообедать.
— Угу, — буркнул доктор Блэк. Проходя мимо Гарри, он улыбнулся тонкими губами и подмигнул ему с видом заговорщика. Юноша слегка улыбнулся в ответ, но на душе у него было тревожно — ему казалось, он уже догадывается, о ком сплетничают сотрудники.
Покончив со стерилизацией, Гарри заглянул в палату интенсивной терапии. Как он и предполагал, Макс спал — после операций пациентов вводили в медикаментозный сон. Возле постели мальчика сидел Виктор Крам, списывая в блокнот показатели кардиомонитора.
— Ну как он? — осторожно спросил Гарри.
— Нормально. Пока, — буркнул Крам.
— Виктор, а ты… — Гарри замялся. — Можно у тебя спросить кое-что?
Медбрат оторвал взгляд от блокнота и с подозрением уставился на юношу. Гарри набрал воздуха в грудь.
— Кто такой Сопливус? Только честно.
Лицо болгарина расплылось в широкой ухмылке.
— Ты не знаешь, кто такой Сопливус? — Крам хлопнул себя блокнотом по колену. — Притворяешься, или ты и вправду святая простота?
Гарри растерянно моргнул.
— Не знаю.
— Светило кардиохирургии Лондон Бридж. Сопливус. Все знают. Разве не он тебя сюда пристроил, на радость Волчаре?
— Профессор Снейп? — Гарри закусил губу. — А почему такая странная кличка?
— Понятия не имею, — пожал плечами медбрат.
— А… Монах? — спросил юноша, в тайне надеясь услышать опровержение своим догадкам.
Крам расхохотался так, что Гарри испуганно огляделся — не проснулись ли малыши.
— Ну кто у нас Монах, — медбрат многозначительно похлопал юношу по плечу и посмеиваясь, вышел из палаты.
* * *
Гарри вошел в столовую и едва не споткнулся от удивления: за барным столиком стоял мистер Снейп, сосредоточенно помешивающий ложкой кофейную бурду. То, что кофе здесь отвратительный, знал даже Гарри. Впрочем, похоже было, что профессор просто изучает движение жидкости по кругу. Он почти мгновенно оторвался от увлекательного занятия, будто почувствовал на себе взгляд юноши.
— Сэр, — Гарри хотел сделать серьезное лицо, но губы не послушались, и он мимо воли улыбнулся. — Тут плохой кофе, зря вы взяли.
— Плохой? — бездумно переспросил мистер Снейп, блуждая жадным взглядом по лицу юноши.
— Что? — нервно спросил юный санитар.
Профессор моргнул.
— Вы… так смотрите, — Гарри обеспокоенно провел пальцами по щеке.
— Разве? — спохватился мистер Снейп. — Извините, я задумался. Я уже ухожу, — поспешно сказал он. — Кофе и в самом деле плохой.
— Вы не пробовали даже, — улыбнулся молодой человек.
— Я доверяю вашему мнению, — пробормотал кардиохирург. — Не буду вас задерживать, Гарри. Вы мне только скажите… — вдруг начал он и замолчал.
Гарри почувствовал быстрый стук собственного сердца. Слишком быстрый. Волнение мистера Снейпа было настолько физически ощутимым, что, казалось, электризовало воздух.
— Вы… придете сегодня, Гарри? — тихо спросил он, ловя взгляд удивленных зеленых глаз.
Если бы сам Люцифер смотрел на Отца такими глазами, возможно, Господь бы смилостивился над падшим ангелом. Дух юного евангелиста ослабел, внутри разлилось предательское тепло.
— Да, — он ответил не сразу, наблюдая, как расширяются зрачки темно-карих, почти черных глаз. — Да.
Профессор вздохнул, будто до этого не дышал.
— Хорошо, — с видимым облегчением сказал он. — В четыре. Я подожду в машине. И пообедайте не только Духом святым, прошу вас. Мой крестник больше не захочет подтирать полы у Люпина.
Гарри приоткрыл рот.
«Крестник», — только и подумал он, провожая взглядом профессора. Тот толкнул стеклянную дверь столовой и поспешно вышел. Не думая, что делает, Гарри взял в руки чашку кофе, оставленную Снейпом, и отпил маленький горький глоток. Он оглянулся вокруг и только сейчас заметил неподдельный интерес на лицах жующих сотрудников.
«Сопливус и Монах» — читалось теперь в каждом взгляде.
* * *
Несмотря на нарекания мистера Снейпа, профессорская кухня и смежная с ней столовая с камином очень нравились Гарри. Более того, ему нравилось все, что он тут видел — начиная от самого камина, отделанного природным камнем, и заканчивая такой нелепостью, как изящная черная подставка для салфеток в форме змеи.
— Вы не против, если я переоденусь? Раз уж мы собрались жарить рыбу… Вам принести что-нибудь из одежды, Гарри? — спросил профессор. — Ваша рубашка может пострадать.
— Не знаю, — растерялся Гарри. — Я не хочу испортить ваши вещи, мистер Снейп.
Профессор фыркнул и скрылся за дверью какой-то комнаты.
Через минуту он вернулся. Глаза юноши удивленно расширились — мистер Снейп был в футболке. Изобретательности бесов не было границ. Обычная серая футболка из тонкого хлопка превратилась в бесовское орудие искушения. Взгляд юного христианина мгновенно выхватил бугорки сосков под тонкой тканью, рельеф груди и обнаженные руки — бледные, не слишком мускулистые, но четко очерченной формы, и юноше мучительно захотелось провести ладонью от плеча до запястья, чтобы почувствовать, в самом ли деле кожа этого человека такая нежная, как ему кажется. Он проглотил комок в горле. Домашняя футболка мистера Снейпа была опасней костюма или смокинга — несчастный евангелист не мог избавиться от навязчивого желания подойти и уткнуться лицом в грудь искусителя — очевидно, домашние бесы были много страшней всех остальных.
— Не нравится?
Гарри опомнился и только сейчас сообразил, что профессор предлагает ему какую-то одежду.
— Господи, нет, она же новая, — испугался юноша.
— Плеснуть на нее кетчупа? — профессор с треском оторвал не замеченный им ярлык. — Или рыбу завернуть?
— Я и сам заверну, — ухмыльнулся Гарри. — Я не слишком аккуратно готовлю.
Он вдруг нахмурился: было бы глупо идти переодеваться в ванную или куда-либо еще. Словно почувствовав его замешательство, профессор отвернулся к пакетам из супермаркета и начал выкладывать их содержимое на стол.
Дрожащими пальцами Гарри расстегнул рубашку, бросил ее на стул и проворно нырнул в предложенную хозяином футболку. К несчастью, юноша был недостаточно быстр — мистер Снейп оторвал взгляд от филе лосося и успел увидеть выпирающие ребра и впалый живот с нежным пушком волос снизу — джинсы Гарри были велики ему и все время сползали.
По лицу Снейпа прошла легкая судорога.
Гарри вынырнул из воротника футболки и поймал на себе совершенно непередаваемый взгляд антрацитовых глаз.
— Что?
— Ничего, ничего, — быстро сказал кардиохирург и отвернулся. — Вы… вы любите семгу, Гарри?
— Кто это? — юноша одернул футболку, она была ему велика.
— Кто? — переспросил Снейп. — Розовый лосось, черт бы его побрал, — с неожиданной злостью сказал он, шлепая рыбное филе на разделочную доску.
— Не ругайтесь, мистер Снейп, — Гарри сунул пальцы в мелкие светлые семена на тарелке. — О, кунжут, — сказал он.
— Кое-что знаете, — чуть спокойней сказал профессор. — А это? — он протянул ему пакетик с измельченными зелеными листьями, напоминающими чай.
— Сеном пахнет, — мечтательно сказал Гарри. — И еще чем-то… Орехами? Что это?
— Пажитник. Полезный. Для некоторых, — сказал Снейп.
— Вы все так быстро делаете, — Гарри заметил, что профессор уже успел вылить в тарелку яйцо, взбить его с какими-то специями и обмакнуть туда рыбное филе. — А мне чем заняться?
— Посидите спокойно, если можете. Расскажите о бесах. О тех, что вас волнуют, — профессор открыл кран и начал мыть руки. Гарри засмотрелся — так тщательно мыть руки мог только хирург.
Гарри нервно запустил пальцы в семена кунжута. Тетя Петунья посыпала им булочки, вспомнил он.
— Бесы приходят к человеку и соблазняют его сделать что-то, неугодное Богу.
— Давайте конкретнее, именно про ваших бесов. Что им от вас нужно?
Гарри покраснел и смешался.
— Разве вы не знаете, — тихо сказал он. — Ваши бесы… такие же.
— Мои? Гарри, поймете вы когда-нибудь или нет, меня не беспокоят никакие бесы. То, что вы называете бесами, я называю желанием.
— Есть очень грешные желания, мистер Снейп, — умудрено вздохнул юный евангелист и вздрогнул: даже взбитые яйца, которыми были обмазаны розовые кусочки лосося, цветом и консистенцией напоминали о грехе.
— Мне трудно говорить с вами о бесах и грехах. В прошлый раз вы сбежали. Позвольте подобраться к кунжуту, — профессор взял руку юноши и вытащил из миски.
На этот раз Гарри не отдернул руку. Мужчина задержал его ладонь в своей буквально на секунду и тут же мягко отпустил.
— Рыбу надо обвалять в семенах, — пояснил он, отбирая миску.
— Я… испугался, — тихо сказал Гарри. — Тогда.
— Меня?
Гарри закусил губу.
— Себя, — буркнул он.
— К себе надо прислушиваться, а не бояться, — сказал профессор. — Прислушиваться и пытаться понять. Это не всегда легко.
— Я себя уже понял, — с горечью сказал Гарри. — И… наверное, понимаю вас.
Мистер Снейп уронил лопатку для переворачивания рыбы.
— И что вы поняли? — не без иронии спросил он.
— Что мы попадем в ад. Понимаете, в ад! — Гарри вскочил, на его лице было неподдельное отчаяние, глаза странно блестели.
— Гарри, не драматизируйте, сядьте, ради всего святого, — пробормотал мистер Снейп.
— Северус, я не хочу, чтобы вы попали в ад! — с неожиданной горячностью выкрикнул юноша.
Профессор заметно побледнел — очевидно, почувствовал приближение персонального ада.
— Гарри, — он с усилием провел ладонью по лицу. — У меня к вам одна просьба. Может, она покажется вам несколько странной.
— Какая? — немного нервно спросил юный евангелист.
— Я дам вам тетрадь. Обыкновенную тетрадь. Я буду писать вопросы, а вы мне будете приносить ответы. Не слишком длинные. Научные трактаты мне не нужны. Согласны?
— Да, — несколько удивленно сказал Гарри.
— Только я очень прошу, отвечайте на вопросы сами, без помощи вашего драгоценного пастора и сестры м-м… Гермионы. И без цитирования Библии.
— Без Библии будет не то.
— Полагаете? Ваша задача — меня убедить, ответив на вопросы. Поскольку библейские рассказы не являются для меня серьезным аргументом, то мне бы хотелось, чтобы вы пользовались собственной логикой. Сможете?
— Не знаю. Я попробую, — взволнованно сказал Гарри. — Если это поможет спасти вас…
— Спасти меня?.. — эхом повторил мистер Снейп. — Вам этого действительно хочется?
— Да. Вы… вы очень хороший. Я не хочу, чтобы вы мучились в геенне, — вздохнул Гарри.
Мистер Снейп, судя по всему, не осознавал близость геены. Он улыбался странной блуждающей улыбкой, разглядывая взволнованное лицо юного христианина.
— Рыба! — вдруг вспомнил профессор. — Вот она, геенна, — рассердился он. — Весь кунжут подгорел!
К счастью, подгорело не все. Через пять минут стол был накрыт, и Гарри восхищенно рассматривал необыкновенное райское изобилие. Юный евангелист не выдержал и откусил хрустящий кусочек рыбы.
— Ох, молитва, — вспомнил он.
— Согласия? — оживился кардиохирург.
Гарри слегка покраснел.
— С вами получается… неправильно.
— Все дело в практике, — невозмутимо сказал Снейп.
— Хорошо, — вздохнул Гарри и доверчиво протянул мужчине худую ладонь.
— Господи, спасибо тебе за хлеб… — начал он.
— И лосося, — вставил профессор, сжимая пальцы юноши.
— Мистер Снейп! — возмутился юный евангелист.
— Что? — невинно спросил тот.
— Господи, благослови эту пищу, которую Ты дал нам по милости Своей и благодати…
Мистер Снейп осторожно положил сверху вторую руку. Гарри бросило в жар. Сотни раз он молился молитвой согласия, держа за руку собратьев по вере, но ни разу не испытал того, что чувствовал сейчас.
— Благослови нас, Отец, защити от лукавого, не оставь нас без Твоей помощи и благословения, — быстро сказал Гарри. — Аминь.
— Аминь, — бархатным голосом согласился безбожник, продолжая держать ладонь юноши в своих руках. — О, простите, — он выпустил руку Гарри. — Ореховый соус очень неплох к рыбе.
Гарри не заставил себя долго упрашивать.
* * *
— Выйдете здесь? — мистер Снейп припарковал машину в тени лип Орли-сквер, не доезжая до кинотеатра.
— Да, в самый раз, — Гарри вздохнул. Из машины вылезать не хотелось. Возможно, дело было не в машине, но юноша предпочел не думать об этом.
— Вы напишете ответы? — профессор кивнул на тетрадь, которую Гарри прижимал к груди.
— Да.
— Не спешите. Обдумывайте все, что будете писать.
— Хорошо.
— Гарри…
— Что?
— Нет, ничего.
— Спокойной ночи?
— Да.
— Что, да?
— Спокойной ночи.
— Я пошел?
— Гарри… А завтра вы…
— А вы хотите?
— Да.
В машине было тихо, как в опущенном под воду батискафе. По лобовому стеклу скользили странные блики — свет фонарей, пробивавшийся сквозь дрожащие листья липы, рисовал колдовские кружева на стекле и скользил бледными лучами по лицу профессора.
— Хорошо. Да. Ну, я пошел.
— Спокойной ночи, Гарри.
— Спокойной ночи, Се… мистер Снейп.
С трудом оторвав взгляд от совершенно черных в полумраке глаз мужчины, Гарри, наконец, выбрался из машины. Сквозь стекло он увидел поднятую ладонь — профессор махнул ему на прощанье. Черный Бентли свернул с обочины, влился в блестящий поток машин и неоновых огней и исчез.
Гарри смотрел ему вслед, пока не потерял из виду. Обманывать себя он уже не мог — это был лучший вечер в его жизни.
* * *
Глава опубликована: 30.10.2012
18. Добр ли Бог?
Гарри развернул тетрадь. Уже в который раз. Ему казалось, будто каждый раз он видит что-то новое. Какую-то часть души Северуса Снейпа, которую он не замечал и не знал раньше.
Почерк был похож и не похож на почерк студента Снейпа. В маленькой записке с расчетами буквы были очень аккуратные, строгие, вытянутые по вертикали, как упрямые стойкие солдатики, будто такой человек их и писал — целеустремленный, энергичный, собранный.
Почерк кардиохирурга Снейпа был другой — литеры заострились, легли вправо, и все же остались такими же четкими и разборчивыми. Будто солдатиков пригнуло к земле ураганом, но они не сдались, а только ощетинились штыками в невидимой борьбе. Теория Гарри о почерках врачей оказалась несостоятельной.
Профессор написал только два вопроса.
«Добр ли Бог, если Он допускает страдания? Чем провинился новорожденный ребенок, умерший в муках?»
Гарри с растерянностью смотрел на ощетинившиеся буквы. Солдатики не шутили. Они обвиняли Бога, бросали Ему вызов и требовали суда и справедливости.
Мысли юного евангелиста хлынули лавиной. Перед его глазами поплыли библейские строки — о первородном грехе, о смерти, о человеческой гордыне и непослушании Отцу. И вдруг, через быстро скользящие строки стихов Писания, как сквозь титры кинофильма, проступило искаженное мукой женское лицо. Лицо матери Лауры.
«Где моя дочь?»
Гарри долго не мог заснуть. Он прокручивал в голове десятки ответов на вопрос о божьей доброте. Кое-что дельное, с его точки зрения, даже записал на листок, чтобы не забыть. Чувствуя, что заснуть не удается, юноша отложил тетрадь и вытащил из-под подушки «Анатомию сердца и сосудов». Глава «Расположение коронарных артерий» подействовала безотказно — через десять минут юноша смежил ресницы, его дыхание стало тихим и ровным. Добрый Бог послал юному христианину долгожданный сон — короткий отдых перед новыми испытаниями, уготованными Отцом.
* * *
— Что значит, у вас нет мобильного? Вы что, отшельник из Гималаев? Африканский масай? Вам денег дать, чтобы вы его купили?
Гарри таращил глаза и хватал воздух ртом. Он никогда бы не подумал, что профессор Люпин способен кричать.
— Я куплю, я просто не думал, что…
— А вы думайте! Полезное занятие! — сердито сказал Люпин. — Через двадцать минут операция! Никаких коридоров и туалетов! Бегом!
Гарри ринулся в оперблок. На его счастье, там возился Хагрид с передвижным воздухоочистителем.
— Предварительную уборку я закончил, — вместо приветствия сказал он.
Гарри привык к тому, что многие в отделении не здоровались — ночные дежурства переходили в дневные бдения, и никого не волновало, виделись ли сотрудники вчера или встретились утром.
Гарри достал из специального шкафа дезинфицирующие средства и, сняв чехлы с операционного стола и аппаратуры, бросился протирать поверхности. Хагрид не уходил, покончив с лампой, он возился с пультом очистителя воздуха, тыкая толстенными пальцами в маленькие кнопки.
— Почему ты домой не идешь?
Хагрид покачал головой.
— Не пустили. Тебя не было, ну а тут внеплановый мальчик у нас. Через пятнадцать минут. Сейчас пойду, кнешна.
— Я сегодня даже раньше пришел, — Гарри тщательно тер столик для инструментов.
— Его в четыре утра привезли. Консилиум собрали, все на ушах, — хмуро сказал Хагрид.
— Консилиум?
— Ну да. Решали всей командой, что делать и как делать. Плохой случай, значитца.
— Опять две бригады? — взволновался Гарри. — А что с мальчиком?
— Не знаю. Он у нас уже оперировался. Три месяца назад. Доктор Блэк ему боталлов проток перевязывал. Кто его знает, что сейчас, — вздохнул великан.
— Доктор Блэк ведь хороший специалист?
— Я б ему не дал даже хвост своей собаке укоротить, — буркнул Хагрид. — Хороший. Ребенка зарезал по глупости. Доктор Снейп на него жалобу накатал, ну и сел он на три года. Мало дали, удивляюсь.
— Ребенка зарезал? — перепугался юный санитар.
— Ох, что я сказал. Не надо было говорить. Нет, не зарезал, кнешна, но ошибку допустил во время операции. Ошибки, они разные бывают.
На языке у Гарри вертелась сотня вопросов, но болтать было некогда — в операционную начали стекаться люди. Помимо их бригады, явились незнакомые сотрудники из соседнего отделения. Никого из кардиохирургов не было видно, но Гарри знал, что они появятся лишь тогда, когда над пациентом поколдует анестезиолог.
Сегодняшний пациент был еще младше Макса. Его провезли мимо Гарри на каталке. На юношу глянули широко раскрытые серые глаза ребенка — блестящие озера, до дна полные страха.
Гарри показалось, будто в его собственное сердце с размаху воткнули скальпель. Он никогда не видел таких глаз. Таких глаз не должно быть. Ни у кого. Никогда.
Сдерживая внутреннюю дрожь, юный санитар ретировался на свой неизменный табурет у стены и зашептал слова молитвы. Молиться было трудно — краем уха Гарри слышал разговоры столпившихся около операционного стола и клацанье раскладываемых инструментов.
— А кто знал. Думали, закупорка бронха, мокроту убрали, а там гнойная полость в легком…
— Так почему тянули?
— После пункций пролечили, затемнение рассосалось. Рентген, УЗИ, анализы, вроде все в порядке. Решили, мелкие сосуды кровят в бронхе, бывает… Опять выписали, ну родные и увезли ребенка куда-то к чертям в деревню. Молочко козье пить.
— Молочко, бл…
— Родители хороши. Три дня не соглашались на повторную операцию.
— Стрелять таких родителей. Три дня легочное кровотечение. Сколько гемоглобин?
— Пятьдесят. Если б только гемоглобин…
— Снейп еще до томографии аневризму предположил.
— С чего ей там взяться?
— Затяжной абсцесс.
— Опять Бродяга…
— Тсс, заткнись.
На Гарри навалилось предчувствие чего-то необратимо плохого. Страх в глазах ребенка, казалось, перелился в него самого и теперь плескался глубоко внутри холодными пугающими волнами. Мальчик уже спал под анестезией, и его неестественно бледные и худые ножки были скрыты хирургической простыней, к великому облегчению юного санитара.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |