XXXVI. Завершив эти дела, Ромул двинул войско на крустумерийцев, подготовленных лучше, чем предыдущие. Разбив их в битвах в открытом поле и у городских стен, поскольку они выказали себя в сражении доблестными мужами, он счел нужным не причинять никакого зла, но сделать их город колонией римлян, подобно тем, первым городам. 2. Крустумерий был выселками альбанцев [59] и основан за много лет до Рима. Когда же по многим городам разнеслась молва о благородстве военного вождя и о его добром отношении к противнику, к нему стали присоединяться многие влиятельные люди, которые вели за собой значительные отборные военные силы, переселявшиеся в Рим целыми семьями. По одному из их предводителей, пришедшему из Тиррении, чье имя было Целий, один из холмов, на котором он обосновался, и поныне называется Целием. Целые города вручали себя Ромулу, начиная с Медуллии, и становились колониями римлян. 3. Сабиняне же, наблюдая происходящее, очень огорчались и обвиняли друг друга в том, что не воспрепятствовали мощи римлян с самого начала, а теперь им придется вступить в схватку со значительно возросшей силой, исправить прежнее недомыслие посылкой крупных воинских сил. Вскоре сабиняне собрали всеобщую сходку в самом большом и имевшем наибольший авторитет у этого народа городе под названием Куры и вынесли постановление в пользу войны, назначив предводителем войска царя куретов Тита, которого прозывали Тацием. Проведя совещание об этом и вернувшись по своим городам, они начали готовиться к войне, чтобы в следующем году с сильными отрядами напасть на Рим.
{59 Альбанцы – жители Альба-Лонги. См. примеч. 176 к кн. I.}
XXXVII. Тем временем Ромул в свою очередь самым тщательным образом готовился к тому, чтобы отразить храбрых и сильных в военном деле мужей; и чтобы стена Палатина была понадежнее, он принялся возводить более высокие укрепления над ней, а прилежащие к нему холмы – Авентин и так называемый ныне Капитолий начал окружать рвами и крепкими частоколами. В этих укреплениях он велел земледельцам располагаться на ночь с небольшими стадами под надежной охраной и равным образом любое другое место, которое хотел бы сделать безопасным, он окружал рвом и частоколом и ставил стражу. 2. На помощь Ромулу прибыл из города Солония [60] деятельный и прославленный в военном деле муж по имени Лукумон, недавно ставший ему другом, ведя значительный отряд тирренов, а также явились от альбанцев посланцы деда – многочисленное войско и оружейных дел мастера, – он также доставил и хлеб, и оружие, и все нужное вдоволь. 3. Когда же для битвы с обеих сторон все было готово, сабиняне, намеревавшиеся с началом весны вывести военные силы, решили сначала отправить посольство к римлянам с требованием вернуть женщин и дать городам удовлетворение за их похищение, чтобы наглядно показать, что они решились на войну вынужденно, поскольку не добились справедливости; и для этого они отправили вестников. 4. Ромул, однако, считал, поскольку женщины ведут жизнь с мужьями не против воли, следует оставить их с супругами, а если сабинянам чего другого требуется, надо принять это от римлян, как от друзей, а не начинать войну. Сабиняне же, не внимая никаким его доводам, вывели войско в составе двадцати пяти тысяч пехотинцев и чуть менее тысячи всадников. 5. Войско же римлян было немногим меньше сабинского, численностью в двадцать тысяч пехоты и восемьсот всадников. И расположилось оно у города, разделенное на две части: одна часть заняла холм Эсквилин, где находился сам Ромул, а другая – Квиринал, еще не носивший тогда такого названия, где командующим был Лукумон-тирренец.
{60 О. Мюллер предлагает чтение -Волсинии, Клувер – Ветулонии, Казотон – Популонии.}
XXXVIII. Узнав об их приготовлениях, Таций, царь сабинян, подняв с наступлением ночи войско, повел его через сельскую местность, не чиня никакого вреда тем, кто был на полях, и до восхода солнца разбил лагерь на равнине между Квириналом и Капитолием. Видя же, что все надежно охраняется неприятелем и что для него не оставлено ни одной крепкой позиции, он, не рискуя попасть в затруднительное положение, решил выждать. 2. Ему, ничего не придумавшему, выпала нежданная удача, так как по счастливому для него случаю было предано сильнейшее из укреплений. Дело в том, что сабинян, пробравшихся вдоль подножья Капитолия для осмотра местности, не найдется ли какая-нибудь часть холма для захвата ее хитростью или силой, углядела с высоты некая дева по имени Тарпейя, дочь знатного мужа, которому была поручена охрана этого места. 3. По сообщениям Фабия [61] и Цинция [62], ее охватила страсть к кольцам и браслетам, которые они носили на левых руках и пальцах. Ведь сабиняне украшались тогда золотом, будучи не менее преданы роскоши, чем тиррены. А, как рассказывает цензор Луций Пизон [63], ее желание, напротив, было благородным – лишив их щитов, выдать своим гражданам врагов. 4. Какое из этих утверждений вернее, можно продемонстрировать на основе последовавших событий. Так вот, послав одну из служанок за калитку, которая была отперта, о чем никто не знал, она попросила, чтобы царь сабинов пришел к ней для переговоров один, так как она собирается условиться с ним о насущном и важном деле. Получив такое известие и рассчитывая на предательство, Таций пришел в назначенное место, девушка, подойдя туда, заявила, что ее отец отлучился ночью из укрепления по какому-то делу, а ключи от ворот хранятся у нее и она передаст им ночью крепость, потребовав в качестве платы за предательство то, что все сабиняне носят на левой руке. 5. А когда Таций согласился, она взяла с него клятву верности и сама дала клятву в том, что не обманет, после чего, определив место, куда должны прийти сабиняне в наиболее укрепленной части и точный час ночи, когда стража наименее бдительна, возвращается втайне от тех, кто находился в крепости.
{61 Старший анналист» Квинт Фабий Пиктор.}
{62 Старший анналист» Луций Цинций Алимент.}
{63 Старший анналист» Луций Калыгурний Пизон Фруги.}
XXXIX. Итак, до этого момента все римские писатели пишут одинаково, но о последующих событиях рассказывают по-разному. Ибо Пизон-цензорий, коего я упоминал раньше, утверждал, что ночью Тарпейей к Ромулу был послан вестник, чтобы сообщить ему о заключенных ею соглашениях с сабинянами, что она, дескать, хочет выманить у них щиты, воспользовавшись двусмысленностью ее предложения. И она попросила Ромула отправить ночью отряд для усиления крепости, дабы легко захватить лишенных щитов неприятелей со своим предводителем. Но вестник, перебежав к сабинскому вождю, выдал замысел Тарпейи. Приверженцы же Фабия и Цинния говорят, что ничего подобного не было, но утверждают, что девушка соблюла предательский договор. А о том, что было потом, все снова сообщают гласно. 2. По их словам, когда царь сабинян появился с сильнейшей частью войска, Тарпейя, верная обещаниям, открыла неприятелям условленные ворота, подняла на ноги стражу в крепости и понуждала спешно спасать самих себя через другие, неизвестные врагам выходы, поскольку сабиняне уже овладели укреплением. 3. И когда они разбежались, сабиняне, найдя ворота незапертыми, завладели лишенным стражи укреплением. Тарпейя же, поскольку она исполнила все, что от нее требовалось по соглашению, стала настаивать на получении платы за предательство в соответствии с клятвами.
XL. Затем опять-таки Лизой передает, что, когда сабиняне были готовы отдать девушке золото, которое они носили на левой руке, Тарпейя запросила у них не украшения, а щиты. А Тацием овладели подозрение в обмане и расчет, как действовать, не нарушив соглашений. И вот, он решил дать юной девушке оружие, как она и просила, но сделать так, чтобы, получив его, она никак им не смогла бы воспользоваться. И тотчас Таций, напрягшись, что было сил, метнул щит в девушку и приказал сделать так остальным. Таким образом Тарпейя, подвергаясь со всех сторон ударам, от их множества и силы свалилась с ног и под грудой щитов погибла. 2. А те, кто следует за Фабием, изображают сабинян виновниками нарушения соглашения. Ведь когда золото, что требовала Тарпейя, в соответствии с договоренностью они по необходимости отдали, то в негодовании от величины мзды бросили в нее щиты, будто это то, что они клятвенно обещали дать ей. Но представляется, что в рассказе Пизона изображена более верная картина. 3. Ведь Тарпейю сочли достойной погребения там, где она погибла, на самом священном холме города, и римляне ежегодно совершают в ее честь возлияния – я повторяю сказанное Пизоном, – и ничего из этого ей не полагалось бы, если б она умерла, предав родину врагам, ни со стороны преданных ею, ни со стороны убивших ее, и со временем останки ее были бы выкопаны и выброшены вон от ужаса и отвращения в назидание тем, кто посмел бы совершить нечто подобное. Но позволим любому судить об этом, как ему угодно.
XLI. Так как Таций с сабинянами овладели сильным укреплением и захватили без труда большую часть римского добра, то повели войну уже в безопасности. И вот, большая часть войск оказалась в силу множества причин в лагерях неподалеку друг от друга, поэтому происходили стычки и схватки войск, не приносящие каждому ни больших военных успехов, ни неудач, но дважды вступали и в крупные сражения в боевых порядках целыми войсками друг против друга, и огромное кровопролитие имело место с обеих сторон. 2. Так по прошествии времени обе стороны пришли к одной и той же мысли – окончить борьбу решительной битвой. Сойдясь на пространстве между двумя лагерями, вожди, отменные в ратном деле, равно как и воины, закаленные во многих боях, явили подвиги, достойные памяти, то нападая, то отражая нападения, то снова восстанавливая равновесие сил после отступления. 3. А те, кто стоял на валах, наблюдали за равносильной борьбой, часто перекидывавшей успех то на одну, то на другую сторону. Если кто-то из своих побеждал, то, подбадривая призывами и пением пеанов [64], они придавали ему воодушевления, а если кого-то теснили и гнали, вслед ему неслись мольбы и вопли, чтобы вконец не потерял мужество. По этой причине обе стороны были вынуждены через силу переносить опасности битвы. Проведя весь день таким образом в битве без чьего-либо перевеса, когда уже наступили сумерки, обе стороны с облегчением возвратились каждая в свой лагерь.
{64 Пеан – гимн, победный, благодарственный или скорбный, исполнявшийся хором.}
XLII. В следующие же дни они совершали погребение умерших и оказывали помощь раненым, а также, восстановив военные силы, когда им показалось возможным завязать новую битву, они, сошедшись в том самом месте, что и в первый раз, сражались до ночи. 2. В этой битве, когда на обоих флангах побеждали римляне – правым командовал сам Ромул, левым – тиррен Лукумон, а в центре дело решено не было, окончательному поражению сабинян помешал и остановил тех, кто противостоял побеждающим римлянам, один муж по имени Меттий Курций, человек огромной телесной силы и крепкой руки, особенно же почитаемый за то, что не смущался никаким страхом или опасностью. 3. Он был назначен командовать центром фаланги сражающихся и начал одолевать тех, кто стоял напротив. Пожелав же восстановить строй уже измученных и оттесненных на флангах сабинян, Меттий Курций, приказав своим держаться, пустился преследовать неприятеля, кто уже побежал, и гнал их до ворот города. Поэтому Ромул был вынужден, оставив мысль о неясной еще победе, повернуть людей назад и даже бросить их против побеждающей части противника. 4. Так терпевшие урон отряды сабинян вновь оказались в равном с врагом положении, когда войско, бывшее с Ромулом, отступило, а вся опасность сосредоточилась на Курций и его окружении. И вот, какое-то время сабиняне, отразив натиск римлян, блистательно сражались с ними. Затем, поскольку многие римляне превосходящими силами устремились прямо на них, сабиняне дрогнули, повернули и стали искать спасения за лагерным частоколом, так как Курций прикрыл их отступление и предоставил им возможность не бежать в беспорядке, но отходить безопасно шагом. 5. Ведь он стоял прочно, сражаясь, и поджидал приближающегося Ромула, а когда вожди схватились друг с другом, разразился ожесточенный и славный поединок. Израненный и потерявший много крови Курций стал понемногу отступать, и сзади его ожидало глубокое озеро, обойти которое было трудно, так как со всех сторон его теснили враги, а перейти – невозможно из-за массы ила на заболоченных берегах и глубокой воды, которая, застаивалась в середине его. 6. Приблизившись к озеру, Курций бросился в полном вооружении в воду, а Ромул, поскольку был уверен, что этот человек неминуемо погибнет в озере – и вместе с тем невозможно было преследовать его по болоту и глубокому омуту, – обратился против других сабинян. Курций же с огромным трудом все же выбрался из омута, даже сохранив оружие, и удалился в лагерь. Место же это, теперь уже засыпанное, зовется в память об этом происшествии Курциевым озером и находится посреди римского Форума.
XLIII. А Ромул, преследуя остальных, оказался близ Капитолия в большой надежде захватить укрепление; однако, получив много ран, он был оглушен внезапно страшным ударом камня в висок, его полумертвого подняли окружающие и отнесли за городскую стену. 2. На римлян же, которые уже не видели предводителя, нападает страх, и правый фланг их обращается в бегство. Но выстроенные на левом фланге войска вместе с Лукумоном до норы удерживают позиции, воодушевляемые своим военачальником, блистательным мастером в военных делах, который свершил многочисленные подвиги за время этой войны. Когда же и он пал без сил, пронзенный копьем меж ребер, его соратники не выдержали, после чего началось всеобщее бегство, а сабиняне, осмелев, преследовали их до самого города. 3. Но когда беглецы уже достигли ворот, их начали оттеснять свежие силы молодежи, вышедшие против них, которым царь поручил охранять стены. Да и сам Ромул, уже почувствовав облегчение после ранения, выступил как можно скорее на помощь, и тут удача повернулась и привела к значительным переменам в другую сторону. 4. Ведь как только бежавшие римляне увидали, что их предводитель неожиданно появился, они оправились от прежнего страха, восстановили боевой строй и, ничуть не медля, вступили врукопашную с неприятелем. И пока сабиняне теснили их и полагали, что нет никакой возможности, кроме того, чтобы захватить город силой, увидев неожиданную и необычную перемену, задумались о собственном спасении. Но в условиях преследования их отступление к лагерю по косогорам и лощинам было нелегким, и бегство сопровождалось страшным кровопролитием. 5. Итак, сражаясь таким образом в течение целого дня с переменным успехом, обе стороны, столкнувшись с неожиданным поворотом судьбы, на заходе солнца разошлись.
XLIV. В последующие дни сабиняне держали совет, не распустить ли по домам войска, нанеся, сколько возможно, ущерба сельским угодьям неприятеля, или призвать из дому другое войско и упорно держаться, пока оно не положит счастливый конец войне. 2. Им казалось дурным отступить с позором, не принеся никакой пользы, и оставаться на месте в надежде, что никто на них не нападет. Сабиняне полагали, что им не более, чем римлянам, подобает говорить с врагами о примирении, которое они считали единственно достойным средством для прекращения войны. 3. Римляне же ничуть не менее, но даже более сабинян, очутились в затруднении, не зная, как воспользоваться обстоятельствами. Ибо они не считали достойным ни отдать женщин, ни удерживать их. Они были уверены, что в первом случае их постигнет добровольное поражение и неизбежность претерпеть все, чего бы им ни приказали сабиняне, а во втором случае они предвидели много несчастий, так как страна будет опустошена, а цвет молодежи погублен. А заведи они разговор с сабинянами о дружбе, то, по их разумению, ничего умеренного не вышло бы по многим причинам, особенно же потому, что из-за гордыни возникнет не умеренность в отношении противника, проявившего уважение, но суровость.
XLV. А пока обе стороны проводили время в подобных рассуждениях и не осмеливались ни начать битву, ни вести переговоры о мире, римские женщины, сколько их было сабинского рода, из-за которых и разразилась война, собрались отдельно от мужей в одно местечко и, посоветовавшись между собой, сошлись на том, чтобы самим начать переговоры и с теми и с другими о замирении. 2. Ту из них, кто внесла такое предложение, звали Герсилией, и принадлежала она к знатному сабинскому род?. Одни говорят, что она была похищена как девица вместе с другими девушками, будучи уже замужней, а другие, кто пишет наиболее убедительно, рассказывают, что она вместе с дочерью осталась в Риме добровольно, поскольку была похищена и ее единственная дочь. 3. Когда женщины пришли к такому решению, они заявились в сенат и, получив слово, обратились к сенаторам с обильными мольбами, прося разрешения выйти к сородичам, уверяя, что они полны добрых надежд на объединение всех в один народ и на достижение дружбы. Когда присутствовавшие вместе с царем услыхали об этом, они сильно обрадовались и посчитали, что это – единственный выход в сложившихся тяжелых обстоятельствах. 4. Вслед за тем появляется следующее решение сената: всем женщинам сабинского рода, имеющим детей, дать возможность, оставив детей у своих мужей, принять участие в посольстве к соплеменникам, а всем матерям с большим количеством детей, привести из них, сколько хотят, чтобы таким образом действовать в пользу объединения народов в дружбе. 5. После этого женщины вышли в скорбных одеждах, а некоторые из них, неся грудных детей. Как только они подошли к сабинскому лагерю, стеная и припадая к коленям встречающих, а также подняв громкий плач на виду у всех, никто не смог сдержать слез. 6. Когда же ради них был собран совет из знатнейших людей и царь повелел поведать, для чего они пришли, Герсилия, которая предложила план и была предводительницей посольства, изложила продолжительную и прочувственную мольбу, прося даровать мир им, молящим за мужей, и пояснила, что война возникла из-за женщин, и что перемирие должно быть заключено на справедливых основах, когда сами вожди соберутся и договорятся друг с другом, предусматривая общую пользу.
XLVI. После таких слов все женщины вместе с детьми пали к стопам царя и оставались распростертыми, покуда присутствующие не подняли их с земли, обещая сделать все надлежащее и возможное. Отослав их из сената и посоветовавшись между собой, сабиняне решили заключить договор. Сначала перемирие воцарилось между народами, а затем, когда встретились цари, был заключен договор о дружбе. 2. Между мужами было достигнуто соглашение такого рода, подкрепленное клятвами: быть царями над римлянами Ромулу и Тацию, облеченными равными полномочиями и пользующимися равными почестями, а городу – называться по его основателю, сохранив наименование «Рим», каждого из граждан [65] в нем по отдельности, как и прежде, называть римлянином, всем же сообща иметь одно определение и по родине Тация именоваться квиритами [66]. A желающим из числа сабинян предоставить гражданство в Риме с совместными святынями и будучи распределенными по куриям и трибам. 3. После того как они поклялись в этом и по обету воздвигли алтари как раз посередине так называемой Священной дороги [67], они объединились друг с другом. И все вожди, собрав отряды, возвратились по домам. Но царь Таций вместе с тремя мужами из самых прославленных родов остались в Риме и обрели почести, которыми пользовались роды, пошедшие от них. Это были Волузий Валерий, Талл, по прозвищу Туранний, и, наконец, Меттий Курций, который переплыл в доспехах озеро. С ними остались также их дружинники, сородичи и клиенты, числом не меньше местных жителей.
{65 Возможны также переводы: «горожане» и «члены римской общины», что более точно.}
{66 У Дионисия – куриты, название толкуется по-разному: как квириты (от сабинского слова «копье»), т.е. «копьеносцы», и как куреты (от сабинского города Куры), а также как члены курий.}
{67 Священная дорога – римская улица, шедшая вдоль Форума от Велим, т.е. юго-восточной части Па.іатина, к Капитолию. Названием своим она обязана построенным здесь зданиям сакрального назначения – жилищу весталок и Регии, где заседала коллегия понтификов и хранились святыни салиев, а впоследствии и других жреческих коллегий. В республиканскую эпоху по Священной дороге шествовала триумфальная процессия.}
XLVII. Когда же дела пошли на лад, то, поскольку община получила значительную прибавку к числу народа, цари постановили удвоить число патрициев по сравнению с прежним, приписав к самым знатным семьям равное им количество из поселившихся позже, которых они назвали «младшими патрициями» [68]. И сто из этих мужей, которых выбрали курии, они приписали к прежним сенаторам. 2. Так вот, почти все, писавшие о римской истории, сходятся на этом, но некоторые же отличаются в определении количества приписанных сенаторов. Ибо они сообщают, что тех, кто вошел в сенат, было не сто, а пятьдесят. 3. Касательно почестей, которые цари воздали женщинам за то, что они привели враждовавших к дружбе, не все римские писатели единодушны. Так, некоторые из них пишут, что вожди даровали женщинам множество всяческих значительных привилегий, в том числе назвали именами женщин курии, которых было тридцать, как я сказал, ибо столько же входило в женское посольство. 4. Но Теренций Варрон не соглашается в данной части, добавляя, что еще раньше Ромул дал куриям наименования, когда впервые разделил народ, частью по тем людям, кто был там вождем, а частью – по пагам [69]; он утверждает, что женщин, участвовавших в посольстве, было не тридцать, а пятьсот двадцать семь, и думает, что при таком количестве женщин предводителям не подобает оказывать почести только немногим из них. Мне кажется, что никто из способных к тому больше не изрек и не запечатлел по сему поводу ни слова.
{68 В латинском варианте – patricii minorum gentium. Согласно Ливию (I. 35. 6) и Светонию (Светоний. Август. 2), патрициями младших родов были римляне, введенные в сенат царем Тарквинием Древним. В их потомках искал опору против большинства коренных патрициев последний царь, Тарквиний Гордый (Jueuu. I. 47. 7).}
{69 Паг – территория, принадлежавшая сначала родовым, позднеее – соседским общинам.}
XLVIII. Относительно города куритов [70], из коего прибыли Таций со спутниками, – ведь повествование требует поведать и о них, кем именно они были и откуда, мы узнали следующее. В реатинском краю в те времена, когда ими владели аборигины, некая местная девушка из наиболее знатного рода отправилась к святилищу Эниалия с намерением предаться танцам. 2. Этого Эниалия сабиняне и прознавшие от них римляне величают Квирином, не имея возможности точно определить, то ли это Марс, то ли другой какой-нибудь бог, обладающий теми же почестями, что и Марс. Ведь одни думают, что оба эти имени даны одному и тому же богу, предводителю ратных дел, другие же полагают, что имена соответствуют двум разным воинственным божествам. 3. Как бы то ни было, девушка во время танца на священном участке внезапно впадает в экстаз и, прервав танец, бросается внутрь святилища бога. Затем, забеременев, как полагали люди, от бога, она рождает сына Мадия по имени, Фабидия по прозвищу, который, возмужав, приобретает облик не человеческий, но богоподобный и становится блистательнее всех в военных делах. Его-то и обуяло стремление самому основать город. 4. Итак, собрав солидный отряд из окрестных жителей, он основывает в очень короткий срок так называемые Куры. Название городу, как рассказывают некоторые, он дал в честь божества [71], от коего сам он производил себя, а, как пишут другие, – по копью; ведь сабиняне называют копье – «курис» [72]. Так уверяет Теренций Варрон.
{70 Полис куритов – сабин, город Куры.}
{71 Божество – т.е. Квирин.}
{72 Лат. и сабин, quiris.}
XLIX. Историк же Зенодот Трезенский рассказывает, что омбрики [73], туземное племя, населяли сначала окрестности так называемой Реатины. После изгнания оттуда пеласгами, они прибыли в ту землю, где обитают нынче и, переменив заодно с местом расселения имя, стали взамен омбриков прозываться сабинянами. 2. Порций Катон передает, что имя народу сабинян было дано по Сабу, сыну Санка, местного божества, а некоторые этого Санка называют Юпитером Фидием. И Катон рассказывает, что первым их поселением была некая деревня, именуемая Теструной, расположенная близ города Амитерна. Из этого селения сабиняне двинулись на Реатину, населенную тогда аборигинами и пеласгами, и войною одолели и завладели их самым знатным городом Котилией. 3. Выведя из Реатины колонии, они основали много других городов, в которых жили без крепостных стен, в том числе так называемые Куры. По словам Катона, они захватили землю, которая лежала в стороне от Адриатического моря примерно на двести восемьдесят стадиев, а от Тирренского – на двести сорок; и простиралась она чуть менее тысячи стадиев. 4. Но в местных исторических преданиях смеется и другой рассказ о сабинянах, а именно, что лакедемоняне подселились к ним, в то время когда Ликург, воспитывая племянника Эвнома, дал Спарте законы. В самом деле, некоторые спартанцы были удручены жесткостью ликургова законодательства и, отделившись от прочих, вообще покинули город. Затем они, долгое время носимые по морским просторам, взмолились богам (ведь ими овладело желание достичь какой бы то ни было земли), чтобы выпало им в первой попавшейся земле осесть. 5. А оказавшись в той части Италии, которая находится около так называемой Пометинской равнины, куда они сначала пристали, спартанцы назвали его Форонией в память блуждания [74] по морю и соорудили там святилище Форонии, которой воздали мольбы. Ее и теперь, изменив в слове одну букву, называют Феронией. Некоторые же из них, выселившись оттуда, стали жить среди сабинян, и благодаря этому многие из сабинских узаконений являются лаконскими, особенно же воинственность, неприхотливость и строгость во всех жизненных делах. Однако сказанного о племени сабинян достаточно.
{73 В лат. варианте – умбры.}
{74 Дионисий изобретает здесь этимологию, связывая неизвестную Форонию с греческим глаголом «ферейн» (носиться, перемещаться). Феронией же называлась италийская богиня, которой была посвящена роща близ вольского города Анксур, ставшего в начале I в. до н.э. колонией римлян. См. примеч. 151 к кн. I.}
L. Ромул и Таций тотчас же расширили город, присоединив к нему еще два холма, называемых Квириналом и Целием. И отделив поселения один от другого, каждый из них имел собственное селение. Ромул обладал Палатином и горой Целием – а она примыкает к Палатину, Таций же – Капитолием, которым он овладел изначально, а также Квиринальским холмом. 2. Вырубив лес, произраставшие на раскинувшейся под Капитолием равнине и засыпав большую часть озера, которое пополнялось спадающими с гор источниками, поскольку находилось в низине, цари превратили его в Форум, которым и сейчас еще римляне продолжают пользоваться. Там они проводили сходки, занимаясь общественными делами в храме Вулкана [75], который стоял несколько выше Форума. 3. И они воздвигли храмы и освятили алтари, у которых они возносили молитвы богам во время битв: Ромул – Юпитеру-Остановителю у Мугониевых ворот, которые ведут к Палатину от Священной дороги, потому что бог, услышав его мольбы, сделал так, что остановил его обратившееся в бегство войско и вдохнул в него отвагу; Таций же – Гелиосу [76] и Селене [77], Сатурну [78] и Рее [79]), а сверх того – Весте [80], Вулкану, Диане [81] и Эниалию, а также другим богам, имена которых трудно произнести по-эллински. И во всех куриях он учредил Юноне [82], называемой Куритой, трапезы, которые существуют и до нашего времени. 4. И они совместно царствовали в течение пяти лет, не отличаясь друг от друга состоянием, и в это время решились на общий поход против войска камерийцев [83]. Дело в том, что камерийцы, выслав отряды для грабежа и нанеся большой вред их сельской округе, не соглашались на установление справедливости, хотя римляне часто призывали к этому. Цари победили их в открытом поле (так как они столкнулись в одном месте). И после этого, взяв приступом их оборонительные укрепления, они в наказание разоружили камерийцев и отобрали треть земли, которую поделили между своими людьми. 5. Так как камерийцы продолжали вредить римским поселенцам, цари, выступив против них и обратив обидчиков в бегство, все их владения поделили между своими гражданами, но тем из камеринцев, кто того хотел, позволили жить в Риме. Оказалось же таких около четырех тысяч, которых цари распределили по куриям, город же камерийцев они превратили в колонию римлян. А Камерия была альбанским поселением, выведенным многими годами ранее основания Рима, в древности же она была повсеместно известным поселением аборигинов.
{75 У Дионисия – Гефест, греческий бог огня и кузнечного дела, отождествлялся в Риме с Вулканом.}
{76 Гелиос – греческий бог Солнца, отождествленный с V в. до н.э. с Аполлоном, у римлян идентичен богу Соль.}
{77 Селена – греческая богиня Луны, позднее отождествленная с Артемидой, в Риме – с Дианой.}
{78 Дословно – Кронос, греческое божество, младший из титанов, супруг своей сестры Реи, отец главных олимпийских богов, в Италии отождествлен с Сатурном.}
{79 Рея – богиня земли, в греческой мифологии была супругой Кроноса, матерью главных олимпийских богов, отождествлялась с малоазийское Матерью богов Кибелой, которая с III в. до н.э. почиталась и в Риме.}
{80 Дословно – Гестии, равной римской Весте, богине очага, домашнего и общеримского.}
{81 Диана – греч. Артемида, богиня, отождествленная с Селеной; считалась сестрой Аполлона.
{82 Юнона – в греческой мифологии Гера, супруга Зевса (в Риме – Юпитера). Первоначально почиталась в куриях, откуда ее прозвище – Курита.}
{83 Камерийцы – жители латинского города Камерия (Cameria – Ливии. I. 38; Плутарх. Ромул. 33). Местоположение неизвестно.}
LI. На шестой год власть в государстве после смерти Тация, происшедшей из-за козней, вновь переходит к одному Ромулу. Устроили же эти козни против Тация предводители из числа лавинийцев [84], объединившиеся между собой по такой причине: некоторые из друзей Тация вывели разбойный отряд в страну лавинийцев, награбили большое количество добра и отогнали стада с пастбищ, а из поспевших на помощь одних убили, а других ранили. 2. Когда же от оскорбленных лавинийцев явилось посольство и потребовало удовлетворения, Ромул решил выдать тем, кто пострадал, совершивших злодеяние, Таций же, защищая интересы сотоварищей, не согласился, чтобы кто-либо из людей, к тому же сограждан, был уведен врагами. Поэтому он заявил тем, кто утверждал, будто они претерпели несправедливость, прибыть в Рим для судебного разбирательства. 3. Так вот, послы, не найдя справедливости, в негодовании удалились, а некоторые из сабинян последовали за ними в раздражении и, когда те раскинули палатки у дороги – поскольку их застал в пути вечер, – напали на спящих и отобрали у них пожитки, а всех, кого застали в постели, закололи; те же, кто сразу ощутил, что против них готовится тайное злодеяние, и сумел спастись бегством, (возвратились в свой город. После этого из Лавиния и других крупных городов прибыли послы и стали обвинять сабинян в беззаконии, а также угрожали объявить войну, если не получат правосудия.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |