- Да какая тут разница? Я говорю тебе, что он такой же бродяга, как и мы. Чё он, в мусорню, думаешь, побежит? Да побежит он, но только не в мусорню. Побежит далеко-далеко, чтобы со мной больше не встречаться.
- Я б лучше бабки у него взял.
- Да не было у него ни хуя, говорю ж я тебе! - Коца стал злиться.
- Короче, хай, твои проблемы, - махнул рукой Малой. - Завтра идём на вокзал?
- Я пас, - быстро сказал Сава.
- А чё?
- Меня завтра на рыбалку позвали. На катере.
- Кто? - недоумённо посмотрел на него Коца.
- Да ты же удочку ни разу в жизни не держал, - засмеялся Малой.
- Да на хер мне эта удочка. Чё, рыбалку не знаешь?! Наливай да пей!
- Так кто позвал-то? - не унимался Коца.
- Санёк, брат Светкин.
- А откуда у него катер?!
Последующие полчаса прошли в живых выяснениях подробностей завтрашней рыбалки, появления катера у Светкиного брата, количества водки, наличия денег, женщин и свободных мест на катере. Для Коцы и Малого мест там не было, что страшно обидело Коцу.
- Вот, как на дело, так втроём, а как баб трахать на катере, так с каким-то Саньком. Сволочь ты, Сава!
- Ну чё ты, - бубнил в своё оправдание Сава, - он меня только одного со Светкой позвал, про вас там и речи не было.
- Во-во, - не унимался Коца, меряя шагами тесную комнатку. - Корешок называется! Ты поглянь, Малой, а?
- Хватит тебе стонать! - поморщился Малой. - Завтра идём коцать, али ты опять будешь султыгу сёдня жрать со своей Танькой до полной отключки?
- Конечно, идём. Пусть этот, - кивнул Коца на Саву, - все свои деньги прожрёт, я ему потом хуй чё дам.
- Засунь их себе в жопу, свои деньги! - на сей раз не на шутку рассердился Сава.
- Да я ими лучше пасть твою вонючую заткну!
- Чё-ё-ё?
Как Малой ни пытался растащить Саву и Коцу, сделать ему это не удалось. Корешки сцепились не на шутку. Наконец, оставив своё бесполезное занятие, Малой с ногами забрался на диван и только молча наблюдал за схваткой, которая уже переместилась на пол. Всё закончилось так же быстро, как и началось. Противники сидели друг напротив друга, глядя исподлобья на соперника.
- Ну, вот! - первым нарушил тишину Коца. - Куртку мою порвал!
Сава молчал, озабоченно ощупывая губу.
- Значит, куртка такая. Из линолеума, - засмеялся Малой. - Сава, брось ряху щупать. Она у тебя как медный таз, хули ей будет. Давайте лучше хавать.
***
Но на следующий день охота у парней не получилась. Встреча с первым же ментовским патрулём окончилась для Коцы плачевно: его под белы рученьки повели в отделение, находившееся тут же, на вокзале. Малой, привыкший к подобным задержанием Коцы, несколько удивился тому, что Коцу забрали именно в отделение. Обычно всё ограничивалось простой проверкой документов прямо на улице, а тут его поразила ментовская скорость и оперативность, с какой Коцу увели в здание вокзала. Всё это Малой наблюдал, стоя у киоска, куда он отошёл купить пива себе и Коце. Сам же Коца, поджидая Малого, неторопливо двигался вдоль киосков, засунув руки в карманы недавно приобретённой курточки и по своему обыкновению вертя во все стороны круглой головой. Тут его и повязали.
Всего процесса Малой не видел, видел лишь только то, что Коца протянул ментам паспорт, и один из них сразу же точно и профессионально взял его за локоть, а другой, едва пролистнув документ, спрятал его в свой карман. Короткий шмон, какой-то вопрос, на который Коца односложно ответил, равнодушно пожав плечами, и всё: Коцу увели. Всё это произошло так быстро, что Малой, ничего не поняв, так и остался стоять с двумя бутылками пива около киоска.
"За что его повязали? И главное, зачем его к себе повели? И когда отпустят?" - на все эти вопросы у Малого не было чётких ответов. Во всяком случае, парню имело смысл подождать Коцу, поэтому Малой и направился в скверик - тот самый, где они любили сиживать с Коцой летом. Сейчас скверик был пуст, а лавки и скамейки были густо усыпаны разноцветной листвой. Небрежно смахнув с одной из скамеек листья, Малой опустился на её сиденье, поставил рядом с собой две бутылки и поглубже втянул голову в воротник мастёрки.
"Куртка! - неожиданно осенило Малого. - Точно, это она! Ёбанный в рот, - он даже пристукнул кулаком по сиденью, - неужто спалился? Коца, Коца, ведь ты сам же мне говорил, что шмутьё - это палево, тем более в городе, где любой филин может в ментовку побежать. Как же ты сам так лоханулся... Не, ну не может такого быть! Ведь он же осторожный, давно уже этим делом занимается. Ежели он разул кого, то, значит, точно был уверен в том, что понтов не будет. Да нет, нет! Его не из-за этого повязали. А из-за чего же тогда? Последний раз мы коцанули здесь недели полторы назад отпускника. Срок уже прошёл. Да не может быть, чтобы всю эту неделю они нас искали. Ведь я приходил после этого на вокзал, и Коца там был, и ментов мы видели, а они на нас - ноль внимания. Значит, это не отпускник. Стоп! Он мог обратно ехать и на обратном пути заявить. Да ну, херня! Кто ж его слушать-то будет после такого времени? Сколько мы тогда с него взяли? Тю-ю, да всего рублей семьсот! Сотку ему оставили. На проезд хватило бы. Не, это не тот крендель, не он! А может, что ещё подальше было? Может, за старые грехи? Не, не сделали бы они так за такое. Что-то резко они его подхватили. Тут что-то свежее. А свежее - это только куртка эта ёбаная! Неужели точно за неё? Если это так, то Коце хана. Если того босяка найдут, с которого он её снял, то Коце тогда точно пиздец. А чё этого босяка искать? Он же сам, поди, и накатал телегу, иначе бы они и не пошевелились. Да и не босяк это был, по ходу. Пиздел Коца, пиздел! Видать, какого-нибудь фраерка он обул... Так, и что мне теперь делать? Как узнать точно, что случилось? Валерка!"
Малой даже вскочил со своего места. Валерка был знакомым ему охранником в платном зале вокзала, и если бы он находился сейчас на месте, то узнать через него о судьбе Коцы не составляло бы особого труда. К счастью, Валерка дежурил в этот день. Небрежно облокотясь на перила, он заигрывал с какой-то девицей: не то кассиршей, не то дежурной. Выслушав сбивчивую просьбу Малого, охранник вмиг посуровел и, сдвинув брови, посмотрел на парня:
- Ну-ка, колись, Малой, что за Коцей твоим числится?
- Да не знаю я, вот те крест! Просто раньше как было: документы у него посмотрят и отпустят, а в этот раз дежурные его прямиком к себе поволокли. Что случилось - хуй его знает! - Малой пожал плечами для убедительности.
- А ну, не матерись при девушках! - одёрнул его Валерка. - Пошли!
Они отошли в сторонку, и Валерка скрылся за дверями служебного входа, наказав Малому ждать его здесь. Ожидание было долгим. Наконец, Валерка вышел, плотно прикрыл за собой дверь и, кивком поманив за собой Малого, пошёл к выходу из вокзала. Отойдя на сравнительно небольшое расстояние от места своего дежурства, Валерка огляделся и только после этого сказал:
- Плохи дела у твоего приятеля, Малой! Грабёж ему светит.
- К-какой грабёж? - Малой стал заикаться практически натурально.
- Грабанул он какого-то паренька на улице, куртку с него снял. Парень заявление подал и налётчика описал. Ориентировки разослали. Вот и попался твой корефан. И куртка эта сейчас на нём как вещдок. Так что... - Валерка развёл руками.
- А как он там? - подавшись вперёд, жадно спросил Малой.
- Не знаю, я его не видел, - пожал плечами Валерка. - Дежурный говорит, что он молчит, как рыба.
- А дальше-то что?
- Откуда я знаю, что будет дальше. Увезут его в СИЗО, наверное. Мне и так за моё любопытство досталось. Я ведь не знал вначале, что случилось, думал, что хулиганство там мелкое или ещё что, ну, и сказал, что это приятель его интересуется задержанным. А они и говорят, мол, подавай-ка сюда этого приятеля, вот я и отвёл тебя от вокзала. Так что ты, Малой, чеши пока отсюда. Пока здесь вся эта волна не уляжется. Так тебе будет спокойнее, да и мне тоже.
***
Не разбирая дороги, Малой шёл вперёд. Куда он шёл и зачем, он не знал, просто шёл вперед, опустив голову и глядя себе под ноги. Он шёл, втянув голову в куцый воротник тонкой мастёрки, застегнув её под самое горло и плотно засунув руки в карманы. Самое страшное для него было то, что идти ему по большому счёту было некуда: Сава был на своей пьянке-рыбалке, и "пещера" была закрыта. Вход на вокзал ему был теперь заказан, а в воспитательный дом ехать было уже поздно, да и не ждал его там никто. А куда ему пойти при таком раскладе и, главное, где ночевать, Малой не знал.
Нет, знал, но он настойчиво гнал от себя эту мысль. Парень гнал её от себя, а она, как назойливое насекомое, всё настырней возвращалась к нему вновь и вновь. Постепенно Малой и сам не заметил, как принялся убеждать себя в том, что в этом нет ничего плохого. Человек он нормальный, должен войти в положение. Да и что там - всего на одну ночь! Да хотя бы и на коврике в прихожей, плевать! А завтра по утряне он пойдёт на Перевалку. Конечно, стыдно ему за то, что он не принёс тогда человеку обещанного. Ну, можно же как-то объяснить ситуацию. "В конце концов, не съест же он меня. Эх, попытка не пытка! Ну, не получится, так пойду дальше. Буду про что-нибудь другое думать. Короче, выхода больше нет!" - всё это Малой проговорил про себя уже практически стоя у той самой двери с поднятой на уровень звонка рукой. Он зажмурился и, ещё немного помедлив, нажал на кнопку звонка.
Часть 12
- Ого! Никак Карлсон вернулся, - на пороге стоял Игорь с дымящейся сигаретой в углу рта.
Казалось, он ничуть не удивился появлению Малого. А тот стоял на пороге и, лишь мельком посмотрев на Игоря, потупил взгляд и разглядывал неприхотливый половичок под своими ногами.
- Ну, коль пришёл, так заходи, чего ж стоять-то, - и Игорь пошире распахнул дверь, приглашая Малого пройти внутрь квартиры.
У парня мелькнула мысль: "А может, не надо? Может, мне просто уйти?", но Малой усилием воли отогнал её от себя и переступил порог.
Всё-таки он был уверен в том, что его не пустят, или, на худой конец, в квартире никого не окажется, тогда с чистой совестью можно было бы искать другое прибежище на сегодняшнюю ночь. А тут - вот оно: и хозяин дома, и гнать не гонит. Малой понял, что он совершенно не готов вот к такому развитию событий. Что говорить, как себя вести? А ведь ему надо было бы и извиниться за наглым образом украденную сотку, да ещё и попросить у хозяина приюта на сегодняшнюю ночь, вдобавок дав понять человеку, что этот самый приют абсолютно несовместим для него ни с чем более, и что утром он, Малой, благополучно покинет эту квартиру. Всё это надо было сказать, но как подступиться к разговору и что сказать в первую очередь, Малой не знал. Слова будто плотным вязким комком застряли у него в горле.
- Ну, привет, что ли? - Игорь протянул Малому неширокую ладонь с длинными пальцами. - А то через порог нельзя.
- Привет, - с усилием вытолкнул из себя Малой и пожал протянутую ему ладонь.
- Да-а-а! Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть, что тебя ко мне привели события экстраординарного плана, - произнёс Игорь мудрёную фразу и отступил на шаг в глубину коридора.
Малой неуверенно топтался на пороге, избегая встречаться взглядом с хозяином.
- Ладно-ладно, вижу, что сейчас тебе не до разговоров. Тогда раздевайся-разувайся и проходи прямиком в кухню. Будешь ужинать. И не говори мне, что ты не голоден, - последнюю фразу Игорь произнёс уже из глубины кухни.
Малой легонько усмехнулся про себя и, с усилием сняв с себя кроссовки, пристроил их в уже знакомый ему угол. Потом он прошёл на кухню, где Игорь, стоя спиной к нему, хлопотал около кухонной плиты, и, привалившись спиной к косяку, огляделся. Всё здесь было на своих привычных местах. Стандартный кухонный стол, на котором стояли чайник, вазочка с сахаром и пепельница, рядом располагался холодильник с хлебницей на нём, на стенах висели шкафы, в углу стояла плитка. Всё это, а также мойка и ещё один стол - вот и всё убранство стандартной кухоньки в типовой пятиэтажке.
- Я-то сам только что поел, не голоден, а тебе я сейчас яичницу сварганю, - говорил меж тем Игорь, орудуя у плиты и по-прежнему стоя спиной к Малому.
- Да я не сильно-то и жрать хочу, - Малой впервые произнёс мало-мальски связную фразу.
- А вот это мы сейчас и проверим, - Игорь обернулся, подмигнув Малому, открыл холодильник и стал вынимать оттуда яйца, приговаривая вполголоса:
- Айн, цвай, драй. Достаточно, - затем он обратился к пацану. - Ты чего стоишь? Присаживайся. Хотя нет. Вон хлебница на холодильнике, нож лежит вон в том столе. Приступай.
"Как-то он странно себя со мной ведёт, как со старым корешком, - размышлял Малой, механически нарезая хлеб. - Не спросил меня ни о чём, не поинтересовался про сотку, не спросил, зачем я к нему припёрся. Как будто он меня ждал и знал, что я сюда приду. Чё, типа, ждёт, что я сам говорить начну? Да в общем-то не в падлу - скажу. Попрошусь у него остаться здесь на ночь, скажу, что завтра и ноги моей тут не будет. Не, не должен он залупиться. Если уж в дом пустил и накормить решил, то, значит, и ночевать по-любому пустит".
А уже через десять минут Малой с аппетитом рубал свежеприготовленную яичницу. Игорь сидел напротив него и, привалившись к стене, пил маленькими глоточками горячий чай, совершенно не обращая на парня никакого внимания.
- Я чё хотел сказать... - начал Малой, проглотив очередной кусок.
Но Игорь опередил его, предупреждающе подняв руку.
- Погодь, Никита. Давай так поступим. Сейчас ты всё съешь, потом я тебе налью вкусного чая, мы пойдём в комнату, ты сядешь в кресло, я дам тебе сигарету, а сам сяду на пол. Я люблю сидеть на полу, знаешь ли, - Игорь повернул голову и одним глазом посмотрел на Малого. - Вот. А потом ты мне расскажешь ровно столько, сколько посчитаешь нужным, хорошо? А опосля этого я тебя уложу на диван. Ведь ты же не просто так ко мне в гости пришёл, тебе же ночевать сегодня негде, так? Сам я пойду к себе в спальню и спокойно там усну. Я это тебе к тому говорю, чтобы ты расслабился и не думал, что дядька Игорь будет к тебе сегодня приставать, ферштейн?
Игорь проговорил всё это совершенно ровно и без эмоций, только один раз взглянув на Малого, а всё остальное время он говорил расслабленно откинувшись к стенке и прикрыв глаза. Малой же, не переставая орудовать вилкой, не сводил с Игоря напряжённого взгляда, пока тот говорил.
"Вот это он завернул, ебать-колотить! Как же он всё просёк-то? - взгляд Малого постепенно из напряжённого превратился в удивлённый. - И про то, что мне челануться у него на ночь надо будет, он тоже просёк. Во мужик даёт!" Вслух же Малой совершенно спокойно ответил:
- Как хочешь.
- Не, я хочу, чтобы ты понял одно: в моём доме гости, вопреки здравому смыслу и всем традициям, поступают не так, как я хочу, а так, как им заблагорассудится, посему я предложил тебе только один из сценариев сегодняшнего вечера, а уж ты волен поступать так, как хочешь. Хочешь - иди на все четыре стороны. Хочешь - ничего не рассказывай, а просто смотри телевизор и слушай музыку. Хочешь - сразу ложись спать. Короче, решай сам.
- И чё, у тебя все гости ведут себя так?
- В основном все. Их у меня не так уж и много, и те, кто приходят, прекрасно знают мои привычки и ведут себя исходя из этого.
- Слушай, а что ты меня не спрашиваешь про ту самую сотку, которую ты мне на пиво дал?
Малой не выдержал. Он заметно расслабился, владевшее им накануне напряжение куда-то отступило, и он чувствовал себя в этих гостях если не сказать, что комфортно и расслабленно, то вполне уютно - это точно.
- А ты думаешь, мне нужно было пиво тогда? - ответил вопросом на вопрос Игорь.
Он всё так же не глядел на Малого, сидя к нему в профиль.
- В смысле? - Малой поднял белёсые брови.
- Это долго объяснять, Никита. Скажу в двух словах: я знал, что ты не придёшь, поэтому и дал тебе эту сотку.
Логики в словах Игоря не было никакой. Не понял смысл сказанной фразы и Малой, только догадался, что его бегство с соткой хозяина ничуть не колышет, и с этой стороны напрягов нет.
- Ну что, наелся? - Игорь отставил свою чашку и, повернувшись к Малому, остро посмотрел на него. - Ладно-ладно, не пугайся. Проходи в зал, устраивайся в кресле. Я сейчас подойду, только приберу тут немного и чая тебе налью.
Малой послушно прошёл в комнату и огляделся. Даже тут всё было на своих прежних местах. Хотя нет - штуковины, похожей на синтезатор, той, что он видел в прошлый раз в углу, не было, зато на столе появился маленький изящный паяльник да несколько микросхем, насколько Малой разбирался в этом. Всё это было разложено на двух разноцветных журналах, глянцевые страницы которых были вовсю испачканы жирными масляными пятнами. "Во он даёт! - изумился Малой. - Они ж, поди, денег немалых стоят", - подумал он, а взгляд свой направил на тот самый ящик. Внезапно им овладело сильное искушение открыть ящик и посмотреть - на месте ли тот лопатник. Искушение было настолько сильным и настолько внезапным, что Малой, не отдавая отчёта в своих действиях, шагнул было к столу, но потом словно что-то щёлкнуло внутри него, и он испуганно попятился. Засунув руки глубоко в карманы, Малой встряхнул головой и отошёл к креслу. Рядом с ним, на журнальном столике стояла чистейшая пепельница и открытая пачка "Честера". Малой свободно плюхнулся в кресло и оглянулся в поисках пульта.
- А ты на нём сидишь, - раздался голос Игоря.
Малой резко дёрнул головой - в дверях стоял Игорь и, улыбаясь, глядел на него. В руках у него дымилась большая чашка чая.
- Под задом пошарь, он там. А вот тебе и чай. Пей его маленькими глотками, не обожгись. Сигареты ты видишь. Что ещё? Вроде всё, - сам себе ответил хозяин. - А вот и моё любимое место.
На этих словах Игорь подошёл к столу и легко опустился на пол, без усилий втиснувшись в пространство, которое было между столом и сервантом. Место действительно было выбрано стратегически хорошее: отсюда просматривалась практически вся комната, коридор и даже туалет с ванной, а вот сам хозяин, если бы не его ноги, был практически незаметен, и лицо его находилось в тени, и понять, о чём он размышляет, и какие эмоции им владеют, было совершенно невозможно. Под голову Игорь водрузил себе большую плюшевую игрушку непонятной ориентации, подле себя поставил пепельницу и небрежно бросил сигареты.
- И чё, ты постоянно там куркуешься? - спросил Малой, взяв обеими руками чашку с чаем.
- Куркуешься? - переспросил Игорь. - Интересное слово. Ну, можно сказать и так. А что?
- Да не, твоё дело, конечно, - пожал плечами Малой и замолчал.
Вкус чая был какой-то необычный - едва заметная кислинка удачно сочеталась со стойким вкусом мяты, вдобавок тут присутствовал терпкий вкус самого чая, и сочетание всех этих компонентов и делало чай таким необычным. Но, разумеется, Малой ни о чём таком не задумывался, он и чай-то пил от случая к случаю, поэтому оценить по достоинству вкус напитка, конечно, не мог. Его заботил другой вопрос, вернее, не совсем вопрос, его волновала необычность всего происходящего. Что-то было во всём этом нереальное, фантастическое. Никто не приставал к Малому с вопросами, никто не интересовался им как человеком. Более того, ему в своих действиях была предоставлена полная свобода: что хочешь, то и делай, куда хочешь, туда и иди. Но весь фокус заключался в том, что идти ему было некуда, а делать ему ничего не хотелось. Хотелось просто так, забравшись с ногами в кресло, прихлёбывать чай маленькими глоточками и тихо и уютно разговаривать с хозяином. О чём - какая разница! О чём угодно.
Просто с Никитой это было впервые. Впервые темп его жизни, этот ритм, в котором царили, в принципе, волчьи законы, дал сбой. Он почувствовал себя как бы выброшенным на какую-то обочину и большой и шумной дороги. И главное, он оказался сейчас в роли человека, который, оказавшись на этой самой обочине, с удивлением вертит головой в разные стороны и с большим изумлением понимает, что обочина - это то, что надо! Что это - гораздо лучше той самой главной дороги. И что, оказывается, жить-то можно и здесь.
Часть 13
Малой пытливо посмотрел в лицо Игорю, но ничего не разглядел, так как на лицо его падала широкая тень от серванта.
- Ты, поди, хочешь знать, чё я к тебе припёрся, да? - хрипло спросил Малой и поспешно откашлялся.
Игорь ответил не сразу. Сначала из его угла мощным напором вышла струя дыма и, расслоившись, медленно стала подниматься вверх. Потом из этого же угла стали выплывать маленькие и аккуратные колечки, постепенно становясь всё больше и больше, растягиваясь и медленно исчезая. Малой, как зачарованный, смотрел на всё это, пока не раздался ответ - спокойный и короткий.
- Нет, не хочу.
Малой в растерянности замолчал. Он было приготовился рассказать очередную мулю, выдумывая её на ходу, а тут - хоп! Не надо.
- Не хочу, потому что ты мне всё равно правды не скажешь, а враньё мне не нужно, - Игорь помолчал. - Лучше расскажи мне, Никита, о своём прошлом. Мама есть у тебя?
Этот вопрос прозвучал так неожиданно и был произнесён таким мягким и одновременно обыденным тоном, что Малой растерялся и даже поперхнулся чаем.
- Мама? - переспросил он, пытаясь протянуть время и собраться с мыслями.
Игорь молчал.
- Бросила нас мать. Ещё когда я маленький был, а Полинке вообще три года было.
Малой и сам удивился вырвавшейся из него фразе, так как то, что он сказал, было чистой правдой и той правдой, которую он никому ещё никогда не говорил. А не говорил он её по той простой причине, что никому и никогда не приходило в голову поинтересоваться прошлым Малого. В воспитательном доме и так все прекрасно знали, что мать Малого, известная на всю округу гулящая бабёнка, в один распрекрасный момент привела своих Полинку и Никиту на порог этого учреждения, закатила скандал, сказав, что это не её отпрыски и что они ей совершенно не нужны, потом швырнула на порог немногочисленные документы сына и дочери и отбыла в неизвестном направлении. С тех пор в Искитиме её и не видели. Поговаривали, что она подалась на Восток с каким-то залётным морячком, и с тех самых пор о её судьбе ничего не было известно.
Ложь её была тем ужаснее, что все в округе прекрасно знали, как мамаша "любила" своих отпрысков. Немногочисленные соседи часто слышали, как напившаяся мамаша в припадках безудержной ярости орала на Никиту: "Как я тебя родила, так я тебя и убью, ещё только хоть раз заикнёшься о хлебе, паршивец! Матери похмелиться не на что, а он стонет тут". В общем-то дело и так шло к лишению её родительских прав, но она всех опередила, буквально швырнув сына и дочь на порог воспитательного дома и поспешно покинув надоевший ей город.
Никто и никогда не интересовался, как Малой жил все эти годы в надоевших, осточертевших ему стенах казённого дома. Никто не спрашивал, как там живёт его сестра. По большому счёту, его корешкам не было никакого дела до прошлого Малого. Существовало только настоящее, в котором Малой довольно искусно научился "разводить" солдат. Даже будущее никого не волновало. Да и зачем, когда жизнь днём единственным, днём настоящим имеет свои прелести.
***
Они проговорили до поздней ночи. Обе пепельницы оказались наполненными окурками. Табачный дым плавал по комнате слоями. Уже был выпит весь чай и неоднократно заварен новый, а они всё говорили и говорили.
И не только Малой рассказывал о своей жизни. Оказывается, Игорь тоже был выпускником воспитательного дома, но, в отличие от Малого, оказался он там потому, что его родители погибли в одном злополучном поезде.
- Помнишь, два поезда взорвались от взрыва газа: один "Новосибирск - Адлер", а другой "Адлер - Новосибирск"?
Малой отрицательно покачал головой.
- А, ну да, чего ж тебе помнить? - Игорь помолчал. - Тебе ж тогда было... Я тогда практику в школе проходил и с ними не поехал, а мать, отец и братишка отдыхать поехали по путёвке на юг. Вот и доехали...
- А отчего они взорвались?
- Была утечка газа из газопровода, а тут как раз два поезда встретились в этом месте. Говорят, детонация.
Малой согласно кивнул, хотя, что такое "детонация", он представлял себе с трудом, помнил только, что это как-то связано со взрывами.
- Вот... - продолжал меж тем Игорь. - А я, как отслужил, вернулся в родительский дом. Хату их поменял на двухкомнатную, а сам работаю. Вот такие вот дела, - и он замолчал.
Много удивительных вещей произошло в тот вечер, и удивительных в первую очередь для самого Малого. Его никто не тянул за язык, никто не заставлял выкладывать незнакомому человеку всю правду о себе, но, тем не менее, он всё рассказал, и сделал он это так органично и естественно для себя, что у него самого даже и мысли не возникло в правильности содеянного. Теперь Игорь знал всё, и главное, он знал о промысле Малого, о том, чем он зарабатывает себе на жизнь, знал, но не выразил ни сожаления, ни удивления по этому поводу, просто он воспринимал всё это как данность, не более того.
И сам Малой - человек, несмотря на свою молодость, уже немного побитый жизнью, человек в большой степени осторожный, не чувствовал в этот момент никакого волнения и угрызений совести за то, что доверил незнакомому человеку то, что касалось не только его одного. Он не задумывался в тот момент о таких вещах. Просто здесь, в компании Игоря, который так удачно спрятался в своём углу, Малому было уютно и комфортно. Впервые, наверное, впервые за всю свою жизнь он не задумывался о дне грядущем, не грел голову вчерашними проблемами и заботами. Он просто говорил, просто рассказывал, и оттого, что при этом никто не видит его, никто на него не смотрит, никто не перебивает, ему становилось как-то свободнее, что ли.
Всё это походило на некую исповедь, в центре которой был он сам, Мальков Никита Александрович, и исповедь эта текла легко и спокойно. И было парню совершенно не до того, что Игорь, в сущности, обычный пидарас, как эту братию любил называть сам Малой, и что, возможно, у него есть совершенно особые, свои планы на Малого. Нет, об этом ему тоже не думалось, а может быть, и не хотелось думать.
***
- Ну что, Никита, почаёвничали мы с тобой, пора и честь знать, - Игорь, кряхтя, поднялся со своего места. - Сколько времени? Ого, уже второй час! Однако... - протянул он и, держась за поясницу, прошёл на кухню.
А с глаз Малого словно спала какая-то пелена. Бах! И он словно посмотрел на всё происходящее со стороны. "Ё-ё-ёб, какой же я дурак! Я что же, получается, рассказал ему обо всём?! Да так... Зачем? Кто же меня за язык-то тянул, кто?! И что теперь? Да может он спецом с меня всё это выпытывал, чтобы потом в ментовку отвести или что-нибудь ещё со мной сделать. А я, как последний лопух, распустил сопли", - Малой совершенно забыл о том, что ничего у него Игорь не выпытывал, а что всё, абсолютно всё Малой рассказал ему сам, по доброй воле. Вернее, он не забыл об этом, просто такая формулировка была ему привычнее. Как же - у разведчика выпытали всё в логове врага! А враг - вот он, за стенкой, гремит посудой. Что же делать? Да что делать - бежать, пока враг не видит.
Но как Малой ни пытался настроить себя на восприятие Игоря как врага, выпытавшего у него всю правду, у него это совершенно не получалось. Ну, не получалось у Никиты настропалить себя таким образом, не получалось у него вызвать в себе искусственную злость и обиду на самого себя и на весь мир. И даже привычная и расхожая в таком случае формулировка, что Игорь - типичный пидарас, тоже ему не помогла. Не видел в нём Малой пидараса, не видел. И как ни старался он себя настроить на этот лад - бесполезняк!
Видимо, Игорь как-то почувствовал изменившийся настрой Малого, его растерянность, но в какой-то момент он появился абсолютно бесшумно на пороге комнаты и пытливо посмотрел на насупившегося Малого.
- Смотри, как мы сейчас поступим с тобой, Никита, - Игорь поднял палец. - Я же вижу, что ты сейчас глубоко раскаиваешься в том, что мне рассказал. Во-первых, дальше меня это никуда не уйдёт. Это чтобы ты спокойным был. Во-вторых - и я тебе это уже говорил - я никого никогда силой не беру. Мало того что силой, убеждениями - тоже. Это я тебе говорю по поводу того, что я голубой. И в-третьих, иди сюда, - он поманил Малого в коридор.
Там Игорь включил свет и показал пальцем куда-то под потолок. Малой послушно посмотрел туда. Сначала он ничего не увидел. А потом то, что там было, приняло такие резкие очертания, что сразу же бросилось ему в глаза.
В стену была вделана ниша для одежды. А над ней была ещё одна ниша, с отдельной дверкой, маленькая. Дверка эта закрывалась на обычную защёлку. И вот на этой-то защёлке и висела связка ключей.
- Заметь, связка эта висит на том месте постоянно, и в тот самый день она тоже висела там, и сегодня тоже будет висеть там же. А теперь пойдём в зал, я выдам тебе одеяло, подушку и простыню. Ложись на диван, смотри телик, если хочешь, слушай музыку, а я пойду баиньки. Завтра мне вставать рано.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |