Шаг вправо, шаг влево считается побегом. Но если разобраться, то шаг вправо, а потом, следующий за ним шаг влево - это возврат на прежнюю дорогу, на прежнюю колею. И вот сделан шаг вправо. И что? 1 страница

ШАГ ВЛЕВО, ШАГ ВПРАВО

Шаг вправо, шаг влево считается побегом. Но если разобраться, то шаг вправо, а потом, следующий за ним шаг влево - это возврат на прежнюю дорогу, на прежнюю колею. И вот сделан шаг вправо. И что? Что там? А там всё совершенно по-другому. Там - или идти дальше, в неизведанное, полное опасностей "незримое далёко", туда, где всё ново, всё в первый раз, где могут подстерегать любые неожиданности и где надо быть готовым встретить их с высоко поднятой головой, или же идти обратно, туда, где всё привычно, где не надо особо думать, где жизнь, наглухо забитая в эту раздолбанную колею даже и не делает попытки вильнуть куда-либо. Туда, где всё знакомо, всё предсказуемо.

Так всё-таки - что лучше? Шаг вправо?

Шаг вправо...

- Малой, чё разлегся? Айда прошвырнёмся!

- Пошёл ты.

- Ты чё, в натуре. Дай денег!

- Отвали.

- Малой, ты меня заебал. Жрать охота, ты чё как падла?

- Коца, я спать хочу, - парень с видимым удовольствием потянулся.

- А я хавать хочу. А ещё и пива, - второй, достав пачку "Marlboro", щелчком извлёк из неё сигарету.

- А где твои? - первый искоса посмотрел на пачку и широко зевнул.

- А то не знаешь!

- Ха! - парень резко выдохнул воздух и широко улыбнулся. - Ты ей сколько палок-то кинул? Хоть пару засандалил?

- Пару, пару... Хуяру! Я их что, считал? - недовольно буркнул тот, которого называли Коца.

Первый лишь равнодушно махнул рукой и отвернулся.

- Малой, ну ты чё кобенишься? Пошли пожрём, - Коца, часто затягиваясь, курил сигарету.

- Ладно, хрен с тобой, пошли, - Малой легко поднялся с лавочки и опять с хрустом потянулся. - Всё равно весь сон разогнал.

- Давно бы так! До чего ж дерьмовые сигареты, - продолжил Коца, когда они двинулись вверх по лестнице, - никак не могу накуриться.

- Не хер было на них деньги палить. Да на шлюху эту тоже, - равнодушно произнёс Малой, шедший впереди.

- Ты чё, забыл? Это ж не мои сигареты, а того кренделя.

- А-а-а.

- Куда пойдём? - спросил Коца, когда они уже выбрались на привокзальную площадь.

- В ЦеКушник, бля. Куда. Айда по шашлыку и пива.

Через пять минут оба пацана сидели за столиком летнего кафе и поглощали приобретённое. Коца с жадностью набросился на шашлык и баночный "Tuborg", Малой же лениво курил, попивая всё тот же "Tuborg" и равнодушно посматривая по сторонам. Его шашлык оставался нетронутым.

- Кстати, а Сава с утра не показывался?

Коца замотал головой, прожёвывая кусок, а прожевав и запив это всё изрядной порцией пива, ответил:

- Он как за шалой поехал, так его и не было.

- Вот, бля, чего ему не хватает? - зло сплюнул под ноги Малой. - Брал бы здесь, у Руслана. Так нет же - понесло его! Теперь хрен его знает, когда объявится.

- Говорит, там забористей. Цепляет она его лучше.

- Мудак. Когда он теперь придёт?

К вечеру, поди, объявится. Вечером-то коцаем? - Коца допил пиво и, целясь одним глазом, запустил банку в урну.

Банка, описав дугу, упала в метре от урны и покатилась в сторону торговок семечками.

- Не знаю, - протянул Малой, разглядывая асфальт под ногами. - Сёдня я к себе хотел рвануть.

- На хуя? - искренне удивился Коца.

- Сестру проведать.

- Ну-ну! Заметут они там тебя, как пить дать.

Малой недовольно скривился и промолчал.

- А мы чё, вдвоём пойдём?

- А чё вам, привыкать, что ли?

- Бабла на развод дашь?

- Пошёл ты на хер, блядь. Я ещё никуда не собрался, а ты у меня уже деньги клянчишь. Свои не надо было проёбывать, - разозлился Малой.

- Чё ты орёшь-то! Подумаешь! Сёдня заработаем.

- Заработаешь ты, ага! Пиздюлей опять получишь, вот и весь твой заработок.

- Так с Савой же пойдём.

- Где он, твой Сава?

- Объявится, - неуверенно сказал Коца.

- Он куда поехал? На Перевалку? Так? - и, не дожидаясь ответа, Малой продолжил. - Так у него пол-Перевалки родни да знакомых. Хрена тебе лысого он сегодня вернётся.

***

Малой, сидя напротив Коцы и не торопясь попивая "Корону", размышлял о предстоящем вечере. Идти на дело, или коцать, как говорил его приятель, ему совсем не хотелось. Да и опасно это было, потому как минувшей ночью они именно этим и занимались и, против обыкновения, не проследили за ограбленным солдатиком. Хотя тот и собирался ехать домой, да кто ж его знает, куда он направился после всего того, что с ним произошло. "Нет, по-любому он в ментовку не стал заявлять, иначе бы нас уже нашли. А так, получается, прошло уже двенадцать часов. Менты на нас внимания не обращают - значит, всё пучком", - Малой сплюнул в сторону и посмотрел на Коцу. Тот, булькая своим пивом, озирался по сторонам. "Вот кому никаких забот! - подумал Малой. - И менты Коцу совсем не волнуют. Подавай ему новую жертву! А мне на хер это не нужно. Вот к сестре бы съездить, давно с ней не виделся".

Сестра Малого, Поля, жила в воспитательном доме, который находился в городе Искитиме - в часе езде на электричке. Собственно, и сам Малой был оттуда. Да только воспитательный дом - это было не его. Когда-то давно он первый раз сбежал из опостылевшей ему казармы, да, помотавшись по городу, не солоно хлебавши вернулся в неё. Оно и правильно: куда пацану без денег, без знакомых, без друзей в большом городе. Однако, вкусивши волюшки, вскоре он снова почувствовал потребность покинуть опостылевшие стены. Сказано - сделано.

На этот раз его отлучка была куда более продолжительной, потому как познакомился Малой на вокзале с клёвыми пацанами, познакомился и совершенно органично влился в их компанию. Занимались они мелким воровством, которое по их понятиям и воровством-то не считалось - так, забава одна: обчистить карманы какого-нибудь пьяного, коцануть ровесника и тому подобное. Ночевали пацаны, где придётся: когда проникали в электрички, ожидающие первого утреннего рейса, когда ошивались на вокзале, когда (если было тепло) спали в скверике на лавочках, но с приходом осени в эту беззаботную жизнь вплелись новые проблемы: зимняя одежда и ночёвка.

Одежды у Малого не было, вся она осталась в воспитательном доме. И с ночёвкой становилось туговато. Раньше можно было переночевать в вокзальных катакомбах. Но в связи с генеральной реконструкцией всего вокзала на входы в эти катакомбы поставили надёжные решётки. Пару раз он ночевал на каких-то блатхатах, но там ему не понравилось, да и спать там тоже было негде, разве что на полу, на ворохе грязного тряпья. Его ровесники и приятели из компании постепенно стали отсеиваться кто куда. Кто подался в более тёплые края на перекладных электричках, кто просто по-тихому слинял в неизвестном направлении, а у кого обнаружились родственники в городе. Так к началу зимы Малой остался совсем один из их компании. Решение ехать в свой воспитательный дом возникло у него само собой.

Там о Малом все уже успели позабыть. Это раньше, лет десять назад, убежавшего воспитанника искали с милицией, теперь настали другие времена, и всему контингенту воспитателей на судьбу своих подопечных было, откровенно говоря, наплевать, тем более на таких великовозрастных балбесов, как Малой, которому до выпуска оставался неполный год.

В сиротском доме его встретили с брезгливой гримасой на лице: "Ну что, соколик, нагулялся? А мы на тебя в розыск подали". Конечно, чисто формально руководство должно было поставить в известность милицию о сбежавшем воспитаннике, но и в милиции розыск сбежавшего парня вели тоже совершенно формально, посему Малой мог, не опасаясь, спокойно разгуливать по вокзалу под самым носом у ментов.

Короче, его возвращение в родные стены ограничилось беседой с инспектором по делам воспитанников - замордованной жизнью немолодой женщиной. Ей тоже было наплевать на Малого и на его судьбу, и закончилось всё тем, что в соответствующих списках напротив его фамилии поставили то ли галочку, то ли пометку - одним словом, взяли его на учёт, вот и всё.

А с наступлением весны Малого благополучно выперли из стен воспитательного дома, так как исполнилось ему положенное количество лет, и дали ему направление на стройку подсобным рабочим. Почему подсобным? Потому что занятия в профильном училище, которое по окончании школы должен был посещать Малой, он совершенно игнорировал. Дали ему также направление в муниципальную общагу, выдали на руки паспорт и приписное свидетельство. И всё. С этого и началось свободное плавание Малькова Никиты Александровича.

Все справки, направления и приписное свидетельство он благополучно сжёг на ближайшей же стройке, а сам подался в знакомую стихию - на вокзал, в город.

Из всей знакомой толпы он повстречал там только Саву - большого медлительного пацана, девятнадцати лет от роду, жившего на недалёкой от вокзала Перевалке. Расспросы о прошлых приятелях-корефанах ни к чему не привели: Сава про них ничего не знал.

Малой и не задумывался, когда уезжал из детдома, о том, что он будет делать на вокзале. Для него этого вопроса как бы не существовало. Он думал, что найдёт прошлогодних приятелей, а дальше всё пойдёт как по маслу: жизнь единственным днём, главной заботой которой будет раздобыть денег на еду, бухло и траву. Последнюю Малой стал курить ещё будучи воспитанником сиротского дома. Собственно, этим там занимались практически все, доставая денег на неё самыми различными способами. Более того, некоторые употребляли и кое-что покрепче, но Малого в эту сторону никогда не тянуло.

Но прошлогодних приятелей на вокзале не было, и перед Малым отчётливо встала проблема добычи средств на дальнейшее существование. Добывать деньги так, как они это делали всей кодлой, было опасно: всё-таки в одиночку Малой бы это не потянул, да и росточка он был невысокого, хоть и крепкий в плечах. Нет, этот вариант отпадал, а ничего лучшего Малой придумать не мог. Сава вечером уехал к себе домой, и Малой остался совершенно один на громадном вокзале.

Он уже было собирался пойти и попробовать залезть в одну из электричек, чтобы там заночевать, как совершенно неожиданно к нему подвалил среднего роста мужик с бутылкой пива в руках. Малой не заставил себя упрашивать, легко пошёл с ним на контакт и вскоре за обе щеки уплетал горячий беляш, запивая его пивом. Мужик показался ему совершенно неопасным, тем более что он ждал здесь поезд, который должен был прибыть рано утром. После третьего беляша мужик предложил пойти парню осмотреть ночной город с высоты двенадцатиэтажного дома. Малой насторожился, но, окинув цепким взглядом фигуру своего нового знакомого, решил, что ничего плохого с ним произойти не может. Взять с него нечего, а что касается остального, то он всегда успеет убежать.

Ничего плохого и не произошло, за исключением того, что мужик, как только они забрались на переходной этаж сравнительно нового дома, принялся в открытую лапать Малого.

- Ты чё, пидор, что ли? - больше удивился, чем испугался Малой. - А ведь с виду был такой нормальный мужик!

Мужчина, сипло и натужно дыша, выдавил из себя:

- Дай отсосать, пожалуйста!

- Чё мне, жалко что ли?! На, соси! - и Малой расстегнул штаны.

Но как только мужик, сев на корточки, приблизил своё лицо к паху Малого, то получил сокрушительный удар коленкой под подбородок. Удар был настолько силён и настолько неожидан, что мужик отлетел к соседней стенке.

- Ты чего? - только и успел сказать он, перед тем как получил кроссовкой в переносицу, а потом ещё раз.

Больше мужик не предпринимал попыток подняться, а Малой, застегнувшись, торопливо сбежал с лестницы и пошёл спать в ночную электричку.

Часть 2

Встреча с голубым у Малого была впервые. До этого, год назад, пацаны рассказывали ему, что почти каждому из них пришлось в той или иной мере повстречаться с такими людьми. От пацанов-то Малой и узнал, как надо поступать в таких ситуациях. Вот и пригодились ему эти знания.

Одиночество Малого было недолгим. Вскоре мало-помалу он познакомился с вокзальными носильщиками, таксистами и прочим контингентом. Голодным он не был никогда, и даже небольшие деньги у него водились, так как носильщики иногда позволяли ему помогать им перетаскивать вещи, когда случался наплыв пассажиров-барахольщиков. Спал он у носильщиков в их помещении, и они даже разрешали ему мыться в вокзальном душе, который использовался обслуживающим персоналом. Так что Малой не в коем случае не запаршивел на вокзале. Да и не грозило ему это: всё-таки он всегда старался поддерживать свой внешний вид, чего бы ему это не стоило.

Но это было всё не то. Не то, чего хотел Малой, не то, к чему он стремился. Он хотел полной свободы от всех, а не этой зависимости, пусть и ненавязчивой, но всё-таки. А полная свобода могла появиться у него только при наличии денег, к тому же денег немалых. Вот только как раздобыть ему эти самые деньги? Голова Малого была постоянно занята этим вопросом, но, как назло, ничего путного не придумывалось, да и не могло придуматься, так как большие деньги можно было заработать либо большой работой, либо не менее большим воровством. Ни к тому, ни к другому Малой сызмальства не был приучен. Так бы, наверное, он и остался бы в подручных у носильщиков, если бы случай не свёл его с Коцей.

Коцу на самом деле звали Пашкой, и познакомились парни на том же самом вокзале. Коца приехал в город на перекладных электричках из Барнаула и собирался ехать дальше на запад, искать место, где теплее и сытнее жизнь. Родители-алкоголики его не волновали, тем более что отцов у него перебывало, наверное, столько, сколько ему было лет, а был Коца на год старше Малого и выглядел устрашающе: почти через всю его бритую голову тянулся причудливой формы шрам, который он получил очень давно, попав в автокатастрофу - так он говорил Малому, но у того и не возникало никакой охоты расспрашивать Коцу о происхождении шрама. Просто тот сам об этом рассказал, предвидя возможные вопросы. Да и Коцой его прозвали из-за этого шрама, хотя и не только. "Коцать" было любимым словечком парня, и Малой вскоре узнал его полный смысл.

А познакомились они просто. Малой сидел на уличной лавочке и от нечего делать пил только что купленное на заработанные деньги пиво. К нему развязной походкой подошёл какой-то парнишка со шрамом и спокойно плюхнулся рядом. Малой покосился на него, но промолчал. Парень покосился на пиво. Малой предложил. Тот не отказался. Через три часа под воздействием спирта, купленного втихушку неподалеку, они стали если не закадычными друзьями, то уж приятелями - точно.

Именно Коца и подсказал Малому простой и почти безопасный способ добычи денег.

***

- Ну, чё молчишь, делать-то что будем? - вывел Малого из задумчивости голос Коцы.

- А что ты предлагаешь?

- То же самое. Денег-то у меня нет.

- Опасное это дело, Коц. Два раза подряд. Тем более что вдвоём, без Савы.

- Хули там опасного. Чё он, по-твоему, в ментовку побежит? - Коца сплюнул под ноги. - Хоть раз такое было?

- Ну, не было, - вынуждено согласился Малой. - Так раз на раз не приходится.

- Я тебя не узнаю! Чего зассал-то?

- Да пошёл ты! Зассал, зассал... Ух, блядь, герой нашёлся. Ты подумай, как мы вдвоём его развести сможем? Коцаной своей головой подумай! Помнишь, что было в прошлый раз, когда мы без Савы пошли, помнишь? Когда я тебе спирт под нос пихал, чтобы очнулся. Чё, забыл?

- Подумаешь! - презрительно протянул Коца. - Проколы у всякого бывают. Кто ж знал, что тот филин из десантуры.

- А я тебе тогда говорил и пихал ногой под столом, что сваливать нам пора. Так нет же! Ещё скажи спасибо, что в ментовку он нас не поволок, а пиздюлями только ограничился. Не-е-е, без Савы нам делать нечего!

- Ну, давай подождём его.

Вместо ответа Малой лишь равнодушно пожал плечами.

- Слушай, Малой, ты ж знаешь, где он тырсится. Поехали, сгоняем за ним, а?

- Думаешь, мне охота?

- А чё делать-то? До вечера всё глухо, а там хоть травы у него возьмём.

- Даст он, ага! - с сомнением протянул Малой.

- Даст, это уж мои проблемы. Ну чё, двинули?

- Да, блин, в Искитим бы смотаться!

- Давай ты завтра в Искитим рванёшь, и я тогда с тобой за компанию. А сёдня, сам понимаешь, куда без денег! У меня болт, да и у тебя, поди, не густо?

- Хуй его знает, щас посмотрю.

Малой извлёк из кармана спортивных штанов сложенную вдвое пачку купюр и, не торопясь, пересчитал их. Всё это время Коца, подавшись вперёд, не спускал глаз с рук Малого, стараясь считать деньги вместе с ним.

- Всего-то пятихатка, и та не полностью, - презрительно процедил он. - А тебе сеструхе ещё и подарок купить надо, сам же говорил.

- Ну всё, бля, всё! Поехали к Саве! - Малой решительно поднялся.

- Давно бы так! - добродушно проворчал Коца, поднимаясь вслед за ним.

На столе осталась лежать ополовиненная пачка "Marlboro".

***

С тех пор, как Малой познакомился с Коцой, жизнь его кардинально переменилась. Нет, внешне всё осталось так, как и прежде, изменилось только внутреннее содержание, и было это связано с новым способом добычи денег. Способ этот был, на первый взгляд, простой (которому Коца научился ещё в своём родном Барнауле) и представлял собой не что иное, как коцание солдатиков, главным образом, дембелей, а также, пореже, отпускников и ещё реже - просто гражданских, но обязательно молодых.

***

Дребезжащий оранжевый "Икарус"-гармошка быстро их доставил до нужного места, и место это называлось Перевалка - район, целиком застроенный частными домами и славившийся своей криминогенной обстановкой. Малой несколько раз бывал у Савы и поэтому уверенно шёл вперёд, с легкостью ориентируясь в хитросплетении узких улочек. Коца, чуть поотстав, шёл за Малым, то и дело озираясь по сторонам.

- Слышь, Малой, а чё тут народу нет? Все как будто повымерли.

- Они в домах сидят и за тобой наблюдают, - усмехнувшись, ответил Малой.

- Не, правда, где люди-то?

И люди не замедлили появиться. Из бокового переулка им навстречу вышли четыре человека - все их ровесники или же чуть-чуть постарше. То, что они пройдут мимо Малого и Коцы, не тронув их, не приходилось и думать. Малой резко остановился и, засунув руки в карманы, стал ждать приближения толпы. Коца встал рядом с ним, нагнув свою лобастую голову, да так, что его безобразный шрам предстал перед подходящими во всей своей красе.

- Кто такие, куда тырсите? - растягивая слова, спросил их один из пацанов в громадного размера кепке-аэродроме на голове.

Хотя погода была и тёплая, на нём, кроме этой нелепой кепки, была надета ещё и длинная кожаная куртка. Осенние сапоги и спортивные штаны, небрежно заправленные в них, дополняли удивительную картину.

- Ебёт? - вопросом на вопрос ответил Коца и длинно сплюнул в сторону.

- Ты чё такой грубый? - вроде бы как недоумённо спросил второй пацан, медленно двигаясь в обход Коцы.

Третий начал делать такой же манёвр справа от Малого.

- Спокуха, братва, - поднял руку Малой. - Мы здесь по делу. Идём к Саве.

- К Са-а-ве? - недоверчиво протянул "аэродром". - Нужны вы ему!

- Похезали с нами. Секанешь, - кивнул Малой, краем глаза отметив, что движения слева от него прекратились.

- Мужики, я этого знаю, - неожиданно сказал четвёртый, до этого стоявший немного поодаль, при этих словах он выдвинулся вперёд. - Этот кент с Савой на вокзале солдатов обувает, - кивнул он на Малого.

- И что, сильно обувает? - заинтересовался "аэродром".

- А это ты у Савы сам спросишь, ежели он тебе отвечать захочет, - сказал Коца, до этого исподлобья разглядывавший вожака.

- Нет, блядь, он определённо на пиздюли нарывается, - подал голос второй, тот, что стоял справа от Коцы.

- А ты рискни, - резко обернулся и ощерился тот.

- Хоп, Коц, пошли, - негромко сказал Малой и легонько толкнул приятеля плечом. - Мы сюда не за этим пришли.

- Не торопись, братан. Филки е? - негромко спросил вожак, приподняв в усмешке уголок рта.

- Чего? - Малой удивлённо поднял брови. - Ты глянь, Коца, совсем охуели.

На этих словах он вполоборота повернулся к приятелю, выпустив из поля зрения того, кто стоял слева от него. Вот этого делать ему не стоило! Раздалось лёгкое цвырканье - звук, которым наездники подгоняют лошадей, и в тот же миг на Малого обрушился сильный удар. Всё-таки краем глаза он успел увидеть движущийся в его сторону кулак и слегка отклонился, что, впрочем, мало помогло ему. Кулак, до этого метивший в висок, угодил точнёхонько в ухо. Малой, не выпуская из поля зрения вожака-"аэродрома", немедленно двинул локтем в ненавистную харю, стоявшую слева от него и одновременно с этим поддел под челюсть вожака. Коца, с первых минут драки верно оценивший обстановку, коротким и точным ударом под дых вырубил наглого кента, стоявшего рядом с ним. Кент кулем повалился на дорогу.

Но они оба упустили четвёртого, сосредоточив своё внимание на вожаке. Оно и правильно! Вожак, которому удар Малого, казалось, не причинил никакого вреда, провёл классическую "двойку" с разворотом: левой - отвлекающий, в голову, а правой - в солнечное сплетение. Раздался утробный всхлип - и Малой, согнувшись пополам, медленно осел в придорожную пыль. Воздух немедленно прорезал неприятный свист, и лицо Коцы обожгло багрово-красной полосой, кожа тут же лопнула, и лицо мгновенно залило кровью. Эта была велосипедная цепь, удачный взмах которой сзади Коцы немедленно вывел того из строя. Он ещё успел обернуться, не отрывая руки от лица и силясь понять причину произошедшего, но лучше бы он этого не делал. Сильный удар ногой в живот заставил согнуться и его.

Дальше ни Малой, ни Коца ничего не помнили. Их, лежавших неподвижно в густой и вязкой пыли, ещё немного попинали, но уже просто так, для острастки, обшарили их карманы и неспешно удалились. Поход на Перевалку окончился плачевно.

***

- Это Шифер со своей кодлой, больше некому, - убеждённо произнёс щупленький парень с крысиной мордочкой, передавая косяк приятелю.

Тот, сделав несколько частых затяжек и с наслаждением выпустив облако густого едкого дыма, нервно провёл языком по пересохшим губам.

- Ага. Они с Савой вот так живут! - и, выставив вперёд два указательных пальца с жирной чёрной каемкой, потыкал ими по направлению друг к другу.

Сам Сава лежал на застеленной цветастым, лоснящимся от грязи одеялом кровати и не подавал признаков жизни. На столе стояла початая бутылка водки в окружении разнокалиберных стаканов и чашек с немудрёной снедью.

Это и было обиталище Савы, в которое Малой и Коца попали через полчаса после стычки с Шифером...

Часть 3

Первым пришел в себя Коца: приподнявшись на дороге, он, морщась от боли, отполз к обветшалому забору и, рывком разорвав на себе футболку, стал аккуратно обтирать ею сочившуюся кровь. Казалось, кровь течёт отовсюду: она заливала правый глаз, подбородок и обильно капала на голую грудь. Скривившись, Коца посмотрел на Малого. Тот, свернувшись калачиком, лежал поодаль от него и не шевелился.

- Малой, - сипло окликнул его Сава. - Малой! - сказал он уже чуть погромче.

В ответ раздался слабый стон.

- Живой, - пробормотал Коца и вновь занялся собственным лицом.

Минут через пять встал на четвереньки и Малой. Он, помотав головой, посмотрел на Саву.

- Чё у тебя рожа такая серая? - удивился Коца, сплюнув кровь далеко в сторону.

- Охуеть! - удивился Малой. - Коца, ты себя-то видел?

И действительно, на Коцу нельзя было смотреть без содрогания: опухший, залитый кровью глаз, рассечённая щека, всё лицо в потёках крови. И эта самая кровь была повсюду: на штанах, на груди, на ставшей вмиг красной футболке, на придорожной траве.

- Догадываюсь, как я выгляжу.

- Чем это тебя? - морщась от боли, Малой дополз до Коцы и обессиленно привалился спиной к забору.

- Хуй его знает, цепью, наверное, - равнодушно ответил Коца, не прекращая своего занятия.

- Блин, и долго мы здесь провалялись? - спросил Малой, с беспокойством ощупывая скулу.

Коца машинально приподнял руку, чтобы посмотреть одним глазом на часы.

- О, часы пизданули, - равнодушно произнёс он.

Малой при этих словах полез в карманы - сначала в один, затем в другой.

- Бабла тоже нет.

Коца неопределённо хмыкнул.

- Ну, ты как?

- Чё, не видишь?

- Идти-то сможешь?

- Ноги вроде целы. А куда идти-то?

- Куда-куда! К Саве, куда ещё. Не в город же в таком виде ехать.

- Ну, у тебя-то видок-то ещё ничё, - Коца покосился одним глазом на приятеля, - а мне-то точно труба.

- У тебя правый глаз целый?

- Да целый он, только не открывается. Не видишь, что ли, фонарь какой!

- Вижу. Главное, что глаз целый. Пошли! - Малой с трудом поднялся на ноги и стоял, держась за забор.

- А если его дома нет? - Коца, не отрывая футболку от лица, поднялся вслед за Малым.

- Найдём.

Савы действительно дома не было. Неопределённого вида женщина, которая в равной степени могла быть как Савиной матерью, так и бабкой, ворчливо прошамкала, что "глаза бы её этого ирода не видели", и удалилась в дом, гремя пустыми вёдрами. Спас положение голопузый карапуз, с увлечением ломавший трёхколесный велосипед на задворках дома.

- А Серёга бухает вон там, - он махнул чумазой пятернёй вдоль улицы.

- Покажешь, где? - спросил Малой.

- А червонец дашь?

- А нету, - в тон ему ответил Малой.

- Тогда не покажу, - ответил тот, снова принимаясь за раскурочку велосипеда.

- Чё, повёлся? - сдвинув брови, нарочито серьёзно спросил Малой. - Пошли, покажешь. Серёга и даст тебе червонец. Я ему скажу.

- А-а, он даст! Он мне по голове даст, - обиженно ответил пацан и шмыгнул носом.

- Не ссы, всё будет ништяк. Айда.

- Ну, пошли, - с сомнением, почти как взрослый, протянул тот и пошёл к калитке.

Выйдя на улицу, он со страхом уставился на Коцу, стоявшего около забора и не перестававшего вытирать сочившуюся кровь. Его футболка, бывшая когда-то белой, превратилась в рыхлый комок тёмно-бурого цвета.

- Не обращай на него внимания, пошли, - Малой приобнял пацана за плечи и подмигнул Коце.

- Ну чё? - сипло спросил тот.

- Щас найдём.

Сава действительно вскоре обнаружился. Он без движения лежал на кровати в тесной хате, которая из-за вросших в землю окон больше была похожа на пещеру. Кроме него, там ещё находились два парня и неопределённого вида девица, лежавшая в обнимку с Савой. Резко пахло анашой.

- Вы кто? - немедленно спросил один из пацанов, едва они вошли в хату.

- Сава у вас? - спросил Малой, приглядываясь в сумраке этой пещеры.

- К нему, что ль? - равнодушно спросил второй.

- Ну.

- Вон он, батонится. Попробуй разбуди его, - парень кивком указал на кровать и отвернулся к початой бутылке водки.

За Малым в дверь протиснулся Коца, а за Коцой - провожатый, приведший их сюда.

- Ого, во шобла к нам завали... - сказал второй парень и немедленно осёкся, едва увидел лицо Коцы. - Вы чё, пацаны, откуда?

***

Через час Малой уже знал имя своего обидчика, а также то, что Шифер и его кодла держат в напряге чуть ли не пол-Перевалки, так как сам Шифер - бывший боксёр-перворазрядник, а его пиздобратия состоит из полных отморозков. Сам Сава до последнего времени держал строгий нейтралитет, да вот недавно что-то они не поделили с Шифером, посему сейчас у них война.

Малой всё это выслушивал, сидя в одних трусах с ногами на табурете и не спеша наслаждался отменным косяком. Его одежда, постиранная, сушилась на солнышке. Коца лежал на диване. Вокруг него вилась единственная в этой хате девка, аккуратно протирая его лицо невесть откуда взявшейся чистой тряпочкой. Попытки разбудить Саву закончились ничем.

Мишка и Сашка пояснили, что Сава бухает чуть ли не полночи, а ещё и косяки - вот он и срубился. Причём срубился он надолго, и разбудить его не представляется никакой возможности - это уже проверено. Пока сам не проснётся, будить его бесполезно - можно и по сойке схлопотать. Девица (её звали Светка) - это Савина подруга и владелица пещеры. А водки у них море, её Сава сегодня утром притащил, вот они и пьют потихоньку.

- Ну, как ты там? - спросил Малой и потянулся на стуле, отчего чуть не свалился с него.

Настроение его пришло в норму, и недавнее приключение уже не казалось ему таким трагическим, а потеря денег - так и вовсе ерундой. Косяк оказался добрый: Малому хотелось обнять весь мир, что с ним бывало только после очень хороших косяков.

Он неуклюже слез со стула и подошёл к Коце. Тот с закрытыми глазами, вытянувшись по струночке, лежал на диване. Светка, примостившись рядом, стирала остатки засохшей крови с его подбородка. Лицо Коцы почти наискось пересекал багровый рубец, из которого местами ещё сочилась кровь. Этот рубец был как бы продолжением того, что был на голове и придавал лицу Коцы зловеще-гротескный вид. Это выражение дополнял опухший глаз, начинавший из красного превращаться в тёмно-лиловый.

- О, да у тебя морда ещё в самый раз, - бодро произнёс Малой.

- Ну дык! Вон, Светик помог, - Коца открыл один глаз и, подмигнув им Малому, совершенно естественно опустил свою руку на Светкину коленку, белевшую из-под распахнутой полы халатика. Светка, как ни в чём не бывало, продолжала стирать кровь.

- Тебе надо рану марганцовкой промыть, - хрипло сказала она, закончив своё занятие.

- Надо, солнышко, так надо. Я завсегда "за", - бодро произнёс Коца, не спуская глаз со Светки.

Дата добавления: 2015-09-29