– Звать как? – спросил заводила.
Не дождавшись ответа, он сделал большие глаза:
– Твоя моя не понимай? Чурка, что ли?
И добавил громко, как глухому:
– Звать как? Я – Александр! А ты?
Молчун прикрыл глаза, чтобы было проще, и старательно проговорил:
– Меня зовут Артем.
– А чего это мы глазки прикрываем? Боимся, да?
«Зря я это сделал, – запоздало подумал Молчун. – Они как шакалы, на слабого бросаются».
Он открыл глаза. Александр смотрел с брезгливой насмешкой, как будто Молчун уже валяется у его ног и просит пощады.
– Ладно, бить не буду, – смилостивился он.
Но Молчун не расслабился. Такие просто так не отпускают.
– Бить не буду… – вожак сделал вид, что задумался, – если станешь на колени и скажешь: «Дядя, прости дебила!»
«Не буду драться, – подумал Молчун. – Нельзя драться».
Может, и обошлось бы, если бы не заговорили остальные:
– Да он реально дебил…
– …Головой уронетый…
– …Папа алкаш…
– …Мама в психушке…
Они говорили по очереди, но Молчуну казалось, что он слышит одного человека. Тупого, злого и трусливого.
– …да они в тридцать четвертой все дебилоиды…
И Молчун ударил. Не в эти наглые симметричные рожи, а по голени самому опасному, который все это время стоял сзади. А потом коленом в живот с разворота. Семиклассник ухнул на колени с жалобным стоном, а Молчун уже развернулся к остальным и ударил еще раз. По острому носу главаря, так, чтобы сразу брызнула кровь. Шакалы очень боятся своей крови. И теряются, лишившись вожака.
Это Молчун знал не из занятий по биологии и не из книжек – из личного опыта. Поэтому больше никого не бил. Торопливо закрыл глаза, чтобы не видеть крови, и сказал тихо-тихо:
– Еще раз… сломаю руку…
Молчун очень боялся, что опоздает, но, к его облегчению, на скамейке обнаружились только Кошка с Димой да поникшая Анечка. Точнее, одна Анечка – Кошка металась вокруг скамейки, как ужаленная тигрица, а Димка стоял рядом, отслеживая ее метания беспомощным взглядом.
– Молчун! Ты представляешь! – Кошка набросилась на вновь прибывшего, как ужаленная тигрица на Айболита. – Они родителей в школу вызывают! Я два варианта решила! Два! Без ошибок! Скажи, Димка!
– Без ошибок, – покорно вздохнул Димка.
– А она! Эта… Эта…
– Молчун, – неожиданно перебила ее Анечка, – а ты умеешь стихи наизусть рассказывать?
Молчун отрицательно покачал головой.
– Вот и я говорю – зачем? – тихо сказала Аня. – Нет, я рассказала, конечно. Я его столько раз послушала, что теперь никогда не забуду. Но зачем?
К скамейке подлетел запыхавшийся Женя. У него, единственного из всех, вид был довольный.
– Чего раскисли, пернатые? – преувеличенно бодро спросил он.
– У тебя математичка кто? – мрачно спросил Дима.
– Злыдня, – ответил Женя. – А что, у вас тоже?
Выслушав эмоциональный ответ Кошки, Женя понимающе закивал.
– Так вот в чем дело… У меня был второй урок, она влетела, злющая как ведьма. Увидела меня, новенького, и сразу к доске. Я ей задач десять решил. А она потом заявила, что все неправильно, и поставила тройку. Похоже, просто не поняла решения. Ну, мне-то все равно, что она там поставит, мы ведь тут временно.
– Точно! – встрепенулась Кошка. – Мы тут временно, и мне тоже все равно!
При этом она со всей силы ударила сумкой о ближайшее дерево. С дерева посыпались уцелевшие желтые листья.
– Жень, а вы стихи наизусть рассказывали? – спросила Аня, которая так и продолжала висеть на своей волне.
– Нет, – улыбнулся Женя, – на литературе мы обсуждали Достоевского.
– И что?
– Да странно как-то… Я только заикнулся, что «Преступление и наказание» мне понравилось меньше «Братьев Карамазовых», но меня прервали на полуслове. Представляете, у них есть такая книжка «Критика», причем у всех одна. И они друг другу рассказывают, что там прочитали.
– Зачем? – спросила Аня.
– Чтоб запомнить, – объяснил Молчун. – Память. Проблемы.
– Ты думаешь, у них с памятью проблемы? – встрепенулась Аня. – Тогда понятно… Так вот зачем они стихи рассказывают!
Найдя логическое объяснение происходящему, Анечка заметно повеселела.
– Слушайте, а где они набрали целую школу детей, у которых проблемы с памятью?
– Бывает хуже, – тихо сказал Молчун.
– Послушайте, – сказал Женя, – давайте не драматизировать. Ничего страшного не происходит, нам нужно продержаться не так долго. Улыбаемся, ни с кем не ссоримся. В конце концов, можем считать это новым проектом: «Выживание в обычной школе».
Аня окончательно расслабилась, а Молчун за спиной потер разбитый кулак.
– Кстати, все не так страшно, – продолжил Женя. – У меня нормальные одноклассники.
– Просто все отморозки уже ушли после 9 класса, – сказал Дима, – тебе больше всех повезло. Ань, а как у тебя?
– Не знаю, – пожала плечами Аня. – Все боятся Анастасию Львовну. На уроках сидят, не дышат.
Аня продемонстрировала как они сидят, сложив руки на воображаемую парту и изо всех сил вытянув вверх шею.
– А я за урок так уставала сидеть, что на переменках не было сил знакомиться.
– А ты познакомься, – предложил Женя, думая о своем, – вот увидишь, они хорошие.
Темные волосы, улыбка, белая блузка, кулончик…
Женя даже головой тряхнул, чтоб морок рассеялся…
– Слушайте, – сказала Кошка, которая моментально проскочила путь от ярости до энтузиазма, – раз у нас новый проект, надо составить план!..
Домой добрались только к вечеру. Как только Женя произнес волшебное слово «проект», все стало на свои места. Ну да, это всего лишь проект! Мало ли какие проекты бывают! Летом, например, вся школа тренировалась в выживании на болотах (в Беларусь специально ездили) – и ничего. Птицы тогда дольше всех продержались. Не то чтобы это был конкурс, но все равно приятно. А до этого было «Невербальное общение», когда целую неделю надо было общаться без слов (Молчун подозревал, что Впалыч придумал этот проект специально для него). И еще проекты: «Постройка вечного двигателя», «Найди ошибку в энциклопедии», «День без электричества»…
А тут всего лишь «Выживание в обычной школе».
План проекта «Выживание в обычной школе»
(выдержки)
Целью проекта является выживание в школьной среде с минимальными психологическими издержками. И чтобы никто не дразнился. Сверхзадача – выход на лидирующие позиции. И убедить учителей, что у нас хорошая память и что нас не надо заставлять все учить наизусть.
Этапы:
Сбор и обработка информации о поведении одноклассников. Цель: выработка приемов социальной мимикрии (не выделяться).
Социализация. Цель: установление дружеских связей с одноклассниками; или хотя бы нейтральных; или хотя бы чтобы не лезли.
Выявление недостатков школьной системы (один мы уже знаем – зубрежка). Цель: выработка плана оптимизации школы, а то мы за месяц с ума сойдем.
Параллельно: зарабатывание авторитета. Мы умные, хорошие, всем помогаем. Цель: получение рычагов для оптимизации школы. А то пока нас никто слушать не будет.
Оптимизация школьной системы, чтобы хоть чуть-чуть пододвинуть ее к нормальной (нашей) школе. И чтобы не заучивали все наизусть. Цель: сделать мир лучше…
По каждому пункту спорили до посинения, Женьке все время приходилось напоминать о правилах полемики: без оскорблений, без риторики, без провокаций. Но какая, скажите, может быть правильная полемика между фонтанирующей Кошкой и Молчуном, который свои аргументы строчит на планшете? Да, он на виртуальной клавиатуре наловчился стучать, как голодный дятел, но что толку в его складном тексте, если за эти полминуты Кошка успела поменять свою точку зрения раз пять? А еще Анечка, которая требует писать простым понятным языком. И Димка, который пытается всех между собой согласовать. Да и Женька хорош – возьмет, да и зависнет посреди разговора…
А дома обнаружилась неприятная вещь: оказывается, надо делать домашнее задание. То есть на уроках это, конечно, говорили, и Птицы, конечно, записывали – но тут же забывали. Видимо, предчувствуя это, завуч обзвонила всех родителей и предупредила, очень вежливо и официально: «Проконтролируйте, будьте любезны».
Пришлось заниматься странным: читать какие-то куски из учебника, решать задачи (абсолютно такие же, как и на уроках) и – к отчаянию Анечки – учить стихи наизусть. Хорошо еще, что часть заданий можно было отложить на завтра-послезавтра. Но все равно спать все легли поздно, с тяжелой головой и тяжелыми мыслями. Только у Жени мысли были светлые и какие-то газированные. Даже не мысли, а так, воспоминания… Улыбка, блузка, волосы… Он проворочался до полуночи и уснул только после того, как устроил себе сеанс глубокого аутотренинга.
План проекта Женька распечатал и раздал каждому перед уроками. Кошка хмыкнула:
– Ты что, думаешь, у нас тоже проблемы с памятью? Но практика показала, что Женька прав. Сосредоточиться на выживании не удавалось. Все время приходилось выполнять загадочные в своей бессмысленности действия. Например, Кошка с Димой на первом же уроке угодили на физкультуру. Кошка по привычке пыталась найти беговую дорожку – в своей школе она много бегала. Пока не выбегает лишние силы, ничем другим заниматься не может. Но тут Димка поймал ее буквально за шиворот.
– Наблюдать! – прошипел он в ухо. – Мимикрия.
Кошка взяла себя в руки и принялась наблюдать.
Сначала всех построили. Причем девчонки норовили сбиться в кучу, а мальчишки чуть не подрались, кто где должен стоять по росту. Потом физрук с оригинальным именем Иван Иванович отправил всех бежать три круга по стадиону. Зачем для этого нужно было строиться? Бежать пришлось медленно. Очень медленно. Кошка от темперамента пыталась хотя бы высоко подпрыгивать на каждом шаге, но в толкучке только всем мешала и, наступив на ноги нескольким одноклассницам, вынуждена была смириться. То есть Димка повис у нее чуть не на плечах, чтобы смирить. Пару раз это стоило ему слетевших очков – хорошо еще, никто на них не наступил.
После того как три вялых круга остались позади, физрук снова всех построил (на сей раз чуть быстрее), заставил рассчитаться на первый-второй и устроил забеги на время. Это называлось «прием нормативов». Все бежали без особого удовольствия. Иван Иванович дежурно щелкал секундомером и только вздыхал.
Кошка, которая уже ни в чем не была уверена, тихонько спросила у Димки:
– Слушай, а бежать надо опять как все? Или можно в полную силу?
Димка задумался и после некоторой внутренней борьбы решил:
– Давай в полную.
Кошка дала. Иван Иванович не поверил секундомеру и заставил повторить забег. Димка запаниковал и начал делать подруге страшные глаза («Беги медленно! Тут, оказывается, нельзя быстро!»), но Кошке уже все надоело, и она опять пробежала стометровку от души.
– Вот! – обрадовался физрук. – Вот кто будет у нас за школу бегать! Ты где занималась?
– В школе.
– В ДЮСШ? В ДЮСШОР?
– Да нет. В обычной. В тридцать четвертой…
– В обычной… – радость Ивана Ивановича как-то потускнела. – Но все равно, пока за нас побегаешь.
Димка, чтобы не высовываться, пробежал нос в нос со своим напарником. Кто ж знал, что напарник – чемпион школы…
Ночью Анечке снились кошмары.
Во сне к ней приходила учительница, и уже от одного ее присутствия становилось жутко. Аня пыталась убежать, но, по законам жанра, ноги становились ватными и приклеивались к полу.
За завтраком Аня вяло ковыряла кашу.
– Что-то ты в школу не бежишь? – язвительно спросил брат.
– Я учительницу боюсь, – буркнула Аня.
– Орет?
– Нет.
– Так чего ее бояться?
– Она холодная, – сказала Аня.
– В смысле?
– Она всех заморозила…
– Да ну тебя!
Брат схватил бутерброд и ушел его есть за компьютер, а Анечка продолжила размазывать кашу по тарелке. Она чувствовала, что с этой учительницей что-то не так.
– Я разберусь, – сообщила Аня каше, – я выживу. И это… микримирую.
Уже перед первым уроком Аня пошла знакомиться. Это было легко и совсем не страшно. Одноклассники быстро шли на контакт, называли свои имена и клички, хихикали и подкалывали друг друга. В общем, вели себя абсолютно нормально.
Но время шло, урок неумолимо приближался. Лица делались все суровее, движения замедлялись. По звонку одноклассники окончательно одеревенели и опять стали одинаковыми, как будто их на одном заводе клепали. И на Аню стал наползать удушливый страх.
«А ведь это не мой страх, – сообразила она. – Это их страх! Просто все боятся, а мне это передается!»
Как только Аня поняла, что страх не ее, стало легче, и она попыталась успокоиться и просто наблюдать.
Анастасия Львовна вошла. Все вскочили по стойке смирно. Она улыбалась.
Аня поняла, что учительница все время улыбается. Постоянно. Не повышает голоса. Не говорит ничего плохого.
Но откуда тогда страх, который после фразы «Проверим домашнее задание!» сгустился так, что воздух можно было топором рубить?
Все открыли тетрадки и положили их на край стола. Учительница медленно шла по рядам и делала пометки в блокноте. Аня тоже положила на край стола свою тетрадку.
– Что это? – спросила Анастасия Львовна и слегка подняла бровь.
– Я старалась, – улыбнулась Аня.
– Слово «задача» пишется в центре строки. После решения нужно отступать три клеточки и только потом писать ответ. «Ответ» должен быть с большой буквы, и после него ставится двоеточие. Как ты училась, если не знаешь таких простых вещей?
Аня растерялась.
– Но ведь решение правильное!
– К завтрашнему уроку пять раз перепишешь это задание.
– Зачем? – ужаснулась Аня.
Все это время Анастасия Львовна что-то бодро строчила в блокноте.
– Я много слышала про 34-ю школу, – сказала она, – но не думала, что все настолько… Ладно, ты не виновата.
Учительница улыбнулась, Аня поежилась.
– Через месяц я сделаю из тебя человека, – пообещала Анастасия Львовна. – А сегодня останешься после уроков.
Интересно, Ане показалось, или ее сосед по парте действительно нервно дернулся?
Учительница литературы Евдокия Матвеевна была старенькая и вся сморщенная, как печеная картошка. Молчуну захотелось ее потрогать – ему казалось, что она и на ощупь теплая. Он даже запах печеной картошки почувствовал, мягкий и сладковатый, от которого сразу набегала слюна и урчало в животе.
Но трогать учительницу было нельзя, это он знал точно. Он и сам не любил, когда его трогали. Поэтому Молчун стоял у доски и разглядывал ее.
– Ты что, – искренне огорчилась Евдокия Матвеевна, – не выучил? Ну, ничего, давай сначала прочитаем.
Евдокия Матвеевна открыла учебник на нужном месте. Молчун честно пробежал стихотворение глазами, захлопнул книгу и вернул ее учительнице. В классе захихикали.
– Так не пойдет, – старушка огорчилась, и Молчуну стало стыдно.
«Наверное, я слишком быстро читаю. Она не поверила». Но дело оказалось в другом.
– Надо читать вслух, – Евдокия Матвеевна снова протянула учебник Молчуну.
У него даже в глазах защипало. Ну почему все время вслух? Не нравится ему говорить вслух. Рот вообще нельзя открывать. Мама, когда была жива, всегда говорила: «Когда зеваешь, прикрывай рот, а то душа вылетит». А потом, когда она болела, очень кричала. В самом конце, перед тем как… Отчим не вызывал скорую, пьяно орал, чтобы она не придуривалась, Молчуна, который полез к телефону, отшвырнул в сторону, телефонный провод с мясом вырвал. Мама очень кричала. У нее душа была большая, она с трудом выходила через рот.
Нет, Молчун не хотел говорить. Он повернулся к доске, взял мел и принялся писать. Спиной чувствовал, что его буравят удивленные взгляды, но не остановился, пока не дописал стихотворение до конца.
Евдокия Матвеевна выглядела уже не такой огорченной.
– Вот видишь, ты все помнишь! А теперь давай вслух.
Молчун опустил голову. Он был готов стоять так до конца урока. Или весь день.
– Ладно, – вздохнула учительница, что-то вписывая в его дневник, – садись. Четыре с минусом.
За последней партой обиженно хмыкнул остроносый (собственно, нос у него был уже не острый, а сливообразный). Молчун, глядя строго перед собой, получил дневник и сел на место.
Женька поймал себя на том, что ему даже на перемене хочется снова оказаться за партой, чтобы чувствовать плечом присутствие Вики. Чтобы постоянно держать в поле зрения ее каштановую челку и странные губы – вот-вот засмеются или заплачут?
Вика, казалось, все прекрасно понимает и поддразнивает. Она то болтала с Женькой всю перемену, то вдруг становилась печальной посреди урока, то «случайно» касалась своим коленом Женькиной ноги под партой, то необъяснимо обижалась и так отодвигалась от соседа, что чуть не падала в проход. От этого голова еще больше шла кругом.
И внимание постоянно расслаивалось, он то и дело терял нить рассуждений учителя, а однажды на прямой вопрос: «О чем ты думаешь, Кудрявцев?» честно ответил:
– О тайнах физиогномистики и поведенческих аберрациях.
Казус случился на химии. Все посмеялись, Женька реабилитировался у доски, но все равно получил четверку – за невнимательность. И самое главное – он никак не мог следовать плану проекта. Одновременно слушать учителя, следить за Викой, да еще и присматриваться к одноклассникам было выше человеческих сил.
– Слушай, – Кошка сосредоточенно стучала рюкзаком по всем встречным кустам, – чего они взъелись на меня?!
Димка, который шел сбоку и немного сзади, не переспросил, кто «они» и что значит «взъелись». «Они» – это одноклассники, а «взъелись» – это подколки и наезды. Димка даже готов был объяснить, что Юля сама виновата: демонстрирует всем, какая она умная и ловкая. Одноклассникам ведь обидно, они не виноваты, что не такие крутые, как Кошка. Можно было бы им и подыграть. Вот Димка сразу сориентировался: после своего слишком быстрого забега ни разу не выкладывался на сто процентов. И контрольные решал быстро, но не бежал сдавать первым, как Кошка, а тянул почти до звонка.
Он все это собирался мягко и осторожно растолковать Кошке, но не успел.
– Да и фиг с ними! – заявила она. – Нам тут недолго осталось! Кстати, я, чтобы не отупеть совсем, сборник олимпиадных задач скачала. Там есть одна, тебе понравится!..
Как ни странно, после уроков с Аней не случилось ничего страшного. Анастасия Львовна показала ей, как правильно оформляются задачи, Аня быстро все запомнила. Ей даже понравилась. Оформлению заданий в 34-й школе уделяли мало внимания, и вот сейчас Аня подумала, что, наверное, зря. Тетрадка выглядела очень красиво.
Учительница похвалила ее, и Аня совсем расслабилась.
– А у тебя есть братья или сестры? – спросила Анна Львовна.
– Есть!
Аня с готовностью рассказала про брата-балбеса, про маму и папу. Про то, кто кем работает. Про то, что родители у нее совсем не строгие и даже брата не сильно ругают, хотя их часто вызывают в школу.
– Папа говорит, что он сам был лоботрясом! – хихикнула Аня.
Анастасия Львовна слушала внимательно и доброжелательно.
– Какая у вас хорошая семья, – сказала она ровным голосом.
– Да, хорошая, – кивнула Аня.
Но ей почему-то показалось, что учительница этим недовольна…
– А давайте вы мне еще что-нибудь расскажете, а? – попросила Аня. – А то эти задачи ужас до чего легкие, и вообще мне на уроках страшно скучно!
Улыбка Анастасии Львовны стала похожа на оскал, Аня ойкнула.
– Ты сначала это запомни! – сказала учительница. – И тебе еще пять раз вчерашнее задание нужно переписать.
– Зачем? – изумилась Аня. – Я же все поняла!
– Потому что должен быть порядок! Во всем. Понятно?
Аня ничего не поняла, но на всякий случай кивнула.
– Ты свободна на сегодня, – Анастасия Львовна махнула рукой в сторону двери.
– Да я вообще-то всегда свободна, – буркнула Аня, выйдя из класса.
Что-то у нее не связывалось в голове…
Дима продолжал мимикрировать. На физике он решил оба варианта контрольной и второй отдал соседке по парте. Она не поверила своим глазам от счастья и шепнула ему на ухо:
– Я только три задачи перепишу. Иначе точно запалюсь. Он и так не поверит, что это я решала.
«Он» – учитель физики, Борис Семенович Фельдман, стоял и смотрел в окно. Он все время во время контрольной стоял и смотрел в окно.
– Да списывайте сколько хотите, – говорил он, усмехаясь. – Кто знает, тот знает, а кто не знает, тот и спишет с ошибками.
Но в этот раз ему не дали постоять спокойно. Кошка свалилась со стула.
Пока класс давился со смеху, а Юля поднималась и отряхивалась, Борис Семенович подошел к ней, быстро пробежал глазами листок с контрольной.
– Понятно, – сказал он, – идем со мной.
– Ну конечно, давайте меня опять к директору потащим, – зашипела Кошка.
Две перемены назад она уже имела один разговор в приемной о том, что «ученикам школы нельзя самовольно покидать классы во время занятий».
Но Борис Семенович довел только до учительского стола, отодвинул стул и мотнул головой:
– Садись.
Юля села.
Он протянул ей задачник.
– Задачи 123, 134 и 145. Чтоб тебе не скучно было.
Юля открыла книгу. О! Это было гораздо интереснее!
Борис Семенович медленно прошел по классу, дошел до Димы, взял его листок, сказал:
– Понятно. Иди к столу. Присоединяйся.
Потом он заглянул в тетрадку к Диминой соседке.
– Что означает вот эта «лямбда»? – спросил Борис Семенович.
– Где? – захлопала глазами девушка. – Вот эта? Она означает… Она означает…
– Понятно, – сказал учитель, – попытка не засчитывается. Пересядь на первый вариант.
– Так нечестно! – обиделась девушка.
– Если ты списывала и хоть чуть-чуть понимала, что пишешь, решить первый вариант тебе будет совершенно не сложно. Так что все честно. А времени еще более чем достаточно. Эй, вы там, за столом! Тихо!
Это Дима с Юлькой увлеклись и по привычке начали делать задание вместе.
После физики счастливая Юлька показала учителю две решенные задачи.
– Хорошо, – сказал он, – третью решишь дома.
– Да уже почти решила, только вот здесь у меня не сходится!
Кошка чуть ли не силком заставила учителя рассуждать про теплоемкость, а в это время Дима тихонько подсунул своей соседке свой листок с решенным первым вариантом.
– Спасибо! – шепнула она. – Ты супер! Не то что некоторые!
И поморщилась, глядя на Кошку.
Женька безнадежно опаздывал. Второй раз подряд, что на него совсем не было похоже. Птицы и Молчун успели обсудить результаты первого дня проекта, даже набросать что-то вроде отчета «Повадки одноклассников», а лидера группы все не было. Кошка не выдержала и позвонила.
Момент она выбрала не просто неудачный, а самый неудачный. Женя готовился поцеловать Вику. Не то чтобы специально готовился, но так все как-то само сложилось. Сначала у соседки по парте поломался каблук, и ее пришлось провожать до дому – не мог же мужчина бросить на произвол судьбы отчаянно прихрамывающую девушку. Он довел до дверей, уже совсем собирался распрощаться и убежать к своим, но тут Вика пожаловалась, что у нее в компе интернет отрубился – а ей срочно нужно пообщаться с мамой, которая как раз на конференции в Ганновере. Мама – это святое. Да и поломка оказалась пустяковой, просто настройки сбились. Пока Женька восстанавливал, благодарная Вика чай с печеньками принесла. Печеньки сама пекла, отказываться неудобно, еще обидится…
Словом, сидит Женя на диване, Вика напротив. Музычка, как специально, такая приятная. Коленка, как бы случайно, из-под юбки торчит. И все близко-близко…
А тут Кошка звонит!
Надо отдать должное Жене – он сдержался. Не обругал Кошку, не бросил трубку, не ограничился злым: «Я перезвоню». Выслушал, сцепив зубы, и пообещал прийти, как только сможет.
Когда он положил трубку, Вика сидела уже не рядом, а почему-то на дальнем краю дивана. И колено не торчало.
– Извини, – сказал Женька. – Это Кошка… Там наши собрались, меня ждут.
– Ну так иди, – Вика говорила совершенно спокойно, но Женька сразу почувствовал себя подлецом, который наплевал человеку в душу.
– Мне надо, правда.
– Я понимаю.
– Мы еще вчера договаривались.
– Иди, ты уже опаздываешь.
– Я не могу не пойти!
Вика встала и с очаровательной улыбкой двинулась к двери. А Женька брел за ней и все объяснял, что его ждут, у них проект, а он лидер и не может не прийти. Вика кивала и улыбалась.
Женька пришел злой и рассеянный.
Кошка кинулась жаловаться на жизнь. Мало того, что эта психоматичка ведет у них математику, так она еще и их классная, оказывается…
Злыдня заперла их в классе и устроила промывку мозгов под названием «классный час».
– У нее ПМС, это пройдет… – рассеянно ответил Женя.
– Что у нее? – хором спросили Кошка и Дима.
Женя ответить не успел, Кошка перебила:
– Это откуда у тебя такие познания, а?
– Одноклассница одна рассказала. Вика.
Женя старался произнести это имя как можно более равнодушно, но под пристальным взглядом Кошки не смог расслабиться.
– Вика… – хмыкнула Юлька. – Ну-ну…
Женя попытался перевести стрелки.
– А как у Анечки дела? Что-то Анюта молчит, даже странно.
Аня действительно вела себя неестественно. Сидела тихонько, смотрела в одну точку.
– Голова очень болит, – пожаловалась она. – Мне ночью опять снилось… Ой, Молчун идет!
Все обернулись. Молчун шел быстро, утирая с лица грязь.
– Подрался? – отрывисто спросил Женя.
– Упал, – лаконично ответил Молчун.
На лице у него было написано большими буквами: «Не лезьте, сам разберусь!»
Тут Жене пришла эсэмэска, и он впал в блаженный ступор, Анечке стало совсем плохо, к тому же она замерзла…
Птицы разлетелись по домам, так ни о чем и не поговорив.
Аня делала успехи. За неделю она научилась правильно оформлять все задачи и пару раз удостоилась похвалы Анастасии Львовны.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |