Тайная история масонства 59 страница

Другие аналогичные учреждения представляют собой кадры органов будущего Международного Правосудия, как-то: Международные Третейские суды, Морские призовые суды и т.п.

О тесной связи между академиями и иными научными и художественными учреждениями нечего и говорить - она давно уже существует и прочно поставлена. Такая связь является зачатком будущего Международного Ведомства Наук и Искусств.

Следуя по указанному пути, человечество, несомненно, в весьма неотдаленном будущем придет к заключению о необходимости создать органы Международного Законодательства. Кадрами для таких органов послужат Международный Парламентский Союз, которому суждено играть роль международной Нижней Палаты, и Международные Конгрессы Мира, призванные к роли Верхней Палаты (Сената).

Пацифизм есть приложение на практике одного из основных принципов всемирного масонства о взаимной братской любви и солидарности между всеми народами. Этот принцип, по выражению старинных уставов, суть "основа и краеугольный камень, цемент и слава старинного братства каменщиков".

Поэтому масонство обязано завладеть окончательно движением в пользу всеобщего мира, всячески его поддерживать, пропагандировать и всеми мерами насаждать во всех сферах, где ему приходится вступать в соприкосновение с профанским обществом. В силу этого ближайшие задачи масонства сводятся к следующему:

1. Стараться, чтобы оно сделалось действительно вселенским не только на словах, в теории, но и на практике.

2. При всяком удобном случае заявлять и подтверждать о братстве всех народов без всякого различия племен и вероисповеданий.

3. Через избранных лучших людей, т.е. народных представителей принадлежащих к масонству, воздействовать на правительства в смысле необходимости безусловного сохранения мира.

4. В день всемирного Праздника Мира, 18 мая, было бы полезно подвергать масонов - народных представителей проверочному испытанию, что ими именно сделано в вышеуказанном направлении за истекший период.

5. Каждый из братьев в сфере своей деятельности обязан склонять своих товарищей и сотрудников вступать в международные организации.

Другим основным началом масонства служит свобода совести, которая есть родоначальница всех остальных свобод. Это основное начало также записано в старинных масонских уставах. Оно обязывает следовать только той религии, в которой согласны все люди, т.е. быть добрыми и искренними, истинными и добросовестными, предоставляя затем каждому, во всем остальном иметь свои собственные убеждения.

В широком смысле эта свобода выражается в предоставлении каждому гражданину права, обеспеченного законодательным порядком, придерживаться тех религиозных, философских, политических и социальных учений, которые он считает наилучшими и наиболее соответствующими благу общественному, открыто и беспрепятственно о них заявлять и отстаивать их устно, письменно и печатно, а также теми же способами обсуждать, критиковать и порицать те учения и теории, с коими он не согласен.

Практическим применением свободы совести служат:

а) свободное исследование всех научных, философских, религиозных и социальных вопросов:

б) свобода вероисповеданий, т.е. обеспеченное законом право исповедывать ту или иную религию или ровно никакой; ни одно из вероисповеданий не должно считаться господствующим или пользоваться какими-либо преимуществами; отличительная черта современного государства есть безусловное устранение всякого церковного влияния из области государственной, гражданской и политической;

в) свобода преподавания, которая является логическим следствием свободы совести; так как доступ к высшему, среднему и низшему образованию должен быть открыт для всех, то преподавание в школе должно быть обязательно нейтральным; государство, не признавая и не покровительствуя никакому вероисповеданию, должно преподавать только бесспорные научные истины, а не спорные убеждения, к коим относятся все религиозные и политические вопросы.

Поэтому все парламентарии, принадлежащие к Международному Парламентскому Союзу, обязаны каждый в своем законодательном учреждении при всяком удобном случае напоминать и настаивать на необходимости обеспечения законным порядком безграничной свободы совести.

Такова суть этого важнейшего масонского документа, важнейшего по своему содержанию и по той столь несвойственной вообще масонам беспощадной ясности и откровенности, с коими в нем высказаны масонские идеалы и заветные ближайшие и конечные цели. Едва ли после этого может оставаться хоть тень сомнения в том, что, во-первых, Международный Парламентский Союз и Международные Конгрессы Мира преследуют чисто масонские цели и, во-вторых, что обе эти организации по замыслу масонов должны послужить основанием для будущих законодательных палат будущих Соединенных Штатов Старого и Нового Света.

Следовательно, масоны и в XX веке стремятся к достижению тех же идеалов, над коими трудились и в XVIII столетии. Как тогда, так и теперь конечная цель вольных каменщиков состоит в восстановлении человека в его первобытных природных нравах на равенство и свободу, нарушенных гражданскими и церковными законами. Каменщики обязаны стремиться последовательно, но неторопливо, нечувствительно, но настойчиво, по возможности без толчков, без потрясений к отмене этих законов, и тогда исчезнут отдельные нации и наступит золотой век господства естественных прав и безграничного братства всех людей между собой. Символом такого идеального общественного и государственного устройства служит "Священная Империя" 63 (Всемирная Республика), в которой императором будет Разум, а правительством - собрание мудрецов. В этом-то и заключается так называемая "масонская тайна", но пресловутое "важное таинство, от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшее, от коего, может быть, судьба целого человеческого рода зависит", которое масоны обязуются клятвенно "сохранять и передавать потомству, доколе Бог благоволит ко благу человечества открыть оное всему миру".

Установив, таким образом, характер Межпарламентского Союза и Международных Конгрессов Мира, не мешает ознакомиться с деятельностью этих учреждений на наглядном примере.

В сентябре 1912 г. в Женеве состоялась очередная, XVII конференция Межпарламентского Союза. В мою задачу не входит подробное положение дебатов и рассмотрение вопросов, которые там обсуждались. Обо всем этом имеются обстоятельные сообщения в некоторых русских газетах, почти во всех иностранных, а в особенности в "Tribune de Geneve", где помещены почти стенографические отчеты. Я остановлюсь лишь на нескольких эпизодах, имеющих касательство до России, а главное, подчеркну масонский характер этого собрания.

Вот, например, список членов конференции, принадлежность коих к масонству не подлежит сомнению и удостоверена документально.

Англия - лорд Уердаль; Бельгия - граф Гоблэ д'Альвиелла, вице-президент бельгийского сената, бывший Командор Верховного Совета Шотландского Обряда в Бельгии, известный масонский писатель; Генрих Ля Фонтен, сенатор, Президент Международного Бюро Мира, Мастер Стула ложи "Друзья-Человеколюбцы Востока" Брюсселя; Жорж Лорнанд, бельгийский депутат; Луи Франк, бельгийский депутат. Португалия Себастьяно Магалаес Лима, сенатор, один из организаторов революции в Португалии, Великий Мастер Объединенного Великого Востока Лузитании; граф Пенха Гарсиа; Франция - Луи Бокье, депутат; Люсьен Ле Фойе, депутат; Швейцария - Генрих Фази, президент Швейцарского Федерального Государственного Совета, и доктор Альберт Гоба, член Международной Лиги Мира и Свободы.

Это только те, которых я знаю, а сколько же таких, которые мне еще неизвестны.

От Финляндии делегатом был Лео Михелин, сенатор, член Международной Лиги Мира и Свободы, 64 а от России Максим Ковалевский, член Государственного Совета, член Международной Лиги Мира и Свободы, председатель петербургского отделения Общества Мира; Иван Ефремов, член Государственной Думы, и Павел Милюков, член Государственной Думы.

Заседания конференции продолжались с 18 по 20 сентября включительно и ничем особенно интересным не отличались. Отмечу только курьезное выступление г. Милюкова и барона д'Стурнель де'Констана, которые как раз кстати и вполне своевременно внесли предложение, дабы вопрос об ограничении вооружения был внесен на предстоящую в 1913 г. Мирную конференцию в Гааге. Самый интересный эпизод произошел не во время, а по окончании конференции.

Члены ее, принадлежащие к прогрессивной, демократической и радикальной партиям, 20 сентября собрались отдельно для обсуждения вопроса о более тесном сближении народных представителей разных стран, принадлежащих к названным партиям. Периодические, хотя бы и ежегодные, съезды, по их мнению, представляются недостаточными, ввиду чего было признано желательным, чтобы центральные организации партий озаботились изысканием мер для придания этим сношениям более интимного и постоянного характера. С этой целью тогда же была избрана временная комиссия для обсуждения соответствующих мероприятий. Председателем комиссии избран доктор Альберт Гоба, секретарем - Иван Берендсен (Копенгаген), членами - профессор Лицт (Германия), Жорж Лорнанд (Бельгия), профессор Бюиссон (Франция) и барон Бонде (Швеция).

В этом совещании принимали также участие гг. Михелин, Ефремов, Ковалевский и Милюков.

Таким образом, когда предложенная реформа осуществится, радикалы и масоны при обсуждении в палатах особо интересующих их вопросов будут иметь возможность сговориться и получать однородные указания. К таким вопросам относятся в особенности школьный, вероисповедный и о государственной обороне.

По окончании Межпарламентской конференции начались заседания XIX Конгресса Мира. Я не буду перечислять всех иностранных членов-масонов, ибо это заняло бы целые страницы. Их было преобладающее число, были представлены даже отдельные ложи. Я остановлюсь только на русских делегатах с подразделением их на польских, финских и русских, так как на подобных конгрессах Польша и Финляндия имеют отдельных от России представителей. Польша - д-р Поллак, председатель Польского Общества Мира; Финляндия - Георг Фразер, председатель Финляндского Общества Мира; Лаврентий Кильман, председатель Финляндского Общества Друзей Мира; Лео Михелин, председатель Гельсингфорского Общества Друзей Мира. Россия - Максим Ковалевский, председатель с.-петербургского отделения Общества Мира, Евгений Семенов, Московского Общества Мира: Иван Лорис-Меликов, С.-Петербургского Общества Мира; граф Михаил Тышкевич, председатель Киевского Общества Друзей Мира.

Все это сплошь масоны, за исключением графа Тышкевича, о принадлежности коего к всемирному братству мне неизвестно.

Следует оговориться, что между конгрессистами встречаются, конечно хотя и в незначительном числе, профаны, но это по большей части или мечтатели-идеологи вроде покойного Фредерика Пасси, или шуты гороховые в жанре пресловутого французского сенатора барона д'Эстурнель де Констана (которого здешние шутники называют Ритурнель де Кафе-Шантан), автора известного смешного и непристойного открытого письма к королю Николаю Черногорскому по поводу объявления им войны Турции. Во всяком случае, вольно или невольно, сознательно или бессознательно эти профаны способствуют своей деятельностью достижению масонских конечных целей.

Если заседаниям конференции, в коих участвовали сенаторы и депутаты, стремились придать более или менее серьезный характер, то заседания конгресса, где участвовали простые смертные, нередко с бору по сосенке, носили сумбурный и шутовской оттенок. Сумбурный - по способу вести прения: все желали говорить, никто не хотел слушать, говорили с места, перебивали друг друга, так что стенографы выбились из сил и председатель никак не мог водворить порядок. Шутовской же - по тем странным и неудобоисполнимым предложениям, которые были внесены на рассмотрение конгресса.

Знаменателен прежде всего выбор председателя, коим единогласно был избран Эд. Картьэля-Тант, Директор Международного Бюро Масонских Сношений, бывший Великий Мастер Великой Швейцарской Ложи "Альпина", о котором уже было говорено выше.

Началось с того, что доктор А. Гоба, коснувшись вопроса об употреблении итальянцами во время Триполитанской войны аэропланов, назвал военных воздухоплавателей "воздушными разбойниками", чем и вызвал энергичный протест со стороны итальянских депутатов. Затем был прочитан доклад о деятельности немцев в Эльзасе, причем Германия была названа "нарушительницей мира". Это также вызвало протест со стороны Германских делегатов. После того египетский делегат, председатель Младоегипетского Комитета масон Магомет-Фахми предложил на обсуждение собрания резолюцию, требующую от Англии добровольного очищения Египта.

Тогда английский делегат Фредерик Мадиссон категорически заявил, что "конгресс не компетентен в подобных вопросах и что это дело касается исключительно Англии" - Словом, Конгресс Мира был совсем немирный.

Мир был восстановлен благодаря сговорчивости русских делегатов, и, конечно, в ущерб чести и достоинству их родины.

Дело было так. На заседании 24 сентября все тот же бестактный и далеко не миролюбивый, а весьма воинственный доктор Гоба выразил сожаление, что русское правительство не обратило надлежащего внимания на пожелание Стокгольмского Международного Конгресса Мира и продолжает урезывать этнические права Финляндии.

28 сентября после пространной речи Лео Михелина собрание приняло следующую резолюцию: "Конгресс обращается к либеральной части русского общества и к русским народным представителям с просьбой охранять права и вольности финляндского народа, который всегда давал только доказательства верности и преданности России".

Казалось бы, русской делегации трудно было найти более удобный случай, чтобы, подобно своим коллегам, в особенности английскому, протестовать против вмешательства Конгресса во внутренние дела России и заявить о его некомпетентности в подобных вопросах. Ничуть не бывало! Русская делегация промолчала, но ее уполномоченный, некий г. Семенов, прочитал следующее заявление: "Русская делегация воздерживается от голосования предложенной резолюции по тем же мотивам, которые были заявлены князем Павлом Долгоруковым на Международном Конгрессе Мира в Стокгольме 1910 г.".

При этом г. Семенов счел своей обязанностью расшаркаться перед Л. Михелиным и приветствовать в его лице выдающегося пацифиста.

Но кто же этот таинственный и никому не известный Евгений Семенов? Да это же нисколько не таинственный, а давно разъясненный и всем известный Евно Коган-Семеновский, иудей, масон, горе-литератор, выливавший некогда ушаты грязи на Россию под псевдонимом "Не свой" на страницах фино-иудейского издания " ", он же табачный торговец и аферист на все руки, пользовавшийся самой незавидной и подозрительной репутацией даже в невзыскательной парижской эмигрантской среде.

Вероятно, в благодарность за свое выступление г. Коган-Семеновский был вскоре возвеличен. На одном из заседаний конгресса состоялись выборы двух членов комиссии Международного Бюро Мира на место умерших Фредерика Пасси и Якова Новикова, причем на одну из вакансий был избран Коган-Семеновский. Мало того (хотя это уже и не относится к Конгрессу мира), недавно на страницах "Нового Времени" один француз жаловался, что общество французских писателей ввиду заключенной между Россией и Францией литературной конвенции устроило в С.-Петербурге агентство, во главе коего поставлены два иудея, из коих один все тот же пресловутый Коган-Семеновский, так что русским писателям волей или неволей придется иметь сношения с этим подозрительным господином.

Какие подпольные силы двигают вперед эту темную личность и стремятся создать из него в некотором роде особу? Как он попал в Россию? По какому праву живет в столицах? Воистину темна вода в облацех небесных.

Конгресс, как ему и подобало, закончился форменной буффонадой. Между прочим, он постановил выразить благодарность Болгарии, Сербии и Черногории за "миролюбивое поведение" во время турецко-итальянской войны, и, словно в насмешку, за день до окончания конгресса телеграф принес в Женеву известие о предъявлении этими державами ультиматума Турции.

Но всех вконец развеселил французский иудей, масон и небезызвестный водевилист Альбин Валабрэг, автор нескольких довольно скабрезных фарсов. Он предложил в виде образца для подражания другим нациям такой проект резолюции: "Французский народ приглашает французское правительство предложить палатам снарядить и отправить в самом непродолжительном времени чрезвычайное посольство ко всем державам с предложением тотчас же подписать и объявить окончательный и вечный мир и немедленно же приступить к разоружению с обязательством впредь все недоразумения и столкновения, без всякого исключения и без всяких оговорок, передавать на рассмотрение Гаагского Международного Трибунала. Такое обязательство не подразумевает собой сохранение территориального status quo, дабы все покоренные народности имели возможность привлечь своих завоевателей и утеснителей не только к платоническому суду истории, но и к международному третейскому суду, который присвоенной ему властью может возвратить каждому по праву то, что было у него захвачено силой".

Впрочем, трудно думать, что сам докладчик относился серьезно к своему предложению. Судя по некоторым его пьесам, г. Валабрэг - человек, не лишенный остроумия. По всем вероятиям, подметив несколько шутовской характер конгресса, он пожелал, как говорится "под занавес", пустить самый что ни на есть забористый "крендель", что, как опытный водевилист, и исполнил с блестящим успехом.

Следующее представление назначено в Гааге в 1913 г.

Итак, из всего предыдущего усматривается, что главная задача Конгрессов Мира и Международного Парламентского Союза сводится к насаждению повсеместно пацифизма и безграничной свободы совести, причем оба эти понятия подлежат истолкованию в самом широком смысле.

Но вот в этом-то толковании и скрывается опасность. Какое возвышенное понятие свобода совести, если под этим понятием подразумевается веротерпимость. Оно особенно должно быть нам близко к сердцу, ибо едва ли на свете существует более веротерпимая нация, чем русский народ. Веротерпимость если не в теории, то на практике существовала в России тогда, когда еще на Западе пылали костры инквизиции. Наше понятие о веротерпимости означает, что никому не следует мешать молиться, как хочет, или вовсе не молиться, никого силком в свою церковь не тащить и не пытаться никого загонять в рай дубиной. Другое дело - свобода совести в том смысле, как ее понимают масоны. Такая свобода подразумевает право публичного заявления сектантской веры, право критики основных христианских догматов, право порицания церковной иерархии, право глумления над церковными таинствами и обрядами, наконец, право соблюдения странных обрядов и житейских правил, идущих вразрез с укладом и течением общественной и государственной жизни. Такой свободы, пока во главе России стоит Царь православный, а у кормила - русское правительство, даровано быть не может. Русская историческая государственность сложилась и до сих пор держалась на устоях религиозно-этических, и предоставление свободы совести в масонском понимании, т.е. совершенного безразличия государства к вероисповеданию его подданных и безусловного уравнения в правах всех культов, было бы равносильно обновлению фундамента под старинным монументальным зданием. На такие опыты едва ли кто решится в угоду дюжине радикалов и масонов. Вспомните обсуждение вероисповедного вопроса в Государственном Совете в конце 1911г. Вспомните все эти лицемерные речи оппозиции, вспомните, какую трогательную заботливость проявили все эти ковалевские, олсуфьевы, стаховичи и прочие кони, чтобы православная церковь при отсутствии "свободной конкуренции" не погрузилась в сонливость и бездействие, ибо, как выразился один оратор, "практика борьбы - это и есть свобода веры".

Мне кажется, в этой "практике" недостатка у нас нет. Отовсюду доходят жалобы на расстройство нашего народного быта, сползающего с его исторических устоев, и не столько на усиление, сколько на обнагление сектантства.

В этом отношении особенно тягостное впечатление производит сообщение преосвященного Анатолия, епископа Одесского и Херсонского, о чрезвычайном распространении на юге сектантства с противогосударственными тенденциями антимилитаризма, непризнания присяги и т.п. Таковы секты штундистов, штундобаптистов, а в особенности "адвентистов седьмого дня", руководимых в большинстве случаев иностранцами.

На собраниях этих сектантов, по словам преосвященного Анатолия, особенно в южных портовых городах, присутствует "масса солдат и матросов", и когда сектанты замечают их присутствие, то обыкновенно речи наставников всегда направляются на обсуждение тем о присяге, о клятве, о войне, и решают эти вопросы как раз в смысле противоположном государственной точке зрения. Влиянию этого противогосударственного сектантства епископ приписывает известные печальные явления в нашем Черноморском флоте.

Что касается пацифизма, то я ничего не могу добавить к тому, что уже высказал в ряде статей, помещенных в "Новом Времени" в конце 1911 г. и начале 1912 г., под общим заглавием "Что такое пацифизм и Общество Мира". Я позволю только напомнить изречение Петра Великого: "От презрения к войне общая погибель следовать будет".

Миролюбие, несомненно, благородное чувство, все сильные миролюбивы, и чем сильнее, тем терпеливее и миролюбивее. Все дело в том, что понимать под этим термином, ибо у масонов всем возвышенным пожеланиям и великодушным "гуманитарным" иде- ям обыкновенно придается особый, условный, весьма широкий смысл, совершенно отличный от общепринятого их значения. Ну, кому, например, непосвященному придет в голову, что свобода совести между прочим подразумевает собой "человеческое" право женщины на принятие "профилактических мер против непроизвольного зарождения", а в случае неосторожности - на "устранение плода"?!

Так и тут. На поверхностный взгляд пацифизм есть хотя не очень умное, но невинное занятие, претекст для междупарламентской болтовни и для получения премии Нобеля, а также нечто вроде карьеры для политиканствующих пустозвонов, но не надо ни минуты забывать, что так называемый "интегральный" пацифизм, относящийся отрицательно к какой бы то ни было войне, даже за самое правое дело и ради восстановления самих законных прав, является родным отцом антимилитаризма и содержит в себе семена разложения, ведущего народы к распадению и рабству. Не только вечный, но даже слишком продолжительный мир был бы несчастием для человечества. Он породил бы крайнюю изнеженность и чрезмерную приверженность к земным благам и тем подавил бы способность к высшим, самым благородным проявлениям человеческого духа и произвел внутреннее разложение - более разрушительное, чем самая кровопролитная война.

Природа вложила в человека три сильнейших инстинкта: питание, похоть и самосохранение. Поэтому все усилия цивилизации и церкви клонились до сих пор к обузданию этих инстинктов, чтобы питание не превратилось в обжорство, похоть - в разнузданность, а самосохранение - в чрезмерное себялюбие и трусливую слабость. Масонство вербует своих адептов главным образом среди истасканной интеллигенции и в революционно настроенных слоях населения потому и имеет успех, что потворствует страстям и слабостям человеческим, и не подлежит сомнению, что проповедь "интегрального" миролюбия, подлаживающаяся под инстинкт самосохранения, встретит более сочувствия, чем неудобное учение о самопожертвовании.

Масонство для России - явление не новое. Пришло оно к нам в первой половине XVIII века и затем периодически то появлялось, то исчезало, или, вернее сказать, притаивалось, но неизменно и всегда, кроме горя и напасти, ничего с собой не приносило. Русское масонство XVIII века было по существу своему преимущественно мистическое. Научное образование, вообще уровень умственного развития тогдашнего русского общества и его кругозор были так невысоки, что, кроме мистицизма, ни в какой другой форме не могла проникнуть в общество никакая идея.

Но ведь мистицизм мистицизму рознь. Есть мистицизм св. Терезы, блаженного Августина, Макария Египетского, Исаака Сирина и афонских подвижников - это здоровый мистицизм ортодоксальный. Но есть другой мистицизм, который стремится к общению с миром небесным и внутреннему соединению человека с Богом путем внутреннего "возрождения" через экзальтацию чувства (экстаз) или еще иными, более странными и таинственными путями, близко граничащими с магией и теургией. Цель такого общения - постигнуть абсолютную истину и получить определенные ответы на заклятые вопросы: кто мы, откуда мы пришли и куда мы идем. Это мистицизм болезненный, ядовитый, еретический. Таков мистицизм Якова Беме, Сведенборга, Мартинеца, Пасквалиса, Клода де Сен-Мартена и их российских последователей - масонов А. Лабзина, И. Лопухина, кн. А.Н. Голицына и др.

Когда таким мистикам покажется, что старания их увенчались успехом, что им удалось достигнуть внутреннего общения и соединения с божеством и через то получить откровение вечной абсолютной истины во всей ее полноте, ими овладевает ощущение неизъяснимого не только духовного, но часто даже физического блаженства и появляется непреодолимое желание осчастливить этим откровением, хотя бы даже насильно, весь род человеческий. Такое состояние духа порождает крайний пиетизм, признающий единственное таинство "возрождения", т.е. слияния человека с Богом, и совершенно отрицающий благодать всех церковных таинств, имеющих лишь внешнее, обрядовое значение.

Вся религия и нравственность, а также "истинное спасение" достигается только "внутренней" церковью, свободной от всякой иерархии, обрядов и таинств, а "внешняя церковь", по выражению одного из таких мистиков - А. Лабзина, есть не что иное, как "толпа оглашенных, низших христиан, имеющая вид греха, подобно Иову на гноище".

Столь же отрицательно было отношение мистиков и к науке. Считая себя единственными обладателями и хранителями истины и потому отличаясь крайней нетерпимостью, они презирали "лжеименный разум" и питали крайнюю ненависть и враждебность к светскому знанию и к просвещению вообще, которое представлялось им "обдуманной системой неверия и правил зловредных и разрушительных в отношении к нравственности и образу мыслей учащихся".

Таким образом, мистическая зараза, занесенная с масонством в молодое, неустановившееся русское общество, не замедлила выразиться в начале XIX века разными уродливыми явлениями в форме мракобесия, как, например, разгром С.-Петербургского университета попечителем учебного округа Руничем или же изуверства в виде сектантского "корабля" Екатерины Филипповны Татариновой, где на радениях, "носясь как бы в некоем духовном вальсе", отличался в хлыстовских плясках сам князь Александр Голицын, Министр Духовных Дел и Народного Просвещения.

Но бывает и обратное явление. Когда все усилия к внутреннему слиянию с Божеством оказываются тщетными, тогда человек со свойственным ему самообольщением приходит не к тому заключению, что избранные им "пути достижения" были противоестественны, суетны и ложны, а к тому, что если из всех стараний ничего не выходит, то, значит, ничего и нет. Тогда прежние кумиры повергаются во прах и на их месте воздвигаются новые. Суть дела не меняется - меняется лишь метод. На первом плане ставится Разум человеческий и Наука. Наука, дающая знание, порождающая бесконечный Прогресс, который является создателем Счастья рода человеческого.

Такой ложный взгляд на разум, науку и прогресс ведет к неминуемому банкротству, ибо является стремлением постигнуть абсолютное именно в той области, где все относительно. Не только разум, но даже наши познавательные способности чрезвычайно ограниченны, а наука - она есть сама по себе цель, а отнюдь не средство, и до человеческого счастья ей решительно никакого дела нет. Она изучает отдельные феномены, и лишь только появляется поползновение к обобщениям, выводам и заключениям, так тут уже кончается наука и начинается человеческая глупость.

Одной из разновидностей такого мистического рационализма является радикализм, или, как его в старину называли, якобинство. Это не только политическая партия - это целое миросозерцание, скорее всего религия, где на месте божества поставлено "человечество", а догматами служит высокопарная и вздорная болтовня, известная под названием "бессмертных принципов 1789 года".

Вот такое-то якобинское масонство было к нам занесено при Императоре Александре I офицерами оккупационного корпуса. Оно не только породило заговор декабристов, самый сумасбродный и беспочвенный бунт, который когда-либо существовал, но и наложило неизгладимую печать на процесс мышления нашей дряблой, подражательной русской интеллигенции вплоть до наших дней.

После Высочайшего повеления 1 августа 1822 г. о воспрещении в России всяких тайных обществ, в том числе масонских лож, масонство притаилось на весьма продолжительное время и к царствованию Императора Александра II почти совсем исчезло. Оживление вновь проявилось лишь в девяностых годах истекшего столетия в кружке, группировавшемся в Москве около профессора Сергея Муромцева, впоследствии председателя 1 Государственной Думы. Но масонства собственно еще не существовало, то были лишь отдельные масоны, получившие посвящение в заграничных, преимущественно парижских, ложах. Организованное масонство проникло к нам из Франции в 1908 г. Это тоже якобинское масонство, но только самого современного, усовершенствованного, новейшего парижского образца. Это уже не кровожадные идеологи 1789-го, - это просто политические авантюристы, торгующие всем, на что имеется спрос, жадные до власти и сопряженных с ней материальных благ, заранее готовые ради их достижения на всякие "сдвиги и передвиги" и способные по мере надобности на всякие роли от Робеспьера до Торквемады включительно.

Дата добавления: 2015-09-29