Пэйринг: Гарри Поттер/Драко Малфой 54 страница

Теперь магическое сообщество взволновано другим вопросом. «Мальчик, который стал не нужен — справедливо ли это?» Такова тема последней программы «Беспредельный ланч». Её авторы и ведущие — скандально известные братья-близнецы Уизли, не так давно возобновившие свою работу на радио. Оказалось, этот вопрос волнует многих! По предварительным подсчётам, только за пять часов после выхода шоу в эфир в редакцию «Прорицательской» было доставлено около восьми сотен писем! Слушатели разделяют точку зрения важного гостя вчерашней программы «Беспредельный ланч». «Чтобы понять, что война закончена, нам понадобилось время. Мы были слишком напуганы и забыли о человеческих отношениях, — сказал Драко Малфой, самый молодой член правления Хогвартса. — Мы забыли, что Гарри Поттер — не просто персонаж из энциклопедии магии. Каково ему, всемирно известному герою, чувствовать себя последним сквиббом? Поттер — и я не считаю, что это прозвучит выспренно — спаситель магического мира. А спасённый им мир сделал Гарри Поттера узником собственных заслуг. Не пришло ли время задуматься над тем, правильно ли мы поступаем?»

Слушатели «Новой магической волны» почти единогласно поддержали молодого Малфоя. «Подобная неблагодарность по отношению к народному герою возмутительна!» — негодуют они в своих письмах. Специальная министерская комиссия по делу Гарри Поттера рассматривает вопрос о том, чтобы разрешить Поттеру пользоваться волшебной палочкой.

Дальше было написано про то, что Драко Малфой никогда не одобрял политику своего покойного родителя, и что теперь он собирается использовать свои возможности для благотворительности и наведения порядка в магическом мире.

— Драко… Я не совсем… — Гарри в замешательстве переводил взгляд с вороха писем на Малфоя. В голове гриффиндорца постепенно собирались воедино кусочки головоломки. — ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ? — заорал он так, что все в зале обернулись на них.

— Ничего особенного. Возьми себя в руки, — спокойно ответил слизеринец. — Если ты внимательно читал, то должен был всё понять.

— Понять? Поверь мне, я прекрасно всё понял, — стараясь не срываться на крик, прорычал Гарри.

— Не хочешь узнать, что тебе пишут? — осведомился Малфой. — Я бы на твоём месте всерьёз задумался о секретаре. Тебе не справиться одному. Может быть, эта Уизли? На письма поклонников необходимо отвечать. Нам нужна их поддержка.

Гарри машинально взял письмо и надорвал конверт. Оттуда выпала блестящая открытка. «Дорогой Гарри!..» Гарри посмотрел на неё и скомкал в кулаке.

— Я не желаю играть в эти игры, — он вскочил и, провожаемый удивлёнными взглядами учеников, вылетел из зала.

Драко стукнул по письмам волшебной палочкой и кинулся за ним.

— Послушай, Поттер, разве ты не понимаешь?

— Чего я не понимаю? — на ходу рявкнул Гарри.

— Давай сначала где-нибудь присядем и спокойно поговорим, хорошо? — Малфою наконец-то удалось схватить гриффиндорца за плечо. Погоня прекратилась.

— Хорошо. Давай поговорим спокойно. Перед тем, как толпа обезумевших придурков разнесёт по твоей милости Хогвартс, пытаясь добраться до меня!

Драко поднял глаза к небу.

— Вот ты опять… — с досадой сказал он. — Успокойся. И попробуй рассуждать здраво.

— Я пытаюсь! Пытаюсь! Но вижу только одно: ты делаешь то, что запрещено! Конечно, это сенсация, весь колдовской мир как с цепи сорвался… Ты заключил удачную сделку, радиостанция близнецов раскрутилась с пол-оборота. Ты сказал, что решил вложить в меня деньги. Но ты не сказал, что будешь спекулировать на мне подобным образом! Гарри Поттер — не просто имя! Меня хотят убить, и, может быть, единственное, что их сдерживает, — это то, что у меня нет волшебной палочки!

Малфой помолчал с секунду и понимающе кивнул.

— Возможно, в чём-то ты прав.

— В чём-то?!

— Поттер, нельзя сунуть голову в песок и делать вид, что ничего не происходит. Школа скоро закончится, и ты окажешься за пределами Хогвартса. В вольном плавании.

— Говори за себя, — хмуро ответил Гарри. — Мой опекун не отстанет от меня и на том свете.

— Подожди. Скоро тебе стукнет восемнадцать, и всё изменится. Да, то, что я сделал, было рискованным шагом, но риск себя оправдал. Ты ведь читал статью. Это не просто слова. Я лично присутствовал при разборе этих восьмисот писем. Люди на твоей стороне! Эверетт тщательно поработал над этим вопросом. Мы правильно расставили акценты. Ты наше достояние, герой, спаситель колдовского мира, и вдруг оказался в положении сквибба!

— Честно говоря, я бы с удовольствием остался в этом положении до самой смерти!

Драко кивнул.

— Я понимаю. Но я хочу, чтобы и ты меня понял: нам с тобой уготовано великое будущее, и я не желаю, чтобы оно застало нас врасплох.

— Послушай, давай мы не будем больше обсуждать моё будущее, хорошо? — Гарри чувствовал, как пылают щёки. Сердце колотилось словно сумасшедшее. — Постой-ка… Вот только не говори мне, что Снэйп тебя на это благословил.

— О нет, нет, — Драко покачал головой. — Конечно, было бы неплохо… Но он сказал только «я не могу запретить».

— Да? А Снэйп не сказал, что после каникул собирается замуровать меня в своём поместье? И между прочим, срок заключения он не оговаривал!

Драко загадочно улыбнулся:

— Поттер, теперь от нас с тобой зависит, какие сроки он тебе установит.

— Понятно, — мрачно отозвался Гарри. — Ну, и что ты прикажешь мне делать с этим неожиданным счастьем?

— Ничего, — ответил Драко. — Пока разбирай почту. Ты сетовал, что от нечего делать приходится писать лишние футы домашнего задания. По-моему, письма — удачная замена. Как ты думаешь?

— Я уже сказал, о чём я думаю. С какого перепугу министерская комиссия вдруг вынесла такой вердикт?

— На самом деле, они должны были вынести его ещё зимой, но боялись поторопиться. Всё ждали чего-то. Мне кажется, на них насел Дамблдор. Он ведь всегда к тебе относился как к родному. А теперь он практически сидит в кресле министра. Попробовали бы они ему возразить.

Гарри постарался взять себя в руки. В общем-то, новости неплохие. Как бы волшебный мир ни воспринял «Беспредельный ланч», с Гарри официально сняли клеймо проклятого. Правда, после всего случившегося Гарри мечтал только об одном: перестать натыкаться на своё имя в газетах. Но, похоже, его мечта оказалась несбыточной. И Драко Малфой об этом позаботился.

— Я понимаю, ты отвык от внимания, — негромко сказал Малфой, словно угадав, о чём он думает.

— Ни черта ты не понимаешь, — отозвался гриффиндорец, хотя где-то в глубине души согласился с этим утверждением. — Послушай… Ты устраиваешь такой шум… Но только не говори, что делаешь это исключительно из-за моих магических способностей. Скажи честно, Драко: как звучит настоящее предсказание? Это просто магия во мне? Или, всё-таки, Волдеморт во мне? Только не ври. Я имею право знать.

— Я без понятия, — глядя ему в глаза, ответил Малфой. — Как бы там ни было, мне всё равно.

— Всё равно?

— Да. Потому что я в любом случае не проиграю.

— Это я уже понял.

Драко невесело усмехнулся.

— Так или иначе — я в выигрыше. Я и моя семья всегда честно служили Тёмному Лорду, и, если он вдруг возродится… Я не думаю, что он будет ко мне в претензии. А если не возродится… Мы ведь неплохо поладили, правда? И хотя мой отец пытался тебя убить… Но ведь он мёртв. Так что, я думаю, мы с тобой найдём общий язык.

Гарри внимательно выслушал его и встал.

— Отлично.

— Что?

— У тебя всё схвачено, правда? И Снэйп, как я понимаю, тоже не внакладе. Мне не совсем ясно, что от этого выиграет Дамблдор, но, похоже, и он свою выгоду понимает, иначе не старался бы так. Я рад за всех вас. Мне только жаль, что моё мнение не в счёт. Понимаешь, есть кое-что, что меня не устраивает. Я не умею пользоваться этой чёртовой магией. И я не хочу становиться Волдемортом, будь это хоть сто раз почётно! Он убил моих родителей. Из-за него вся моя жизнь превратилась в войну. Драко, я сыт почётом и славой по горло.

Он посмотрел на Малфоя и заметил, что тот несколько смущён.

— Извини… Но я на самом деле не знаю, как звучало предсказание.

— Я тебе не верю, — мягко ответил Гарри. — И Снэйпу тоже.

— А тебе стало бы легче, если бы ты знал наверняка? Чему быть, тому не миновать. Прорицание невозможно разобрать детально. Есть несколько общих фактов: ни точных дат, ни времени суток. Это не зелья — соблюдай рецепт, и не ошибёшься. Поверь, я кое-что понимаю в прорицании. Можно лишь догадываться, как всё получится. Возможно, Тёмный Лорд в тебе проснётся через сто лет. А возможно, его магия через несколько лет погаснет и больше никогда не проявится. Этого мы не знаем. И я бы очень хотел, чтобы мы доверяли друг другу, — Малфой подошёл поближе. — У меня никого не осталось. Только Северус и ты.

Гарри поднял голову и встретился с ним взглядом.

— Я польщён, — сказал он.

— Это правда. И, чёрт возьми, Поттер, у тебя на побегушках попечитель школы! Не всякому так везёт!

Они немного постояли молча. Гарри понимал, что верит Малфою. Так или иначе, деваться некуда. Он избран этой треклятой магией, и придётся жить с ней. Да, ему не хотелось участвовать в игре, затеянной Драко. Но пока ведь от него ничего не требовалось… И раз уж Северус решил, что это не опасно… Конечно же, он так решил, иначе бы обязательно заставил Драко отказаться от столь рискованной затеи!

— Ладно, — тихо сказал Гарри. — У меня нет выбора.

— Есть, — возразил Малфой. — Ты можешь не отвечать на письма. Но мне и Эверетту не хотелось бы, чтоб ты выглядел невежливо в глазах тех, кто встал на твою сторону.

— Предлагаешь рассылать им мои снимки с автографами, как делал Локхарт?

Драко усмехнулся.

— Почему бы нет. Это тоже неплохая реклама, но мы будем действовать не так топорно. Все должны понять, что у тебя есть не только привлекательная внешность, но и мозги.

Гарри хмыкнул, пытаясь скрыть смущение.

— Где вы достали фотографию?

— Близнецы одолжили у Джинни Уизли. Эверетт просмотрел с дюжину твоих последних фотографий и решил, что они не соответствуют случаю. Ты должен выглядеть… Ну… Безобидно. Понимаешь?

— Глупость какая! Этой фотографии два года! Я выгляжу совсем не так!

— Ты и не должен! Но неразумно помещать в такой статье последние снимки. Ты пережил тяжёлые ранения, болел. Это не произвело бы нужного впечатления. Вот сейчас ты выглядишь неплохо. Надо пригласить фотографа, чтобы у «Прорицательской» были хорошие снимки.

— Может, обойдёмся без этого? — тоскливо спросил Гарри.

— Не получится, — покачал головой Драко. — Пойми, глупо бросить всё на полпути. Эверетт обещал подумать, как ты должен одеться.

— Это ещё зачем?! — воскликнул Гарри.

— Послушай, Эверетт был поверенным моего отца. Только благодаря правильно выстроенной защите папу так быстро вытаскивали из разных переделок. Эверетт знает, что делать. И, если ты всё-таки соберёшься отвечать на письма, то Эверетт прислал на этот счёт несколько неплохих советов, — Малфой похлопал себя по карману.

— О Господи, — пробормотал Гарри. — Если я стану отвечать на все письма, у меня не останется времени на учёбу.

— Я же сказал: обратись за помощью к Уизли. Я думаю, она будет только рада.

Но Гарри не хотелось давать Джинни повод для ложных надежд. Он покачал головой.

— Знаешь, это не очень хорошая идея.

— Ну, как угодно. Я могу подыскать кого-нибудь среди своих, но ты же… Ты ведь не доверяешь им.

— Мне всё равно, — ответил Гарри. — Поищи.

— Ладно, займусь этим после занятий.

— Где сейчас письма?

— В комнате у Люпина, — сказал Драко.

* * *

Серым утром в первый день мая, во время завтрака, профессор МакГонагалл объявила, что в течение месяца в школе будут проходить выборы нового директора, в которых могут принять участие ученики с пятого по седьмой класс. Учащиеся восприняли эту новость без особого восторга. Первого мая приказом временного правления профессор Дамблдор утверждался на посту министра, а профессора МакГонагалл официально назначили исполняющей обязанности директора. Теперь ученикам предстояло выбрать нового директора из преподавательского состава. Конечно, на своём уровне Совет попечителей школы и Министерство уже сделали выбор и теперь желали узнать результаты голосования в Хогвартсе. Драко Малфой не слишком надеялся на то, что голоса учащихся сильно повлияют на выбор Министерства, но, в любом случае, было бы любопытно выяснить мнение учеников.

— Проголосовать можно только один раз, поэтому советую хорошенько обдумать своё решение, — строгим голосом вещала профессор МакГонагалл. — Сегодня днём в холле будут установлены специальные сосуды для голосования. Чтобы отдать свой голос, достаточно просто прикоснуться к фамилии учителя волшебной палочкой. Повторное прикосновение не имеет магической силы. И, пожалуйста, помните о Возрастной черте!

Весь урок прорицания семиклассники, вместо того, чтобы предсказывать друг другу судьбу по ладони, шептались по поводу предстоящего голосования.

— Ясное дело, наибольшее количество голосов отдадут МакГонагалл, — сказал Дин Томас.

— Не забывай про деканов других факультетов, — возразила Гермиона, безуспешно пытаясь рассмотреть на его ладони линию здоровья. — Может быть, на других факультетах найдётся несколько человек, которые отдадут за неё свои голоса, но я думаю, большинство студентов проголосуют за своих деканов.

— Уж Слизерин точно не отдаст МакГонагалл ни одного голоса, — прошептал Симус.

— Могу тебя успокоить: в Хогвартсе есть ещё три факультета, и ни один из них не отдаст свой голос за Снэйпа, — буркнул Рон, разглядывая ладонь Гарри.

— Я бы не была так уверена, — тоном профессора МакГонагалл заявила Гермиона.

Все перестали смотреть на ладони соседей и уставились на неё.

— Что ты хочешь этим сказать?

— После уроков защиты некоторые изменили своё отношение к Снэйпу. Разве ты, Рон, не говорил сам, что профессор Снэйп впервые оказался на своём месте?

— Ну… Говорил, — нехотя ответил Рон. — Только это не значит, что я отдам ему свой голос.

— Я считаю неэтичным обсуждать подобные темы вслух. Ты говоришь так, словно уже всё решено, и факультеты проголосуют исключительно за собственных деканов. Я с тобой не согласна и думаю, этот разговор надо прекратить.

Гарри виделся с Гермионой и Роном только на занятиях и во время обедов. На уроках эти двое почти не общались, в Большом зале сидели в разных углах, в библиотеку Гермиона ходила в одиночестве, а Рон бродил по школьному двору или молча сидел в компании галдящих мальчишек, не участвуя в разговоре. Сейчас они заговорили друг с другом, кажется, в первый раз с тех пор, как Гермиона объявила о своём решении учиться дальше. В другое время Рон ни за что не проглотил бы замечание, сказанное таким тоном при свидетелях, но сейчас он лишь покладисто ответил:

— Ладно, если ты так считаешь.

И больше не произнёс ни слова о предстоящих выборах нового директора.

Несмотря на то, что с линией здоровья у Гарри всё оказалось в порядке, профессор Трелани осталась крайне недовольна и сказала, что её третье око видит насильственную смерть, от которой не спасёт даже крепкое здоровье. Выслушав очередное предсказание о скорой кончине, Гарри отправился в библиотеку, а остальные ученики пошли на урок к Флитвику.

Выходя из Большого зала после обеда, Гарри заметил группку старшеклассников, столпившихся вокруг мраморного постамента, на котором высился ряд полых сосудов из матового стекла. На каждом их них была выгравирована фамилия преподавателя. Гарри увидел, как несколько человек из Рейвенкло подошли к сосуду с надписью «Флитвик» и по очереди коснулись его волшебными палочками. С другой стороны гриффиндорцы стучали палочками по сосуду с надписью «МакГонагалл». Гарри мысленно присоединился к ним и подумал, что всё-таки согласен с Роном — каждый факультет голосует за своего декана, и ничего с этим не поделаешь. Возможно, найдётся кто-нибудь обиженный, который отдаст свой голос другому преподавателю...

— Поттер, ты уже решил, по какой склянке постучишь? — раздался за спиной голос Малфоя.

— Чем? — Гарри показал ему пустые ладони.

— Голосование закончится через три недели, за это время комиссия решит, получишь ты свою волшебную палочку или нет.

— А если нет?

— По закону они имеют лишить права голоса только заключённых Азкабана. Тебе должны разрешить воспользоваться палочкой для голосования.

Гарри с недоверием посмотрел на слизеринца.

— Святое небо, Поттер, не гляди на меня так. Привыкай к тому, что ты полноценный член магического сообщества, — Драко кивнул на ряд стеклянных сфер, стоящих на постаменте. — И смею надеяться, что вскоре сосуд с твоей фамилией появится в холле Министерства магии в связи с выборами на какую-нибудь более престижную должность.

— Я скорее поверю, что твоя фамилия там появится, — ответил Гарри. — Какой у тебя урок?

— Никакой. Мне надо встретиться с Эвереттом. Я уже отпросился у Снэйпа. А ты чем займёшься?

— Не знаю. Наверное, буду готовиться в библиотеке. У моих трансфигурация.

— Ясно. А потом?

Гарри пожал плечами.

— Есть предложения?

— Хотел обговорить с тобой несколько моментов. Близнецы планируют сделать программу с твоим участием…

— Даже не думай! — воскликнул Гарри.

— Успокойся, никто ведь не собирается повторять ваш прошлогодний подвиг, — усмехнулся Малфой. — Нужно сказать несколько слов, ничего сложного. В общем, обсудим, когда я вернусь.

Гарри ничего не осталось, как кивнуть.

Хотя рейтинг программы близнецов стремительно рос, а слизеринки, которых выбрал Драко, продолжали разбирать многочисленные письма от волшебников, поддерживающих Гарри, эта идея по-прежнему казалась ему весьма сомнительной. После статей, обсуждавших права и свободы Гарри Поттера, ученики стали относиться к нему иначе. Когда был опубликован вердикт специальной комиссии, Гарри в первый раз за год почувствовал, насколько легче стало находиться в школе. Конечно, он понимал: вердикт этот условный, но, по крайней мере, его больше не избегали и не сторонились. Он стал обычным учеником, правда, ему всё ещё было запрещено заниматься практической магией.

В глубине души Гарри сомневался, что у него теперь получится применить пусть даже самое простое заклинание. Он целый год не упражнялся, за исключением нескольких неконтролируемых всплесков магии. Похоже, когда Снэйп замурует его в Гардинер-Парке, ему будет чем заняться. Надо только прихватить с собой побольше школьных учебников.

— Привет. Торопишься?

Гарри взглянул на Денниса Криви. Тот по обыкновению улыбался и выглядел ещё более самоуверенным, чем обычно. Кажется, Гарри догадывался, в чём причина. Наверное, Деннис в первый раз переспал с кем-нибудь. Когда мальчишка начинал так держаться — верный признак того, что он уложил кого-то в постель. Гарри помнил по себе — у него было такое же лицо, когда он впервые провёл ночь с Гермионой.

— У меня сейчас нет урока, — без напряжения, словно между ними никогда не было разногласий, ответил Гарри.

— Столько изменений, — Деннис помахал в воздухе выпуском «Прорицательской». — Можно тебя поздравить.

— Спасибо, — осторожно отозвался Гарри, не понимая, с чего это Криви решил с ним заговорить.

— Ну, спасибо, наверное, ты должен сказать не мне, а Малфою.

— Ему я уже сказал, не беспокойся, — Гарри остановился. — Чего ты хочешь?

— Поговорить по поводу квиддича.

Гарри нахмурился.

— Я не тренирую Малфоя, если ты опять об этом.

— О нет, я знаю, что ты не тренируешь его, — тоном «я-знаю-что-ты-с-ним-делаешь» ответил Деннис. — Я хотел спросить, может быть, ты придёшь на наши тренировки?

— С чего вдруг? — удивился Гарри.

— Ну… Мы решили, что, наверное, теперь тебе можно ходить на поле без сопровождения.

— Капитан по-прежнему Лоуренс? — уточнил Гарри.

— Да. Ты хочешь, чтобы тебя попросил Лоуренс? — Деннис насмешливо смотрел на своего бывшего наставника.

— Нет. Просто хочу узнать, в качестве кого он меня приглашает.

— Наверное, в качестве консультанта.

Гарри помолчал немного.

— Я думаю, ничего не получится.

— Почему же?

— Последний год... Столько учёбы. К тому же у нас с Лоуренсом разные методы работы.

— Ну, конечно. Лоуренс ведь предпочитает блондинок, а не блондинов, — Деннис понимающе усмехнулся и похлопал Гарри по руке.

— О чём ты говоришь? — тихо спросил Гарри.

— О, не беспокойся, я не придаю этому значения. Просто, к слову пришлось. Значит, ты не придёшь?

— Нет, — Гарри отодвинулся от него.

— Ладно. Но только, пожалуйста, если Лоуренс вдруг спросит, почему ты отказался, не говори, что это из-за меня. Я не хотел с тобой ссориться. Честно. Просто взбесился, потому что ты учил Малфоя. Ну, пока.

Криви догнал своего одноклассника, и они побежали в сторону подземелий — на зелья.

Гарри остался в коридоре один. На этот раз Деннис старался говорить с ним нормально, чтобы капитан гриффиндорской команды не мог придраться к его словам в случае чего. Формально они с Деннисом помирились. Но лучше бы они ещё раз повздорили. По крайней мере, тогда не пришлось бы чувствовать себя вывалянным в грязи.

* * *

Малфой скептическим взглядом окинул стол Гарри.

— Ну и бардак, Поттер. Не боишься, что всё это рухнет тебе на голову?

— Как-нибудь переживу, — отозвался Гарри, без особого восторга просматривая пергамент, который принёс слизеринец.

— Всё, что ты должен сказать, Эверетт написал. Я не имею в виду, что ты обязан учить наизусть, но я советую тебе придерживаться текста.

Гарри просмотрел записи.

— Ты уверен, что мне надо это делать?

— Мерлин, как же с тобой трудно! Я уверен. И хочу, чтобы ты тоже был уверен. Ты должен мне помочь. Думаешь, так легко сделать положительного героя для первой полосы газеты?

— Боюсь, твои старания ни к чему не приведут, если по школе поползут слухи, что мы с тобой встречаемся.

— Ты о чём? — с подозрением спросил Драко.

Гарри в нескольких словах пересказал разговор с Деннисом.

Как и ожидал гриффиндорец, лицо Малфоя приняло выражение великолепного презрения.

— Он может сплетничать сколько угодно. Что стоит его слово против моего?

— Немного, — признал Гарри.

— Одно дело говорить гадости в приватной беседе, другое дело публично оклеветать члена Совета попечителей, — Драко насмешливо скривил губы. — С осени произошло много перемен. Я больше не сын преступника. Я уважаемый человек с солидным капиталом. А магическому сообществу чертовски нужны мои деньги. Ну, как ты думаешь, кто важнее для Министерства — я или нечистокровный сын какого-то молочника?

Хотя Гарри было тяжело признавать это, но пришлось согласиться с Малфоем.

— И потом, если помнишь, Поттер, все знают, что я женюсь на Панси. Так что Криви может болтать сколько угодно. Едва ли он найдёт много единомышленников.

— Кстати о единомышленниках, — Гарри обеспокоенно смотрел на слизеринца. — Неужели среди тех, кто мне пишет, нет людей, которые выражали бы протест?

— Есть, конечно, но в процентном соотношении к остальным это примерно как чешуя дракона по отношению к самому дракону. Не беспокойся, всеми неуверенными я займусь на каникулах. На этот счёт у меня припасена тяжёлая артиллерия. Всё получится, вот увидишь. Войне конец, Поттер! Неужели ты до сих пор не понял? — Малфой улыбнулся, и его светлые глаза азартно заискрились. — Теперь всё будет по-другому.

— Можно тебе только позавидовать, — искренне сказал Гарри. — Я вот никак не могу поверить в то, что у меня хоть что-нибудь получится.

— Мне не нравится твой минорный настрой, — недовольно заметил Драко. — Послушай, домовые эльфы тут вообще убирают?

— Конечно убирают. Но домовые эльфы в Хогвартсе никогда не трогают письменные принадлежности и тетради, ты ведь знаешь, им запрещено. Я просто искал свои домашние работы по трансфигурации. Надо было срочно сдать МакГонагалл. А ты что, собрался фотографировать мою комнату для «Прорицательской»?

— Нет, но если соберусь, то лучше тебе сфотографироваться в моей, — Драко поправил покосившуюся башню из пергаментных свитков. — Чёрт.

— Да ладно, пусть падает, я потом всё соберу, — махнул рукой Гарри, читая заготовленные Кромвелем ответы для интервью.

Свитки с шорохом посыпались на пол.

— Мерлин, — вздохнул Драко. — Поттер, ты намерен с этим что-нибудь делать?

— Намерен, — пробормотал Гарри, наклоняясь за исписанными листками. — Я не виноват, что скопилось столько бумаг. Их некуда класть.

— Ну, хочешь, я закажу тебе большой книжный шкаф?

Они начали подбирать свитки и складывать их на стол.

— Святое небо, у тебя тут даже прошлогодние тесты, — Малфой ухмыльнулся. — Не слишком хорошие результаты. Зачем они тебе? Решил сохранить для истории?

— Пригодятся, — Гарри отобрал у него тесты и сунул их под горку пергамента.

— С ума сойти. Только попробуй пожаловаться на свою несчастную жизнь, Поттер. Сам Драко Малфой подбирает твой хлам!

— Да ты должен считать это за честь! — пошутил Гарри.

Малфой бросил в него астрономической картой.

Гарри немедленно отправил карту обратно. Но схватке не суждено было разгореться. Драко что-то заметил среди бумаг и протянул руку за пергаментом.

— Что это?

— Где? — Гарри посмотрел на него и перевёл взгляд на то, за чем тянулся Малфой.

Нет. Только не… Откуда здесь?..

Гарри помнил об этой бумаге только одно: он забрал её из комнаты Люциуса Малфоя. Как она попала сюда? Может быть, он случайно сунул её в папку с домашним заданием? Или… Не имеет значения. Теперь её читал Драко Малфой. А Гарри неподвижно стоял рядом и смотрел, как он читает. И не представлял, что ему делать.

Белый, как мел, Малфой, медленно опустил руку с пергаментом и перевёл потемневшие глаза на Гарри.

— Откуда это у тебя? — тихо спросил Драко.

Гарри с трудом разлепил губы.

— Я… Я не знал, что…

— Где ты это взял? — спросил Малфой чуть громче.

— В доме у Снэйпа.

Драко кивнул. Он медленно поднялся с колен. А Гарри по-прежнему боялся шевельнуться.

— Не могу понять, когда написано… Незадолго до его смерти? — Малфой повертел в руках пергамент. — Даты нет… Как он к тебе попал?

— Совершенно случайно. И я не имел понятия, что привёз это с собой, — признался Гарри. — Иначе тут же отдал бы тебе. Хотя… Нет. Надо было сразу его сжечь.

— Ты внимательно прочитал? — спросил Драко.

Гарри смутился. Содержание безумных записок Люциуса до сих пор не укладывалось у него в голове. Если он думал так на самом деле, а не тронулся умом под действием зелья, то, наверное, для всех было бы спокойнее, чтобы похороны Малфоя-старшего оказались настоящими.

Дата добавления: 2015-09-29