Пауль Целан - 23 ноября 1920 , Черновцы , тогда Румыния , сейчас Украина - † 20 апреля 1970 , Париж , Франция ) - еврейский немецкоязычный поэт и переводчик.

Пауль Целан - 23 ноября 1920, Черновцы, тогда Румыния, сейчас Украина - † 20 апреля 1970, Париж, Франция) - еврейский немецкоязычный поэт и переводчик.

Литературная критика считает П. Целана крупнейшим австрийским поэтом XX века. Целан считается многими одним из лучших европейских лирических поэтов послевоенного времени.

Творчество развивалось под влиянием французского символизма и сюрреализма. Перевел на немецкий язык поэзии Поля Верлена и Артюра Рембо. Целан переводил на немецкий и румынский языки произведения Мандельштама, Есенина, Блока, Лермонтова, Тургенева, Чехова, Шекспира, Валерий, Рембо и других авторов. Покончил с собой, бросившись в Сену с моста Мирабо.

Теория литературы - область научного знания о сущности, специфике художественной литературы как искусства слова, о принципах, методах ее изучения, критерии оценки литературных произведений. Теория литературы как абстрактная, обобщающая наука о литературе формировалась постепенно на основе размышлений, анализа художественного творчества, искусства вообще и в процессе дифференциации гуманитарных знаний формулируется в конце XVIII -XIX веков. в относительно отдельную науку, продолжая взаимодействовать с философией, эстетикой, поэтикой, историей литературы и литературной критикой.

Система научных понятий, которую создает теория литературы, является достаточно сложной и разнообразной. Структурно она делится на несколько разделов. Прежде всего теория литературы изучает сущность, содержание и форму художественной литературы, ее специфику и функции как самостоятельного вида искусства. Далее в сферу влияния теории литературы входит понимание специфики художественного творчества и анализ конкретных литературных явлений, разделение поэзии на роды и жанры. Еще теория литературы исследует литературный процесс, изменение направлений, течений, школ, особенности стиля отдельного писателя и в целом литературы определенной эпохи. Наконец, в задачи теории литературы входит рассмотрение закономерностей развития языка художественной литературы, особенностей стихосложения. Теория литературы исследует общие и общие для каждой отдельной национальной литературы законы и закономерности, связывающие литературу с окружающей действительностью, а также внутрилитературные законы.

Основными жанрами теории литературы является монография, статья, обзор, эссе. К основным задачам теории литературы входит рассмотрение закономерностей развития языка художественной литературы, особенностей стихосложения т.п..

Лирика - один из трех, наряду с эпосом и драмой, родов художественной литературы и искусства, в котором в форме естетизированных переживаний осмысливается сущность человеческого бытия. В переносном смысле лирика может означать лирическое настроение или стиль (эмоционально - окрашенный, волнующий, чувствителен, склонен к выражению размышлений, чувств, пережил

жанры лирики

Баллада - жанр лиро -эпической поэзии фантастического, историко - героического или социально - бытового характера с драматическим сюжетом. Первоначально - танцевально - хоровая песня средневековой поэзии Западной Европы с четкой строфической организацией.

Гимн - торжественная песня, которая восхваляет и прославляет кого-либо или что-либо (первоначально божество).

Дума - лиро - эпические произведения украинской устной словесности о событиях из жизни казаков XVI - XVIII веков

Кант - старинный торжественный, главным образом религиозный пение.

В период Великой Отечественной войны' в академической истории русской советской литературы огромную роль сыграло отношение советских и зарубежных деятелей искусства к военным действиям. Мирная созидательная деятельность советского народа была прервана. По призыву партии и правительства вся страна поднялась на борьбу с фашисткой агрессией, сплотилась в единый боевой лагерь. В развитии нашей литературы, как и в жизни всего советского народа, Отечественная война составила новый исторический период. Отвечая требованиям времени, литература перестроилась на военный лад.

Выступая с докладом перед московскими писателями двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок второго года, через двенадцать месяцев после начала войны, Сурков с неслыханной тогда прямотой и резкостью говорил о том вреде, который принесла фанфарная поэзия и барабанная литература. До войны мы часто дезориентировали читателя насчет подлинного характера будущих испытаний. Мы слишком 'облегченно' изображали войну. Война в нашей поэзии выглядела как парад на Красной площади. По чисто подметенной брусчатке рубит шаг пехота, идут танки и артиллерия всех калибров. Идут люди веселые, сытые. Звучит непрекращающееся 'ура'... До войны мы читателю подавали будущую войну в пестрой конфетной обертке, а когда эта конфетная обертка двадцать второго июня развернулась, из нее вылез скорпион, который больно укусил нас за сердце, - скорпион реальности, трудной большой войны. Воюющему соотечественнику пришлось справлятся не только с танками, которые на него лезли, с самолетами, которые валили на его голову тысячи тонн рваного железа, но и вытравлять из души конфетную 'идеологию', которой мы его обкормили'.
Иногда победы даже над явно более слабым противником даются нам отнюдь не 'малой кровью', настроили некоторых писателей, главным образом тех, кому довелось побывать под огнем, понюхать пороха современной войны, на серьезный лад, вызвали у них отталкивание от шапкозакидательства, от победных литавр, от угодливой лакировки. Эта тендеция отчетливо проявилась в дневнике Кольцова, в написаннях стихах Симонова, и пьесе 'Парень из нашего города', ставшей самым популярным сценическим произведением первого года Отечественной войны, в стихах Суркова и Твардовского. В ноябре сорок первого года Эренбург писал: '...Многие у нас привыкли (наверное, Эренбург имел в виду: нас приучили) к тому, что за них кто-то думает. Теперь не то время. Теперь каждый должен взять на свои плечи всю тяжесть ответственности. Во вражеском окружении, в разведке, в строю каждый обязан думать, решать, действовать'. Лирическая поэзия, самый чуткий сейсмограф душевного состояния общества, сразу же обнаружил эту жгучую потребность в правде, без которой невозможно, немыслимо чувство ответственности. Вдумаемся в смысл не стертых даже от многократного цитирования строк 'Василия Теркина' - они направлены против утешающе-успокающей лжи, тогда эта внутренняя полемика воспринималась особенно остро, выглядела вызывающей.
Литература наша (разумеется, лучшие книги) немало сделала для того, чтобы в грозных, катастрофических обстоятельствах пробудить у людей чувство ответственности, понимание того, что именно от них, от каждого из них и ни от кого другого - зависит судьба страны.

Какие бы цели ни преследовал Сталин, советские люди защищали свою землю, свою свободу, свою жизнь - на это посягали фашисты. '...Правота была такой оградой, Которой уступал любой доспех', - писал в ту пору Борис Пастернак. И даже те, кто не испытывал ни малейших симпатий к большевикам и советской власти, - большинство их, - заняли после гитлеровского вторжения безаговорочно патриотическую, оборонческую позицию."Мы знаем, что нынче лежит на весах И что совершается ныне", - это Анна Ахматова, у которой был очень большой счет к советской власти. Жестокая, кровавая война потребовала духовного раскрепощения, сопровождалась стихийным освобождением от душивших живую жизнь и искусство сталинских догм, от страха и подозрительности. Об этом тоже свидетельствует лирическая поэзия. В голодном, вымирающем блокадном Ленинграде в жуткую зиму тысяча девятсот сорок второго года Ольга Берггольц писала:
В грязи, во мраке, в голоде,
в печали,
где смерть как тень тащилась
по пятам,
такими мы счастливыми бывали,
такой свободой бурною дышали,
что внуки позавидовали б нам.
Ощущение обретаемой, расширившейся свободы возникло у многих, очень многих людей. Вспоминая через много лет фронтовую юность, Василь Быков писал, что во время войны мы 'осознали свою силу и поняли, на что сами способны. Истории и самим себе мы преподали великий урок человеческого достоинства.'
Война все подчиняла себе, не было у народа болле важной задачи, чем одолеть захватчиков. И перед литературой со всей остротой и определенностью встали задачи изображения и пропаганды освободительной войны, они служили им по доброй воле, по внутренней потребности, честно, искренне, эти задачи не были навязаны извне - тогда они становятся губительными для творчества. Война против фашизма была для писателей не материалом для книг, а судьбой - народа и их собственной. Их жизнь тогда мало отличалась от жизни их героев.
Каждый третий из ушедших на фронт писателей - около четырехсот человек - с войны не вернулся

Хемингуэй заметил: 'Писать правду о войне очень опасно, и очень опасно доискиваться правды... А когда человек едет на фронт искать правду, он может вместо нее найти смерть. Но если едут двенадцать, а возвращаются только двое - правда, которую они привезут с собой, будет действительно правдой, а не искаженными слухами, которые мы выдаем за историю.

«Я пишу о них со свей энергией духа, какая есть во мне... Мною руководит воодушевление их подвигом» - это строки из письма Андрея Платонова с фронта домой... были о чувстве общности народа.
Константин Симонов рассказал о том, какой была тогда война на солдатском уровне в ее самой заурядной повседневности. И очень важен вывод, к которому подводит автор: 'Как ни приходилось мокнуть, дрогнуть и чертыхаться на дорогах нашему брату - военному корреспонденту, все его жалобы на то, что ему чаще приходится тащить машину на себе, чем ехать на ней, в конце концов, просто смешны перед лицом того, что делает сейчас самый обыкновенный рядовой пехотинец. Человек проходит там, где не проходят машины.

Чем только не приходилось заниматься писателям в дни войны - вплоть до наставлений по борьбе с танками противника! Если в этом была нужда - а она возникала постоянно в армейских газетах - поэты писали репортажи, драматурги - международные обзоры, прозаики и критики - стихотворные фельетоны. Никто не мог уклониться от повседневной 'черной' газетной работы - не имел права. 'Я писал, - вспоминал Твардовский, - очерки, стихи, фельетоны, лозунги, листовки, песни, заметки - всё.

В своём фронтовом дневнике Василий Гроссман, рассказывал, как он переправлялся через Волгу в Сталинград. Жуткая переправа. Страх. Паром полон машин, подвод, сотни прижатых друг к другу людей, и паром застрял, в высоте 'Ю-88' пустил бомбу. Огромный столб воды, прямой, голубовато-белый. Чувство страха. На переправе ни одного пулемете, ни одной зениточки. Тихая светлая Волга кажется жуткой, как эшафот.
Белорусский писатель Быков в своих повестях описывает своё отношение к реальной партизанской жизни, где человек не ведал, в какой крутой переплет, в какой капкан может попасть на ближайшей опушке леса или за поворотом ведущей к глухому хутору дороги.

Творчество немецкого писателя Генриха Бёлля почти полностью посвящено теме войны и послевоенной жизни Германии.Он был солдатом гитлеровской армии. Его свидетельства как писателя-фронтовика имеют высокую степень достоверности. Бёлль показывает сломленных, измученных людей, которых «проклятая война» сделала равнодушными до апатии. Война принесла им только скорбь, тоску и ненависть к тем, кто послал их воевать. Героям его произведений уже понятна бессмысленность войны, они внутренне прозрели и не хотят умирать за Гитлера. Эти обманутые и несчастные жертвы противопоставлены в романе «хозяевам смерти», для которых война – это нажива и удовлетворение жажды власти над всем миром. Генрих Бёлль одним из первых немецких писателей поднял проблему вины и правителей, и народа Германии за развязанную мировую войну. Писатель утверждал, что война ни для кого не может быть оправданием.
В последующем творчестве Бёлль говорил об отношении к фашизму, описывал послевоенную разруху в Германии.

Как бы ни отличались друг от друга лучшие книги о войне, одно объединяло без исключения: тведое убеждение, что эту кровавую, ужасную войну выиграл не Сталин и не группа талантливых полководцев, как бы велики ни были их заслуги, а народ, он вынес на своих плечах всю неимоверную тяжесть Великой Отечесвенной войны!

Дата добавления: 2015-09-29