Винн понимала её жалость, но ненависть ничего не даст.
-Даже за всё своё обучение ты никогда не сможешь понять, какого это,- добавила Рен.
О да, конечно, Винн ну никак не сможет это понять! Девушка тихонечко фыркнула. Она имела троих друзей со схожими проблемами, но герцогине об этом знать было не обязательно. Но также она задалась вопросом...
Почему уникальные создания больше всего страдают в этом мире?
-Но…- начала она, борясь с нерешительностью. - Но почему именно принц Фредерик? Или другие члены Королевской семьи сталкиваются с тем же самым несчастьем?
Рен обеими руками стиснула поручень и испустила долгий выдох.
-Они все страдают, но в каждом поколении есть тот, кому хуже. Тот, кто чувствует большую тягу к морю… и никогда не может занять трон. Ты знаешь о Гредвин, сестре короля Леофриша?
Винн кивнула:
-Да. Она умерла от болезни в юном возрасте.
-Нет!- прошипела Рен.- Она утопила себя… в том бассейне… после девяти лет заключения.
Винн посмотрела в открытый океан, ей вдруг стало зябко, как когда они вышли из морского туннеля на берег. Всё, о чём она могла думать, это осунувшееся, бледное лицо принца.
-Пойманный между двумя мирами,- продолжила Рен. - Привязанный к земле и тоскующий по морю. Эта болезнь ведет к тому, что один… страдает больше, чем другие. Приливы начали изменять его. Я думала, что он утонул той ночью, когда исчез из нашей лодки. Но что-то заставило его вернуться на берег, где Молот-Олень и нашел его.
Винн поняла, почему Рен приходила к нему: потому что у Фрея была одна-единственная причина бороться со своей болезнью, со своим наследием... мучившим его гораздо больше, чем Винн могла вообразить.
-Циндер пришел ко мне вскоре после этого,- рассказывала Рен.- Умершая тетя Фрэя не была первой Арескинна, которого приютили Ходящие-сквозь-Камень… хотя ни один до Фрэя никогда не жил достаточно долго, чтобы уйти. Но при жизни, они были все еще необходимы… чтобы поддерживать связь с каким-то древним, скреплённым кровью союзом! Я оставалась с Фрэем во время приливов, особенно самых высоких. Я всегда оставалась бы с ним, но мое длительное отсутствие вызвало бы подозрения у людей и бросило бы тень на семью. И каждый год изменения Фрэя становились всё хуже, прежде чем пройти.
Она наконец повернулась, и Винн поймала её пристальный взгляд.
-Ужас, принесённый твоим призраком... постоянное присутствие дунидаэ... привели к слишком сильным изменениям.
Голос Рен сорвался. Хотя слезы бежали по ее лицу, они не соответствовали холодному гневу, застывшему в ее чертах.
Винн молчала, ее мысли были полны воспоминаний о полукровках. Настолько редкие, даже уникальные, все же они все вошли в ее жизнь. Все появились в пределах этого поколения после тысячелетия, и в эти новые дни истории.
Магьер... наполовину смертная, наполовину вампир, как утверждали некоторые источники, но это не было точно.
Лисил... наполовину человек, наполовину эльф, отбившийся от своего народа.
Малец... сущность Стихийного Духа, заключенная в тело маджай-хи, навечно одинокий.
Ещё была Тень, рожденная от союза пса-Стихийного Духа и матери маджай-хи.
А теперь ещё и принц родной страны Винн, которого все считали мёртвым.
Почему сейчас? И что всё это значит? И почему все они встретились именно ей на пути?
-Мне очень жаль,- прошептала она.
Рен просто вернулась к созерцанию воды, пока ветер не высушил её слёзы.
-Что теперь, Хранительница?- спросила она.- За такую цену... что ты получила?
Как Винн могла ответить? Постоянные вопросы, окутанные тайной, сокрытые уже даже глубже мифов, сокрушили ее. Один из этих вопросов был спрятан в течение многих столетий на самом виду. Другой был стёрт даже из воспоминаний. И предатель, которого помнят только некоторые, да и те хотели забыть, получил служителя в темноте среди заслуженных мертвых.
Первая Поляна... Балаал-Ситт... Таллухираг... Красная Руда...
-Слишком много, чтобы рассмотреть,- ответила Винн.- Нужно найти ещё больше ответов.
И она должна была столкнуться со всем этим без текстов.
Рен покачала головой:
-Через несколько лет, начиная со «смерти» Фрэя, мы не узнали ничего больше относительно наследия семьи, хотя леди Тёргит Сикойн следила за этим, чтобы помочь мне… помочь Фрэю.
Рен повернулась и, сделав два резких шага, нависла над Винн. Она резко прошептала:
-И ты сделаешь то же самое!
В темноте раздалось рычание. Тень пригнула голову к полу, её челюсти слегка подрагивали.
Но пристальный взгляд Рен ни разу не сместился на угрожающую ей собаку, и Винн поспешно отмахнулась от Тени.
-Ты будешь разыскивать что-либо, что может помочь,- продолжила Рен.- Независимо от того, что ты делаешь, везде, где ты ищешь. Также ты будешь молчать об этом – от этого зависит твоя жизнь. Ты должна своим людям из Гильдии… Ты должна моему мужу… Ты должна мне!
Рен ушла, даже не взглянув вниз на грозную Тень, когда проходила мимо собаки.
Винн осталась сидеть в темноте, отчаянно желая поскорее услышать звук шагов Чейна.
***
На следующую ночь Винн прошла вместе с Чейном и Тенью через ворота замка Хранителей.
Она просидела на палубе до поздней ночи, ожидая Чейна, но, устав и отчаявшись, ушла в каюту, на которую указал ей капитан Тристан. Только на следующий день она узнала, что он добрался до судна как раз перед рассветом. Возможно, поиски крови заняли у него гораздо больше времени, чем она предполагала.
По крайней мере, он прибыл и спрятался на борту прежде, чем судно отплыло.
Теперь же... они вернулись в Колм-Ситт, вернулись в Гильдию.
Внутренний двор Гильдии был пуст, но к настоящему времени ее начальники, возможно, уже слышали, что она вернулась. Что бы они не сказали, в настоящее время у нее было мало желания разговаривать с ними. Хайтауэр наверняка хотел поговорить с нею — и она с ним относительно второго плана перевода. Он будет очень рад и почувствует себя свободным, узнав, что она скоро снова уедет, и куда менее рад, узнав, что ей потребуется больше финансирования.
Тень пронеслась прямо к двери спальни в юго-восточном крыле. К тому времени, когда Винн закрыла дверь своей старой комнаты, Тень уже запрыгнула на кровать и улеглась.
-Не привыкай к комфорту,- сказала ей девушка.- Мы не останемся надолго.
Она только прислонила посох в углу, а Чейн положил свои сумки к её столу, когда кто-то постучал в дверь.
Винн почти застонала. Кто-то заметил их и сказал Хайтауэру или Сикойн. Она не была готова встретиться ни с тем, ни с другой, но все равно открыла дверь.
В проходе стоял молодой человек, носящий темно-синие одежды ордена метаологов. Он протянул ей что-то плоское, завернутое в простую оберточную бумагу.
-Мне приказали отдать это непосредственно тебе в руки,- сказал он, уже приготовившись уходить.
Винн приняла свёрток. На нём не было никаких записей или отметок, и она выглянула за дверь.
-Подожди... кто приказал?
Посыльный уже свернул в дальний конец прохода и спускался вниз по лестнице. Винн отстранилась и закрыла дверь. Вспомнив цвет одежды посыльного, она задалась вопросом, было ли это от Премина Хевис, главы метаологов. Но это не имело никакого смысла.
-Что это?- спросил Чейн.
-Я не знаю.
Углы свёртка не были связаны бечёвкой, но каждый край бумажной обертки был запечатан клеем. Его содержимое было полностью скрыто. Без имени или намека на отправителя. Она осторожно вскрыла один угол, пока не смогла благополучно развернуть бумагу.
Внутри, на свернутом листе пергамента, было примечание:
«От домина Иль'Шанка.
Винн, если ты читаешь это, значит, ты все еще жива. Это приносит мне неимоверное облегчение, хотя это удивительно, учитывая твой характер …»
Винн поморщилась от этого своеобразного юмора.
«Вложенное может представлять интерес в твоём исследовании, хотя это неполно. Я не могу сделать ничего больше, так как не видел оригинал, с которого это переведено. Сделай с ним то же, что и всегда – храни свои тайны.
С сомнением и привязанностью, домин Гассан Иль'Шанк, Орден метаологов Гильдии Хранителей в Самоа-Гальб, иль'Дхааб- Наджуум.»
За то время, пока она была отъезде, он не мог добрался до дома, уже не говоря о том, чтобы отослать ей письмо. Он, должно быть, оставил его прежде, чем отбыл, с инструкциями для его доставки. Винн развернула пергамент и увидела на нём каракули иль'Шанка:
«Дети в двадцати и шести шагах стремятся скрыть в пяти углах
Якоря Существования, которое когда-то жило среди Пустоты.
Один, чтобы иссушить Дерево от корней его до листьев.
Заложенный, где проклятое солнце взломало почву.
Вдыхающий пламя, второй сидит в холоде и темноте.
Сидит один на воде, которая никогда не течёт.
Средний берёт ветер как последнее дыхание.
Засел на отмелях, которые всё ещё могут утонуть.
И глотает волны в бесконечной жажде.
Четвёртый уединился в высоком и плачущем камне.
Но последний, поедающий сам себя, заблудился
В глубинах Горы ниже места песни лорда.»
Винн узнала некоторые фразы. Но воздействие того, что она прочитала, все так же не понимая, перегрузило все, кроме ее исследовательской натуры. Она ничего не знала о поэзии Суманской Империи, уже не говоря о любых древних формах этого языка, на котором это и было написано. Вероятно, перевод сломал большую часть ритма стиха.
-Вот здесь… и это,- сказал Чейн, указывая на пергамент. - Тут близко к фразам, которые ты уже перевела.
Винн даже не заметила, что он читает через её плечо.
По сравнению с тем, что перевела она, правильно или нет, Иль'Шанк показал намного больше. Она должна будет проверить свои записи, но его перевод, казалось, был всем, что она вслепую скопировала из свитка Чейна. Даже Иль'Шанк спотыкался на некоторых фразах, когда она показала их ему в первый раз. Он, должно быть, неистово работал, пытаясь закончить это прежде, чем уехать.
-Пусть Вечные благословят тебя,- прошептала Винн с благодарностью.
В конце концов, учитывая весь ущерб, который она нанесла, она отчаянно нуждалась хоть в чем-то стоящем… чем-то, что бы направило ее следующие шаги. Определенные фразы на пергаменте начали шевелиться — будто муравьи в ее черепе, беспорядочно ищущие что-то, что она забыла…
Что-то прямо перед нею — но она подсознательно не хотела признавать это что-то.
-Что за пять углов?- спросил Чейн. - Это – устойчивое выражение, связанное с этими тринадцатью Детьми. Ты сказала мне, что они разделились… и здесь являются пятью загадочными записями.
-Места назначения,- рассеянно прошептала Винн.
Чейн надолго замолчал.
-Почему?- спросил он. – Твоя бледная дампирша и ее компаньоны забрали шар в Пока-Пикс. Но куда ушли другие? Я не могу даже сказать, какая из этих строчек относится к ней или тому месту.
Винн снова всмотрелась в каждую строчку.
«... Четвёртый уединился в высоком и плачущем камне.»
Может, «высокий» означало «заслуженный»? «Плачущий камень» как влажные стены… естественные колонны… из древних минеральных залежей, натекающих на тела заслуженных мертвых? Действительно ли это была отсылка на подземелье Ходящих-сквозь-Камень? Вдруг Винн вспомнила рассказы Лисила о том, что произошло в пещере шара.
Высоко в Пока-Пикс шар покоился в жарких глубинах пещеры. Возрастающая температура нагрела место достаточно, чтобы бесконечный снег и лед выше потёкли вниз — «плачущие капли» на стенах пещеры. Когда Магьер по ошибке открыла шар, Лисил утверждал, что вся вода в пещере начала литься дождем к горящему светом шару.
Мог «высокий» просто обозначать без всяких метафор высокое место?
Но что это за:
«... глотает волны в бесконечной жажде.»?
Винн просмотрела стих снова. Ее глаза уловили слова, которые использовал иль'Шанк. Они должны были быть свободными существительными. Среди них были пять, которые заставили ее вспомнить лекцию домина на семинаре, который она подслушала:
«Каждый из Элементов был представлен тремя путями, согласно трем Аспектам Существования. Дух был также известен как Сущность и…»
Дерево… Пламя… Ветер… Волна… Гора…
Было пять мест, на которые намекали в отношении Элементов, но четвертое продолжало занимать ее голову.
«Глотающий Волны»... как шар, притягивающий капающую воду пещеры.
Она присоединила физические Аспекты в стихотворении к их соответствующим умственным… интеллектуальным условиям Элементов.
Дух… Огонь… Воздух… Вода… Земля…
Винн почувствовала волну топящей усталости, когда снова посмотрела на первые строки...
«... скрыть в пяти углах Якоря Существования, которое когда-то жило среди Пустоты»
Это не было просто местами назначения, и она поняла, почему Дети разделились.
Винн упала на край кровати рядом с Тенью и заплакала.
Чейн встал на колени перед ней, его бледное лицо заполонило беспокойство. Он коснулся ее рук, все еще держащих пергамент.
-Что случилось?- спросил он.
Она не могла вынести этого бремени. Слишком много.
-Пять... не один,- слабо ответила она. - Не только места назначения… есть пять шаров.
Чейн наморщил лоб. Бережно вытащил пергамент из её ослабевших пальцев и поднёс к глазам. Его взгляд метался из стороны в сторону, пока он читал.
-Зачем они? - спросил он наконец.
Винн медленно покачала головой и даже не смогла ничего предположить. Шары должны быть чем-то, чего Древний Враг когда-то жаждал, возможно, создал для некоторой цели во время Великой Войны или перед ней. Единственная строчка, которая имела какой-то смысл, была последней, его отсылка в окончании имела специфичное значение.
«В глубинах Горы ниже места песни лорда.»
Иль'Шанк указал письменное древнее слово суманского для обозначения «места» и нашел, что это было написано с орфографическими ошибками с удвоенным согласным окончанием — как в «ситт». А «песней лорда» было старое суманское племенное песнопение для лидера, но слово было использовано по-другому в контексте, не так, как оно должно было быть написано. Это говорило о названии потерянного места.
В глубинах Горы ниже… Балаал-Ситта.
Другая нить, другая цепь потянула Винн к тому месту, где предательство Таллухирага унесло неисчислимые жизни. Ниже давно потерянного ситта спрятали другой шар, тот «В глубинах Горы»… Земли.
Тень привстала, рыча. Винн устало подняла руку, чтобы успокоить собаку.
Камень стены около двери начал выпирать.
-Чейн!
Она попыталась дотянуться с кровати до посоха в углу, в голове у неё крутилась только одна мысль: «Это не может быть правдой... этого не может быть...»
Сформировалась черная фигура, и Чейн отпихнул ее назад к изголовью кровати. Он выдернул из ножен свой сломанный меч, а Тень спрыгнула на пол, кружась напротив пришедшего.
Винн прижалась к боку Чейна, готовая кинуться к посоху, но остановилась, уставившись... явно не на призрака.
У стены, глядя на них исподлобья, стоял Красная Руда.
Облачённый в темный плащ и простую черную кольчугу без чешуек со стальными наконечниками, он всё еще держал при себе два широких боевых кинжала, пристёгнутых спереди к его поясу.
Винн собиралась приказать ему уйти и поднять тревогу, но ее внимание привлекло то, что он держал в каждой руке.
Один меч был более длинным, более узким в лезвии, в то время как другой был короток и широк, более подходящим для него самого. У обоих был ясный серый блеск самой прекрасной гномской стали. Винн поняла, где она видела их — в комнате штамповочного пресса Щепки.
-Зачем ты пришёл?- тихо прорычал Чейн.
Он напрягся, поднимая его обломанное лезвие, поскольку гном держал более длинный меч. Красная руда протянул вперёд руку, раскрыв ладонь.
Меч лязгнул у ног Чейна.
-Что это значит?- потребовал парень.
-Мой обмен!- прорычал Красная Руда, смотря на Винн.- Я знаю, куда вы пойдёте, и я иду с вами!
Винн в немой тишине прошлась по комнате. Так или иначе, он знал то, что она сделает потом. Она собиралась найти Балаал-Ситт. И этот служитель худшего из предателей намеревался следовать за ней к костям своего проклятого предка.
Винн просто стояла, смотря в твёрдые чёрные радужки Красной Руды.
ЭПИЛОГ
Темнота... Сознание... Дремота...
Эти понятия пришли, сменяя друг друга.
Сау'илахку захотелось завопить от ужаса, который поглотил его в момент второй смерти.
Итак, почему же тогда он всё ещё способен размышлять о чём-то?
Более чем тысяча лет прошла с его первой смерти, эти мучения научили его. Он навсегда остался без плоти — без красоты. На мгновение это воспоминание вырвало кусочек облегчения среди его хаотичных мыслей.
«Смерть – это не наказание... довольно.»
Страхи Сау'илахка всколыхнулись, поскольку он почувствовал присутствие Возлюбленного.
«Это – освобождение... Это – свобода.»
Он обнаружил себя стоящим посреди ночной пустыни. Неисчислимые звезды вспыхнули на ясном черном небе. Он прикрыл глаза, будто каждая сияющая точка светила только на него.
Он увидел свои руки.
Больше не обернутые в черную ткань, они были реальными и загорелыми, как при жизни. Но это не было реальностью. Всё это только для того, чтобы помучить его.
«Почему должен нахальный слуга, мой священник, получить свободу так легко… когда его Бог остается первым рабом среди всех?»
Сау'илахк увидел, как падают звёзды.
Они ударились о темные дюны, и он закружился под чьим-то управлением, но они были всюду вокруг него. Большие насыпи песка двинулись, становясь чернее и отражая свет звёзд вспышками, подобными булавочным уколам… как блики, отраженные от черной чешуи. Чёрные кольца Возлюбленного бесконечно закружились вокруг него, иногда перекрывая друг друга.
Сау'илахк потерпел неудачу в задании, данном ему. Он не повиновался предупреждению. И ещё больше врагов его Бога узнало о его существовании. Но конечно его почти смерть стерла это нарушение. Конечно, этого было достаточно для милосердия, если его Бог спас его.
«Пощады, мой Возлюбленный!- выкрикнул он, вспоминая о голосе, который он обратил к нему с просьбой тысячу лет назад. - Прости… я умоляю тебя!»
Стена извивающихся колец сомкнулась над ним, и он услышал шелест, похожий на движение песка.
«Ты останешься моим инструментом, как и все, кто ступает вне жизни, оставаясь здесь, мертвые, но не мертвые.»
Одно черное кольцо, величиной со всадника на коне, поймало край плаща Сау'илахка. Оно потянуло его в пляску колец, но тут ткань треснула и порвалась.
«Ты будешь служить...»
Сау'илахк закричал, поскольку его пронзило чувство, будто плоть срывают с его костей.
«Ты освободишься только тогда, когда Существование оборвётся... а я стану свободен.»
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |