Когда он вышел через несколько минут, Лер уже крепко спал, размотавшись из полотенца, перевернувшись на живот и обняв подушку. Егор вздохнул, вытащил из-под мальчика одеяло, прикрыл его, достал себе плед и тихонько примостился с краешку.
Проснулся он от гулких переливов дверного звонка. Пару минут не мог сообразить, что происходит, потом события вчерашнего вечера постепенно выстроились в мозгу. Он повернул голову вправо. Справа, как и подсказывала память, обнаружился Лер, свернувшийся клубочком вокруг скомканного и скрученного в какой-то невероятный жгут одеяла, которое мальчик оплел руками и ногами. Егор проследил взглядом изгибы молодого тела, особенно задержавшись на стройном гладком бедре, и внутри шевельнулась мыслишка послать к черту раннего гостя (все еще продолжавшего насиловать входную дверь) и заняться осмотром уже подробнее. Утреннее возбуждение, многократно усиленное видом спящего домработника, показалось более чем веским аргументом в пользу данного варианта развития событий.
Проклятый звонок прогудел еще раз. И еще раз. И еще.
Чертыхаясь, Егор поднялся с кровати, нашарил домашние джинсы, натянул кое-как, поморщившись от неприятных ощущений в паху, подцепил с кресла рубашку и потопал вниз, на ходу приглаживая рукой волосы.
К двери он подошел, застегивая небрежно накинутую рубаху. Распахнул створку, полный желания высказать непрошенному гостю, что он думает о ранних субботних посетителях, и застыл в недоумении.
- Алена?
- Она самая. Привет, Самойлов.
Красивая, ухоженная женщина, немногим старше его самого, уперла в стройное бедро идеально наманикюренную руку, скептически оглядывая далеко не блещущий Самойловский вид.
- Войти пригласишь?
Егор сделал шаг от двери.
- Проходи. А чем обязан?
- Ох, Самойлов… да лучше бы оказалось, что ничем.
Гостья продефилировала на кухню, безошибочно, типично женским чутьем определив направление в доме. Егор поплелся следом, соображая, что могло понадобиться от него старой знакомой утром в субботу?
С Аленой они были знакомы давно. Успешный юрист, к своим неполным сорока она успела построить отличную карьеру, основать юридическое агентство с обширным штатом специалистов. Они достаточно часто пересекались в профессиональной среде. А порой и в неформальной обстановке – на перекрестных корпоративах, банкетах, юбилеях. Отношения поддерживали не сказать что бы дружеские, но весьма неплохие. Однако, не предусматривающие ранних визитов домой друг к другу.
Гостья, между тем, расположилась за столом, достала из сумочки тонкие дамские сигареты, дорогую зажигалку.
- У тебя здесь курить, надеюсь, можно?
- Можно… - Егор щелкнул кнопкой на вытяжке, пошарив в шкафчиках, вытащил резервную пепельницу. – Алена, ты, может, объяснишь…
- Я вообще надеюсь, что ты мне объяснишь… некоторые моменты. Например, как так получилось, что мой сын живет у тебя уже несколько месяцев?
- Твой сын? Ты с ума сошла? – Егору показалось, что он ослышался.
- Если тут кто-то и сумасшедший, так это ты, Самойлов. Именно. Валера Андреев. Мой сын. Для тебя это новость?
Женщина выпустила тонкую струю дыма в потолок и теперь смотрела на него одновременно с вызовом и осуждением. Егору казалось, что его по голове огрели пыльным тяжелым мешком. Мысли неслись вразнобой, путались, он никак не мог выцепить ни одной, чтобы ответить достойно… да хоть как-то ответить…
- Алена, подожди… Объясни мне, что происходит, ладно?
- Отлично! Я, значит, должна тебе объяснить, что происходит. А ты мне ничего объяснить не хочешь?
Не дождавшись ответа, она вздохнула и заговорила сама.
- Что он тебе наплел? Сказочку про злого отчима и бездушную мать?
Егор вскинул на нее глаза.
- Я угадала? История не меняется.
- Ален, я, честное слово, даже подумать не мог, что он твой сын…
- Да прекрати, Самойлов, что ты, как маленький, «честное слово»… - передразнила она его, закуривая следующую сигарету. – Ладно. – Помолчала. – Он у меня сложный мальчик. Лет с тринадцати постоянные отлучки из дома, то сбегал, то просто к друзьям уходил, ничего не сказав. Я же его с пяти лет одна растила… А у меня работа, он с няней все время. А три года назад я с Аркадием сошлась. Он его как сына принял. Шмотки – пожалуйста, смартфон новый – пожалуйста… Я хотела, чтобы он одиннадцать классов закончил, потом на юридический. А он… после девятого в позу встал. Засранец… Ладно. Хочешь на повара – иди. Отучился два года… А потом ему Аркадий предложил за границу перевестись, у него родственник в Бельгии, и началось… «Вы от меня избавиться хотите!» Да что это за образование – техникум кулинарный?! – Алена нервно затушила сигарету в пепельнице. – Да тут еще… ну, что ему не девочки нужны, я еще года два назад поняла… - Она поймала изумленный Егоров взгляд, усмехнулась. – Ну, ты-то чего удивляешься? Мы, вроде, не в советское время живем, статью отменили. А вот другая осталась.
Егор с трудом выдержал тяжелый взгляд.
- Это хорошо, что друг у него оказался такой внимательный. Или завистливый, я уж не знаю. И трусливый заодно. Валера-то мне сказал, что у него жить будет. Я вчера его в супермаркете встретила, а он и раскололся, что Валерка съехал уже давно. Куда не знает. Я уж думала за сердце хвататься, Аркадий – спасибо ему – спросить догадался, сам уехал или с кем-то. Ну дружок и рассказал, что в окно смотрел и тачку крутую запомнил. А когда мы с Аркашей на него вдвоем насели, и номер вспомнил. Хороший мальчик. А пробить номер с моими связями, сам понимаешь…
Егор сглотнул сухим горлом.
- Ален…
- Где он?
- Спит.
- В твоей кровати?
- Алена!
- Ага, повозмущайся. Ты вообще соображаешь, что творишь, Самойлов? Ты же взрослый мужик, юрист… Или тебе совсем мозги отшибло? Ему шестнадцать лет. И не надо мне тут про возраст согласия петь. Или ты его замуж брать собрался?
- Алена, да с чего ты вообще взяла..?
- Да с того, что я своего сына знаю. К сожалению. И твои наклонности тоже ни для кого не секрет. Самойлов, а представляешь, что будет, если твой генеральный узнает, а? Вот интересно, ты настолько котируешься, чтобы закрыть глаза на такой скандал? Я ж и в пару редакций заглянуть не поленюсь по пути…
- Не пойдешь ты никуда. Ты собственному сыну репутацию портить не станешь.
- Хочешь проверить?
Егор с минуту смотрел ей в глаза, потом отвел взгляд.
- Не хочу.
В наступившей тишине он сидел и думал, что будет, если она сейчас действительно решит проверить, где в настоящую минуту находится ее сын – ее сын! Черт побери! – и что вообще делать теперь.
- Короче. – Алена поднялась, сгребла со стола сигареты с зажигалкой, закинула сумку на плечо. – Я знать не хочу, что тут у вас было, чего не было… Чтобы через два часа он был дома. И упаси тебя господи, Самойлов, если в ближайшие пару лет я увижу тебя возле него. Вот тогда и проверим, чего я стану делать, а чего нет.
Егор молча проводил ее к выходу, захлопнул дверь, дождался звука отъезжающего автомобиля и по-мальчишески сполз по створке вниз, на пол, обхватив голову руками.
Сидеть так можно было бесконечно, между тем, время, отпущенное Аленой, на месте не стояло. Нужно было что-то решать. Точнее, решить за них уже все решила высшая сила в лице Валериной матери, но до того, как отвезти его в родительские пенаты, Егор весьма рассчитывал серьезно с ним поговорить.
Поднявшись, он пошел наверх. Некоторое время постоял перед дверью спальни, раздумывая, потом вошел. Лер все еще спал, трогательно свернувшись клубочком. Пухлые губы чуть приоткрыты, ладошка под щекой, выбившаяся прядка самым кончиком забралась в рот. Егор поправил ее, стараясь не касаться кожи.
Дите. Совершеннейшее.
Дите, между тем, надумало просыпаться. Лер вздохнул, перевернулся на спину, вытягивая ноги, и приоткрыл глаза, окидывая Егора мутноватым расфокусированным взглядом. Тот запоздало сообразил, что мальчика, наверняка, должно мучить похмелье после вчерашнего. Он тихо спросил:
- Пить хочешь?
Спросил, скорее для того, чтобы сказать хоть что-то, ответ и так был очевиден. Самойлов наклонился, подцепил с пола дежурную бутылку минералки, плеснул в стоящий у изголовья стакан, протянул. Валера жадно выпил воду, выдохнул и посмотрел на него уже более осмысленно. И виновато.
Егор усмехнулся. Не за то себя виноватым чувствуешь.
Оба молчали. Похоже было, что право первой фразы так или иначе будет предоставлено старшему. Наконец, Самойлов сумел справиться с тем сумбуром, что творился сейчас в голове, и бухнул вдруг, разом смешав все тщательно выстроенные в уме фразы:
- Мама твоя приходила. – Помолчал еще немного и зачем-то уточнил: - Только что.
Лер как-то разом поник. Ссутулил плечи, опустил глаза. И всем этим лишний раз подтвердил слова Алены от первой и до последней буквы.
- Когда мне уходить? – наконец, смог выдавить из себя домработник.
- Через два часа сказала тебя домой доставить. Уже меньше.
Лер как-то подозрительно дернул нижней губой.
- Мне… в туалет…
- Да, иди, конечно… - Егор поспешно поднялся с кровати. Валера завозился, неловко пытаясь прикрыться покрывалом в приступе внезапной стеснительности, в конце концов, ему удалось кое-как обернуть его вокруг бедер, и он торопливо проковылял в ванную комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Через некоторое время зашумела вода.
Самойлов отошел к окну, раздернул шторы. Первоначальный разговор вышел совсем не таким, каким он его планировал. Но что поделать, если при виде домработника снова накатила необъяснимая нежность, несвойственная, в общем-то, взрослому циничному мужику? И печаль от осознания того, что меньше, чем через час, они расстанутся и вряд ли увидятся снова, уж Алена об этом позаботится. Переезд в Бельгию в планах Самойлова не значился точно. А печаль грозила со временем перерасти в полноразмерную тоску. И что со всем этим делать, было совершенно непонятно.
Не буду я ничего высказывать. Моралей ему и без того дома начитают на год вперед, мать и этот ее… Аркадий. Вот и ладно. А я ему кто?..
Выходило, что никто.
Задумавшись, Егор не сразу понял, что Лера нет уже достаточно долго для обычного утреннего моциона. В сердце трепыхнулась невнятная тревога: не сотворил бы с собой ничего… Он почти подбежал к двери, дернул ручку, приготовившись стучать, кричать и уговаривать, но та неожиданно поддалась, похоже, Валера в раздрае просто забыл закрыться изнутри. Егор рванул створку на себя, да так и застыл столбом на пороге.
Лер сидел прямо на полу, под полотенцесушителем, согнувшись в три погибели, и плакал. Горько, навзрыд. Уткнувшись лицом в нелепо обернутые пледом коленки.
Егору иррационально захотелось рассмеяться, то ли от облегчения, что с этим дурачком все в порядке, то ли от умиления – очень уж трогательно выглядел сейчас его теперь уже бывший домработник.
Горе ты мое луковое…
Егор присел рядом, обнял, притянул к себе. Тот вцепился, как утопающий в спасителя.
- Перестань реветь.
Ответом был особенно громкий всхлип.
- Перестань, говорю.
Он заставил мальчика поднять голову, сдернул, дотянувшись, полотенце с крючка и принялся вытирать слезы. Лер отводил взгляд.
Н-да… Похоже, поговорить все же придется.
- Валера… - начал Егор и тут же пожалел о таком официальном обращении, Лер глянул на него с такой мукой в глазах, что решимость вновь поблекла и предприняла попытку к бегству.
- Я не сержусь. – Ничего умнее ему в голову сейчас не пришло, но, похоже, это оказались как раз те слова, которые были нужны.
- Не сердитесь?.. – голос домработника был хриплым ото сна и плача. – Правда?
- Правда, - тяжело вздохнул Самойлов, - хотя следовало бы. Зачем ты это сделал? Из дома сбежал, мать там с ума сходила… Да и меня… - Егор хотел сказать «подставил», но промолчал.
- Сходила она, как же… Рада, небось, была…
- Не глупи, - резче, чем хотелось бы, одернул его Самойлов. – Была бы рада, сюда не пришла бы. И разыскивать бы тебя не стала. Она тебя любит и хочет, как лучше. Вместо того, чтобы сбегать, мог бы попытаться поговорить с ней, объяснить… Всегда можно прийти к взаимопониманию…
- Что объяснить?! – Лер неожиданно рванулся из рук. - Что объяснить?! Что я люблю мужика, вдвое меня старше, и ничего мне больше не надо? Что нахер мне ее Бельгия не упала?.. Как думаете, пришли бы мы к взаимопониманию?
Ошалевший Егор в первую минуту только и смог, что произнести:
- Я что тебе насчет мата говорил?
Лер вздрогнул: - Извините, - а потом махнул рукой. – А-а… Все равно уходить. Вы ведь не разрешите остаться…
- Не разрешу, - машинально ответил Самойлов. Потом спохватился, наконец: - Подожди. Стоп. Лер, что ты тут такое говорил?
Мальчик взглянул на него из-под растрепавшейся челки:
- О чем?
- Ну… - Егор неожиданно смутился, мысленно выругал себя и продолжил: - О том, кого ты любишь…
- А что я говорил? Правду, – глаза из-под челки сверкнули вызовом.
- Ты говорил о ком-то другом? Не… – черт! Да что же так неловко, как будто это ему шестнадцать, - не обо мне?.. Есть еще кто-то?
- Да о вас я говорил. О вас. Ну кто еще? – Лер смотрел на него, как на ненормального, по крайней мере, самому Егору показалось именно так. Он встряхнул головой, пытаясь привести в порядок мысли, получалось не очень.
- Если ты говорил правду, и обо мне, то получается, что ты меня… полюбил еще до того, как впервые увидел. Ерунда какая-то получается, Валера.
Домработник вдруг расплылся в улыбке.
- А вы думаете, что я впервые увидел вас возле вашего офиса, да? Вы, правда, меня совсем-совсем не запомнили?
Егор обалдел окончательно. В голове замельтешили мысли, память лихорадочно проверяла свое содержимое, вычленяя оттуда всех мальчиков, с которыми так или иначе приходилось сталкиваться хозяину. Лера среди них не было. Совершенно точно. Самойлов почувствовал, что начинает злиться.
Похоже, это почувствовал и Лер, потому что не стал больше тянуть волынку.
- «Винтаж».
- Что?
- «Винтаж», банкетный холл, Новогодний этот… как там… объединенный корпоратив.
Да, Егор помнил, и заведение – одно из лучших в городе, и банкет. Массу народа, роскошные интерьеры, печальные взгляды Золотаренко, с которым они тогда только-только разбежались, Алену, яркую, как райская птица; они тогда зажигали с ней под аргентинское танго, им аплодировал весь зал… Вечеринка стояла в памяти достаточно полно, но вот Лера на ней, хоть убейся, не было.
Он непонимающе посмотрел на мальчика.
- Действительно, не запомнили, - тот вздохнул. – У нас тогда практика была как раз. Из нашей группы пять человек тот банкет обслуживали. И я в том числе. Я там вас впервые увидел, и все… Полвечера терялся, потом решился шампанским вашу компанию обнести, а вы даже не глянули. Вы там… с мамой…
Егор вспомнил.
Вторая половина празднества, разгоряченные музыкой, танцами и спиртным организмы. Галстук давно снят, как и пиджак, верхняя пуговица шелковой рубашки расстегнута. Они только что оттанцевали с Аленой, и она, смеясь, стаскивает отороченное мехом, легкое болеро, оставаясь в тонком декольтированном платье, обмахивается наманикюренной рукой…
- Жарко…
Егор оглядывается в поисках шампанского, и молоденький официантик с подносом, на чье лицо он не обращает ровным счетом никакого внимания, оказывается рядом едва ли не раньше взмаха рукой. Егор цепляет два бокала и поворачивается к компании.
- Егор Александрович, вы посмотрите, какой мальчик… Вы же любитель, вроде бы, - подкалывает кто-то, кажется, Вера, секретарша шефа.
- Ну, какой может быть мальчик, когда рядом такая женщина, Верочка? – полушутливо возражает он, даже не обернувшись, и галантно целует ручку Алене. Ее странный взгляд, брошенный в сторону Веры, самонадеянно списывается им на обыкновенную женскую ревность.
В этот момент снова звучит танго…
Значит, это был Лер. Вот так. Черт. Черт!
Все еще продумывая неожиданную информацию, он поднял голову. Лер смотрел на него жалобно.
- Значит, тут встречу у офиса ты подстроил?
- Да… Вы меня теперь ненавидите?
- Нет! Нет, ну что ты… Конечно, я тебя не ненавижу…
- Но и не любите, да? – перебил мальчик.
- Валера… Лер… - Егор смешался. Что ему сказать? Любовью испытываемые им чувства называть было рановато. Он хотел его до безумия. И не хотел расставаться. Это точно. Хотелось, чтобы он был рядом. Беречь его хотелось. Но вот любовь… Ну как же ему объяснить, чтобы понял?..
Самойлов не знал, что говорить, совсем не знал, поэтому предпочел действовать.
Он взял Лера за руку и потянул на себя. Тот охнул, но упираться не стал, наоборот, с радостью скользнул на колени, не обращая внимания, на размотавшееся покрывало, прильнул, обжигая обнаженной кожей, потянулся к губам… И Егору вдруг разом стало так легко, как не было с того самого момента, когда Лер появился в его жизни. Сердце наполнило нежностью и теплом. Этот мальчик – его. И только его. И он никому его не отдаст. И будет ждать столько, сколько нужно. А сейчас…
Он коснулся его губ кончиками пальцев, провел, смешно оттягивая нижнюю, улыбнулся, выпуская, наконец, наружу ту самую сосущую изнутри нежность. Прижал к себе и поднялся, подхватывая на руки. Лер вздохнул, словно испугавшись, и притиснулся еще крепче, вцепился руками в плечи. Егор отнес его в спальню, уложил на постель и склонился сверху. И только тогда поцеловал. Глубоко, сильно, но все равно нежно. Черт знает что творилось с ним сейчас. Не хотелось жесткости, не хотелось подчинения, от которого в обычные моменты кружилась голова, и накатывало дикое животное возбуждение. Не хотелось с Лером ничего подобного. Хотелось ласкать его, едва касаясь, нежить, утешать…
Лер отвечал, обхватывая ладонями его затылок, пытаясь вцепиться в коротко стриженые волосы, выгибался, прижимался всем телом. И Егора вело… Руки уже гладили тонкое послушное тело, обнимали, прижимали… ладонями ощущалось каждое выступающее ребрышко, каждая тонкая волосинка на стройных, по-мальчишески худых бедрах.
Лер вдруг завозился, словно прося свободы. Егор чуть приподнялся на руках, и Валера вдруг широко раскинул под ним ноги, потянулся бедрами вверх, прижался пахом к паху, выгнулся.
Егор ахнул, попытался отстраниться, но Лер сомкнул лодыжки, цепко, так просто не вырваться.
Самойлов, чувствуя, что тяжелое, настоящее, желание накрывает с головой, все же нашел в себе силы зафиксировать Лера, прижав его плечи к постели, заглянуть ему в глаза и спросить почти ровным голосом:
- Лер. Чего ты добиваешься?
А тот вдруг расхохотался под ним.
- А что, непонятно?
- Лер… - сил сдерживаться оставалось все меньше. – Ты уверен?
- Да. Уверен-уверен-уверен..! – маленький паршивец зашептал взахлеб, еще шире раскидывая ноги, елозя задницей по постели, приподнимаясь. – Давно уверен. Я хочу. Давай. Ну, пожалуйста…
Это ноющее задыхающееся «пожалуйста» сработало, как рычаг, открывающий шлюзы плотины. На дальнем плане сознания еще мелькнула полустертая мутная мысль о том, что времени осталось совсем мало, и больше не появлялась.
Егор целовал его всего, едва сдерживаясь, чтобы не понаставить засосов, ласкал уже не трепетно, а сильно, жарко, сжимая в ладонях маленькие упругие ягодицы, раздвигая шире ноги, с силой проводя по внутренней стороне бедер. Аккуратная мошонка удивительно к месту пришлась в его горсти, и он мял ее, перекатывая яички, наблюдая, как теряет, полностью теряет лицо его мальчик, как хрипит, запрокинув голову, как подвывает, когда Егор, разомкнув пальцы, обхватывает заодно и тонкий, чуть выгнутый член.
Своим он терся об него, о ноги, коленки, елозил сочащейся головкой по нежной коже бедер, оставляя скользкие следы, словно свои метки.
Он чуть не забыл обо всем. О смазке, о подготовке… О том, что, скорее всего, первый у Лера. И даже как-то отстраненно испугался этому, но тут же выбросил из головы, протискивая тщательно облизанный палец внутрь. Нашептывая: «Потерпи сейчас. Сейчас… сейчас… сейчас… Да!» Простата нашлась удивительно быстро. Даже с Золотаренко не получалось вот так – сходу. Лер взвизгнул тоненько, выгнулся колесом, едва не соскочив с пальца, и Егор, продолжая нажимать и поглаживать там, внутри, наклонившись ему между ног, облизал второй и, уже не беспокоясь, втиснул его по первому туда же.
Хотелось прекратить это все, вынуть пальцы и вставить уже по настоящему, но разум замутился еще не до конца, и Самойлов, невероятно извернувшись, дотянулся-таки свободной рукой до верхнего ящика тумбочки, нашарил флакон со смазкой, сбил большим пальцем крышку. Лер уже не соображал ничего, но заныл, когда Егор вытащил из него пальцы, мимолетом удивившись их абсолютной чистоте. Он выдавил, не жалея, прозрачную скользкую субстанцию, обмазал сразу три и ввел обратно. Нарочно цепляя выпуклость внутри.
Через пару минут, когда лицо Лера разгладилось, ушла складочка между бровями, он освободил руку и вошел. Сразу до конца. Полностью, захлебываясь сдерживаемым криком, впитывая, кажется, всем телом Валерин протяжный стон.
В отличие от прелюдии, само действо не продлилось долго. Он кончил за несколько минут, не в силах сдержаться от полноты ощущений, от тугости, сладости, податливости, от закушенной пухлой губы, слез в уголках глаз, хнычущих вскриков и вида дергающегося в такт его толчкам налитого кровью члена с неожиданно крупной и темной головкой.
Лер кончил практически сразу, как только он накрыл его ладонью, сжал и провел сверху вниз и обратно.
Хотелось лежать так вечность. Чувствуя, как застывает и стягивает кожу своя и чужая сперма, как доверчиво прижимается к нему все еще хрипло, со всхлипами, дышащий Лер… Голова была пустая, в сознании плавали клочки тумана, из-за которых то и дело пыталась выглянуть какая-то важная мысль… что-то такое… Что-то… Самойлов лениво повернул голову, в поле зрения попался электронный будильник на тумбочке, ядовито зеленые цифры подмигнули, и его словно подбросило на кровати.
- Лер! Опаздываем!
Судя по всему, волновало это его одного, и Егор, против обыкновения, матюкнувшись, потянул своего невыносимого мальчишку в ванную.
Они успели. Минута в минуту, хотя опаздывали безбожно.
Лер, как специально – хотя почему «как»? Специально, конечно, - мучительно медленно собирал вещи, одевался, приводил себя в порядок. Егор нервно курил на кухне, разрываясь между желанием поторопить и боязнью спровоцировать истерику. Еще не хватало привезти Алене зареванного сына. В конце концов, они выехали и сейчас сидели в Егоровой машине перед ажурными коваными воротами родительского дома, глядели оба сквозь лобовое стекло и молчали. Пауза затягивалась.
Наконец, Егор, проклиная про себя свою взрослость и ответственность, коснулся Валериного запястья.
- Пора, маленький.
- Скажи так еще.
- Маленький. Маленький мой.
Лер кособоко перегнулся через рычаг переключения передач и ручник, обхватил руками за шею, прижался, насколько мог.
- Я люблю тебя. Правда. Сильно-сильно. И я… и ты… через два года. Ты меня подождешь?
Егор рассмеялся, тихо, по-доброму. Взъерошил и без того лохматые волосы.
- Подожду. Расти давай, горе луковое.
Лер улыбнулся озорно, потом вздохнул.
- Ладно, идти надо, а то сейчас эта… выскочит…
Встречаться второй раз за утро с Аленой, да еще в присутствии Лера, Егору не хотелось категорически. Особенно, учитывая последние события.
Он выгрузил с заднего сидения сумку, выдал ее Валере. Прижал на секунду к себе, шепнул на ухо: «Ты как?», - получил в ответ ехидное: «Лучше, чем ты думаешь!», - и подтолкнул мальчика к воротам.
Посидел еще пару минут в машине, сквозь тонированные стекла наблюдая, как, неохотно волоча ноги, топает к крыльцу Лер, как открывается входная дверь, и Алена, совершенно несвойственным ей жестом всплеснув руками, притягивает его к себе, пытается ворошить волосы, как Лер недовольно ведет плечами, вырываясь… И как захлопывается, словно подводя черту подо всем, темная створка.
- Так, я пошел дальше работать.
- Иди, Сереж. И в завтрашнее заседание с энергоснабжающей кого-нибудь потолковее зашли, ага?
- Ага. В завтрашнее. В понедельничное, Самойлов. Заработался ты, отдыхать пора.
- Тьфу ты. Точно. Пятница ж…
- А насчет энергоснабжающей – не волнуйся. Их Андреевой контора ведет, а сама Андреева в командировку смоталась на неделю. Ну, а кроме нее, там бояться особо некого.
- Да уж, зато она одна за пятерых напугает, - криво ухмыльнулся Егор.
Золотаренко хохотнул и направился к выходу.
- Ты, кстати, все еще страдаешь от бытовой неустроенности?
- Нет! Нашлась добрая женщина по сходной цене.
- А мне не говорил.
- Так она неделю назад нашлась. Не успел. Зато за несколько дней весь тот полугодовой кошмар разгребла, золото – не тетка.
- Чудно. Так когда позовешь любоваться чистотой и красотой, м?
- Мм… эээ… Да вот даже и не знаю. Планы у меня на выходные. Хочешь, на следующей неделе пива попьем?
- Пива… Да хрен с тобой, товарищ начальник. Давай хоть пива попьем, правда. Сергей криво улыбнулся и вышел за дверь.
Егор скосил глаза в угол ноутбука на мигающее асечное сообщение, клацнул мышкой по конвертику.
«заберешь меня в 8? у памятника только, ко входу не надо.
А что там за сюрприз?»
Самойлов улыбнулся, коснулся рукой портфеля, в глубине которого лежал тщательно упакованный сверток с чем-то невесомо-кожаным и заклепчатым, и настучал в ответ:
«Заберу».
Пусть помучается любопытством. Всего три часа осталось…
Данное произведение Вы можете обсудить здесь:
http://vkontakte.ru/photo-1825069_266003887?rev=1
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |