-Женюсь на ней, - я мысленно представила, как брат пожал плечами. Поморщилась. - Но мне все же интересно, где моя биологическая мать и что с ней случилось.
-Игнат.
-Я понял. Ты пока не готов разговаривать на эту тему.
-Игнат, с чего ты взял, что София не твоя биологическая мать?
-Па, я не идиот. У меня было десять лет жизни, чтобы подумать на эту тему.
-Почему десять?
-Потому что впервые я засомневался в нашем с ней родстве в четырнадцать лет. Я тогда заинтересовался группами крови. И знаешь, что? Оказалось, что у меня не может быть третей группы крови, ведь у тебя - первая, а у мамы - вторая. Значит, и у меня должна была бы быть либо первая, либо вторая. Но у меня почему-то третья. У Ники вторая. А у меня третья. Как так, а, пап? - Игнат усмехнулся.
Отец молчал. А я прикрыла глаза. Получается, у нас с ним разные матери?
Слишком много потрясений и новой информации за неделю. Слишком.
-Я хочу знать, что случилось с моей биологической матерью, - твердо проговорил Игнат спустя минуту, может, больше. - Но от этого я не перестану считать свою маму мамой. Не стану по-другому к ней относиться. Как видишь, даже понимание того, что она мне не биологическая мать, ничего не изменило в наших с ней отношениях.
Еще одна пауза.
-Я не требую от тебя сейчас ответа. Как ты заметил, я решился на этот разговор далеко не сразу. Подумай об этом. Прими тот факт, что я знаю правду. А потом я спрошу снова.
-Только не говори об этом Софи, - вздохнул отец.
-Как будто, - сбоку послышались шаги, и я тут же встрепенулась, быстро заворачивая на кухню. Надеясь, что мама ничего странного не заметила, - она этого не знает, - хмыкнул Игнат и осекся, увидев меня.
Я, сделав вид, что ничего не знаю, и ничего не происходит, плюхнулась на диван по другую сторону от отца. Брат стоял у подоконника.
-О чем говорите? - невозмутимо поинтересовалась, слишком внимательно разглядывая изученную до мельчайших подробностей обстановку кухни. Следом вошла мама.
-Я смотрю, ты все же встала, - проигнорировал мой вопрос Игнат.
-Как видишь, - пожала плечами. Я кожей чувствовала, что он пристально смотрит на меня. Наверняка раздумывал - слышала я их разговор или нет.
-Никочка, ты как себя чувствуешь? - мама коснулась ладонью моего лба, подойдя ко мне.
-Нормально, - брякнула, не задумываясь.
-Давай я тебе чаю заварю, будешь? - и, не дожидаясь ответа, тут же включила чайник и стала доставать все остальное. Я лишь скорчила кривую гримасу.
-Подслушивать нехорошо, - я вздрогнула от тихого шепота на ухо, и тут же дернулась в сторону. Игнат одарил меня насмешливым и жестким взглядом одновременно.
-Мам, я не буду чай, спасибо, - вскочила, бросив косой взгляд на брата. - Я уже его пила. Пойду, полежу, - и быстро скрылась из комнаты, не став слушать, что там мне ответила родительница. Вернулась в комнату Игната и вновь забралась в постель, надеясь притвориться спящей. Брат не заставил себя долго ждать.
-Ну и что ты думаешь относительно того, что услышала? - невозмутимо спросил он, подходя к шкафу. Я настороженно наблюдала за его действиями.
-Ты о чем? - ответила ему тем же тоном. Он достал джинсы и светлую рубашку. Подошел к кровати, положив вещи на постель, и глянул на меня.
-Не притворяйся, как будто ты ничего не слышала. Знаешь, - вдруг усмехнулся он, - у тебя потрясающая способность получать информацию не для твоих ушей посредством пребывания в нужном месте в нужное время. То ты случайно подслушиваешь какие-то разговоры, то случайно отвечаешь на чужой звонок от важного человека.
-Какая полезная способность, если учитывать, что ты ничего не рассказываешь, - хмыкнула.
-А какой смысл тебе что-то рассказывать, если ты вечно меня отталкиваешь? - вздернул он брови, и принялся переодеваться.
-А ты куда? - решила проигнорировать его вопрос. Он, конечно, в какой-то степени был прав, но соглашаться с этим, а тем более признавать, я не собиралась.
-В больницу. И да, я поговорил с родителями, они проследят, чтобы врач тебя осмотрел.
-Какой врач? - тут же напряглась.
-Обычный. Из больницы, - усмехнулся Игнат, глянув на меня, застегивая ремень. Я мимо воли разглядывала его обнаженный торс.
-Не надо никакого врача, - поджала губы.
-Надо, Ника, надо. У тебя держится температура, и кашель твой мне совсем не нравится.
-Мало ли, что тебе не нравится, - я раздраженно посмотрела в его глаза.
-Родители со мной согласны, - один уголок его губ поднялся. - Так что никуда ты не денешься, хочешь ты того или нет. А я вернусь через час-два.
-А что ты родителям сказал? - усмехнулась. - Куда ты уходишь для них?
-За билетом, - вновь внимательный взгляд на меня. - И только попробуй им что-то сказать. Ты знаешь, что будет.
-Идиот, - снова отозвалась я раздраженно, и прикрыла глаза.
-Говорит человек, который все узнал нечестным путем, - фыркнул Игнат, отправляясь на выход. - И попробуй вести себя нормально.
-Игнат, - тихо позвала его, слегка приподнявшись на локте, чтобы лучше видеть его.
-Что? - он оглянулся, уже взявшись за ручку двери.
-А как ты узнал, что у тебя рак? - и прикусила губу. Брат ненадолго замер, а после вздохнул и подошел ко мне. Осторожно присел рядом.
-У меня начались головные боли, - Игнат осторожно коснулся пальцами моей щеки. - Такого со мной никогда не было, поэтому я сразу же заподозрил неладное. Обратился в больницу. Там, естественно, попал к терапевту. Тот прописал какие-то таблетки от головной боли. Списал все на усталость, стресс, переутомление. Я же с ним был не согласен, пошел к невропатологу. Тот проверил мои рефлексы, координацию, и отправил на МРТ. Там у меня и обнаружили опухоль. Хотели госпитализировать, но я отказался, поговорил с шефом, объяснил ситуацию, оформил отпуск и улетел сюда. А здесь отправился к Игорю Григоровичу, с которым ты разговаривала. Он главврач в онкологическом диспансере. И мой старый хороший знакомый. Я договорился с ним. Утром и днем я проходил необходимые обследования, а вечером возвращался домой. И сейчас я еду к нему, чтобы точно знать, какой меня ждет курс лечения.
-А почему ты не остался в Америке, и не стал лечиться там, если не хотел, чтобы мы что-то узнали? - я хмуро разглядывала парня. Он улыбнулся на мой вопрос.
-Потому что у меня было два года, чтобы принять некоторые решения. Я бы в любом случае вернулся. Просто пришлось это сделать раньше, и не при тех обстоятельствах, что могли бы быть. И я еще не знал, насколько благоприятный для меня прогноз. Хотел хоть немного побыть со своей семьей.
-Но все равно первое, что ты сделал, прилетев сюда, это трахнул меня, - резко отозвалась и отвернулась к окну.
-Извини, - спустя минуту молчания отозвался Игнат. - Я не планировал этого. Просто не сдержался. Я желал этого два года. А когда ты убежала от меня, разозлился, - снова минутная тишина. - И первое, что я сделал, вернувшись, это отправился к Игорю Григоровичу. Я прилетел днем. И уже после него отправился к твоему университету.
-А откуда ты узнал, что я буду там в такое время?
-Мама говорила, что ты допоздна засиживаешься в библиотеке. Вот и решил подождать.
-С чего такая откровенность? - усмехнулась, глянув на него. - Ты же любишь лгать.
-Ника, - Игнат ответил мне тяжелым взглядом. - Я не люблю лгать, и делаю это крайне редко. Просто есть некоторые моменты, о которых я предпочитаю не распространяться.
-И поэтому постоянно лжешь, - кивнула.
-Ладно, я пошел, - вздохнул он, поднимаясь. - И, как видишь, я сейчас был весьма честен с тобой, - добавил перед тем, как закрыть за собой дверь.
-К черту твою честность, - раздраженно бросила в пустоту и прикрыла глаза.
Черт. Надо было еще спросить про недавно услышанный разговор.
В голове никак не хотело укладываться, что у Игната другая мама. Это казалось чем-то нереальным спустя двадцать один год уверенности в нашем полном родстве.
И все равно это не меняло того факта, что мы друг другу приходимся братом и сестрой. Отец-то у нас все равно один.
***
Как и говорил Игнат, родители проследили за тем, чтобы меня осмотрел врач. И я была рада, что им оказалась немного полноватая женщина среднего возраста. Как-то не хотелось, чтобы меня осматривал какой-то незнакомый мужчина.
Перед тем, как уйти, она прописала мне какие-то лекарства, о чем-то поговорила с родителями. На меня надежды не было. Я ни слушать её, ни, тем более, запоминать то, что она говорит, не собиралась. Как, впрочем, и выполнять дальнейшие её указания. Это только Игнат мог наивно верить в то, что с её приходом что-то изменится в моем лечении. Я же ничего менять не собиралась.
Сам брат вернулся, как и говорил, спустя несколько часов. Вошел в комнату... с кульком из аптеки.
-Это что? - я тут же приподнялась на локтях, заподозрив что-то неладное.
-Лекарства, - невозмутимо ответил Игнат, положив покупку на компьютерный стол.
-Какие?
-Которые тебе прописала врач.
-А ты откуда знаешь, что она мне прописала? - возмутилась я.
-Я попросил родителей позвонить мне и сказать, что она сказала и что прописала, - и насмешливо глянул на меня. - Или ты думала, я просто так настоял на враче?
-Ты... - и поджала губы, не зная, что сказать. - Что тебе сказал Игорь Григорович? - невозмутимо поинтересовалась, вновь ложась.
-Мы обсудили, когда я ложусь в больницу и день операции. И возможную последующую терапию.
-И когда ты ложишься в больницу? Когда операция? - я все еще сохраняла невозмутимый вид, хотя внутри все переворачивалось от одной только мысли, что его будут оперировать и что-то может пойти не так.
-В среду ложусь. В четверг операция, - он внимательно посмотрел на меня. - А зачем ты спрашиваешь?
-А что, нельзя? - с вызовом глянула на него. - Или то, что у нас разные матери, меняет тот факт, что ты все еще мой брат? - и усмехнулась, наблюдая за его реакцией. Он сузил глаза.
-Вероника, я слишком хорошо тебя знаю. Не вздумай приходить ко мне, ясно? - твердый тон и жесткий взгляд. - Для родителей, и для тебя в том числе, я буду в Америке. Уясни это, пожалуйста.
-Не хочу я это усваивать. Тебе будут делать операцию, а я буду делать вид, что все хорошо, да? - я разозлилась. - Не дождешься, - и отвернулась от него, уставившись в одну точку.
-Вероника, - Игнат присел передо мной на корточки. - Ты не должна была этого знать вообще.
-Но я ведь знаю, - раздраженно посмотрела на него.
-И что дальше?! - тем же тоном ответил мне он. - Будешь сидеть возле операционной, и ждать, пока выйдет врач и скажет, как прошла операция?
Я внимательно разглядывала парня. И решила, что лучше сменить тему.
-Почему ты ни разу даже не намекнул, что у тебя другая мама? Если ты это знал столько лет.
Игнат прищурился, темно-синие глаза пытливо смотрели на меня.
-А зачем это было говорить? - наконец-то невозмутимо передернул он плечами. - У меня навсегда останется только одна мама.
-Тогда зачем ты поднял сейчас эту тему? - и вздернула брови. По почерневшему взгляду брата поняла, что явно лезу не туда.
-Ты меня так старательно отталкиваешь, Ника. Вот и продолжай в том же духе, - поднялся, и принялся переодеваться.
-Почему ты вечно скрываешь то, что важно для меня? - я села, сверля его спину взглядом. Он резко повернулся ко мне.
-Потому что ты не заслуживаешь того, чтобы я об этом рассказывал тебе, - жестко припечатал, скинув рубашку. Я зло прищурила глаза, надеясь за злостью скрыть то, как меня зацепили его слова.
-В таком случае, будь любезен, больше меня не беспокоить. Раз я недостойна тебя, - и тут же вскочила, намериваясь отправиться в свою комнату.
-Я не сказал, что ты недостойна меня, - раздраженно произнес Игнат, припечатав меня лицом к двери, когда я уже взялась за ручку. - Я сказал, что ты не заслуживаешь того, чтобы я все тебе рассказывал.
-Пусти, - я попробовала вырваться, но куда там мне. Еще и холодно вне постели. И горло скребет, кашлять хочется.
-Или ты считаешь иначе, Ника? Ты считаешь, что все твои поступки, то, что ты вечно меня отталкиваешь, способствует тому, чтобы я был с тобою откровенен? Или ты думаешь, что я все еще панькаюсь с тобой только потому, что хочу сделать тебя своей женой? Ты ошибаешься, Ника, - зло прошипел он. - Я держусь на честном слове. На убеждение самого себя, что когда-нибудь ты все же примешь наши отношения. Но с твоими выходками я скоро поверю в то, что все это напрасно. И предоставлю тебя самой себе.
-Ну и катись к черту, - раздраженно бросила я, пытаясь его оттолкнуть от себя.
-Зря ты это сказала, - прозвучало, как приговор.
В следующую секунду Игнат повернул меня к себе лицом и впился своими губами в мои. Всего пара мгновений, и его язык уже пробрался в мой рот, лаская властно и грубо. Я сдалась почти сразу, наплевав на плохое самочувствие, и ответила на поцелуй, обхватив его одной ладонью за шею, а второй зарывшись в его волосы.
Его руки скользнули вниз по моему телу, опустившись на ягодицы. Резко подхватил, заставляя меня обвить его ногами за талию. Еще пару мгновений - и он уже укладывает меня на кровать. Руки скользят под майку, задирая её, накрывая грудь. Вызывая во мне волну возбуждения. Губы не перестают терзать мои губы. Одна рука заскользила ниже, накрыла живот. По телу побежали мурашки. Еще ниже. Под ткань шортов и стрингов. Я выгнулась навстречу его пальцам, его ласкам. Застонала ему в губы.
Игнат отстранился лишь для того, чтобы сдернуть с меня всю одежду. При этом сам оставался по пояс одетым. Его губы скользнули сначала на шею, потом на ключицу, впадинку, грудь. Я прикусила губу, сдерживая стоны, тяжело дыша. Его пальцы вновь принялись ласкать мои половые губки. Я же, в который раз проклиная свою реакцию на его ласки, выгнулась навстречу, слегка раздвинула ноги.
Я поняла, что что-то не так, лишь тогда, когда его ладони крепко обхватили мои запястья, прижимая руки к постели, а пальцы сменились губами.
-Игнат, - я дернулась, попробовала сжать ноги. Безрезультатно. - Не надо, - и поняла, что окончательно теряю контроль над своим телом. Его язык ласкал мои половые губки, а я могла лишь дергаться, мечтая прекратить эту пытку.
Он отстранился, когда я была уже на грани. Отпустил мои руки, навис надо мной. Горящий и... жесткий взгляд. И до меня дошло, что он собирался сделать.
-Нет, - выдохнула, обхватив его талию ногами. - Ты не можешь.
-Еще и как могу, - ухмыльнулся Игнат, проводя ладонью по внутренней стороне моего бедра. - Ника, - добавил. В глазах - огонь и лед. Такое странное сочетание.
-Не можешь. Я тебе этого не прощу, - я внимательно смотрела на него, настолько внимательно, насколько могла. Я хотела ощутить его внутри себя. Просто до безумия хотела. Мне казалось, что если он прямо сейчас не войдет в меня, то я умру.
-А ты хоть что-то мне простила? - еще большая, и еще более злая ухмылка. - С меня хватит, Ника, - жестко добавил, и, лизнув на остаток сосок, легко отстранился... и ушел.
И я действительно почувствовала, как что-то внутри умерло. А на месте того чего-то образовалась боль и обида.
Я прикусила запястье, чтобы хоть как-то избавиться от возбуждения. Подскочила, быстро натянула на себя свою одежду.
Осторожный стук в дверь.
-Вероника? - в комнату заглянула мама, обеспокоенно глянув на меня. Я, решив просто проигнорировать этот взгляд, быстро рванула на выход из комнаты. Мама отскочила, и я, проскочив мимо неё, быстро скрылась в своей комнате, захлопнув дверь. - Вероника, - она последовала следом.
-Оставь меня в покое! - я зло повернулась к ней, застыв посреди комнаты.
-Что?.. - она растерянно и с беспокойством смотрела на меня.
-Уйди, мама! Оставь меня одну! Со мной все нормально, - и отвернулась, сжав ладони в кулаки. Безумно хотелось что-то разбить, сломать, просто ударить.
-Вероника, - мама осторожно коснулась моего плеча. Я дернулась, как от удара. Это была последняя капля.
Я резко упала на свою кровать, лицом вниз. Уткнулась в подушку. И... разрыдалась.
Мама осторожно присела рядом, и принялась поглаживать меня по спине, а я позволяла ей это делать, понимая, что от её заботы становится только хуже.
В этот момент я ненавидела Игната до боли во всем теле. Ненавидела так, как никогда и никого не ненавидела. Так, как никто и никогда никого не сможет ненавидеть. Ненавидела до ломки в суставах и до желания стать бесчувственным микроорганизмом. Стать бездушным камнем. Стать противной горкой пыли, которую сотрут с лица Земли раз и навсегда.
***
Больше мы с Игнатом не разговаривали. Я не смотрела на него, не обращала на него внимания, и вообще не замечала. Я перестала принимать от него лекарства, еду, напитки. Я торчала у себя в комнате и, сжавшись в комок, просто лежала в постели, глядя в одну точку.
За мое лечение взялась мама. Перед этим жутко поругалась и с мужем, и с сыном. Я, конечно, не вслушивалась, но её крики были слышны даже в моей комнате. И я совсем не чувствовала себя виноватой за то, что она разругалась с семьей из-за меня. Да и не только она. Отец, судя по тому, как кричал после того, как она ушла ко мне, тоже поссорился с сыном. И я все равно не чувствовала себя виноватой. Во всем виноват был только один человек.
Сам же Игнат больше не пытался вернуть меня в свою комнату. Прекратил попытки лечить, полностью предоставив это дело матери. Как и я, засел у себя, и не показывал носа.
Не пытался помириться. Не пытался извиниться.
Да я бы и не простила.
Так и прошли следующие дни. И в понедельник я на учебу не вышла. Общее самочувствие, конечно, улучшилось. Спала температура, почти прошел насморк. Но вот бронхит покидать меня совсем не спешил, даже с теми лекарствами, что прописала мне врач.
И во вторник тоже.
В среду я так же никуда не пошла. А Игнат с утра, с сумкой в руках, ушел. Якобы на самолет обратно в Америку. Просто поставил родителей перед их уходом на работу перед фактом, что возвращается назад, и через пару часов покинул дом. А мама, как и отец, очень скупо пожелали хорошей дороги, и спокойно уехали на работу, даже не дожидаясь его ухода. За эти дни они так и не помирились.
А я... Я сидела под дверью, прислонившись затылком к дереву, и молча слушала их прощание, борясь сама с собой. А после ухода родителей оделась, вызвала такси, и вскоре тихо покинула квартиру, надеясь, что он ничего не заметил. Спустилась вниз, села в подъехавшую машину и, заплатив водителю заранее круглую сумму, проинструктировав о дальнейших действиях, откинулась на спинку сидения и стала наблюдать за машиной брата.
Он вышел через час. Погрузил сумку на соседнее место, сел за руль и поехал. И мы поехали следом.
Я не стала заходить следом за ним в онкологический диспансер. Просто запомнила адрес и попросила отвезти меня обратно. А дома вновь забралась в постель, свернулась калачиком и уставилась в одну точку.
Тишина угнетала. Давила со всех сторон. Пустота была и внутри, и в квартире. Родители оставили меня долечиваться с чистой совестью, а Игнат отправился лечиться сам...
В какой-то момент я просто села, пытаясь придумать, чем себя занять. Мой утомленный и измученный организм требовал каких-то действий, какого-то движения, мышления, хоть чего-нибудь... И я не придумала ничего лучше, чем отправиться в комнату брата.
Но и там было не менее пусто. Даже еще более пусто, чем во всей остальной квартире. Да еще и стены на меня давили, нагоняя ненужные воспоминания.
Прикусив губу, я обвела взглядом комнату. У меня было странное желание найти что-то, сама не знаю что. И, когда в поле зрения попал компьютер, я неуверенно помялась на месте, а после все же подошла и нажала на кнопку включения. Экран неторопливо замигал, показывая, что система загружается. И все бы хорошо... если бы мне не предложили ввести пароль. Я хмыкнула, и выключила компьютер. Откуда мне знать, какой у него пароль?!
Я устало плюхнулась на его кровать. Провела рукой по постели.
Сейчас я немного пришла в себя и старалась иначе посмотреть на сложившуюся ситуацию. На поступок Игната, его поведение.
Он ведь говорил, что терпит меня лишь потому, что убеждает самого себя, что я когда-нибудь приму наши отношения. Предупредил, что на грани. А я взяла и послала его. И он красиво так оставил меня в покое, как и обещал. Только что-то мне от этого не легче.
И вот теперь... Сидя на его кровати в его комнате... Когда он находился в больнице... После трех дней без него, без его попыток поговорить со мной, наладить отношения... После того, как я осознала, что такое стать свободной от него... Я понимала, что теперь мне больно не от его поступков, а от того, что он сдался, что больше не борется за меня. Понимала, что хочу вернуть его в свою жизнь. Чтобы было, как раньше. Но...
Я была слишком гордой, чтобы признаться в этом. И принять.
Со вздохом я поплелась обратно в свою комнату, раздумывая над тем, что сейчас чувствует Игнат. И что чувствовал все эти дни. И поняла, что совершенно не представляю, что творится все это время у него внутри.
А еще мне стало стыдно. Ведь из-за меня он поссорился с родителями, и они вот так холодно его спровадили... А ведь он отправился не в Америку, а в больницу, и ему нужна поддержка. А вместо этого он остался совсем один, в плохих отношениях со всеми членами своей семьи. Разве так должно быть?..
Я прикрыла глаза, чувствуя, что теперь мне больно за него. Больно от того, что... я сломала ему жизнь?..
Сделала глубокий вдох. Выдох. Взяла плед, и, укутавшись в него, удобно расположилась на подоконнике. Уткнулась лбом в стекло. Взгляд упал на качели. В груди все сдавило от воспоминаний.
Ведь и тогда, когда он пил и курил... В этом была виновата именно я. Из-за меня он сорвался.
Я прокручивала все события за последние пять лет и с отвращением к самой себе понимала, что именно я все это время ломала ему жизнь. А что, в сущности, сделал он? Да, лишил меня девственности. Да, сузил круг моего общения до одного себя. Три года получал то, что хотел... Три года, за которые он узнал обо мне то, что я никому не рассказывала. Потом еще два года отсутствовал. Позволил мне жить без него. А что я делала эти два года?.. Правильно, я продолжала жить им. Продолжала все время думать о нем. Ненавидеть его?.. А была ли это ненависть? Ведь я ненавидела его за то, что не могла забыть. То есть, по сути, повесила на него вину за собственные эмоции. Но ведь если бы он тогда не пришел, то я бы и не чувствовала всего этого, верно? Не была бы зависимой от него...
И теперь он вернулся. И что он сделал? Стал проявлять заботу, внимание. Ухаживал за мной, хотя мог бы и не делать этого, если учесть, сколько раз я его послала за последние полторы недели.
А что делала я все это время? За первые три года я ни разу не попробовала с ним поговорить о сложившейся ситуации. Я избегала его, презирала. Хотя видела, какие взгляды время от времени он бросает на меня. Грустные, усталые, отчаянные... Он не замечал, что я наблюдаю за ним, а потому и не скрывал эмоций. Но и сам не стремился подходить ко мне. То ли просто не хотел, то ли боялся моей реакции... Точнее, знал наперед, к чему приведет любая попытка поговорить, и потому даже не пробовал.
Потом два года без него... За эти два года я попробовала выбросить его из своей жизни. Погрузилась в учебу. Никого не подпускала к себе близко. Родителей избегала жестко. Они меня редко видели, еще реже слышали. А все потому, что они были напоминанием о нем. Пробовала завести отношения с парнями. Выбирала похожих на него - и сбегала от них из-за этого самого сходства, выбирала полностью противоположных - и сбегала из-за этой самой противоположности. В них все было не так. Не та внешность, не те повадки, не тот характер, не та манера разговаривать... Я пыталась найти идеал, и понимала, что мой идеал укатил в Америку, оставив меня одну. И от этого факта мне не становилось легче, как я того ожидала, а во мне поднималась и росла обида. И от того я стала его ненавидеть еще больше.
И теперь, когда он вернулся... Я просто не верю ему. Не потому, что не доверяю, а потому, что если бы все было, как он говорит, он не оставил бы меня на эти два чертовых года одну, загибаться в одиночестве. Ведь мой мир крутился вокруг него. Всегда крутился вокруг него. Он был мне братом, лучшим другом. Он меня всегда баловал, защищал, утешал. Если мне было плохо, нужна была помощь, или у меня что-то случалось плохое, он был первым, к кому я всегда обращалась. Не мама, не папа, а именно он. Да даже если у меня случалось что-то хорошее, я спешила первым делом поделиться этим с ним, похвастаться, увидеть его улыбку, услышать его похвалу.
А когда он начал встречаться с девчонками... Я его ревновала. Очень. Ведь он какой-то там девочке уделял то внимание, что раньше принадлежало мне. Он заботился не только обо мне, баловал не только меня, ухаживал не за мной... И это при том, что его друзей мужского пола я всегда воспринимала спокойно. Я была с ними знакома, я с ними общалась. Он не редко брал меня в свою компанию, при этом всегда держась рядом.
А тут какая-то девчонка... И все равно, если мне что-то нужно было, если мне было плохо, или я хотела поделиться чем-то хорошим, он все равно был первым. Он всегда отвечал на мои звонки. Всегда приходил очень быстро, если был мне нужен. И из-за этого не раз ругался со своими подружками... Из-за чего я их недолюбливала еще больше.
А когда я начала встречаться с парнями... Он не сказал ни слова. Но каждый раз, когда я рассказывала ему о своих отношениях, что произошло, что мне понравилось, а что нет, он то критиковал моего нынешнего парня, то опускал, то просто многозначительно хмыкал и говорил мне разные колкости. Но все равно оставался самым важным и самым близким человеком в моей жизни.
Им он и оставался последующие три года не родственных отношений. Хотя я и перестала к нему обращаться за помощью, перестала делиться плохими и хорошими новостями. Хотя и избегала его. Но он все равно остался тем, вокруг кого вертелся мой мир.
А потом он меня бросил. Вот взял - и просто улетел в Америку. Шеф его туда, видите ли, отправил. Парень перспективный, для него - карьерный рост, для них - отличный специалист и хорошая прибыль. А на меня - плевать. Вот попрощался красиво так - не выпуская из постели около восьми часов, во время которых мы либо занимались сексом, либо он прижимал меня к себе и не позволял выбраться, - и укатил в Америку. А я потом весь день рыдала в подушку, хорошо хоть родители на работе были.
И после этого два года жесткой депрессии. Ни видеть никого не хотелось, ни слышать. В учебе пыталась забыться. Да так старалась, что стала отличницей, на красный диплом претендую. С родителями контакт начала только сейчас налаживать. Друзей как не было, так и нет. А мой мир все равно продолжал крутиться вокруг него. Вот так. Всю жизнь.
А когда он вернулся... Мне было страшно. Страшно вновь погрязнуть в нем. Я боялась, что, если он сейчас снова войдет в мою жизнь, то больше я не смогу от него избавиться. Больше не смогу жить без него. Боялась, что он снова вот так же бросит меня, а я просто загнусь. И больше не смогу подняться. Не смогу восстановиться. Ведь и за два года этого не случилось. И, видимо, не зря боялась...
И вот сейчас... Сейчас было пусто и одиноко внутри. Как будто вырвали его из моей жизни. Он сам себя вырвал. Я его вырвала. С корнем так, больно очень. А ведь его мир тоже крутится вокруг меня... Иначе не был бы первым в моей жизни. Иначе променял бы на кого-то другого.
Но эти два года... Он меня бросил. Оставил одну. Как можно оставить человека, которого любишь, одного, да еще и в таком состоянии?..
Не верю. Просто не верю.
Но все равно хочу вернуть его в свою жизнь. Заполнить вновь эту пустоту внутри.
Но как это сделать?..
***
А на следующий день, когда его должны были оперировать, я отправилась в университет. Просто потому, что тишина и пустота квартиры угнетала, давила, и я просто не могла там больше находиться. Хотя и не была готова вновь вернуться к людям. Вернуться в общество. Да и здоровье мне не позволяло это сделать. Но что запретно, то более всего желанно.
На парах я сидела сзади, приглушая кашель ладонями. Неохотно и односложно отвечала на вопросы одногруппников. Катю с каким-то садистским удовольствием порадовала новостью о возвращении брата в Америку. Та огорчилась и оставила меня в покое.
Еще некстати объявился Володя, молчавший все эти дни. Встретил в коридоре, позвал гулять. Я отказалась. Попробовал завязать разговор - я пресекла эту идею на корню. Попробовал развеселить - я ответила безэмоциональностью и безразличием ко всему миру и к нему в частности. Он понял, что сегодня он ничего не добьется и так же оставил меня в покое до поры до времени.
А после пар я отправилась в онкологический диспансер, в котором лежал Игнат. Плевать, что он был категорически против того, чтобы я приходила к нему. Он ничего не узнает. Я не к нему.
Кабинет главврача я нашла быстро. А вот самого Игоря Григоровича пришлось поискать. Меня гоняли из кабинета в кабинет, говоря примерно одно и то же: "был, пошел туда-то". И, в конце концов, я вернулась туда, откуда и начала свое путешествие. В его кабинет.
-Игорь Григорович? - просунув голову в небольшое помещение, поинтересовалась я, глядя на мужчину, которому на вид было около тридцати пяти. Волосы темные, короткие. Плечи широкие. Лицо обычное такое, не запоминающееся.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |